Текст книги "Российский анархизм в XX веке"

В 1915 г. его переписку раскрыла французская военная цензура. В конце года 8 коммунаров в Дайрене были арестованы японской полицией. Лишь в результате кампании, развернувшейся в эмигрантской прессе, а также обращения Петрова-Павлова к премьер-министру Японии и лидеру партии Кокуминто его товарищи были освобождены. В конце октября 1916 г. по требованию российского консула Крупенского Петров-Павлов и шестеро членов коммуны были арестованы японской полицией и выданы России⁹⁰¹.

На территории Российской империи движение анархистов переживало в 1914–1917 гг. период подъема. Так, по данным историка П.О. Коротича, если в 1914–1915 гг. их группы (от 5–6 до 50 чел.) действовали в 8–9 городах, то в 1916 – начале 1917 г. – уже в 17⁹⁰². Наиболее многочисленны они были в Петрограде (в 1916 г. здесь существовало 6 организаций общей численностью более 100 чел.)⁹⁰³ и Москве (в 1916 г. – 7 групп и 73 участника)⁹⁰⁴. Всего, по данным В.В. Кривенького, к началу 1917 г. в России насчитывалось около 300 анархистов. В 1914 и 1916 гг. в Петрограде возникли общегородские Северный союз анархистов и Северная группа анархистов, объединявшие районные организации столицы. Наметилась устойчивая тенденция к установлению межрегиональных связей. Так, в 1914–1916 гг. петроградские эмиссары посещали Баку, Брянск, Екатеринослав, Киев, Москву, Одессу, Тулу и Харьков⁹⁰⁵. В 1916 г. лидер Объединенной группы анархистов Выборгского района А.Д. Федоров создал организацию в Москве⁹⁰⁶. Петроградский анархист Н. Лебедев к началу 1917 г. образовал подпольный кружок среди рабочих в Казани⁹⁰⁷. В декабре 1914 г. и осенью 1916 г. были предприняты неудачные попытки провести общероссийский съезд анархистов⁹⁰⁸.

Антивоенная деятельность анархистских организаций России выражалась, прежде всего, в пропаганде. В условиях войны было затруднительно вести ее устно и при этом публично. Эту ситуацию иллюстрирует история из жизни В. Поссе. В августе 1914 г., во время поездки с лекционным туром по городам Поволжья и Урала он посетил Сарапул. В этом городе прошла его лекция о Германии и немцах, развенчивавшая пропагандистские мифы: «я указывал, что война вообще дело скверное, подлое, жестокое, но что немцы не больше звери, чем англичане, французы и мы, русские. Напоминал о гениях немецкой литературы, искусства, науки, напоминал о том, чему нас учили немцы, и выражал уверенность, что после войны мы будем с немцами в дружбе, будем учиться друг у друга не драться, а работать и творить. Предостерегал от травли немцев, живущих в России, как неповинных в преступлениях Вильгельма»⁹⁰⁹. В ответ в местной черносотенной прессе началась травля Поссе. Лектора почти открыто называли германским и австро-венгерским шпионом. На следующую лекцию пришли в большом количестве офицеры полиции. Через день, сразу после проповеди в местном соборе архиепископа Амвросия, лидера местных черносотенцев, толпа прихожан попыталась линчевать Поссе, находившегося неподалеку, на городской площади. Лишь вмешательство находившегося рядом судебного чиновника спасло жизнь лектору-антимилитаристу. По решению вятского губернатора на Поссе был наложен крупный штраф. Затем министр внутренних дел запретил его лекционную деятельность до весны 1916 г.⁹¹⁰ Тем не менее анархисты пытались вести пропаганду на нелегальных массовых собраниях. Так, 15 августа 1916 г. А. Скворцов и С. Левин выступили на сходке рабочих харьковских заводов, заявив, что война ведется в интересах капиталистов, обогащающихся за счет пролетариата. Стремясь разбить аргументы оборонцев, они уверяли, что и в случае победы Антанты материальное положение трудящихся ухудшится, ибо сохранится крупная задолженность России перед союзниками. 11 октября 1916 г. Скворцов принял участие в студенческих выступлениях в Харькове, выкрикивая лозунги: «Долой войну, да здравствует революция!»⁹¹¹

Более заметной была печатная агитация. По данным Коротича, в 1914–1916 гг. в России вышло не менее 27 анархистских листовок и прокламаций⁹¹². Как правило, их размножали на гектографе или шапирографе. Достаточно часто распространялись рукописные листовки. Подпольные типографии группы заводили редко. Так, МГАС на паях с большевиками приобрела ротатор, а затем экспроприировала в одной из типографий печатный станок. Несколько раз предпринимались попытки выпуска периодических изданий: в 1914–1915 гг. «Группа рабочих анархистов-коммунистов» издала в Петрограде один номер бюллетеня «Анархия»⁹¹³. Северным союзом анархистов тогда же были напечатаны на гектографе два номера журнала «Анархист». Северная группа анархистов выпустила в 1915 г. пропагандистские брошюры «Основы анархизма» и «Три врага. Голод. Невежество. Страх»⁹¹⁴.

Первые антимилитаристские листовки появились осенью 1914 г. Наиболее известные из них: «К солдатам!» (октябрь, Иркутск) и «Ко всем трудящимся» (ноябрь, Санкт-Петербург)⁹¹⁵. Только петроградские анархисты в августе 1914 – январе 1917 гг. выпустили 13 прокламаций (в 1914 г. – 1, в 1915 – 9, в 1916 – 3)⁹¹⁶. Об их тиражах можно судить по отчетам полиции. Так, во время обысков и арестов членов Группы рабочих анархистов-коммунистов в Петрограде было изъято 100 экземпляров воззвания «Товарищи! Десять лет тому назад…» и 85 – «Война и революция»⁹¹⁷. Тираж листовок МГАС достигал 1–2 тыс.⁹¹⁸ Адресованы они были преимущественно рабочим и распространялись на предприятиях. В частности, в августе 1915 г. листовки Северной группы анархистов «О войне» и «Товарищи! Трудовая Россия и российский пролетариат» читались на Путиловском, Балтийском, Судостроительном и Механическом заводах Петрограда⁹¹⁹. Зимой-весной 1916 г. анархисты, приехавшие под руководством Федорова из Петрограда в Москву, раздавали брошюру «Основы анархизма» и текст анархистской песни «Марш против войны» на Военно-промышленном заводе № 1, заводах «Динамо», «Дукс», Доброва и Набгольца, «Бари»⁹²⁰. В сентябре 1916 г. прокламации появились в Москве на заводах Михельсона, Дукса, Сокольническом и в Мастерских городского трамвая. По сведениям полиции, «часть рабочих отнеслась сочувственно к листовкам»⁹²¹.

Для пропаганды периодически использовались трудовые конфликты. Например, 27 октября 1915 г. во время забастовки на заводе «Феникс» в Петрограде было распространено воззвание, призывавшее к прекращению войны путем осуществления социальной революции⁹²². В то же время спектр распространения воззваний был более широк. Так, существовала практика их рассылки родственникам военнослужащих. 15 февраля 1915 г. крестьянин Мологского уезда Брейтовской волости Ярославской губ., деревни Славянки А.Л. Козлов получил из действующей армии закрытое письмо, в котором оказалось сообщение неизвестного лица о его без вести пропавшем брате С. Козлове, служившем в 268-м пехотном Пошехонском полку. В письме содержалась и печатная прокламация под заглавием «Война и Революция», изданная петроградскими анархистами⁹²³.

В большинстве листовок указывался их адресат («Ко всем трудящимся», «Рабочие!», «Братья солдаты!», «Товарищи рабочие!», «Рабочие-трубочники!», «Рабочие и работницы!»⁹²⁴) и звучали лозунги: «Долой войну!», «Долой ваши кровавые войны!» и т. п.⁹²⁵ Листовки содержали нелицеприятную оценку военных действий, которые характеризовались как «кровавая игра правительств», «братоубийственная война», «грандиозная мировая бойня» и т. п.⁹²⁶ Положение России характеризовалось как катастрофическое: «Потери наших войск свыше двух миллионов. Каждый день войны несет свыше 40 тысяч жертв и обходится [в] 200 миллионов»⁹²⁷. Новым словом в анархистской пропаганде стали обвинения в измене, особенно остро звучавшие в распространявшейся в ноябре 1916 г. листовке МГАС «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих». «Мы помним, – говорилось в ней, – имена Сухомлинова и Мясоедова, которые своим предательством способствовали более успешному истреблению русской армии. Мы знаем, что измена ютится в царском дворце и около молодой царицы, группируется кружок германофилов, имеющий своих агентов в нейтральных странах. Вот почему происходит такое беспощадное истребление на фронте русских рабочих и крестьян, вот почему наши потери достигают страшной цифры – почти в 9 миллионов человек, то есть больше, чем потери Германии и Австрии вместе взятых»⁹²⁸.

Листовка МГАС представляет интерес тем, что в ней была сформулирована стратегия политической борьбы, приведшая к свержению с престола Николая II в февральские дни 1917 г. Обвиняя правительство в неспособности наладить «продовольственное дело», авторы воззвания прогнозировали приближение голода в случае, если общественная инициатива будет скована действиями бюрократии. Они призывали рабочих воспользоваться конфликтом между Государственной думой и Николаем II: «Товарищи, мы призываем вас снова взять в руки славное оружие пролетарской борьбы и нанести решительный удар своему злейшему врагу. Пусть день открытия Государственной думы будет отмечен всеобщей стачкой московского пролетариата. В этот день буржуазия готовится произвести натиск с парламентской трибуны, и, таким образом, удар будет нанесен нашему заклятому врагу с двух сторон»⁹²⁹. Борьба за анархический идеал переносилась в отдаленное будущее (что было нетипично для анархистов начала XX в.), а ближайшими целями провозглашалось свержение самодержавия, прекращение войны, предоставление политических свобод и проведение амнистии⁹³⁰.

Ожидания скорой революции получили отражение не только в агитационных материалах, но и в планировании анархистами своих действий. Так, работавший в 1916 г. на авиазаводах Санкт-Петербурга бывший военный летчик и связанный с анархистским подпольем К.В. Акашев вспоминал о том, что обсуждал с меньшевиками-интернационалистами планы предполагаемого вооруженного восстания: «В декабре 1916 г. от группы с[оциал]-д[емократов] интернационалистов (Е.П. Херсонская-Марфа) получил предложение организовать налет с аэроплана на Царское село к моменту восстания, но Февральская революция опередила приготовления»⁹³¹.

В армии и на флоте агитацией занимались известные анархисты А.А. Боровой, А.Г. Железняков, Г.П. Максимов и др. «Я уже решил мучивший меня вопрос, – вспоминал Максимов, имевший возможность избежать службы, – от мобилизации не уклоняюсь, иду в солдаты и буду жить вместе с народом в одинаковых с ним условиях, делить все тяготы и вести антивоенную и политическую пропаганду в казарме»⁹³². В 1915 г. он стал вольноопределяющимся нестроевой службы в 176-м запасном пехотном полку, располагавшемся в Красном селе под Петроградом. Там Максимов проводил беседы с солдатами, критикуя войну и политику Николая II и осторожно разъясняя идеи анархического самоуправления. Как один из наиболее грамотных, он завоевал доверие нижних чинов своей роты и был направлен ими к депутату Государственной думы А.Ф. Керенскому с ходатайством против незаконного применения командирами телесных наказаний⁹³³. Железняков в 1915–1916 гг. служил во 2-м Балтийском флотском экипаже, а затем на учебном судне «Океан». В своих письмах он сообщал московским анархистам о настроениях матросов и собственной деятельности (ему удалось наладить распространение среди военнослужащих листовок и литературы)⁹³⁴. Интенсивную пропаганду среди солдат первого коренного парка и гарнизона Торжка вел солдат-анархист Колесников⁹³⁵. Одна из петроградских групп рабочих анархистов-коммунистов в 1915 г. вкладывала свои листовки в газеты, пытаясь донести их до солдат⁹³⁶. Переправку антивоенных прокламаций на фронт и доставку оттуда оружия осуществляли члены МГАС⁹³⁷. Северный союз анархистов надеялся привлечь солдат к совершению покушений на представителей высшего командного состава. Для этого осенью 1916 г. планировалось создать боевые группы из военнослужащих петроградского гарнизона⁹³⁸.

В воззваниях, обращенных к солдатам, говорилось прежде всего о тяготах войны и ответственности за них царского правительства и капиталистов: «Вы, солдаты, проливающие свою кровь за интересы царя и капитализма, и вы, обреченные на смерть, принуждены голодать и мерзнуть в окопах, в жалких отрепьях и быть на положении „пушечного мяса“ и „навозной кучи“»⁹³⁹. Листовки разъясняли, что «жизнь и здоровье самих солдат ценится начальством дешевле патронов»: «А какое гнусное отношение правительства к раненым, какие жалкие подачки кидают им разжиревшие господа, какие возмутительные ограничения существует при определении пособий жертвам войны»⁹⁴⁰. Ухудшение социально-экономической ситуации в стране тесно увязывалось с военными действиями: «В то же время все материальные тяжести войны ложатся на беднейшее население: неимоверно растут налоги, растут аппетиты фабрикантов и купцов, вздувающих цены на товары, развиваются хищения, нищенствуют семьи запасных, голодают безработные»⁹⁴¹. Особо указывалось на жестокость властей к оставшимся в тылу: «Вот уже полтора года, как льется ваша кровь на полях великого побоища народов, натравленных друг на друга царями и правительствами всех воюющих государств, во имя деспотической власти и во имя капиталистической буржуазии, которая под гром пушек и через потоки народной крови грабит ваших жен, отцов и матерей. И за всякую попытку протеста полиция, по приказу правительства, расстреливает безоружных рабочих, женщин, стариков и детей». При этом ответственность за расправы возлагалась в листовке не на солдат, а на полицию⁹⁴². В воззваниях передавались слухи, контрастировавшие с антивоенной позицией анархистов: «Как говорят ваши изменники генералы, которые во главе с царицей Марией продали планы военных действий Германии; и эта измена дорого стоила нашей истерзанной родине. Миллионы человеческих жизней были брошены на верную гибель изменническим правительством и генералами»⁹⁴³. Сообщалось также о волнениях рабочих и солдат в Австро-Венгрии и Германии, что должно было свидетельствовать о приближении революции⁹⁴⁴. «Чтобы положить конец авантюрам хищников, приводящим к массовому убою подвластной им массы, необходимо разрушение государства […], – утверждалось в листовках. – Перед рабочими массами встает задача разрушения капиталистического строя и уничтожения государства путем насильственной революции с захватом земли, фабрик, заводов и всего имущества господ в общее пользование»⁹⁴⁵.

Стремясь расширить число своих сторонников, анархисты помогали дезертирам. В 1916 г. в докладе Петроградского охранного отделения отмечалось, что в столице «наибольший процент состава анархических групп дают солдаты-дезертиры, а равно и нелегальные, уклоняющиеся от воинской повинности»⁹⁴⁶. По мнению полиции, «они, соблазняясь жизнью на средства организации, охотно вступают в анархические группы, являясь готовыми кадрами и послушными исполнителями руководителей экспроприаций»⁹⁴⁷. Между тем имелось «значительное количество дезертиров, живущих в столице без определенных занятий». Анархисты могли обеспечить их фальшивыми документами⁹⁴⁸. Так, Тюханов при поддержке МГАС летом 1914 г. наладил в одной из типографий выпуск «белых билетов» (свидетельств об освобождении от воинской службы), распространявшихся среди анархистов и сочувствующих, желавших уклониться от призыва в армию⁹⁴⁹. Изготавливались также паспортные книжки и др. документы. Так, при обыске 16 марта 1916 г. на квартире в Петрограде, анархист П.Д. Филимошкин был уличен в изготовлении поддельных аттестатов об окончании Богородского 4-классного начального училища⁹⁵⁰.

Известны случаи бегства анархистов из армии и флота. К примеру, в июне 1915 г. анархистская группа, образовавшаяся под руководством Белевского-Берзиня в Москве из сапожников-латышей, готовила побег призванного в армию анархиста Гайля⁹⁵¹. В августе 1915 г. бежал из Московского госпиталя им. Петра Великого рядовой 143-го Дорогобужского пехотного полка К.А. Цесник. 30 мая 1916 г. дезертировал из 29-го пехотного запасного полка анархист Э.П. Рудзинский⁹⁵². В 1916 г. сбежал с учебного судна «Океан» Железняков.

На почве антивоенной деятельности наметилось сотрудничество анархистов с социалистическими партиями. Осенью 1914 г. в Харькове анархисты, эсеры и социал-демократы совместно обсуждали издание антивоенной листовки. В начале февраля 1915 г. в Москве прошла встреча выступавших против войны анархистов, эсеров и анархистов-синдикалистов⁹⁵³. В силу разногласий между ними эти собрания не имели результатов. Однако в местах ссылки и заключения, где условия совместного проживания и борьба за интересы заключенных сплачивали представителей различных идейных течений, взаимодействие налаживалось достаточно успешно. В 1916 г. несколько ссыльных анархистов вступили в Томске в Военно-социалистический союз, включавший большевиков, эсеров и меньшевиков⁹⁵⁴. в Херсонской каторжной тюрьме анархисты принимали участие в проведенном по инициативе эсера-максималиста Б. Жадановского опросе об отношении к Первой мировой войне, ее характере и ожидаемых итогах. В итоге выявилось преобладание интернационалистских и пораженческих настроений. Весной 1916 г. херсонские каторжане выпустили нелегальный рукописный журнал «Свободные мысли», на страницах которого шли дискуссии о войне. Среди его авторов и создателей были анархисты А.Н. Андреев, Винокуров, К. Каспаров⁹⁵⁵.

В течение августа 1914 – начало 1917 гг., периода, предшествовавшего Великой Российской революции, публицисты антивоенного крыла российского анархизма вели работу по осмыслению предпосылок и перспектив развития Первой мировой войны, ориентируясь прежде всего на выявление революционного потенциала текущих событий. Выступая с антиимпериалистических, интернационалистских и преимущественно космополитических позиций, они выдвинули лозунги социальной революции и борьбы за либертарно-коммунистическое общество как альтернативу мировой войне, путь к уничтожению милитаризма и военных конфликтов. Дискуссии об антивоенной позиции, стратегии и тактике анархистского движения определили дальнейшее развитие анархистской мысли в России.

Антимилитаристская пропаганда в годы Первой мировой войны заняла важнейшее место в деятельности российских анархистов, способствовала расширению их влияния и росту движения за счет притока в его ряды рабочих, служащих и дезертиров, пополнявших ряды анархистских организаций. Не менее активная работа велась в солдатской и матросской среде. Показательно, что в этот период часть анархистов пропагандирует стратегию борьбы, примененную в февральские дни 1917 г.

Глава 6
«Россия – великое поле для развития идей свободы, идей анархизма» (февраль – октябрь 1917 г.)

Блеск утопий

 
Про блеск утопий в болоте быта,
Блестя, лукавит мой ломкий стих,
Тоска забита и смерть забыта,
Тоска – корыто для тех, других…
Нам много надо! И лучше надо ль?
А дальше видно еще, еще…
Ломают стены, чтоб сбросить падаль,
Чтоб в лавке будней свершить расчет.
Приказчик смерти всегда неряшлив,
Приказчик смерти всегда сонлив,
Но скоро выйдут другие наши —
Светлей и жарче чем солнц разлив!
И быдло будней и быта мусор
Пусть смерть, как дворник, скорей, – в навоз!..
От скользких истин, от взлетных вкусов
В величье вскинем хрустальный мост!
 

Александр Ярославский⁹⁵⁶.

5 января 1922 г.

Февраль 1917 г. принес исход, которого так давно желали герои нашей книги. Массовое стихийное восстание рабочих и солдат 27–28 февраля 1917 г. нанесло последний, сокрушительный удар абсолютной монархии. Началась Великая Российская революция. 2 марта по требованию командующих фронтами, не желавших перерастания революционных событий в полномасштабную гражданскую войну, император Николай II отрекся от престола. Власть перешла в руки Временного правительства, возглавляемого князем Г.Е. Львовым и состоящего из либеральных политиков. Министр юстиции А.Ф. Керенский стал единственным представителем социалистов в правительстве. Вместе с тем либеральная коалиция получила поддержку лидеров социалистических партий, занимавших ведущие позиции в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, фактически превратившемся в альтернативный орган власти. Объединяя тысячи делегатов, непосредственно связанных с избравшими их трудовыми коллективами, рабочими организациями и воинскими частями, он пользовался колоссальным авторитетом и имел возможность оказывать давление на правительство.

Анархисты приняли участие в февральских революционных событиях. Так, анархистские группы, действовавших на Металлическом, Трубочном и Путиловском заводе, участвовали в рабочих демонстрациях, выступая под черными знаменами, с лозунгом «Долой власть и капитализм»⁹⁵⁷. Они принимали деятельное участие в революционных событиях, происходивших в др. городах⁹⁵⁸. Стремясь радикализировать действия революционных сил, некоторые из анархистов участвовали в органах народной самоорганизации, принявших на себя функции местной власти. Так, анархист-коммунист М.Н. Иванов в начале марта вошел в Осташковский временный исполнительный комитет. По его инициативе было разоружено полицейское управление и арестован командный состав гарнизона⁹⁵⁹.

Свержение монархии открыло анархистам невиданные ранее возможности легальной деятельности. В течение 1917 г. из-за рубежа возвращаются представители анархистской эмиграции. Так, в конце марта в Россию на борту парохода «Христианиафиорд» выехала редакция «Голоса труда». Здесь Л.И. Фишелев познакомился с Л.Д. Троцким⁹⁶⁰. В Галифаксе он (Фишелев фигурировал по документам как Днепровский) одновременно с Троцким был арестован и подвергнут содержанию в лагере⁹⁶¹. Вместе они вернулись в Россию в мае 1917 г.

Начинается возрождение анархистских организаций. В первых числах марта заявляет о себе Петроградский клуб анархистов и возникшая на его основе Петроградская организация анархистов-коммунистов (в документах того времени обозначается также как Петроградская организация анархистов, Петроградская федерация анархистов и Петроградская федерация анархистов-коммунистов)⁹⁶². Проходят первые попытки объединения анархистских организаций. Первой из них стал съезд анархистов Сибири, прошедший в Иркутске⁹⁶³. 13 марта была основана Московская федерация анархических групп (МФАГ), объединившая 8 групп, в состав которых входил 81 чел.⁹⁶⁴ К октябрю 1917 г. она насчитывала уже 30 групп⁹⁶⁵, общей численностью предположительно около 1 тыс. чел. По крайней мере в одном из отчетов о ее деятельности говорится, что «численность некоторых групп, вместе с сочувствующими, доходит до нескольких сотен»⁹⁶⁶. Заметим, что речь идет не только о списочном составе организации, но и о ее активных сторонниках. Тем более что процедура приема не была четко определена: «на местах группы принимают по своему усмотрению. В инициативную группу принимают после обсуждения и наведения справок о личности. Голосования, кооптации и выборов нет»⁹⁶⁷. Такая же ситуация имела место во многих анархистских организациях того времени.

МФАГ представляет интерес для исследователя, поскольку является примером функционирования анархистских организаций того времени. Федерация являлась объединением автономных групп анархистов. Каждая из них избирала своего секретаря. Через него осуществлялась координация деятельности организаций, запись желающих на общие мероприятия (кружковые занятия и т. п.), сбор средств, устанавливалась связь с Советами и представителями власти⁹⁶⁸. Помощь в работе секретарю оказывала Инициативная группа МФАГ в составе 15 чел.⁹⁶⁹ Первым секретарем Федерации, чья подпись появляется под документами, был активист МГАС Алексей Романович Чепиков⁹⁷⁰. Затем пост секретаря МФАГ занимал П.Д. Турчанинов. Принятие решений, связанных с совместными действиями групп, осуществлял Совет федерации («федеративный безвластный совет»⁹⁷¹), неоднократно упоминавшийся на страницах «Анархии». В его состав входили делегаты от каждой группы⁹⁷². Собрания Инициативной группы проводились дважды в неделю, Совета Федерации – еженедельно. При этом постановления последнего были необязательны к исполнению всеми членами организации. Как отмечалось в отчете о деятельности МФАГ, сохранившемся в Фонде Г.П. Максимова в Международном институте социальной истории (Амстердам): «он представляет собой лишь передаточное звено»⁹⁷³. Решения Совета федерации утверждались в группах. Меньшинство не обязано было выполнять решения большинства, но не имело права препятствовать его проведению в жизнь остальными. В составе Федерации действовали отраслевые органы управления – секции, столы, или отделы: «литературная, организационная, техническая, лекционная и др.»⁹⁷⁴

Организация строилась по принципу, который В.М. Волин и С. Фор позднее назвали «анархическим синтезом»⁹⁷⁵. Иными словами, включала в себя представителей различных течений анархизма. Это подтверждает и отчет о деятельности МФАГ: «В федерации имеются все анархические течения: индивидуалисты, синдикалисты, анархисты-коммунисты, анархисты-ассоциа[цио]нисты, коллективисты, сторонники Новомирского – анархисты-партийцы (признают партийную организацию)»⁹⁷⁶.

Большинство анархистских организаций в 1917–1918 гг. включали представителей разных течений или же по своей структуре были нацелены на решение этой задачи. Эту тенденцию отразила Конференция анархистов 17-ти городов России, состоявшаяся в Харькове 18–22 июля 1917 г. На ней были представлены с мандатами анархисты Александровска, Бежицы, Екатеринослава и Екатеринославской губ., Елизаветграда, Москвы, Николаева, Петрограда, Ростова-на-Дону, Самары, Саратова, Харькова и Харьковской губ. Без мандатов в конференции участвовали анархисты из Одессы, Павлограда, Ромен и Севастополя. Поддержку ее резолюциями выразили анархистские организации Брянска, Курска, Полтавы, Таганрога и Ялты⁹⁷⁷. Делегаты приняли решение об объединении «всех анархических сил», одобренное единогласно «сторонниками различных течений, начиная от индивидуализма и кончая синдикализмом»⁹⁷⁸. Одновременно, в середине июля в Иркутске, в обстановке секретности, что объяснимо ситуацией преследования анархистов после петроградских событий 3–4 июля, прошел съезд анархистов-коммунистов Сибири и Дальнего Востока⁹⁷⁹.

В объединенных организациях преобладали анархисты-коммунисты. Обособленные федерации и группы сторонников анархического коммунизма действовали в ряде городов (Астрахань, Бежица, Брянск, Владивосток, Вологда, Воронеж, Гомель, Красноярск, Петроград, Ростов-на-Дону, Смоленск, Харьков и др.). Революционные события февраля 1917 привели к росту влияния анархо-синдикалистского движения в России. Центром деятельности анархистов-синдикалистов становится Петроград. В августе члены редакции «Голоса труда», прибывшие из Нью-Йорка, возобновили издание газеты в Петрограде. Редактором ее первого номера был Фишелев, затем оставивший этот пост. До середины января 1918 г., редактором газеты становится В.М. Волин. В августе – начале ноября 1917 г. она выходила еженедельно тиражом 10–15 тыс. экземпляров. Вероятно, в таких же пределах могут быть оценены тиражи остальных анархистских газет и журналов, выходивших в марте – середине октября 1917 г.⁹⁸⁰

Вместе с примкнувшими к ним сторонниками вернувшиеся из эмиграции анархо-синдикалисты создали «Петроградский союз анархо-синдикалистской пропаганды» (САСП). Его лидерами стали В.М. Волин, Е.З. Ярчук, Г.П. Максимов и А.М. Шапиро. К Союзу примкнул ряд известных анархистов. Среди них: А.М. Аникст, Г.И. Гогелия, И.С. Гроссман, С.С. Дыбец, Ю.М. Лисс, Н.И. Петров-Павлов, Г. Райва, Б.С. Стоянов, А.Г. Таратута, В.И. Федоров-Забрежнев, В.Г. Шатов.

Летом-осенью 1917 г. организации сторонников САСП, наряду с др. синдикалистскими группами, были созданы во Владивостоке, Колпино, Кронштадте, Красноярске, Москве, Саратове, Харькове, Черемхово и др. городах. Наиболее известными среди них были Петроградский и Красноярский союзы анархо-синдикалистской пропаганды (САСП), Кронштадтская организация анархистов-синдикалистов-коммунистов (КОАСК) и Харьковская группа анархистов-синдикалистов-коммунистов.

В движении преобладали организации, действовавшие в масштабах одного населенного пункта. Ведущую роль в движении играли федерации и группы, действовавшие в Петрограде и Москве. Но уже весной проявляется стремление различных организаций к объединению. Так, в марте выходит обращение Совета МФАГ под заглавием «Организации Петроградских Анархистов»⁹⁸¹. МФАГ призывала петроградских товарищей к координации деятельности. С этой целью предлагалось объединиться в общероссийский Союз Анархистов, целью которого станет выработка общей стратегии и тактики анархистских групп⁹⁸².

Попытки создать общероссийские структуры анархистского движения предпринимались с лета 1917 г., когда по решению Харьковской конференции было создано Временное осведомительное бюро анархистов России (ВОБАР), находившееся в Харькове и продолжавшее свою работу до конца марта 1918 г. Его секретарем стал анархо-синдикалист Николай Ильич Доленко. Затем его сменил анархист-индивидуалист Андрей Никифорович Андреев. Целью бюро была подготовка Всероссийского съезда анархистов. ВОБАР выпустило 4 номера бюллетеня, редактировавшегося Андреевым. Созыв Всероссийского съезда анархистов был намечен на 30 сентября⁹⁸³.

Среди лидеров движения, особенно теоретиков и публицистов, по-прежнему было немало представителей интеллигенции. В марте-октябре 1917 г. анархистские организации пополняли бывшие политкаторжане и ссыльные (среди них те, кто вскоре станет лидерами движения, – И. Блейхман, И. Гейцман, Н. Махно, Н. Петров-Павлов, П. Турчанинов и др.), так и вернувшиеся в Россию эмигранты (А. Аникст, П. Аршинов, В. Волин, Г. Гогелия, А. Ге, И. Гроссман, Ю. Лисс, Г. Райва, Л. Фишелев, В. Шатов, Х. Ярчук и др.), а также привлеченные анархистскими лозунгами рабочие, студенты, солдаты и матросы. По социальному составу анархисты были, в основном, солдатами, матросами, рабочими и студентами. При этом, по данным А.В. Дубовика, проанализировавшего биографии 2800 активистов анархистского движения за 1917–1921 гг., рабочие составляли 43 % из них (886 чел.)¸ низшие служащие – 6,2 % (127), 16,3 % – крестьяне⁹⁸⁴. Анархистское движение по-прежнему было молодым по своему составу. Так, по данным Худолея, в МФАГ «большую половину составляла молодежь, пришедшая к анархизму накануне революции»⁹⁸⁵.

В марте 1917 г. анархисты, как в эмиграции, так и в России, приветствовали свержение монархии, рассматривая это событие как шаг на пути к анархическому обществу. Так, редакция «Рабочего знамени» предполагала, что «всенародная Революция» перерастет в «коммунистический переворот», который из России «перекинется в самые отдаленные углы земного шара» и приведет к повсеместному падению государства и капитализма⁹⁸⁶. Вместе с тем авторы статьи точно спрогнозировали попытку либеральных политиков и генералов установить военную диктатуру: «Русская буржуазия мечтает сейчас о государственном перевороте по образцу младотурецкого переворота 1908 года и ждет своего Энвер-пашу в лице какого-нибудь русского Поливанов– или Брусилов-паши»⁹⁸⁷. Редакция призвала игнорировать соперничающие центры власти – как Временное правительство, так и Петроградский Совет.