Текст книги "Вытхуянцы в Сочи"

Глава 14. Первый признак отравления грибами

Мы так долго стояли на краю пропасти, что стали называть этот край родным.

Вытхуянское крылатое выражение

К двенадцати часам дня в зале приёмов викторианского особняка столпились, пожалуй, все, кто накануне вечером ответил на соответствующий телефонный звонок. Некоторых обзвонили блондинки-секретарши; других – сладкоголосый Хомяков; ну а самых что ни на есть мега-супер-VIP-персон пригласил лично Михал Михалыч, загадочно обещая незабываемое, эксклюзивное, так сказать, событие.

Здесь, помимо прочих, были и важный федеральный чиновник, и полковник Пронин с ювелиром Воскерчяном, ныне друзья – не разлей вода. И даже известный сочинский адвокат Дорогоберу в бабочке и с тростью, не говоря уже о тучной женщине с улицы Роз, владелице частной гостиницы…

Собравшееся общество терялось в догадках, но многие, памятуя о недавних событиях, настраивались на новое искромётное шоу с участием очередных заезжих простофиль. В дружеских группках обсуждали ход строительства олимпийских объектов; свежие уголовные дела, заведенные на взяточников и казнокрадов; но чаще – предыдущее звездное представление Михал Михалыча с ночной «бойней» и кровавыми «расстрелами». То и дело слышался гомерический хохот.

Внезапно появившийся в зале губернатор – молодцеватый и весь чрезвычайно значительный – повелительным жестом убрал всякие шумы, словно выключил кнопкой звук, и сообщил в звенящей тишине:

– Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам приятнейшее известие. С минуты на минуту здесь будет кувейтский шейх, между прочим – крупнейший нефтемагнат! Он готов подписать со мной меморандум о дружбе и сотрудничестве! Документ, я бы сказал, судьбоносный для всего нашего региона! Речь идет о деньгах с таким количеством нулей, что замучаемся усваивать… Отставить – осваивать!

Придворная знать ахнула. В том конце зала, где в большей степени кучковались недруги губернатора, зловеще зашушукались. Друзья же возбуждённо загомонили, некоторые принялись аплодировать.

Михал Михалыч тем же властным жестом вновь заставил публику смолкнуть.

– И кое-что ещё!.. – он посмотрел на часы (ровно двенадцать) – и подмигнул Хомякову.

Помощник кивнул и поспешил направить пульт, который держал наготове, в сторону большого экрана на стене. Тот вспыхнул, пару секунд тормозил, подготавливаясь к работе, и, наконец, выдал телевизионную картинку. Это было вещание лучшего местного телеканала, который, имея ранее рейтинг ниже плинтуса, всего за пару недель ухитрился не только удвоить показатели, но и, по слухам – продаться за большие деньги каким-то медийным немцам.

«Неожиданный указ губернатора о национализации всех городских пляжей порадовал даже самых закоренелых пессимистов. Согласитесь, не каждый день мы становимся свидетелями столь ярких исторических событий! – вещала жгучая брюнетка на фоне пляжной полосы, до отказа заполненной людьми. – С этого дня все пляжи побережья, вне зависимости от своего статуса и ведомственной принадлежности, становятся общественными, то есть бесплатными и общедоступными…»

Зал приёмов остолбенело молчал. Такую новость оказалось совсем непросто переварить. А журналистка, у которой, если хорошенько присмотреться, можно было разглядеть под глазом припудренный фингал, лихо раскручивала сюжетную линию своего сообщения.

Вот она берет интервью у депутата городской думы в майке «Долой Олимпиаду!». Вечный оппозиционер ведет себя раздосадованно, нервно кусает губы, пытается всячески очернить губернатора, называя причиной его поступка страх перед возмездием.

А вот жгучая брюнетка интервьюирует самого Чудилова, которому, по достоверным сведениям, и принадлежало большинство пляжей. Дремучий старичок в трениках с оттянутыми коленями копается у себя в огороде. Кажется, он слегка выпимши. Вокруг трухлявые садовые домики с крохотными участками. «Пляжи? Какие пляжи? – старичок силится что-то вспомнить перед камерой. – Ах, пляжи! Да бог с ними!..»

«Наш губернатор – просто молодчина!» – говорят люди на улице. Того же мнения отдыхающие на пляже…

Новостной выпуск закончился, Хомяков выключил телевизор. Один из присутствующих с остервенением забил в ладоши, и сейчас же его порыв подхватили многие. Михал Михалыч, с довольной миной на лице, принялся нехотя успокаивать собравшихся.

В этот момент в зал приёмов вошёл важного вида слуга и объявил во всеуслышание:

– Шейх Мухаммед Аль-Ахмад Аль-Джабер Аль-Сабах!..

В Красной Поляне в отеле (кажется, «Мариотт»), персонал в вестибюле нет-нет, да и поглядывал сквозь окна на легкий вертолёт изящных форм, скучающий на специальной площадке. Вчера на нём прибыл кувейтский нефтемагнат в сопровождении людей губернатора и личной охраны. Ему невероятно повезло: президентский номер, расписанный на полгода вперёд, случайно оказался свободен. Олигарх, который провёл в нём чуть менее недели в компании целого гарема писклявых фотомоделей, съехал накануне; а премьер-министр одного братского государства отсрочил свой заезд на пару дней.

Ровно в двенадцать дня шейх Мухаммед Аль-Ахмад покинул свои апартаменты, чтобы спуститься на панорамном лифте пятью этажами ниже и заглянуть, вежливо постучавшись, в номер, записанный на господина Хомякова. Там он застал Василису, сидящую на коленях у Осла, и Белку, которую вчера в ресторане отеля допоздна умело и изощренно обхаживал. Нахваливал её красоту, подарил браслет белого золота Cartier с россыпью бриллиантов, купленный здесь же, а ещё предлагал разделить с ним тяготы путешествия на его яхте.

Мнимый Хомяков и дочь губернатора, видимо, не ожидали увидеть самого шейха, поэтому сконфузились. Белка же встретила нефтемагната хотя и весьма благосклонным взглядом, но с прежними проблесками горделивой недоступности.

– Матильда, сегодня вы выглядите ещё прекрасней, чем вчера! – сказал шейх Белке.

– Что же получается, – рыжая надула губы, – вчера я выглядела плохо? Хуже, чем сегодня?!

– Нет, что вы! Вы меня не так поняли! – смутился шейх, и далее хитроумно выкрутился: – Просто чем больше я вас познаю, тем больше открываю в вас прекрасного! О, этот таинственный завораживающий блеск в ваших глазах! Вы – само совершенство!

Белка весьма удовлетворилась ответом и даже, как бы невзначай, поправила на руке браслет, подаренный шейхом.

– Нас ждут в форелевом хозяйстве, – уточнила Василиса. – Это здесь, недалеко. Пожалуй, лучше будет взять машину – на вертолёте там не сядешь!

– Нет, господа, – покачал головой шейх. – Я благодарю вас за чудесную и очень познавательную экскурсию, но мы возвращаемся. Мне не терпится обсудить с губернатором детали нашего будущего сотрудничества!

Присутствующие открыли рты, выразив тем самым непонимание.

– Как, разве вы не знаете? – удивился нефтемагнат. – Мне только что сообщили, что губернатор у себя. И мало того: ожидает меня с минуты на минуту! Поэтому мы немедленно вылетаем!

– Странно! – Вася заглянула в свой мобильник.

– Мне ничего не сообщили!

– А, понимаю! – закивал шейх, лукаво улыбаясь.

– Обычное русское разгильд… ммм… недоразумение! Хорошо, что я позаботился о дополнительных источниках информации!

Он ещё раз посмотрел на Белку, облобызав её откровенным взглядом с головы до ног, и покинул номер.

– Если они там встретятся друг с другом!.. – Василиса схватилась за голову.

– Зайки мои, может быть, мы успеем их предупредить? – предложила Белка.

Осёл извлек из кармана свой сотовый и попробовал с кем-то соединиться – ему не ответили. Набрал другой номер – результат тот же. Он с сожалением развел руками.

– Эта поездка в Сочи – ну прямо Санта-Барбара какая-то! – возмутилась рыжая.

– Всё, нам хана! – Вася при помощи указательного пальца застрелилась и замертво рухнула на кровать.

– Подождите! – Белка вдруг поспешила к зеркалу и начала прихорашиваться. – Я попробую его задержать!..

Меж тем в зале приёмов разворачивались воистину незабываемые события. Губернатор и кувейтский шейх, сидя за круглым столом, готовились подписать так называемый меморандум. Обстановка была в высшей степени торжественной, поскольку, помимо приглашённых, здесь появились музыканты и даже телевизионщики.

– Поверьте мой опыт, детишечки! – балагурил Зебр, закамуфлированный под арабского шейха. – Девушки могут всё, только некоторые стесняются!

Разгневанный Жирафф всё время силился при помощи горловых звуков обратить на себя внимание полосатого, но тот лишь исподтишка показывал ему «фак».

– Всецело с вами согласен, уважаемый шейх! – сахарно таял перед царственным гостем Михал Михалыч.

Хомяков тоже дружественно подхихикивал.

– И вообще, – Зебр ни на секунду не замолкал. – Если девушка знать себе цену, значит, она не раз её называла!

– Ха-ха-ха! – взахлеб смеялись губернатор с помощником, и им вторило большинство присутствующих.

Тут полосатый заметил стоящего в сторонке бухгалтера Филарета Ивановича в его архаичном пиджачке, и до боли прикусил язык.

– …О чём это я? Ваще всё из башки вылетело! – Зебр постучал кулаком себе по голове. – А, вспомнил! Ну, я и отвечать королю Брунея: мне полцарства не надобно, мне бы царевну!..

– Ха-ха-ха!

– А вот ещё история… – разгорячённый Зебр так размахивал руками, что несколько раз заехал Жираффу по носу. – Поехали мы как-то на рыбалка с президентом Америки…

– Бас турма ке баб шаур ма! – рявкнул Бегемот.

– Он говорить, что пора перейти к делу! – перевел мнимый шейх.

Михал Михалыч радостно потёр руки:

– С превеликим удовольствием, батенька!

Тут же на столе появились готовые к подписанию документы. Включились камеры, все замерли.

– Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями знаменательного события!.. – бросилась в бой жгучая брюнетка.

– Один секунд! – Зебр вышел из-за стола и приблизился к журналистке.

Отведя её в сторону, он шепнул ей на ухо:

– Привет, крошка!

Брюнетка едва не выронила микрофон и потрясенно уставилась на «кувейтского нефтемагната».

– Это ты?!

– Я! – Зебр лучисто улыбнулся. – А ты чё думала, настоящий шейх будет что-то подписывать с этими дешёвыми гоблинами? Ха-ха! Да счас! Делать ему больше нечего!

– Господи! А я решила, что тебя убили!

– Меня почти убили! – Зебр оглянулся по сторонам, чтобы удостоверится, что их никто не слышит.

– Кстати, твой дружок в меня стрелял! Всю обойму, гад, выпустил!

– Сладкий, ну прости меня! Это всё из-за того букета цветов!

– Слюшай, да, какие цветы?! – Зебр покрутил пальцем у виска. – Какие кольца с бриллиантами?! Ты чё, малышка, с дуба рухнула?! От народец! Да ты посмотри на меня! Я похож на того, кто дарит женщинам цветы и бриллианты?!

Жгучая брюнетка действительно внимательно заглянула в лицо полосатого.

– Если честно, то нет!

– И я про то же! – Зебр поправил съехавший на бок головной убор. – Ничего я тебе не дарил! И не собираюсь! Мне бы кто-нибудь хоть что-то подарил!.. Так что передай своему любовничку, что я здесь не при чём! И ещё передай, что он неудачник и лох позорный – стрелять не умеет! А если он ещё раз будет баллоны катить, то у меня, между прочим, третий дан по очень чёрной магии! Я так его заколдую – на всю жизнь импотентом останется!

– Странно! – журналистка углубилась в себя, о чём-то напряженно размышляя. – А кто же тогда мне всё это дарил?! И ещё прислал записку с приглашением покататься на собственной яхте?!..

– Ни фига себе! – полосатый задумчиво почесал за ухом. – Очень странно!

Через минуту, не сговариваясь, они нашли глазами в толпе Филарета Ивановича. Бухгалтер красноречиво и весьма дерзко смотрел на них, совершенно не скрывая бури эмоций в своём взгляде. Не оставалось сомнений, что он каким-то боком причастен ко всему происшедшему.

– Что же вы, дружочек, нас покинули? – приблизился губернатор. – А как же меморандум?

– Я извиняться! – объяснил мнимый шейх. – Я учить девушка, как надо снимать репортаж! У меня есть два свой телеканал и ещё порносайт в Интернете!..

Они вернулись за стол, где всё было готово к подписанию.

Губернатор и Зебр взяли ручки с олимпийской символикой и приготовились поставить на документах свои исторические подписи.

– Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями… – машинально забубнила в объектив жгучая брюнетка.

В этот момент в зал приемов вошёл всё тот же важного вида слуга:

– Шейх Мухаммед Аль-Ахмад Аль-Джабер Аль-Сабах! – объявил он.

Губернатор от изумления выронил ручку. В толпе раздались отдельные смешки.

– Слышь, Хомяков! У этого старого маразматика крышу напрочь снесло! Чтобы завтра же его уволил! Однозначно! Понял?

– Будет сделано, Михал Михалыч!

Вроде инцидент был исчерпан и губернатор вновь взял ручку, но в этот момент в зале появился кувейтский шейх, одетый так же, как и тот, который сидел за столом. За спиной вошедшего, помимо двух телохранителей, топтались Осёл и Белка, прячущие глаза, а также красная как рак Василиса.

Бомонд ахнул.

Появившийся мусульманин неторопливо и с достоинством приблизился к круглому столу.

Зебр принялся с ожесточением грызть заусенцы и шнырять по сторонам глазками. Впрочем, решив, что бежать не удастся, он вдруг смело поднялся и встал напротив настоящего шейха.

Они удивительно походили друг на друга, как оригинал и его зеркальное отражение.

Подлинный нефтемагнат поднял руку. Зебр в точности повторил его движение. Шейх поднял вторую руку и убедился в том, что его двойник ничем не хуже зеркала. Люди в зале заворожено наблюдали за происходящим.

Вошедший мусульманин немного подумал, и вдруг совершил целую череду сложных движений. Зебр вновь ухитрился их повторить и оказался настолько ловок, что так не получилось бы и у реального отражения.

Тогда шейх расстегнул несколько верхних пуговиц на своём платье, явив зрителям тонкую рубаху, прошитую золотом, красноречиво свидетельствующую о высоком статусе хозяина. Полосатый поспешил повторить и это, но вместо рубахи все увидели давно не стираную майку с надписью «BOSS».

Зал облегчённо выдохнул.

– Кто ты такой? – надвинулся кувейтский шейх на своего двойника.

– Я? – Зебр закусил губу. – Я – твоя тёмная сторона!

– Что за глупости ты говоришь? – усмехнулся шейх.

– На острые вопросы лучше давать тупые ответы!

Нефтемагнат оборотился к Ослу:

– Господин Хомяков, может быть, вы мне объясните, что здесь происходит?

Истинный Хомяков аж подпрыгнул на стуле:

– Хомяков?! Хомяков – это я!

Осёл уныло опустил голову.

– Хм… – нефтемагнат извлек платок и вытер им губы. – Пожалуй, я недооценил всю сложность инвестиционной деятельности в вашей стране… А вы, юная леди, тоже не дочь губернатора?

– Дочь! – Вася глянула на отца, который только и мог, что держаться за сердце и беззвучно открывать рот.

– И на том спасибо! – кивнул шейх.

– Ладно, я сдаюсь! – Зебр скинул с головы мусульманский платок и отклеил густые брови. – Эй, профитроли, чего стоим, кого ждём? Раздевайся! Не видишь, нас предали!

Жирафф поспешил избавиться от своего наряда. К ним присоединился Бегемот.

Вскоре перед шокированной публикой предстали вытхуянцы – те самые, которые несколько дней назад уже были с позором изгнаны из дома губернатора.

– Охрана! – завизжал Михал Михалыч. – Арестовать их! Немедленно! Эй, Пронин! В тюрьму их, на каторгу!

– Слушаюсь! – рыкнул полковник и выхватил из кобуры пистолет. – Вы арестованы! Вы имеете право…

– Чудеса, да! – сказал в толпе Воскерчян.

Вытхуянцев окружили охранники из службы безопасности губернатора. Пронин по мобильному телефону вызвал подмогу и транспорт для перевозки задержанных.

– Я требую адвоката! – с достоинством рявкнул Бегемот. – Самого лучшего!

Адвокат Дорогоберу выступил вперёд.

– И, желательно, беспла-а-атного! – добавил Жирафф.

Дорогоберу поспешил спрятаться за массивную спину «золотой» женщины.

– Зебр, это ты во всем винова-а-ат! – запричитал Жирафф. – Я не хочу в тюрьму – у меня плоскосто-о-опие!

– Не ссы, длинный! Раньше сядешь – раньше выйдешь!

У Жираффа на глаза навернулись слёзы.

– Ну, вы ваще даете! – наехал Зебр на Осла с Белкой. – А так хорошо всё шло! Вы чего, не могли его хотя бы ещё на часочек задержать!

– Пупсик, я хотела! – рыжая не скрывала, что виновата. – Но он такой упёртый! Летим – и всё!.. Господи, как страшно жить!..

В зал приёмов влетели милиционеры с автоматами наперевес.

– Друзья, как жаль, что мне с вами не по пути! – вздохнул Бегемот. – Эх, если б не моя дипломатическая неприкосновенность!..

В этот момент Вася, оставшаяся в стороне, растолкала милиционеров и охранников и присоединилась к вытхуянцам.

– Ты что?! – возмутился её отец.

– Я с ними! – заявила девушка, выхватила из-за пояса одного из стражей порядка наручники и приковала свою руку к руке Осла.

Михал Михалыч готов был взорваться от гнева:

– Ну и чёрт с тобой! Делай, что хочешь! Но только знай: я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь! Однозначно!

Он подал Пронину знак, чтобы задержанных увели.

Зебра первого подтолкнули к выходу. Он сделал два шага и вдруг загнусавил на блатной манер:

 
– А на далекий север, где морозы,
В тот холодный лагерь по этапу
Паренька пригнали молодого
Злые и замёрзшие солдаты…
 

– Уважаемый шейх Мухаммед Аль-Ахмад… ммм… – Михал Михалыч опять забыл полное имя нефтемагната. – Не берите в голову, это подлые мошенники! Я вам обещаю: мы разберемся с ними по всей, так сказать, строгости закона!

– Очень хорошо! – одобрил шейх. – Только сначала я всё же хотел бы выяснить, что здесь произошло!

Он властным жестом остановил направившуюся было к выходу процессию.

Осёл взмахнул свободной от наручников рукой, предваряя этим свой пламенный стих:

 
– О, господин! Мне можете не верить,
И все, что я скажу, тотчас проверить!
Одну особу взялись проучить,
Её от лжи и спеси излечить!
 

– Даже так? Очень любопытно! – заинтересовался шейх Мухаммед Аль-Ахмад. – С этого места поподробнее!

Осёл вознамерился продолжить, но Василиса его опередила. Она начала свой весьма несдержанный рассказ с самого начала, не упуская даже мельчайших подробностей. Постепенно стала вырисовываться подробная картина того издевательского розыгрыша, которому подверглись несчастные вытхуянцы.

Михал Михалыч не знал, куда деться. Дочь, о которой он всё время так заботился: любил, лелеял, потакал всем её дурацким прихотям, – эта неблагодарная дочь сейчас прилюдно и, мало того, прителевизионно, обличала отца в самых наигнуснейших поступках.

– Слышь, Хомяков! – прошипел он помощнику на ухо. – Пока суть да дело, срочно отмени мой указ насчет пляжей! Скажи, мол, ошибочка вышла! Не то имели в виду!

Хомяков состроил кислую рожу.

– Михал Михалыч, да вы что?! Вы же сами понимаете, что это никак невозможно! Народ не поймёт! Мы уже всех оповестили, по всем телеканалам про это показали. Даже эти уже в курсе! – он показал рукой куда-то на север.

Губернатор заметно расстроился.

Вася, тем временем, закончила свою невероятную и где-то поучительную историю.

– Потрясающе! Ничего подобного в жизни не слышал! – нефтемагнат похлопал в ладоши. – Это правда, господин губернатор?

Михал Михалыч пожал плечами:

– Ну не совсем, конечно… Но, так сказать, в целом…

– В таком случае я прощаю этих господ. Отпустите их! – распорядился шейх.

Милиционеры вопросительно посмотрели на своего начальника Пронина, а тот, в свою очередь – на Михал Михалыча.

– Подождите! Как это «отпустите»? – возмутился губернатор. – Я-то их не прощаю! Пока я здесь главный! Давайте не будем забываться, уважаемый Аль… Мухаммед Аль…

Шейх невозмутимо кивнул и вдруг замкнулся в каких-то своих раздумьях. Затем он приблизился к столу, где сиротливо лежали так и не подписанные документы, и быстро пролистал один из комплектов.

– Господин губернатор! У меня к вам такой вопрос: вы ещё заинтересованы в подписании этого меморандума?

Михал Михалыч переглянулся с Хомяковым.

– Конечно же!

– В таком случае, я готов его подписать. Собственно, я за этим в Сочи и прибыл. Конечно, после того, как мы немного уменьшим эти несуразные цифры и добавим несколько важных пунктов.

У Михал Михалыча от волнения запульсировала бровь.

– Я всецело к вашим услугам!

– Ну и, конечно, вы должны будете отпустить всех задержанных и клятвенно мне обещать, что не будете их преследовать.

Губернатор вновь насупился:

– Это невозможно!

– Тогда прощайте! – шейх повернулся к выходу, собираясь уйти.

– Стойте! – воскликнул Михал Михалыч. – Я… я согласен!..

Через час губернатор и кувейтский шейх взяли ручки, чтобы подписать исправленный и дополненный меморандум.

– Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями… – в третий раз забубнила в микрофон жгучая брюнетка.

Наконец, документ был подписан. Губернатор и шейх Мухаммед Аль-Ахмад поспешили перед объективом телекамеры пожать друг другу руки.

– Вот в который раз убеждаюсь, – сообщил Зебр вытхуянцам. – И грязные дела дают чистую прибыль!

Грянул оркестр, официанты бросились разносить шампанское.

Публика расслабилась, всех охватило радостное, праздничное настроение.

Шейх приблизился к Белке.

– Милая Матильда! Позвольте, я так вас буду называть! Моё предложение о совместном путешествии ещё в силе! Ответьте же, вы составите мне компанию?

Белка тщетно попыталась скрыть радость, которую вызвали слова нефтемагната.

– Я подумаю! – ответила она кокетливо.

– Хорошо, только имейте в виду, что завтра утром я отбываю из Сочи!

– Утром? У меня на утро запланирована истерика и шопинг…

В то же время к Михал Михалычу приблизилась Василиса, волоча за собой упирающегося Осла.

– Папа! Только не злись! Я хочу тебе сказать, что я выхожу замуж!

Губернатор подавился шампанским.

– Час от часу не легче! За кого?!

– За него! – Вася предъявила жениха…

Зебр чуть в стороне навязчиво приставал к жгучей брюнетке:

– Чем докажешь, что ты меня не хочешь?..

Неподалеку «золотая» женщина терзала Жираффа:

– Федя, я так ждала, а ты не намекал!

Старший советник тщетно пытался выскользнуть из её тучных объятий:

– Если честно, не от хоро-о-ошей жизни я у ваших ног!..

А Михал Михалыча ещё никто никогда не видел таким разъяренным.

– Что? За этого?! Ты посмотри на него, это же всего-навсего нищий студент! Да по нему работа плачет! Только через мой труп!

– Есть у меня на примете один местный киллер, – подсуетился Зебр. – Правда, стреляет плохо. Но ничего, это дело наживное!..

– Кстати, о работе, – неожиданно вмешался шейх. – Я подумал, что мне понадобится в Сочи мой личный представитель.

– Нет ничего проще! – губернатор вытолкнул вперёд Хомякова. – Рекомендую! Лучшего менеджера, батенька, вы на всём белом свете не сыщете!

– Нет, я предпочёл бы другого Хомякова! – шейх с лукавой улыбкой показал на Осла. – Он – самая незаурядная личность из всех тех, с кем мне приходилось иметь дело. К тому же обладает исключительными способностями! Я уверен, что он оправдает мои надежды!

– Обалдеть! – Вася подпрыгнула от радости.

– Ну что за жизнь! Чёрт! Чёрт! Невезуха, ваще! – Зебр стал рвать на голове волосы. – Шейх, найми меня! Я уже давно хочу оправдать чьи-нибудь надежды! У меня столько талантов! Я ко всему прочему ещё художник, писатель, философ!

– Да? – улыбчиво удивился шейх. – Ну, хорошо, что ты думаешь о мироздании?

– Хе! – полосатый отнюдь не смутился. – Делов на копейку! Берем картину мирозданья и тупо смотрим, что к чему!..

– Всё понятно! – нефтемагнат поспешил прервать новоявленного Цицерона. – Когда ты понадобишься, за тобой заедут!

– Ну ничего! – пробурчал Зебр себе под нос. – Когда-нибудь и на моей улице «КАМАЗ» с анашой перевернется!

Бегемот усмехнулся, прикурил сигару и обменял у официанта пустой бокал из-под шампанского на полный.

– Так как? – шейх повернулся к Ослу. – Один миллион фунтов стерлингов в год, плюс все расходы. Контракт на пять лет с пролонгацией.

– Он согласен! – Вася ткнула локтем жениха в бок.

Осёл неуверенно кивнул.

– Что ж, это совершенно меняет дело! – развёл руками губернатор. – Сынок, ну иди же ко мне! – он по-отечески обнял жениха дочери и личного представителя кувейтского шейха в Сочи. – Ты уж не серчай, дружочек, на старого пердуна! Люблю я свою дочурку больше жизни!.. А кстати, у меня кое-что для вас припасено! – С этими словами Михал Михалыч быстрым шагом удалился.

– Эй, Мишаня, ты куда шухернул? Лобстеров будем жрать, чи шо? – крикнул Зебр ему вслед, но не удостоился ответа.

Полосатый поспешил переключиться на Осла:

– Ваше величайшее превосходительство! Потратить с толком все расходы – это не так-то просто! Жизнь тяжёлая, кругом одни дилетанты! – Он показал на Жираффа. – Вам понадобится толковый администратор со знанием арабского языка!

– Ты же не знаешь арабский язык! – удивилась Вася.

– Я не знаю арабский язык?! Ха, ха, ха! А кто тут два дня по-кувейтски чесал? Пушкин?.. – Зебр прочистил пальцем ухо. – Да, я не знаю арабский. Зато какой у меня язык! Спросите у Люсьен! Нет, вы позвоните Люсьен и спросите у неё! Я настаиваю!..

Вернулся губернатор с какой-то папкой в руках.

– Держи! – он протянул папку дочери. – Владей! Приданое, так сказать!

Девушка открыла папку. Заинтригованные вытхуянцы сгрудились вокруг, заглядывая в бумаги. По документам выходило, что Василисе на правах бесспорной собственности принадлежат две великолепных квартиры в «Королевстве чудес».

– И ещё, – Михал Михалыч потупился, – ты совершенно права, я поступил очень плохо! Прости меня! Клянусь, я больше никогда так не буду!

– Честно?

– Честное слово! Однозначно!

Вася бросилась на грудь отца. Губернатор обнял дочь, незаметно смахнув с глаза пальцем накатившую слезу.

– Вот это подарок, да! – изумился Воскерчян.

– И что, я могу делать с этим всё, что захочу? – спросила девушка.

– Конечно, милая! – кивнул растроганный Михал Михалыч. – Всё, что захочешь!

– Ну тогда… – Вася неожиданно протянула папку Ослу. – Милый, это тебе! Поступай с этими квартирами так, как тебе подскажет сердце!

Осёл рассеянно покрутил папку в руках. Посмотрел на Бегемота.

 
– Мне сердце говорит, что долг превыше,
Что вытхуянец я – вот что мне ближе!
Мне выпал шанс спасти свою страну!
Чтоб процветала, не пошла ко дну!
 

С этими словами он протянул документы Председателю Советующихся.

Шейх Мухаммед Аль-Ахмад одобрительно улыбнулся.

– Ну, студентик, это по-взрослому! – восхищенный Бегемот принял папку и перелистал бумаги. – Невероятно, эти квартиры стоят значительно больше, чем мы смогли бы купить на те деньги, которые украл ловкий жулик Рудольф! Потрясающе! Теперь мы можем смело, с гордо поднятой головой возвращаться в Вытхуяндию! Что ж, от себя лично и от имени всего этого… как его… народа Вытхуяндии, я выношу тебе благодарность и награждаю орденом Кривого дуба первой степени. – Председатель покопался в карманах и действительно извлек на свет пластмассовую коробочку с орденом. Он прикрепил его на грудь Осла. – Ура!

– Ура-а-а! – заорал Жирафф.

Оркестр сыграл туш.

– Но я беру эти квартиры только в долг! – добавил Бегемот. – При первой же возможности мы всё вернем, до копейки!

– Босс, ну ни фига себе! Зачем возвращать-то, если не просят возвращать?! – возмутился Зебр.

– Когда ты пона-а-адобишься, за тобой зае-е-едут! – нахамил ему Жирафф.

– Ну, ты ваще такой умный! – не остался в долгу полосатый. – Череп не жмёт, чушонок?!

Тут в зале приёмов опять нарисовался важного вида слуга.

Заметив его, все испуганно стихли. И без того донельзя сбитая с толку публика теперь готова была к любому, самому невероятному повороту событий.

– Третьего шейха я не переживу! Однозначно! – выдохнул губернатор.

Слуга во всеуслышание доложил:

– Приехавший по именному повелению из Москвы чиновник Счётной палаты Российской Федерации срочно требует к себе бухгалтера со всей бухгалтерской отчетностью. Он остановился в гостинице.

Все на минуту остолбенели в идиотских позах. Губернатор первый отмер и повернул голову в сторону Филарета Ивановича. Вскоре весь зал глядел на скромного бухгалтера в протёртом пиджачке.

Вдруг Филарет Иванович схватился за сердце, закатил глаза и повалился на пол. К нему подбежали с первой помощью, но вскоре сообщили: «Он умер!»

Михал Михалыч посмотрел на Хомякова.

– Может, это и к лучшему, – пожал плечами помощник губернатора. – Завтра его всё равно арестовали бы по обвинению в крупных растратах и ещё по подозрению в связях с организованной преступностью…

– И что удивительно, – развел руками Зебр, – мы на этот раз ну совершенно здесь ни при чём!.. Почти что…

– Да, это очень странно! – согласился Бегемот… Появились работники «скорой помощи». Филарета Ивановича унесли на носилках, покрыв простынёй с головой.

– Первый признак отравления грибами – это посинение трупа! – сообщил Зебр. – Пусть земля ему будет прахом!

– Зебр, ты дурак! – накинулась на него Белка. – Ща в угол поставлю!

– Слушай, малышка, при таком характере ты могла бы быть и посимпатичнее! – отомстил полосатый и получил затрещину…

– Ну а теперь давайте веселиться! – воззвал губернатор. – Оркестр, музыку!

И ударил по клавишам молодой музыкант, и поддержали его прочие духовые, струнные и скрипичные. И закрутилась перед глазами мишура радостных лиц, и растворилось всё прочее в атмосфере всеобщего ликования.

В первом куплете песни вытхуянцы хором спели о том, как они счастливы, что всё обошлось. Во втором – Осёл и Вася промурлыкали о своих трепетных чувствах друг к другу. В третьем – губернатор и Хомяков басисто воспели шейха Мухаммеда Аль-Ахмада, с которым подписали такой чудесный меморандум. В последнем куплете Зебр советовал присутствующим никогда не откладывать на завтра то, что можно вообще не делать; и жаловался, что, мол, давненько его именем улиц не называли.

А веселая публика во главе со жгучей брюнеткой, Прониным, «золотой» женщиной, Воскерчяном и Дорогоберу, превратившись в одну сумасшедшую подтанцовку, дружно подпевала им: «Деньги не пахнут; пахнут те, у кого их нет!» И ещё: «Сочи – это вам не шубу в трусы заправлять!» Что-то в этом роде.

Кувейтскому шейху всё это шальное действо ужасно нравилось, и он переступал ногами в такт музыке и, к тому же, прищёлкивал пальцами.

Официанты этакой массовкой слаженно накрывали на появившиеся столы. Лобстеры на фарфоровых блюдах ритмично шевелили клешнями…

Смеркалось. Вздрогнули окна от грохота многочисленных фейерверков.

– Вот так и всегда! Пока выбьешь место под солнцем, уже вечер! – Зебр собрал вокруг себя целую толпу гостей и неустанно что-то им втолковывал. – Ну вот… А я отвечаю президенту Гондураса: или умейте, детишечки, побеждать, или умейте дружить с победителем!..

В это время Бегемот жаловался за сытным столом губернатору:

– Черт с ним, с весом, сбросить бы объем!

– А вы пробовали, батенька, касторовую клизму перед сном? Знаете, дружочек, однозначно помогает!