Электронная библиотека » Дмитрий Емец » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Обещание Гарпии"


  • Текст добавлен: 19 мая 2022, 20:46


Автор книги: Дмитрий Емец


Жанр: Книги для детей: прочее, Детские книги


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А долго они будут драться?

– Как пойдёт. Это люди дерутся как хомячки. Куча писков, возня, пыхтение и бесконечные разбирательства. А хримтурсы с вампалами дерутся долго и со вкусом. А если ещё легковушками швырять начнут…

Ева задумалась, созерцая на лестнице крупную цифру 4.

– Слушай, а давай к моему папе зайдём! – предложила она. – Мне теперь за него как-то тревожно!.. Он тут этажом выше.

Вскоре они звонили в квартиру на пятом этаже. Дверь была обита мягким кожзаменителем. На кожзаменителе цифры не держались, и сохранилась только последняя – 6, болтающаяся на одном гвозде. Стожар поправил её, и шестёрка стала девяткой. Отпустил – и опять стала шестёркой.

Открыла улыбчивая полная женщина. Ева в первую секунду ошалела и попятилась, но потом разглядела, что ноги у женщины синие и полупрозрачные. Сквозь ступни слабо проглядывал пол. Да и халат был странный – из ветра, воды и водорослей, сплетённых широкими полосами.

– А где папа? – спросила Ева жалобно.

– Чей папа? Мой или твой? Мой папа – Борей, царь ветров! – протянула женщина, приветливо поглядывая на Еву. – А-а, я разобралась! Твой папа – это такой крепкий красавчик, который утром громко говорит пустой квартире «э-ге-гей!», а когда бреется, сам себя придерживает за нос? Кстати, зачем? Боится случайно его сбрить? Бывали уже случаи?

– Так вы его знаете?

– Как я могу его не знать, когда живу в пространственном кармане его квартиры? Попробуй позвонить в дверь ещё раз! Даже пару раз – для надёжности. Я открывать не буду. Может, хоть так сработает правильно!

И женщина захлопнула дверь. Опять появились чёрный кожзаменитель и болтающаяся цифра 6.

– Знаешь, кто это был? – шёпотом спросил стожар. – Ласковая Анни! Погодный дух, управляющий южными и западными ветрами в заливе Кромарти в Шотландии.

– Ой, мама! А что она здесь делает?

– А зачем сейчас кораблям ветра? Сейчас у всех моторы и компьютерная навигация. Никто её не благодарит, никто не зовёт – Анни и обиделась. А тут моряка ещё русского полюбила. На яхте плавал, вот и ветра ему были нужны.

Ева нерешительно нажала на кнопку звонка. Дверь открылась. На пороге стоял её папа.

– Добрый день! – сказал он, ошалело созерцая Еву и Филата.

Глава 9
Ай, ромалэ!

Здрав буди, дневничок! Заруби синей пастой по белой бумаге, что одно из базовых чувств – ревность. Когда я глажу одну мою собаку, другая приходит и оттесняет её, втискиваясь между рукой и первой собакой. Приходит кот – и начинает оттеснять вторую собаку, протискиваясь между рукой и второй собакой. И иногда даже царапает собак по мордам. Получается конкурирующий бутерброд. Так же и люди. Внимание необходимо им как свет растениям.

А я вот так не могу. У меня здесь сбой. Я чувствую, что мне нужно внимание, но не протискиваюсь между рукой и котом и не сажусь на кота сверху, что тоже, в общем, рабочий вариант, а забиваюсь в угол, поворачиваюсь носом к стене и жду, пока заметят, что я обиделась. Ну и никто, конечно, не замечает. Я дуюсь, злюсь – и у меня появляются комплексы. Надо наконец понять, что прокатывает только вариант активного поиска внимания. А ещё лучше – дарить его самой. Так как бы разом догоняются два зайца.

Из уничтоженного дневника Настасьи

– Привет! А ты действительно себя за нос держишь, когда бреешься? – не удержавшись, ляпнула Ева.

Папа уставился на Еву так тревожно, что про пустую квартиру и «э-ге-гей!» Ева благоразумно упоминать не стала. Папа потом расспрашивал бы её часа четыре. Он никогда не кричал, но так занудствовал, что мама запиралась от него в ванной и жалобно спрашивала оттуда: «Ну может, ты покричишь немного и перестанешь узнавать, почему во время выступления с тиграми я не отвечала на твои звонки?» – «На них отвечал кто-то другой!» – «Это были обезьяны! Он лежал у обезьян!»

– Очень рад, что ты заехала! – сказал папа, косясь на Филата. – А вы, простите, кто?

– Мой друг! Ушастенький эльф-блондинчик… – дразня Филата, сказала Ева.

Стожар сердито взъерошил ежиные колючки, которые ему нравилось выдавать за брови.

– Терпеть не могу эльфов! Прилетели как-то целой толпой, стрелы стали пускать, но мы с ними разобрались… – проворчал он.

– Одноклассник? А-а, понятно! – кивнул папа, мысли у которого текли в своём направлении. – Как дела в школе, молодёжь?

– В школе всё прекрасно! Недавно там покрасили забор в весёлые цвета! И заменили все водосточные трубы! – уклончиво отозвалась Ева, узнавшая об этом из беседы в соцсети.

Темы, связанные с водосточными трубами, были папе понятны и интересны. Высоты ниже четырёх этажей папой за высоты не признавались, хотя и говорил порой, что золотое правило альпинистов гласит: чем ниже лезешь, тем надёжнее страхуйся!

– А ещё мы наконец нашли общий язык с учительницей по математике. Оказывается, она хотела стать балериной, а своего предмета боится ещё больше, чем я… Вроде бы тщательно переписывает всё из учебника на доску, но ученики всё равно не понимают! – продолжала Ева.

– А раньше почему у вас был конфликт? – спросил папа, обожавший до всего докапываться.

– Раньше мне казалось, что учительница должна меня чему-то научить. А учительнице казалось, что я всему должна научиться сама. В общем, сложная система взаимозаблуждений.

Папа слушал Еву рассеянно. Она заметила, что папа грустный. Конечно, на свой лад. Расспрашивая её про школу, он упускал из виду разные мелочи, на которых обычно фокусировался… А так в комнате был идеальный порядок. На стеллажах по обычной строгой системе разложены карабины, крепления, перфораторы, насадки, свёрла, страховочные тросы. Если бы кто-то поменял два внешне похожих карабина местами или чуть сдвинул бы в сторону дрель, папа пришёл бы в ужас и бубнил бы часа полтора.

Еве хотелось спросить, вернётся ли папа домой, но она не спрашивала, зная, что он пока сам в себе не разобрался. Традиционно женщины всё слишком усложняют. Мужчины всё слишком упрощают. Но в варианте Евы все было наоборот: мама всё упрощала, а папа усложнял. Образно говоря, маму можно было за сорок секунд уломать взять в дом слона. Папу же надо было неделю уговаривать на улитку в стаканчике… Это же такая ответственность! Улитка! А маме плевать: слон – да и слон! На улице поставим, клеёночкой от дождика прикроем. Но так ли это важно? В конечном счёте все корабли тонут от недостатка желания. Когда человеку не хочется чего-то менять, все препятствия становятся роковыми.

– Ну и как вам здесь живётся? – глядя в окошко, спросил Филат. Он то растягивал край века, то отпускал и, судя по тому, как он это делал, наблюдал снаружи немало интересного.

– А что такое? – напрягся папа.

– Ну просто район, говорят, не того… Ветра не в ту сторону. И железная дорога, – невинно ответил Филат.

– Железная дорога особо не шумит. А хлебозавод пахнет очень вкусно… Вот только собака у соседей сильно лает. Я к ним в дверь звоню, а они говорят, что нет у них собаки… Лай такой… металлический, жуткий… – Папа поёжился.

Стожар задумчиво взглянул на него, достал из кармана книжечку и стал её быстро перелистывать.

– Ясельный хмырь! Я бы тоже боялся! – сказал он Еве, отчёркивая ногтем одно место.

«Лайлап – живая медная собака, изготовленная Гефестом для охоты Зевса. Ни один крупный зверь не мог убежать от Лайлапа. Зевс подарил Лайлапа своей возлюбленной Европе. В последний раз собаку видели в Магскве с высоким глиняным человеком», – прочитала Ева

– Пап, а в какой квартире лает та собака? – спросила она.

Папа ткнул пальцем, показывая направление:

– Ну, мне пора на работу! У нас срочный заказ! Какой-то тип написал трёхметровыми буквами на двадцать шестом этаже «Даша, я тебя люблю!», так уже две бригады отказались замазывать! Заодно и Дашу пытаемся вычислить, но вокруг столько домов… В общем, надеюсь, Даша его ответно полюбила и стен он больше пачкать не будет.

* * *

Ева и стожар проводили папу до первого этажа. Хримтурсы одолели вампалов, но сами почти все полегли. По газонам бродили хромающие эйнхерии и собирали разбитые щиты и топоры. Некоторые эйнхерии уже уселись пировать, и пировали очень шумно, причём к ним присоединился и сантехник дядя Серёжа, невесть когда научившийся общаться с потусторонними сущностями. Собственной магией дядя Серёжа не обладал, разве что временами видел белочек.

Папа придирчиво осматривал свою машину.

– Царапина новая появилась! – сказал он мнительно.

– Машину шрамы украшают! – Стожар ногой незаметно загнал под машину обломанный наконечник копья.

– Это мужчину украшают, а машину нет!.. Вы со мной или на метро? Лучше на метро! Я сейчас в пробку часовую встану… Ладно, всем пока! – сказал папа и уехал.

Эйнхерии махали ему вслед руками и поднимали турьи рога с вином, кешалии расчёсывали косы, а дядя Серёжа рыдал от полноты чувств и одной рукой обнимал хорошенькую кешалию, а другой гладил по головке малютку-альрауна.

– Пошли искать Албыча! – поторопил Еву стожар.

Они опять поднялись по лестнице. Вначале проверили квартиру рядом с папиной. Какая-то старушка долго расспрашивала через дверь, кто они и что им надо, а потом так и не открыла, а только подглядывала через цепочку и грозила вызвать участкового.

– Бдительная пенсионерка. Московский типаж номер один, – сказал стожар.

Квартира с другой стороны от папы вообще оказалась не закрыта. Двери стояли нараспашку. В квартиру толпой входили и толпой выходили непонятные люди. У всех был занятой вид, и никто ни на кого не обращал внимания. Один даже врезался в зеркало, потому что не обратил внимания сам на себя.

– Московский типаж номер два. Проходной двор, – прокомментировал Филат.

Тут ему пришло в голову, что они проверяют обычные квартиры, а им нужны квартиры в пространственном кармане, и, чтобы не растягивать себе всё время глаз, он переключился на магическое зрение.

И тут уже такое замелькало, что только держись. Альрауны, оставленные одни дома, верещали и толпой лезли к Еве на шею. Пока Ева держала их, они молчали, но стоило Еве их отпустить, как они поднимали такой визг, что у неё не то что уши закладывало – она дышать не могла! Еле-еле удалось заманить альраунов в квартиру и там их запереть.

– Хорошие соседи у твоего папы! Так ты говоришь, папа переехал сюда, чтобы побыть в тишине? – спросил он ехидно.

– Нет. Чтоб разобраться в себе, – поправила Ева.

– Ясельный хмырь! Он не ошибся с выбором места! – заверил стожар.

Весь шестой этаж был затянут слабым молочно-белым туманом. Стожар насторожился и подал Еве знак остановиться.

– Что-то не так? – растерялась она.

– Т-ш-ш! Тут использовали магию выше четвёртого уровня. Около двух часов назад.

Сквозь туман порой проскакивали одиночные и внешне слабые золотые искры. Замирали на полу. Потом снова оживлялись и подскакивали как светлячки. Одна из искр прыгнула на стену рядом с Евой. Ей это не показалось опасным, но лишь пока она не обнаружила, что кирпич прожгло в глубину на полпальца.

Из рукава Евы деловито выбрался котошмель, расправил крылья и полетел. Пролетев две двери, он уселся на стену рядом с третьей и стал собирать со стены похожие на застывшую смолу капли рыжья. Ева подбежала к котошмелю и хотела его взять, но тот сердито завозился.

– Гад ты, Вася! – сказала Ева.

– Ты его всё-таки назвала Васей? – удивился стожар.

– Нет. Я хочу Асклепием… Но из Асклепия он мигом станет Аськой, а из Аськи – Васькой… Такова жизнь! Называй хоть Агорофон, хоть Повсекакий – всё равно в финале будет Васька, хотя в варианте Повсекакия путь к Ваське может оказаться долгим.

Стожар пристально оглядел дверь, рядом с которой сидел котошмель, и потянул её на себя. Дверь болталась на одной петле. Коридор был заполнен густым белым дымом, однако гарью не пахло. Да и золотых подпрыгивающих искр на полу было больше.

Котошмель Вася перелетел из коридора в квартиру и стал собирать капли рыжья. Стожар крался за ним следом, заглядывая в комнаты. В одной был страшный бардак. В другой на полу валялся ошейник с шипами и лежала бедренная коровья кость – такая увесистая, что её можно было использовать как палицу. Пока Ева разглядывала на кости следы зубов и устрашалась, представляя себе силу укуса, Филат изучал стены.

– Здесь шёл настоящий бой… Чтобы так искорёжить металлическую дверь, нужны искорки магров так по пятьдесят… А тут вообще очередями палили, из нескольких перстней. Вот смотри… Эти искры летели отсюда, а эти отсюда. Обе стороны использовали рыжьё!

– Глина на стене, – сказала Ева.

– В Албыча явно попали, причём не раз. Но надеюсь, обойдётся. Он же голем… А тут гляди… это уже не глина… слизь… Не трогай руками!

Ева посмотрела на пятно слизи, которая, словно угадывая её присутствие, двигалась по стене чёрными каплями. Капли сползались вместе и пытались дотянуться до неё.

– Похожа на слизь Груна… – предположила Ева.

– Ага! Грунчик здесь точно был. Албыч сумел его хорошо встретить. Вон ещё три или четыре пятна слизи. Грун, видно, за стеной укрывался, а Албыч прямо через стену штопорными палил…

Ева отодвинулась подальше от капель протоплазмы:

– А Пламмель?

– Скорее всего, без Пламмеля не обошлось, – признал стожар. – А вот про Белаву ничего сказать не могу. Албыч и Грун – два терминатора, заправленные магией по самые уши. Одной искрой ни Албыча, ни Груна не укокошить. А Пламмель, хоть и слился с элементалями огня, всё же не бессмертен. А Белава тем более…

Ева подняла ошейник. Внутри он оказался горячим. С пса его не снимали, а буквально срывали. Проволочные крепления были оторваны с мясом. Прямо по коже было продавлено клеймо – латинская буква L. На одном из шипов повисла капля рыжья.

– Лайлап… – сказала Ева. – Вот кто своим воем мешал папе просчитывать углы схождений, блоки и зацепы!

Стожар присел на корточки и поднял с пола обрывок ткани:

– Огнеупорная, якорный бабай! А я всё думаю: как это на Пламмеле штанишки не горят? Но вот против собачьих зубов не действует.

– Пламмель увёл Лайлапа?

Филат ещё раз пробежал взглядом по комнате:

– Кто его знает… Может, и увёл. Но тогда боюсь спросить: что с Албычем?

Послышались лёгкие шаги. В комнату, кутаясь в шаль, вошла молоденькая кешалия. Длинные волосы струились по её плечам. Увидев Филата и Еву, кешалия остановилась, почесала ноготком полную щёку с родинкой, набрала полные лёгкие воздуха и начала оглушительно визжать, зовя на помощь.

– На публику работаешь? Ай, ромалэ! – произнёс стожар.

Услышав родную речь, кешалия перестала визжать и деловито посмотрела на его смуглое лицо и торчащие брови.

– Не признала тебя, чаворо! Всю судьбу твою как в книге читаю! Сто лет жить будешь, молодой и красивый! Умрёшь окружённый праправнуками, споткнувшись о детский горшок! Что ты здесь делаешь с этой чаюри?

– Лучше скажи, зачем ты сюда пришла, ромалэ. Собрать натёчное рыжьё со стен? Да, рыжья тут немало. У сражавшихся не было времени до конца заклинания произносить – многие искры не нагревались: одну стену пробьют, а по другой остаточной магией растекутся, – прищурился стожар, кивнув на стену, по которой ползал котошмель.

Тёмные глаза кешалии остро блеснули.

– Пополам? – предложила она быстро. – Хотя нет, мне больше! Я была здесь первой, ещё во время боя, но испугалась и убежала!

– Что ты видела? – спросил стожар.

– Ничи мэ тутэр на пхэнава! – заявила кешалия, и возникшим у неё в руке гребнем стала расчёсывать волосы. При этом она лениво прошла по комнате, делая плавные движения длинными руками. У Евы стали слипаться глаза.

Филат толкнул её локтем.

– Детский сад, группа «Дурашка»! Не смотри, как она танцует! – прошипел он. Кешалии же сказал: – Ничи мэ тутэр на мангава! Расскажи, что здесь было, без утайки – и забирай всё натёчное рыжье!

Кешалия секунду подумала.

– Только не обмани меня, чаворо!.. Я подглядывала в глазок своей двери, а потом даже открыла её, чтобы видеть в щель. Пришли два гаджо. Один большой гаджо, тёмный, без шеи, очень страшный…

– Грун, – сказал стожар.

– …другой – гаджо-огонь. Большой гаджо выдавил дверь. Первым ворвался внутрь. Были искры! Очень много сильной магии! Я видела, как большого гаджо выбросило наружу. Он был весь продырявлен! Но все его капли собрались вместе, и он опять кинулся в бой… Теперь гаджо-огонь тоже отправился сражаться… Он очень разозлился, раскалился! Лицо стало алое, будто плавится металл! Пёс рычал, кого-то рвал! Потом опять искры – и вдруг всё стихло. Первым вышел большой гаджо. За ним гаджо-огонь вытащил из квартиры собаку!.. Огромная, как телёнок! – кешалия показала себе по пояс. – Я всегда боялась этого пса! На нём был новый ошейник… Он горел синим, но изнутри пробивалось чёрное.

– Ошейник покорности… Я слышал, что Фазаноль использует его, когда захватывает животных. Понятно теперь, как удалось увести Лайлапа и почему сорвали старый ошейник, – сказал стожар. – А что стало с Албычем? Его из квартиры не выводили?

– Я не видела, чаворо! Но из квартиры глиняный человек не выходил!

Несколько секунд Филат недоверчиво смотрел на кешалию, а потом его посетила какая-то мысль. Через пролом в стене он проследовал в соседнюю комнату, кинулся к шкафу и дёрнул на себя дверцу. Из шкафа на него дохнуло белым огнём, но стожар вовремя отскочил. Мгновение спустя огонь погас. Заглянув, стожар обнаружил в дальней стенке шкафа выжженную дыру, ведущую на лестницу. Причём лестница была не шестого этажа, а почему-то сразу второго.

– Пространственное искривление… Я же говорил, что тут вся магия трещит по швам! – объяснил стожар. – Зато теперь понятно, куда подевался Албыч! Сбежал… Но он сильно изранен!

На ступенях были следы глины. По краям выжженной дыры тоже. Еве стало жалко Албыча – неповоротливого, такого непонятного и трагически мрачного, с потерянной огненной душой.

Кешалия стояла у стены и волосами стирала капли рыжья. Капли втягивались просто мгновенно. Какое рыжьё?! Позолоти ручку, молодой-красивый! Не было здесь никакого рыжья! Просто девушка гребнем расчёсывает волосы.

Котошмель вертелся на месте и шипел с уклоном в жужжание.

– Как мы будем искать Албыча? По подтёкам глины? – спросила Ева.

Филат соскрёб одну из капель ногтем и лизнул:

– По глине можно, конечно. Но на воздухе глина быстро остынет… Хорошо бы ещё что-то!

Он оглядел комнату. Обломком боевой секиры, чтобы не нарваться на защитную магию, открыл верхнее отделение того же шкафа. Вывалился пыльный, проеденный молью ковёр-самолёт, обмотанный компьютерным кабелем, и сразу же после него – полусдутый футбольный мяч.

– Есть! – воскликнул стожар. – Какая удача, что Пламмель не догадался! Хотя у него времени не было тут всё обшарить. Вытащить Лайлапа даже в ошейнике покорности не так уж легко.

– Что это за мяч?

– В сказках клубки встречала? «Дала Баба-яга Иванушке клубок…» – и дальше по тексту…

– Но это не клубок! Это мяч!

– Мяч – это морок. А так – это слизень!

Стожар подбросил мяч в руках. Тот, словно проснувшись, обрёл интерес к жизни и зашевелился.

– Простейший симбионт времён первомира! Практически бессмертен, потому что так примитивен, что в нём нечему умирать. У него нет клыков и зубов. Впитывает пищу через стенки, а в остальное время маскируется, принимая форму предметов. А ещё у него отличное чутьё. Есть хищники первомира, у которых зубов с избытком, а вот с чутьём неважно. Они полуслепые и полуглухие. Клубок показывает им дорогу к добыче, а потом питается остатками со стола. Ну и получает от более сильного хищника защиту… – Держа клубок обеими руками, стожар поднёс его к подтёку глины на стене и тщательно вытер им глину. Мгновение – и глина впиталась.

– Если у тебя есть царапины, никогда не касайся таких клубков! – предупредил стожар Еву. – Он тогда тебя будет искать… Глина, конечно, штука хорошая, но хищничек есть хищничек, а мозг в него ещё не завезли.

Он бросил клубок, и тот, подпрыгнув, устремился к дыре в стене. Ева и стожар последовали за ним. Первым в дыру пролез стожар и помог Еве спуститься. Сделал он это очень толково – просто подставив руку стременем.

– Счастливо, чаворо! Не обижай свою чаюри! – крикнула им вслед кешалия. Носик у неё покраснел, а волосы золотились так, что вся комната вокруг сияла. С точки зрения Евы, она многовато хлебнула натёчного рыжья.

– Чаюри – это кто? И почему «твою»? – спросила Ева, когда они уже сбегали по ступенькам.

Клубка уже не было, но там, где он прокатился, на ступеньках остался бело-жёлтый отчётливый след.

Филат ответил уклончиво:

– Если я скажу правду – получу в лоб. И опять же: это сказала кешалия, а они вечно врут! Ты б её ещё попросила картишки раскинуть!

– Э-э? – не поняла Ева.

– Ну вот такое «э-э», – ответил стожар сухо.

Клубок они увидели уже на улице. Он откатился немного и ждал их у следующего дома. Ева с Филатом догнали его, и мяч покатился впереди, чуть полубоком, с причмокивающим звуком, как катятся сдутые или проколотые мячи. Тогда же Ева разобралась, почему клубок маскируется под мяч. На футбольный мяч внимания никто особенно не обращал.

Временами кто-нибудь из прохожих, вспомнив футбольное детство, пытался его пнуть. Мяч-клубок ловко отодвигался, и промахнувшийся человек, пристыженно качая головой, шёл дальше. Луж клубок не любил и далеко обегал их. Зато через дороги, даже самые опасные, с многополосным движением, лез напролом как застрахованный. Стожару всё время приходилось наколдовывать иллюзорный светофор со вспыхивающим красным светом. Он тратил на это всякий раз по одному – по два магра и ужасно злился.

– Кешалия сколько натёчного рыжья нахапала, а мы ей всё отдали… – ворчал он. – Надо было рыжья хапануть! Если я, якорный бабай, делаю добрые дела, то не за свой же счёт!

Идти им пришлось долго. Пятна красной глины на асфальте встречались всё реже, а под конец исчезли совсем. Клубок это, однако, не смущало. Он рыскал из стороны в сторону, временами исчезал и, обнаружив крошечное пятнышко, высоко подпрыгивал.

Вначале клубок довёл их до «Черкизовской», затем до станции МЦК и дальше вдоль железной дороги. Для клубка и стожара не существовало ни заборов, ни дворняг, стаи которых грелись на травянистых откосах железной дороги. Заборы строек они перемахивали с ходу, затем Филат перегружал через забор недовольную и уставшую Еву, валившуюся на него сверху как мешок картошки. Ну а потом к ним обычно с лаем устремлялись собаки, которым не нравилось вторжение на их территорию.

– Да что псы! – говорил Филат. – Достаточно наклониться и притвориться, будто что-то поднимаешь… Магсковские собаки – самые умные собаки в мире. А магсковские дорожные рабочие – самые меткие дорожные рабочие в мире… Ну а если не подействует, тогда можно так!..

Неизвестно, что показал Филат несущейся к нему здоровенной псине, но она подпрыгнула на метр, упала и дальше мчалась уже поджав хвост. Казалось, она вот-вот умрёт от разрыва сердца. Лишь мелькнула за кустарником её спина.

– Есть такой Лауритс – дух-хранитель огня в эстонской мифологии. Поддерживает пламя в очагах, оберегает от пожара. И есть у него три огненные собаки, которые наказывают тех, кто плохо обращается с огнём. Маленькая, средняя и большая. Маленькая – как огонёк свечи. Средняя – как огонь в камине… А вот большая… – Филат поёжился. – Правда, чтобы внушить дворняге её образ, мне пришлось потратить три капа.

Неожиданно клубок высоко подпрыгнул, завертелся и остановился на траве.

– Сообщает, что мы на месте! Мол, дальше вы сами, а я, дохлый хмырь, вперёд не полезу. Вот уж эти простейшие хищнички… Вроде тупые, но жизнью своей дорожат! – сказал стожар.

А потом Ева увидела старый бревенчатый дом, чудом сохранившийся в зоне промышленной застройки. От железной дороги он отбежал в поле и словно обиделся на всех. Отгородился частично сохранившимся забором, скособочился и даже к железной дороге стоял не прямо, а полубоком. И к другим домам полубоком. Так и торчал на отшибе, со всеми без исключения рассорившийся.

Год за годом Магсква поглощала деревни, запивала ручейками и речушками, заедала яблоневыми и вишнёвыми садами, закусывала коровьими стадами. Но кое-где домики чудом оставались торчать между многоэтажками, отмечая места погибших деревень.

Стожар вгляделся в окна дома. Некоторые были покрыты толстым слоем грязи. Другие забиты фанерой.

– Хорошо бы понять, что там! – сказал он.

– А сквозь стены ты не видишь? – наивно спросила Ева.

Стожар скривился:

– Ох уж эти бывшие заурядцы! Насмотрятся про магию бредовых фильмов! А физика на самом деле для всех одна. Фотоны света отскакивают от преграды, наш глаз их воспринимает и получает информацию о предмете. А если сквозь предметы, то как? Получается, фотоны должны пролететь предмет насквозь. Там всё ощупать, ни с того ни с сего развернуться, опять продолбить стену, как толпа безумных дятлов, и вернуться обратно, по заданной траектории! И опять к тебе в глазки!

– То есть это невозможно?

– Ещё как возможно! Но прикинь, во сколько обойдётся такая дрессировка фотонов! Тут же не один фотон, а миллионы! Даже Фазаноль не может себе такого позволить!

Стожар довёл Еву до дверей, прислушался, нахмурился и, жестом велев ей оставаться на месте, ласточкой впрыгнул в ближайшее пыльное окно. Ева ожидала, что он её позовёт, но он не звал. Дверь была приоткрыта. За дверью оказался закуток без окон – сени, а впереди ещё одна дверь – рассохшаяся и покрытая трещинами. В рукаве у Евы завозился котошмель. Выбрался, влетел в закуток и стал ползать по второй двери, на которой были редкие выпуклые капли – высохшая древесная смола. Внезапно что-то его спугнуло. Он резко оттолкнулся лапами, взлетел и сердито зажужжал в воздухе, не решаясь сесть и будто с кем-то переругиваясь.

Беспокоясь за котошмеля, Ева кинулась к нему, коснулась двери и… её запястье точно крапивой обожгло. Она ойкнула, отдёрнула руку и стала разглядывать место ожога – крошечную точку. Подумала, что ерунда, оторвала от точки взгляд – и застыла, удивлённо озираясь и не понимая, где она находится. С другой стороны послышались шаги. Дверь открылась. На пороге стоял парень с бровями, словно выстриженными из шубы. Еве почудилось, что когда-то раньше она его видела.

– Добрый день! – сказала Ева, напряжённо вглядываясь в него.

– Здрасьте-здрасьте! – приветливо отозвался парень.

– Ты кто?.. – спросила Ева.

Парень ответил. Имя «Филат» Еве ничего не сказало.

– Ясно. А я кто?

Парень опять ответил. Потом деловито обошёл вокруг Евы, осмотрел её руки и снял с её руки два крошечных рыжих волоска.

– Тебя укусила хроматопельма чудодейная! Подвид птицееда – только более древний и с магией. Тип членистоногие… класс паукообразные… эукариоты, эуметазои… Запомни: где высохшие капли рыжья и всякие трещины в дереве – там они почти всегда есть. Паутину не плетут. Почти не кусаются. В случае опасности бросают волоски с брюшка, которые жалят как крапива и вызывают краткое забвение. Питаются всякими мелкими магическими насекомыми, которые слетаются на старое рыжьё… Кстати, твоему котошмелю повезло, что хроматопельма мелкая попалась. Будь крупнее – она бы им подзакусила.

Ева торопливо поймала недовольного котошмеля и затолкала его в рукав.

– Где Албыч? – спросила она.

– Пока не знаю. Я тут с магией защитной разбирался. Следуй за мной! Ничего не бери! Если велю тебе что-то сделать – даже глупое! – сразу делай.

– А то что?

– А то НИ-ЧЕ-ГО! Либо ты меня слушаешь, либо в квартиру не входишь! – веско повторил стожар и крадучись пошёл вперёд.

Они прошли через комнату. Диван с торчащим из дыр поролоном. Дисковый телефонный аппарат. Остов железной кровати с сеткой. Пыльная бутылка интересной формы с надписью «Джинн Тонни. 1 шт.»; белый камешек; крыло коршуна; собачий череп; непарный ботинок, покрытый въевшимися в него ракушками и с торчащей из него костью.

– Артефакты? – спросила Ева.

Стожар кивнул:

– Я слышал, Албыч занимается обменом артефактов. Это незаконно, но Албыч никогда не утверждал, что дружит с законом.

За печью была выгорожена комнатка. Перед тем как войти в неё, стожар сурово оглянулся на Еву и, напомнив, чтобы она ничего не трогала и всё за ним повторяла, опустился на четвереньки.

– Мяу-мяу! – произнёс он без особого сходства и на четвереньках пролез в комнатку.

Делать нечего. Ева тоже сказала «мяу!», достигнув, как ей казалось, большего сходства, и тоже пробежала в комнатку на четвереньках. Стожар поднялся на ноги и отряхнул ладони.

– Умница! Славно мяукала! Прям всю жизнь бы слушал! – похвалил он.

– А ты халтурил! – осудила Ева.

– Вообще не старался, – согласился стожар. – Думаешь, магия разбирает, кто настоящая кошка, а кто нет? Магия – это тебе не Станиславский. «Верю – не верю» – это не про неё. У магии всё просто. Говорит «мяу» и бежит на четырёх лапах – значит, кошка. Кошку не трогаем. А вот если не кошка и не на четырёх лапах – тогда надо грохнуть. А то ходят тут всякие.

Ближе к стене была лестница, ведущая на чердак. Такая крутая, что, поднимаясь по ней, человек начинал невольно придерживаться за ступени руками. Ева случайно коснулась её.

– Что ты наделала, глупая девушка?! Жить надоело?! – завопил Филат. – Поцелуй меня и скажи, что я лучший… Быстро… Быстро! У нас всего пять секунд!.. Четыре…

– Зачем?

– Три… две…

– Ты самый лучший! – в волнении выпалила Ева и неуклюже клюнула Филата губами куда-то между лбом и глазом.

– Уф! – сказал стожар, привалившись к стене и закрыв лицо руками. Его трясло.

– Успели? – с тревогой спросила Ева.

– Ну, в принципе да! В последний момент, якорный бабай! Едва выжили! – сдавленным голосом подтвердил стожар.

Что-то в его голосе Еве не понравилось. Она дёрнула его за рукав, отрывая ладони от лица. Филат продолжал трястись, но от смеха.

– Так это была шутка?! – спросила Ева грозно.

– Заметь, ты сказала, что я самый лучший. А я просил просто «лучший», без «самый». То есть опять отсебятина!

Еве захотелось ему врезать, но тут сверху послышался звук, похожий на стон. Они поднялись на узкий чердачок под треугольной крышей. На полу растекалось что-то большое, бесформенное. Глина пострадала сильно. Вся была в выбоинах и оплавленных дырах. От плаща остались только клочья. Правая рука оторвана. Магические перстни, бывшие на ней прежде, перекочевали на пальцы левой руки. Ледяной силуэт тоже пострадал. Прежде сиявший ярко, теперь он едва горел. Вспыхивал и гас, вновь вспыхивал и опять гас – будто лампочка в тускнеющей новогодней гирлянде.

И только маленький силуэт в центре фигуры остался прежним – чётким и неизменившимся. Однако там ничего не было. Грудь зияла пустотой.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации