Текст книги "361"

Кришман снова скупо улыбнулся.

– В эти сказки верит огромное большинство людей. Им так удобнее.

– Пока в ход не идут пистолеты.

Глава 8

До поместья Макэрдла было около сорока миль. Мы перебрались через Триборо-бридж и выехали на Экспрессуэй. Первые десять – пятнадцать миль окрестности представляли собой тот же Нью-Йорк, разделенный автострадой, но после Флорал-парка и Минеолы местность стала больше напоминать пригород.

Время от времени слева от нас между домами и рощицами мелькал пролив Лонг-Айленд, но сам Лонг-Айленд напоминал остров не больше, чем Манхэттен.

Последние полторы мили мы проехали по частной асфальтированной дороге, которую Макэрдл делил с двумя другими миллионерами. Его дом был третьим и последним в ряду – там, где дорога кончалась круглой площадкой. В центре круга зеленела маленькая лужайка, по которой расхаживал негр с газонокосилкой. Первый этаж дома был построен из кирпича, второй – из длинных гладких досок.

Когда мы вышли из машины, негр остановился и, стянув с головы серую войлочную шляпу, принялся вытирать лицо платком, украдкой нас разглядывая.

Косилку он выключать не стал, и она продолжала громко тарахтеть. Наконец, насмотревшись вдоволь, он нахлобучил шляпу на голову и вернулся к своей работе.

Мы поднялись на крыльцо и постучали в дверь, затянутую мелкой сеткой.

Она была заперта, а звонка не было видно. Тогда я замолотил по двери кулаком и крикнул. Вскоре дверь распахнулась, и человек в белом пиджаке и с полотенцем вопросительно посмотрел на нас сквозь сетку.

– Келли, – сказал я. – Нас ждут.

– Он в купальне, – буркнул слуга, указал направо и тут же закрыл дверь.

Позади дома сразу же начинался лес. Среди деревьев под уклон петляла тропинка, и мы зашагали по ней.

Впереди послышались чьи-то голоса. Спуск стал круче. Сквозь просветы между деревьями показалась синяя поверхность воды.

Неожиданно деревья расступились, и мы оказались на узкой тенистой полянке, одна сторона которой представляла собой полоску скатанной гальки.

На мелководье стояла светловолосая девчушка в купальном костюме и наполняла водой маленькое зеленое ведерко.

Поляна была окружена деревьями и кустами, ветви которых нависали над водой. Справа были некрашеные деревянные мостки для прыжков в воду, рядом на волнах покачивалась белая моторка, в которой сидели парень и девушка лет двадцати. На берегу в легких проволочных шезлонгах расположились четыре человека и, переговариваясь, наблюдали за девчушкой.

Женщина лет двадцати семи в белом купальнике со светлопепельными волосами и морщинками между бровями, скорее всего, была матерью девочки и сестрой одного из сидевших в лодке. Неприметного вида полная парочка средних лет, судя по всему, была ее родителями он – брат Макэрдла, которого я видел в конторе, только постарше, строже и вряд ли адвокат. Толстый лысый старик в молодежном спортивном костюме, надо полагать, и был Эндрю Макэрдлом-старшим.

Из коротких рукавов его белой рубашки торчали тонкие бледные руки со вздувшимися синими венами. Мышцы были такими слабыми, что верхняя сторона рук походила на кости, обтянутые дряблой кожей, а снизу свисали длинные складки жира. Расстегнутый ворот рубашки открывал бледно серую морщинистую кожу, нависавшую над конвульсивно подрагивающим кадыком. Груди практически не было – тонкая ткань рубашки обтягивала огромный живот. Светло-коричневые брюки болтались на тонких ногах, босые подошвы которых походили на застывшие гипсовые отливки.

Он дремал, откинув голову, полуоткрыв рот и плотно сомкнув глаза дряблыми веками, испещренными тонкой сеточкой вен и шумно дышал.

Человек средних лет что-то говорил своей соседке, но, увидев нас, сразу замолчал. Женщины тоже повернулись к нам, но блондинка тут же вновь принялась наблюдать за девочкой. Парень и девушка прекратили раскачивать лодку и неприязненно уставились на нас. Девчушка с ведерком, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, неожиданно засмеялась и шлепнулась в воду.

Старик громко сглотнул, мотнув головой, открыл глаза и уставился на Билла.

– Уиллард, – невнятно произнес он.

Судя по голосу, когда-то у него был раскатистый бас.

Мы подошли к нему поближе.

– Вам звонил мистер Кришман.

Постепенно его взгляд стал осмысленным – Да, – прохрипел он. – Артур, иди в дом. Вы все, идите в дом.

Женщина средних лет улыбнулась совсем как косметичка из салона красоты.

– Вам не стоит утомляться, папа, – пропела она, а потом встала и обняла его, надеясь, что все увидят, какая она заботливая. Но обняла, словно боялась задушить.

– Пойдем, – позвал ее Артур.

– Линда, – окликнула девочку блондинка. – Иди сюда.

Выбежав из воды со своим ведерком, та остановилась передо мной и с серьезным видом принялась внимательно разглядывать, хотя солнце било ей прямо в глаза.

– Почему ты хромаешь? – спросила она.

– Я попал в аварию.

– Когда?

– Линда, ну иди же ко мне! – позвала ее мать – Два месяца назад, – ответил я.

– Где?

– Тебя мама зовет.

Пройдя мимо нас, Макэрдлы гуськом зашагали по тропинке к лесу.

Блондинка заставила девочку вылить воду из ведра, и они скрылись за деревьями.

Макэрдл предложил нам сесть и начал нас разглядывать, откинувшись на спинку шезлонга и под странным углом положив голову на выцветшую подушку.

– Ваш отец мертв, – произнес он голосом, прозвучавшим чуть громче шепота.

– Я хочу знать все про Эдди Кэппа, – сказал я.

– Он попал в тюрьму. Это было давно, – произнес он, медленно покачивая головой. – У федерального правительства, Эдди, на твой счет совсем другие планы.

– И он до сих пор в тюрьме? Эдди Кэпп все еще в тюрьме?

– Да, наверное. Не знаю. Сейчас я нахожусь в бессрочном отпуске, молодой человек. Я больше не прикован цепями к этой фирме, я… – Он опять уставился на Билла и нахмурился. – Уиллард? Ты ведь знаешь, что тебе нельзя сюда приезжать. Ты…

Биллу стало страшно.

– Нет, вы говорите про моего отца, – поспешно запротестовал он, сбив Макэрдла с толку еще до того, как тот успел сказать что-нибудь полезное.

Глаза Макэрдла вновь прояснились Он снова был в настоящем и, вспомнив, что он только что сказал, настороженно посмотрел на меня.

– Почему он не должен был сюда приезжать? – спросил я.

– Кто? О чем вы говорите? Я в отставке, я старый человек, у меня больное сердце…

– Мой отец не должен был приезжать в Нью-Йорк, так? Почему?

– Не знаю. Иногда меня подводит память, я не всегда отдаю себе отчет в том, что говорю.

Парень и девушка вышли на берег. Макэрдл гневно нахмурился.

– Вон отсюда! Не лезьте не в свое дело!

– Мы идем в дом, – с вызовом сказала девушка. Всю жизнь у нее были деньги и, наверное, ей было все равно, получит она от него что-нибудь в наследство или нет. – Пошли, Ларри.

Они остановились и начали лениво собирать полотенца, сигареты и солнечные очки.

– Наверное, вам лучше поторопиться, – сказал я.

Девушка сверкнула на меня глазами, собираясь сказать что-то язвительное, но не решилась. Схватив свои вещи и недовольно хмыкнув, она с обиженным видом пошла по тропинке, покачивая бедрами. Парень, сердито глядя на меня, поиграл мышцами, возмущенный, что его бросили одного, и побежал за ней.

Когда они скрылись из виду, я повернулся к Макэрдлу.

– Кто мог знать, выпустили Эдди Кэппа или нет?

– Не знаю, это было давно. – Его глаза затуманились, затем снова прояснились. – Может быть, его сестра Доротея. Она вышла замуж за одного менеджера.

– Как его фамилия?

– Стараюсь вспомнить. Картер или что-то в этом роде. Кэстл, Кимболл…

Кемпбелл! Да-да, именно так. Роберт Кемпбелл.

Я записал имя в блокнот.

– Это произошло в Нью-Йорке?

– Да, он был управляющим целой сети универмагов в Бруклине. Кажется, «Бохэк»… Нет, точно не помню. Такой шустрый молодой человек. Она тоже была молодой, куда моложе своего брата. Симпатичная штучка, с такими блестящими черными волосами… – Он снова уставился в пространство, поглощенный воспоминаниями.

– Кто велел Уилларду Келли держаться подальше от Нью-Йорка?

– Что-что? – Он слегка приподнял голову, но тут же снова уронил ее на подушку. – Я старик, меня подводит память, у меня больное сердце. Вы не должны полагаться на мои слова. Надо было отказать Сэмюэлю. Надо было сказать «нет».

– Сэмюэлю Кришману? Он ведь не знает ответа на этот вопрос, правда?

– Этот дурак никогда ничего не знал.

Он расхохотался, при этом его брюхо затряслось.

– Но вы-то знаете.

Он снова затянул свою песню про то, какой он старый и больной.

– Скажите, кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города? не отставал я – Не знаю.

– Кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города?

– Я не знаю. Убирайтесь!

– Последний раз спрашиваю, кто приказал Уилларду Келли держаться подальше от города?

– Нет. Нет!

– Вы мне скажете, – прошипел я. – Или я вас убью.

– Я старый больной человек…

– Вы умрете. Здесь и сейчас.

– Отпустите меня. Оставьте прошлое в покое!

Я опустил голову и, прикрывая лицо руками, вытащил стеклянный глаз.

Потом закрыл левый глаз, и для меня наступила темнота. Правый глаз оставался открытым, но без стекляшки это, должно быть, выглядело ужасно. Теплый протез катался у меня в ладони.

Я опустил руки, склонился над Макэрдлом и, зловеще улыбнувшись, завыл:

– Теперь я вижу твою душу! Она черна!

Услышав, как он ахнул и сдавленно захрипел, я открыл глаз. Макэрдл корчился в шезлонге, с ужасом глядя на меня. Лицо его было темно-лиловым.

Я вздохнул и вставил протез обратно. Билл уже мчался по тропинке, зовя на помощь.

Глава 9

Я собирался только напугать его. Он боялся смерти и, скорее всего, рассказал бы мне все. Но я не представлял, что он испугается до такой степени, что умрет на месте.

Нам пришлось дождаться врача. Семье Макэрдла я сказал, что наш отец когда-то работал на «Макэрдл, Ламарк и Кришман» и что он недавно умер, но не стал рассказывать, при каких обстоятельствах. Еще я сказал, что как-то раз отец велел найти его старых хозяев, чтобы они помогли нам с работой.

Они мне поверили, поскольку все это звучало вполне правдоподобно. Билл слышал, что я им наплел, и теперь знал, что говорить, если нас будут допрашивать. Тем не менее он избегал смотреть мне в глаза, наверное, думал, что я специально хотел убить Макэрдла. Я решил, как только мы отсюда выберемся, надо будет убедить его, что он ошибается.

Пока мы ждали врача, я поболтал с Карен Торндайк, с той самой пепельной блондинкой, которая, как я и предполагал, оказалась дочерью Артура и женщины с улыбкой косметички. Выяснилось, что недавно она развелась с Джерри Торндайком.

– Не надо вам возвращаться в Нью-Йорк, – сказала она.

– Почему?

– Потому что там нет ничего, кроме толпы озверевших людей, которые царапают друг друга когтями. Каждый хочет взобраться на вершину пирамиды, а пирамида-то из человеческих существ. Огромная гора лягающихся и кусающихся людей, пытающихся вскарабкаться по головам друг друга на самую макушку.

– Наверное, вы вспомнили о Джерри Торндайке. – Я пожал плечами. – Вы обожглись. Но ведь там не все такие.

– Все равно они в Нью-Йорке, – упрямо сказала она.

Тут подошла ее дочь Линда и начала задавать всякие дурацкие вопросы. В этом она оказалась точной копией своей матери – вызывала интерес, пока не открывала рот. Я даже в шутку подумал, не вынуть ли мне перед ней свой стеклянный глаз.

Доктор оказался большим и добродушным толстяком, пышущим здоровьем. Ему и платили, чтобы он делал своих клиентов похожими на себя. Звали его Эзертон. Он спросил, о чем мы говорили, когда у старика случился удар. Я ответил, что о погоде в Нью-Йорке.

Но, надо сказать, никто и не был по-настоящему расстроен. Макэрдлу было уже восемьдесят два. Тем не менее все вертелись вокруг нас, надеясь услышать что-нибудь интересное. Немного погодя я спросил у Эзертона, есть ли у него еще к нам вопросы. Вопросов не было.

Когда мы выезжали с частной дороги, мимо нас пронесся серый «кадиллак».

Не было еще и трех, но в пятницу дороги на подступах к городу оказались забиты транспортом, в основном машинами последних моделей.

Некоторое время мы ехали молча, потом я закурил сигарету и протянул ее Биллу – Спасибо, не хочу, – буркнул он, не сводя глаз с дороги.

Я сделал затяжку и сказал:

– Не будь идиотом. У меня и в мыслях не было его убивать.

– Но ты сказал, что сделаешь это. – Он сердито смотрел на дорогу. – Ты сказал, что сделаешь это, и сделал. Ты стал совсем другим, армия на тебя как-то повлияла. Или Германия.

– Или то, что я оказался в одной машине с отцом.

– Ну ладно, может, и так. Но что бы это ни было, мне это не нравится.

Ты можешь взять те деньги, что лежат в банке. А машина мне понадобится. Я возвращаюсь в Бингхэмптон.

– Тебе уже все равно?

– По дороге я заеду поговорить с тем фараоном, с Кирком.

– И что же ты ему скажешь?

– Не волнуйся, ничего не скажу. На тебя стучать не собираюсь.

– А я и не волнуюсь.

– Просто хочу узнать, как продвигается расследование.

– Да никак. Во вторник исполнится ровно два месяца, как они начали его, и у них по-прежнему ни черта нет. Если бы они что-то нашли, то не стали бы копаться столько времени. Это безнадежно. Либо мы, либо никто.

– Я не могу остаться с тобой, когда ты вытворяешь такие вещи.

– Говорят тебе, это вышло случайно. Я не хотел, чтобы он умер.

– Ну да, конечно.

– Билл, ты болван. Ты старше меня на три года, но ты тупой болван. Он знал, кто выпроводил отца из города. Разве ты не слышал, что он сказал?

– Слышал.

– Он знал. И после этого ты думаешь, что я хотел его смерти?

Он нахмурился, обдумывая мои слова, а потом искоса посмотрел на меня. Я сидел с невинным видом. Он снова сердито уставился на дорогу.

– Тогда за каким чертом ты это сделал?

– Просто хотел его напугать. Я же не знал, что все так кончится. Должно быть, видок у меня был тот еще.

Он неуверенно улыбнулся.

– Рэй, ты даже не представляешь, как это было ужасно. – Он снова посмотрел на меня и поспешно перепел взгляд на дорогу. – Только на этот раз чуть хуже, чем обычно.

– Закурить хочешь?

– Давай.

Мы вернулись в отель и пообедали. Потом купили пару бутылок «Старого мистера Бостона», заперлись в номере и устроили партию в «джин» по центу за очко. Он выиграл.

Когда мы все допили, то погасили свет и легли спать. Но я никак не мог забыть посиневшее лицо Макэрдла с перепуганными глазами, вылезающими из орбит. Я встал, оделся и сказал Биллу, что пойду прогуляться. Он уже засыпал и лишь что-то неразборчиво промычал.

Я вышел на улицу. В час ночи все винные магазины были закрыты. Мне удалось найти бар, но там подавали только пиво. Я быстро проглотил пять двойных «фленшманов» со льдом, а уходя, прихватил с собой две кварты «рейнголда» и, вернувшись в номер, выпил их там. Я знал, что меня от этого стошнит – так оно и вышло, но после этого я хотя бы смог заснуть.

Глава 10

С утра пораньше к нам заявился Джонсон и сказал, что хочет поговорить.

У меня с похмелья раскалывалась голова, и я попросил его подождать. Пока мы с Биллом брились и одевались, он курил, сидя в кресле, а потом мы втроем отправились пить кофе.

Выйдя на Бродвей, мы зашли в «Бикфорд». Джонсон взял только кофе, а мы еще и яйца с ветчиной.

Сев за стол, Джонсон опустил ложечку в чашку и, помешивая кофе, начал говорить.

– Хочу немного рассказать о себе. Работаю я один, имею один-два заказа в месяц – как раз хватает, чтобы оплачивать счета. В прошлом году я заработал три тысячи семьсот долларов. Работу эту ненавижу, сам не знаю, почему еще этим занимаюсь. Совсем как мелкий бакалейщик в квартале от «Эй энд Пи»[4]4
  «Атлантик энд Пасифик» – цепь универсальных магазинов, распространенных по всей территории США.


[Закрыть], который не закрывает лавочку и не идет работать на склад. Целый день сидишь и ждешь, когда что-нибудь произойдет, прямо как в детективных романах.

Придерживая ложку большим пальцем у края чашки, Джонсон сделал глоток, при этом рукоятка ложки впилась ему в щеку. Попивая кофе, он неотрывно смотрел на меня.

– Большую часть времени сидишь и ждешь, пока на тебя свалятся эти один-два заказа. Чертовски скучно. Но порой случается, что кто-то вызывает у меня интерес. Например, вы двое. Провинциальный акцент с раскатистым "а", живете в отеле, средней руки, одежда недорогая, и вообще на вид вы типичные представители среднего класса. Вы не похожи на богатых бездельников. И не настолько любезные, чтобы быть мошенниками. Кроме того, вы мне заплатили. Но за номер в отеле вы платите за неделю вперед, чтобы сэкономить. Вы не собираетесь останавливаться на короткий срок, но в то же время не рассчитываете прожить здесь достаточно долго, чтобы снять квартиру, устроиться на работу и так далее в том же духе.

Он снова отпил кофе. Когда ложка впивалась ему в щеку, он становился похожим на гангстера из фильма, но без этого производил впечатление мягкотелого и нерешительного человека.

– На коммивояжеров вы не похожи, – продолжал он. – Я уже дважды был в вашем номере и не заметил ничего, указывающего на то, что вы где-то работаете. А должно быть. Образцы товаров, конверты с эмблемой фирмы, хоть что-нибудь. Вы уходите поздно, и целый день вас нет дома. А потом преспокойно пьете всю ночь у себя в номере. Один из вас нанимает меня проверить номер машины, а второй тут же выходит из себя и заявляет, что не хочет, чтобы о ваших делах знал посторонний. А тут еще выясняется, что таблички с номерами – краденые. И мне говорят, чтобы я убирался.

– Ну и почему вы не послушались? – спросил я.

– Я уже сказал. – Он пожал плечами. – Знаете, меня достала эта поганая контора в поганом районе. А вы меня заинтриговали. Ну, я и покопал немножко.

– Он улыбнулся, снова став похожим на гангстера. – Вы – Уиллард и Рэймонд Келли. Сыновья адвоката, который работал на синдикат и которого еще до войны попросили из города. Вы работаете на своего отца?

– Не совсем. Он умер.

– О, примите мои соболезнования.

– Ничего-ничего. – Я прожевал тост и допил кофе.

Джонсон сунул в рот ноготь и выжидательно уставился на меня. С ним все было ясно – глупый, но пронырливый. Можно было уходить, но я решил задержаться, чтобы послушать, что он предложит. Тем более что Билл уже раскуривал нам сигареты.

– Итак? – Джонсон прекратил грызть ноготь и улыбнулся. – Вы мне сами расскажете, или мне покопать еще?

– Ну ладно, – кивнул я. – Его застрелили.

– Ага! Я так и знал, что вы кого-то ищете, только не мог понять, кого именно. – Он подался вперед. – Хорошо, я дешевый сыщик, мелкая сошка. Мне каждый год с великим трудом удается наскрести денег на лицензию. Но я занимаюсь этим делом уже двенадцать лет. У меня есть связи, я знаю, как и где искать. Я могу помочь сберечь вам время.

– У меня к вам только один вопрос, – перебил его я. – Почему мы должны вам верить?

– Да потому что я бедный, но честный. Мне нравится работать, когда интересно.

Я задумчиво оглядел его, прикусив губу.

– Я не могу придумать вам никакого задания.

Он сердито хмыкнул.

– Обсудите с братом все как следует. В конторе вы меня, скорее всего, не застанете, но можете оставить для меня информацию. Если я вам понадоблюсь, звоните.

Он встал, взял свой счет за кофе и, кивнув нам, вышел.

– Рэй, я ему верю, – немедленно сказал Билл. – По-моему, с ним все в порядке.

– Я бы тоже хотел ему верить, но не собираюсь.

– Может, нам пригодится его помощь?

– Когда придет время, подумаем. – Я закурил вторую сигарету, расплатился, и мы вышли на улицу. – Вот что я тебе скажу. Поезжан в библиотеку и отыщи его имя в именном указателе «Нью-Йорк таймс». Он сказал, что работает детективом двенадцать лет. За это время он хоть раз мог попасть в газету. Хорошо бы иметь возможность его проверить.

Я объяснил Биллу, как добраться до библиотеки, и вернулся в отель.

Через полчаса позвонил Кришман. Он кипел от ярости, но держал себя в руках.

– Я прочитал в утренней газете, что Эндрю Макэрдл мертв! – прорычал он.

– Да. Сердечный приступ.

– Вы имеете к этому отношение? Вы там были? Я хочу знать правду.

– Да, были.

– Эндрю не имел никакого отношения к смерти вашего отца.

– Как и я к его смерти. Я не хотел, чтобы он умер. Он что-то знал. Если бы он остался жив, то рассказал бы это мне.

– Что знал? О чем? Не разыгрывайте из себя идиота!

– Кто-то приказал моему отцу выметаться из Нью-Йорка. Еще в сороковом году. И Макэрдл знал, кто.

– Чушь!

– А еще он обозвал вас дураком. И сказал, что вы никогда ничего не знали.

– Что?! Это ложь! Эндрю никогда бы не сказал такого!

– До свиданья, – сказал я и положил трубку.

Вскоре позвонил Билл.

– Дважды! – выпалил он. – Один раз его наняли собрать улики для процесса о разводе. Когда они с мужем взломали дверь гостиничного номера, то обнаружили жену мертвой. Джонсон был назван свидетелем. Об этом убийстве была еще пара статей, но его имя больше не упоминалось.

– Хорошо. Там были какие-нибудь фамилии полицейских?

– Детектив Уинклер из отдела убийств западного сектора. Если хочешь знать, в Нью-Йорке два таких отдела – в западной и восточной частях города.

– Уинклер, – повторил я, записывая. – А как он попал в газету во второй раз?

– Года три назад ему в машину подложили бомбу, но, когда она взорвалась, за рулем сидел полицейский по фамилии Линкович. Никаких объяснений, просто маленькая заметка, а более поздних упоминаний об этом я и вовсе не нашел.

– Ладно, я позвоню Уинклеру, а ты возвращайся. Когда это было?

– Свидетельство по делу о разводе? Четыре года назад. Не то в апреле, не то в мае, точно не помню.

Чтобы дозвониться до Уинклера, мне потребовалось изрядное время.

– Джонсон? – переспросил он. – Частный детектив? Что-то не припомню.

– Четыре года назад в отеле нашли мертвую женщину. Ее обнаружили муж и Джонсон. Они хотели собрать улики для бракоразводного процесса.

– Постойте, – перебил он, – я вспомнил. Эдвард Джонсон. Смутно, правда.

А что вас интересует?

– Я хочу решить, стоит ли его нанимать. Вот и подумал, что хорошо бы заручиться рекомендацией, на которую можно положиться.

– Это он вам посоветовал мне позвонить?

– Нет, я нашел вашу фамилию в «Нью-Йорк таймс». Статья была как раз об этом убийстве в отеле.

– Ага, ясно. Вообще-то я плохо помню этого парня. Подождите минутку.

Через некоторое время трубку взял человек, представившийся Кларком.

– Вам нужна характеристика на Эдварда Джонсона?

– Да.

– Хорошо. Он честный. А еще он упрямец и трус. Обычно он добивается результатов, но не просите его выполнить какое-нибудь опасное поручение, потому что он откажется.

– Но он честный, так?

– Да, я думаю, вы можете на него положиться.

Попрощавшись с ним, я начал искать имя Роберта Кемпбелла и телефонной книге Бруклина. Людей с таким именем было только двое. Набрав первый номер, я попросил к телефону Доротею.

– Это я, – ответил женский голос.

– Извините, ошибся, – сказал я, вешая трубку. Затем списал адрес:

«Восточная 21-я улица, 652» – и достал карту Бруклина и путеводитель по городу. Найдя нужный дом, вычертил карандашом маршрут, а когда пришел Билл, мы сели в машину и отправились туда.