Текст книги "Места "

Саратовские страдания
1994

Предуведомление

Почему все это явилось мне и утвердилось во мне посреди Саратова. Вернее, прикрепилось к Саратову. Вернее, было явлено под именем топоса Саратова? А почему бы нет?

Побывал в Саратове, побеседовал с саратовчанами, прислушался к их разговорам. Конечно, был и некий род лоббирования. А почему бы и нет? Поэт всегда и везде есть объект многочисленного лоббирования. Собственно, он и есть не что иное, как результирующая всех этих социокультурных (внешних), культурно-эстетических (срединных) и культурно-экзистенциальных лоббирований.

Многое и многое пыталось навязать свое имя микроимиджевым отслоениям моего стратегического поведения.

Ан, не случилось.

А с Саратовом случилось.

 
1v| o3422 Вижу город занесенный
                 Снегом чисто-голубым
                 Саратов, скажем
                 А над ним – как принесенный
                 Из Китая белый дым
 
 
                 Дым рассеется – и нет
                 И лишь неземной Тибет
                 Сверху
                 Сияет
 
 
1v| o3423 Вижу город в дымке белой
                 Снегом ласковым завален
                 Саратов, скажем
                 А с неба словно парабеллум
                 К снежному виску приставлен
                 И разбуженная будто
                 Волга
                 Вдруг вскипает половодьем
                 Неземным, но сходит Будда
                 Российский
                 И так ласково отводит
                 Двумя пальцами
                 Ствол
                 От виска
 

^*

Вдруг появляется медведь, озирается по сторонам, и метель дикая все заволакивает – это, вроде, в Саратове

^*

Ползет змея под снегом, а на поверхности путь ее красным следом прослеживается – это, вроде, в Саратове

^*

Вот лежит кто-то, как труп, а потом вскакивает, сгребает все окрестности в охапку и убегает – это, вроде, в Саратове

^*

Вот я много слыхал странного и удивительного про снег, пургу, появление и исчезновение – это, вроде, про Саратов

^*

Это, пожалуй все, но что-то все-таки остается – и это напоминает мне Саратов

^*

И все-таки, все-таки, даже если что-то постороннее является сюда с абсолютно посторонними намерениями – все равно напоминает мне Саратов

^*

И даже Саратов, в процессе тотальной негации полностью исключающий из самого себя самого себя как Саратов – все равно напоминает мне Саратов

^*

 
                 И все равно, все это напоминает мне Саратов
 

Снег и палец
1994

Предуведомление

Отдавая дань известной и столь разработанной, особенно в философской и религиозно-литературной традиции конца 19-го и начала 20-го веков, теории и практике восприятия и принятия России как преимущественно-женской мыслеформы и экзистемы, я посвятил сему предмету несколько своих, в меру удачных и осмысляющих опусов. Пытаясь несколько сдвинуть оптику конструирования и восприятия образа России, решил я обнаружить или внести в эту преобладающую традицию и даже инвариант некую вариантность. Можно, конечно, связать это с влиянием мощного фрейдистского дискурса. Можно. Отчего же нет. И в этой попытке отыскать субстрат мужского, обнаружил я, что он, как и всегда следовало из традиции, носит на себе неистребимый отпечаток западного вторжения. Даже в тех случаях, когда он персонифицируется в самом авторе, т.е. во мне, вернее, в моем детском пальчике, все равно аура моего неизгладимого западничества, ныне вполне явного, но и в детстве откровенно предположенного моему дальнейшему развертыванию, эта драматургия российского – мягкого хаотического, приемлющего и западного-внешнего, чужого, вторгающегося, не ведающего снисхождения и не чувствующего обаяния, только еще раз находит подтверждение весьма банальным способом, но в пределах неложного и искреннего переживания и желания постичь на собственном примере мифологемы и метафизические откровения.

 
1v| o3424 Известный парадокс, как мальчик
                 Засунул в белый мягкий снег
                 И тут же отморозил пальчик
                 И стал как бы несчастней всех
                 А парадокс в том, что не стал
                 Несчастен – но алмаз и сталь
                 Стал
                 А они – вне категории счастья или несчастья
 

^*

Известен случай как белый палец был проткнут иглой, и алая кровь закапала на чистый снег

^*

Известен случай, когда белый палец нашел в белом снегу красную щель и пропал там

^*

Известен случай, когда красный палец вонзился в белый снег и – шипенье, содрогание, густой пар и дым

^*

Я помню, в детстве как-то внимательно присмотрелся к пальцу и увидел, что он – отдельный

^*

В детстве, я помню, как-то вступил в снег и удивился, насколько он не похож на человека

^*

В детстве, я помню, как-то подцепил немного снега и с удивлением заметил, что он уподобился моему пальчику, а потом в нем и исчез – совсем не по-человечески

 
1v| o3425 Христос-дитя поранил пальчик
                 Шипом
                 Розы
                 И капли сыпятся на снег
                 Вдруг подбегает белый зайчик
                 Как обращенный человек
                 И слизывает с дикой силой
                 Кровь
                 Его
                 И открывается Россия
                 В этом месте
                 В виде некоего просветления
 

Англичанка и русская революция
1996

Предуведомление

История и конкретные события гражданской войны уже вполне невнятны нашим простым согражданам, я уж не говорю про некую дальнюю англичанку, о которой здесь речь пойдет. Все ей надо объяснить, разъяснить, но в то же самое время в понятных терминах ее жизни. Или хотя бы параллельно с событиями ее конкретной частной жизни. Вот на этом поле и разворачивается наш диалог.

 
1v| o3426 Маленькая англичанка
                 Хочет знать живую быль
                 Что ж, представь себе – тачанка
                 Пули, сабли, мясо в пыль
 
 
                 И порядком заведенным
                 То ли нашим, то ли их
                 Следом проходил Буденный
                 И за горло брал живых
                 Оставшихся
 
 
1v| o3427 Англичанке ж страх неведом
                 Хочет больше знать еще
                 Что ж, смотри – тогда им следом
                 Приходил товарищ Щорс
 
 
                 Брал оставшихся за шею
                 Ножик тоненький вонзал
                 К шейке тонкой приникал
                 И от крови хорошея
                 Выпрямлялся
                 И шел дальше
 
 
1v| o3428 Но англичанка все назло
                 Чего-то недопонимает
                 Тогда в пример тебе Лазо
                 Как он из ножен вынимает
                 Огромный черный ятаган
                 И над главами павших свищет
                 И поднимает ураган
                 Потом на ятагане ищет
                 Следы крови
                 Однако ж нет – чистота и холодный блеск
 

^*

Однако англичанке неясна роль Колчака во всем этом, а Колчак что? – он берет и просто целует в губы умирающего

^*

Потом англичанка не может взять себе в разумение поступков Врангеля, а Врангель что? – он носится над всеми павшими, соизмеряя высоту полета над каждым, соответственно его смыслу и сути

^*

Англичанка спрашивает: а что делали англичане в Мурманске? – как что? что делали – то они и делали

 
1v| o3429 Вот англичанка сняв пальто
                 Гитару пальцами щипает
                 И спрашивает вдруг: А кто
                 Такой средь прочих был Чапаев?
 
 
                 А это тот, кто поднимал
                 Умерших и рядами ставил
                 И каждому в глаза смотрел
                 Дрожащий маленький хрусталик
                 В них
                 Замечая
 
 
1v| o3430 Но англичанка туфли сбросив
                 С ногами на тахту взобравшись
                 Вдруг обращается с вопросом:
                 Как в этом всем не разобравшись
                 Жить? —
                 А что нам в этом разбираться —
                 Немножечко повороши их
                 Усопших, тихо спросишь: Братцы
                 Который будет Ворошилов
                 Из вас? —
                 Да, практически, любой! —
                 Нет, это не ответ! —
                 Тогда не знаем
 

^*

Вот англичанка стянув чулки говорит: я не понимаю, как это американцы высадились в Мурманске? – А что тут не понимать: высадились – и высадились

^*

Уже снимая бюстгальтер, она говорит: И что это Деникин не удался? – А потому что мертвецы хотели все по порядку, а он хотел все по смыслу, вот и не сговорились! – Да? – удивляется она – а мне никто ничего подобного до этого не говорил. – А кто ж тебе это кроме меня скажет-то

^*

Снимая трусы англичанка вскрикивает: Ну почему, почему японцы печки топили детишками? – А там других дров не было! – Ну, это понятно! Но почему детишками? почему детишками! детишками! – А кем же еще? все в солдаты ушли! не солдатами же! – Но я не понимаю, не понимаю! не понимаю! – бьется она белая, гладкокожая, но стихает

^*

Вообще-то в революции и гражданской войне много загадочного и еще неразгаданного, но англичанка спит, прикрыта нежной прозрачной простыней

^*

Я смотрю на просвечивающую сквозь прозрачную ткань просветления и затемнения ее нежного тела и вспоминаю, что Котовский тоже, например, отказывался целовать мертвецов в уста после сорокового дня открытого хранения

^*

Еще загадка – генерал Краснов, когда подстраивался к мертвецам на поверке справа, его регулярно переводили на левый фланг

^*

Или, скажем, Троцкий просиживал с уже очистившимся скелетом до утра, а потом оправдывался: Они скоро обрастут! Я знаю! Верьте моему слову – обрастут! – и обрастали

^*

А многие и вовсе не узнали, что приключилось, так и прожили всю жизнь, изредка спрашивая: А что? что-то произошло?

 
1v| o3431 Англичанка поутру одевшись
                 Тихо кофе утренний впивает
                 На меня невинный поднимает
                 Взгляд и неожиданно зардевшись
                 Отворачивается:
                 Ты прости, коли вчера нечаянно
                 Я чего-то лишнее случайно
                 Сказала
 

Русское
1997

Предуведомление

После появления первого опуса «Китайское»88
  См.: «Китайское (шутка)» (1997) в разделе «Восточное».


[Закрыть], подумалось, если на представляемой линии расплывающихся и сливающихся точек, перебирая все возможные национальные типы (уподобленные, в нашем случае, точкам) в их восклицательно-динамическом объявлении, выявляющем некие глубинные магическо-мантрическо-заклинательные способы овладения миром и человеком, так вот, если мы прибавим несколько, 2—3, этих как бы точек, то мы уже зададим направление, модусы, необходимые и достаточные для различения степени разнообразия, так что любой перебор иных (просто даже бесчисленных) будет простым, хотя и честным, заполнение некой как бы уже очерченной и предпосланной таблицы как бы Менделеева.

 
1v| o3432 Нуууу руууускооое онооо труууудно уууловиииимоооое
                 Нууууу раааазв чтоооо:
                 Бдыххх, бдыххх, бдыххх-бдыххх-бдыхххх
                 Бдыххххх
                 Бдыххххх
                 Но онооооо руссскооое ууууловииимо
                 Не потомууууу чтооооо оноооооо
                 Бдыхххх, бдыххххх, бдыхххх-бдыххх-бдыххх
                 Бдыхххх
                 Бдыхххх
                 Нооооо потомуууу чтоооо оноооо ээээтиииим сааамыыыым
                 Бдыххх-бдыххх-бдыхххбдыххбдыххх
                 Выражаааааеееет нееееечтооооо такооооеее
                 Врооооодееее
                 Бдыххх, бдыххххх, бдыхххх! бдыххх
                 Бдыхххх!
                 Бдыхххххх!
                 Бдыххххх-бдыхххх-бдыхххх!
                 Бдыххххххх!
                 Чтоооо остаеееетсяяя поооослеее выыыычленееения
                 Бдыххх! бдыххх бдыххх!
                 Бдыххх! бдыххх! бдыххх!
                 Неуууууловиииимоеее и нннннкааакиии разуууумооом
                 Неуууууловииимое и неуууузнаваааеемоооое
                 Имееееннно этооооо самоооое
                 Нооооо совсеееем совсееееем друууугое
                 Бдыххх! бдыхххх! бдыххх!
                 Бдыхххх-бдыххх-бдыххх!
                 Бдыххххх!
                 Бдыхххх!
                 Бдыххххх!
                 Бдыхххх-бдыххх-бдыхххх! бдыххх!
                 Бдыххх-бдыххх!
                 Бдыхххх!
                 Бдыхххх!
 

Избяное и около
1997

Предуведомление

Уходит, уходит теплый обжитой деревенский быт. Ну, естественно, уходит, в смысле, ушел еще не совсем. Но уходит с передовой актуального сражения за великий лиризм. Да и что он сам-то ныне – этот великий лиризм?! Но хочется, хочется! И как не обратиться в качестве стимулятора к славной традиции – может, поможет. А нет – так и так сгодится в качестве трогательного симулякра.

 
1v| o3433 Как припомню избу косоватую
                 Синеватый как дым сеновал
                 На скамеечке теплою ватой
                 Кто укутан-упакован? —
                 Бабка маленькая Алена
                 Полувыцветшими глазами
                 Как орешечек закаленный
                 Все глядит – это не под Рязанью
                 Не в Туле
                 А в Звенигороде
                 На посаде
                 Сразу после войны
 
 
1v| o3434 Выкосят сено; поставят стога
                 Местному лосю наставят рога
                 Бабка Анисья, немая как рысь
                 Глянет на курицу: мол, покорись!
                 А та вдруг – брык! да и ножками вверх
                 Бабка с крыльца-то, что твой главкомверх
                 Глядит
 

^*

Первой моей лягушечкой была Алина, одинокая насельница из соседнего прудика, она говорила на местном уступчивом наречье

^*

Первый осмысленный снег выпал аж только в августе некоего года, мной специально проведенного вблизи его выпадения в нужное время

Путешествие из Москвы в Пермь
1997

Предуведомление

Уподобления путешествия жизни – вещь давно известная и имеет под собой, видимо, глубокие основания для того. Но это все – идея. А как всегда важна конкретика и прагматика. В нашем случае – конкретная топография и конкретная событийность. Вот вам они и суть.

^*

Я выехал из Москвы и доехал до Владимира – за это мне полагается поощрение от Министерства путей сообщения

^*

Я доехал до Нижнего Новгорода – за это мне полагается бы денежная премия

^*

Я доехал до Шахуньи – полагалась бы еще надбавочка

^*

Доехал до Котельнича – думаю, что заработал звание заслуженного деятеля этого пространства

^*

Доехал до Генгасово – ой, ой, ой, не дай Бог, обнаружат

^*

Доехал до Глазово – ой, ой, обнаружили, бегут с колами и уключинами страшными, дикие, безжалостные

^*

Доехал до Балезино – воочью явлено некое странное видение с провалами, дыханием смрадным, простирающимся во все стороны – Ты о Балезино? – Да при чем тут Балезино? Тут ужас старости!

^*

Доехал до Кеза – полегчало, полегчало, заслужил чайка с сахаром

^*

Доехал до Менделеево – думаю, что вполне заслужил какого-либо влиятельного поста, положения, по всяком случае

^*

Доехал до Курьи – заслужил всего, ну, буквально всего, что ни на есть и в мировом масштабе

^*

Доехал до Перми – Господи, спасения заслужил!

Россия и смерть
1997

Предуведомление

Не надо принимать это все за какую-нибудь там мистику. Это простые картинки быта, подсмотренные заинтересованным и внимательным взглядом. Ну, все это, может быть, немного подсушено на огне утопии и интеллигибельной страсти. Но все это увидено из окна седьмого этажа девятиэтажного дома в Беляево. Все это развивалось на припорошенных снегом пространствах, убегавшим от моего подъезда в неведомые, терявшиеся за горизонтом, западные дали в направлении садившегося солнца, впрочем, по зиме так и не встававшего даже. Вот вам эти картины.

^*

Однажды пришла Россия к Смерти и спрашивает: Как жить будем? – На пять! – отвечает Смерть

А ведь пять – цифра сложная. Если, например, от пяти отнять 2, то вот и получится 3

^*

Еще раз пришла Россия к Смерти и снова спросила: Как жить будем? – та посмотрела на Россию – не понимает видимо. На 4 с плюсом! – отвечает

А ведь четыре с плюсом – цифра – и не совсем цифра даже. Если от нее отнять один и прибавить девять с плюсом, то почти 13 получим, или, вернее 12 с двумя плюсами, которые и деть-то некуда

^*

А вот пришла Смерть к России и говорит: Как же это? – Россия смотрит, понимает и говорит: Это тебя в каком смысле интересует? – В смысле значения нуля!

Так ведь нуль цифра почти несуществующая. Вернее, сверхсуществующая, т.е. если прибавить к ней что-то или вычесть – то она как бы обманно является. А вот если прибавить нуль – тогда и есть все как надо

^*

Но потом уже Смерть в виде России к России является и спрашивает: ну, а теперь как же? – а Россия не может ответить себе самой даже в осмысленном виде Смерти, не может ответить и противоположное, но только подтверждает оценку.

А вот если взять цифру –1, то ее можно и прибавить к чему угодно, а она во всем сама по себе остается

^*

А вот приходит Россия в виде Смерти к Смерти и спрашивает: Что, будем жить? – а Смерть признает ее как чистую незамутненную удвоенность и отвечает: Тебе я честно, как себе, отвечаю 7.

Так ведь цифра 7 равна 63, т.е. если перевести на позиции букв русского алфавита С (19) + Е (6) + М (14) + Ь (24) = 63

^*

Но потом они приходят раздельно друг к другу, т.е. Россия к России, а Смерть к Смерти, но спрашивают одно, и отвечают одно: 25!

А что значит 25? ну, если разделить на пять, то пять и получится. Если отнять 2, то 23 получится. Если отнять 10, то 15 получится. Если отнять 16, то 9 получится. Если прибавить 7, то 32 получится. А если прибавить 10 и отнять 35, то и 0 получится

^*

А вот под конец ко мне приходят и спрашивают: Жить будем? – Будем, будем, девки вы мои родные!

А цифра простая – она есть их два, плюс один я – вот и три. Да и плюс все остальное – вот и четыре. Да плюс Бог – вот и пять

Умный федерализм99
  Несколько иная, по-видимому, более ранняя редакция этого цикла опубликована на сайте «Топос»: http://www.topos.ru/article/4820 (Прим. ред.)


[Закрыть]
1999

Предуведомление

Почему бы не предположить, глядя из состояния нынешних дел и непрозрачности всех каналов центрального сообщения по большой России (учитывая отпадения бывших национальных республик), что кончился большой культурно исторический эон Российской империи. И всякое перенапряжение сил в направлении поддерживания структуры, не наполняемой уже живой кровью, костенеющей и непластичной, только увеличивает напряжение и давление на изъеденные коррозией конструкции. Конечно, не дело поэзии заниматься разрешением подобных проблем, но рассматривать культурные и историософские аспекты общественной жизни, ее провалы и взлеты – вполне в традиции, и не только русской, литературы и ее страдающих, сострадающих и обуреваемых деятелей.

Конечно, понятно, что гораздо легче обнаружить черты несостоятельности, чем вычертить и выстроить требующий нудных долгих усилий и даже смирения в попытках приблизить никем не гарантированное светлое будущее и реализовать некий проект, сейчас, из наших дней выглядящий еще почти фантастическим.

Я уж не говорю про экономические и социально-психологические трудности в стране, где почти все формы самоидентификации (включая столь необходимую в нашем случае – местно-территориальную) были выкорчеваны, выжжены в пользу одной единой и грандиозной – принадлежности к великому государству.

Но можно посмотреть, присмотреться, проиграть эти варианты в столь неоскорбляющей и ни к чему не обязывающей форме, как стихи – свободная игра воображения. Игра, которая может не принимать во внимание всей сложности выстроенной веками системы центрально-подчиненно-функционирующего механизма. Собственно, именно эта информационно-коммуникационная сеть, когда все связи идут через центр, и начинает создавать невообразимые шумы в процессе современных коммуникаций. Однако же непонятно, сколько времени и средств понадобится предполагаемым новым независимым образованиям, чтобы построить, если не адекватную, то хотя бы достаточно эффективно функционирующую не только для связи между собой, но со всем светом подобную систему.

Т.е. когда не нужно будет обязательно иметь центральный офис своих фирм в Москве, чтобы быть конкурентоспособными на мировом рынке. Т.е. иметь все необходимое и достаточное в пределах своего государственного образования. Вопросы обороноспособности в новом, по-новому организующемся и перестраивающемся мире мы не рассматриваем. Десятилетия после Второй мировой войны постепенно создали такую телесность мира с тесно прижатыми друг к другу массивными образованиями, что почти не оставалось места для пустых пазух, где бы возникали постоянно воспалительные процессы. Нынче при резком опадении одной массы их притертость друг к другу стала не плотной, и беспрерывно возникают всякие пертурбации в образовавшихся пустотах. Видимо, займет немало времени процесс нового притирания новых, по-новому конфигурируемых масс. Но лучше бы принимать участие в этом процессе, чем быть пассивными объектами его неизбежного влияния.

Что еще?

Да много чего еще можно было бы наговорить. О том, что, как мне представляется, можно только в пределах новых территориально-государственных образований (с резко ослабленной огромно-государственной составляющей) запустить процесс воспитания нового человека со сложно-структурированной системой сбалансированных самоидентификаций: семейной, местной, религиозной, профессиональной, групповой, культурной, национальной, государственной. Когда не так-то просто в этой сбалансированной системе создать образ врага, например, в отличие от перенапряженной ситуации единственной и пафосной самоидентификации по одному доминирующему признаку – государственному ли, религиозному, политическому.

Что еще?

Да ладно. Достаточно. Не мое это дело обсуждать. Почитаем стихи.

 
1v| o3435 Один сижу за чашкой чая
                 В окно гляжу и как сквозь воду
                 Я будущее различаю
                 России умной и свободной
 
 
                 Федерализм, то есть, разумный —
                 Двадцать осмысленных Россий
                 Приятных, дружных, вот, не умер
                 Еще! – почти отец и сын
                 Их предсказывая
 
 
1v| o3436 Я вижу строгую беседу
                 Из разных съехавшись Россий
                 Расселись в зале, и соседу
                 Русоволосый и красивый:
                 Нет – говорит – не ерунда!
                 В нашей России мы всегда
                 По закону поступаем! —
                 А мы по правде! —
                 Что ж, придется договариваться
 
 
1v| o3437 Я вижу бункер углубленный
                 Бессонные сидят без сна
                 При слабом свете притененном
                 Один встает: —Значит, война! —
                 И позвякивает медалями на генеральском мундире
                 Но один спокойный и красивый
                 И молодой следом встает:
                 Хотя и все мы суть Россия
                 Моя, однако, не пойдет
                 Россия
                 На это!
                 Мы не хотим быть соучастниками
                 и заложниками вашего
                 безумия! —
 
 
                 Как это? – удивленно оглядывается генерал
                 Собравшиеся смотрят прямо, не отводя глаз
                 Но молчат
 
 
1v| o3438 В кафе на улице столичной
                 Сидят, пьют кофе, тянут плант
                 Ты кто? – Да политэмигрант
                 Изо Второй Средневосточной
                 Российской
                 Народной
                 Демократической
                 Республики
                 Т.е. ВСРНДР
                 Слыхал? —
                 Да, да, я слышал, поношенье
                 На среднерусское произношенье
                 Там идет! —
                 Но только среднерусское
 
 
1v| o3439 На третьей всеобщей конференции
                 По контактам
                 С четвертою волною инопланетян
                 Все российские государства выступили вместе
                 И настояли на приоритете
                 Российского языка как основного
                 В общении и преимущественного в расшифровке
                 Формул пролагания трасс взаимопроникновения
                 Одна лишь Северо-Восточно-Китайско-Владивосточная
                 Республика воздержалась
 
 
1v| o3440 На конференции какой-нибудь собраться
                 Потолковать, а после вспомнить: —Братцы!
                 А помните, как жили мы одной
                 Великою огромною семьей
                 Совсем недавно!
                 А что бы нам опять объединиться—
                 По-старомодному вдруг оживятся лица
                 Вот это здорово! И не разлей водой! —
                 Но тут заметит скептик молодой
                 Из Второй Средне-Российской Республики:
                 И что ж? – по питерским законам жить
                 Где и бумажки на асфальт не уронить?
                 Иль по-московски? – сибиряк заметит —
                 Наркотики вот разрешим и эти
                 Всякие! —
                 И долгое молчание повиснет —
                 Так, значит, по инвестициям и таможным льготам
                 Завтра
                 С утра
                 Секция —
                 И разойдутся
 

^*

Открыто, что в Пермском регионе особым образом проявляется, пробивается грань гигантского космическо-геодезического тетраэдра, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Открыто, что в Центрально-Сибирском регионе распахнуты особые космическо-атмосферные шахты вертикального восхождения, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Открыто, что на Дальнем Востоке особое семислойное строение прилегающего космоса, откровенно-обнаженного и явленного, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Открыто, что в Поволжье особая динамика обнаженного и явленного взаимоотношения стихий, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Открыто, что в Срединной России внедрение космического в антропологическое имеет форму непосредственного контакта, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Открыто, что в Москве особым образом явлена самопорождающаяся система экранирования энтропических волн, что и делает это место специфическим, неповторимым и самоотдельным во всех отношениях

^*

Такими же чертами специфичности, неповторимости и самоотдельности во всех отношениях наделены, отмечены и остальные двадцать, ну, пятнадцать, ну, тринадцать центров российской самодостаточной государственности и государственной самодостаточности

 
1v| o3441 Сижу в пивной за кружкой пива
                 И вижу пред собою воочью
                 Тринадцать умных и красивых
                 Не грандиозных и не очень
                 Навязчивых
                 Амбициозных не очень
                 Россий
                 Они плывут перед глазами
                 Уходят, тают – но за нами
                 Будущее! —
                 Шепчут
                 Исчезая