Текст книги "Исповедь zadrota"

Глава 17
Hack-day для оркестра с паромом

Я сначала занял место по расписанию, но через какое-то время заметил, что народ не сидит на месте. Почти все пассажиры медленно перемещались по палубам: сидеть на неудобных пластиковых креслах никому не хотелось. Паром должен был пробыть в пути несколько долгих часов, так что мои спутники пользовались возможностью разобраться в устройстве несущего нас корабля, так как за бортом смотреть уже давно было некуда: океан, он и есть океан: вода на сотни километров вокруг.

Так что и я, спустя пару часов, стал пробовать отлучаться и исследовать палубы. Меньше всего были заполнены палубы, где стояли автомобили. Больше всего – верхние. Кто-то пытался принимать солнечные ванны, остальные просто ловили потоки встречного ветра в попытках охладиться. Ни одного кондиционера на судне не было.

Я нашел Веронику на корме нижней палубы. Она была без автомобиля, насколько я знал, но заняла место именно позади них, наблюдая пенный хвост от работы моторов корабля. Я стоял за металлической опорой, обшитой крупными клепками, и смотрел на нее. Она была по-своему прекрасна в этот момент: в длинной юбке, колышащейся в ответ на порывы ветра, в свободной хлопковой блузе, в платке из шифона, прикрывающем ее темные волосы от палящего солнца, в очках, закрывающих половину лица, но придающих особенный шарм и загадочность. Однако к тому моменту в душе у меня скопился такой заряд ненависти, что хотелось подойти и что-то сделать с ней.

– Не прячься, – вдруг сказала она, хотя я был у нее за спиной. – Давай, давай. Я знаю, что ты стоишь и наблюдаешь. Я видела тебя возле виллы. И видела, как ты последовал за мной. Так что выбирайся и имей смелость подойти поближе.

Я почувствовал себя так, словно меня поймали на подглядывании за девушкой в ванной. Я вышел из тени и приблизился к Веронике. Она насмешливо посмотрела на меня.

– Думаешь о том, не сбросить ли меня в море? Чтобы все проблемы одним мигом?

Я промолчал. Подобная мысль мелькала у меня, но я не убийца. Вероника рассмеялась. На ее смех из тени выступил тот самый азиат-громила, которого я видел возле виллы.

– Ease up, Jim! – тихо, но настойчиво отрезала Вероника и потом обратилась ко мне: – Ты же не собираешься причинить мне вред? Джим иногда нетерпелив.

– Не сегодня, – скрипя зубами, признал поражение я.

– Я так и думала, – улыбнулась Вероника. – Джим не совсем Джим, но у него такое путаное имя, вроде джи-ме-вон-джи-бла-бла, что я никак не могу его запомнить.

– Твоя охрана?

– Если это нужно, – ответила Вероника, повернулась и оперлась спиной на ограждение, запрокинув на мгновение голову, чтобы взглянуть на палящее солнце. Затем она обратилась ко мне: – О чем ты хочешь узнать?

Я не ответил. На языке вертелось несколько вопросов, но вряд ли я получу на них ответы.

– Не знаю, кто придумал эти сказки о всемогуществе хакеров, – вдруг сказала Вероника. – Большинство из них – мальчишки с софтом, начитавшиеся закрытых форумов. Берут чужие методики, ковыряются в сайтах, заливают дефейсы и хвастаются этим среди таких же школьников. Только единицы из них могут провернуть операции с поимкой паролей без брута или инжекта – на одной психологии. И совсем уж редки случаи, когда кто-то пишет или заказывает свой софт для проникновения. Это дорого, долго и надо понимать, что и для чего тебе нужно.

Признаюсь, в этот момент ей удалось меня заинтересовать.

– Иногда мне кажется, что все эти книжки и фильмы про хакеров придумали сами хакеры, чтобы отвлечь от себя внимание. Большинство описанного в них – неправда. И про их желание сломать систему – тоже неправда. И про сопротивление – неправда. Все, кого я знаю, просто зарабатывают деньги.

– Воруют, – прервал я.

– С какой стороны на это смотреть, не банки ли воруют у нас деньги, когда выдают кредиты под грабительские проценты? – возразила Вероника. – Ты же не пробовал сделать софт, способный незаметно войти в банковскую систему. Это месяцы кропотливого труда без особой надежды на успех. И награда далеко не всегда компенсирует затраты.

– Не заливай, – рассмеялся я.

– Не прерывай меня, – отрезала Вероника, резко выпрямившись. Но буквально через секунду она улыбнулась, расслабилась и продолжила: – Я довольно долго думала, что, сменив главную страницу сайта, я чего-то достигала. Какой я теперь кажусь себе смешной. Нет, чтобы незаметно залить лом из нужных страниц или ссылок, чтобы извлекать прибыль – я крошила чужие сайты чужим софтом и считала себя настоящим разрушителем, хакером-самородком. А потом я наткнулась на обсуждение темы заработка на взломах и перешла на другой уровень. Туда, где неинтересно играться, выискивая стандартные ошибки в движках. Слишком много охотников поковыряться в таких сайтах. Я нашла людей, которые долгими месяцами искали свой путь, свою маленькую нишу, чтобы извлекать из нее заработок.

Вероника поправила выбившуюся прядь.

– Но все это мелочи. Высшая лига – это там, где играют со своим софтом. Например, можно создать свой ботнет. Заразить чужой компьютер небольшой программой, которая потом будет отнимать часть твоего трафика, не так уж сложно. Хотя самые простые и популярные программы для этого, выложенные на форумах, не слишком хороши: сжирают весь пользовательский трафик и быстро вычищаются антивирусами. Штучные изделия, на заказ, не так грубы, работают незаметно, и часто пользователь живет и работает с ними годами. Свой ботнет я растила три года. Понемногу, не торопясь. Сегодня у меня больше десяти миллионов зараженных компьютеров, а его силу ты уже почувствовал на биллинге. Но я не продаю его мощности, как другие, более жадные хакеры. Им хочется денег прямо сейчас, а я могу и подождать. У меня свои планы на него. – Вероника замолчала, потом повернулась к воде и плюнула в пену за кораблем, проследив, как плевок падает в воду. – Есть, конечно, и те, о которых ходят легенды. Сотрудники военных разведок, немногочисленные программисты, перешедшие некий порог знаний об Интернете как о среде обитания. Они непубличны. Им плевать на всю возню вокруг хакинга в целом. Они не пишут на форумах. Они не публикуют манифестов. Они не стараются заслужить репутацию. Когда я сталкиваюсь с необъяснимым в Сети, то не стараюсь разобраться – я отступаю. Чтобы не мешать. Ты можешь годами работать за своим компьютером и не знать, что твой компьютер – одна из микроточек в чьем-то плане.

– А что скажешь про кардинг?

– Бытовуха. Отлаженная система. Одни сливают из банков или магазинов данные карт, другие делают клоны, третьи работают с дропами. Далеко не всегда для этого нужно быть хакером. Можно сделать свой магазин, продавать какие-то популярные товары, но когда подходит момент оплаты, ты отправляешь человека не на биллинг, а на специальную страницу, где пользователь сам сдает данные своей карты, и только потом перекидываешь на биллинг. Я знаю человека, у которого несколько десятков таких магазинов. Он постоянно закрывает одни и открывает другие. С закрытых собирает данные карт и продает на форумах. А кто-то просто выносит данные со службы. Думаешь, базу Sony кто-то ломал? Ее вынесли сами сотрудники, – криво ухмыльнулась Вероника.

– Нет ничего необъяснимого?

– Нет. Пока ты не заходишь слишком далеко.

– И ты…

– Только личинка. Расту. Понемногу. Возможно, когда-то придет время, чтобы я так же пропала из видимости.

Мы молчали и смотрели на пенный след за кораблем.

– А ты когда-то сталкивалась…

– С призраками? Нет. Может быть. Я не знаю. Зачем гадать о том, в чем не понимаешь. Сначала ты просто используешь чей-то софт, потом заказываешь свой. Потом учишь психологию. Но это не значит, что ты поймешь, что за тобой кто-то следит на уровне системы. Иногда это Большой брат. Иногда – кто-то третий.

– Что-то не верится.

– Все антивирусники следят за тобой. Какой бы ты ни поставил. Некоторые конторы даже пишут вирусы, чтобы их покупали быстрее и лучше. Стоит ли удивляться, что мы узнаем о каких-то вирусах только от одной из компаний, но не от всех или хотя бы нескольких. Сделали, выпустили, заразили, объявили, вылечили. Тогда как главный вирус – их программа – теперь стоит и следит за тобой.

– Зачем им это?

– Кому как. Большинство просто хотят больше денег. Больше страха заражения, больше установок, больше прибыли. Достаточно, например, регулярно выбрасывать сообщения о возможности заражения, и ты будешь продлевать аренду приложения снова и снова. Кто-то просто собирает информацию и продает ее. Кто-то старается по мелочи использовать ресурсы. Большинство пользователей жалуется на то, что антивирусы берут много памяти и слишком часто обновляются. Думаешь, это просто так? Проверка текущих процессов отнимает не так много времени, как этого обычно требует антивирус. А обновление – повод заставить включить Интернет и дать канал для отправки данных. Иногда мне кажется, что антивирусники действительно защищают от вирусов только потому, что они как бы крышуют твой компьютер, не позволяя другим занять это место.

– Может быть, – согласился я.

– Информация – это все. Ты только первый раз включил компьютер, а уже попал в десятки баз – компании, создающей операционную систему, производителя компьютера, производителя антивируса, еще нескольких программ, собирающих информацию через анкету или берущих прямо из оси. Главные хакеры – они не вне системы. Они и есть система.

– И ты? – Я спросил больше для того, чтобы продолжить разговор, нежели верил в это.

– Я? – рассмеялась Вероника. – Нет. Конечно, нет. Я так, мусор. Или мусорщик… Кстати, ты не представляешь, сколько ценного порой оказывается в мусоре. Всем кажется, что стоит швырнуть бумажку или файл в корзину, и он исчезает навсегда. Отнюдь. Грамотный мусорщик найдет, расправит, разберется и использует. Множество систем было взломано только благодаря мусору. Свой самый первый взлом я сделала, когда случайно увидела в деканате, как секретарь бросает смятую бумажку с паролями к админке тестов в корзину под ногами. Я ждала возле двери три часа и, когда она вышла на обед, перекопала мусорку в поисках нужного куска бумаги. В итоге наша группа сдала все на пять.

– Это же обман…

– А что не обман?

– То, что не требует для отгадки загадки смотреть последнюю страницу.

– Смешной. Как же выиграть по таким правилам? Как купить нужные акции, если ты не знаешь, что они подорожают? Как вложить в выборы нужного кандидата, если понятия не имеешь, каковы его шансы пройти в Думу? Как потратить деньги на поездку и не оказаться в слишком разрекламированной дыре, если заранее не получить о ней достоверную информацию? Когда знаешь все заранее, то можешь избежать множества проблем. Совсем необязательно для этого становиться хакером.

– Разве так интересно жить? Когда все знаешь.

– Никто не знает всего. Но когда ты знаешь максимум из возможного, жить проще. Умеешь просчитать каждый шаг соперника – ты хороший игрок. Можешь подправить правила игры – ты шулер. Когда создаешь правила – ты бог.

Я посмотрел на Веронику. Она раскраснелась, убеждая меня в своей точке зрения. Волосы ее растрепались, платок упал на плечи. Так недалеко и до солнечного удара.

– Что-то мы разболтались. Ты, кажется, хотел меня утопить.

– Это ты так решила.

– Я редко ошибаюсь.

– Иногда полезно.

– Не сегодня.

Наша пикировка приняла характер шутливой перепалки, даже Джим вышел из своего убежища, чтобы проверить, что хозяйке ничего не угрожает, но, повинуясь тяжелому взгляду Вероники, ретировался обратно.

– Не хочешь…

– Не хочу, – оборвал я.

– Я имела в виду по бокалу коктейля.

– А я имел в виду то, что имел.

Вероника снова расхохоталась, взяла меня за руку и потащила в корабельное кафе. За нами на удалении в три метра следовал ее телохранитель. В кафе Вероника заказала два коктейля. Я пить не хотел, но бокал дайкири принял. В конце концов, как-то надо было скоротать время.

– Посмотри на них, – повела бокалом Вероника. – Все они кто?

– Люди, – неохотно ответил я.

– Они – никто. Неспособные что-то изменить, они следуют в кильватере начертанной кем-то судьбы. Родился, пошел в детский сад, потом в школу, университет, работа, дом, жена, дети, дача. И в финале всего – могила на городском кладбище. А ведь каждый из них мечтает что-то изменить. Каждый божий день. Они открывают вечером или на работе сайт, входят и пишут статус, что им наплевать, что они короли своей судьбы, что они могут все, если только захотят. Но стоит деавторизоваться, и перед нами снова кусок говна в дешевом костюме, едущий на метро в свою съемную или ипотечную квартиру на окраине Москвы, – Вероника сейчас говорила совсем не о пассажирах парома.

– У них есть и свои радости.

– Какие? Премия? Поездка в Египет? Рождение очередного чада и набор подарков от родственников? Поверь, эти люди запутались в своем колесе, в которое однажды зашли. Они продолжают бежать, думая, что двигаются вперед, но вот новость – дорога-то не меняется, хотя километры наматываются все быстрее.

– Это не повод идти против закона.

– Не против закона. Законы придумывают люди. Идти надо против системы. Тебя держат за корову. Так докажи, что ты не просто кусок мяса в пятнистой коже. Сломай систему. Сделай что-то такое, что не укладывается в рамки, и используй это себе на пользу. Знаешь, как устроено зрение у лягушек? Они видят только то, что движется. Стоит научиться двигаться так, чтобы казалось, что ты практически этого не делаешь, и ты сможешь подобраться к лягушке сколь угодно близко. Примерно также устроены датчики движения в охранных системах: если двигаться медленно, то они тебя не видят. Научись жить так, чтобы система потеряла тебя из виду, и проблема решена.

– Какая проблема?

– Любая, – разозлилась Вероника. – Хочешь эксперимент? Прямо здесь. Без всяких там компьютеров. Jim! Come over. This white guy wants to make sure you don’t like it when someone fucks around with security here. There is a little boy downstairs, he is playing hide-and-seek with his mother. Throw him secretly overboard.

Я ничего не понял из реплики, обращенной к азиату, но он вдруг сощурил глаза и отправился на нижнюю палубу. Вероника почти насильно потащила меня за ним, держась в паре десятков метров сзади. Азиат остановился в центре нижней палубы и оглянулся. Потом двинулся в сторону белого подержанного «Ниссана». Он вытащил оттуда мальчишку-азиата лет десяти, заткнув ему рот и держа за шею.

– Что он собирается делать?! – закричал я.

Но Вероника только шикнула на меня:

– Смотри, вот там – его мать, – показала она на другой конец палубы, где между автомобилей молодая тайка в цветастом платье высматривала что-то.

Джим тем временем добрался до края палубы и осторожно перекинул ребенка через борт. Я даже всплеска не услышал.

– Зачем он это сделал?!

– Он хотел показать тебе, что шутки кончились. Но главное сейчас не это, – Вероника отдала недопитый бокал и направилась к тайке.

Она подошла, перекинулась с женщиной несколькими словами. Потом подозвала азиата, который тоже подошел с каменным лицом, словно и не выкинул за минуту до этого ребенка в океан. Только я подумал, что стану свидетелем двойного убийства, как тайка, Вероника и азиат разошлись в разные стороны, нагибаясь возле каждой машины. Когда Вероника кого-то встречала, то сообщала ему несколько коротких фраз, и к поискам присоединялся еще один человек. Ищущих ребенка становилось все больше и больше. Через какое-то время стали подключаться люди со второй палубы, потом с верхней. Несколько раз по внутреннему радио голос о чем-то просил на тайском – я только мог догадываться, что это тоже относится к поискам ребенка. Не в силах наблюдать этот фарс, я поднялся в кафе. И обнаружил, что я единственный, не считая нескольких абсолютно пьяных пассажиров, кто не ищет ребенка.

Поиски продолжались всю дорогу до Джорджтауна, но Вероника уже не принимала в них участия. Она сидела рядом с тайкой в кафе и утешала ее, время от времени бросая лукавый взгляд на меня. Наконец перед самым портом она подошла ко мне и бросила:

– А ты говоришь, компьютеры. Взламывают людей, а не машины. Машины – только инструмент. Пойдем, – махнула она. – Нам нужно быть поближе к выходу, пока не началась заварушка с участием властей. Ты же не бросишь меня?

Азиат сзади красноречиво подтверждал правоту ее слов.

Джорджтаун – огромный город, размазанный по большой площади. Малоэтажные постройки вдруг сменяются небоскребами из монолита и потом переходят в трущобы. Но мне было не до изучения городских красот. Контролируемый азиатом, я послушно следовал за Вероникой, пытаясь на ходу придумать план хотя бы побега. О какой-то мести я даже не думал. Было по-настоящему страшно.

Вероника сняла деньги в банке – несколько тысяч долларов, судя по величине пачки. Затем мы поехали в аэропорт, где она купила всем билеты до Душанбе. Рейс должен был отправиться вечером, так что Вероника для ожидания сняла гостиницу – небольшой гест с отдельным входом. Когда мы расположились в нем, девушка заняла кресло возле приоткрытого окна, достала планшет и полезла в Сеть. Я заметил, что вошла она через VPN-клиент. Вряд ли кто-то мог нам угрожать здесь, но от некоторых привычек вроде того, как хранить анонимность везде и всегда, трудно избавиться.

Больше она со мной не разговаривала. Азиат тоже не мог быть хорошим собеседником. Телефон у меня отобрали и вынули батарею, а потом вернули обратно. Я сидел на кровати и смотрел буклеты, которые нашел в номере. Громила сидел на другой кровати напротив и смотрел на меня.

Несколько раз Вероника выходила, чтобы сделать звонки или купить еды. Я мог только сходить в туалет, но там не было даже окон. Подать сигнал, начать сопротивляться? В незнакомой стране без знания языка я вряд ли мог чего-то добиться. Надежда была только на то, что меня ищут. С другой стороны, что мои возможные спасители могли сделать? Я не шпион и не государственный деятель. Если пропаду в далекой азиатской стране, никто и не хватится.

Грели мою душу только две мысли: я рядом с Вероникой – ее теперь не нужно искать, и меня не собирались убивать, как мальчика на пароме. Я был нужен ей для чего-то, чего я пока не понимал.

– Интернет хоть можно глянуть? – попросил я. Вероника вскинула голову.

– Соскучился? Извини, свои игрушки я никому не даю, а другой железки тут нет. Потерпи, немного осталось. Займи себя чем-нибудь. Сходи, что ли, в туалет подрочи, – она снова вернулась к просмотру сайтов.

Во время регистрации на самолет я выглядывал людей в форме – вдруг кто-то ищет меня по фотографии. Но нет, те, что были, занимались своим делом, некоторые переговаривались между собой или прохаживались по залу. Девушка заметила мой взгляд и тихо проговорила:

– Не советую. Местные тюрьмы – настоящий ад. И когда тебя возьмут, еще неясно, кто из нас будет подозреваемый.

Самолет, старый «Боинг», тяжело разогнался и, словно кряхтя, как пенсионер на лестнице десятиэтажного дома, натужно взлетел. Почти все кресла с драной обивкой были заняты. Мы сидели впереди. В теории это были места бизнес-класса, но время не пощадило и этот сегмент салона: кроме большего пространства для ног, ничто не подтверждало их неразумно высокую цену. Правда, кое-что из обслуживания бизнес-класса мы получили: страшненькая стюардесса в застиранной форме принесла на выбор спиртное в маленьких бутылочках. Вероника и азиат отказались, а я сгреб несколько штук и вылил их все в один пластиковый стакан. Если уж не могу контролировать ситуацию, то лучше просто выспаться. Алкоголь пощадил мой мозг и выключил его до самой посадки.

В Душанбе мы остановились в обшарпанной гостинице, где не было ни горячей, ни холодной воды – ее включали только на два часа вечером. Пока азиат сверлил меня глазами, а я обливался потом и желанием его придушить, Вероника искала транспорт. Почему мы не могли вылететь в Москву, а именно туда она отправлялась, я не понимал. Сообщение безвизовое, рейсы каждый день. Нет, она искала именно наземный транспорт.

В конце концов мы выехали вместе с дальнобойщиком, везущим бахчевые в Оренбург, где они будут выгружены, перемаркированы как выращенные в России и отправлены дальше. Дальнобойщик всю дорогу по-отечески флиртовал с Вероникой. Она сдержанно шутила с ним. Я и азиат сидели сзади на кровати для напарника. Дальнобойщик работал один. Как он рассказал, его сын работал в России, на присылаемые деньги удалось купить подержанный грузовик. Потом он стал возить товар в Россию, немного поднялся, добавил переводы от сына и купил другой грузовик – с прицепом. Старый и постоянно ломающийся, зато недорого и на ходу. Брать напарника он не хотел – грузовик его, и брать кого-то в пару – значит, делиться доходом. А после всех взяток на дороге, оплаты за бензин и ремонт не так уж много оставалось. Для семьи из десяти человек хватало только на еду и немного откладывать, чтобы купить новый грузовик. «Сын поможет», – надеялся, улыбаясь беззубым ртом, пожилой, но еще крепкий таджик.

Несколько раз приходилось платить взятку местной полиции. По меркам Москвы – совсем недорого. Водитель объяснил, что взятки на дорогах – это как зарплата для полицейских. Платят мало, каждый зарабатывает как может. В Душанбе стараются штрафовать за все подряд туристов. Если те посылают, то дело может дойти до просьбы подать небольшую сумму. Со своими гражданами стражи порядка особо не церемонятся – на все есть определенная такса. Плати и делай что хочешь, хоть марихуану и мак выращивай. Никто и слова не скажет, пока платишь.

После этих слов у меня закрались сомнения, что мы везем бахчевые. Не хотелось бы стать еще и соучастником наркопреступления.

Спидометр накручивал километры, мы лишь изредка останавливались, чтобы поесть и сходить в туалет. Таджикистан и Узбекистан кончились быстро, дольше всего тянулся Казахстан. Бесконечная степь без намеков на то, что здесь есть жизнь.

Перед границей водитель нас высадил и объяснил, как можно обойти блокпост. А сам поехал вперед. Мы проделали круг в пару километров пешком, где нас ждал наш дальнобойщик. Мы, усталые и грязные, продолжили путь уже в России, по сути попав в нее нелегально. Я подумал, что мне еще долго придется объяснять при следующей поездке пограничникам, почему штамп выезда у меня есть, а вот въезда отсутствует. Если, конечно, доживу до этой поездки.

– Извини, придется тебя связать, – объявила Вероника, когда мы попрощались с водителем на окраине Оренбурга. – Здесь не Азия, язык ты знаешь, можешь позвать на помощь. А ты мне нужен. Не хотелось бы с тобой прощаться перед важными событиями.

Я насмешливо протянул к ней руки.

– Не здесь. Я сняла квартиру, пока мы ехали. Там и свяжем. Jim, grab him by the hand so he doesn’t run off.

Азиат подошел и взял меня за руку, как будто мы в детском саду. Рука у него была холодная и крепкая. Вероника отошла для разговора по телефону.

– Я уже в России, она на месте?.. Хорошо… Да… Я скоро буду. – Затем девушка вернулась к нам. – Планы изменились. Москва отменяется. Женя, ты свободен.

– В смысле? – поинтересовался я.

– В смысле – вали! Больше ты не нужен. Я нашла ее. Хотя скучно было бы не дать тебе шанса обыграть меня. Вот тебе твоя батарея от телефона и сотня баксов для разгона. Беги, Форрест, беги! Посмотрим, кто доберется первым. – Вероника ухмыльнулась, но лишь на мгновение, затем ее лицо стало хмурым и жестким. – Удиви меня.

Девушка тормознула попутку и села в нее вместе с Джимом. Я остался на улице, а по моей спине побежали мурашки. Я мог предположить только одно: Вероника нашла Катю. И я не мог ее обогнать. Никак. Только предупредить и рассчитывать, что Ане хватит ума исчезнуть до появления Вероники.