Текст книги "Российский анархизм в XX веке"

Подъем деятельности анархистского движения на территории России наблюдается в 1911–1914 гг. В это время образуются организации, сыгравшие роль в консолидации сил анархистов в годы Первой мировой войны и Великой Российской революции. Среди них следует выделить Московскую группу анархистов-коммунистов (МГАК), возникшую весной 1914 г. на основе анархистского кружка, созданного в конце 1911 г. членами смоленского землячества студентов Московского коммерческого института. Первоначально в нее входили 7 чел. Интеллигентский состав организации способствовал проработке ее активистами теоретических вопросов. Избрав, после долгих дискуссий, анархо-коммунистические программные принципы, они выступили сторонниками революционно-синдикалистской стратегии борьбы за их воплощение в жизнь. МГАК отказалась от террора, как уже пройденной в 1900-е гг. стадии борьбы. Важную роль в предложенной ее активистами стратегии должна была занимать кооперация, в рамках которой рабочий класс и крестьянство должны были получать материальную поддержку и приучаться к новым общественным отношениям, основанным на самоуправлении и солидарности. Предполагалось, что роль организатора профсоюзного и кооперативного движения сыграет анархистская идейная организация. Таким образом, члены МГАК соединили наиболее актуальные тенденции в современном анархизме и социальных движениях. Недаром впоследствии из ее рядов вышли выдающиеся организаторы и публицисты анархистского движения эпохи Великой Российской революции: А. Чепиков, И. Хархардин и В. Худолей. Многие члены группы, по окончании института, устроились на работу в кооперацию, что соответствовало программе МГАК. Удалось наладить связи с эмигрантами, а также с анархистами в Брянско-Бежецком районе, Кинешме и Орле. Изданные активистами прокламации распространялись в Брянске, Бежице, Орле и Туле⁶⁸⁶.

Члены МГАК высказали идею о необходимости легальной деятельности в условиях России того времени. В июне 1914 г. в анархистской прессе эмиграции были опубликованы обращения группы, в которых приводились примеры издания социал-демократами и эсерами своих органов, проводилась мысль о необходимости выпуска легального анархо-синдикалистского журнала, благодаря которому «анархисты имели бы возможность обсуждать и пропагандировать главные средства своей борьбы: синдикальные организации и „непосредственное действие“»⁶⁸⁷. Предполагалось, что благодаря легальному органу анархисты смогут выйти из положения политических маргиналов, сформировать анархистскую интеллигенцию⁶⁸⁸. «Без этого, – отмечалось в обращении, – не создастся анархистской интеллигенции и анархизм будет лишь наносным явлением»⁶⁸⁹. Осуществлению этих планов помешала Первая мировая война.

Летом 1911 г. возрождается Осташковская группа анархистов-коммунистов. Ее лидером становится вернувшийся из ссылки М.Н. Иванов. В ее состав входили 16 чел. Под влиянием группы находились около 100 жителей Осташковского уезда Тверской губ. Распространялись прокламации среди рабочих, кустарей, гимназистов и крестьян. В крестьянской среде работу вели входившие в состав группы сельские учительницы⁶⁹⁰.

В марте 1911 г. создать анархистскую группу в Смоленске попытался бывший эсер А.Л. Мелков. В декабре 1912 г. прослеживается деятельность Гжатской группы анархистов-коммунистов⁶⁹¹.

Крупные организации возникли среди ссыльных анархистов. Так, в мае 1914 г. И.В. Байковский-Валентинов, И.М. Гейцман и их соратники провели конференции в Верхоянском уезде и в селе Манзурка Иркутской губ. Их итогом стало основание «Группы анархистов-коммунистов ссыльнопоселенцев Восточной Сибири»⁶⁹².

Поражение революции 1905–1907 гг. вызвало отток участников движения в страны Западной Европы и Америки. Центрами анархистской эмиграции становятся Лозанна, Лондон, Нью-Йорк, Париж и Цюрих. По данным В.А. Савченко, уже в 1907–1908 гг. в Париже проживали около 550 российских анархистов⁶⁹³.

Благодаря анархистской эмиграции, определенное развитие в предвоенный период получили теоретические установки анархистского движения. На страницах эмигрантской периодики развернулись дискуссии о его стратегии и тактике. Поражение революции 1905–1907 гг. привело к пересмотру анархо-синдикалистами планов социально-политических преобразований. Фишелев в этот период начинает разрабатывать концепцию общества под руководством синдикалистских профсоюзов как «переходного периода» на пути к анархо-коммунистическому строю: «анархисты-синдикалисты считают синдикат „органом рабочего самоуправления“, но никто из них не говорил, что „захват производства синдикатами равносилен осуществлению анархического коммунизма“ […] захват производства синдикатами – лишь один из этапов коммунистической революции»⁶⁹⁴.

Другие активисты разочаровались в возможностях российских профсоюзов сыграть роль организаторов анархо-коммунистического общества, но обратили внимание на опыт органов рабочего самоуправления. Так, А. Иванов утверждал, что «синдикат – это эфемерида капиталистического строя, которая станет ненужной после его гибели». Его роль заключается в формировании у рабочих навыков самоорганизации. Чтобы создать основу анархо-коммунистической производственной организации, он предлагал дополнить профсоюзы системой общих собраний трудовых коллективов промышленных, ремесленных и торговых предприятий. Координировать их деятельность должны советы делегатов⁶⁹⁵.

«Хлебовольцы» предполагали, что анархисты должны сосредоточить основное внимание на пропаганде своих идей, поскольку распространение в массах новых, солидарных и самоуправленческих идей-сил дает гарантию того, что следующая российская революция приведет к успеху анархистов-коммунистов. Так М. Гольдсмит писала: «чем непримиримее и чем упорнее будет вестись пропаганда анархических идей, и в период борьбы, и в период строительства будущего, тем прочнее войдут они в тот строй, который водворится „на другой день“ после революции, тем большее место они займут в умах масс»⁶⁹⁶.

Революционные события 1905 г. сделали актуальным вопрос о демократизации политического строя России. Идея демократической республики была дискредитирована в глазах анархистов, поскольку отождествлялась с капиталистическим строем и воспринималась как орудие классового господства буржуазии. Немаловажным было то обстоятельство, что российский анархизм начала XX в. получил распространение как течение, находящееся в оппозиции социал-демократам и эсерам, обращавшим основное внимание на задачи свержения самодержавия и демократизации политической жизни⁶⁹⁷.

Анархисты в своей пропаганде выдвигали на первый план лозунги коммунистических преобразований в экономической сфере, предполагая своей непосредственной задачей установление анархо-коммунистического строя. Политическое освобождение, под которым понимали ниспровержение государства и установление общественного самоуправления, следовало осуществлять в неразрывной связи с экономическим переворотом (ликвидацией капиталистических и феодальных отношений и немедленной реализацией анархо-коммунистических преобразований)⁶⁹⁸. Такую позицию хорошо иллюстрирует данная А.Ю. Ге отрицательная оценка наделению пролетариата политическими правами, так как «оно переносит центр тяжести рабочей борьбы из области экономической в область политическую, делает его субъектом в политике, оставляет его вещью в производстве»⁶⁹⁹.

События революции 1905–1907 гг. изменили позицию части анархистов-коммунистов по этому вопросу. Так, М. Гольдсмит фактически признала необходимость участия в борьбе за свержение самодержавия и демократизацию политической системы России. По ее мнению, достижение этих задач укрепит готовность рабочих и крестьян отстаивать завоеванные гражданские и политические права и свободы. Личность при демократическом строе станет «чувствительнее к притеснению, гораздо нетерпимее», поскольку «в области социальной, и в области политической сумма свободы в человечестве и потребность его в свободе увеличивается»⁷⁰⁰. Это уже само по себе является продвижением вперед по пути формирования в обществе традиций свободы и самоуправления: «Из боязни сыграть на руку буржуазным либералам наши товарищи забывают одно, гораздо более важное соображение: что даже косвенно послужив своим участием в борьбе достижению политического идеала либералов, они послужат не только и не столько этому достижению, сколько тому, что гораздо более ценно: ослаблению рабских, верноподданнических чувств, воспитанных долгими годами гнета, выработке духа протеста и потребности индивидуальной свободы»⁷⁰¹.

Большую роль в жизни анархистской эмиграции в это время сыграл Аполлон Андреевич Карелин (1863–1926), социолог, юрист и экономист, в 1909 г. примкнувший к анархистскому движению. Вместе с ним из ПСР к анархистам перешел Всеволод Михайлович Волин (Эйхенбаум), в 1910-е гг. ставший одним из наиболее талантливых анархо-синдикалистских публицистов.

Личность Карелина до сих пор привлекает внимание исследователей. Уроженец Нижнего Новгорода, он был сыном выходца из крепостных крестьян, известного фотографа, удостоившегося наград за участие в международных выставках. В мае 1882 г. Карелин окончил гимназию в Нижнем Новгороде, но уже в 1881 г. основал здесь революционный кружок. 9 марта того же года он был впервые арестован с двумя одноклассниками за издание и распространение умеренно-либеральной прокламации, содержание которой укладывалось в одну строку: «Граждане! Просите у Государя Конституцию. Да здравствует Конституция!»⁷⁰² За тиражирование и распространение листовки гимназиста продержали полгода в тюрьме, а затем отдали под гласный надзор полиции на 2 года. В 1882 г. ему дали возможность сдать экзамен за гимназический курс и поступить в университет. В то же время Карелин сблизился с местной «неблагонадежной молодежью» и, как отмечали нижегородские жандармы, стал одним из ее лидеров. Вскоре его авторитет в этой среде рухнул из-за неблаговидного поступка – вскрытия посылки, предназначенной для одного из товарищей. Переехав в Казань, Карелин должен был поступать в университет. Но по данным полицейских агентов, он «проводил время в портерных»⁷⁰³, где общался с местными радикальными студентами. В итоге в Казанский университет Карелин не был принят из-за участия в политических сходках студентов. Вскоре он переехал в Петербург⁷⁰⁴.

Далее, как указывают историки В.В. Зверев и В.П. Сапон, ссылающиеся на полицейские документы, Аполлон Андреевич решил восстановить «подмоченную» репутацию, дав согласие на сотрудничество с полицией: «В Северной столице Карелин узнал, будто нижегородский губернатор Баранов дал слово, что он может быть принят в любой университет, если отдастся в руки правительства. Окрыленный этой новостью, направился Аполлон в охранное отделение прямо к подполковнику Г.П. Судейкину. Отправился не просто так, а с конкретным предложением. Осенью 1882 г. стало известно ему […] о желании Судейкина издавать орган мирного социализма как противовес печатным органам радикалов. Аполлон Карелин не только был согласен участвовать в издании, но и покаялся в прошлых грехах: принадлежал-де ранее к „преступному сообществу“, но разочаровался и осознал, что „…цели и стремления, преследуемые социально-революционною партиею, – неосновательны и несбыточны…“. А затем и вовсе предложил свои услуги охранному отделению „в качестве секретного розыскного агента“. В доказательство представил программу собственного журнала»⁷⁰⁵. Новоявленному агенту вручили паспорт на чужое имя и деньги, на которые Карелин размножил на гектографе 100 экземпляров программы «издания о мирном социализме»⁷⁰⁶.

Вскоре, с целью проверки его искренности, Карелину предложили ненадолго выехать за границу. В то же время произошла утечка информации о его сотрудничестве с Судейкиным. Выполняя задание, Карелин был 28 апреля 1882 г. задержан при переходе границы. Ему были предъявлены обвинения в бегстве из под надзора полиции, проживании без паспорта, связях с революционерами-нелегалами, попытке самовольного выезда за границу и внедрении в полицию для передачи сведений о ее деятельности революционерам. Карелин признал вину во всех пунктах, за исключением последнего. Он утверждал, что «намерения его были самые искренние, принести пользу правительству»⁷⁰⁷. Во время следствия, как пишет В. Зверев, показания Карелина с упоминанием связей его знакомых с революционными кругами «втягивали в раскинутую сеть других людей, неповинных в его злоключениях»⁷⁰⁸. Среди них был бежавший поднадзорный Н.К. Паули⁷⁰⁹.

В результате в 1883 г. Карелин был выслан в город Шульбинск в Западной Сибири⁷¹⁰. С конца 1880-х гг., после возвращения в Нижний Новгород, он поддерживал связи с народовольческими кружками, затем вел революционную пропаганду среди петербургских рабочих и студентов, призывая к давлению на правительство «путем проведения в жизнь систематического террора». Считая главной задачей революционных сил свержение самодержавия, Карелин призывал марксистов и народников к созданию единой революционной организации⁷¹¹.

Здесь в деятельности молодого революционера впервые проявились элементы «нечаевщины», связанные с попыткой манипулировать товарищами по борьбе. Объявив себя представителем несуществующей «Российской рабочей партии», в 1888 г. Карелин создал руководящий центр петербургских студенческих революционных групп («кадровиков»), вскоре распавшийся из-за бездействия. В том же году, окончив юридический факультет Санкт-Петербургского университета, он сдал в Казанском университете экзамен на степень кандидата права. С конца 1880-х гг. Карелин выступает как адвокат на судебных процессах. В феврале 1892 г. за связи с петербургским террористическим кружком К.Р. Качоровского и Н.Н. Беляева его выслали на 4 года в Вологодскую губ. По окончании ссылки, в 1898 г., он переселился в город Юхнов Смоленской губ., где служил секретарем земской управы, а с 1900 г. жил в Иркутске⁷¹².

Со времени первой ссылки Карелин исследовал различные аспекты крестьянского вопроса и в конце 1880-х – 1890-х гг. публиковал исследовательские работы о крестьянской общине, социально-экономическом положении рабочих-отходников и кустарном производстве в журналах «Русская мысль», «Северный вестник», «Юридический вестник» и «Экономический журнал». Кроме того, он печатался в газетах «Восточное обозрение», «Волжский вестник», «День» и «Казанский биржевой листок». Выходят его книги «Фабричные законы» (1893 г.), «Общинное владение в России» (1893 г.) и «Краткое изложение политической экономии» (1894 г.). Последние две публикации получили следующую оценку П.Б. Струве: «В теоретическом отношении обе эти работы не представляют ничего выдающегося, но обилие интересного материала, подчас мало доступного, составляет их крупное достоинство»⁷¹³. В центре внимания исследований Карелина оказалась судьба крестьянской общины. Для него был характерен взгляд на эту проблему в духе реформистского народничества. «Национальной задачей» правительства Российской империи Карелин считал принятие мер для защиты общины от разрушения⁷¹⁴.

В 1905 г. Карелин вступил в ПСР. В декабре того же года он часто выступал на революционных митингах в Иркутске⁷¹⁵. В 1906 г. вместе с женой, Е.Ф. Вериго, Карелин выехал в Париж, где преподавал в Русской высшей школе социальных наук. С весны 1908 г. он примкнул к фракции «инициативного меньшинства» в ПСР, стал одним из руководителей «Союза левых социалистов-революционеров», оппозиционного эсеровскому руководству. В 1909 г. вместе с 32 сторонниками Карелин вышел из партии эсеров и начал сближаться с анархистами-коммунистами. На страницах журналов «Буревестник» и «Хлеб и Воля» появляются его статьи. Помимо идейной эволюции в духе анархизма, по мнению агентов охранки, уход Карелина был вызван тем, что он «не был удовлетворен занятым им лично положением в партии и, обладая болезненным самолюбием, добивался овладеть руководящей ролью в революционном мире»⁷¹⁶. Позднее, в рамках анархистского движения, эти оценки получили некоторое подтверждение.

В 1911 вместе с В.М. Волиным и В.И. Федоровым-Забрежневым Карелин основал в Париже группу «Вольных социалистов», выпустив 2 номера ее печатного органа – журнала «Молот». «Проект соглашения» «Вольных социалистов», авторство которого, по всей видимости, принадлежит Аполлону Карелину, был выдержан в духе анархо-коммунистических идей, хотя в то же время автор дистанцировался от принадлежности к какой-либо политической платформе, подчеркивая межпартийный характер организации. Кроме того, он сотрудничал в анархо-синдикалистской газете «Голос труда».

В своих работах 1911–1916 гг. («К вопросу о коммунизме», «Что такое анархия?», «Положительные и отрицательные стороны демократии с точки зрения анархистов-коммунистов» и др.) Карелин популяризировал идеи Кропоткина и др. анархо-коммунистических теоретиков. Впрочем, его труды отличает ряд самобытных идей. В первую очередь это касается представлений Карелина об анархистской организации, несущих отпечаток бланкизма. Начало революции, полагал он, должны были положить всеобщая стачка и вооруженное восстание, инициированные небольшими законспирированными группами – «братствами», объединенными во «Всероссийское народное братство». Анархо-коммунистический характер программы преобразований и децентрализованную структуру «братств» Карелин предлагал совмещать с открытостью для вступления представителей политических партий, но при условии согласия с правилами и отказа от политических дискуссий в рамках общей организации. В более поздних работах он уже указывал на недопустимость сотрудничества анархистов с социал-демократами и эсерами, как с партиями, стремящимися к власти. Допускалось лишь совместное участие в восстании против существующего правительства. Целью деятельности «братств» должны были стать агитация и пропаганда среди рабочих, крестьян и солдат с целью подготовки вооруженного восстания⁷¹⁷. Эту идею положительно оценил Кропоткин, указывавший при этом на опасность установления централистических диктаторских порядков в подобных организациях⁷¹⁸.

Распространять свое влияние анархисты, по Карелину, должны были через крестьянские и рабочие профсоюзы⁷¹⁹. При этом его представления о профсоюзной организации менялись. Так, в статьях 1911–1914 гг. («Положительные стороны новых рабочих организаций», «Заметка об индустриализме»), пропагандируя опыт деятельности ВКТ и американского профсоюзного центра «Индустриальные рабочие мира» (США), Карелин выступал за сохранение неидеологического характера профсоюзов при выдвижении лозунга ликвидации капитализма и наемного труда. Вызванная условиями классовой борьбы и эксплуатации близость наемных рабочих социалистическому мировоззрению, полагал он, в процессе социальной революции приведет большинство рабочего класса в ряды анархистов⁷²⁰.

Для трудов Карелина характерна оценка интеллигенции как класса, враждебного рабочим. Ее классовую идеологию («господский социализм») выражают социал-демократические партии, стремящиеся к установлению «нового государственного капитализма»⁷²¹. Социалисты-интеллигенты стремятся увлечь рабочий класс в парламентскую борьбу: «Нельзя доказать […] что сторонники парламентского, господского социализма – друзья рабочего класса. […] Они преследуют интересы собственного класса, класса интеллигентов, интересы которого менее резко, чем интересы буржуазии, но все же расходятся с интересами рабочих»⁷²².

В 1911–1915 гг. Карелин становится одним из наиболее авторитетных теоретиков анархического движения по аграрному вопросу. Еще в 1909 г. он опубликовал в «Буревестнике» статью с критикой методов пропагандистской работы анархистов среди крестьян⁷²³. В своих работах Аполлон Карелин уделял внимание критике помещичьего землевладения в России, стремясь доказать преступный характер его формирования в результате становления крепостничества и предшествовавшего ему захвата земель крестьянских общин феодальной знатью при поддержке государства. Указывая на низкое качество используемой в помещичьем хозяйстве техники, преобладание в нем отработочной формы аренды, низкий уровень оплаты труда сельскохозяйственных рабочих, он утверждал, что крупная земельная собственность наносит вред развитию сельского хозяйства. Отсюда Карелин делал вывод о том, что ликвидация помещичьего землевладения в России необходима для прогрессивного развития аграрного сектора экономики⁷²⁴.

Решению аграрного вопроса посвящена работа Карелина «Земельная программа анархистов-коммунистов». Указывая на распространение «отартельных» форм организации труда в общинах, он делал вывод о близости анархо-коммунистических идеалов нуждам крестьянства⁷²⁵. Карелин выступал за передачу всей имеющейся земли «в общее достояние, которое нельзя смешивать ни с государственной, ни с общественной собственностью», при равном праве пользования для тех, кто работает на ней⁷²⁶. Установлению коммунистических отношений должно предшествовать «переходное время» «коммунизации», которая «очень сильно уравняет доходы отдельных лиц» при сохранении разницы «в благосостоянии отдельных хозяйств». В этот период сохранятся денежные отношения в торговле при доминировании индивидуального и общинного крестьянского хозяйства на селе⁷²⁷. К уравнению материального положения крестьян должны были привести такие меры, как: равномерное распределение всей земли между отдельными селениями и работниками на правах личного труда пользователя, первостепенное наделение землей безземельных и малоземельных работников, добровольные переселения в многоземельные местности, конфискация инвентаря помещичьих хозяйств и наделение им крестьян. «Отартельные» формы хозяйства, традиции общинной взаимопомощи в сочетании с необходимостью совместного сбыта продукции и содержания сельскохозяйственной техники приведут крестьян к осознанию необходимости объединения на добровольных началах в артельные хозяйства, а постепенно – в крупные сельскохозяйственные коммуны и кооперативные союзы, способные поднять доходность аграрного сектора экономики и повысить благосостояние крестьян⁷²⁸. Эту программу Карелин распространял только на земли, населенные русскими: «не наше дело заботиться о делах ныне порабощенных Россией иностранцев. Никто нас не просит об этом. Они будут свободны, и сами устроятся, как пожелают»⁷²⁹.

В то же время некоторые деятели анархистского движения высказывали несколько иное видение перспектив решения аграрного вопроса. Так, Иуда Гроссман, также признавая общинные традиции важным фактором анархо-коммунистических преобразований, считал необходимым уделить внимание наименее состоятельной части слоя индивидуальных сельских хозяев, образовавшегося в ходе столыпинской аграрной реформы. Исходя из свершившегося факта выхода значительной части крестьян из общины, он предлагал анархистам признать и защищать индивидуальное хозяйство, основанное на личном труде крестьянина. Со временем, полагал Гроссман, эти хозяева, оказавшись под экономическим давлением помещика, скупщиков и сельской буржуазии («кулачества»), интегрируются в общину или будут охвачены кооперацией⁷³⁰.

Другой темой работ Карелина были правовые проблемы теории анархизма. В духе идей Кропоткина и ряда юристов-теоретиков (Р. Штаммлера, А. Менгера) он делал выводы о насилии как основном источнике современного права, выражающего интересы «сильнейших групп общества, которые […] всегда ставили законами преграду самодеятельности слабых групп населения»⁷³¹. Анархо-коммунистический строй, неотъемлемым свойством которого является равенство, ликвидирует главный повод к преступлениям – чувство зависти. Развитие в обществе этических отношений на основе солидарности создаст психологические предпосылки к изживанию преступности. На смену принудительному праву придет договорное (в его основе лежит «вольное соглашение», которое можно расторгнуть в любой момент) и обычное право. Органы власти будут заменены общими собраниями – «сходами союзов или кварталов или даже объединенными сходами многих союзов и многих кварталов», а также избранными для выполнения поручений «уполномоченными». Место судебных и карательных органов займет «народный самосуд» и «самосуд народного веча». Система наказаний будет заменена общественным порицанием и выделением провинившегося из коммуны в отдельную хозяйственную единицу⁷³².

В период 1907–1914 гг. были предприняты шаги по консолидации российских анархо-синдикалистских групп в эмиграции. Так, в августе 1908 г. в Женеве была проведена конференция, в результате работы которой произошло объединение групп «Буревестник», «Хлеб и Воля», а также редакции газеты «Хлеб и Воля» в единую организацию – «Союз русских анархистов-коммунистов»⁷³³. Ее печатным органом стал журнал, выходивший под широко известным названием – «Хлеб и Воля». Появляются новые газеты и журналы анархистской эмиграции: «Без руля» (Париж, 1908 г.), «Вольная община» (Париж, 1913 г.), «Голос труда» (1911–1917 гг.), «Молот» (Париж, 1912–1913 гг.), «Рабочий мир» (Цюрих, 1912–1914 гг.).

Наибольшую популярность среди анархисто-эмигрантов и сторонников анархизма в России приобретает «Голос труда». По решению I съезда Союзов русских рабочих (Детройт, 1–7 июля 1914 г.), собравшим делегатов анархистских организаций Северной Америки, это издание становится органом Федерации союзов русских рабочих США и Канады (ФСРР)⁷³⁴. В ее состав вошли 24 анархистские организации Северной Америки численностью в 500–600 чел.⁷³⁵

Первоначально выходившая как ежемесячник, с 4 сентября 1914 г. газета стала еженедельником. В 1911–1914 гг. ее редактором был А.К. Родэ-Червинский. Значительное влияние на позицию газеты оказывал Карелин, статьи которого составляли большинство ее публикаций в 1911–1914 гг. В 1914–1917 гг. ФСРР пригласила в качестве редактора Фишелева. Среди ее авторов были: А.М. Аникст (Гиттерман), В.И. Волин, А.Ю. Ге, М.И. Гольдсмит, И.С. Гроссман, Н.И. Доленко, Л.В. Иконникова-Гогелиа, А.А. Карелин, Я.И. Кирилловский, Е.З. Моравский, Н.И. Петров-Павлов, Г. Райва, В.И. Федоров-Забрежнев, Л.И. Фишелев, В.С. Шатов, Е.З. Ярчук. Все это – имена лидеров анархистского движения России, как и тех, кому еще предстояло выйти в нем на первые роли в эпоху Великой Российской революции, а затем – в анархистской эмиграции 1920-х – 1930-х гг.

Будучи основан как орган сторонников анархизма и революционного синдикализма среди русских эмигрантов США и Канады, «Голос труда» в своей популярности перешагнул границы континента. В газету писали не только авторы, жившие в США и Канаде, но и русские эмигранты из Франции, Англии, Швейцарии, Австрии, Японии, Австралии, стран Латинской Америки. «Голос труда» распространялся подпольными анархистскими группами в России, в том числе среди ссыльных революционеров, корреспонденции которых также печатались на его страницах⁷³⁶. Фишелев активно переписывался с активистами МГАК, с 1913 г. получавшей «Голос труда» на условный адрес в Московском Коммерческом институте. В этом издании с 1914 г. публиковались ее прокламации МГАК и воззвание об издании в России легального теоретического журнала анархистов⁷³⁷. Газета заслужила восторженные отклики Кропоткина, писавшего Гольдсмит: «Читаете ли американский „Голос труда“? Очень недурно ведется… […] я очень уважаю эту газету, читаю с 1-го номера всегда с удовольствием… Не писал им только п[отому], ч[то] боюсь тесно сходиться с людьми, кот[оры]х не знаю»⁷³⁸.

«Голос труда» выступал с анархо-синдикалистских позиций, ориентируясь на анархический коммунизм, как цель революционной борьбы и революционно-синдикалистскую тактику, как средство социальной революции. В качестве предпочтительной формы организации рабочего класса редакция рассматривала свободные от политической программы, построенные по типу французской ВКТ и американских «Индустриальных рабочих мира» (ИРМ), отраслевые профсоюзы. Предполагалось, что борьба за частичные экономические улучшения в рамках профсоюзных революционно-синдикалистских организаций подготовит рабочих к борьбе за анархо-коммунистический строй⁷³⁹. Отмечая растущие в среде русских рабочих-эмигрантов в Северной Америке симпатии к идеям революционного синдикализма, редакция рассчитывала подготовить из них пропагандистов, которые по возвращении на родину «понесут в среду русского городского и сельского пролетариата идеи самодеятельности рабочего класса, прямого действия, всеобщей революционной стачки, антимилитаризма и антипарламентаризма»⁷⁴⁰.

Для газеты был характерен плюрализм точек зрения в рамках анархистского движения России. В одних и тех же номерах печатались статьи о синдикализме антагонистически настроенных друг к другу как в личном, так и в идейном плане Гогелии и Карелина. На страницах «Голоса труда» неоднократно разворачивались дискуссии по проблемам теории анархизма и тактики анархистского движения.

«Голос труда» своим содержанием заметно отличался от других газет и журналов анархистской эмиграции. В его публикациях значительное место уделялось новостным материалам, отражающим политические события мирового значения, жизнь русской эмиграции в США и развитие американского рабочего движения. Часто на страницах газеты печатались художественные литературные произведения. Среди них стихи В. Волина, роман В. Федорова-Забрежнева «Обреченные», рассказы и очерки Э. Магарама, рассказы А. Горького, С. Жеромского и О. Мирбо. Кроме того, «Голос труда» был единственной анархистской газетой на русском языке, помещавшей как объявления, касавшиеся коммерческих услуг (врачей, учителей, адвокатов, фотографов), предоставляемых русскими эмигрантами в США и др. странах, так и рекламу различных предприятий и крупных фирм, связанных с российской эмиграцией (школ, аптек, кафе, ресторанов, книжных, мебельных и музыкальных магазинов, «Русско-славянского банка „Гроховский и К^о“», телефонно-телеграфных и пароходных компаний). Даже реклама сигарет была частым явлением для этой газеты. Это неудивительно, ведь те же большевики в своих газетах, выходивших легально в России, печатали рекламу папирос и др. коммерческой продукции. При этом издание носило ярко выраженный некоммерческий характер. Объявление редакции: «Газета наша не имеет „Юнион-лэйбеля“, потому что она издается не ради прибыли и потому, что большая часть работы выполняется самими членами группы безвозмездно»⁷⁴¹.

С появлением «Голоса труда» наблюдается подъем анархистского движения среди русской эмиграции в США. «Благодаря его идейному влиянию, русские рабочие начали организовывать во многих городах клубы, библиотеки и школы, преследовавшие культурно-просветительные цели. Они устраивали доклады и лекции по социализму, анархизму и многим вопросам рабочего движения. Возникавшие споры и дискуссии идейно развивали рабочих, помогая им в определении и выработке собственного мировоззрения. Многие из этих клубов впоследствии реорганизовались в Союзы Русских Рабочих, для которых „Голос труда“ стал организационным и идейным руководителем»⁷⁴², – вспоминал анархист Л.Л. Липоткин (Лазарев). При Союзах русских рабочих в различных городах США стали возникать Группы содействия «Голосу труда», собиравшие средства в его поддержку⁷⁴³.