Текст книги "Опасный горец"

Кара поднялась и направилась на кухню. Он пошел за ней следом. Плоть его долгое время оставалась твердой после их поцелуя в огороде, но теперь, когда она будет спать в большом зале, побыть наедине им вряд ли удастся.

Он схватил ее за талию и, развернув, прижал к стене. Каштановые пряди дразнили его, ниспадая по плечам и спине. Она взглянула на него с зазывной улыбкой.

– Я так и думала, что ты пойдешь за мной.

Лукан вдохнул ее запах и поцеловал местечко чуть пониже уха, отчего она затрепетала.

– Правда?

– О да. – Она задышала часто, сердце забилось как птица в клетке.

– Почему бы это?

Она пропустила его волосы сквозь пальцы.

– Потому что я хочу тебя.

В паху у него напряглось при звуке ее хрипловатого голоса, нашептывающего ему в ухо столь приятные вещи. Он захватил ее рот в поцелуе, углубив его, когда она застонала. Его желание, его страсть к Каре затмевали все остальное. Он хотел только ее – сейчас и всегда.

Он подтягивал ее юбки кверху, пока они не скомкались на талии. Потом приподнял ее. Она обвила его ногами за талию, когда он прижался к ней своей твердой плотью.

– Лукан, как я хочу тебя.

Он сдвинул ее так, чтобы можно было расстегнуть бриджи, и как только плоть вырвалась на свободу, скользнул в нее. Она откинула голову назад, на стену и закрыла глаза. Лукан спрятал лицо у нее на шее и затих, наслаждаясь ощущением влажного жара, окружающего его.

Когда ждать уже больше не было сил, он начал двигаться медленными погружениями. По мере нарастания страсти входил все глубже и глубже, с каждым разом наращивая темп.

Ногти Кары вонзились ему в шею. Он завладел ее ртом, выпивая ее стоны на пике наслаждения. Он сдерживал свою кульминацию столько, сколько мог, чтобы доставить ей как можно большее блаженство, но ощущение ее сжимающейся вокруг него плоти стало последней каплей. Он сделал еще один последний толчок, погрузившись полностью.

Она обнимала его, гладила спину и плечи, пока тело его дергалось от силы оргазма. Шептала его имя и то, как она любит его прикосновения.

Он поднял голову и заглянул в ее ореховые глаза. Ему хотелось показать ей, как много она значит для него, но он не знал, как это сделать.

– Лукан? Что случилось?

Вопрос прозвучал для него неожиданно. Он покачал головой:

– Ничего.

Она пробежала пальцами по его косичке у виска и улыбнулась.

– Что-то есть, но если не хочешь мне говорить, ладно.

Лукан неохотно вышел из нее. Пошел к двери, на ходу застегивая бриджи. Он никому не позволит войти в кухню, пока она не поправит одежду.

– Ты уверен, что мы не можем ночевать в спальне? – спросила Кара с улыбкой. – Мне будет так не хватать тебя.

Лукан подошел к ней и поднес прядь ее волос к носу.

– Когда все это закончится, Кара, мы сможем находиться рядом, когда пожелаем. Только мы с тобой. Одни.

– Звучит заманчиво, но как же твои братья? Ты нужен им.

– А ты нужна мне. Пару месяцев проживут и без меня.

Она склонила голову набок.

– Ты правда хочешь куда-то меня увезти?

– Да. Я живу уже три сотни лет и не видел ничего, кроме Шотландии. Может, я отвезу тебя в Лондон.

Ее смех был прекрасным и чистым.

– Не уверена, что буду знать, что делать в Лондоне, но, с другой стороны, мне все равно, где оказаться, лишь бы с тобой.

– Тогда, быть может, мы просто закроемся в спальне.

– Прекрасная мысль. – Она обвила его руками за талию и положила голову на грудь.

Лукан погладил ее по волосам, проведя по всей их длине. Может, это и глупо – любить смертную, поскольку он знает, что его не ждет ничего, кроме страданий, но чувств, переполняющих его грудь, хватит на целую вечность.

Глава 25

Дейрдре посмотрела на свои ногти и их длинные кончики. Она держала их заостренными для определенных случаев. Вздохнув, побарабанила ногтями по подлокотнику стула и взглянула на Уильяма.

– Госпожа, я не понимаю, – сказал он.

– Ну конечно, как же иначе. – Порой ей хотелось закричать от раздражения.

Уильям переминался с ноги на ногу, его ярко-синяя кожа блестела в мерцающем свете канделябров, свисающих с потолка дворца.

– Вы не хотите, чтобы мы привели назад Маклаудов?

– Если сумеете поймать хотя бы одного из них, приведите его. Однако главный, кто мне нужен, это женщина-друид. И у меня имеются особые планы на одного из братьев.

– О?

Это заинтересовало Уильяма. Он ненавидел Маклаудов потому, что они занимали Дейрдрины мысли, когда ему бы хотелось, чтобы она думала исключительно о нем. Уильям – прекрасный экземпляр, но ему не сравниться с Куином Маклаудом. Никому не сравниться.

– Возьми шестерых вирранов, и выройте ловушку. Яма должна быть достаточно большой, чтобы падение в нее оглушило Куина, и это даст вам время доставить его ко мне.

Уильям кивнул.

– Каким образом, по-вашему, мы заманим Куина в эту ловушку?

– Он будет преследовать виррана, разумеется, – с улыбкой отозвалась она.

Уильям ухмыльнулся, обнажив клыки.

– А когда Куин окажется здесь, явятся и другие братья.

– Вот именно. – Она с наслаждением прикрыла глаза, предвкушая то время, когда она вновь завладеет Куином. – Иди же, Уильям. Я желаю, чтобы Куин оказался здесь в течение следующих двух дней.

– Слушаюсь, госпожа.

– И еще, Уильям! – крикнула она, прежде чем он вышел. – Без друида не возвращайтесь.

Вновь оставшись одна, Дейрдре поднялась и прошлась руками себе по бокам, потом по животу. Как же она жаждет прикосновений Куина, его поцелуев, его ласк. Скоро он снова будет принадлежать ей. И в этот раз она обратит его в своего сторонника.

Кара сидела на ступеньках замка и, запрокинув голов у, любовалась большими белыми облаками, лениво плывущими в утреннем небе. Она хорошо спала, несмотря на то что в большом зале вместе с ней располагались Лукан с Фэллоном.

Утром, как только все позавтракали, Лукан предложил ей потренироваться. С каждым днем тренировки становились все интенсивнее, все сложнее. Потому что каждый день приближал угрозу нападения Дейрдры.

Кара сражалась с Луканом, Гэленом и Куином одновременно. Вначале она была слишком сосредоточена на том, чтобы не подпускать их близко, и все время попадалась на уловки Куина. Но потом, выслушав совет Лукана по части психологии поединка, она сумела оставаться недосягаемой для них всех. Это ограничивало число наносимых ею ударов, зато помогало проворнее двигаться.

Сейчас, когда они с Гэленом отдыхали на ступенях замка, она поймала себя на том, что смотрит на крепость совсем в другом свете, чем когда впервые попала сюда. Раньше это была всего лишь груда камней, пугающая и необитаемая. Теперь же все это стало… домом.

Лукан подал ей бурдюк с водой и сел с другой стороны.

Кара улыбнулась и с наслаждением приложилась к кожаному мешку. Она вымоталась, но ей не терпелось пойти в огород и заняться растениями.

– Гэлен, ты знал, что я могу использовать свою магию, чтобы помогать растениям расти. На что я еще способна?

– Кара, – предостерег Лукан.

Она понимала, он не хочет, чтобы она слушала советы Гэлена, к тому же он не друид. Но ей необходимо знать. По многим причинам, о которых Лукан даже не догадывается.

Гэлен оперся локтем о ступеньку позади себя, вытянул ноги и положил их одну на другую.

– Ты знаешь, зачем каждому племени нужны были друиды?

Она покачала головой.

– Кельты использовали не только их магическую связь с землей и растениями. Друиды требовались вождям всех кланов из-за их мудрости и способности отличить правду от лжи.

– Как? – спросила она.

– С помощью магии. Друиды были очень уважаемыми и почитаемыми членами каждого племени. Никто не осмелился бы пойти против друида. И как это часто случается, кое-кто из друидов возжелал больше власти. Они исследовали свою магию, погружались в зло. Власть, полученная ими от черной магии, превосходила все, что они до сих пор знали. А им все было мало.

– Почему же они не уничтожили других друидов? – спросила Кара.

Гэлен пожал плечами.

– Логично предположить, что они могли и должны были это сделать, но не сделали. Думаю, они понимали, что маи им нужны. Маи, пусть не такие сильные, как драу поодиночке, вместе могли легко одолеть драу. А поскольку каждый драу жаждал власти, они держались порознь.

– Значит, если маи объединятся, они могут уничтожить драу? – решил уточнить Лукан.

Гэлен коротко кивнул.

– Мне рассказывали, что такое случалось редко, но бывало, если какой-то драу слишком глубоко погружался в черную магию.

– И все же маи сочли возможным обратиться к драу за помощью, чтобы изгнать римлян, – сказала Кара. – Почему?

Гэлен усмехнулся:

– У них был общий враг.

Кара улыбнулась тому, что Гэлен повторил то же, что она сказала Хейдену.

– Значит, ты хочешь сказать, что я в состоянии распознать, говорит человек правду или врет?

– А почему бы и нет? Может, это не так легко, как помогать растениям расти, но, думаю, со временем ты сможешь научиться.

– С помощью друида, – добавил Лукан.

Кара закусила губу и кивнула:

– Да. Хотела бы я найти друида, чтобы помог мне с этим.

– Мы его найдем, – пообещал Лукан и взял ее руку в свою.

Она улыбнулась в его сине-зеленые глаза цвета моря, но, вспомнив слова Хейдена о текущей в ее жилах крови драу, нахмурилась.

– Что такое? – спросил Лукан.

– Хейден сказал, что во мне кровь драу и что я изменюсь. И не в лучшую сторону. Он сказал правду? – Она перевела взгляд на Гэлена. – Это так?

Гэлен пожал плечами:

– Я знаю кое-что про друидов, потому что расспрашивал о них, находясь у Дейрдры в заточении. Она заставляла нас выискивать сведения о друидах в книгах и свитках. Что до утверждения Хейдена, тут я ничего не могу сказать.

– Я не хочу быть драу.

– Ты и не будешь, – сказал Лукан. – Помни, Кара, у тебя есть выбор.

Но есть ли? Судя по усталому, грустному взгляду голубых глаз Гэлена, который она поймала, прежде чем отвернулась от него, он в это не верит. Может, и нет у нее никакого выбора. А что, если стать драу, чтобы бороться с Дейрдрой?

Кара спросит Гэлена об этом потом, когда Лукан не услышит.

Правда, теперь, когда Лукан почти неотлучно находился с ней рядом, было очень трудно улучить хоть несколько минут наедине с Гэленом. Но ей все-таки представилась такая возможность, когда она готовила обед и заметила Гэлена в огороде.

Кара вышла из кухни и подошла к нему. Он стоял, опустив руки, и смотрел на море.

– Я знал, что ты придешь, – сказал он.

– Откуда?

Он взглянул на нее.

– Ты хочешь знать, превратишься ли ты в драу.

– Ты как-то раз упоминал о том, что если я хочу бороться с Дейрдрой, мне для этого придется стать драу.

– Я судил поспешно, – отозвался он. – Ты только-только вступаешь в свою силу, Кара. А еще ты нашла любовь с Луканом. Ты же не хочешь ее разрушить, нет?

Любовь? Да, она действительно любит Лукана. Всем сердцем.

– Ну, так как? – снова спросил Гэлен. В этот раз он повернулся к ней. – Как только ты станешь драу, пути назад уже не будет. Тебе придется носить метку всегда.

– Метку? – переспросила она. – Ты имеешь в виду сосуд с кровью?

– И это тоже. Но драу так же отмечены порезами от ножа, которые делаются во время ритуала. Раны заживают, но шрамы остаются.

Она облизнула губы и бросила взгляд на растущие вокруг растения. Она вернула их к жизни благодаря своей магии.

– А ты знаешь, что такое быть драу?

– Как только зло завладеет тобой, Кара, то уже не отпустит.

– Я в это не верю. Хороший человек может с ним бороться.

Гэлен вздохнул.

– Так же, как злым духам, живущим в нас, нет дела до того, какими мы были раньше, так и злу будет наплевать, какая была у тебя жизнь до ритуала.

В голове у Кары все смешалось.

– Мои родители были хорошими людьми, Гэлен.

– Ты была ребенком, Кара. Многого не понимала. Твое восприятие искажено. Посмотри, что ты имеешь тут. Подумай об этом.

– Я думаю, – отозвалась она и заморгала, прогоняя подступившие слезы. – Все время думаю. Чего бы я только не сделала, чтобы не позволить Дейрдре вновь захватить Лукана и всех вас.

Он выдохнул и шагнул к ней.

– Вы с Луканом счастливы. Не разрушай это.

После ухода Гэлена Кара долго стояла, глядя на море.

Она думала над его словами и понимала, что он прав. Невзирая на предстоящее сражение и неясное будущее, Кара обрела с Луканом счастье.

Вчера она не лгала ему. Для нее не важно, где находиться, лишь бы быть с ним.

– Потому что я люблю его, – прошептала она ветру. – Я люблю Лукана.

Если настанет время, когда ей придется выбирать, стать ли драу, чтобы спасти Лукана, она сделает это не задумываясь. Для Лукана она готова на все.

Сильные руки обхватили ее сзади.

– Кара?

Она прислонилась к Лукану спиной и закрыла глаза.

– Да?

– Все хорошо?

– Конечно, – солгала она, повернулась в кольце его рук и притянула его голову для поцелуя. – Прости, что заставила всех ждать.

– Ничего, подождут, – отозвался он с улыбкой.

Она рассмеялась.

– Гэлен может слопать все, что есть в кухне, еще до того, как я отнесу это в большой зал.

– Это точно, – со вздохом согласился Лукан. – Идем. Я помогу тебе.

Лукан сидел в большом зале перед очагом, устремив взгляд на языки пламени. Вечерело. Его терзало неприятное ощущение, которое весь день росло. Теперь, когда ночь приближалась, он чувствовал, что сегодня Дейрдре нападет. Он поделился своими страхами с братьями.

Они не стали задавать лишних вопросов или высказывать сомнения, а просто убедились, что каждый неотлучно находится на своем посту. Ужина в большом зале на этот раз не было. Фэллон разнес всем по подносу с едой.

Кара не понимала, почему Лукан не позволил ей заниматься ужином. Ему хотелось, чтобы она расслабилась и отдохнула перед нападением Дейрдриных приспешников.

– Что происходит, Лукан? – спросила Кара.

Он повернул голову в ее сторону и увидел, что она пристально наблюдает за ним.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаешь, я не заметила, как все нервничают? Фэллон с самого обеда ни разу не притронулся к вину.

Лукан не выдержал и отвел глаза. Даже когда он очнулся и понял, что превратился в чудовище, то и тогда не был так напуган, как сейчас, зная, что Дейрдре ни перед чем не остановится, чтобы заполучить Кару. Несмотря на всю свою силу, он может не суметь это предотвратить. И что тогда?

– Пожалуйста, Лукан.

Он крепко зажмурился, стараясь придумать правдопобный ответ.

– Кара, я…

– Это Дейрдре, да? Ты думаешь, она сегодня нападет.

Лукан открыл глаза и посмотрел на нее. Не мог он ей лгать, просто язык не поворачивался.

– Да, скорее всего так и случится.

Кара встала со стула и опустилась на колени перед ним. Взяла его руки в свои.

– Ты сделал все от тебя зависящее, чтобы подготовить меня к любым неожиданностям. Ты вручил мне меч и выковал мне кинжал. Ты впустил в замок Гэлена, хоть и не хотел этого, а когда пришли остальные, ты принял и их тоже. Мы сделаем все, что можем.

– А если Дейрдре захватит тебя?

Темные глаза, в которых было больше силы и храбрости, чем он когда-либо видел, встретились с его глазами.

– Тогда я буду бороться с ней. И любой ценой постараюсь сбежать.

– А я найду тебя.

– Нет! – чуть не закричала она. – Нет, Лукан. Ты и остальные, вы все должны бежать в безопасное место. Дейрдре хочет использовать всех вас для развязывания войны в Шотландии. Вы не можете позволить ей затеять новое кровопролитие.

Он наклонился вперед и взял Карино лицо в ладони.

– А я не могу позволить ей схватить тебя.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю.

Она поднялась и забралась к нему на колени.

– Тогда давай проведем его с пользой.

Лукан не остановил ее, когда она наклонилась и поцеловала его. Она обхватила его ногами, потираясь о мгновенно затвердевшую плоть. Он схватил ее за бедра и прижал к своему наливающемуся желанием телу. Ее тихий стон только подстегнул это нестерпимое желание.

Она царапала его тунику, пока он срывал с нее платье и рубашку через голову. Он целовал и лизал ее восхитительную кожу, остановившись лишь для того, чтобы дать ей стащить с него тунику.

Он обхватил ее груди и стал ласкать один сосок губами, втягивая крошечную вершинку в рот, пока она не затвердела. Другой он обводил большим пальцем, пока тот не напрягся и не затвердел, как и первый.

Она раскачивалась на нем, стоны ее становились все громче. Ему хотелось быть внутри ее, необходимо было быть в ней – так близко, как только могут быть мужчина и женщина.

Когда он потянулся, чтобы расшнуровать бриджи, она приподнялась с колен и помогла ему. Ахнула, когда его инструмент любви вырвался на свободу, и провела ладонями вверх-вниз по всей его длине.

– Я хочу взять тебя в рот, как ты брал меня.

Лукан закрыл глаза и застонал. Он представил, как Кара склоняется над ним, как ее каштановые локоны рассыпаются по обе стороны от его ног, когда она берет его в рот, скользя по нему своими пухлыми губками.

– Ты тоже этого хочешь, – прошептала она.

– Да. – Он с трудом узнал в этом хрипе свой голос, но Кара способна сделать его твердым и умирающим от страсти одним лишь прикосновением.

Она поцеловала его грудь, ладонями продолжая гладить твердый стержень. От ее ласк кровь вскипала у него в жилах.

– Пожалуйста, позволь мне, – упрашивала она.

Он был готов взорваться. Одно прикосновение ее губ, и все будет кончено.

– Нет, – выдавил он. – Не в этот раз. Я слишком сильно хочу тебя.

Он открыл глаза и протянул руку, чтобы поласкать ее припухшую плоть. Она вздохнула и потерлась о его руку. Его большой палец обвел клитор, прежде чем нырнуть в манящий жар. Она такая чертовски горячая и влажная.

Голова ее запрокинулась, волосы каскадом рассыпались по его ногам.

– Лукан, – простонала она.

Он присоединил к первому пальцу второй, скользя туда-сюда быстрыми, короткими движениями. Дыхание ее участилось, руки стиснули его плечи. Он вытащил пальцы и поласкал нежный бутон, легонько прикусив губами сосок. Она ахнула и потянулась к его возбужденной плоти, чтобы ввести ее в свой жар.

А потом опустилась на него. Когда они начали двигаться, глаза их встретились. Тело его блестело от испарины. Ее руки были у него на плечах, губы приоткрыты. Его кульминация была уже совсем близко. Он не мог задержать ее, но не хотел достигнуть вершины сладострастия без Кары.

Он сунул руку между их телами и стал ласкать ее плоть пальцами. Она вскрикнула, тело ее оцепенело. Ощущение этого первого спазма ее тела вокруг его стержня подтолкнуло Лукана через край.

Они достигли оргазма вместе, затерявшись в глазах друг друга. Когда наконец пришли в себя, Кара прильнула к его губам в нежном поцелуе.

– Я люблю тебя.

Дыхание застряло у него в легких.

Она подалась назад и погладила его щеку.

– Я знаю, что слишком многое в этом мире против нас, события могут нас разлучить, но сердцу ведь не прикажешь.

Лукан не сомневался, что испытывает к Каре сильные чувства, но любовь ли это?

– Кара…

– Ш-ш… – Она приложила палец к его губам. – Позволь мне дать тебе все, на что я способна.

Ее любовь была неожиданной, но, с другой стороны, возможно, и нет. Она светилась у нее в глазах всякий раз, когда она смотрела на него. Он не был уверен, что осмелится обещать ей что-то большее, но одно он может сделать: защитить ее.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

Он поймал ее большим пальцем и поднес к своим губам.

– Мы со всем справимся.

– Да, – прошептала она и положила голову ему на плечо.

Глава 26

Куин подвигал затекшим плечом. Он предпочел бы вести наблюдение с вершины башни, где обычно и находился при несении дозорной службы, но Лукан хотел, чтобы он расположился поближе, когда начнется нападение. Поэтому он стоял на крепостной стене, весь натянутый как струна и готовый к схватке. Он не сводил взгляда с восточной стороны крепости и скал – тех самых скал, с которых когда-то упала Кара.

Тот день теперь казался таким далеким, словно Кара всегда была членом их семьи. Их жизнь до нее протекала вяло и скучно, но зато спокойно. Знай они заранее, что будет означать ее появление, стал бы Лукан ее спасать?

Куин понимал, разумеется, что ответ – решительное «да».

Он прервал свои размышления, когда к нему подошел Фэллон. Старший брат изменился за последнее время к лучшему. Хотя Куин не был уверен, что тот не тяготится отсутствием вина.

Фэллон всегда был хорошим человеком. Он был деятелен, расторопен, включая предводительство над кланом. Их отец гордился достижениями Фэллона, и все знали, что в руках Фэллона клан будет только процветать.

Радостно было наблюдать, что он частично стал прежним, и все же нельзя было не заметить затаившийся в его глазах страх. Он прав, что боится своего духа, ибо Фэллон прибегал к вину, как к средству притупить свои чувства, заглушить в себе все, что мешает проявить лучшие качества.

Теперь, когда они нуждаются в Фэллоне, он, может статься, подведет их. Но Куин не осуждает брата. Много раз Куин и сам подумывал о том, чтобы последовать за Фэллоном в блаженное забытье.

У Куина свои недостатки – и немало, – но он не может оставить Лукана одного справляться со всем. Впрочем, это Лукану по нраву. Ему нравится всем распоряжаться, все утрясать. Ему по душе помогать людям, заботиться об их нуждах. Это сделало из него того человека, какой он есть сейчас.

– Куин, – тихо произнес Фэллон в тишине ночи. – Ну, как тут?

– Все спокойно, – отозвался брат. – Ты опять совершаешь обходы?

– Да. В последний раз, а потом вернусь в большой зал.

Куин фыркнул.

– Ты просто хотел предоставить Лукану с Карой немного времени побыть наедине.

– Ну да. В этом нет ничего плохого. Если чутье Лукана не подводит его, после сегодняшней ночи у них такого счастья может больше не быть.

Куин медленно выдохнул и кивнул.

– Чутье Лукана еще никогда его не подводило. Он всегда знал, где притаились кабан или олень, когда мы охотились.

– Да. Потому-то я и не усомнился в его словах.

– Зато не все это поняли.

– А мне плевать, – ответил Фэллон. – Пусть верят, во что хотят, лишь бы стояли на страже и вовремя предупредили нас, если что заметят.

Фэллон с Куином молча постояли рядом несколько минут, прежде чем Куин снова заговорил:

– Ты бы женился на той девушке, как там ее звали, как просил тебя отец, ведь правда?

Фэллон усмехнулся:

– Я тоже уже забыл, как ее звали. Скорее всего женился бы. Отец говорил, это на пользу клану.

– Невзирая на то, чего хотел ты сам?

– Не имело значения, чего я хотел, Куин. Положение лэрда обязывает идти на жертвы. Союз с Макдональдами давал огромные преимущества. Два крупнейших, сильнейших клана Шотландии. Отец давно стремился к этому. И был прав, наверное.

Куин почесал подбородок и поставил ноги пошире.

– Твоя жизнь с той женщиной могла сложиться ужасно.

– Может, да, а может, и нет. Не исключено, что мы жили бы с ней так же хорошо, как вы с Элспет.

Куин съежился и отвернулся, но, должно быть, недостаточно быстро, ибо рука Фэллона схватила его за плечо и развернула назад.

– Прости, что заговорил об Элспет. Я знаю, ты не любишь говорить о ней.

Куин окинул взором залитую лунным светом землю.

– Говори об Элспет сколько угодно, Фэллон. Я не вспоминал о ней потому, что не сумел защитить ее и нашего сына. Хуже того, я не любил ее.

– Тогда зачем женился на ней? – Голос Фэллона был обеспокоенным и потрясенным.

– Это показалось мне правильным. Она желала выйти за меня, а я хотел семью. Я знал, что Элспет всегда была кроткой натурой, но после того, как мы поженились, все стало хуже. И гораздо. Как только я раздражался из-за какого-нибудь пустяка, она съеживалась от страха, хотя я никогда в гневе и пальцем ее не тронул.

– Я ничего этого не знал.

– Никто не знал. Я не хотел, чтобы кто-нибудь вторгся в нашу жизнь.

– Но это еще не все, да?

Куин оперся ладонями о камни и поставил ногу в проем между двумя зубцами стены.

– Ты помнишь, когда родился мой сын?

– Смутно. Это был радостный день в нашей семье.

– Это был ад, – мрачно отрезал Куин. – Схватки были долгими, и ребенка пришлось переворачивать. Элспет потом была так слаба и потеряла так много крови, что чуть не умерла. Повитуха предупредила нас, что больше ей нельзя иметь детей. В понимании Элспет это означало, что больше я не могу заниматься с ней любовью.

– Надо же, – пробормотал Фэллон.

– Повитуха дала ей какие-то травы, которые надо было принимать каждый день, чтобы больше не забеременеть, но Элспет отказалась пить их. А я не мог прикасаться к ней, раз она их не пила. Может, я и хотел еще детей, но не собирался рисковать ее жизнью ради них. Я был счастлив, что у меня есть сын, есть семья.

– Куин.

Он покачал головой.

– Не говори ничего, Фэллон. Ни к чему. Я женился на Элспет, потому что хотел того, что было у матери с отцом. Тех особенных взглядов и тайных улыбок, которыми они обменивались друг с другом. Я думал, что все браки такие.

– Нет. Не все.

– Я понял это слишком поздно. Я вижу те же самые многозначительные взгляды между Луканом и Карой и завидую тому, что у них все так складывается. Ты всегда был старшим, на тебе лежала ответственность. Лукан умел находить выход из любых затруднений, будь они большими или маленькими. У меня же не было ничего. Я был никем.

– У тебя были мы, – возразил Фэллон, поворачиваясь к Куину. – Ты же Маклауд. Отличный воин и горец, и я горжусь, что ты мой брат.

Куин хлопнул ладонями по камням, отчего по ним побежали трещины.

– Посмотри на меня, Фэллон. Я не в состоянии контролировать живущее во мне чудовище и, да поможет мне Бог, не хочу этого. Я не гожусь быть рядом с кем-то.

– Дух выбирает лучшего воина из каждой семьи, Куин. Дух внутри нас выбрал всех троих братьев Маклауд. О чем это тебе говорит?

– Что этот дух – идиот.

– Что все мы, трое, лучшие воины.

Куин покачал головой, отчаянно желая поверить брату.

– Вы с Луканом – все, что сейчас у меня есть, но ярость внутри меня пылает и растет, когда я смотрю на Лукана с Карой. Я пытался обуздать ее. Лукан заслуживает радости. Я нисколько не осуждаю его.

– Никто из вас не бросил меня, пока я жил в своем пьяном дурмане. И теперь мы все не бросим тебя. Мы справимся с этим, Куин, как справлялись со всем остальным. Мы же Маклауды. У нас есть только наше братство.

Куин открыл было рот, чтобы ответить, когда что-то на скалах зацепило его взгляд. Он прищурился и свесился с парапета.

– Смотри-ка, – пробормотал он и увидел, как в поле зрения показался Воитель.

– Я пойду к Лукану и Каре, а ты предупреди остальных, – бросил Фэллон и побежал вниз.

Внутри у Куина все сжалось от тревоги, в то время как кровь вскипела в предвкушении битвы. Он приложил ладони ко рту и издал свист, больше похожий на птичий, чем на человеческий. Тени, зашевелившиеся на крепости, дали ему понять, что его услышали и поняли.

Нападение, которого они ждали несколько дней, вот-вот начнется.

Куин откинул голову назад и позволил ярости поглотить его.

Кара сидела у Лукана на коленях, склонив голову ему на плечо. Она не жалела, что сказала ему о своей любви, и не ждала, что он ответит ей тем же. Но все же надеялась.

Они уже давно оделись, но никак не могли оторваться друг от друга. Она закрыла глаза, когда его пальцы вплелись ей в волосы, отчего приятное убаюкивающее покалывание побежало по коже головы.

Кара не понимала его одержимости ее волосами, но оно доставляло ей удовольствие. Ее же буквально завораживало его тело, на которое она, наверное, никогда не смогла бы наглядеться.

Ее ладонь легла ему на грудь, туда, где сердце. Оно билось сильно и ровно. Она подняла глаза и увидела, что его взгляд устремлен на языки пламени горящего в очаге огня. Он думал о предстоящем сражении.

Поскольку он Воитель, она не боялась, что его могут ранить. А поскольку Дейрдре нужны все Воители, в особенности Маклауды, Кара не тревожилась, что их казнят.

Но Лукан беспокоился за нее.

Она перевела взгляд на свой меч, который был прислонен к стене рядом с очагом. Ее кинжал – прекрасной выделки, выкованный для нее Луканом, был пристегнут к бедру. Им оставалось только ждать.

Вдруг прозвучал свист Куина – сигнал тревоги. Кара резко выпрямилась и встретилась со взглядом Лукана. Ну, вот и дождались.

Дверь в замок распахнулась, и вбежал Фэллон, пинком захлопнув ее за собой.

– Куин заметил первого Воителя.

Кара начала подниматься с колен Лукана, но его руки удержали ее. Она взглянула на него и увидела в его глазах страх.

– Оставайся со мной, Кара.

– Хорошо, – пообещала она.

Он обхватил рукой ее за затылок и пригнул голову для поцелуя, медленного и чувственного, полного страсти и любви, в которой они признались.

– Мы снова их одолеем, – пробормотал он.

Когда Лукан ее отпустил, она бросилась за своим мечом и вложила кинжал в левую руку. Ей уже не хватало тепла Лукана. Она страшилась этой ночи, ибо знала, что ее жизнь теперь навсегда изменится.

Фэллон изготовился к бою, держа по мечу в каждой руке. Она ждала, что Лукан попросит его перевоплотиться, но он не сделал этого. Лукан не сводил с нее взгляда, когда кожа его стала темнеть, потом почернела, а прекрасные глаза цвета морской волны исчезли за непроницаемой чернотой. Он согнул пальцы, и длинные когти блеснули ониксом в свете огня.

Она подошла к нему, привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Руки Лукана обняли ее и крепко сжали. Клыки легонько царапнули губу, но это было совсем не больно, а скорее возбуждающе.

Он отпустил ее, и она отошла к стене. Лукан встал перед ней и чуть левее, чтобы она могла видеть Фэллона.

Сердце ее молотом колотилось в груди, а желудок сжался и провалился куда-то вниз, оставив ощущение дурноты. Она не готова к этому, что бы там ни говорила Лукану. И никакие тренировки ее не спасут.

Кара судорожно втянула воздух и заставила себя расслабить пальцы, сжимающие оружие. Она держала его слишком крепко, слишком нервничала. Врагам не понадобится больших усилий, чтобы выбить его у нее из рук.

Собрав всю волю в кулак, она выровняла дыхание и попыталась успокоить безумно колотящееся сердце. Лукан и другие учили ее, как не попасться в руки вирранов и Воителей. Все, что ей нужно, это держаться поближе к Лукану. Он защитит ее.

Жуткий, нечеловеческий вопль донесся с одной из башен. Сердце Кары екнуло.

– Похоже, один из вирранов попался в ловушку, – с кривой усмешкой прокомментировал Фэллон.

Замок сотрясся, когда кто-то пробился сквозь камни в верхней части крепости. Кара передернулась и придвинулась поближе к Лукану.

Очень хотелось убежать и спрятаться, но она же друид, к тому же женщина, которой возлюбленный подарил свой символ – голову грифона. Не станет она убегать.

Фэллон поднял свои мечи над головой с боевым кличем, которым мог бы гордиться любой горец, когда первый вирран влетел в большой зал. Он отсек твари голову и покрутил мечами в ожидании следующего.

Долго ждать им не пришлось.

Вирраны посыпали в большой зал как муравьи. Они поползли по стенам, устремив на нее свои круглые бесцветные глаза. От их нечеловеческих криков ее пробирал озноб, и хотелось закрыть уши.