Текст книги "Маленькие писульки большой девочки"

P.S. 01 июля 2017

Сегодня окончательно простился с тщетными попытками возродить то, чего никогда не было.

Как жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять, что не было искры – была фантазия.

В своем стремлении познать себя и раскрыть то, что наверняка прячется где-то внутри, я позабыл самое главное.

И сегодня я это понял.

С той ночи прошло пять месяцев. И это достаточный срок, чтобы понять.

Она была права.

Ее больше нет.

Есть только постоянное сокращение мышц в районе груди.

Туда я стрелял тогда, пытаясь убить ее и обрести себя.

Жаль только, что я тогда еще не знал.

Я – действительно пустота. И тем февралем я пострадал больше.

Ведь я все еще жив.

СТРЕЛЯТЬ

Когда я стрелял в себя десятый раз – это уже даже доставляло удовольствие.

Мне нравилось ощущать, как пуля играючи проходила кожу, как она разрывала мышцы и дробила кости. Я дышал полной грудью, захлебываясь кровью, когда она дошла до сердца и разорвала правый желудочек, задев частицами металла нисходящую аорту. Я улыбался красными зубами, пытаясь смеяться и даже немного танцевать. Я смешно тряс руками, дрыгал ножкой и очень часто мотал головой. И хотя это длилось совсем недолго, буквально одну секунду, прежде чем туловище начало заваливаться назад, прямиком затылком на кафельный пол – именно это запоминается больше всего.

Именно это.

И боль, конечно. Хотя надо отдать ей должное, она приходит не сразу. Или может это уже привычка. А может просто мой мозг адаптировался и перестал реагировать?

Я не знаю. Но когда я захлебывался кровавой жижей, вперемешку с кусками своей плоти, я был счастлив. Мне не было больно, мне было легко. Я скрипел зубной крошкой, тщетно сдерживая пульсирующее извержение скорой смерти.

Я улыбался, я танцевал, я кружился в ритме своего сознания и пелены, охватившей глаза.

Мое падение было очень долгим и красивым. Если бы рядом была камера, то эта сцена наверняка бы стала ключевой.

Моя спина была выгнута назад, немного скрючив голову в сторону ног, руки медленно поднимались вперед, ослабшие пальцы роняли пистолет, не в силах сдерживать маленькую мощь технологического прогресса, ноги, на удивление, были выпрямлены и почему-то не сгибались до самого конца.

Первый удар пришелся на позвоночник, где-то в районе лопаток. Мне показалось, что я даже услышал его хруст. Через секунду с громким «Бам» я ударился затылком, превратив свою самую непослушную для парикмахера часть головы в большой затылочный коктейль. Меня очень радовала мысль, что я не могу видеть себя сзади, иначе волосы с осколками черепа, кровью, частицами мозга наверняка бы испортили мой аппетит, чего не очень хотелось.

Ведь еда – это одно из последних удовольствий, что доставляло мне радость.

Я лежал на полу и смотрел в потолок пустым взглядом. Я ждал Её. Она должна была прийти, она, черт возьми, обязана!

Но она не пришла. Все опять повторилось. Я опасался этого, еще когда только подносил к груди свой пистолет, но надежда меня не покидала. Ведь должно же когда-нибудь получиться, верно?

Не получилось.

Когда я стрелял в себя одиннадцатый раз – я уже даже не имел надежды. Я знал, что это не поможет. Я знал, что разорванный живот, почки, горло или паховая область не смогут закончить. Все повторится.

Я просто буду делать это снова и снова. Я должен делать это снова и снова.

Ведь я уже столько прошел.

Я убил в себе учителя, художника, поэта, врача, судью, семьянина, родителя, сына, куратора выставок, любовника, успешного руководителя.

Настанет день и я наконец-то убью в себе человека.

Надо только набраться терпения. Благо, что пистолет всегда оказывается под рукой. Хорошо смазанный, снятый с предохранителя и полным магазином.

Никогда не умел обращаться с техникой, но задаваться вопросом кто это делает за меня – не моя задача.

Мне надо стрелять.

Бах!