Текст книги "Опасный горец"

Глава 22

Кара перевернулась на спину и с наслаждением потянулась. Улыбнулась и потрогала то место, где спал Лукан. Как чудесно было уснуть в его объятиях. Еще никогда не чувствовала она себя такой желанной и такой умиротворенной.

Она поднялась с постели и приподняла край шерстяного пледа, чтобы выглянуть в окно. Уже рассвело. Она умылась и оделась и только-только закончила заплетать волосы, как послышался стук в дверь.

– Да! – крикнула она.

Дверь открылась, и в комнату вошел Лукан.

– Есть хочешь?

Она засмеялась.

– Умираю с голоду.

Он протянул ей руку, и она без колебаний взяла ее. Даже бремя друидской магии и их неясного будущего не могло заглушить ее нынешнего счастья. То, что есть у них с Луканом, особенное, и она намерена вовсю наслаждаться этим, сколько бы им ни суждено быть вместе.

– Видел что-нибудь ночью? – поинтересовалась она.

– Нет, хотя Фэллон заметил волка.

Лукан улыбнулся, но она увидела, что улыбка не затронула глаз. Когда они пришли в большой холл, там никого не было. Он проводил ее к столу, и когда она села, устроился на скамье напротив.

Только после того, как он передал ей овсяную лепешку и кусок сыра, она подалась вперед и взяла его за руку.

– Что случилось?

Он вздохнул и покачал головой, обеспокоенно нахмурив лоб.

– Дело в Куине.

– А что с ним такое?

– Да в том-то и дело, что я не знаю. Вчера вечером он настойчиво предостерегал меня против того, чтобы быть с тобой.

Кара не удивилась. Она поступила бы точно так же, если бы ее брат или сестра оказались в таком положении.

– Он волнуется за тебя.

– Думаю, тут дело не только в этом. Фэллон потом сказал мне, что Куин признался, что уже не помнит, как выглядели его жена и сын.

Она поморщилась, сердце ее болело за Куина. Винить себя в их смерти, а потом утратить даже память о них. Это страшный удар для такого, как Куин.

– Я понимаю, как это его удручает. Он винит себя в их гибели.

– Откуда ты знаешь?

– Это читается в его глазах. Он же мужчина, долг которого состоял в том, чтобы заботиться о них, защитить, а он не смог. Он будет вечно носить в своем сердце эту тяжесть, если только не сумеет простить себя.

Лукан покачал головой.

– Он никогда не простит себя, Кара.

– Тогда единственное, что ты можешь сделать для него, это то, что делал всегда. – Кара откусила кусочек лепешки и заметила, что Лукан продолжает хмуриться. Значит, у него еще есть что-то за душой.

– Что еще сказал Куин?

Лукан пожал плечами.

– Сказал, что ты можешь зачать от меня ребенка.

Кара замерла и сглотнула. Ребенок. Ей это как-то не приходило в голову, хотя должно бы. Ей очень хочется иметь ребенка от Лукана, но он, возможно, смотрит на это по-другому.

– А женщина может от тебя понести?

– Я не знаю. Я не был с женщиной с тех пор, как мы стали бессмертными. Никто из нас не был.

– А Гэлен не просветит нас на сей счет?

Лукан почесал затылок.

– Я спросил его, но у него нет ответа.

– Значит, мы, возможно, зря беспокоимся.

– Не зря, Кара. Ребенок может родиться таким же, как я.

– Или как я. – Она сжала его руку. – Ты не хочешь детей, да?

Он покачал головой:

– Вовсе нет. Просто я уже триста лет не думал о том, что женщина может от меня забеременеть.

– Ну, так и сейчас не думай. – Она понимала, что многого просит, но, говоря по правде, ее это ничуть не беспокоило. Если она забеременеет, то будет только рада ребенку. Если нет, что ж, на то Божья воля. Никто из них не знает, могут ли у Воителей быть дети.

– А ты была бы не против иметь от меня ребенка? Даже если злой дух перейдет от меня к нему?

– Нет, Лукан, я была бы не против.

Он улыбнулся, и тепло затопило ее. Когда она вытащила свою руку, он переплел их пальцы и подмигнул ей.

Входная дверь открылась, и вразвалку вошел Гэлен.

– Доброе утро.

– Привет, – отозвалась она. – Ты уже поел?

Лукан фыркнул.

– Он постоянно ест. Никогда еще не видел человека, который ел бы так много, как он.

– Что я могу сказать? Я голоден. – Гэлен криво улыбнулся ей. – Фэллон сказал, что это ты пекла хлеб.

– Да, я.

– А больше нет?

Кара указала на буханку на столе:

– Это последний, но я могу испечь еще.

– Позже, – бросил Лукан. – Сейчас ей надо потренироваться.

Гэлен вскинул руки.

– Ладно, ладно. Кстати, Лукан, Куин пошел к морю наловить рыбы.

– Я так и подумал. Спасибо.

Гэлен кивнул и ушел.

Кара постучала пальцами по руке Лукана.

– Признайся.

– В чем же?

– Не притворяйся. Признайся, что тебе нравится Гэлен.

Лукан громко вздохнул.

– Ну, может, немножко. В нем есть изюминка.

Что ж, уже неплохо для начала. У Кары было такое чувство, что Гэлен сыграет большую роль в предстоящем сражении – и в жизни Маклаудов.

– Значит, ты считаешь, мне надо еще потренироваться?

– Само собой. В этот раз я воспользуюсь деревянным мечом.

– Никогда не думала, что буду с нетерпением ждать наших занятий.

Он понимающе кивнул.

– Тебе ведь нравится, правда?

– Да. Это как игра в шахматы, хотя тут ходы гораздо более быстрые. Ты должен быть готов к поискам своего противника. Если враг перехитрит тебя, все кончено, поэтому ты должен быть все время начеку. Цена ошибки – жизнь.

– Легко считать это забавой, когда тренируешься, но помни: во время настоящего нападения все будет иначе.

Она сглотнула ком страха.

– Ты беспокоишься, что я буду слишком напугана, чтобы драться?

– Дело не в этом. Я опасаюсь, что тебя каким-то образом отделят от меня, и ты попадешься в лапы Воителей раньше, чем я смогу до тебя добраться. То, что ты боишься предстоящей схватки, это нормально, Кара. Если бы ты не боялась, вот тогда бы я был серьезно опечален.

Его слова помогли ей успокоиться.

– Если бы мы знали, сколько их будет.

– Иногда лучше не знать.

– Как так?

Он доел свой кусок хлеба и погладил ее по руке.

– Ты знаешь, что здесь четверо Воителей. Если бы мы узнали, что нападет двадцать Воителей и сотня вирранов, что бы ты подумала?

– Что у нас нет шансов.

– Вот именно. И как только ты настроишь себя на такой исход, возврата назад уже не будет. Ты будешь сражаться, но о победе уже не помышлять.

– Понимаю, – закивала она. – А если не знаешь о числе напавших, ты настроен победить.

– Любой ценой. Ну, ты готова к тренировке?

Кара взяла последний кусок лепешки и поднялась.

– Готова.

Она не удивилась, обнаружив Фэллона и Гэлена сидящими на ступеньках замка, погруженными в беседу. Она дотронулась до руки Лукана, когда тот взглянул на брата и нахмурился.

– Что случилось?

– Фэллон. Он изменился.

– Я заметила. Уже не пьет так много.

Лукан наклонился к ней:

– Дело не только в этом. Он…

– Стал больше похож на того, каким был раньше?

Лукан кивнул:

– Да, немного.

Кара подождала, когда они вышли во двор и отошли подальше от Фэллона, прежде чем спросить:

– А он не пробовал… – она взмахнула рукой, подбирая правильное слово, – перевоплотиться?

– Нет. Сомневаюсь, что существует причина, которая могла бы заставить его отпустить своего духа.

Кара не была так уверена. Взгляд Фэллона, прежде рассеянный и отстраненный, был теперь острым и внимательным. Он забыл, каким был раньше, но, похоже, мало-помалу вспоминает.

– Как бы мне хотелось, чтобы Куину полегчало.

– Может, так оно и будет. – Ее сердце тоже болело за младшего Маклауда. Переживания Куина глубже, чем у Фэллона. Если Куин не решится посмотреть им в лицо, надежды для него нет.

Кара отступила от Лукана на несколько шагов и поискала глазами свой меч и кинжал. Она заметила их слева, но когда схватила кинжал, до нее дошло, что это не тот, которым она дралась раньше.

Клинок был изогнутым, и рукоятка украшена гравировкой в виде головы грифона. Она взглянула на Лукана:

– Ты?

– Я, – кивнул он. Глаза его удерживали ее взгляд, и она увидела, как глубоки его чувства. – Эта рукоятка должна лучше подходить к твоей руке.

Так оно и было, но не от этого глаза ее увлажнились. Лукан сделал что-то для нее, что-то, что связывает их еще больше. Горец не дарит свой символ женщине просто так. Она погладила большим пальцем голову грифона, и сердце ее гулко застучало в груди. Нет, горец не отдаст столь ценный предмет первой встречной женщине. Только своей избраннице, с которой хочет прожить жизнь.

Она выпрямилась, держа оружие в руке.

– Он изумительный, Лукан. Я буду бережно хранить его.

– У меня есть для него и ножны. Ты должна все время носить его при себе, Кара.

Она поставила ноги пошире и кивнула. Можно начать тренироваться. Только что Лукан стоял перед ней, добродушно поблескивая своими зелеными очами, а в следующий миг уже налетел на нее черной тучей.

Кара поднырнула под руку, которая уже готова была схватить ее, и отскочила влево. Едва она успела сориентироваться, как он уже снова напал.

Ногти Лукана вытянулись в когти, но она знала, что он не причинит ей вреда. Ее удивило, как близко он подобрался к ней, когда увидела его большие руки всего в нескольких дюймах от своего лица. Она увертывалась от одного удара за другим. Кара не решалась использовать кинжал, потому что, хоть на Лукане все быстро заживает, ей не хотелось поранить его.

И все же чем быстрее он налетал на нее, тем очевиднее становилось, что он ждет, когда она воспользуется своим оружием. Кара развернулась влево и шлепнула плоской стороной своего нового кинжала его по бедру, потом повторила это под коленом. И уже почти отскочила, когда он схватил ее за волосы.

Он дернул ее к себе.

– Не стоило тебе наносить второй удар. Это дало мне время схватить тебя.

– Ты такой стремительный. – Его рука лежала у нее под грудью, напоминая ей об их занятиях любовью. Кровь разгорячилась, а соски заострились.

Он поцеловал ее в щеку и отпустил.

– Ты не отставала.

Кара потрясла головой, чтобы прогнать страсть, и повернулась к нему.

– Я быстро теряю силы.

– Ее будут атаковать сразу несколько врагов, – крикнул Фэллон со ступенек.

Она выдохнула. Фэллон прав. Скорее всего на нее нападут несколько вирранов одновременно. И Воители.

– Воителей мы как следует займем, – сказал Лукан.

Звук шагов сказал ей, что Гэлен с Фэллоном сошли со ступенек.

– Ты хочешь сказать, мы попытаемся, – поправил Гэлен. Он внимательно оглядел Карино оружие. – А она молодец. Давно тренируется?

Довольная мужская улыбка растянула губы Лукана.

– Всего несколько дней.

Фэллон встал перед Карой.

– Забудь, что перед тобой Лукан. Используй оружие постоянно, наноси столько ударов, сколько сможешь, но он был прав. Если твой враг проворнее, не пытайся ударить дважды. Просто не давайся ему в руки.

– И держись до последнего, – добавил Лукан.

Кара кивнула.

– Давай попробуем еще.

В этот раз, когда Лукан кинулся на нее, она оказалась в готовности. Кара использовала свои меч и кинжал, чтобы пресечь несколько его широких взмахов руками. Потом воспользовалась своей быстротой, чтобы не даться ему в руки, приближаясь лишь настолько, чтобы скрестить с ним оружие.

– Молодец! – крикнул Фэллон, когда она три раза подряд попала по Лукану, не дав ему даже дотронуться до себя.

Она улыбнулась Лукану, когда его глаза засветились гордостью.

– Ну как?

– Ты с каждым днем становишься все искуснее. Рад за тебя.

Она просияла. Пока не увидела, что Гэлен наблюдает за ней оценивающим взглядом.

– Это было впечатляюще, – заметил Гэлен. – Но как мы ее и предупредили, перед ней окажется не один враг.

Лукан вскинул бровь.

– Она к этому не готова.

– А должна бы, – отозвалась Кара. – Дайте мне малость отдохнуть и попробуем.

– Завтра.

Фэллон сложил руки на груди и воззрился на Лукана.

– Они могут напасть уже сегодня ночью. Ты же не хочешь, чтобы Кара была не подготовлена?

Она услышала, как Лукан проворчал что-то себе под нос, подозрительно похожее на «оторву тебе голову».

Фэллон лишь улыбнулся.

– Ты всегда терпеть не мог, когда я оказывался прав.

– Не начинай, – огрызнулся Лукан, ткнув в него когтем.

Кара усмехнулась, когда братья строго глянули друг на друга.

– Лукан, пожалуйста.

Он опустил руку, и тело его приняло свой нормальный цвет.

– Ладно, но сначала отдохни.

Не имело значения, сколько раз она видела его перевоплощение; оно по-прежнему интриговало ее. Она понаблюдала, как он подошел к ступенькам и сел.

– Можно взглянуть на кинжал?

Она вздрогнула от неожиданности, обнаружив рядом с собой Фэллона, и протянула ему кинжал рукояткой вперед:

– Конечно.

– Интересно. – Он пристально изучил кинжал, прежде чем взвесить его на ладони. – Давно уже Лукан не изготавливал оружия.

– Я не знала, что это его работа. Теперь оно будет значить для меня еще больше.

Фэллон взял кинжал за клинок и протянул ей. Кара обхватила пальцами рукоятку с головой грифона.

– Я всем сердцем люблю твоего брата.

– Он тебя тоже. Он не подарил бы тебе грифона, если бы ты не была очень дорога ему.

Она забрала у Фэллона кинжал и уже стала поворачиваться, когда его слова заставили ее застыть на месте.

– Любовь может творить чудеса, Кара, но она не в силах остановить смерть.

Ей это известно очень хорошо.

– Ты имеешь в виду, что я смертная, а Лукан бессмертный:

– Да, – кивнул Фэллон. – С этим не поспоришь.

– Я не могу сказать, что принесет сегодняшняя ночь, тем паче следующий год. Никто не может. Единственное, что я знаю, это что когда я с Луканом, я чувствую себя счастливой. И не хочу, чтобы он страдал. Я пыталась уйти.

Фэллон вскинул руку, останавливая ее.

– Знаю. И он отправился за тобой. И так будет всегда. Ты принадлежишь Лукану, а он принадлежит тебе, кто бы чего ни говорил.

– Ты не одобряешь мое поведение.

Кара грустно улыбнулась. Ей нравится Фэллон. Они все для нее стали семьей, настоящей семьей. Как же больно думать, что он, возможно, не хочет, чтобы она стала частью жизни Лукана.

Фэллон покачал головой:

– Ты нравишься мне, Кара. Ты прекрасная пара для моего брата. Меня страшит лишь то, что будет с ним, когда тебя не станет.

Она понимала: Фэллон имеет в виду, когда она умрет. Нет таких слов, которыми она могла бы облегчить его страхи, поэтому отвернулась и пошла к ступенькам. Лукан вопросительно вскинул бровь, но она покачала головой. Она не расскажет ему об их с Фэллоном разговоре. Лукан и без того расстроен сомнениями и упреками Куина.

Беда в том, что братья правы. Она принадлежит Лукану с самого первого их поцелуя. И, даже прекрасно понимая, как было бы лучше для всех, если бы она покинула их, она этого не сделает – сердце ей не позволит. Ее место рядом с Луканом.

Отныне и навсегда.

Лукана не проведешь. Фэллон сказал Каре что-то такое, что расстроило ее. Бодрая улыбка, что минуту назад сияла у нее на лице, пропала, сменившись печальной задумчивостью.

Лукан вручил Каре ножны для кинжала.

– Чтобы ты всегда могла иметь оружие при себе.

Он с минуту понаблюдал за ней, пока она привязывала ножны к поясу и вкладывала в них кинжал. Золотая голова грифона сияла на солнце. Как хорошо, что теперь у нее будет его символ.

– Ясный денек, – заметил Гэлен. – Весна вступает в свои права.

Лукан бросил взгляд на яркое голубое небо. Не видно ни облачка.

– И много же ты знаешь о нас?

Гэлен ухмыльнулся и пожал плечами.

– Истории о Маклаудах я слышал с самого детства. Предания о том, как клан был убит, как три брата сбежали, и больше их никто никогда не видел. О вас, братьях, говорят от Высокогорья до Англии. Сомневаюсь, что есть кто-то, кто не знает о вас.

– Интересно. – Лукана это отнюдь не обрадовало. Если он когда-либо покинет замок, придется сменить имя. А этого ему как раз и не хотелось бы делать.

– Вы все время жили здесь? – полюбопытствовал Гэлен.

Лукан поднял глаза на крепость.

– По большей части. Нам больше некуда было идти. Земли наши были разделены, но замок все еще стоял. Люди боялись его, вот мы и использовали это себе на пользу.

– Блестящая идея.

– А ты? Постоянно жил в лесу?

Гэлен пожал плечами.

– Время от времени я совершаю вылазки. Люблю быть в курсе того, что творится в мире. В нем так мало что изменилось и в то же время так много.

Лукан посмотрел на поношенный килт Гэлена.

– Да.

– Кто знает, сколько еще мы проживем, Лукан. Вам надо оставить замок и посмотреть мир. Уверен, вы смогли бы найти себя в этой жизни.

Лукан взглянул на Кару и увидел, что она наблюдает за ним.

– Я мог бы, но Куин не сможет. Да и Фэллон тоже, если уж на то пошло. Мы семья. Мы останемся вместе.

Карина ладошка легла ему на руку, он накрыл ее своей. Это простое прикосновение было как кусочек рая на земле. Он заглянул в ее ореховые глубины и нашел там ясность и безмятежность.

– Готов? – спросила она.

Он встал и помог подняться ей.

– К вашим услугам.

Фэллон прислонился к замковой стене, сложив руки на груди. Лукан знал этот уравновешенный взгляд брата. Фэллон не перевоплотится.

Остается только Гэлен.

Лукан поморщился.

Гэлен рассмеялся и вскочил на ноги.

– Не смотри так удрученно, Лукан. Я не причиню Каре вреда. Она мне нравится.

Лукан почувствовал, как зубы его вытягиваются, когда гнев забурлил в жилах. Понимающая ухмылка Гэлена сказала Лукану, что он прекрасно знал, что сделает с ним это замечание.

– Прекратите, – нахмурилась Кара. – Вы оба. Лукан, Гэлен не сделает мне ничего плохого. Гэлен, Лукану надо полностью доверять тебе. Шуточки лучше оставить.

– Ты права. – Улыбка растаяла, и Гэлен повернулся к Лукану, глядя серьезно и искренне. – Мои извинения, Лукан. Давненько я никого не подначивал. Не смог удержаться.

Лукан кивнул Гэлену, затем повернулся к Каре.

– Мы начнем медленно и будем постепенно ускоряться.

Он взглянул на Гэлена, который склонил голову набок, внимательно наблюдая за тренировочным поединком, в котором решил принять участие. Лукан первым атаковал Кару. Он хотел схватить ее за руки, но она не растерялась и быстро отскочила. Ее клинок при этом чиркнул его по груди.

Лукан последовал за ней, и в этот раз Гэлен напал сзади. Она выгнула спину, дабы уклониться от его рук, и приставила кончик меча к шее Лукана.

Он улыбнулся ей, когда они оба отступили. В следующем нападении Гэлен был первым. Он кинулся к ней. Она ударила рукоятью кинжала его по лицу. Он схватил ее за талию и поднял. Лукан присоединился, и когда он сграбастал ее за ноги, она пнула его в живот.

Лукан покачнулся и отскочил назад, изумленный силой, таящейся у нее в ногах. Когда он вновь посмотрел на Гэлена, тот согнулся пополам, держась за нос, а Кара стояла в нескольких шагах.

Фэллон зааплодировал.

– Ты с каждым разом действуешь все лучше, Кара. Мне почти жаль тех Воителей и вирранов, которые попытаются на тебя напасть.

– Да уж, – проворчал Гэлен, выпрямляясь. Он вытер нос, хотя кровь уже остановилась. – Чему ты ее учил, Лукан?

Лукан посмотрел на свою ученицу, его сердце распирало от гордости.

– У нее это получается само собой.

Гэлен фыркнул.

– Не знаю, нужна ли ей еще тренировка. Было бы неплохо Куину и Фэллону тоже присоединиться, чтобы дать ей представление, как это все будет происходить на самом деле.

– Идея неплохая, – согласился Лукан, но ему не хотелось, чтобы она испытывала что-либо подобное. Ему хотелось спрятать ее в надежном месте, где Дейрдре никогда не сможет добраться до нее.

Но в глубине души Лукан знал, что Дейрдре так или иначе поймает Кару. Ему некуда ее увести, негде спрятать так, чтобы Дейрдре не нашла.

Хочет он того или нет, Кара должна быть подготовлена к любым неожиданностям.

Она подошла к нему.

– Во время нападения я буду держаться поближе к тебе.

Он привлек ее в свои объятия и накрыл губы своими. Она обмякла в его руках и раскрыла губы, чтобы их языки встретились. Он жаждал вновь вкусить ее сладости. В паху напряглось, когда он представил, как поднимает ее на руки, как ее ноги обвивают его за пояс, и он погружается во влажный жар. Когда он прервал поцелуй, жилка у нее на шее дергалась, а зрачки расширились.

– Это было так приятно, – прошептала она.

Лукан видел, как Фэллон и Гэлен, стоявшие позади нее, деликатно отвернулись. Ему было все равно, видели ли они, как он ее поцеловал. Пусть знают, что Кара его. Ему хотелось прокричать на весь свет, что эта удивительная храбрая женщина принадлежит только ему.

Он уже готов был повести ее в замок, чтобы заняться любовью, когда услышал, что Фэллон что-то сказал.

– Что-что?

Гэлен засмеялся и зашагал в замок.

Фэллон развернулся и с невинным видом пожал плечами.

– Я спросил, готовы ли вы поработать над ловушками.

Лукан ни на минуту ему не поверил. Даже несмотря на острый слух, его желание к Каре помешало ему услышать, что там изрек Фэллон.

– Да, – ответила Кара и высвободилась из объятий Лукана.

Лукану ничего не оставалось, как тоже пойти. Что ж, не сейчас, так чуть позже, но он найдет время побыть наедине с Карой.