Текст книги "Вытхуянцы в Сочи"

Глава 7. Чем обеспечены доллары

Пока не завели дело, это к делу не относится.

Вытхуянский олигарх

– Два миллиарда?! – губернатор не смог вписаться в очередные контрольные ворота, растерялся, упал и кубарем покатился вниз по горному склону. Лыжи в сторону, снежная крошка фонтаном. – Тьфу, чёрт!

Новейший тренажёр, имитирующий слалом, отдалённо напоминал один из игровых автоматов, коих навалом в парке «Ривьера». Подбираешь на компьютере горнолыжную трассу, вставляешь ноги в крепления, берешься за палки – и вперёд.

– Он дословно сказал так: «Пара миллиардов в валюте, что-то около того!» – Хомяков в который раз с восхищением оглядел спальню шефа: чёрное дерево, слоновая кость, ценнейшие ткани… Все мелочи продуманы до самой распоследней финтифлюшки.

– Никак не получается, хоть ты тресни! – губернатор, будучи в одних «семейных» трусах, выключил автомат и вышел из креплений тренажера. Здесь хозяина спальни поджидал завтрак. – Эх, засмеют меня на Красной поляне! А если ещё этот увидит – оргвыводов никак не избежать! Однозначно! Будешь апельсиновый сок?

– Спасибо, господин… Михал Михалыч, я уже позавтракал! – Хомяков помог губернатору облачиться в шелковый халат, расшитый золотом.

– А я выпью. Дочь сказала – по два стакана в день пить. Говорит, витамин С, и что-то там ещё … Кстати, квартиры купил в «Королевстве чудес»?

– Конечно, Михал Михалыч! – Хомяков поспешил порыться в папке, протянул документы. – Вот, всё как вы просили. На вашу дочь. Последние взял. Им пришлось какого-то там нефтяника из-за нас кинуть!

– Это их проблемы! – губернатор убрал документы в закартинный сейф. – Будут нос задирать – землицу отымем. Скажем: забирайте ваши дома с нашего побережья и проваливайте в свою Москву на все четыре стороны! Понял?

Хомяков изворотливо улыбнулся.

– Теперь об этих захуянцах… или как их там!

– Михал Михалыч допил сок и пододвинул к себе приёмистую тарелку со щами. – Тебе, дружочек, вот такая директива: придумай, как сделать так, чтобы их деньги стали нашими.

– Ну что здесь можно придумать? – Хомяков развёл руками. – Мы же, в общем-то, не грабители с большой дороги?

– А кто говорил про грабителей?! Я тебе сколько талдычу, а ты никак не хочешь усечь политику партии! Работать с инвестором нужно красиво, по-современному. Понял? Вон, учись у людей! – губернатор показал неопределенным жестом куда-то на север. – Акции народу впарили, курс искусственно опустили и сами эти акции по дешёвке скупили. Чистый навар – Абрамович обзавидовался!

– Ну, это гроссмейстерский уровень!

– А мы чем хуже? Мы тоже, поди, не лаптем щи хлебаем! – Михал Михалыч предъявил изящную серебряную ложку, которой ел. – Короче, вот такая тебе резолюция: думай!

Он дал понять, что аудиенция закончена. Хомяков, несколько замороченный, шагнул в сторону двери, но на полпути замялся, сомневаясь: сказать, не сказать.

– Есть тут одна идейка…

В просторной приёмной громко тикали настенные часы, наверное, отсчитывая набегающую с каждой новой секундой прибыль от совершённых в этом офисе сделок. Морозил дюжий кондиционер, но всё равно пахло перегаром. Под стеклянным колпаком скучал во всём своём сановном величии макет жилого комплекса «Королевство чудес». В окно заглядывал надменный шпиль морвокзала, указывая острой тенью на саквояж в руках Осла.

Мужеподобная секретарша с накачанными икрами попросила вытхуянцев немного подождать, любезно предложила прохладительные напитки и отлучилась на минуточку.

– Что-то я не наблюдаю здесь обещанного ажиотажа! – съязвила Белка.

– Тебе же сказали: всё давно распродано! – раздраженно ответил Зебр.

После вчерашнего он имел соответствующий вид и подобающее настроение.

Сначала полосатый крутился вокруг макета, разглядывая его со всех сторон, а потом приподнял стеклянный колпак и стал ощупывать детали, причмокивая от удовольствия. Вскоре верхняя часть дома надломилась, а попытки сделать, как было, только усугубили ситуацию.

– Оставь макет в поко-о-ое! – возмутился красующийся исцарапанным лицом Жирафф.

Макет всё же не выдержал – верхняя часть «Королевства» осталась в руке Зебра. В этот момент дверь в кабинет руководства распахнулась, и вытхуянцы увидели радушного и бесподобного Рудольфа. Полосатый успел спрятать обломок за спиной.

– Извиняюсь, что пришлось ждать! Все на бизнес-конференции, а я тут один за всех вкалываю. Впрочем, как говорил великий Вольтер, работа избавляет нас от трёх великих зол: скуки, порока и нужды!

После положенных реверансов вытхуянцы расположились в богато обустроенном кабинете Рудольфа. На столе – милое семейное фото, на стенах – панорамы жилых комплексов, на журнальном столике – расточительные угощения для посетителей.

Гости получили для прочтения по комплекту контрактов на покупку квартир в «Королевстве чудес». Все делали вид, что читают, однако Бегемот рассеянно разглядывал планы квартир, приложенные к договору; Белка изучала состояние своего маникюра; а Зебр незаметно прятал обломок макета в пасти сувенирной акулы. Ослу копия вообще не досталась, и только один Жирафф что-то недовольно мычал, водя пальцем по строчкам. Однако на него, как на немого дурня, никто не обращал внимания.

– Жирафф, хорош мычать! – сделал замечание Зебр. – Не порти ауру помещения!

– На кого будем оформлять? – осведомился сладчайший Рудольф.

Он только что в очередной раз поговорил по телефону: мол, квартиры в «Королевстве чудес» закончились.

– На дядю! Сами понимаете: жизнь тяжёлая, завистников у меня – как мух на говне! Только и ждут, сволочи, когда я попадусь в особо крупных размерах! – Зебр всё-таки засунул большую часть обломка в акулу, но при этом поранил палец. – Ой, чёрт!

– Будьте добры паспорт!.. Спасибо! – поблагодарил Рудольф Бегемота и деловито застучал по клавиатуре компьютера. – Сейчас забьём данные, и можно будет подписывать… Я так понимаю, оплата наличными?.. Отлично!

Через минуту перед Бегемотом лежал контракт на приобретение десяти люкс-квартир. Осталось поставить закорючку.

– Ну и цены! – Председатель Советующихся, превозмогая похмельный синдром, всё же пробежал глазами несколько самых важных, по его мнению, пунктов. – Прямо чудеса какие-то!

– Чудеса случаются только с теми, кто в них верит! – успокоил милейший Рудольф. – Просто ещё есть в нашей стране предприниматели, которые живут по принципу: стараясь о счастье других, мы находим своё собственное! Конечно, такое встречается крайне редко, но вам, друзья, сказочно повезло! К бабке не ходи! Кстати, это самые последние квартиры. Мне сегодня за них предлагали уже двойную цену. Но я, конечно же, человек слова, ведь мы с вами договорились!

– Кто раньше встал, того и тапки! – подпрыгнул Зебр, готовый перегрызть горло каждому, кто покусится на его квартиры. – Дядя, давай подписывай, ё-моё! Не тяни козла за вымя!

Бегемот подписал. Тут появилось шампанское, шоколад и подарочные часики с эмблемой «Королевства чудес». Великолепный Рудольф, поднимая пенящийся бокал, пожелал вытхуянцам столько здоровья, удачи и прибыли, сколько им вместе взятым и за всю жизнь не пожелали.

Уже когда новоиспеченные владельцы элитной недвижимости собрались уходить, Рудольф скромно напомнил о деньгах. Вытхуянцы, поглумившись над своей забывчивостью, вручили ему свой увесистый саквояж.

– Одну секундочку! – засуетился хозяин кабинета. – Я только выложу деньги из саквояжа!

– Не беспокойся, партнёр! – Зебр остановил его широким жестом. – Это подарок! Можешь оставить саквояж себе!

На улице неблагодарный Жирафф прицепился к полосатому:

– Зачем ты подарил ему саквоя-я-яж?! Он мне от бабушки достался! И где мы теперь будем хранить де-е-еньги?

– Храните деньги в сберегательном банке! – отмахнулся Зебр. – Вот ты гоношишь тут, ботан хренов, за бабушкин хлам, а ведь мы сегодня так круто поднялись! Глядишь, такими темпами скоро и крыша понадобится! Но ничего, были бы стены, а крышу предложат!

– Зачем нам крыша? – удивился длинношеий. – У нас целая вытхуянская армия!

– Ну конечно!.. Армия-то у нас вроде бы есть, но только до тех пор, пока её кто-нибудь не увидел!

– А вот за такие слова, гражданин хороший, можно и под суд загреметь! – вмешался Бегемот.

– Это по какой такой статье? – не поверил полосатый.

– Разглашение государственной тайны! Между прочим, до восьми лет лишения права покидать Вытхуяндию!..

Друзья направлялись в парк «Ривьера», но сбились с пути и попробовали свериться с картой Сочи, которая у Жираффа всегда была с собой. Наметив при её помощи маршрут, они битый час блуждали по утомлённым солнцем улицам Сочи. В очередной раз открыв карту, они остолбенели: на том месте, где они сейчас находились, должны были возвышаться корпуса санатория «Слава Сталину!».

– Профитроли, ну ты самый натуральный эскимос! – возмутился Зебр.

– Почему-у-у?

– Да потому что посмотри, какой год здесь написан! Тысяча девятьсот тридцать седьмой! Ты где эту карту взял?

– На набережной купи-и-ил! Мне скидку дали девяносто проце-е-ентов!..

При помощи не особо приветливых местных жителей вытхуянцы всё же добрались до парка. Сначала они покатались на картингах, где Белка и Осёл по очереди выиграли все заезды; а «дисквалифицированный» впоследствии работниками аттракциона Зебр многократно и как бы случайно таранил Жираффа, который, в свою очередь, никак не мог отличить педаль газа от тормоза. Потом играли на всевозможных автоматах и стреляли в тире, где Белка даже выиграла игрушку – дельфиненка.

Набегавшись по жаре, вытхуянцы искали подходящее убежище, где можно было бы в холодке промочить горло. Им навстречу попалась шумная процессия кришнаитов, которые принялись навязывать какие-то книги и выцыганивать пожертвования.

– Отвалите, камасутры! – в конце концов разозлился Зебр. – Книг я в жизни не читал, а денег у меня отродясь не водилось! И вообще, я исповедую фен-шуй!..

– Фен-шуй – разве это рели-и-игия? – дошло до Жираффа уже в кафе.

Вытхуянцы, тыча в советника пальцем, схватились за животы: «Ха-ха-ха!»

– Да я на самом деле пока что атеист, – признался Зебр. – С бабушкой в детстве не сторговались. Она говорит: поди, покрестись, милок, Христа ради! Я ей отвечаю: давай, бабуль, тыщу баксов – покрещусь. А она: окстись, внучек, стольник даю зелёных, и точка – бабла, в натуре, у самой в обрез… А бабка-то у меня продвинутая была, на рынке молочный бизнес держала. За рубль удушится! Если разборку с покупателем затеет, такой шухер стоит – милиция прячется. Бывало, вернётся с рынка, такая вся уставшая, хлопнет рюмашку первача, косячок забьет и говорит: плохие настали времена, внучек! Сегодня пятихатку с бидона молока не добрала. Конкуренты – падлы, не по понятиям стали торговать! Не воду молоком разбавляют, как положено, а наоборот – молоко водой!.. Ну, короче, торговались, торговались с ней – так в цене и не сошлись… Я просто хотел подороже продать свою религиозную девственность!..

Зебру позвонили:

– Алле, будущий король Вытхуяндии на проводе!.. Кто?.. О, малышка, привет!.. Что? Почему трубку вчера не брал? Сидел на совещании у губернатора!.. Да, зуб даю, чтоб мне жить на одну зарплату!.. Нет тут никаких девушек, одна Белка!.. Да ты её знаешь! Ну, такая вся… короче, без слёз не взглянешь! – Белка с размаху засветила полосатому дамской сумочкой в ухо. – Ой!.. Кстати, ты мне вчера снилась!.. Как что, трах… любили друг друга во всех позах!.. Ну ладно, я тебе попозже перезвоню!..

На перекрестке парковых дорожек вытхуянцы задержались у забавного ларька. Людей фотографировали, а их цифровое изображение при помощи компьютера встраивали в макет стодолларовой купюры, вместо одного из президентов США. Далее мощный цветной принтер выдавал столько сувенирных «долларов», сколько было нужно.

Друзья с нескрываемым любопытством наблюдали за процессом производства «денег». Зебр при этом утомил владельца аттракциона своими советами.

– Нечего глазеть! Если не хотим, то отходим! – наконец не выдержал тот.

– Давайте напечатаем доллары с Председателем! – предложил Зебр. – Будем в Вытхуяндии прикалываться. Ну давайте, пожалуйста!

После долгих уговоров Бегемот согласился.

Вскоре соплеменники увидели на мониторе чудную купюру, где вместо намозолившего глаза старика Франклина красовался упитанный Бегемот, а вместо надписи «сто долларов» – странное словосочетание «сто вытхуянок».

– Устраивает? Сколько печатать? Три купюры? Триста рублей, – владелец техники принял от Жираффа деньги и запустил печать.

Из принтера полезли вытхуянские деньги. В этот момент «фальшивомонетчика» отвлекли, и Зебр, пользуясь случаем, ввёл в программу какую-то команду, в надежде бесплатно распечатать пару лишних купюр. Принтер фыркнул и вдруг застрочил, как из пулемёта, выстреливая напечатанными бумажками. Вскоре всё вокруг было усыпано долларами с ликом Председателя Советующихся…

– Боже, мы банкро-о-оты! – плакался Жирафф. – Пришлось заплатить по сто рублей за каждую купюру! Дешевле было бы напечатать настоящие вытхуянские де-е-еньги!

Они брели в сторону выхода. Зебр волочил по земле прозрачный полиэтиленовый мешок, какие используют для мусора, туго набитый только что отпечатанными «долларами». Народ оборачивался.

– Да ладно, расслабьтесь! – успокаивал полосатый. – Всё, что не делается – всё к лучшему! А почему бы нам, раз уж так получилось, не запустить эти деньги в оборот?

– А что, это нормально! – неожиданно поддержал Бегемот. – Здесь вполне хватит на первое время. Нам действительно уже давно пора обзавестись собственной монетарной системой.

– Зайки мои! – вмешалась Белка. – Я вот где-то читала, что деньги должны быть чем-то обеспечены. Ну, там золотом, валютой какой или бутиками хотя бы?

– Да, действии-и-ительно! – поддержал всё ещё капризничающий Жирафф. – Чем вытхуянки будут обеспечены?

– Как чем?! – удивился Зебр. – Хе-хе! Ну, вы как с луны свалились! Конечно, долгами! Как и их зелёные братцы!

У Жираффа зазвонил мобильник. Вернее, не то чтобы зазвонил, а зажужжал: назойливая муха кружит, досаждает, но, в конце концов, её смачно прихлопывают. Советник ответил на звонок и вскоре сообщил вытхуянцам с выпученными глазами:

– Это Хомяков, помощник губернатора. Просит подъехать к нему по очень важному де-е-елу!

В назначенное время, ну, может быть, с небольшой поправкой на сборы Белки, вытхуянцы вновь очутились в зале приёмов викторианского особняка.

Здесь, не считая слуг, был только заждавшийся Хомяков. Выглядел он весьма и весьма озабоченным.

– Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие! – начал он весьма экспрессивно.

– Ну, всё! – шепнул Зебр вытхуянцам. – Это по мою душу. Айвазовского обнаружили!.. Молодость моя погибла ни за грош, как ненужный окурок!.. Теперь в Сибирь, по этапу, в одних кандалах!..

Помощник губернатора продолжал трагическим тоном:

– И кто бы мог подумать! Сезон в разгаре, Олимпиада на носу! А здесь такое!

– Да что случилось, брателло? – не выдержал пытки Зебр. – Если что, я знаю одного реставратора подпольного, он мне в прошлом году такие водительские права… эээ… отреставрировал, комар носа не подточит! И берёт, кстати, очень даже по-божески…

– Причем здесь реставратор? – скривился Хомяков. – Губернатор серьезно заболел!

Вытхуянцы переглянулись, Бегемот поспешил выразить помощнику искреннее сочувствие.

– Интересно, почём у вас места на кладбище? – Зебр в мгновение ока обрёл былую легкомысленность. – Тоже, небось, дорожают? Вот, кстати, про что забыли! А ведь неслабый вариантик для инвестиций!

Он взгромоздился на кресло губернатора, похожее на трон, и стал изображать царствующую особу. Его ужимки вызвали несколько сдавленных улыбок.

– Так чё за тема-то, я не врубаюсь? – полосатый почесал за ухом. – Если некому городом управлять, то я, так и быть, могу вам помочь. Конечно, не за спасибо – жизнь тяжёлая! Ваши харчи, плюс ночлег, плюс проездной на автобус… Ах да: я беру тысячу английских фунтов в час! И только чёрным налом!

– Так в том-то и дело, что некому! – отвечал Хомяков. – Замов у Михал Михалыча нет – проворовались, депутатам он не доверит и шнурки себе завязать. А нужен человек порядочный, смекалистый с большим управленческим опытом.

– Да это ваще про меня! – подпрыгнул в кресле Зебр. – Вот ребятишки соврать не дадут!

Тут открылась неприметная боковая дверь, и слуга вкатил в зал инвалидную коляску с завёрнутой в плед немощной фигурой в вязаной шапочке. Вытхуянцы с трудом признали Михал Михалыча, который ещё позавчера выглядел жизнерадостным вечным двигателем, несгибаемой административной твердыней.

– Миша, эка тебя скрутило! – всплеснул руками Зебр. – Может, съел чего? Я тут твой стульчик занял, не в обиде?

– Сиди, сынок, сиди, мне всё равно без надобности, – губернатор едва шевелил губами. – Вот, друзья, как в жизни бывает. Живёшь себе, живёшь, радуешься любой пустяковине. Чего-то всё хочешь от жизни, радеешь, так сказать, за общее за дело. И вдруг бац – пора в путь-дорогу. Несправедливо как-то!

– А что говорят врачи? – поинтересовался Бегемот соболезнующим тоном.

– Врачи? Ну, говорят, что шанс ещё есть…

Губернатору подали на подносе таблетку и стакан воды.

– Мишань, а про завещание не забыл? – Зебр не успел это произнести, как поймал на себе разгневанные взгляды вытхуянцев. – Чего я сказал такого? Дело-то житейское!

– Написал, дружочек, конечно, написал! Всё движимое и недвижимое завещал жителям Сочи! Всё до копейки, однозначно!

– Жителям?! – полосатый не сдержал разочарования. – Ну, ты даешь, ваще! Хочешь в книгу Гиннеса попасть, как единственный человек, завещавший что-то народу? Решил без мыла залезть в анналы истории?

Хомяков вступился за своего начальника:

– Михал Михалыч такой человек, что все только ради других. Без всякой задней мысли! Такая уж у него натура!

– Отставить, Хомяков! Ты же знаешь, я этого не люблю! – губернатор извлек из глубин пледа носовой платок и промокнул слезящиеся глаза.

– Давайте лучше о деле! Я всё взвесил и решил, что одна надежда на вас, батенька! – он посмотрел на Бегемота. – Я нетрудоспособен, а работы по горло, да ещё праздник мы затеяли – День курортника! Если что-то не придумаем – все труды мои зазря пропадут!

– Да, но чем я могу вам помочь? – удивился Председатель Советующихся.

– Можете, ещё как можете! Хомяков, наверное, вам уже докладывал, что нам нужен временно исполняющий мои обязанности? До тех пор, пока я не поправлюсь, если я вообще когда-нибудь поправлюсь! Это должен быть такой исполняющий обязанности, чтобы ни-ни, чтобы везде, и чтобы как положено! – Михал Михалыч надсадно закашлялся. – Ну, в общем, вы поняли…

Зебр спрыгнул с кресла, подлетел к губернатору и, круто вывернув его коляску, подкатил прямо к ногам Бегемота.

– Миша, конечно, ты меня сейчас спросишь, кто этот мощный старик? И я тебе запросто отвечу. Это гигант мысли, отец вытхуянской демократии! Слава Зайцев политической моды, папа Карло законотворчества, Билл Гейтс виртуальной экономики! Кто, как не он выручит тебя в беде?

Жирафф не выдержал:

– В следующий раз ему надо рот пла-а-астырем заклеить!

Полосатый поспешил ответить умнику:

– Жирафф, не плюй в колодец, сам же потом пить из него будешь!

– Ну, я не знаю… – замешкался Бегемот, – как-то это всё неожиданно…

– О! Не спешите отказываться, батенька! – у губернатора из-за неведомых внутренних болей перекосило лицо. – Мы посоветовались, и я решил, что лучшей кандидатуры нам не найти. Мы понимаем, какой, так сказать, титанический груз уже лежит на Ваших плечах. Но что есть управление каким-то захудалым курортным городишкой по сравнению с заботами о целом государстве? Так, лёгкая общественная нагрузка!

– Захудалый курортный городишко?! – не поверил своим ушам Зебр. – Миша, ты первый человек, который осмелился сказать правду!

Все с нескрываемым любопытством вылупились на Бегемота. Тот, преисполненный важности, с румянцем удовольствия на щеках, взял многозначительную паузу закаленного интригами политического туза. Трудно было предположить, чем это всё закончится.

– Что ж, я согласен! – наконец не без патетики произнёс он.

Присутствующие облегченно выдохнули.

– Господи, я не могу поверить! – обрадовался Зебр. – Эй, человек, шампанского!

– А мне чего-нибудь безалкого-о-ольного! – присоединился Жирафф.

– Папа! – вдруг раздался голос. – Что с тобой? Что у вас здесь происходит?

Все оглянулись. В зале появилась девушка в джинсовых шортах и майке с эмблемой предстоящей Олимпиады. Осёл не сдержал возгласа удивления – то была Василиса.

– Папа?! – Зебр не сразу понял, в чём тут дело. – Во дела! Осёл-то у нас самый ушлый оказался! А я его за лоха держал!

– Вася, иди к себе, у меня важная встреча! – родительским тоном потребовал губернатор. – Я потом тебе все объясню!

Девушка пожала плечами. Она подошла ближе, поздоровалась с вытхуянцами и широко улыбнулась Ослу:

– Привет! Пойдём, я покажу тебе свою комнату!

– Вы знакомы? – изумился Михал Михалыч.

– Конечно! – Вася взяла Осла за руку и потянула за собой. – Можно, я его заберу?

Присутствующие проводили Осла и дочку губернатора обалдевшими взглядами. Дверь за ними закрылась.

– Но только у меня особое условие, – уточнил Председатель Советующихся, в продолжение разговора. – Я буду работать со своей командой!

– Всё, что хотите, батенька! – заверил губернатор. – Всё, чем я располагаю, включая это скромное жилище, в вашем полном распоряжении! Эй, Хомяков, давай!

Хомяков протянул Михал Михалычу заранее подготовленный документ. Тот с готовностью его подписал.

– Это приказ о вашем назначении, – объяснил губернатор Бегемоту, протягивая бумагу. – С этой минуты все мои полномочия по управлению городом переходят вам! Пока я не выздоровею!

В комнате Васи, относительно скромной, за распахнутыми окнами благоухал тенистый сад.

Осёл говорил девушке:

 
– Не знал я, что за сластью апельсина
Скрывается такая сердцевина.
Я позабыл, что в жизни всё сложней.
Ведь это мир не ангелов – людей!
 

Вася подала ему стакан с минеральной водой.

– И что из этого, что ты не знал? Я должна была у себя на лбу написать, что я дочь губернатора? Или ты не стал бы со мной общаться, если б знал?

Осёл отвечал, что социальное неравенство зачастую вредит взаимоотношений таинству. Что девушке, которая уже имеет всё, за исключением грехов, он не сможет предложить ничего, кроме себя, своей любви и своих стихов!

– Мне этого вполне достаточно! – отвечала Василиса из ванной комнаты, дверь в которую оставила открытой. – Ты думаешь, почему я подрабатываю в аквапарке? Я не хочу зависеть от отца! Я не хочу всю жизнь исполнять принцессу на горошине! – Шумела вода, видимо, она принимала душ. – Я пытаюсь избавиться от его опеки, стать свободным человеком! Меня совершенно не интересует его бабло, тем более я догадываюсь, каким образом он его поднимает. Я хочу носить не кучерявое платье в бриллиантах, а рваные джинсы; путешествовать не на частном самолёте, а автостопом; любить не того, на кого укажет отец, исходя из своих политических соображений, а того, кого полюблю!

Девушка вышла из ванной комнаты – обвитая тонким полотенцем, свежая, первозданная, будто только что сотворённая из солнечных лучиков, вкуса апельсина и ароматов сада за окном. Осёл поперхнулся минеральной водой.

– Ну а теперь, если тебя устраивает мой ответ, давай немного согрешим! – Вася присела к нему на колени и приблизила губы.

И длился поцелуй вечность, и смешивались во рту сладострастные соки, и рушились представления вытхуянца о том, что в любви духовное несоизмеримо важней физического.

– Да, забыла самое главное! – Вася на мгновение прервала поцелуй. – Будьте осторожны! Отец наверняка что-то задумал!

В зале приёмов официант разносил шампанское. Бегемот принимал нудные поздравления от Жираффа.

– Ну, как я тебе? – тихо спросил губернатор у Хомякова.

– Лучше не бывает, Михал Михалыч! Вы прирожденный артист, вам бы в Голливуд! И вообще, у вас столько талантов, я каждый раз поражаюсь! Я считаю, первый этап нашего плана удался!

Рядом материализовался Зебр. У него в руках был не только бокал, но и целая бутылка шампанского.

– Какой человек! А каких людей воспитал! – сказал он, показывая на Бегемота. – Миша, ты попал… – Зебр отхлебнул шипучего напитка, – в самую в точку!

– Не сомневаюсь! – Губернатор улыбнулся сквозь муки болезни.

– Эх, дайте срок, детишечки, мы тут у вас запросто коммунизм построим!

Зебр испарился. Хомяков наклонился к уху губернатора:

– Всё скоммуниздят, что только можно, и ноги сделают в свою Вытхуяндию!

Михал Михалыч скрыл улыбку кулаком, будто кашляя…