Текст книги "Исповедь zadrota"

Пока я подписывал бумаги, от оператора связи пришло определение местности, где находился второй телефон. Каждый включенный телефон с вставленной в него сим-картой постоянно проходит перерегистрацию на сотовых станциях. Поэтому с точностью от ста метров до полутора километров можно сказать, где находится владелец любого телефона.

– В Бабушкинский! – прокричал начальник службы безопасности.

Маркин зарычал. Но его уже никто не слышал. Я и начальник мчались по направлению к автомобилю.

Мы оказались в жилом массиве, где было трудно понять, откуда именно пришел звонок. Начальник службы безопасности достал телефон Маркина и начал набирать последний номер. Я и двое других безопасников смотрели во все стороны. В ответ на набор номера мы вдруг услышали трель: в автомобиль черного цвета садилась женщина. Она замерла и сняла трубку.

– Да? Что-то не так? – услышали мы ее голос в трубке.

Начальник толкнул водителя, указывая направление, и положил трубку. Тяжелый «Мерседес» службы безопасности вылетел на газон и потом на дорогу возле дома, перекрывая путь черному автомобилю. Безопасники вылетели из машины как колобки, навстречу им из машины выскочили трое мужчин. Они столкнулись, и закружилась драка.

Я же выбежал позже остальных и хотел броситься за женщиной, но тут из машины выпрыгнула с криком «папа!» Катька. Она влетела в мои объятия, я едва успел ее отодвинуть, чтобы летящий в нашу сторону бандит не задел ее. Потом, схватив ее в охапку, я отнес ее в машину безопасников и кинулся за женщиной. Она была уже далеко, хотя казалось невозможным так быстро бежать на каблуках. Я постепенно начал ее нагонять, чувствуя, как бьется сердце и болят мышцы при каждом шаге.

Но тут она тормознула машину у дороги и села в нее. Перед тем как сесть, ветер сорвал с ее головы платок. Я охнул. Дверца машины хлопнула, шины взвизгнули, Вероника исчезла в неизвестном направлении. Какого черта она тут делает?

Когда я, ошарашенный, вернулся, дело было кончено. Профессионализм бывших сотрудников конторы победил спортивные навыки бандитов. Все они лежали на земле. Один безопасник стоял перед лежащими бандитами, то растирая руку, то трогая порванный рукав, второй рядом вытирал разбитую в кровь губу. Начальник сидел на кресле водителя, зажимая резаную рану на плече. Нож, побывавший в этой ране, лежал под его ногами. Но безопасник улыбался и шутил с девочкой. Катя казалась совсем не испуганной.

– Я ее знаю, – пробормотал я.

– Кого? Эту женщину? – поинтересовался начальник службы безопасности.

– Да, я с ней когда-то встречался. Потом некрасиво расстались.

– Мстит?

– Хотелось бы верить, что здесь замешаны только деньги. Но не получается.

– Все бабы – суки. И все же самые большие стервы из них – настоящие королевы в постели, – философски заметил начальник службы безопасности, щурясь на солнце, заканчивающем свой дневной ход. – Хорошо все получилось. Быстро. Прям службу вспомнил.

Раздался звонок телефона – Сергей.

– Да?

– Женя, ты где опять?

– Обстоятельства вынудили уехать.

– Что ты там за войну развернул? Владислав меня с порога завернул, – голос Сергея дрожал.

– Все будет хорошо. Настолько, насколько это возможно сейчас, – теперь я точно в это верил.

– Мне звонили из офиса, DDOS прекратился.

– Я же говорил, все будет хорошо. Вот что. Я сегодня уже не поеду в офис. Там все справятся без меня. И завтра, наверно, тоже не приеду.

– Женя?!

– Мне надо немного побыть с семьей.

– Какого черта?..

Но я уже положил трубку. Мне действительно надо было побыть с семьей. Что-то я слишком устал за эти три дня.

Глава 15
Свидание с прошлым

Я не поехал домой на квартиру Николая. Вместо этого мы с Катей заселились в небольшой отель в центре Москвы поближе к офису биллинга. Тихо, уютно и никто не знает, где мы находимся. Я даже от Коли скрыл, что переехал. Один раз съездил на квартиру за вещами и потом долго кружил на метро, пытаясь понять, есть ли за мной слежка. Потом сам же над собой и смеялся: все равно меня можно будет найти, проследив от биллинга до гостиницы. Или из других мест, где я бываю. Я смеялся, а по спине тек холодный пот: Вероника ушла, а значит, я не могу чувствовать себя в безопасности. Кто знает, что она еще задумала и чьими руками.

В офисе биллинга я нашел и поднял ее дело. Вероника Мухаметшина, по отцу наполовину татарка, закончила МИФИ, потом вышла замуж за однокурсника, спустя год развелась, поступила заочно на экономический факультет при МГУ и блестяще его закончила. Умна, скрытна, независима. Опыт работы до «ВанКей» неизвестен – пришла без трудовой книжки. Взяли ее консультантом на основе собеседования, к которому она подготовила анализ по работе биллингов в России. Сергей позже в беседе вспомнил, что она держалась очень уверенно, на любой вопрос отвечала без размышлений, произвела впечатление сформировавшегося специалиста. Так что, несмотря на отсутствие опыта и рекомендаций, ее взяли не раздумывая.

Изначально ей тоже предлагался опцион, но по мере развития биллинга соглашение было пересмотрено. Причиной стали частые отлучки Вероники в неизвестном направлении. На вопросы партнеров она отвечала, что это ее личные дела. Формально придраться было не к чему: она брала отпуск за свой счет, а поставленные задачи успевала сделать до отъезда.

– Она была настолько хороша, что мы многое ей прощали, – сказал Сергей. – Но чем дальше в лес, тем более крутой нрав она стала показывать. И все же мы не хотели с ней расставаться. Она делала отличную аналитику, а ее советы были ценны и порой незаменимы. Тем не менее она ушла сама. Сначала ушла, потом пропало тридцать миллионов, отложенных на рекламу. А дальше ты и сам все знаешь.

Сергей отставил бокал дорогого коньяка в сторону. В последнее время он стал частенько проводить время с графином в обнимку. После ухода крупнейшего клиента обороты биллинга сократились на семьдесят процентов. Скорей всего, по итогам квартала нам предстояло провести сокращение персонала и съехать в место подешевле. Или продать часть биллинга какому-то инвестору, чтобы оттянуть точку банкротства на более длительный срок, а там, глядишь, что-то изменится в положительную сторону.

– Мне вчера звонили из прокуратуры, – протянул Сергей, помахивая бокалом. – Владислава взяли вчера, сидит в СИЗО, адвокаты суетятся, чтобы выпустить под подписку о невыезде, но вряд ли. Наш партнер и друг Николай Николаевич так надавил сверху, что он просидит до самого суда. Оказывается, теперь за DDOS можно получить реальный срок. Хотя нам это ничем не поможет и клиентов не вернет.

Мне даже захотелось заплакать после таких слов.

– Знаешь, как мы познакомились? Совсем неинтересная история. На корпоративе одной крупной компании. Я представлял банк, где работал, компания обслуживалась в нем. Владислав тогда суетился по рекламе в этой же компании. Выпили, разговорились. Мы разные, но все же сходились в одном – нам хотелось больше денег, чем мы получали тогда. Жадность – вот что движет современным бизнесом. Не было бы жадности, не было бы ничего. Наивные потребители думают, что о них заботятся. Конечно, заботятся. Примерно как о коровах, дающих молоко: моют сиськи, кормят свежей травой. До тех пор, пока дают молоко. Перестанут – тогда вызовут мясника и возьмут последнее. – Сергей сделал большой глоток. – Жадность – это плохо, Женя. Не будь жадным никогда.

Я молчал. С пьяным спорить – только время тратить.

– Я хотел больше денег, Влад хотел, ты хотел, Вероника хотела. И где мы теперь. Мы в жо-пе! – Последнее слово Сергей произнес по слогам, чеканя каждую букву. – Я у разбитого корыта, тебя едва не убили, Влад в тюрьме, Вероника скрывается от полиции. Это не жизнь. Это не бизнес. Это какая-то хрень.

Сергей попробовал встать, но коньяк бросил тело обратно в кресло. Он поставил на стол бокал, из которого успел облить дорогой костюм, и махнул мне рукой, мол, иди. Или просто махнул, показывая, что «ну ее, эту жизнь». Я встал и вышел. Смотреть и дальше на эту комедию не было сил, а главное я уже узнал.

Небольшую помощь в поиске Вероники оказал мне Владилен Серафимович – начальник службы безопасности банка. Его предки были глубоко верующими людьми: дед – в Бога, а отец – в партию и Ленина (Владилен – сокр. от Владимир Ленин. – Прим. авт.). Начальник службы безопасности оказался простым в личном общении и легким на подъем. Он сам предложил на время предоставить место Кате в детской комнате при банке: банк оказывал такую услугу своим сотрудницам, не имеющим возможности оставить с кем-то детей. Детская комната находилась в здании банка, и попасть в нее можно было, только имея специальную карту с чипом. Более надежного места для девочки я не мог и придумать.

Пока оформлялась сделка с банком – не так легко, оказывается, получить столь большой перевод на личный счет, Владилен Серафимович пробил Веронику по своим старым связям. Как я и думал, ничего за ней не числилось: виртуальные преступления трудно обнаружимы и слабо наказуемы в России. Надо сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы на тебя обратили внимание и отправили по следу прокуратуру или ФСБ. Все данные о Веронике были или устаревшими, касающимися ее прошлой, до биллинга жизни, или неинтересными, вроде адреса прописки ее и ее родителей. Ее разъезды, где приходилось использовать паспорт, тоже ничего нового не добавляли: Москва – Самара – Казань. Работа – я – родители. Если она куда-то еще ездила, то делала это или по другим документам, или способом, не требующим их предъявления.

Вопрос вызывала только одна поездка. Ровно за неделю до нашего разрыва значился полет в Таиланд. И полет обратно только спустя месяц. Кто же улетел в Таиланд, если Вероника после фиктивного вылета была у меня? Так что загадок стало больше, а вот ответов не прибавилось.

Я пробовал покопаться на форумах хакеров, но я даже не знал ее ника – только ник ее альтер эго «Николая», а к новичкам на таких форумах относятся настороженно. Весь мой улов – несколько профилей с похожими на ник «Николая» именами. Часть найденных профилей я забраковал – их владельцы выглядели совсем уж новичками. Из оставшихся все три могли быть Вероникой: слишком мало информации в профиле, слишком мало сообщений на форумах, чтобы делать какие-то выводы. В последние месяцы так и вовсе только один профиль из трех проявил активность, зайдя на форум. Остальные два были брошены еще в прошлом году. Не все можно найти в Интернете. Снова тупик.

У меня был номер телефона Вероники, который сейчас был недоступен. Я знал, что какую-то информацию могу получить от Маркина, но тот сейчас пребывал в СИЗО, а каких-то причин пускать меня к нему у следствия не было. Я блуждал в потемках, рассчитывая, что она сама вновь меня найдет. Хотя такой вариант устраивал меня на сегодня меньше всего. Голова болела от мыслей, как и самому не попасть в ловушку, и Катю не потерять в очередной раз. Я бы не простил себе, если бы с ребенком что-то случилось.

– Отправь ее куда-нибудь, в место, которого она не знает, – предложил Владилен Серафимович, когда я забирал Катю из детской комнаты в конце рабочего дня. Я ранее поделился с ним своими проблемами.

– Куда? Она знает обо всех моих… Точно, одно место она не знает! Вот только я не уверен, будут ли мне там рады…

Я неожиданно вспомнил об Анне. Адрес ее был только в моей голове. Телефон – она звонила только сама, и я не хранил его в адресной книге. Виделись мы редко. Почти идеальный вариант, за исключением того, что я не знал, как она сама примет мою идею. Но попробовать стоило.

– Владилен? – обратился я.

– Влад, – поправил начальник службы безопасности. – Лучше так – Влад.

– Влад, а как можно уехать из города так, чтобы все думали, что я здесь? Мне буквально на двое суток, туда-обратно.

– Сложно, но можно, – улыбнулся Владилен Серафимович.

Ему почему-то нравились шпионские игры, связанные со мной. Как он постоянно говорил, это напоминало ему службу, которую он покинул в середине двухтысячных после очередного конфликта с руководством. Тем не менее ушел он мягко, сохранив все привилегии, звание, пенсию и знакомства. Последнее оказалось прекрасным трамплином в новой работе сначала в охранном агентстве, а потом и в банке.

– Как тебе тут? – спросил я у Кати, когда мы вышли.

– Нормуль, – улыбнулась она. – Тут все малолетки, я помогаю с ними воспитателю.

– В школу не тянет?

– Не-а. Там было скучно.

– А здесь весело?

– Не очень, но лучше, чем в школе.

Я присел перед ней.

– Катя! Мне нужно тебя отвезти к своей старой знакомой.

– Ты хочешь избавиться от меня, – на ее глаза мгновенно навернулись слезы.

– Нет, я хочу, чтобы ты была в безопасности. А для этого мы должны сыграть в прятки с той тетей, что тебя в прошлый раз от меня увезла.

– Но тебя не будет со мной!

– Я буду прятаться в другом месте, пока ее не поймают, – я, конечно, не стал говорить, что готовлюсь стать подсадной уткой.

– Мне это не нравится!

– Мне тоже, но так надо. Аня – мой хороший друг и у нее есть сын, о котором ты сможешь помочь ей заботиться. Ему всего пять лет. И его зовут как меня – Евгений.

– Мы сможем вместе играть?

– Разумеется… Все это ненадолго, – я верил в то, что говорил.

– Ты точно меня не бросишь?

– Никогда.

– Тогда ладно. Когда ехать?

– Скоро. Мы поедем вместе. Она живет очень далеко, мне еще надо придумать, как туда добраться.

– Тогда я хочу мороженого. Шоколадного с шоколадной крошкой.

– Попа не слипнется от такого количества шоколада?

– И фанты! Нет, яблочного сока. Нет! Фанты и яблочного сока!

– Уговорила, – улыбнулся я. – Пойдем в кафе.

Когда я уложил ее спать и сел перед ноутбуком проверить работу своего сервиса по отзывам, позвонил Николай.

– Чем занимаешься? – сразу спросил он.

– Статусы смотрю.

– Мне тут батя дал задание. Он нашел через друзей адрес того журналюги, что слил информацию в Сеть про нашу работу. Еду сейчас к нему – пообщаться. Не хочешь со мной?

– Морду бить собираетесь?

– Нет, – рассмеялся Коля. – Морду бьют идиоты. А я – просто поговорить. Никого даже с собой не взял. Если ничего не скажет, тогда и буду думать, что делать. А пока я хочу просто спросить, кто ему передал мой файл. У меня тут целый сегрегатор фоток из аппарата Думы и пачка денег. Они ж продажные все.

– Кто, аппаратчики?

– Они тоже, – Коля заржал в голос так, что я оглянулся на Катю, чтобы удостовериться, что она не проснулась. – Но я про журнашлюшек. Так что, едешь?

– Не знаю, я же с Катей.

– Ах, да, ты ж теперь примерный отец… – Коля взял паузу. – Вот что я придумал. Сейчас заскочу за Лилькой и привезу к тебе. Она посидит с ребенком, пока ты съездишь со мной. А потом я ее заберу уже в дом.

– А она согласится?

– Куда ей деваться. Она ж женить на себе хочет.

– Да ладно, – мой голос прозвучал слишком фальшиво.

– Не притворяйся. Я не идиот и все вижу. Пристала, как репей. Нет, она хорошая девушка, но в голове слишком много тараканов насчет того, как правильно выйти замуж. Я бы хотел чего-то менее зависимого от положения моего папани. А пока пользуюсь, конечно. Так проще, чем снимать всяких школьниц. Тут такие школьницы в Москве, что от тридцатилетних не отличишь, пока не смоешь косметику. А зачем мне лишние проблемы и судимость? Так я везу Лильку?

– Вези, – мне и самому было интересно, как выплыла наружу информация о политическом заказе.

Спустя час Лиля и Коля на цыпочках вошли в номер. Я коротко проинструктировал девушку, а Кате написал записку. По идее она не должна была проснуться, но если вдруг – чтобы не испугалась незнакомой девушки возле своей кровати.

Пока мы ехали, Коля коротко рассказал о журналисте. Молодой студент журналистского факультета, специализируется на жареных фактах для желтой прессы, параллельно ведет популярный блог в Живом Журнале, где выполняет мелкие заказы с любой стороны, которая платит. В последнее время зарекомендовал себя как голос оппозиции, хотя раньше поливал дерьмом и их. Снимал двушку на окраине. Жил вроде один, но кто его знает. Сдал его один из редакторов желтых газет. По первому звонку просто выдал его телефон и адрес. Кодекс профессиональной этики и чести не работает в этой категории прессы.

– Ты с ним созвонился по поводу встречи? – спросил я.

– Зачем? Сюрприз будет, – Коля скорчил мне злую рожу. – Таких надо сразу брать за яйца. Если предупреждать, то наведет друзей-защитников или сбежит.

Припарковав автомобиль в грязном дворе брежневских пятиэтажек, мы направились к подъезду. Старая деревянная дверь, пережившая не один десяток покрасок, висела на одной петле, покачиваясь от порывов ветра. Пахло мочой и затхлостью. Совсем не элитное жилье.

Журналист обитал в квартире, спрятавшейся за дверью, обитой дерматином, с декоративными гвоздиками. Обшивку уже несколько раз резали и потом склеивали скотчем. Коля нажал на звонок. Никто не открыл. Спустя три минуты, когда мы дали понять, что не уйдем, послышалось шарканье ног.

– Кто там?

– Открывайте, я из редакции «Желтой газеты». Сказали, чтобы вы срочно приехали в одно место, – ответил Коля.

– А до утра не подождет?

– До утра там все разъедутся, и писать будет не о чем. Армен сказал «срочно»!

– Ладно. Я сейчас. – Тапки зашаркали в обратную сторону.

Через пять минут дверь открылась: перед нами полностью одетый и готовый ехать стоял бородатый и кучерявый мужик лет тридцати—тридцати пяти. Ни хрена себе студент, подумал я. Он с недоумением смотрел на нас, а мы на него. Коля закрыл рот и пригласил спускаться, видимо, полагая, что в квартире, откуда доносился запах несвежей пищи, все окажется слишком негостеприимно.

Мы сели в машину, Коля притормозил у ближайшего ресторана и повел нас внутрь, ничего не говоря. Когда мы сели, журналист спросил:

– И о чем тут писать?

– О том, как нехорошо выкладывать чужие документы в Сеть, – прошипел Николай. Журналист дернулся, но Коля взял его за плечо и вдавил в диван. – Сиди, не рыпайся. Хотел бы морду начистить, не в ресторан бы повез. Сейчас покажу несколько фотографий, расскажешь, кто выдал информацию, и разбежимся. Даже денег оставлю. И на поесть, и за информацию, – Коля приоткрыл ворот пиджака и показал стройный ряд зеленых купюр.

– О чем речь-то? – пожал плечами журналист.

– Я про отзывы в Интернете. Ты вложил большой прайс на большую работу, заодно добавив кое-что от себя. То, что добавил, и хрен с ним. Не сам же ты нашел этот файл! Кто тебе его передал?

– Да не помню я никаких отзывов. Столько всего каждый день происходит, что и не упомнишь, – закатил глаза парень.

– Не притворяйся! Я в курсе, сколько тебе отслюнявили за оригиналы в газете. Такое не забудешь, – Коля так наклонился к журналисту, что еще немного, и мог бы разобрать, какие у того пломбы.

– Хорошо, хорошо, что вы хотите услышать? – сдал назад журналист. – Мне пришло письмо, там были эти файлы. Больше ничего не знаю. Я справился о правдивости информации. Мне ответили, что это меня обычно мало заботит. Это и правда меня мало заботит. Я почитал, немного отрихтовал и выбросил выборочно в блог. Наутро мне позвонили из газеты. Еще звонили из ФСБ, мой куратор – ему тоже выслал. Вот, собственно, и все.

– Шлюха ты, – выплюнул разочарованный Коля.

– Пойдем, – сказал я. – Платить тут не за что. Оставь ему сотню на пожрать, и все.

– Хорошо, – Коля вынул из пачки сотенную купюру и оставит на столе. – Не подавись, когда трескать будешь.

Мы вышли на улицу.

– Врет он, – сказал я. – Не так все было.

– Думаешь? – Коля достал пачку тонких сигарет и закурил.

– Ты ж не куришь!

– Не курю. Это Лилькины. Иногда балуюсь. Что-то нервы стали сдавать в последнее время. Валить надо из этой страны.

– Куда?

– Не знаю. Туда, где не надо будет каждый день думать, что будет завтра. Где тепло и где много солнца. Еще немного подкоплю и свалю.

– К тому времени твоего батю засунут в список Магнитского, и никуда ты не поедешь.

– Ага, – криво ухмыльнулся Коля. – Что делать будем?

– Сейчас он звонит информатору. Ну, или пытается придумать, как подороже его сдать.

Словно в ответ на мои слова на пороге появился журналист и стал высматривать кого-то, а когда увидел нас, подбежал и затараторил:

– Я тут кое-что вспомнил. Только это будет вам стоить…

– Разумеется, – протянул Николай, дотронувшись до кармана. – Говори.

– Этот список я получил не по почте. Его мне привезли. На черной машине. Девушка. Блонди, но думаю, что это был парик.

Я выразительно посмотрел на Колю. Тот перевел взгляд на журналиста.

– Это все?

– Да, дала флешку, посмотрела, как я скачал на рабочий стол, забрала и уехала. Больше я ее не видел.

Коля отсчитал тысячу.

– Держи. Хреново работаешь. Вспомнишь больше, я добавлю. Вот мой номер, – Коля взял руку журналиста и написал на ней свой мобильный. – Поехали, Жень.

Когда мы сели в машину, я не выдержал:

– Это же Вероника! Но какого черта ей надо было так светиться, приезжать? Это глупость какая-то. Никакой хакер не станет так подставляться.

– Глупый ты, – ухмыльнулся Коля, который был уже в курсе моей разборки с киберсквоттером. – Она дала ему денег за то, чтобы он опубликовал отчет. Передала лично, чтобы не светить электронный перевод. И потом, она хотела, чтобы ты знал, что это сделала тоже она.

– Сука! Какого черта ей надо от меня? Ну, спали вместе, ну, изменил. Зачем все это?

– Чего сейчас думать об этом? Расслабься. Время само все расставит на свои места.

Когда мы вернулись, Катя еще не проснулась. Я поблагодарил Лилю, и они с Колей уехали. А я до утра так и просидел в кресле напротив ребенка, размышляя, почему все так произошло. Но как я ни ломал голову, какие версии ни складывал, головоломка не складывалась. Я – обычный парень, вовсе не семи пядей во лбу. Уверен, что на пути каждой девушки встречается хотя бы один негодяй, который ей изменил. Но это же не повод превращать его жизнь в настоящий ад, угрожать его жизни, похищать детей. Или я совсем не понимаю женщин.

Утром я снова отвез Катю в детскую комнату при банке, а сам поехал в офис. Надо было отдать кое-какие распоряжения перед тем, как исчезнуть на двое суток. Сергея еще не было. Я быстро и спокойно разобрался с делами – в последнее время их стало крайне мало. Затем предупредил Машу, что в ближайшие дни я уеду в подмосковный санаторий, подлечиться после поездки на Украину.

В этот момент Владилен покупал мне два билета на свое имя. Затем перед самым полетом я должен был зарегистрироваться по этим билетам уже на свое имя, просто показав паспорт регистратору. Такое возможно, хоть делают это и не слишком охотно. Зато так в общую базу имя не попадает, оставаясь только в локальной. Со временем ошибку исправят, но этого хватит, чтобы мой полет прошел незамеченным для тех, кто собирает базы данных о полетах.

Одновременно я забронировал номер в санатории. Туда поедет специально нанятый человек, который заселится с ребенком под моим именем. Чтобы он мог заселиться, я передал свой заграничный паспорт и письменную просьбу поселить под моим именем. Якобы я отказался от поездки, но оплачивает ее компания, так что нужно, чтобы имя в базе заселения стояло мое. Знать о такой подмене будет только заселивший его администратор. В итоге в санатории проживет Евгений Стрелецкий с дочкой Катей. После выселения никто не сможет доказать, что это было не так.

Я не знал, откуда будет новый удар, поэтому старался просчитать каждый свой шаг. Осталось съездить в магазин и кое-чем закупиться перед поездкой. Я поехал в «Атриум» у Курского вокзала. Не самый дешевый торговый центр, зато в центре. Мотаться на МКАД у меня сейчас времени не было.

Я затоварился детскими вещами, набрал игрушек для Кати и сына. Купил кое-что из одежды себе. Присмотрел цепочку с кулоном для Анны. На цену не смотрел. Хотелось, чтобы понравился. Грубые и большие изделия как бы кричат: «Я много стою, на меня пошел килограмм золота». А мне хотелось, чтобы кулон подчеркивал красоту девушки, а не довлел над ней. Тонкая маленькая капелька золота с бриллиантом чуть выше ложбинки между грудями. Мне показалось, что это отличный способ задобрить женщину, которой обязан.

Я поднялся на третий этаж и подошел к часовому магазину у самого выхода на лестницу, ведущую к вокзалу. Надо было купить новые часы. Я раньше почти никогда их не носил, наблюдая время на экране телефона, но в Москве все, с кем я имел дело, ходили с часами, и я купил себе дорогую модель, которая потом пропала вместе с бандитами в Днепропетровске. Теперь, учитывая сделку с банком за домен, я мог позволить себе что-то подороже. Спустя полчаса я остановил свой выбор на «Фредерик Констант» прямоугольной формы за семьдесят тысяч рублей. Там же, в магазине сразу надел их и выставил время.

Я вышел из магазина и хотел сразу перейти на лестницу к вокзалу, чтобы выйти на автостоянку, но уборщица прямо передо мной заперла нижний замок, блокируя дверь. Я с досадой махнул рукой и почти развернулся, как увидел ее – Веронику. Она стояла за дверью из толстого каленого стекла и улыбалась. За ней подходили люди, желающие попасть в торговый центр, но убедившись, что заперто, – уходили.

Я подошел к двери.

– Зачем?

– Что зачем? – спросила она.

– Зачем ты это делаешь?

– А разве твоя жизнь сейчас не расцвела новыми красками? Ты же хотел драйва. Ты получил его.

– Неужели ты просто мстишь за мою измену?

– Неужели этого мало для причины?

– Ты не хочешь отвечать?

– Возьми трубку, – телефон и впрямь запиликал в этот момент.

Я ответил на звонок.

– Да?

– Женя, тут такое дело, – голос Сергея дрожал. – Я только что из прокуратуры. Тут что-то непонятное. У меня была очная ставка с Владом.

– И что?

– Он признает, что задумал выйти из биллинга давно. И то, что подкатывал к нашим конкурентам – тоже. Он планировал, что сможет всех их отобрать более низкой ценой. Но никакого DDOSa он не делал. Он жестко его отрицает.

Я смотрел на Веронику. Она на меня. И по мере того, как мое лицо менялось, ее улыбка становилась все шире и шире. Когда моя рука с трубкой пошла вниз, Вероника послала воздушный поцелуй и начала спускаться вниз. Я уперся лбом в холодное стекло двери. Где-то на уровне второго пролета Вероника остановилась возле уборщицы из южных стран и сунула ей мятую купюру. Потом еще раз обернулась и помахала мне рукой. Я смотрел на ее уменьшающуюся фигуру и думал, что это не прощание. Это обещание вернуться.