Текст книги "S-T-I-K-S. Рихтовщик. Соленые брызги ярости"

Подхватив мужика за плечи, я легко, как пушинку, перенёс его в сторону и шагнул в коридор.

– Куда?! А ну стоять!.. – взвыл за спиной оскорблённый тип. – Охра!..

Мембрана силового поля сомкнулась за моей спиной, отрезая внешние звуки.

Шагая дальше по коридору, какое-то время я опасался услышать сзади проклятия бросившегося вдогонку управляющего, но, видимо, начальственный муж посчитал гонки за подчинённым ниже своего достоинства и пошёл решать обнаруженную на подконтрольном объекте проблему. Что ж, как говорится, флаг ему в руки. Очень скоро дядьку ожидает масса сюрпризов.

Пройдя минут за десять первую половину коридора, я подошёл к маленькому аппендиксу с отдельным кабинетом – точной копией того, где я возродился в Третьей Арке. Дверь кабинета была настежь распахнута, на столе в странном приборе торчали листы прозрачной плёнки, а по краям стола громоздились стопки розовых дисков. Вероятно, отсюда и вышел после исчезновения кисляка встретившийся мне по дороге управляющий.

Долго задерживаться в кабинете я не стал. Наскоро осмотрел полки шкафа и ящики стола. Везде, как в первом кабинете, были лишь стопки плёнок и розовые диски. Всё это непонятное барахло мне было без надобности, поэтому я не стал ничего брать из кабинета.

Ещё десять минут быстрого шага, и я приблизился к очередной мембране силового поля.

К открывшемуся в новой лаборатории зрелищу я был готов. На смену коридорной тишине пришли отчаянные вопли удирающих от тварей людей и рычание опьяневших от пролитой крови монстров. За прозрачными стенами ближайших к выходу секторов наблюдались фрагменты кровавого пиршества тварей, беснующихся на перезагрузившемся кластере.

Где-то в дальнем конце раздался приглушённый расстоянием знакомый грохот местного автомата. Похоже, здешние блюстители порядка оказались расторопнее своих коллег-соседей. Впрочем, это отчаянное сопротивление горстки безопасников длилось недолго и лишь немного продлило агонию обречённого на геноцид персонала.

Благодаря регулярному употреблению живца, мне снова удалось накопить сто единиц маны в шкале Духа Стикса. Данного количества сгенерированной энергии с лихвой хватало для реализации моего отчаянного и простого, как песня, плана. Поэтому, не теряя времени, я тут же приступил к его реализации.

Перво-наперво следовало установить точное местоположение куба-концентратора. Рассчитывать, что новая лаборатория окажется точной копией предыдущей, было глупо. Но даже если предположить, что расположение коридоров и секторов внутри них примерно схожее, я появился в этой лаборатории совсем в другом месте, где-то сбоку, на отшибе, и не очень-то представлял, как отсюда пробираться к знакомым центральным коридорам. У меня имелся дар, позволяющий с филигранной точностью определять в любой местности расположение тайника с ценными трофеями (энергетические кристаллы, они же Камни Сути, как показал предыдущий опыт, дар к таковым относил). Но проблема заключалась в том, что радиус действия дара ограничивался восьмьюдесятью метрами. А на просторах гигантской лаборатории этого слишком мало.

Прежде чем активировать дар, нужно было установить примерный район расположения куба-концентратора. И эту инфу я намеревался добыть у местных лаборантов. Поэтому, призвав в руки резаки, отправился на тихую охоту.

Стараясь не задерживаться в коридорах, чтобы не попадаться тварям на глаза, я перебегал от сектора к сектору, выбирая, разумеется, оставленные монстрами. Не обращая внимания на лужи крови и разодранные трупы на полу, я аккуратно обходил перевёрнутые столы и стулья, приближался к высоким стенным шкафам и осматривал их.

Привыкшие к отчаянной суете своих жертв твари, даже если и замечали меня, из-за уверенности и деловитости моих действий и абсолютного отсутствия трепета перед ними, просто не воспринимали мою одинокую фигуру в качестве добычи, и продолжали гоняться за визжащей толпой в белых халатах.

В трёх без происшествий исследованных секторах спрятавшихся в шкафах лаборантов обнаружить не удалось. А дальше со мной приключился досадный казус. Пробегая по коридору к очередному пустому сектору, я практически нос к носу столкнулся с лотерейщиком, выходящим из соседнего. От удара когтистой лапы меня спасло то, что тварь за каким-то хреном тащила на плече обезглавленный труп. Обе её лапы оказались заняты, зато мои резаки готовы к бою.

Резкий выброс обоих клинков в сторону угрозы, и не успевший даже хрюкнуть лотерейщик рухнул на пол с пробитым сердцем и вскрытым горлом.

Я же тут же зашухерился в только что покинутом лотерейщиком секторе. Подошёл к единственному имеющемуся здесь стенному шкафу и, распахнув двойные створки, обнаружил на верхней полке свернувшегося в позе эмбриона молодого парня.

– А-а-а! – мгновенно заголосил найдёныш.

– Молчи, придурок! – рявкнул я.

Конечно, ошалевший от ужаса лаборант не исполнил приказа. Пришлось, скрыв резаки в ячейках, левой цапнуть бедолагу за шкирку, а правой захлопнуть крикуну рот.

Через секунду бесцеремонно сдёрнутый с полки парнишка стоял на ногах и, дико вращая ошалевшими от ужаса глазами, мочился себе в штаны.

– Чёрт! – Я невольно попятился из разливающейся под ногами зловонной лужи. Удерживаемый за голову сикун пошлёпал за мной.

– Ты нарочно, что ли, обрызгать меня норовишь, придурок?

Осознав, наконец, что я не тварь, а такой же, как он, человек, пустыш перестал истерить в мою ладонь и попытался ответить что-то членораздельное.

– Для переговоров созрел?.. Это хорошо. Сейчас тебе рот освобожу. Но если попытаешься снова орать, башку сверну, как курёнку. Понял?

Пустыш закивал.

Я убрал ладонь с его лица, но вторую руку оставил на шее.

– Вы кто? – прохрипел пленник.

– Рихтовщик.

– А я Тихмузмильд.

– Ни хрена себе фамилия.

– Это имя.

– Бывает.

– Знаете, как только появился этот ужасный туман, я сразу понял – добром всё это не кончится.

– И в шкаф прятаться полез?

– Не сразу. Позже. Когда чудовища в коридор хлынули.

– Понятно.

– А что мы теперь будем делать?

– Мы?

– Ну да, мы же теперь команда.

– Да толку-то мне с тебя, команда, – хмыкнул я.

– Не бросайте меня. Я пригожусь.

– Вот сейчас и проверим. Знаешь, где в лаборатории концентратор?

– Прикалываетесь?

– Не беси меня, сикун. – Я чуть придавил пальцами тонкую шею. И пустыш испуганно запищал:

– Знаю! Знаю! Конечно знаю! Да это ж все знают!

– Все, да не все. Я вот чё-то чутка запамятовал. Отсюда концентратор далеко?

– Да. Он же находится в другом конце лаборатории.

– Это плохо.

– Но я знаю самый короткий путь. И могу проводить.

– Уже лучше.

– Значит, мы команда?

– Посмотрим… Пока, на всякий пожарный, обозначь рукой направление на концентратор.

Пустыш махнул в сторону бесконечной череды стеклянных стен, и этим резким движением привлёк внимание твари, терзающей труп в соседнем секторе.

– Ой, смотрите, Рихтовщик! Вот то чудовище, кажется, нас заметило. Оно смотрит на нас. Разворачивается. Ой! Оно бежит сюда-а-а… А-а-а!

Я снова заткнул придурку пасть, но, увы, слишком поздно.

Кроме уже вбегающего в наш сектор лотерейщика, на крик пустыша среагировал не ко времени высунувшийся в коридор топтун.

Чёрт! А ведь хотел всё сделать по-хорошему.

Пережав парнишке сонную артерию, я швырнул сомлевшего сикуна под ноги набегающему лотерейщику и, выхватив карабин, прострелил споткнувшейся твари споровик.

Понеслась…

Интерлюдия 2

– Тебя как звать-то, чудо? – хмыкнул толстый хозяин заведения в ответ на её вежливое «Здравствуйте».

– Мараджела, – представилась женщина.

Она только что возродилась в местном туалете и, выйдя оттуда в барный зал, сразу направилась к наружной двери. Но на полпути была остановлена повелительным окриком стоящего за стойкой толстяка.

– А я Зубоскал.

– Приятно познакомиться.

– Ишь ты, приятно ей! А мне вот, знаешь ли, чего-то не очень. Имя у тебя странное, чересчур экзотическое. Ты чё, курва, на халяву шабашить на моей территории вздумала?!

– Я вас не понимаю.

– Ты дурой-то не прикидывайся. Соска ты знатная, сразу видно. И чем в туалете моем занималась – тоже догадаться несложно. То-то, гляжу, Хорёк оттуда несколько минут назад выскочил счастливый, как обдолбавшийся спеком торчок. Уже грешным делом подумал, что бродяга по новой на дурь эту голимую подсел. И тут вдруг ты следом за ним по стеночке крадёшься. Чисто краля, мля!

– Вы ошиблись. Я не проститутка и не знаю никакого Хорька.

– Слышь, Мараджела, вот только в уши ссать мне не надо, – фыркнул толстяк. – Я вообще-то мужик толерантный, к людям отношусь с пониманием. Каждый зарабатывает себе на кусок как умеет. Но и себя за нос водить никому не позволю. С вашим братом у меня уговор простой: работала в моём заведении – делись третью заработка!

– Да у меня нет ничего. Пустые карманы. Не верите – сами проверьте.

– Ой, детка. – Под сальным взглядом толстяка, неспешно обшаривающим все изгибы её тела, женщине от стыда захотелось под землю провалиться. – Нам ли не знать, что у шлюх хватает секретных местечек, куда можно заныкать горстку-другую споранчиков.

– Да как вы смеете такое обо мне говорить! Я порядочная женщина!

– Ох, какая ты горячая. Начинаю понимать счастливчика Хорька. Давай так, сейчас мы с тобой удалимся в подсобку. Ты сделаешь приятное моему малышу, и я отпущу тебя с миром. А ежели хорошенько постараешься, ещё несколько споранов сверху накину.

– Да вы!.. Вы!.. Вы!..

– Вот-вот, строй из себя недотрогу, – осклабился мерзкий толстяк. – Так ты меня ещё больше заводишь!

Неожиданно проворно для своих габаритов Зубоскал обежал стойку и, вдруг оказавшись возле Мараджелы, бесцеремонно сграбастал женщину за пышный зад.

– Пусти меня!.. Нет!.. Я не хочу!.. Я не такая!..

– Такая-такая, – похотливо хрюкал толстяк и, притянув неожиданно сильными для рыхлой комплекции руками пленницу, полез жирными губищами к её отстраняемому из последних сил лицу.

– Караул! – истошно закричала женщина. – Насилуют!.. Мужчины, что ж вы сидите? Помогите!

Но происходящая возле стойки сцена насилия лишь забавляла завсегдатаев бара.

– Обязательно поможем, – откликнулся из-за ближайшего к стойке стола заросший густой щетиной плечистый детина, потирая свою промежность. – Когда хозяин с тобой закончит, и до нас черёд дойдёт.

От его злобного хохота у Мараджелы кровь заледенела в жилах.

Жадные пальцы толстяка добрались до её груди, и раздался треск рвущейся ткани.

– Когда Рихтовщик об этом узнает, вы все пожалеете! – сквозь отчаянные рыдания прокричала Мараджела.

– Да плевать я хотел на твоего сутенёра, – расхохотался толстяк. – Пусть только сунется ко мне в бар. Мои парни из его жопы дуршлаг сделают!

Но пустая угроза обречённой на поругание женщины неожиданно нашла отклик среди гостей заведения.

– Сука! Кобель чёртов! – раздалось возмущённое шипение из дальнего угла бара.

– Белка, ты чё? – резко подобрался щетинистый детина.

– Зубоскал, отпусти даму! – вместо ответа донёсся шипящий приказ с галёрки.

– Белка, ты чё, в натуре?! Это мой бар! Эта соска мне должна! Всё по закону! – возмутился толстяк, но лапать грудь женщины прекратил. Правда, вторую руку с талии не убрал, продолжая удерживать Мараджелу возле себя.

– По ходу, давно у тебя в баре ремонта не было, – раздался шипящий смешок, от которого у Мараджелы волосы на загривке встали дыбом. – Что ж, это несложно исправить…

Массивный дубовый стол в дальнем углу вдруг взмыл в воздух, подброшенный невероятной силы толчком, и грохнулся аккурат на головы двух крепышей за соседним столом. Один мужик после страшного удара остался лежать на полу в полном ауте, второй попытался подняться, но мигом подскочивший к нему кваз ударом ноги в челюсть добил живчика.

Небритый детина попытался вытащить из подмышечной кобуры пистолет, но, взвыв дурным голосом, рухнул на столешницу с торчащим из плеча кинжалом.

– Млять, Белка! Чё, шуток не понимаешь? – завизжал толстяк, отбросив Мараджелу, как ядовитую змею.

– Не бзди, Зубоскал, кинжалы о твоё жирное брюхо марать не стану, – объявила кваз, подойдя к стойке. Она рывком выдернула кинжал из плеча матерящегося телохранителя толстяка, тщательно вытерла кровь о рубаху детины и, обернувшись к сбежавшему за стойку Зубоскалу, добавила:

– Но Рихтовщику об обещанном тобой дуршлаге из его жопы обязательно расскажу. Так что ремонт здесь, толстяк, тебе один фиг придётся делать… Эй, как там тебя, Мараджела, сиськи-то прикрой, и пошли из этого гадюшника.

Глава 28,

в которой я лишаюсь проводника и попадаю под каток

Топтуна так же с ходу упокоить не удалось. Его по-медвежьи мощная туша легко выдержала три встречных выстрела. А на четвёртый у меня уже не осталось времени.

И всё ж таки выстрелы не прошли для топтуна совсем без последствий. Последней пулей, срикошетившей от толстой роговой брони на лбу, тварь оказалась слегка контужена, замотала башкой и на несколько секунд частично утратила ориентацию в пространстве, что значительно повлияло на её реакцию. Всё это я осознал уже позже, когда, радуясь неожиданно лёгкой победе над быстрой и смертельно опасной в ближнем бою тварью, как в замедленной съёмке, покадрово прокручивал в голове бой с топтуном, уложившийся аккурат в роковые секунды его контузии.

Отбросив бесполезный в ближнем бою карабин и падая на колени, я призвал в обе руки из инвентаря по резаку, поднырнул под просвистевшей над головой когтистой пятернёй, и тут же рубанул двумя клинками по подставившемуся бедру твари. Мгновенно раскалившиеся резаки с чадящим шипением пробили роговые наросты на ноге и оставили широченные дымящиеся разрезы, разрубив плоть твари до самой кости.

Промахнувшийся и по инерции проскочивший мимо меня топтун, разумеется, стал резко тормозить. Но подрезанная мною нога тут же коварно его предала и бессильно подломилась. Вместо остановки гигант с разгона саданулся об пол и кубарем полетел к стене. Я же, снова вскочив на ноги, прыгнул за ним вдогонку и хладнокровно всадил один из раскалённых резаков в удачно подставившийся споровик.

Наблюдать за агонией не было времени. К засвеченному сектору с обеих сторон коридора уже бежали ещё семь тварей. К счастью, таких грозных противников, как только что упокоенный матёрый топтун, среди них не было. Но качество новой атакующей волны с лихвой компенсировалось количеством её участников. В одиночку противостоять сразу семерым местным шустрикам – тот ещё праздник.

Мне повезло, что в секторе имелся единственный вход и вся сбегающаяся толпа вынуждена была перед финальным броском скучковаться на пороге дверного проёма. Убрав резаки, я успел подобрать карабин и встретил толпу ударной чередой выстрелов. Бегунов карабинные пули валили наглухо. Лотерейщиков если и не убивали мгновенно, то серьёзно ранили и всё одно валили под ноги напирающим сзади тварям.

Из-за моей отчаянной пальбы на входе образовался затор из трупов и раненых, пробираясь через который новые твари невольно подставлялись и своими подстреленными тушками пополняли число лежащих на полу. Лишь последнему лотерейщику из сбежавшейся семёрки удалось невредимым прорваться в сектор. В карабине, увы, на него не хватило патронов, и пока я менял оружие, тварь миновала опасный узкий участок.

Получив возможность манёвра в просторном секторе, шустрый лотерейщик живой молнией заметался из стороны в сторону, уходя от револьверных пуль. Невероятно, но с десятиметровой дистанции из восьми выпущенных в него пуль мне лишь дважды удалось зацепить юркую тварь в бок и плечо. Ещё две бесполезно срикошетили от его роговых пластин. И четыре – целых четыре пули бездарно ушли в молоко. Это при моём-то развитом навыке Стрелка, да с такой близкой дистанции… Вынужден признать, что проворство твари произвело на меня впечатление.

Но, как бы то ни было, дважды я всё же её задел. И хотя лёгкие пистолетные пули не причиняли такого сокрушительного урона, как разрывные карабинные, всё же раненые плечо и бок заметно сковывали движения рванувшегося в атаку лотерейщика. Какой-никакой, но бонус в ближнем бою с ним у меня появился.

Сменив пустой револьвер на резаки, я приготовился сдерживать неистовый наскок твари. Но провидение внесло свои непредвиденные коррективы в наш бой.

Аккурат в роковой момент атаки твари очухался бедолага Тихмузмильд. Увидел набегающего монстра и издал своё фирменное:

– А-а-а!..

Лотерейщик, разумеется, тут же сделал стойку на несчастного сикуна, подкорректировал маршрут и, свернув к лаборанту, одним ударом когтистой лапы вскрыл несчастному горло.

Я, конечно, попытался ему помешать, но мой бросок к твари безнадёжно запоздал. Настолько, что, прикончив лежачего крикуна, лотерейщик успел выпрямиться и встретить мою атаку во всеоружии. Но ни скорость, ни реакция не спасли тварь от накатившейся волны моего праведного гнева.

Для меня самого стало сюрпризом, когда резак шутя перерубил выставленные крепкие, как калёная сталь, когти и, продолжив движение, лихо снёс ошарашенному таким маникюром лотерейщику половину головы. Смертельно раненая тварь тут же завалилась на ещё дёргающегося в агонии лаборанта.

– Извини, парень. Знать, не судьба тебе быть моим проводником. Но поверь, такой конец – далеко не самое худшее, что могло тебя ожидать в этом свихнувшемся мире.

Попрощавшись с, увы, несостоявшимся спутником, я подобрал и вложил в чехол на бедре пустой карабин, и с резаками наперевес двинулся добивать ворочающихся в проходе раненых лотерейщиков.

Умирающие твари до последнего бились за жизнь и при моём приближении отчаянным усилием выбрасывали когтистые лапы. Разумеется, легко уклонившись от их неуклюжих попыток, я аккуратно, чтобы не забрызгаться чужой кровью, по очереди вскрыл горло всем недобиткам.

Пока добивал тварей, вполглаза отслеживал появление новых вражин в коридоре. Первые секунд десять он оставался замечательно пуст. Я уже мысленно возблагодарил Стикс за чудесное избавление от преследователей. Даже придумал логичное объяснение случившемуся чуду, предположив, что местные сектора оснащены системами шумоподавления, а поскольку устроенная мною пальба происходила внутри сектора, то и услышали её только твари из соседних частей данного коридора.

Однако замечательная теория рассыпалась карточным домиком, когда в дальнем конце коридора вдруг появились три выскочившие из-за поворота массивные фигуры высокоуровневых тварей. А я, как раз только закончив добивать лотерейщиков, выбрался в коридор, чтобы перебраться в какой-нибудь тихий незасвеченный сектор по соседству и спокойно там отсидеться. Отсиделся, блин!

Разумеется, твари мигом меня срисовали, о чём без стеснения уведомили задорным урчанием. И что самое хреновое – против набегающей троицы у меня стопудово не было ни единого шанса, даже с полностью заряженными стволами. Возможно, будь у меня в руках местный читерский автомат, это ещё худо-бедно уравняло бы наши шансы. Но с одними резаками против нескольких матёрых топтунов, ведомых грёбаным рубером…

Самым здравым решением в такой аховой ситуации было активировать Марафонца и уносить ноги обратно в вонючую Четырнадцатую лабораторию, где преследователей наверняка удалось бы быстро сбросить с хвоста.

Но чё-то мне вся эта суета надоела на хрен. Задрало это бесконечное нагромождение стекла и пластика вокруг, без единого нормального человеческого лица, но с обилием тварей всех мастей и рангов. По сути, выданное Хранителем задание я давно уже выполнил – один Камень Сути в инвентаре уже есть. Конечно, заполучить ещё один было бы прекрасно. Но уподобляться ради этого ублюдской крысе, рыскающей по помойке в поисках варианта проскочить мимо стерегущих тропы крысоловов… Млять, да ну на хрен! Лучше достойно сдохнуть в безнадёжном бою и вернуться наконец из долбаных лабораторий Третьей Арки в нормальный стаб.

Все эти мысли стремительным хороводом пронеслись у меня в голове за доли секунды, пока, застыв соляным столпом по центру коридора, я наблюдал несущуюся на меня тараном троицу высокоуровневых тварей.

Приняв решение, я больше не колебался.

– Круши! – выкрикнул фразу-активатор. И почуяв удесятерённый прилив сил, с добытыми из ячеек резаками в руках бросился в отчаянно-безнадёжную – но уже не только для меня одного! – атаку.

Шальная, рисковая мысль, как можно попытаться выжить в сложившийся адской безнадёге, прострелила мозг, когда до столкновения с тварями оставались считанные метры.

Кроме жизни (застрахованной бесплатным воскрешением) терять мне было абсолютно нечего, поэтому…

– Умри! – ору и, зажмурив глаза, рыбкой ныряю под ноги центровому тройки тварей, одновременно возвращая в инвентарь бесполезные теперь резаки.

В следующее мгновение здоровенная лапа рубера наступила мне на спину, в лепёшку расплющив ранец и припечатав меня к полу. Я отчаянно напряг мышцы спины, стараясь вытерпеть вес полуторатонного громилы. Если б не десятикратное усиление Сокрушителя преград, широкая и жёсткая ступня твари раздавила бы меня в кровавую жижу как жалкого жука. Но дар превратил мышцы в железобетонные плиты, и пробежавшийся по мне, как по живой свае, рубер по инерции полетел дальше. Я же остался лежать на месте, харкая кровью и счастливо улыбаясь.

Сработало! Через десять секунд действие дара закончится, и нахлынувшая судорога отката, наложившись на боль в надорванных мышцах спины и изломанных рёбрах, наверняка заставит меня пожалеть о том, что великан-рубер не раздавил меня сразу. Но это случится только через десять секунд.

У меня ещё есть время. А у тройки моих противников, угодивших в радиус действия Смертельного удара, его уже нет.

Попытавшийся развернуться рубер вдруг зашатался на ставших ватными ногах. По бокам с оглушительным грохотом на пол рухнули его верные спутники-топтуны.

Чёртов великан противился воздействию моей убойной абилки дольше всех. Раскинув длиннющие, как у орангутанга, лапы, он попытался удержаться за стены. Но длинные, как кинжалы, когти пробили толстое стекло, и рубер в облаке стеклянных брызг завалился на трупы помощников.

Я же, с кряхтением поднявшись на четвереньки, по-собачьи рванул прятаться в ближайшем секторе.

Здесь, внутри, как и везде, на полу валялись растерзанные тела в запятнанных кровью халатах, части раскуроченных приборов и перевёрнутая мебель. Огибая трупы и кучи мусора, я устремился к самому дальнему шкафу. Мне повезло выбрать правильное убежище. Распахнув дверцу, я обнаружил пустое дно и вереницу висящих выше белых халатов. На последних секундах действия дара забрался в шкаф и успел захлопнуть за собой дверь.

От обрушившейся на меня в следующий миг лавины боли я потерял сознание и отключился.

Глава 29,

в которой я наворачиваю «блины», потягиваюсь и делаю ноги

Возвращение в мир живых и дышащих было ужасным. Спину беспрерывно корёжило от дёргающей боли в надорванных мышцах, а при каждом вдохе в бока будто впивались десятки раскалённых игл.

Млять! Ну на хрена я снова выжил? Ведь как надеялся на старый добрый вонючий кисляк…

Горькую пилюлю возвращения чуть подсластили загоревшиеся перед глазами красные строки победного уведомления. Прежде чем погрузиться в чтение, я добыл из ячейки инвентаря склянку с живцом и, шипя сквозь зубы от боли, сделал несколько мучительных глотков.

Внимание! Вами ликвидировано: 1 рубер, 3 топтуна, 7 лотерейщиков и 2 бегуна.

Награда за ликвидацию:

Опыт: +101 922. Характеристики: +4 к Знаниям, +30 к Картографии, +7 к Наблюдательности, +29 к Удаче, +30 к Физической силе, +4 к Рукопашному бою, +31 к Фехтованию, +32 к Меткости, +8 к Физической броне, +7 к Выносливости, +4 к Регенерации, +8 к Скрытности, +33 к Скорости, +34 к Реакции, +33 к Гибкости, +4 к Интуиции, +25 к Силе Стикса, +24 к Броне Стикса, +4 к Медитации, +8 к Познанию скрытого. Навыки: +53 к Алкоголизму (Защита +1), +26 к Ораторскому искусству, +27 к Кулачному бою, +46 к Лёгкой атлетике (Ловкость +1), +51 к Тяжёлой атлетике, +32 к Штопальщику, +38 к Стрелку (Атака +1), +52 к Ножевому бою (Ловкость +1), +23 к Хамелеону, +29 к Палачу, +21 к Стайеру.

В процессе ликвидации активирован дар Сокрушитель преград.

Характеристики: +10 к Удаче, +2 к Рукопашному бою, +10 к Реакции, +10 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Лёгкой атлетике, +20 к Тяжёлой атлетике, +40 к Палачу.

Внимание! Вы в одиночку вступили в безнадёжный бой с отрядом заражённых, многократно превосходящим вас в качественном и количественном выражении.

Награда за победу в безнадёжном бою:

Опыт: +8000. Очков свободного распределения характеристик: +4000.

Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

От чтения статов меня отвлекло приближающееся урчание.

Сквозь дверную щель я увидел, как две группы лотерейщиков в коридоре с двух сторон боязливо подкрадываются к тройке мёртвых высокоуровневых тварей. Начинают обнюхивать тела, потом по очереди робко тыкают в них когтями…

Разобраться в странном поведении лотерейщиков для меня не составило труда. Как я и предполагал, даже мёртвая туша рубера продолжала ещё какое-то время внушать хозяйничающим в лаборатории тварям оторопь и трепет, вбитые при жизни лидером в спинной мозг каждому члену стаи. И моё пребывание в отключке – а сверившись с таймером, я узнал, что провёл без сознания в шкафу уже почти целый час, – так вот, этот выпавший из моей жизни час совпал с вре́менным табу на посещение тварями коридора с мёртвым лидером.

По истечении часа страх перед неподвижной фигурой рубера пересилило страстное желание тварей заполучить кус биомассы почти элитного качества, и вот первые ласточки решились испытать судьбу.

По отсутствию реакции на колкие удары, лотерейщики поняли, что рубер и два его ближника-топтуна мертвы, после чего началось жадное потрошение мощных туш.

В сторону моего сектора со стороны лютующей над трупами толпы, к счастью, поползновений не наблюдалось. И, чуть приоткрыв дверцу шкафа, я стал осторожно вытаскивать из-за спины остатки сплющенного ранца.

Да, мне было чертовски больно это делать, приходилось замирать и переводить дух после каждого рывка, сдерживая рвущийся из горла крик, до хруста сжимая зубы. Близость толпы лотерейщиков превращала мою затею в чертовски рискованную авантюру, где малейшая неточность движения грозила немедленным разоблачением и лютой смертью от когтей и зубов тварей.

Но дожидаться, пока насытившиеся твари разбегутся и возня в коридоре стихнет, у меня попросту не было времени. Шкала Здоровья, разом просевшая на половину номинала уже после активации Смертельного удара против твари, превышающей меня в развитии на десять уровней, опустилась до критического десятипроцентного минимума, пока я пребывал в отключке, и продолжала снижаться. Регенерация, исчерпав все внутренне ресурсы организма на восстановление перетруженных мышц после начала отката вынужденно встала на паузу, не долечив спину и рёбра. И чтобы немедленно её запустить, одного живца было недостаточно. Следовало подкинуть в топку дровишек, набить пузо едой, и без разницы, что в расплющенных контейнерах она превратилась в размазанное по пластику дерьмо. Главное – как можно скорее обеспечить организм материалом для самовосстановления…

Уф! Кажись, получилось.

Я кое-как пристроил лепёшку ранца на коленях, подтянутых в тесноте шкафа почти что к лицу, и стал выуживать оттуда начинённые съедобным месивом пластиковые блины…

Кровавое пиршество в коридоре окончательно сводило на нет мой и без того невеликий аппетит, поэтому, прежде чем приступить к трапезе, я снова прикрыл дверь шкафа.

В воцарившейся темноте есть пришлось на ощупь. Ну, да так даже лучше. Приглядываться к содержимому блинов-контейнеров всё одного не было смысла, а нащупать в «блине» щель и выдавить через неё порцию сплющенной еды отлично можно было и в темноте.

Примерно через полчаса урчание в коридоре начало стихать. Я, к тому времени. выдавив, облизав и обсосав все бывшие контейнеры тоже худо-бедно насытился. Регенерация вышла из спячки и заработала в полный рост. Интенсивность и продолжительность мучительных прострелов в спине потихоньку ослабевала и сокращалась, раскалённые иглы в рёбрах тоже беспокоили уже не при каждом вздохе. Шкала Здоровья выросла до половины и продолжила уверенно восстанавливаться дальше.

Я снова аккуратно приоткрыл дверь шкафа и, убедившись, что коридор за стеклянной стеной сектора опустел, рискнул выбраться наружу и размять затёкшие мышцы.

Когда, превозмогая боль, от души потянулся, последовал такой громкий хруст суставов, что я не на шутку струхнул, ожидая, что на него сейчас сбегутся все твари в округе. К счастью, обошлось.

Не прекращая разминочных поворотов туловища, я по очереди зарядил оба своих ствола и, допив склянку живца, поставил пустую бутылку в шкаф. Через боль совершив подряд несколько приседаний и энергичных махов руками, почувствовал, что медленно, но верно оживающее тело готово к работе, прекратил разминку и с оглядкой двинулся в коридор.

В отличие от шкалы Здоровья, шкале Духа Стикса часовой перерыв пошёл только на пользу. Развитая Медитация, несмотря на критическое физическое истощение моего тела, всё это время исправно восстанавливала ману, потому как для пополнения этого ценнейшего ресурса не так важно общее состояние организма, как наличие в достаточном количестве живца в крови. А живцом я перед схваткой залился по самые бровищи… Поэтому шкала Духа Стикса за время вынужденного отдыха поднялась даже выше своего предыдущего локального максимума в сто двенадцать единиц, достигнутого на момент активации Сокрушителя преград, и теперь составляла сто двадцать шесть единиц. Что идеально подходило для новой моей задумки с привлечением двух даров Стикса.

Предыдущий опыт скрытного перемещения от сектора к сектору показал, что этот способ, во-первых, удручающе долгий, а во-вторых, ни разу не безопасный – как бы я ни таился, его величество случай запросто может в любой момент сорвать мою маскировку. И для перемещения в другой конец лаборатории он однозначно не подходит. Я стопудово не в этом, так в следующем коридоре по новой засвечусь перед тварями в очередном секторе, и вместо штурма концентратора опять придётся насмерть биться с очередной толпой жаждущих моей биомассы зубастиков.

Поэтому на сей раз я решил сделать упор не на скрытность перемещения, а на скорость. У меня как раз имелся идеально подходящий для такого отчаянного манёвра дар. Да, безусловно, это было пипец как рискованно, но, млять, зато быстро. И потом, как я уже говорил, мне всё здесь давно обрыдло, и очень хотелось, чтобы затянувшееся приключение поскорее закончилось.

Для рисковой задумки я, разумеется, собрался активировать Марафонца и, как водится, дар предварительно следовало максимально разогнать, благо прилетевшие на халяву четыре тысячи очков свободного распределения легко позволяли это сделать. И я послал соответствующий мысленный запрос: «Хочу вложить свободные очки распределения в поднятие характеристики Выносливость до 10 000 очков».