Текст книги "Братство волка"

Глава 25
В Королевской Башне

Иом беседовала с хромым мальчуганом. Он не смел поднять головы, совершенно потерявшись от того, что говорит с королевой. Но смущение это беспокоило Иом куда меньше, чем его нога.

Правая нога у мальчонки распухла так, что он не смог бы надеть штаны. Из одежды на нем была только туника из мешковины, такая изношенная, что ее выбросил бы даже последний бедняк.

– Сколько тебе лет? – мягко спросила Иом.

– Десять, – сказал мальчик. И, поразмыслив, добавил: – Ваше в… вые… вашмилость.

Иом улыбнулась. К ней следовало обращаться «ваше величество» или «миледи», но пусть уж говорит как может.

– Десять? – переспросила она. – Ты живешь в замке Сильварреста?

Раньше он не попадался ей на глаза.

– Нет, – ответил мальчик, не отваживаясь поднять глаз. – Я пришел из Балливика.

Это был городок на западной границе Гередона.

– Ты проделал долгий путь, почти сто миль, – сказала Иом. – Тебя кто-то подвез? Или ты ученик возчика?

– Я пришел посмотреть на Короля Земли, – ответил мальчик. – Я шел пешком. Пришел еще в среду, да он был на охоте…

Нога у него распухла, ступня была сильно вывернута внутрь. Башмак бы на нее не налез, и мальчонка просто обмотал ее тряпкой. «Должно быть, он сломал ногу еще во младенчестве, и кость неправильно срослась», – подумала Иом. Но как можно с такой ногой пешком дойти из Балливика? При ходьбе мальчик подволакивал ее, и каждое движение причиняло ему боль.

– Король Земли уехал, – сказала Иом, – он отправился на юг, на войну.

Мальчик упорно глядел себе под ноги, сдерживая слезы. Что с ним делать, Иом не знала.

Можно отправить его в подвал постоялого двора, где спрятаны больные, подумала она. Но оставлять в замке нельзя.

Мальчик прошел сто миль, чтобы посмотреть на ее мужа, но Габорн уехал, и ребенку с такой ногой никогда его не догнать и не получить благословения. Торговые принцы из Лисле не могли от шатров своих отойти, чтобы встретиться с Габорном, а этот малыш проковылял через полстраны.

Оставить его нельзя. Но и забрать не так-то просто.

– Я еду на юг, – решилась наконец Иом. – Ты поедешь со мной. Но сначала тебе надо одеться во что-нибудь поприличнее.

Мальчик в изумлении поднял глаза, ибо и надеяться не мог на подобную милость. И тут Иом забеспокоилась. Миррима и Джурим уже покинули замок. Судя по солнцу, было только два часа дня. До вечера далеко. Она сделала почти все, что была должна. Городская стража обшарила уже и восточный конец города, отправив всех задержавшихся на юг.

– Ступай в Королевскую Башню, – сказала она мальчику. – На верхнем этаже сверни в коридор налево. Там мои комнаты. Поищи в шкафу у левой стены какую-нибудь тунику и дорожный плащ, потом немного умойся. Закончишь, возвращайся и жди, скоро отправляемся.

– Хорошо, вашсветлость, – сказал он. Иом только поморщилась, услышав, как ее величают мужским титулом. Мальчуган, сильно прихрамывая, бросился бежать по Торговой улице к башне.

Иом закрыла глаза. Страже осталось обыскать только северный конец. Еще два часа, и город будет пуст.

Как вдруг в ушах ее зазвучал отчаянный голос Габорна: «Прячьтесь! Бежать поздно. Все прячьтесь!»

Иом вздрогнула. Со двора ей не было видно, что творится за стенами замка. И тут закричал караульный у ворот:

– Ваше величество, он летит с юга… огромная тень Вод облаками!

Он еще говорил, когда над Даннвудом зарокотал гром. Засверкали молнии. Лошадь Иом шарахнулась, натянув повод.

Сэр Доннор схватил ее кобылу за поводья и вскочил на коня, Хроно Иом тоже вспрыгнула в седло.

– Ваше величество, – крикнул Доннор, – бежим!

– Прячемся! – возразила она, не понимая, как можно бежать, если Король Земли велел прятаться.

– У нас быстрые лошади, – убежденно сказал сэр Доннор, – они быстрее даже тех, у кого есть крылья.

«Возможно, он прав, – подумала Иом, – и резвая сильная лошадь сможет обогнать это существо… но о чем я думаю? Я не рискну».

«Прячьтесь!» – снова приказал Габорн.

Иом вскочила в седло. Сэр Доннор развернул коня и не оглядываясь помчался за городские ворота, по разводному мосту, прочь от замка Сильварреста. Он был уверен, что Иом последует за ним. Хроно поскакала было туда же, но из привычки смотреть на королеву она все-таки бросила взгляд назад и увидела, что Иом направилась в другую сторону.

На бледном от страха лице Хроно отразилось изумление.

А Иом не могла оставить хромого ребенка.

– Я заберу мальчика! – крикнула она.

Развернувшись, она поскакала по Торговой улице. Хроно тоже повернула коня и помчалась за ней, отставая всего ярдов на сто.

Миновав Черный угол, Иом проехала под опускной решеткой Королевских Ворот и оглянулась на равнину. Отсюда видны были поля перед замком Сильварреста: серебряная ниточка реки Вай среди уцелевшей зелени на востоке, осеннее золото и багрянец Даннвуда за выжженными землями на юге.

И там, на черных полях, Иом увидела сэра Доннора, который, поняв, что королева осталась в замке, скакал галопом обратно.

Сердце у нее замерло, когда она разглядела еще и Мирриму. Та тоже возвращалась с холмов и уже опередила сэра Доннора.

А еще Иом увидела, как из облаков вынырнул огромный темный шар. Небо вокруг внезапно почернело, словно насту пила ночь. Над шаром вился смерч, пылающий, светящийся смерч ввинчивался в сердце этого сгустка мрака.

Темный Победитель вытягивал из неба свет и тепло, поглощая их силу, совсем как пламяплеты. Это он таился в центре шара за покровами мрака и бушующего ветра.

Он ринулся в сторону тех, кто скакал к замку, падая прямо на сэра Доннора, как ястреб падает на голубя.

Миррима, непрестанно понукая коня, галопом неслась через холмы. В руке она сжимала узелок с травами Биннесмана. Верхом ей приходилось ездить только в детстве, в Баннисфере, когда соседские мальчишки брали ее куда-нибудь с собой.

Но сейчас, когда за спиною выл ветер, возвещая о приближении Темного Победителя, она скакала как настоящий наездник. Навстречу ей: из замка мчался сэр Доннор. Уже миновав ее, он развернулся и тоже понесся обратно, пытаясь догнать и крича на скаку что-то нечленораздельное.

Победитель принес с собою тьму глухой зимней ночи.

Сквозь сгустившийся мрак Миррима разглядела какое-то движение рядом: с городом. Это Иом скакала через бесплодные луга на вер шине холма к Королевской Башне. Плащ ее развевался на ветру как знамя.

Мирриме казалось, что Победитель уже совсем рядом, и завис у нее за спиной.

Но замок с каждой секундой становился все ближе, и его высокие зубчатые стены и каменные башни обещали спасение.

Лошадь завернула за поворот. Миррима, чтобы не упасть, крепче стиснула ногами бока. Оглянулась. Позади нее скакал сэр Доннор. Сидя вполоборота, он вынимал на скаку топор. Словно собирался броситься в бой с Победителем.

Из тьмы вылетел ветер. Шквал пронесся по выжженному полю, вздымая пепел, и Миррима увидела, как невидимой рукой ветер схватил за ноги скакуна сэра Доннора.

Конь рухнул как подкошенный, и сэр Доннор с пронзительным воплем вылетел из седла.

Миррима закричала, пришпоривая лошадь. Выхватила из седельного вьюка лук и колчан.

Вопль сэра Доннора утонул в нарастающем реве ветра. Миррима вновь оглянулась. Но рыцарь уже исчез во тьме.

Тогда она всмотрелась вперед. Мост был совсем близко. Его уже можно было разглядеть сквозь мрак.

– Прыгай! – крикнула она лошади в слабой надежде, что прыжком та быстрее достигнет моста.

Она услышала треск молнии, лошадь рванулась вперед. Силы ее словно удвоились, но тут ударила молния. Она вскинулась на дыбы, и Миррима слетела наземь.

Хромого мальчугана нигде не было видно. Иом прыжком соскочила с коня и вбежала в башню.

– Мальчик! – крикнула она. – Ты где?

– Милорд? – откликнулся тот откуда-то сверху. По небу раскатился гром, окна задребезжали. За стенами башни, словно раненый зверь, завыл ветер.

– Скорее сюда! – крикнула Иом. – Прилетел Темный Победитель!

Мальчишка, спотыкаясь и прихрамывая, скатился по застланной ковром лестнице вниз. В одежде, которую он нашел, выглядел он ужасно смешно – это был лучший королевский камзол золотой парчи с ярко-красными полосками. Как было не примерить столь роскошную вещь!

Вновь загремел гром, и на замок опустилась кромешная ночь. Ветер выл и колотил по окнам Королевской Башни. Иом повернулась к двери и увидела распоровшую небеса молнию. Тут же лошадь ее пронзительно заржала и упала замертво. Ветер подхватил труп животного! и начал медленно кружить его в десяти футах над землей, словно кошка, играющая с мышью.

Мальчик испуганно вскрикнул. Иом беспокойно огляделась по сторонам. Хроно ехала к башне следом за ней, так куда же она делась? Никогда Хроно ее не оставляла! как бы ни велика была опасность.

Она бросилась к выходу, но ветер захлопнул тяжелую дубовую дверь прямо у нее перед носом.

«Прячься! – раздался голос Габорна. – Ради нашей любви, прячься!»

– Пойдем! – сказала Иом, схватив мальчика за руку. Замок окутала тьма. Стало темнее, чем ночью, темнее, чем темной дождливой ночью, когда луна и звезды закрыты тучами. Эта тьма являла собою полное отсутствие света и была чернее самой глубокой пещеры.

Но Иом хорошо знала башню, все помещения и коридоры. Она на ощупь пробиралась к кладовым, надеясь спрятаться в каком-нибудь большом ларе для овощей.

Тут она вспомнила о подвальном жилище Биннесмана. Вспомнила ощущение силы, жившей в этой комнате. Там, в самых глубинах замка, ближе к земле, им, быть может, удастся спрятаться.

Резко развернувшись, она побежала к проходу, кот рым редко пользовались, распахнула дверь. Проход был вымощен грубо вытесанными неровными плитами. Многие из них шатались под ногами. Но в подвале было же безопаснее. Там никто никогда не жил. Иом тороплив повела мальчика вниз.

Добравшись до подвала, Иом прикрыла дверь и задвинула засов. Ветер наверху продолжал выть. Ударил гром, тряхнув каменные стены.

От сотрясения со звоном разбились и вылетели стекла. Иом вздрогнула. Цветным витражам в окнах Королевской палаты было около тысячи лет. Их не восстановить.

Заперев дверь, она повернулась к едва различимому источнику света. В воздухе стоял сильный сладкий запах отвара лимонной вербены. Последние полчаса Биннесман не попадался Иом на глаза. Вроде бы он пошел помочь больным на постоялом дворе, но мог успеть и вернуться. В замок вела не одна дорога.

Чародей собирался сразиться с чудовищем. В глубине души Иом надеялась найти здесь Биннесмана.

Она спустилась в подвал, обнаружила котелок, где на последних догоравших в очаге поленьях все еще кипел отвар вербены. Мальчик поспешил к огню.

Иом прикрыла за собою дверь. И хотела запереть, но на дверях чародея не оказалось даже задвижки.

Она принялась искать что-нибудь, чем подпереть дверь. Камни Видения были слишком велики, и у нее не хватало сил сдвинуть их с места.

«Прячься! – прокричал голос Габорна. – Он идет за тобой!»

А у Биннесмана не было даже кровати, под которую можно залезть – только куча земли в углу.

Миррима очнулась во рву, лицом вниз в холодной воде. Ощутила вкус этой воды, запах водорослей.

Все тело у нее болело. Смутно припоминая свое падение, Миррима решила, что, должно быть, переломала себе все кости, а потом каким-то образом скатилась в воду. Кругом было темно.

Где-то рядом ржала и билась в воде ее лошадь. Миррима, как поплавок, покачивалась на поднятой ею волне.

«Я умираю», – равнодушно подумала она.

Плавая в глубокой, холодной как лед воде, она закоченела. И почувствовала ужасную слабость.

Не было сил даже пошевелиться. Миррима тщетно пыталась поднять руки и плыть к берегу, к крепостной стене, куда угодно. Но в этой кромешной тьме ничего не было видно.

Над головой бушевал ветер, поднятый гигантскими крыльями ждавшего где-то поблизости чудовища.

И совершенно не имело значения, куда плыть.

Миррима все же пыталась бороться за жизнь, но вскоре поняла, что тонет.

«Ну и пусть, – подумала она. – Утону и стану одним из призраков Даннвуда».

После смерти она утратит дары. Сестры будут рады получить обратно свою красоту. К матери вернется ум. Они снова станут жить в маленьком домике под Баннисфером, перебиваясь с хлеба на воду, и, может быть, будут счастливы. Почему бы ей и не умереть?

Миррима погрузилась в подводную мглу рва.

Мимо проплыл осетр, коснулся ее руки и метнулся прочь. Всколыхнул воду – Миррима ощутила ее движение – и тут же вернулся обратно. И принялся медленно плавать вокруг, выводя какой-то замысловатый узор.

– Привет! – подумала Миррима. – Я умираю.

Она закрыла глаза и лежала неподвижно, чувствуя, как коченеет тело. Холодная вода сняла боль в мышцах, даже кости перестали болеть.

«Ах, как хорошо, – думала Миррима. – Мне бы еще чашечку чая».

На мгновение она даже задремала, но тут же, вздрогнув, очнулась.

Стало немного светлее, и можно было уже что-то разглядеть. Она лежала на илистом дне.

Подплыл осетр и остановился, уставив на девушку круглые глаза цвета кованого серебра. Он был очень большой, больше Мирримы, и, глядя на нее, открывал и закрывал рот, окаймленный свисающими усами.

Она удивилась, что еще жива. Разум прояснился, легкие отчаянно требовали воздуха. Мимо, кружась в неистовом танце, проплыли еще две рыбины.

Миррима вспомнила руны, которые они выводили.

Защита, исцеление. Они их писали весь день, снова и снова. Защита и исцеление. Могущественные чародеи вод.

Поняв, что осталась жива, Миррима забеспокоилась об остальных. Она посмотрела наверх. До поверхности воды было футов тридцать. Почти все небо по-прежнему укрывала тьма.

Девушка оттолкнулась ото дна и всплыла.

Закашлялась, прочищая легкие.

Под водой тело казалось невесомым. Но плыть в одежде было довольно тяжело. Она замолотила руками по ледяной воде, правя к зарослям рогоза, где можно было выбраться на берег.

Промокшая одежда тянула вниз, словно кольчуга. Миррима вдруг увидела, что лук ее и стрелы тоже плавают во рву. Половина стрел высыпалась из колчана.

Выловив оружие, она добралась до берега и рухнула в зеленую траву. От холода ее била дрожь. С неба посыпался град.

Миррима подняла глаза. Вокруг царила темнота, но гуще всего она была над Королевской Башней.

Девушка поднялась на колени. Конь ее все еще барахтался во рву. Чудо, что после удара молнии он остался жив. Правда, Миррима знала одного человека в Баннисфере, в которого молния попадала трижды и который отделался всего парой ожогов да онемением лица. Ее скакуну тоже повезло, хотя, может, и его исцелили своим колдовством чародеи вод.

Поодаль в поле виднелись трупы сэра Доннора и его лошади. Чтобы понять, что они мертвы, на них не надо было смотреть дважды. Сэр Доннор был разрублен на несколько частей, а лошадь и на лошадь-то больше не походила.

Миррима кое-как встала на ноги, натянула лук и наложила стрелу.

Конь ее наконец выбрался на берег и с испуганным ржанием поскакал прочь от замка к холмам, где укрывался Джурим. А Миррима повернулась и через мост побежала в замок Сильварреста.

Хромой мальчик разглядывал жилье чародея, пучки трав, свисавшие с балок, плетеные корзины с уже высушенными травами на полке над очагом. Иом вспомнила, что утром Биннесман ходил в лес за растениями, и беспомощно огляделась в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Она надеялась, что чародей оставил свой посох, но и того нигде не было видно.

Она увидела на скамейке мешок, кинулась к нему. Утром Биннесман нес в нем травы. Иом вывернула мешок. Оттуда посыпались листья золотого лавра, корешки, кора, цветочные лепестки – жалкие остатки.

Она нагребла горсточку и прижала кулак с травками к груди. Прислушалась. В ушах отдавался стук сердца. Мальчонка тихо скулил от страха. По замку пронесся ветер, в очаге затрещал огонь.

«Опалы остались в спальне», – подумала Иом, вспомнив, как они пылали в руках Биннесмана. Камни эти были похуже тех, которые чародей выбрал для себя, но, может, они хоть немного защитили бы ее.

Наверху послышались шаги, чья-то тяжелая поступь. Сердце у нее подпрыгнуло.

Биннесман? Вдруг это Биннесман? Или… или это Победитель?

Шаги приближались.

«Не может же это быть Темный Победитель, – сказала себе Иом. – Его место в небе. Он должен сидеть на крыше, как граак, размахивая крыльями. С чего бы он спустился на землю и вошел в дверь, как… как какая-нибудь служанка?»

«Он идет за тобой», – сказал голос Габорна.

Чудовище тяжело ступало по полу. Она услышала, как когти его заскребли дверь, ведущую к подвалу. Услышала, как оно принюхивается.

Дверь треснула и упала. Обломки дерева с грохотом разлетелись по лестнице.

Темный Победитель двинулся дальше.

Где-то наверху завывал ветер.

И вдруг он затих. Все успокоилось. Однако дышать по-прежнему было трудно – как перед грозой.

За дверью раздался низкий нечеловеческий голос:

– Я чую тебя, женщина.

Иом с трудом удержалась от крика. Она снова огляделась в поисках оружия. Ничего – ни меча, ни булавы, ни лука, ни дротика. Биннесман не был воином.

Его оружием была магия.

За дверью слышалось дыхание чудовища.

– Ты понимаешь мою речь? – спросило оно

– Я тебя тоже чую, – ответила Иом. От него исходил сильный запах гнили, шерсти, грозы и ветра.

Она огляделась еще раз. Охранители Земли нередко пользовались волшебными почвами. Иом вспомнила, как Биннесман, ложась спать, укрывался вместо одеяла землей.

Она взяла горсть с его ложа и бросила в сторону двери.

– Иди ко мне, – сказал Победитель.

– Ты не можешь сюда войти! – крикнула Иом, надеясь, что так оно и есть. В этой комнате чувствовалась сила земли. Она вдруг вспомнила слова Биннесмана: Темный Победитель – создание Воздуха и Тьмы. Чародей же начертил у себя на полу руны защиты и земной силы.

А земля убивает движение воздуха. Там, наверху, Победитель поднимал ветер и играл с лошадью, как кошка с мышью. Здесь же ветер затих. Значит, он стал не так силен. И она повторила с большей уверенностью:

– Ты не можешь сюда войти!

Победитель свирепо зарычал.

– Могу. И войду, если понадобится.

Иом бросила в дверь еще горсть земли, надеясь его отпугнуть.

– Иди ко мне, – прошипел Победитель. – Выйди, и я сохраню тебе жизнь.

– Не выйду, – сказала Иом.

– Отдай мне королевского сына, – продолжал Победитель. – Я чую его.

Сердце Иом замерло. Она попятилась. Хромой мальчик взвизгнул.

– У короля нет сына, – ответила она дрожащим голосом. – Здесь чужой ребенок.

– Я чую сына, – сказал Темный Победитель. – В твоем чреве.

Миррима, тяжело дыша, сжимая в руках лук, бежала к Королевской Башне. Башни не было видно. Победитель укрыл ее пеленой мрака.

По крытым свинцом крышам торгового квартала барабанил град, отскакивал от них, ложась на мостовую.

Над башней вился огненный смерч, уходивший нижним концом во тьму. Миррима была уверена, что Иом в башне. Она видела, как королева проскакала туда.

Небо над головой, где Победитель вытянул из него свет, было черным. Но поодаль у горизонта небеса светились, словно там пылал серебряный огонь. В скудных отсветах его Миррима разглядела неровно уложенный булыжник под ногами.

На бегу она думала только о том, удастся ли ей попасть в это чудовище, Темного Победителя.

В последние два дня она упражнялась в стрельбе из лука не больше двух часов. Все стрелы ее были рассчитаны на дальность в восемьдесят ярдов. Сумеет ли она попасть в цель на большем расстоянии?

«О Силы, – подумала она, – попаду ли я вообще?»

Она еще могла промахнуться и с расстояния меньше восьмидесяти ярдов. Сердце у нее колотилось.

«Если промахнусь, я погибла, – думала она. – У меня есть только один выстрел».

Победитель стреляет молниями. Второго выстрела не будет.

Она добежала до Черного угла. Впереди показалась опускная решетка.

А под решеткой стоял чародей Биннесман.

Он описывал высоко поднятым посохом круговые движения и что-то говорил нараспев, так тихо, что слов было не разобрать. От посоха струился зеленый свет, обрисовывая фигуру чародея. Биннесман не сводил пристального взора с облака тьмы, окутавшего замок Сильварреста.

Происходило что-то странное. Ветер затих, молнии не сверкали.

Темный Победитель словно затаился.

Он внутри, вместе с Иом, поняла Миррима. Она почувствовала дурноту и споткнулась.

И тут из глубины мрака, окружавшего башню, донесся нечеловеческий вопль. Тьма раскололась, и каменные стены замка отозвались эхом.

Биннесман вскинул посох и торжествующе проговорил:

 
Орел подземного мира, я проклинаю тебя.
Силой Земли скрепляю свой приговор.
Пусть этот камень станет могилой твоей!
 

Темный Победитель коснулся двери, и она, заскрипев, отворилась.

За спиной чудовища клубился кромешный мрак. И мрак этот стал медленно наполнять комнату. Тлеющие в очаге угли погасли.

– Миледи! – вскрикнул хромой мальчик, прижавшись к стене.

Победитель зарычал. Послышался треск, и молния ударила в стену, чудом не задев Иом.

Она крепче стиснула в кулаке листья и корешки, еще надеясь отпугнуть чудовище.

Темный Победитель вдруг взревел, как от боли.

Королевская Башня внезапно содрогнулась, словно началось землетрясение. Стены зашатались. Послышался скрежет камней. С полки посыпались корзины. Затрещали тяжелые дубовые балки над головой.

И в кромешной тьме обрушились все шесть этажей башни.

Пока войско вновь собиралось и строилось, Габорн спал мертвым сном. Разбудить его, как ни пытались, так и не смогли. Убедившись, что сердце у короля бьется, сэр Лангли сказал:

– Привяжем его к седлу и пусть спит, если нужно. Я никому не позволю тревожить его сон.

Во сне Габорн висел над каким-то огромным зданием.

«Может быть, это Голубая Башня у Морского подворья», – подумал Габорн, ни разу не видевший ее изнутри.

Но нет, это здание было слишком ветхим и мрачным, чтобы служить кому-то жильем. Стены не украшало ни одного гобелена, на крюках не висели светильники. Каменная кладка истерлась, штукатурка обвалилась.

Оно было похоже на тюрьму. Местами серые камни повыпадали из стен. Но это была не тюрьма – развалины без крыши, лабиринт стен.

И в этом сыром лабиринте от Радж Ахтена убегали с завязанными глазами Миррима и Иом. Сам Габорн сидел в железной клетке на ветке огромного дерева. И видел, что происходит в лабиринте, сквозь зияющие в крыше дыры.

Он слышал звуки шагов Лорда Волка по отсыревшим камням, похожие на скрежет когтей. Временами мелькала его громадная черная тень Но Иом и Миррима как будто не осознавали опасности. Он должен был их предупредить.

«Прячьтесь! Прячьтесь!» – просил Габорн. Но всякий раз, когда они пытались укрыться в каком-нибудь углу, тень безошибочно направлялась прямо к ним.

«Прячьтесь!» – снова предупреждал он.

Биннесман, вращая посох, договорил заклинание до конца. Из посоха вырвался зеленый луч света – словно солнце пробилось сквозь листву – и полетел к башне.

Свет пронзил тьму и исчез.

Каменные стены затрещали и рассыпались.

Огненный смерч над башней закружился и растаял.

В небе внезапно засверкало солнце. В воздухе заклубилась пыль, и Миррима, пробежав под решеткой, остановилась рядом с Биннесманом.

Во взгляде чародея светилось торжество.

Глаза Мирримы были полны ужаса.

Королевской Башни не стало. На земле лежала груда камней футов пятнадцати высотой, над нею облаком вздымалась пыль. То тут, то там виделись цветные пятна гобеленов, обломки мебели, а поверх этой груды торчала, глумливо скалясь, каменная горгулья, украшавшая прежде фронтон башни.

Миррима оцепенело смотрела на развалины.

Биннесман перевел взгляд на девушку.

– Я запер чудовище, – сказал он устало, – под Землей, – он оперся на посох и добавил: – Остается только надеяться, что мне удастся его там удержать!

Миррима оглядела двор. Всего несколько минут назад она видела, как Иом скачет к башне. Где же лошадь?

И тут она увидела кобылу Иом, повисшую на зубцах башни Посвященных на высоте в восемьдесят футов. Миррима закричала, показывая на нее:

– Но в башне была Иом! Вы заперли их обоих! Она в ужасе отшатнулась.

– Нет! – вскрикнул Биннесман.

И тут груда камней и обломков, которая была когда-то башней, зашевелилась и приподнялась над землей. Камни покатились в стороны.

Над образовавшейся дырой закружился огненный смерч, и небо снова заволоклось тьмой, еще более густой и мрачной, чем прежде.

Биннесман закричал от ужаса. Миррима же не могла придумать ничего лучшего, кроме как последовать совету Короля Земли. Она бросилась обратно под решетку и прижалась к стене.

Ветер усилился, засвистел, сотрясая замок. Каменная стена за спиной Мирримы вздрагивала под его ледяными порывами, но Биннесман твердо стоял на ногах и чертил на земле концом посоха руны, выкрикивая какие-то слова, которые ветер срывал с его губ и уносил прочь.

Миррима изумилась: ветер завывал вокруг чародея, но не касался его. Не шевелились даже края его одеяния.

Из тьмы вылетела молния и взорвалась у самых ног Биннесмана, но защитные чары его оказались столь сильны, что и удар его не затронул. Из посоха по-прежнему лился зеленый свет, и Биннесман, кажется, ничего не боялся.

Он достал из кармана опал. И камень засиял в его руке.

Миррима решила было, что опал начал излучать свет, как в подвале «Кабаньих припасов». Но тут же поняла, что на этот раз происходит что-то совсем другое. Камень всасывал свет. Смерч огня, вытянутого из небес Темным Победителем, вдруг изогнулся, и весь этот огонь сейчас уходил в камень. Опал наполнялся им, как губка водой.

Стало немного светлее, и ураган, сотрясавший замок, внезапно утих, теперь это был просто сильный ветер. Непроглядный мрак сменился сумерками.

Из глубины тьмы, окутывавшей развалины Королевской Башни, до Мирримы донесся смех и низкий, нечеловеческий голос:

– Ты думаешь украсть мою силу, чародей? Твой камешек слишком мал, чтобы забрать ее всю!

Миррима вздрогнула. Крепко сжала в руках лук. Поправила съехавшую стрелу.

Затем натянула тетиву до отказа, чувствуя острую боль в стертых во время упражнений пальцах.

Сделала глубокий вздох и выбежала из укрытия.

Перед нею в глубоком мраке стоял Победитель. Ростом он был около девяти футов и выглядел почти как человек, только поросший темной шерстью. За спиной у него вздымались огромные крылья. Обнаженную плоть его лизали холодные белые языки пламени, и на девушку он посмотрел с презрением.

Она и не пыталась хорошо прицелиться. Чудовище находилось от нее примерно в шестидесяти ярдах, и нечего было надеяться попасть куда-то, кроме как в середину туловища – хотя бы туда!

Наскоро прицелившись, Миррима выпустила стрелу. Победитель взмахнул крыльями, и внезапно ветер завыл с новой силой.

Из его ладони вылетела молния и разбила каменную арку над головой девушки. За воротник ей посыпались осколки.

Она взяла слишком высоко, и стрела полетела у него над головой.

Но в этот же миг Победитель, взмахнув крыльями, поднялся на фут, и стрела вонзилась ему в плечо.

Его передернуло, голова запрокинулась. Победитель рухнул на землю и скорчился, пытаясь прикрыться крыльями и спрятаться. И взвыл от боли и страха.

Миррима выхватила из колчана еще одну стрелу и бросилась к нему. Ей хотелось увидеть его смерть. А свет по-прежнему стекал с небес в опал Биннесмана.

В ушах Мирримы зазвенел голос Габорна, исполненный такой силы, что и пожелай она, воспротивиться приказу было бы невозможно: «Стреляй! Стреляй еще раз!»

Она подбежала ближе. Победитель зашипел, как змея, выглядывая из-под крыла. В глазах его пылали ужас и презрение.

Миррима натянула тетиву и выстрелила, целясь в глаз.

На небе вновь засияло яркое солнце, и Миррима, задохнувшись от волнения, опустила лук.

Она вдруг поняла, что кричит, кричит не умолкая:

– Гадина! Проклятая гадина, я убью тебя!

И, подбежав ближе, ударила его ногой. Чудовище протянуло к ней трехпалую мохнатую руку. Она отскочила, продолжая кричать, чувствуя одновременно ужас и облегчение, и боль.

– Назад! – крикнул Биннесман, подбегая к ней.

В этот момент Победитель выгнул спину, раскинул крылья и поднял руку. Из горла его вырвался какой-то звук, сиплое шипение, отнюдь не похожее на предсмертный хрип.

Изо рта чудовища с нечеловеческим воплем вылетел черный ветер. Силой отдачи от взрыва ветра тело Победителя глубоко вдавило в землю, и Миррима отпрянула.

Только тут она поняла, что убила лишь тело темного духа, но элементаль воздуха, заключенная в нем, осталась живой.

Ветер ударил ее огромным невидимым кулаком и отбросил на несколько шагов, вышибив из легких весь воздух. Ребра прогнулись, словно по ним ударили дубиной. Миррима споткнулась, упала, и ветер покатил ее по булыжной мостовой. Он завывал над нею на тысячу голосов, причитая, как бестелесные духи.

Затем с воем пронесся по двору, обратился в смерч и, подхватив тело Темного Победителя, повлек его вверх. В основании смерча из мостовой вылетали камни и, сталкиваясь, с грохотом закружились в воздухе. Из вершины смерча вырвалась молния и ударила в небеса. Затем он метнулся в сторону башни Посвященных. Стены затрещали. Вырванные из них огромные глыбы понеслись по ветру.

Возле Мирримы одна за другой ударили три молнии. Смерч теперь направлялся к ней. Она почувствовала, как невидимые пальцы ветра хватают ее и тащат в самое сердце урагана. Биннесман что-то прокричал, и Миррима, скорчившись, попыталась зацепиться за камни мостовой.

Ветер оторвал ее от земли, подержал немного на весу, словно раздумывая, что с нею сделать.

И тут Миррима увидела Биннесмана. Старый чародей прорывался к ней сквозь ветер, трепавший его волосы и одежду. Он протянул посох, и Миррима ухватилась за конец, ощутив под рукой бугристое полированное дерево. От башни Посвященных отвалилась еще одна глыба, и две тонны камня покатились прямо на них, словно брошенные чьей-то меткой рукой.

Биннесман поднял руку отражающим жестом, и глыба, чуть-чуть не докатившись, свернула в сторону.

– Я заклинаю тебя во имя Земли! Живи теперь для Земли! – прокричал Биннесман.

Ветер дергал Мирриму могучей рукой, пытаясь уволочь, но она изо всех сил держалась за посох.

Биннесман вытащил из кармана горсть листьев, бросил на ветер. Тот подхватил их, закружил в своем водовороте.

– Прочь, демон! – крикнул Биннесман. – Она – моя!

И тут ветер отпустил их, и заревел гигантский смерч. Он оторвал несколько камней от развалин Башни Посвященных, раскружили швырнул в людей, но камни упали неподалеку, не причинив вреда.

Слепя глаза, ударили одна за другой десять молний.

Вслед за тем элементаль с ревом двинулась прочь, на север, по пути вырвав с корнем вишневые деревья, сто лет простоявшие над могилами королей. Перескочив через утесы, она понеслась по полям, бессмысленно мечась из стороны в сторону, снося дома, разбивая телеги, разбрасывал стога, сминая изгороди, оставляя за собой полосу черной, вспаханной ветром земли.

Клубы пыли и клочья сена долго еще кружились на ветру. Но то, что осталось от Темного Победителя, ушло.