Текст книги "Врата Порядка"

– Я слушаю, – проговорил Хорст.

– Мое видение отказало, – сообщили из тьмы, – со всех сторон только фиолетовая хмарь. Линии мира растворяются в ней, не отойдя от корабля и на десяток размахов. Мы словно островок Порядка в океане Хаоса и… я не знаю, куда плыть.

Фреалсинни замолчал, стало слышно, как где-то далеко ревет ветер и волны лупят в борта.

С каждым ударом пол чуть заметно вздрагивал, но опрокидываться и не думал.

– Я должен выйти на палубу, – Хорст за спиной Альфи пошевелился, и наемнику показалось, что во мраке, там, откуда доносился голос, что-то двинулось.

Нечто слишком большое для человека.

– Ты безумец, – сказал фреалсинни. – Зачем? Там и зрячий ничего не разглядит…

– Я попытаюсь, и покажу тебе направление.

– Хорошо, – в темноте вновь задвигалось, на этот раз более явственно. – Я не буду тебя отговаривать.

Фреалсинни, ждущий снаружи, у двери, глянул на людей с каким-то странным сочувствием, будто на сумасшедших, решивших прыгнуть в пропасть. Но ничего не сказал, молча пошел впереди.

Голос его Альфи услышал лишь в тот момент, когда они оказались у широкой, ведущей вверх, лестницы.

– Привяжитесь, – сказал фреалсинни, вытаскивая из стоящего под лестницей ящика толстую веревку, а за ней еще одну.

– Спасибо, – наемник обмотал себя вокруг пояса, а второй конец привязал к нижней перекладине лестницы, потом то же самое проделал с Хорстом, и полез вверх, оскальзываясь на мокрых перекладинах.

Люк подался с трудом, сквозь открывшуюся щель внутрь корабля ринулся поток воды. Альфи зафыркал, поежился, когда ледяная влага промочила волосы, потекла за шиворот.

– Дальше будет еще хуже, – сообщил поднимающийся следом Хорст.

– Это понятно, – наемник откинул люк до конца и, выпрыгнув на палубу, лег, прижался к сырым доскам.

Корабль раскачивался, точно кувшин с пивом во время пьянки, а вокруг, сшибаясь, будто нетрезвые великаны, бродили серые, увенчанные пенными гребнями горы. Воющий тысячей бешеных волков ветер срывал с них пену, дождь хлестал сотнями ледяных плетей, а из низких черных туч одна за другой били молнии, золотые, фиолетовые, синие, белые…

Глаза заболели тут же, одежда промокла, и заныла рана на плече.

Не обращая на нее внимания, Альфи помог вылезти Хорсту и осторожно прижал его к палубе.

– Мне нужно к борту! – крикнул маг, перекрывая рев бури.

– Что? – не поверил собственным ушам наемник.

Корабль вздрогнул, Альфи показалось, что перед носом судна из воды высунулась зубастая голова размером с сарай, но тут одна из водяных гор зашаталась и рухнула на людей.

Весящего не меньше сорока тяг наемника оторвало от палубы с такой легкостью, с какой ветер поднимает в воздух листья. Перед глазами потемнело, грудь сдавило так, что хрустнули ребра.

Альфи ощутил, что его тащит, волочет по доскам. Успел выставить руки, но удар обо что-то твердое едва не вышиб из тела сознание.

Бурлящая круговерть схлынула, и он вновь смог вдохнуть, пусть сырого и гадостного, но все же воздуха. Разглядел фальшборт, о который шарахнулся, и висящего на нем человека… Хорста!

Не успев задуматься над тем, что именно он делает, Альфи вытянул руки и схватил мага за ногу. Рванул, ощущая, как трещат суставы, и за мгновение до того, как очередная волна ударила в корабль, они упали на палубу.

– Спасибо, – прохрипел Хорст, когда вода ушла.

– Чего уж там, – пробормотал наемник.

– А теперь помоги мне встать! – это прозвучало так уверенно, что Альфи не осмелился противоречить.

Он поднялся, стараясь не глядеть в кипящую пучину, от которой их отделяли лишь тонкие доски, и помог магу. Тот вцепился в фальшборт, уставился незрячими глазами в горизонт и волны, точно устрашившись, отступили. Показалась среди них блестящая мокрая спина, чудовищные плавники, напоминающие паруса, мелькнули щупальца, толстые, как деревья.

А ниже туч, справа по борту мелькнул, как показалось Альфи, голубоватый огонек.

Хорст вздрогнул, как почуявшая запах собака, повернул голову, вскинул руку.

– Туда! – сказано это было негромко, но до того властно, что ветер не посмел заглушить короткий возглас, на мгновение притихло море, и промолчал гром.

И тут же, словно устыдившись мгновенной слабости, стихии обрушились на корабль. Полыхнула молния, ударив в последнюю оставшуюся целой мачту, дымящиеся обломки полетели за борт, волна, размерами превосходящая крепостную башню, пошла в яростную атаку.

Но судно фреалсинни, лишенное парусов и даже руля, упрямо поворачивало, нацеливаясь в ту сторону, куда указывал маг.

– Может быть, спустимся вниз!? – проорал Альфи в самое ухо Хорсту и замер, пораженный увиденным.

Меж седых валов мелькнул кусок берега, волны, лижущие серый песок, уходящая в дымку бесплодная равнина.

– Пойдем, – ответил маг, отпуская фальшборт.

Наемник ухватил бывшего сапожника за пояс и побежал в ту сторону, куда вела змеящаяся по палубе веревка. Поскользнулся, когда доски под ногами встали дыбом, но швырнул Хорста к отверстию люка, откуда по пояс торчал фреалсинни. Сам вытянул здоровую руку, но ухватиться не успел, его потащило куда-то назад.

За мгновение до того, как от удара потемнело перед глазами, увидел, что на корабль надвигается волна, рядом с которой все предыдущие выглядят мелкой рябью в луже.

Ее гребень грозно изгибался, а могучее тело отливало зеленью.

Альфи попытался закричать, но вопль его быстро стих, поглощенный яростным клокотанием.

Рядом кто-то завопил, резко, пронзительно.

Альфи поморщился, вскинул руки к ноющей, точно после доброй попойки, голове, и только тут вспомнил все – собственный рывок по палубе, поднявшуюся волну и накатившую темноту…

На попытку пошевелиться тело отозвалось ноющей болью, но подчинилось, а вот веки поднялись неожиданно легко и в глаза хлынул яркий солнечный свет.

Проморгавшись, наемник осознал, что лежит рядом с пеньком, оставшимся от мачты, а на нем сидит, с интересом поглядывая на человека, крупная, совершенно белая чайка.

Раскрыв клюв, она завопила еще пронзительнее, чем в первый раз.

– Кыш, – сказал Альфи без особой убедительности.

– Кррак, – издевательски ответила чайка и, с показной ленью махнув крыльями, полетела прочь.

Обернувшись на негромкий стук, Альфи обнаружил, что из открытого люка ошеломленно смотрит фреалсинни.

– Чего уставился, клянусь мошонкой Хаоса? – спросил наемник, сплевывая.

– Мы думали, ты погиб, – колокольчиком прозвенел голос нелюдя.

– Рано обрадовались, – ноги подламывались, но Альфи встал и, морщась от боли в побитом теле, принялся отвязывать от пояса веревку, судя по всему, и спасшую ему жизнь.

Фреалсинни чихнул и выбрался на палубу, за ним показался второй, третий, четвертым на свет выбрался брат Ласти. При виде наемника глаза его открылись, а изо рта вырвался полный облегчения возглас:

– Слава Творцу-Порядку!

– Вы-то там как? – Альфи справился с закаменевшим от морской воды узлом.

– Ничего, – ответил служитель, оглядываясь. – Сейчас Хорст с Илной выйдут. Маг сказал, что ты его спас…

– Может, и спас, – хмуро буркнул наемник. – Мне больше интересно, что потом случилось, и где мы находимся?

Корабль фреалсинни едва заметно покачивался, вода вокруг него напоминала зеркало, солнце старалось вовсю, изливая жар с безоблачного неба, а горизонт тонул в белесом мареве.

– Мы едва успели закрыть люк, как судно закрутило и швырнуло куда-то вверх, – поддерживаемый дочерью редара Хорст прихрамывал. – Я потерял сознание, очнулся только в каюте.

– Мы все его потеряли, – сказала мрачная Илна. – А вот где мы, я сама хотела бы знать.

Припадая на один бок, подошел капитан, потер ссадину на лбу, а когда опустил руку, стало видно, что в роскошной, каштановой с прозеленью гриве появились нити седины.

– Как говорит прорицатель, мы много южнее Полуострова, – голос командира корабля прозвучал еще более хрипло, чем обычно. – А вон там, – тонкая рука поднялась, указывая на север, – берег, и мы попробуем до него добраться.

Альфи покосился на торчащие из палубы остовы мачт и негромко хмыкнул.

Но фреалсинни сомнений наемника не разделяли. Они деловито бегали по кораблю, что-то ладили около бортов. Скрежетали пилы на корме, в трюме чавкало и ухало.

– Что они делают? – спросил Илна, устав вертеть головой.

– Сейчас увидим, – отозвался брат Ласти. – Творец-Порядок…

Он осекся на полуслове, когда ближайшая мачта, глухо чмокнув, поползла вниз. Исчезла, оставив круглое отверстие, и тут же в нем показался острый, двигающийся вверх кончик.

– Они выращивают новые мачты, – пробормотал Альфи, глядя, как с невероятной скоростью тянется вверх «ствол».

Когда рост остановился, по матово блестящей мачте, ловко перебирая ногами и руками, полез фреалсинни с обмотанной вокруг пояса веревкой.

– Невероятно, – брат Ласти наконец подобрал отвисшую челюсть. – Это магия?

– Нет, – ответил Хорст. – Отойдем лучше к борту, чтобы не мешать. А то еще свалится что-нибудь на голову.

Мачты поднимались одна за другой, обзаводились реями, ползли вверх смотанные паруса. Вставали на место выломанные морем доски фальшборта. Корабль все меньше напоминал жертву бури, и все больше – горделивого красавца, чуть меньше трех недель назад вышедшего из гавани Ил-Бурзума.

А когда упали паруса, свежий ветер наполнил их, и громадное судно медленно поползло, двигаясь к невидимому пока берегу, Альфи ощутил, что сердце его готово выпрыгнуть из груди от восхищения.

Глава 13. Прародина.

Поросшие кустарником холмы уходили вглубь суши, и необычного в них было примерно столько же, сколько в старых портянках. Корабль без особой спешки двигался вдоль берега, и Илна все не могла поверить, что перед ними вовсе не земли Полуострова.

Издалека было видно, как порхают птицы, как играет солнце в струях ручьев, и это казалось таким обычным и привычным, что хотелось зажмуриться и обнаружить за ближайшим мысом Линоран, Стагорн или на худой конец Ил-Бурзум.

Но за мысом открывались все те же холмы, украшенные для разнообразия лесом, и девушка разочарованно вздыхала.

– Интересно, сколько отсюда плыть обычным ходом? – спросил Альфи.

Неведомо как выживший на палубе наемник из-за многочисленных синяков выглядел так, что фреалсинни от него шарахались, а ходил с трудом, но сойти вниз отказывался.

– Сотни ходов, – сказал Хорст. – Очень далеко, очень долго… И, хотя я не вижу этот берег, он мне не нравится.

– Так, а это что там такое? – брат Ласти поднес ладонь ко лбу, закрываясь от солнечного света, а левую руку вытянул вперед.

– Клянусь мошонкой Хаоса, – буркнул Альфи, и Илна поняла, почему, когда взгляд ее наткнулся на груду досок, не так давно бывшую лодкой.

Где лодка, там и люди, или, по крайней мере, разумные существа, умеющие плавать по морю.

– Люди, или следы людей, – так уверенно, словно видел все, заявил Хорст. – Подойдем ближе?

– Вряд ли получится, видит Творец-Порядок, – служитель перегнулся через борт, глянул в воду. – Тут слишком мелко.

Сгнившие, черные доски остались позади, а Илна поймала себя на том, что жадно шарит глазами по берегу, пытаясь обнаружить что-нибудь, оставленное обитателями этих мест…

Вырубку, похожую на пещеру в зеленой стене леса, девушка заметила первой, а увидев, едва не подпрыгнула.

– Пеньки, – глубокомысленно заметил Альфи. – Все как у людей…

За вырубкой открылось устье довольно широкой реки, заросли тростника на ее берегах. Корабль повернул, медленно и плавно, украшенный мордой чудовища нос судна нацелился на землю.

– Фреалсинни решили пристать? – спросил Хорст.

– Точно, – кивнула Илна. – Непонятно только, как такое здоровое судно подойдет прямо к суше.

– У нас есть лодки, – подошедший капитан улыбнулся, едва заметно, одними уголками губ, и в прозрачных глазах его мелькнула тревога.

Паруса опускались один за другим, над палубой стоял шелест сворачиваемой ткани. Перекрикивались фреалсинни, бурлила вода за бортом, а корабль, вошедший в устье реки, замедлял ход.

Когда остановился совсем, с кормы донесся плеск – в серебристую воду ушел первый якорь. Спустя мгновение за ним последовал второй – на носу. Заскрипел, открываясь, большой люк, и фреалсинни выволокли из него большую лодку с низкими бортами.

На носу ее скалилась маленькая чешуйчатая харя.

– Как я понимаю, вы не прочь прогуляться? – вопросительно пропел капитан. – Тогда прошу.

Привязанная канатами лодка полетела через борт, шлепнулась в реку, и закачалась на волнах, как толстый, раскоряченный утенок. Прыснули во все стороны брызги, по воде пошли волны.

С шорохом развернулась веревочная лестница, по ней один за другим полезли фреалсинни с веслами в руках.

Илна вступила на трясущуюся лестницу с опаской, а когда руки спустившегося раньше Альфи ухватили девушку за пояс, та чуть не взвизгнула самым позорным образом. Бухнулась на лавку, ощущая, как бешено колотится сердце.

Оставшийся на борту капитан махнул рукой, весла уперлись в блистающий синевой борт, и лодка двинулась прочь от корабля.

– Чего ты боишься? – негромко поинтересовался сидящий рядом с Илной Хорст.

– Сама не знаю, – неожиданно для себя призналась девушка. – Что-то меня тревожит непонятное…

– Ну это нормально, – маг улыбнулся, чуть грустно. – Неизвестное всегда пугает, особенно в том случае, если оно прикидывается хорошо знакомым.

Лодка неспешно шла к берегу, весла с шумом вспенивали светлую воду. Илна оглядывалась, пытаясь определить, с какого из прибрежных холмов на них обращен чей-то пристальный взгляд.

Краем глаза видела, как напряжен Альфи.

Гребущие фреалсинни дружно подняли весла, и нос лодки с треском въехал в заросли тростника, раздвигая толстые зеленые стебли. Раздраженно квакнула лягушка, в воздух взвился рой мошкары.

– Выходим, – напевно проговорил один из фреалсинни, – сначала вы смотрите, мы сторожим лодку, потом наоборот.

– Договорились, – скривившись, Альфи перепрыгнул борт и пошел через тростник к берегу.

Илна, за плечо которой держался Хорст, последовала за наемником, а замкнул маленькую процессию брат Ласти.

Стоять на твердой земле оказалось непривычно, и несколько мгновений девушка приспосабливалась к тому, что под ногами ничего не качается, и что запросто можно наткнуться на кочку и споткнуться.

За тростником начинался лес, тесно стояли деревья, оплетенные вьющимися растениями, колыхались ветви кустов, усаженные длинными острыми шипами, из крон доносились свист и пощелкивание.

Пахло сыростью и свежей зеленью.

– Эх, хорошо, – вздохнул брат Ласти. – Видит Творец-Порядок, человек все же для суши создан…

– Там кто-то есть, – Хорст медленно повернулся, незрячие глаза обратились в ту сторону, где заросли были особенно плотными, образуя настоящую стену из ветвей, листвы и шипов.

Илна потянулась к мечу, услышала шорох выходящего из ножен клинка Альфи.

Наемник обнажил оружие, заросли колыхнулись, из них выступил пожилой мужчина с коротким копьем в руке.

Седые волосы перехватывал кожаный ремешок, под рубахой угадывались могучие плечи. Босые ноги бесшумно ступали по траве, а серые глаза проницательно смотрели с морщинистого, загорелого лица.

Илна на мгновение ощутила себя во сне, услышала, как удивленно буркнул что-то Альфи.

– Человек, – пробормотал брат Ласти, – видит Творец-Порядок…

– Хорошо, что не холиаст, – буркнул наемник, не спеша убирать меч.

– И вам мир, добрые люди, – проговорил седой, прижав свободную руку к груди. – Это вы приплыли на той великой лодке?

Слова он произносил, кое-где странно растягивая, местами прищелкивая, но в общем понятно.

– Да, – первым сориентировался Хорст. – Примете гостей?

– Как не принять, видит Порядок? – пожал широкими плечами седой. – Вы из ушедших будете, что ли?

– Из каких ушедших? – Илна отыскала, наконец, убежавший куда-то голос.

– А из тех, кто за горы ушел, – серые глаза недоуменно блеснули. – Давно, десять веков назад. Али не ведаете, откуда ваши предки родом?

– Нет, – Илна ощутила, как вздрогнул держащийся за ее плечо Хорст, вспомнила темный, заваленный всяким хламом шатер, и черноглазого старика, сказавшего – «зрение вернется, когда ты увидишься с предками».

– И ваши и наши прародители явились на этой земле, – вздохнул седой. – Только староста наш лучше поведает, у него язык, что у сороки… Ну что, пойдем в селение?

– С нами тут еще, – Хорст кивнул в сторону реки, – не совсем люди…

– А, эти зеленые? – седой глянул на лодку без малейшего удивления. – Они пусть тоже приходят, браги на всех достанет.

В этот момент Илна окончательно уверилась в том, что спит.

Брат Лорч, оруженосец Ордена Алмаза, а с недавнего времени десятник караула одной из крепостей на западной окраине земель Ордена, пребывал в изрядном затруднении.

Сидящая на коне молодая черноволосая женщина в длинном плаще ничем не напоминала купца, да и телег на дороге не было. Еще меньше она походила на командора, приведшего из населенных земель пополнение.

А кроме воинов Ордена и купцов, в крепость никто никогда не приезжал.

Поэтому, завидев всадницу, брат Лорч велел своим парням преградить одинокой путешественнице дорогу – так, на всякий случай.

Нечего непонятно кому тут шататься.

– Прошу простить, госпожа, но мы… – под сердитым взглядом голубых глаз десятник ощутил растущую неловкость. – Наш долг… мы должны… как бы знать, клянусь Владыкой-Порядком, кто и куда едет… хмм…

– Ты немедленно отправишь гонца к своему командору, – сказала женщина таким голосом, что по спине у брата Лорча забегали мурашки размером с весенних жуков, а его подчиненные дружно сделали шаг назад, – и пусть этот гонец сообщит, что вашу вшивую крепость посетила Анитра Карнийская…

– Кто? – десятник нашел силы противиться этому голосу, хотя больше всего на свете в этот момент брату Лорчу хотелось подчиниться.

Конский топот донесся с запада, и десятник с облегчением перевел взгляд на появившегося из-за поворота всадника. Женщина тоже обернулась, и на лице ее отразилось недовольство.

– Что, не пускают? – поинтересовался вновь приехавший, натягивая поводья.

Чернобородый и довольно плотный, в простой дорожной одежде, он почему-то напомнил брату Лорчу сову, решившую прокатиться верхом.

– Нет, – ответила женщина. – Убить их всех, что ли?

– Ты эти привычки брось, – чернобородый усмехнулся, погрозил пальцем. – Покажем им?

– Покажем, – кивнула женщина.

Когда глаза всадников одновременно вспыхнули золотом, десятник ощутил, что теряет дар речи.

Двое магов, одновременно приехавших в их крепость – это выглядело так же невероятно, как полетевшая по небу свинья. Насколько знал брат Лорч, Орден никогда не враждовал с колдунами, но и те предпочитали с ним не связываться.

– Э… ы… упаси нас Владыка-Порядок, – забормотал десятник, угодливо кланяясь и махая рукой подчиненным – отойдите быстрее, дурни. Госпожа, господин… Извольте проследовать к центральной площади, там имеется постоялый двор. А я немедленно извещу командора.

Дождавшись, пока маги проследуют мимо, брат Лорч осенил себя знаком Куба.

– Тебе бы все убивать, – хмыкнул Панольф Сторидисский, когда ворота и суетящиеся около них оруженосцы скрылись за поворотом.

– Терпения мне никогда не хватало, – согласилась Анитра, оглядываясь. – Ну и где этот постоялый двор?

Они проехали узкой, зажатой между двумя рядами домов улицей, миновали небольшой храм, из которого доносился перезвон колокольчиков, и выехали на круглую, как монета, площадь.

– Наверное, нам сюда, – Панольф кивнул в сторону распахнутых ворот, за которыми виднелся двор с грязной лужей в центре, а за ним – неказистое бревенчатое строение, напоминающее склад.

– Похоже, – Анитра повернула коня.

Навстречу выскочил слуга, глаза его при виде необычных гостей стали как у рака, а челюсть отвисла.

– Чего замер? – рыкнул на него спешившийся Панольф. – Чтобы кони были вычищены, накормлены и напоены…

И в ладонь слуги упала серебряная монета.

Изнутри постоялый двор выглядел куда лучше, чем снаружи – надраенные столешницы блестели, пол устилала свежая солома, и даже сажа на потолке не портила впечатления.

Хозяин поначалу застыл столбом, а потом заскакал вокруг гостей, резво, точно молодой заяц:

– Ах, проходите… Сюда, за лучший стол. Видит Порядочный Випст, все лучшее для таких гостей…

– Никак кошелек у меня на поясе разглядел, – шепнул Панольф Анитре, помогая ей снять плащ.

Черноволосая колдунья лишь фыркнула в ответ.

– Все что есть, готов предложить жаркое из баранины, каша только что поспела, уха из свежей рыбы… – щебетал хозяин, порхая вокруг стола, как разжиревший на даровом зерне щегол.

– Неси, – разрешил Панольф. – Почему бы ни потешить живот после долгого пути?

– Это точно, – кивнула Анитра. – Ты сколько в дороге?

Ответить маг из Сторди не успел, входная дверь открылась, и через порог шагнул высокий, очень бледный мужчина. Блеснули серебром коротко стриженые волосы, колыхнулась черная туника редара Ордена.

– Во имя Владыки-Порядка, – сказал вошедший равнодушно, – я рад приветствовать вас в своем поселке.

– Эх, командор, – Панольф покачал головой. – Нехорошо врать. Ты дорого заплатил бы, окажись мы подальше отсюда.

– Ты волен думать, как угодно, маг, – услышав последнее слово, выходящий с кухни хозяин издал сдавленное восклицание и едва не выронил кувшин, – но я рад всякому, кто готов преодолеть столь дальний путь, чтобы посетить земли Ордена.

– Присядь, командор, выпей с нами, – Анитра улыбнулась редару. – Когда еще у тебя в гостях окажутся такие люди?

Подошел хозяин, поставил на стол кувшин, три кружки и поспешно удалился на кухню, негромко клацая зубами.

– Спасибо, во имя Владыки-Порядка, но пить я не буду, – командор подошел к столу, и под его взглядом, холодным, как зимнее море, Анитра невольно ощутила дрожь. – Скажите лучше, зачем вы прибыли в пределы, волей всего Полуострова нашему Ордену отведенные?

– Как заговорил? – Панольф нацедил из кувшина в кружку, отхлебнул и сморщился. – А что, если мы приехали оборонять Стену?

Командор переступил с ноги на ногу, дернулись уголки рта на неестественно бледном лице.

– Это что, шутка?

– Нет, – ответила Анитра. – Это правда. Хаос напирает, мы чувствуем это много лучше обычных людей, как и то, что без помощи вам не устоять. А если Стена будет прорвана, то погибнут все.

– Клянусь Владыкой-Порядком… – командор выглядел растерянным, насколько это возможно для редара Ордена. – Среди послушников ходили слухи, что в Цитадель приехал кто-то из магов… но я не верил.

– Уж поверь, – промурлыкал Панольф, протягивая руку к кувшину.

– Хорошо, – судя по блеснувшим глазам, командор принял решение. – Живите пока здесь, будьте моими гостями. А я сегодня же отправлю гонца к магистру. Пусть он решает, что делать с вами.

– Глава Ордена будет очень рад нам, – Анитра улыбнулась так, что редар отступил на шаг. – Это я обещаю.

Степь к северу от пологих холмов выглядела так, будто по ней прошелся чудовищной силы пожар. Трава кое-где пробилась сквозь черную спекшуюся корку, но только у самого края.

– Однако, – сказал Прир-Ак, старейшина рода Золотой Выдры, и остановил коня.

– Да, клянусь Победителем-Порядком, – поддержал его молодой Вук-Нал, сдвигая на лоб шапку и чеша затылок.

– Странно выглядит, – заметил Прир-Ак, судорожно пытаясь вспомнить, видел ли он за шесть с лишним десятков лет жизни что-нибудь подобное.

По всему выходило, что не видел.

Вук-Нал промолчал, только кивнул и принялся чесать вихрастый затылок еще ожесточеннее.

Старейшина и молодой воин отделились от родственников три дня назад, когда кибитки Золотой Выдры остановились у Глубокого оврага. «Идите, – сказал тогда вождь, – пусть зоркие глаза и зрелый ум вместе оценят, стоит ли кочевать там, где, если верить разошедшимся с зимы слухам, поселились неведомые чудовища».

Вук-Нал тогда раздулся от гордости, что выбрали именно его, а Прир-Ак покачал головой и подумал, что слухи просто так на свет не являются.

Сам старейшина чудовищ не видел, но о сгинувшем неведомо куда роде Серебряного Оленя слышал, да и прикатившуюся с севера больше месяца назад дрожь земли ощутил вместе с остальными.

Поэтому в путь он отправился с тяжелым сердцем.

– Что делать будем? – спросил Вук-Нал, отрывая Прир-Ака от размышлений.

– Смотреть и думать, – ответил тот, дергая поводья. – Пожарище опасности не таит, если это просто пожарище…

Кони шли вперед неохотно, фыркали, норовили взбрыкнуть.

– Что с тобой такое, клянусь Победителем-Порядком? – выкрикнул разозлившийся Вук-Нал, вскидывая плетку, и замер, уставившись в землю. – Кости, разрази меня Хаос, кости…

– Очень много костей, – добавил подслеповато сощурившийся Прир-Ак.

Обглоданные зверьем и птицами, выбеленные ветрами и дождями, скелеты и их части лежали вдоль края пепелища, и среди тусклой желтизны там и сям блестели куски металла, точно осколки разбившегося тут громадного зеркала.

– Топоры? – удивился Вук-Нал, свешиваясь с седла. – Но это…

– Не оружие людей, – тихо проговорил старейшина, заставив молодого воина умолкнуть. – И это не люди.

Костяки были слишком короткими для человеческих, зато руки их казались необычайно длинными.

– Холиасты, – Вук-Нал оглянулся, в темных узких глазах блеснула тревога. – Что они тут делали?

– Сражались, если я что-нибудь понимаю, а вот с кем… – Прир-Ак пригляделся и ощутил, как холодок ползет по спине.

Среди останков горцев попадались и конские, многие были раздроблены страшной силы ударами, конечности и черепа порой валялись отдельно, а топоры из прочнейшей стали казались погнутыми.

Кто же способен сотворить такое?

– Когда случилась битва? – Вук-Нал вновь потянулся к затылку. – Почему мы о ней ничего не знаем? Ведь их тут много, несколько тысяч, а смотрятся так, будто лежат много месяцев…

Эту странность Прир-Ак тоже отметил – скелеты выглядели старыми.

– Не знаю, – проговорил старейшина, – но нравится это мне все меньше и меньше.

– И мне, – Вук-Нал осенил себя знаком Куба.

Ветер принес воющий, едва слышный звук, похожий на стон, и степняки одновременно повернули головы. Молодой воин неожиданно громко икнул, а старейшина ощутил, как седые волосы у него на затылке поднимаются, будто иглы у рассерженного дикобраза.

По пожарищу, вздымая облачка пепла, брел человек ростом с высокое дерево, глаза его светились злым пурпуром. Вслед за великаном толпой плелись холиасты, и лезвия их топоров покрывала черная слизь

– Они… эээ… прозрачные, – сказал Вук-Нал, пытаясь справиться с лязгающими зубами. – П-призраки…

– Избавь нас от такого Победитель-Порядок, – Прир-Ак нахмурился, обнаружив, что руки его позорно дрожат.

Видение заколебалось, начало расплываться. Снизу, из-под земли донесся протяжный, унылый вздох, и все исчезло, только потревоженный пепел остался висеть в воздухе.

– Вот что святой Куб творит, – проговорил старейшина истово.

– А ты уверен, что это он? – Вук-Нал икнул еще раз и стыдливо прикрыл рот ладонью.

Прир-Ак не стал врать.

– Нет, – мрачно сказал он. – Кажется мне, что этих призраков молитвами не испугаешь. Поехали, посмотрим вблизи, что это за пепел.

Кони идти дальше отказались, уперлись всеми копытами, а в ответ на удары плети только укоризненно зафыркали.

– Придется идти, – Прир-Ак закряхтел и принялся слезать с седла. – Ты оставайся здесь.

– Хорошо, – кивнул Вук-Нал, даже не пытаясь скрыть облегчение.

Старейшина постоял несколько мгновений, что-то бурча себе под нос и глядя на пепелище, а потом решительно шагнул вперед.

Сердце колотилось как в молодости, когда вместе с побратимом отправился красть коней в соседний род, ноги подгибались, а горький запах пожарища забивал дыхание, заставлял судорожно вздыматься грудь.

Прир-Ак старался идти осторожно, но то и дело наступал на чьи-то останки. Кости погибших хрустели, точно сухие ветки.

Шагов за десять до пепелища старейшина понял, что дальше идти не в силах. Непонятно откуда навалился дикий ужас, сознание помутилось, на краю взгляда замелькали туманные фигуры.

Большого труда стоило просто оставаться на месте.

– Нет, я не побегу! – прохрипел Прир-Ак, медленно, шаг за шагом, отступая. – Со мной Победитель-Порядок, и все Порядочные его…

– …рядочные, рядочные, – шептало в уши непонятно откуда взявшееся посреди степи эхо.

Так, пятясь, дошел до коня, и только уткнувшись спиной в его теплый бок, понял, что все закончилось – ужас исчез, как суслик, заметивший в небе силуэт коршуна, и руки больше не тряслись.

– Ну как? – спросил Вук-Нал. – Мне показалось…

– Неважно, что тебе почудилось, парень, – Прир-Ак спешно полез в седло. – Мы убираемся отсюда и как можно скорее! И пока я жив, ни один человек из нашего рода не ступит на эту проклятую землю!

Ударили копыта, всадники развернули скакунов и помчались на юг, за холмы. Топот стих вдали и над растревоженным пепелищем вновь завыл ветер, заколыхались призрачные силуэты.

Каменный алтарь изображал священный Куб, но больше напоминал обыкновенный валун, который долго и упорно скребли чем-то твердым, пытаясь стесать неровности.

– Вот тут мы молимся, – гордо сообщил наряженный в когда-то серый, а ныне просто грязный кафтан коротышка, отзывающийся на имя Тальф и являющийся старостой небольшого приречного селения.

– Э… а храм? Служители? – брат Ласти со скорбной миной оглядел поляну, в центре которой располагался алтарь.

– А что это? – поинтересовался Тальф, наивно хлопая глазами, а Вортей, тот самый седой охотник, первым встретивший гостей вчера, поскреб выпирающую под рубахой лохматую грудь.

– У нас Владыке-Порядку молятся в особых домах, – пояснил Хорст. – И руководят этим особые люди.

– Да? А зачем? – Вортей нахмурился. – Он же всех и так слышит.

Вчера от приглашения в гости удалось отказаться, но сегодня с рассветом к кораблю заявился улыбающийся старейшина, мрачный Вортей и еще полдюжины местных жителей.

Сейчас они шагали позади гостей, без особого удивления поглядывая на увязавшихся с людьми фреалсинни.

– Ладно, в каждой деревне свои песни, – поспешил вмешаться миролюбивый староста. – Чего спорить? Пойдемте лучше, а на пиру все без нас съедят.

Протоптанная тропинка, ведущая от алтаря, вывела к берегу реки и запетляла вдоль него. По левую руку открылось засеянное пшеницей поле, а за ним одинаковые, крытые соломой хижины.

Ветер донес собачий лай, запах дыма и аромат жареного мяса.

– Псов мы заперли, – сообщил старейшина, – а то покусают еще, оглоеды…

– Это хорошо, клянусь мошонкой Хаоса, – кивнул Альфи и убрал ладонь с рукояти меча.

Дым поднимался от разведенного у крайнего дома костра, над углями шипела, истекая жиром, насаженная на вертел кабанья туша. Лежали бревна, на которых, судя по всему, полагалось сидеть, и под охраной солидных, похожих на Вортея мужиков стояли высокие кувшины.

Хорст еще за десяток шагов определил, что в них брага.

– Попотчуем же гостей! – гаркнул старейшина.

– Попотчуем! – ответили десятки сильных голосов.