Текст книги "Братство волка"

– Я думаю о том, что будет лучше для людей, а не для какого-то, – он махнул в сторону зеленой женщины, – лесного чудища.

– Я лучше знаю, что для меня лучше! – заявила девочка.

– Да? – сказал барон. – Вечером ты дулась на меня, потому что хотела в Гередон. Сейчас злишься, потому что хочешь остаться здесь. Так что же для тебя лучше?

– Я передумала, – повысила голос Аверан.

– Твое дело, – сказал барон Полл, – зато я не передумаю.

Он крепко ухватил девочку за руку и поволок к лошади. Аверан завизжала, и барон шлепнул ее пониже спины.

– Черт побери, если на твой крик сбегутся солдаты Радж Ахтена, я тебе голову оторву, пусть даже это будет последнее, что я успею сделать в жизни!

Он вскочил на коня и попытался затащить девочку к себе в седло.

– Постой! – сказал Роланд. – Она едет со мной. И чтоб я больше не видел, как ты ее бьешь, и не слышал угроз оторвать ей голову.

– О чем это ты? – спросил барон Полл. И с удивлением воззрился на Роланда, равно как и Аверан. Голос Роланда прозвучал грозно, хотя он не был воином и мечтать не мог справиться с бароном.

– О том, – ответил Роланд, глядя на девочку. – Ночью я думал, не попросить ли мне у Палдана позволения стать ее опекуном… то есть удочерить ее.

Неловкая пауза длилась до тех пор, пока Аверан не поняла, что Роланд ждет ее ответа. И тогда она рванулась к нему и крикнула:

– Да!

Он вскочил на коня, посадил девочку перед собой. Кони понеслись по склону, зеленая женщина вприпрыжку побежала следом, и барон Полл, спустившись на равнину, вдруг свернул с дороги и погнал своего скакуна по звериным тропам, пересекавшим горный отрог. Зеленая женщина не отставала. Роланда поражало, как это у нее получается. Ни один человек не сумел бы бежать с такой быстротой и ловкостью.

Барон не решался далее ехать по дороге, и тревога его, видимо, передалась в конце концов и Аверан, ибо она больше не спорила. Летя вслед за бароном вниз по склону, Роланд откинулся в седле, крепко прижимая к себе девочку, поскольку боялся, что ремень подпруги может не выдержать, и они оба покатятся с горы. Барон же несся, не сбавляя скорости.

Через несколько минут захватывающей дух скачки они наткнулись на старую тропу дровосеков, доехали по ней до ручья, переправились и, перескочив через изгородь, понеслись галопом по фермерскому выгону.

Так они проскакали несколько миль, минуя большие дороги, то и дело оглядываясь по сторонам. Зеленая женщина бежала следом.

Добравшись до большого города, они проехали его и остановились наконец на отдых. Возле дороги в ряд росли ореховые деревья. Орехи уже начинали поспевать, и Аверан, по-прежнему зябко ежась, взглянула на них с вожделением.

– Мы собираемся сегодня есть?

– Вот доедем до замка, там какой-нибудь обед и получишь, – сказал барон Полл.

– Ночью вы меня обещаниями кормили и на завтрак предлагаете то же самое. Они там в замке уже позавтракали и есть не будут до вечера. А я и вчера совсем ничего не ела.

– Вот и хорошо, – ответил барон, – зато будет стройная фигура.

– Вы бы лучше о своей позаботились, – буркнула Аверан. – То-то ваш конь порадовался бы.

Барон бросил на девочку грозный взгляд. Хоть у нее и был дар силы, но у барона их было несколько, так что дразнить его не стоило.

Роланд счел, что нехорошо морить ребенка голодом.

– Я достану тебе орехов, – предложил он и соскочил с коня.

Зеленая женщина, немного было отставшая, догнала их и остановилась, обливаясь потом и жадно глотая воздух.

Барон Полл, опасаясь, что девочка попытается сбежать, подъехал вплотную, сгреб ее и пересадил к себе в седло.

Кобыла Роланда тоже была вся в мыле и тяжело дышала. Они остановились на северной окраине города, у последних домов, и корма для лошадей здесь было мало. Траву вдоль дороги объели овцы. Сейчас овец было не видать. Должно быть, их угнали в замок. Кобыла, не найдя ничего другого, подошла к одному из домов и принялась объедать с подоконника какие-то белые цветы, да так быстро, как может есть только лошадь с даром метаболизма.

Роланд тем временем тщетно искал орехи на земле, где их давно подобрали свиньи. Ничего не найдя, он полез на дерево.

– Мне нужно облегчиться, – сказала Аверан, ерзая в цепких объятиях барона Полла.

– Терпи, – приказал тот. – Девочка с даром силы может терпеть целый день.

– Я и так терпела всю ночь, – виновато сказала Аверан. Барон Полл завращал глазами.

– Ладно, иди. Позади дома должна быть уборная.

Аверан соскочила с лошади и побежала вокруг дома. Зеленая женщина последовала за ней по пятам, как верный пес.

Роланд, стоя в развилине дерева, набивал карманы орехами. Через минуту он собрался слезать, повернулся и бросил взгляд на юг.

Там, откуда они только что прискакали, над дорогой вздымалась пыль. Еще далеко, милях в двух, и Всадников пока загораживали дома и деревья. Однако если у них сильные кони, вестников догонят очень скоро.

– Едут Всадники, очень быстро, – сказал Роланд барону. Сердце у него заколотилось. Не заберись он на дерево, так и не увидел бы их.

– Чьи цвета?

Роланд всмотрелся и различил желтые пятна.

– Радж Ахтена, и они гонятся за нами.

Он тяжело спрыгнул с дерева, чуть не подвернув ногу.

– Аверан! – крикнул барон Полл. – Кончай писать и бегом сюда!

Он развернул коня и, выругавшись, поскакал вокруг дома. Роланд, вскочив в седло, двинулся следом и, завернув за угол, увидел, как барон на заднем дворе вышибает дверь уборной. Внутри никого не оказалось.

– Проклятая девчонка сбежала! – крикнул барон Полл.

Роланд в панике закусил губу. Он не хотел Потерять девочку, не хотел, чтобы она попала в беду. И не знал, что делать, потому что слишком хорошо понимал ее страх и стремление поступить так, как она считала правильным.

За каменной оградой двора простирались сады других усадеб. Роланд беспокойно огляделся. Беглянок нигде не было видно.

– Они не могли уйти далеко, – сказал он, сознавая, что это уже не имеет значения. Даже если девочка пряталась совсем рядом, у них не было времени на поиски.

– Оставь! – сказал барон Полл. – Девчонка этого хотела, так пусть остается!

Он развернул коня, а Роланд немного замешкался. Ему страшно было оставлять их одних. Судьба Аверан и зеленой женщины волновала его даже больше, чем он думал.

Барон Полл уже поскакал прочь, а Роланд, поднявшись в стременах, все оглядывался, надеясь увидеть их где-то неподалеку. Но тут до слуха его с противоположного конца города донесся грохот подков.

– Удачи тебе! – крикнул Роланд в надежде, что Аверан его слышит. – Я вернусь за тобой, дочка! И поскакал за бароном.

Аверан сидела за сиреневым кустом у ограды за четыре двора от Роланда и барона Полла и видела, как они уехали. Она сняла с зеленой женщины плащ, и зелень куста надежно скрыла их обеих от чужих взглядов.

Крепко обняв свою спутницу, Аверан шепотом уговаривала ее не шевелиться.

Она не могла объяснить, почему ей нужно остаться. Мужчины никогда ничего не понимают. Аверан же еще с вечера испытывала весьма странные ощущения.

Ночью она нервничала, глядя на костер, а утром не могла смотреть на солнце – свет обжигал ей глаза. А когда в лесу возле трупа убийцы она сделала вид, будто пробует кровь, ей и впрямь вдруг мучительно захотелось ее отведать.

И теперь Аверан знала, что нужно зеленой женщине, и понимала это, по-видимому, лучше ее самой.

А нужна той была Земля. Сила Земли для восстановления собственных сил.

Вот они и спрятались, хотя девочка слышала, как ругается барон и как Роланд обещает вернуться. Она с трудом сдерживала слезы.

Когда Роланд сказал, что хочет стать ей отцом, она удивилась, очень удивилась и обрадовалась. Она нуждалась в друге, который заботился бы о ней. Но пока ей было не до себя.

Она прошептала ему вслед:

– Вернись за мной, отец, вернись, как только сможешь.

Чуть позже по переулку, обсаженному деревьями, проскакали, гремя подковами и бряцая оружием, двадцать рыцарей Радж Ахтена.

Пока Неодолимые, грохоча копытами коней, проезжали мимо, зеленая женщина сидела в объятиях Аверан не шелохнувшись. Потом подняла нос, принюхалась, как собака, и спросила:

– Кровь – да?

– Кровь – да, – подтвердила девочка, радуясь, что та узнала запах врага. – Но не сейчас. Сейчас ты должна отдохнуть. Я знаю, что тебе нужно.

Аверан не сомневалась в этом, ибо у нес было видение. Смысла видения девочка не поняла, но ее вело сознание необходимости, желание, возникшее внутри нее самой Зеленая женщина была созданием Земли и в данный момент нуждалась в объятиях Земли.

Некоторое время еще Аверан не решалась выйти из укрытия. Ветер колыхал листву сирени. Зеленая женщина смотрела на листья со страхом, словно их шевелила какая-то злая сила.

– Это ничего, – сказала Аверан. – Просто ветер. Ветер.

Она заставила свою подопечную поднять руку, чтобы та ощутила, как струится меж пальцев поток воздуха. Но женщина со страхом отдернула руку.

– Ветер – нет! – сказала она. И огляделась вокруг с выражением отчаяния на лице, как будто ища, где бы спрятаться от него.

Аверан решила, что Неодолимые должны быть уже далеко. И повела зеленую женщину в сад позади дома. Земля там была жирной и рыхлой. Хозяева перед тем, как уйти, выкопали всю морковь и всю репу.

Аверан пощупала почву и сочла ее подходящей. Отыскала в сарае мотыгу и за несколько минут вырыла неглубокую канавку.

Зеленая женщина, не дожидаясь уговоров, ступила в нее и легла во весь рост – нагая, довольная, радующаяся прикосновению к телу земли.

Аверан собралась было присыпать ее. Но в этот момент и сама ощутила жажду, непреодолимый зуд. Солнце жгло ей затылок, и, подняв глаза, она зажмурилась, ослепленная.

Одежда совсем не защищала от его лучей. Девочка взглянула на свою руку – ту, которой она вчера вытирала кровь с лица зеленой женщины, упавшей с неба.

На коже по-прежнему виднелись темно-зеленые пятна. Они так и не сошли, как она ни старалась их отчистить. Наоборот, они как будто впитались в плоть. Это стало похоже на татуировку. «Видимо, никогда не сойдут, – подумала Аверан. – Кровь зеленой женщины будет проникать все глубже, пока не дойдет до самых костей».

– В нас течет теперь одна кровь, – сказала Аверан зеленой женщине – Я даже не знаю, кто ты, но мы с тобой – одно и то же.

И, сказав это, девочка разделась, тоже легла в канавку. И стала сгребать руками землю, присыпая тело, чтобы укрыться от солнца, но получалось плохо.

Тогда ее внезапно осенило, и она крепко обняла зеленую женщину и приказала земле:

– Укрой меня.

И земля откликнулась, заструилась на них со всех сторон, как вода.

Аверан подумала, сможет ли Роланд, вернувшись, разыскать эту неглубокую могилку А Неодолимые ? Что они сделают, если найдут их? Раскопают?

«Нет, – поняла она. – Нам ничто не угрожает. Ни огонь, ни солнце. Вообще ничто… пока не спустится ночь».

Глава 17
Пыль

Над дорогой на Даркинские холмы стояла сплошная пыль. Когда Эрин Коннел ехала здесь два дня назад, земля была от дождей размокшей и скользкой. Но грязь по крайней мере лежала смирно и не лезла в ноздри, да и ехала Эрин тогда в одиночестве.

За каких-то два жарких дня южная дорога успела высохнуть, как летом. К тому же по ней прошло столько народу, столько копыт разбило землю, прокатилось столько колес, что под ногами теперь была теперь не земля, а мука, вздымавшаяся вверх густым бурым облаком. Эрин мечтала только об одном – свернуть к опушке Даннвуда и поскакать рядом с дорогой, лишь бы вдохнуть чистого воздуха. Но там рос густой кустарник, тропы были неровные, и она побоялась отстать. Позволить себе это она не могла.

Эрин ехала в авангарде войска, вместе с Королем Земли Габорном Вал Ордином, толстым королем Орвинном и остальными высокими лордами в сопровождении, разумеется, всех Хроно.

Впереди скакали вереницей несколько дюжин разведчиков и гвардейцев, и пыль, поднятая копытами их коней, плыла над дорогой облаком. Песок скрипел на зубах, жег глаза, не давал дышать. Он прилипал к промасленным звеньям доспехов и скапливался в складках одежды. Через полдня езды Эрин уже казалось, что придется пролежать в ванне неделю, чтобы смыть с себя эту грязь.

Но что было делать. Оставалось только благодарить судьбу за то, что ехать пришлось не в арьергарде, где пыли гораздо больше.

У многих в свите Габорна были рыцарские шлемы, и, опустив забрало, владельцы их могли хоть немного защитить глаза и лица. Счастливчики. Эрин казалось, что даже дьявольская духота внутри такого шлема куда лучше, чем пыль.

На ней был обычный шлем Всадницы, круглый, защищавший только уши, даже без наносника. С конским хвостом, выкрашенным в голубой цвет. И лицо ей пришлось прикрывать платком.

Сзади донесся перестук копыт, и на обочину дороги выехал верховой.

Он посмотрел на Эрин и собрался уже обогнать ее, когда внезапно заметил Габорна и придержал коня. На лице его отразилось изумление. Эрин догадалась, что он искал Короля Земли, а король Габорн Вал Ордин и король Орвинн оказались такими грязными, что их невозможно было отличить от простых солдат.

– Ваше величество, – обратился он к Габорну, – отряды в тылу просят позволения отойти назад. Лошадям от пыли трудно дышать.

Эрин едва не рассмеялась. По-видимому, сами воины Гередона дышали в этой пыли без труда. Задыхались у них только лошади.

– Пусть отойдут, – ответил Габорн. – Пока мы не подъедем к замку Гроверман, строй держать не обязательно.

– Благодарю, милорд, – воин поклонился. Но замешкался. Казалось, он хочет попросить еще о чем-то.

– Да? – сказал Габорн.

– Прошу прощения, милорд, вы ведь – Король Земли, так не могли бы вы что-нибудь с этим сделать?

– Вы имеете в виду… убрать куда-нибудь пыль? – растерянно спросил Габорн.

– Мы были бы вам очень признательны, милорд, – ответил рыцарь с глубокой благодарностью.

Габорн засмеялся, но что прозвучало в его смехе, веселость или презрение, Эрин не поняла.

– Да, я Король Земли, – сказал он, – и дорожная пыль нравится мне не больше, чем вам. Однако силы мои, представьте, ограничены. Если бы я мог ее развеять, я бы уже сделал это. Рассредоточьте ряды. Пусть каждый едет сам по себе. Те, у кого кони порезвее, доберутся до Гровермана первыми.

Рыцарь посмотрел на Габорна. Король Земли с головы до пят был покрыт пылью.

– Хорошо, милорд, – сказал он и поскакал обратно, выкрикивая приказ рассредоточиться.

Тут же и короли перестали сдерживать коней и понеслись вперед, обгоняя тех, у кого лошади были послабее. Эрин сделала то же самое, и разведчики, возглавлявшие войско, вынуждены были прибавить ходу, чтобы оставаться впереди.

Эрин, скача в стороне от остальных, привстала на стременах, чтобы ветер обдувал волосы и одежду.

Ехавший рядом принц Селинор поступил так же. Глянув в его сторону, она заметила, что принц испытующе смотрит на нее. Но когда глаза их встретились, он отвернулся.

Эрин не имела дара обаяния. Флидс был бедной страной, и по указу Верховной Королевы эти дары в нем не передавались. Зачем тратить на женскую красоту драгоценный кровяной металл, для которого найдется более полезное применение?

Но даже и без дара обаяния Эрин казалась некоторым мужчинам привлекательной. Правда, если бы поняла, что принц Селинор глазеет на нее именно по этой причине, она бы удивилась. У него-то было не меньше двух таких даров, и выглядел он замечательно. Волосы – цвета платины, почти белые, лицо узкое, но выразительное. Глаза – как темные сапфиры. Очень высокий. «Красивый мужчина, что и говорить, – подумала она, – хотя ложиться с ним в постель не хочется. Поскольку, как говорила флидская поговорка, „слава его летела за ним, как мухи за отбросами“.

Хроно Селинора, скакавший за ним следом, был примечателен лишь тем, что ростом почти не уступал своему лорду.

Нет, горькими пьяницами Эрин не интересовалась. По одной из сплетен, принц Селинор отправился как-то раздавать милостыню беднякам замка Кроутен и разъезжал по улицам в повозке с запасом снеди, одежды и мелких монет. Когда же запас кончился, он в рьяном помрачении снял с себя штаны из золотой парчи и бросил в толпу, к великому смущению женщин и детей.

Другие же говорили, что он снял с себя тогда не только штаны.

Пил он, по слухам, так много, что никто не знал толком, умеет ли он держаться в седле, поскольку его чаще видели падающим с лошади, нежели верхом. Собственные вассалы прозвали его Бешеным псом, за то, что на губах у него слишком часто оставалась пивная пена.

Через час войско достигло реки Двинделл и города Хейворт.

Лорды и Хроно спустились к речному берегу восточнее моста, чтобы напоить лошадей. Пока конь Эрин утолял жажду, она спешилась и заглянула в воду. Река Двинделл в этом месте была широка и глубока, чистая вода закручивалась водоворотами. На небе с утра собирались облака, но сквозь них пробивалось солнце, и Эрин даже смогла разглядеть в глубине резвящуюся форель и лососей.

Она встала на колени, смочила в холодной воде платок, которым прикрывала нос, и принялась смывать с лица грязь. Ужасно хотелось снять доспехи и окунуться в реку. Но на это не было времени.

Принц Селинор тоже встал на колени и снял шлем из вороненого серебра. Дважды ополоснул его, смывая пыль, затем наполнил водой и стал пить из него, как из кубка.

Потом предложил шлем Эрин и начал умываться. Она пила взахлеб, чувствуя, как вода промывает гортань. Никогда еще вкус ее не казался девушке таким свежим.

Габорн оставался в седле, пока конь его утолял жажду, словно у него не было сил спешиться. Он был весь покрыт пылью и грязью.

Селинор посмотрел на Габорна.

– Вот сейчас перед нами истинный Король Земли, – шепнул он Эрин. – Смотрите, как ему идет. И хохотнул над собственной шуткой.

– Думаю, ему это идет больше, чем кому бы то ни было, – сказала Эрин, которой слова принца показались непочтительными.

– О, я не хотел проявить неуважение, – на этот раз в голосе Селинора прозвучало раскаяние.

Эрин резко сунула шлем ему в руки. Селинор снова наполнил его водой, поднялся на ноги и поднес Габорну. И пока тот пил, Селинор вернулся к реке и намочил платок.

И подал королю, чтобы тот освежил лицо. Габорн отерся и сердечно поблагодарил принца. А Эрин задумалась – делает ли Селинор это ради нее или же он действительно относится к королю с почтением?

Напоив лошадей, Габорн и король Орвинн поскакали через Хейвортский мост к постоялому двору «Двинделл», поскольку всем известно, что горло лучше промывать крепкими напитками, а не водой. «Для хозяина трактира этот день обещает стать благословенным, – подумала Эрин, – ибо сегодня туда заглянет не одна сотня рыцарей».

Она умылась, собираясь присоединиться к Габорну и королю Орвинну. Вновь села на коня и на мосту заметила, что Селинор рядом.

Но когда она спешилась у трактира, принц остался в седле. Поднявшись на крыльцо, Эрин обернулась. В ноздри бил хмельной запах пива, которым за века здесь пропитались даже стены.

– Вы не зайдете? – спросила она. Лицо его застыло. Принц виновато покачал головой и сказал:

– Пожалуй, лучше проедусь, дам лошади немного остыть.

Эрин прошла внутрь вместе со своей Хроно, и они сели за свободный стол. Тут же к ним торопливо подошла молоденькая служанка, на ходу спрашивая:

– Чего угодно леди?

Толстяк-хозяин дружески беседовал с королем Ордином. Эрин услышала, что он поздравляет Габорна с недавней женитьбой.

– Пива, – ответила она.

Забегавшаяся девчушка поспешила прочь.

Трактирщик поднялся и заторопился за нею, чтобы помочь вынести сразу несколько бочонков с пивом. И тут король Орвинн громко сказал:

– Ну что ж, ваше величество, кажется, принц Селинор боится к нам присоединиться.

– Это хорошо, – ответил Габорн. – Я надеялся, что у него хватит сил не заглядывать сюда.

– Думаете, это надолго? – спросил король Орвинн. – Готов спорить, даже обещание Королю Земли не поможет ему продержаться трезвым неделю. Ставлю десять золотых, милорд, уже завтра к вечеру он будет падать с лошади.

– Надеюсь, что нет, – сказал Габорн, но спорить не стал.

– Ваше величество, – громко поинтересовалась Эрин. – Так вы беседовали с принцем Селинором?

Король Орвинн посмотрел на нее холодно, как нередко смотрели воины на уроженок Флидса. Но хоть он и не испытывал к ней особого уважения, однако на вопрос ответил:

– Утром перед нашим отъездом этот пьяница набрался наглости предстать перед Королем Земли и предложить ему свой меч. Король, конечно же, отказал.

Габорн устало разглядывал свои руки, сложенные на столе.

– Не будьте так суровы, – сказал он. – У него доброе сердце, просто совесть не позволяет мне избрать человека, который любит вино больше, чем себя и своих товарищей.

– Так вы отказали ему? – спросила Эрин.

– Нет, – сказал Габорн. – Я попросил его раскаяться. И отказаться от своего главного удовольствия. Если он научится сохранять трезвость, я его изберу.

Прежде Эрин не слышала, чтобы Король Земли ставил кому-нибудь какие-то условия. Ее, например, он избрал сразу. Но ей приятно было узнать, что ради его благословения кто-то хочет исправиться.

Ей принесли пиво, Эрин сделала маленький глоток и вышла с кружкой во двор, где у коновязи ждали лошади. Налив пиво в ладонь, она протянула руку коню, тот стал пить, щекоча кожу губами. Добрый крепкий напиток сослужит хорошую службу, придаст коню силы, чтобы не отставал от других. Конь обладал дарами силы, метаболизма и ловкости – каждого по одному, но у лошадей Габорна и других лордов из его свиты даров было куда как больше.

Она размышляла над словами короля. У Селинора «доброе сердце»? Как эта может быть? Ведь вчера он только тем и занимался, что выражал свои сомнения в правах Габорна на верховную власть. Маршал Скалбейн намекнул даже, будто Селинор, пороча Габорна, выполняет отцовское поручение. Как же Габорн разглядел в нем доброе сердце?

Странно.

Но, может быть, Габорн просто решил дать принцу шанс?

Напоив коня пивом, Эрин отнесла кружку обратно в трактир и расплатилась. Вместе с Хроно они выехали из города.

Селинора и его Хроно Эрин нашла на лугу, заросшем клевером и одуванчиками. Принц чистил лошадь, а та щипала траву.

Эрин остановилась и занялась тем же самым, проверив заодно у коня бабки и копыта. В одной подкове потерялась пара гвоздей, все остальное было в порядке. Селинор не сводил с нее глаз.

– Почему вы здесь, а не с остальными? – сказал он наконец. – Ведь у нас не будет возможности отдохнуть до самого Баннисфера.

Эрин ни за что не призналась бы ему, почему она здесь. Кодекс чести велел ей стоять в битве с мужчиной рядом, даже если битву тот вел всего-навсего со своими пороками.

– Ну, пока мы не держим строй, гораздо лучше ехать впереди, – сказала она. – Пусть теперь другие глотают мою пыль.

– Уверен, она им покажется слаще меда, – засмеялся Селинор. Эрин улыбнулась. «Значит, он действительно относится к Габорну с уважением, – подумала она. – Просто любит пошутить».

– Итак, – спросила Эрин, – вы все-таки признали Габорна Королем Земли? Говорят, вы предлагали ему свой меч.

– После того, как он отказал Верховному Маршалу, – сказал Селинор, – я решил, что он должен быть либо Королем Земли, либо… сумасшедшим. На сумасшедшего он не похож. Мне он, конечно, тоже отказал. Но я особенно не надеялся.

– Он не отказал вам, – сказала Эрин. – Он только отложил свое решение.

– Да, это так, – улыбнулся Селинор, склонив голову. – И я надеюсь стать когда-нибудь достойным его благословения. Вот уже двадцать часов, как я не пью.

Эрин искала подходящие слова, чтобы похвалить его за сей подвиг, когда вдруг до нее дошел смысл его слов. Двадцать часов? Ведь он предложил свой меч Габорну только утром. А ночью народ отмечал окончание Праздника Урожая, и все трактиры у замка Сильварреста были полны.

Обычай требовал перед сном поднять тост за конец праздника. Она и представить себе не могла, чтобы принц Селинор не пил всю эту ночь.

– Двадцать часов? – переспросила она. – Но ведь вы только утром предстали перед королем!

– Бросить пить я поклялся еще вчера, – сказал Селинор.

Эрин пытливо смотрела на него.

– Вы меня презираете, – продолжал он, – и вы правы. Я понял вчера ваш упрек: мои друзья в пивных. Потому и поклялся. Не хотелось увидеть еще раз такое выражение в ваших глазах и навлечь на себя ваше неудовольствие.

Эрин улыбнулась, польщенная тем, что одно ее слово так повлияло на мужчину. Впрочем, она не слишком поверила.

– Не хотите поехать рядом со мной? – спросила она. – Буду счастлив, – сказал Селинор. Они вспрыгнули в седла и двинулись в путь.