Текст книги "Секретарь по вызову"

Глава 10: О том, как плохо подвергаться стрессу

Пока Александр по кругу осматривал пальму, пытаясь найти злосчастный кокос под стремительно темнеющим небом, я прямо-таки затылком чувствовала его недоверчивый прищур, но стояла ровно, спокойно, периодически перекатываясь с пяток на носки и обратно.

Однако стоило ему только начать подъем, вооружившись своей веревкой, как я обернулась и замерла в ожидании. Еще немного, и еще чуть-чуть. Он поднимался, странно растопырив ноги, подкидывая веревку вверх руками и снова опираясь на нее всем телом.

Когда мой наниматель достиг вершины и замер под широкими листьями, я его окликнула:

– Как смотрится мое сооружение для нашего спасения? – Рукой как бы невзначай указала я на песочек.

– Ах ты зараза! – усмехнулся Александр и, оценив мой посмертный памятник архитектуры, оглядел его придирчивым взором. – Хаотичная куча веток, травы и черт знает чего еще.

– З-з-замечательно! – шумно задышав, едва не прорычала я и пошла разбирать это позорище.

– Тебе кокос-то доставать? Его воду можно пить вместо обычной воды, но не слишком часто. Сахара много.

Под пальмой на изготовке я оказалась уже через секунду. Волшебное слово «вода» действовало на меня как магнит.

– Из-под пальмы-то отойди, манипулятор мелкий, – прикрикнул он и, перехватив оба конца веревки одной рукой, вооружился своим тесаком.

Отойдя немного в сторону, я решила на него не обижаться. В конце концов, ростом меня и правда природа обделила – по этой причине я и любила туфли на высоких каблуках всей душой.

Что же касалось манипулятора, то мы оба знали, что это правда, так что один-один. Как говорится: счет размочили.

Кокос свалился с пальмы первым. Мой наниматель слез следом, опять же используя веревку, а я уже была тут как тут.

– Ты есть идешь? – спросил он, демонстративно поднимая кокос с песка и забирая его с собой.

Мой кокос! Вот прямо взял и пошел!

– А его точно есть можно? – придирчиво уточнила я, припоминая, что кокосы вообще-то коричневые и волосатые.

Страшные, в общем!

– И есть, и пить. Идешь? – И взгляд такой загадочный-загадочный.

– Сейчас приду.

Проводив его спину взором, полным подозрений, я вернулась к своему ветко-травяному творению и начала его разгребать. Точнее, собирать все в одну внушительную кучу. Большой костер с воздуха совершенно точно должны были заметить, так что свою работу я считала проделанной не зря.

Правда, глядя на то, чем занимался сегодня Александр, я немного приуныла. Его строение уже сейчас на стадии каркаса походило на приличную хибару. Когда я подошла к костру, у которого в качестве скамеек углом расположились два внушительных бревна, он как раз что-то чудил с полами. Они находились на расстоянии около двадцати сантиметров над землей.

Только подойдя к костру и присев на бревно, я поняла, насколько сильно сегодня устала. Казалось, что день пролетел быстро, но ничего хорошего я в этом не видела. Прошел целый день, а нас до сих пор не нашли.

– Тебе сразу все доставать? Есть говядина тушеная, есть мясо с фасолью и овощами, печеночный паштет с маслом и кабачковая икра.

Разместившись рядом со мной, Александр поставил нам на колени подобие столешницы. Ее он смастерил, судя по всему, перевязав между собой при помощи травы стволы бамбука.

Выложив передо мной четыре упаковки из армейского пайка, себе он достал две, а заметив мой непонимающий взгляд, пояснил:

– Твоя порция обеда здесь же.

Удовлетворившись и честностью, и ответом, я внимательно прочитала названия на упаковках и, глянув, что там у Александра на ужин, решительно предложила:

– Меняю мясо с фасолью на твою тушеную говядину.

– У тебя же есть своя, – нахмурился он непонимающе.

Но я-то знала, какие чудеса творит фасоль с неподготовленным организмом! А я, между прочим, в кусты на свидание к змее идти не собиралась ни под каким предлогом!

– Не жалей. Я тебе ответственно заявляю, что так будет лучше, – важно покивала я.

В отблесках костра Александр с загадочной улыбкой пытался что-то отыскать в моих глазах и в конце концов рассмеялся, обменивая свою порцию на одну из моих.

– Ты перестала обращаться ко мне на «вы». Это радует, – заметил он, а я порядком смутилась.

Просто потому, что сама только заметила, что больше не выкаю. Впрочем, объяснение для таких изменений у меня было самое что ни на есть стоящее, но вслух его произносить однозначно нельзя было. Просто трудно обращаться к кому-то на «вы», когда буквально с десяток минут назад засматривался на его брюки.

Уложив обратно в коробку одну порцию говядины, я вручила для разогрева вторую и упаковку печеночного паштета. Кабачковую икру подогревать совершенно точно не нужно было, так что она первая отправилась ко мне в желудок вместе с галетами. Следом без вести пропала говядина, а за ней печеночный паштет с остатками галет.

А Александр ел. Неспешно ел, то ли любуясь ночными видами, то ли прислушиваясь к шуму волн, набегающих на берег.

Взяв с него пример, я тоже перевела взор на далекие дали и, кажется, увидела нечто мигающее вдалеке.

– Это что? Корабль? – вскочила я, едва не перевернув импровизированный стол, но мужчина успел его удержать.

– Да куда ты рванула? – кричал он мне вслед. – Нет там никакого корабля. Это отблески луны на воде.

Пробежав по берегу и так и этак, я и правда не смогла ничего рассмотреть, а потому разочарованная вернулась обратно.

– Показалось, – резюмировала я свою беготню и, присев обратно, поняла, что ужин для меня не был полным.

Вторую упаковку говядины доставать не хотелось. Для сытости мне не хватало чего-то другого. Вкусненького. Сладенького.

– А я там где-то шоколадку видела, – проговорила я невзначай.

– Не наелась? – удивился мужчина, дожевывая свой последний походный бутерброд.

– Я, когда стрессую, всегда много ем. Сладкого, – снова тонко намекнула я на необходимость это самое сладкое мне срочно выдать. – Потом, правда, приходится сгонять все лишнее.

– У тебя нечего сгонять, – сказал он так, словно сделал мне комплимент.

– Еще бы! – возмутилась я, недовольно зыркнув на него из-под ресниц. – Я с момента нашей встречи килограмм пять потеряла, не меньше! Так что не жмотничай и выдай даме десерт.

Опешив от моей реакции, он – видимо, от греха подальше – передал мне всю коробку.

– Там есть мед, яблочное повидло и шоколад. Посмотри сама.

И вот зря он подпустил меня к самому святому. Засунув любопытный нос в коробку, я достала и повидло, и мед, и батончик, и даже еще одну упаковку галет.

С аппетитом все это наворачивая, я и поймала на себе изумленный взгляд нанимателя.

– Что? – поинтересовалась я, дожевывая шоколадку.

Шкодливая улыбка расцвела на его губах.

– Да вот думаю, не зря ли ты от фасоли отказалась. Кокосовой водой запивать будешь?

Мой желудок абсолютно точно не был готов к таким изыскам, но я не отказалась. Правда, на стеллажах магазинов я раньше видела только кокосовое молоко, а про воду слышала впервые, но и это меня не остановило.

Только вот ощутила в итоге лишь разочарование: от вкуса я ожидала большего. Сделав в кокосе дырку своим тесаком, обстругав его с одной стороны, Александр мне первой предложил хлебнуть живительной влаги.

– Она же безвкусная, – оценила я вкусовые свойства водички.

– Ты столько сладкого только что съела, что тебе и торт будет безвкусным, – отхлебнул мужчина из нашего кокоса и снова протянул его мне. – У кокосовой воды тонкий вкус. Иногда слегка сладковатый, иногда кисловатый, иногда пресный. Но это если брать молодые кокосы. В старых кокосах – тех, что обычно продаются у нас, – если посчастливится найти воду, то она будет очень сладкой.

– А мякоть-то в этом кокосе есть? – попыталась я заглянуть внутрь, но безуспешно.

В темноте по стенкам мне виделось что-то белесое, но на полноценную мякоть кокоса, как из рекламы шоколадки, оно не походило.

– В этих кокосах мякоть мягкая, желеобразная, и ее очень мало. Будешь пробовать?

Сделав еще несколько глотков, я отдала кокос обратно Александру и принялась ждать волшебства, но прежде, чем расколоть его, он вылил остатки воды в котелок. Затем в дело пошел большой нож. Но завершения кокосовой пытки я не дождалась.

Заметив, как что-то мигнуло вдали над водой, будто свет от фонаря, я снова рванула к берегу.

На этот раз мужчина меня не окликал. Пока я металась, пока сомневалась, стоит ли поджигать свою кучу веток или нет, фонарь-призрак снова пропал.

Когда я молча вернулась к костру, меня уже ждали абсолютно молчаливый собеседник (спасибо ему за это) и одна неровная половинка кокоса.

Поковыряв ее пальцем, я тяжело вздохнула. И так ощущала огромное разочарование, а тут еще и кокос. Шоколадкой из рекламы здесь и не пахло. Действительно безвкусное желе с едва уловимой сладостью. Однако стоило признать, что аромат, разнесшийся по всей округе, оказался шикарным.

– Пойдем спать? – предложил Александр, ободряюще погладив меня по спине. – Завтра у нас много дел.

– Как думаешь, нас уже ищут? – спросила я, поднимаясь.

– Все может быть. Будем надеяться и верить, что да. Ты…

– Тихо! – резко перебила я его и закрыла глаза, чтобы лучше слышать.

Могла поклясться, что где-то в небе летел самолет! Этот гул, как человек, живущий недалеко от аэропорта, я никогда не перепутаю ни с чем!

– Нас правда ищут! – закричала я радостно и даже подпрыгнула на месте от переизбытка чувств.

Схватив Александра за щеки, чмокнула его в нос, на бегу стащила одну горящую палку прямо из нашего костра и побежала к своей бобровой пирамиде.

Чувствовала себя Робинзоном Крузо или хотя бы Пятницей, отплясывая безумный самобытный танец дикого аборигена. Собранный мною сухостой разгорелся быстро, но я все равно еще бегала вокруг пылающего и трещащего костра, махая горящей мини-дубиной направо и налево.

– Нас сейчас спасут! – кричала я как сумасшедшая.

Скоро мы будем дома.

Глава 11: О том, как плохо быть гордячкой

Интересно, а как понять, что ты сходишь с ума? Если тебе кажутся вдалеке яхты, а в небе самолеты – это вот уже оно или еще нет? Или, быть может, глюки должны быть явными? Как если бы ты точно видел клоуна посреди пешеходного перехода, а остальные нет?

Никакого самолета, вертолета или даже аэростата в небе, к сожалению, не наблюдалось. А если над островом кто-то и пролетал, то на мой костер никак не отреагировал. Я просидела на берегу, по ощущениям, не меньше двух часов, рассматривая небо и чернильную водную гладь, но все, что я видела, – это звезды и далекий плеск волн в безграничной темноте, где даже горизонта не видно.

– Маш, ты идешь спать? – остановился Александр в трех шагах позади меня.

Быстро вытерев соленые слезы, я постаралась говорить ровно:

– Иди ложись, я еще немного посижу. Тут виды очень красивые.

– Ага, и вообще романтика, – согласился он с сарказмом. – Прекращай хандрить. Даже если твой костер все-таки увидели, экипажу самолета понадобится время, чтобы завершить запланированный полет и передать ответственным лицам примерные координаты места, где они видели пламя. Но есть еще нюансы. Здесь негде посадить самолет, так что даже придумывание плана нашего спасения займет какое-то время, не говоря уже о самом спасении.

– Думаешь, еще не все потеряно? – с надеждой обернулась я, но так и не встала с песка.

– Думаю, что сейчас нам пора спать. Приходи. По ощущениям, здесь рассветает рано.

Неопределенно махнув рукой, он так и ушел, оставив меня у кромки воды в одиночестве. Как по мне, это было даже хорошо. Слезы сами катились по моим щекам, и остановить их я была не в состоянии, но не очень-то и хотелось, чтобы Александр их тоже увидел.

Нет, слабой я никогда не была. Однако беспомощность угнетала меня сильнее всего остального. Сейчас я ощущала ее уже в третий раз за свою недолгую жизнь.

Первый – когда мама умирала в больнице, так и не оправившись после травм, полученных от удара автомобилем. Водитель, к слову, тогда тоже не выжил – прямо за рулем его прихватил сердечный приступ, но легче от этого не было никому.

Ни мне, ни его семье.

Тогда мне так сильно хотелось сделать хоть что-нибудь: куда-то бежать, кого-то искать, трясти врачей, чтобы помогли вот прямо сейчас же, но травмы оказались несовместимыми с жизнью.

Так я осталась в этом мире одна.

Второй – когда меня подставил мой бывший начальник. Тогда, сидя с невидящим взором у окна у себя на кухне, я задавалась одним-единственным вопросом: разве так бывает? Разве может кто-то вот так просто взять и перечеркнуть всю твою жизнь?

В те моменты мне казалось, что хуже уже быть точно не может, что самое страшное в своей жизни я уже пережила, но вот это случилось снова. Я опять ощущала тонну бессилия, и от меня совсем ничего не зависело.

И зачем я согласилась на эту дурацкую поездку? Лучше бы кредит взяла или ноутбук продала. Он все равно не хотел нормально работать.

С песка я поднялась совершенно без сил, с тяжелым грузом на плечах, с неподъемными ногами, но, глянув на клетку из бамбука с очевидным отверстием под дверь, к Александру решила не идти. Не хотела, чтобы он думал, что я без него совсем ничего не могу. Девочкой я всегда была самостоятельной, так что в его помощи не нуждалась абсолютно.

В конце концов, это из-за него я здесь оказалась.

Выбрав место под пальмой, на которой висел парашют, я решила устроить себе импровизированную палатку для ночлега. Вооружившись внушительными камнями, крутила парашют и так, и эдак, придавливая его края к песку. В конце концов у меня получилось смастерить скромное жилище, больше похожее на пещеру, но поместиться я в него могла так, чтобы скрыться от чужих глаз целиком и при этом иметь внушительный угол обзора на обе стороны берега.

Забравшись внутрь, за неимением лучшего я легла прямо на песок. Ощущала, как он прилипает к щеке и рукам, как колет и без того пострадавшую сегодня от солнца кожу.

Но не я одна испытывала дискомфорт. Мой наниматель тоже вертелся и никак не мог улечься. Видимо, полы из бамбука были не слишком удобными, чему лично я даже успела немножко порадоваться. Просто потому, что мне не хотелось страдать одной.

– Маш, ты ерундой долго заниматься будешь? – окликнул он меня, повернувшись на другой бок.

Чтобы не видеть его совсем, я молча перелегла на другую сторону, но заснуть никак не получалось. Вчера я, вероятно, дремала, ослабев от пережитой катастрофы, испытав эмоциональную перегрузку, а теперь все время прислушивалась к звукам, что исходили будто из живых джунглей.

Создавалось стойкое ощущение, что где-то совсем рядом ползет змея. А еще я слышала шелест в кустах недалеко от моего шалаша и чувствовала на себе чужой взгляд прямо из кустарника, что рос правее.

Перебравшись на другую сторону, ближе к противоположному краю, я стала наблюдать за кустами. Что примечательно, из бамбуковой клетки уже слышалось сопение. Вообще не понимала, как Александр мог здесь спать среди всей этой какофонии звуков.

Мало того что сволочь бессовестная, так еще и бесчувственная! А если меня в этот момент уже едят? А он ни сном ни духом!

Услышав громкий шорох совсем рядом с парашютом, буквально за стенкой, я в два прыжка перебралась к пальме, рядом с которой Александр построил свой дом. Была уверена, что прямо из-за дерева на меня смотрели желтые глаза неведомого чудовища, так что замысел с клеткой я очень даже оценила.

Девиз Александра был прост: если не можешь загнать тигра в клетку, спрячься в ней сам.

Плюнув на все, так и не поворачиваясь к чудищу спиной, я медленно обошла клетку и стрелой юркнула внутрь, изрядно потоптавшись по чужому самолюбию. Точнее, на Александра я просто грохнулась, запнувшись о его ноги, но, не теряя времени даром, быстро переползла через своего нанимателя, растолкала его и затихла, прижавшись к горячему боку.

Секунда, две, три… Лежу, стараясь даже не дышать лишний раз, прислушиваюсь, будучи напряженной как струна, готовая в любой момент вскочить и бежать, а этот…

А Александр как заржет во весь голос!

Перевернувшись, я быстро зажала ему рот ладонью, а локтем второй руки ткнула, куда попала. Затих он в тот же миг, только глаза его в темноте ночи в сантиметрах от моего лица смотрели весело и совершенно бодро.

Он просто делал вид, что спал все это время!

Ничуть не мучаясь угрызениями совести, я ткнула в него локтем еще раз, но моя рука была перехвачена, а вторую ладонь он убрал от своих губ, обнажая довольную улыбку.

– Там тигр в кустах, – объяснила я свое тактическое наступление.

Молча уложив меня себе на руку так, что я щекой прижималась к его нагой груди, мой наниматель обнял меня и больше не шевелился. Под уверенный стук его сердца я и сама не поняла, как вырубилась.

Странно, но больше в кустах никто не шуршал.

Глава 12: О том, как плохо гулять по незнакомой местности

Мне снилась расческа. С необъятным наслаждением я медленно расчесывала свои длинные чистые, вкусно пахнущие кондиционером волосы, прежде вымытые с шампунем на два раза. Смотрела на себя в зеркало, сидя на пуфике перед косметическим столиком, и улыбалась, но ровно до тех пор, пока не увидела в отражении Александра.

Он появился у меня за спиной, как Адам, прогуливающийся по яблоневому саду. В том смысле, что об одежде не переживал совсем, комфортно чувствуя себя в моей квартирке в элегантном наряде под названием «в чем мать родила».

Собственно, решив воспользоваться необычной возможностью утолить любопытство, я спустилась взглядом вдоль убегающей вниз дорожки из коротких волосков, но по законам облома тут же проснулась. Вынырнула в непроглядную реальность, где эта интригующая дорожка даже не просматривалась из-за его затасканных брюк.

А здесь меня уже со всей радостью поджидали плохие новости. За время сна на бамбуковом полу тело мое одеревенело настолько, что я ощущала себя рассыпающимся кирпичом. Каждая косточка ныла и стонала, каждая мышца просила о пощаде. Во рту было сухо, как в пустыне, а в глаза каким-то образом набился песок.

Впрочем, я едва могла разлепить веки. Создавалось впечатление, что этой ночью я и вовсе не спала, а участвовала в каких-нибудь боях без правил, где все по-дружески дубасили друг друга палками, а потом похлопывали по спине со словами: «Хорошо пошло, да?»

С кряхтением усевшись, я потрогала свои волосы. Они были жесткими, грязными и жирными. Образовавшиеся колтуны пришлось разбивать пальцами за неимением расчески, но нормальный вид им уже не светил.

Зато солнце светило. Игриво заглядывало внутрь клетки через многочисленные дырки в каркасе, давая мне во всей красе рассмотреть отсутствие Александра рядом. Я даже на миг успела испугаться, что он оставил меня одну, пошел вглубь джунглей на свидание с тигром и там его уже доедали, но не тут-то было.

Он появился на горизонте, как супергерой из комикса, едва я выбралась из хибары за своими чулками. Один из них я планировала использовать в качестве ленты, чтобы сделать на голове шишку и не позориться со своими лохмами.

– Проснулась? – махнул он мне свободной рукой, уверенно направляясь к черновику домика вместе со сплетенными между собой трубками бамбука. – Я уж думал, до обеда продрыхнешь.

– Мог бы и разбудить, – обиделась я.

И вот сама не знала на что, но звучало обидно. Как будто я тут прохлаждалась и коктейли со льдом из трубочки потягивала.

– Да ладно тебе, не дуйся, – мигом вычислил он все мои мысли. – Я тут пол продлил с другой стороны. Сейчас стену будем передвигать.

– Зачем? – удивилась я его инженерным решениям с утра, спозаранку.

Обойдя конструкцию сбоку, я и правда увидела что-то вроде крыльца, пока еще не отгороженного по периметру бамбуком. Александр закреплял последнюю своеобразную доску на колышки, приматывая ее к каркасу все той же сухой травой.

– Мы что пентхаус строить собрались?

– Можешь называть как угодно, но факт остается фактом: сейчас нам вдвоем в доме места мало. Ты всю ночь пыталась лишить меня моих будущих детей.

– Это была запланированная акция протеста, – съерничала я, помогая придержать доску из палок бамбука на одном месте.

Синие глаза хитро блеснули:

– А разговаривала ты во сне тоже запланированно?

Я невозмутимо промолчала. Ну, во-первых, о том, что я пинаюсь, я давно знала от Катьки. Мы дружили еще с тех времен, когда было принято массово ходить на ночевки к подругам, а спать, собственно, больше было негде, кроме как на одном раздвинутом диване. Так вот я умудрялась наставить ей синяков даже при условии, что она сиротливо спала с самого края.

С престранными разговорами во сне тоже было все понятно. После слишком эмоционального дня я, со слов Катьки, часто доказывала кому-то его неправоту, но это было ясно только по интонациям.

– Так чем мы сегодня завтракаем? – полюбопытствовала я, довольно глядя на дело рук своих.

Ну, то есть наших. Я, между прочим, очень профессионально держала доску!

Есть хотелось просто жутко. Я бы сейчас с удовольствием и мамонта съела бы, если бы мне его кто-то поймал, освежевал и приготовил. Правда, жажда меня мучила куда сильнее голода. Казалось, что влага из моего организма испарялась прямо на глазах.

– Я там кашу гречневую из твоей говядины сварил. В бутылке чай, в коробке с пайком твой десерт. Ешь давай, и пойдем искать питьевую воду. Нам на весь день осталась одна бутылка.

– Прямо в джунгли пойдем? – ужаснулась я, мигом представив счастливое семейство тигров, поджидающих нас на завтрак.

В качестве главного блюда и показательной охоты для малышей тигрят, потому что воспитывается лучше, когда пример есть.

– Прямо в джунгли. Не бойся, не пропадем, – подбодрил он меня, но лучше не стало. – Мне доводилось бывать в таких местах. Все, не тяни время и иди завтракай.

– А ты почему есть не идешь? – спросила я, искоса поглядывая на манящую кастрюльку, что стояла вместе со всем остальным добром на импровизированном столе из бамбука.

– А я уже позавтракал. Давай, не трать время. Нам нужно многое успеть до заката.

Я не стала возмущаться по поводу его командирских замашек. Учитывая перспективу похода в джунгли, я вообще решила молчать и прикинуться ветошью. Идти в лапы к опасности мне не хотелось абсолютно, но кто бы меня спрашивал? Стоило мне доесть (а медлила я как могла, после каши с наслаждением вкушая галеты с медом), как Александр отложил уже отвязанную от основного каркаса стену прямо на песок и подошел ко мне.

Бутылка с чаем из моих рук была скоммунизжена самым наглым образом, но стоило признать, что вернули мне ее почти нетронутой. А вот насчет галеты с медом так уже было не сказать. Кое-кто зажевал одну из двух последних совершенно без зазрения совести. Но возмущаться я опять же не стала. Не потому, что надеялась не идти в джунгли и отсидеться на берегу, а потому, что это именно я сейчас жевала его половину десерта.

Свое-то я слопала еще вчера.

– Я знаешь что подумала? – начала я издалека, состроив умную моську. – А иди-ка ты сам воду искать. Надо же кого-то оставить, чтобы за лагерем приглядывать. Вдруг придется защищать запасы? Или дом?

– От кого? – усмехнулся Александр, глядя на меня с выражением лица: «Ну, давай рассказывай, что ты там еще придумала».

Подбоченившись, расправив плечи, я гордо заявила:

– От семейства тигров, например! Или от обезьян! Мне кажется, я вчера ночью видела одну на дереве. Наверное, они посылали разведчика. А еще к нам могут отправить помощь, а нас нет, представляешь? А если они уплывут, так нас и не дождавшись?

– Понял, понял, все, хватит, – уже откровенно потешался он над моими выдумками. – Если тебе страшно, так и скажи, охранница. Кстати, если кто-нибудь нападет, лезь как можно выше и громко кричи.

С этими словами он поднялся на ноги, забрал грязный котелок из-под каши, единственную металлическую ложку и мой чулок, в который напихал все пустые бутылки. По направлению к джунглям он шел крайне медленно, походкой человека, уверенного, что за ним вот прямо сейчас побегут.

– А «кто-нибудь» – это кто? – спросила я громко как бы между прочим.

Просто чтобы знать. Для общего развития.

– Утром я видел медведя неподалеку. Ночью по берегу пробегали олени, а позавчера, могу поспорить, я слышал, как трубил слон. Дикие кабаны и быки, птицы, змеи, тигры. Выбирай кого хочешь, – все больше и больше отдалялся его насмешливый голос, спрятавшись за деревьями.

Плюнув на все, я поднялась с бревна и помчалась за ним.

– А ну, стой, зараза такая! – ругалась я, заметив, как Александр ускорил шаг. – Имей в виду, если умру, всю жизнь к тебе в кошмарах приходить буду!

– А вот давайте уж как-нибудь без угроз, Мария! – поймал он меня, съехавшую по склону из-за скользкой травы прямо к нему в объятия.

– Да как скажете, Александр, – шутливо раскланялась я в реверансе и сделала вид, что с самого начала собиралась идти вместе с ним. – И как нам искать воду?

Воду мужчина искать предлагал методом научного тыка. В том смысле, что нужно было просто идти вперед и попутно прислушиваться к звукам, чтобы уловить журчание ручья или какого-нибудь водоема.

Страшно было очень даже. И не только потому, что джунгли фактически кишели пока невидимыми глазу кровожадными монстрами. Гораздо больше меня смущал наш босоногий вид при условии, что никаких вытоптанных дорожек здесь не было, а змеи и всякие гады неприятной наружности имелись очень даже.

И это я сейчас не про Александра.

– Боже, нам нужно срочно придумать что-нибудь заменяющее обувь! – воскликнула я, в очередной раз напоровшись ступней на мелкий острый камешек.

Ну это я надеялась, что это камешек, а не чьи-нибудь застывшие фекалии. Эта мысль не давала мне покоя весь наш путь, пока я наступала то на острые ветки, то на крошки неизвестного происхождения или мерзость, которую идентифицировать не получалось вовсе.

А букашки! Наступишь так на какое-нибудь малозаметное насекомое в траве, а оно как давай шевелиться у тебя под ступней или пальцами. Брр-р!

– Можно попробовать соорудить тапочки из бамбука или сплести их из лианы. Вечером подумаем, – предложил Александр, будто абсолютно не испытывая дискомфорта от прогулки босиком по этим бесконечным зарослям.

И это очень раздражало! Как вообще можно быть таким спокойным?!

– А тебе, смотрю, тут нравится, да? – произнесла я с сарказмом.

Но мужчина этого, кажется, даже не заметил. Как и моего придирчивого взгляда.

– Я просто люблю природу и гораздо лучше чувствую себя здесь, нежели в каменных джунглях посреди многоэтажек. Тут хотя бы есть чем дышать. А ты? Тебе не нравится? – поинтересовался он у меня, неожиданно волнующе взглянув мне прямо в глаза.

– А я предпочитаю спать без песка в трусах!

Надувшись, сама не знаю на что, дальше я шла исключительно молча, но стоило увидеть нечто похожее на желтую многоярусную люстру из бананов, как я нарушила безмолвный обет.

– Это что? Это бананы так растут? – удивилась я, крадучись двигаясь через заросли.

– Отлично, запасы есть с чего пополнить, – обрадовался Александр, догоняя меня. – Ну-ка, лезь мне на шею.

– Всегда мечтала услышать эту фразу от мужчины, – в очередной раз съерничала я.

Но на плечи к нему забралась, едва он присел на корточки. В голову ему я вцепилась как в последний раз, потому что качало нашу Пизанскую башню нехило. Однако этой высоты все равно не хватало, чтобы достать до основания люстры.

– Ты нижних штук десять срежь. Завтра за остальными вернемся, – подал Саша мне свой складной нож.

И вот как будто это было так легко! Вцепившись в самый нижний ряд желтой люстры, я пилила штуковину, на которой росли бананы. Отцепив две связки штук по шесть, что от моих потуг свалились в кусты, я едва не рухнула вслед за ними. Но, поймав равновесие, замерла, потому что услышала явное шипение.

Хорошее такое шипение. Громкое. Красноречивое.

– Ну чего ты там? Слезаешь? – коварно щупал этот гад мои бедра, нагло проникнув пальцами под края юбки.

Медленно опустив взгляд, напрочь игнорируя колкие мурашки, прямо у его ног я увидела змею.

– Змея… – прошептала я и, не помня себя, взлетела сначала коленями ему на плечи, а потом и на ближайшую пальму, прыгнув, словно белка-летяга.

Где-то там внизу громко ругался мой наниматель, судя по словарному запасу борясь со змеей не на жизнь, а на смерть.

Зажмурившись изо всех сил, я вслух считала секунды до наступления тишины, крепко вцепившись в шершавый ствол пальмы. Если бы могла, я бы и зубами держалась, но стоматологи нынче были удовольствием непомерно дорогим. А уж в условиях джунглей так и вовсе невозможным.

– Какие привлекательные виды… – показательно присвистнули снизу, переключая мое внимание.

Быстро глянув на Александра, визуально обследовала местность вокруг него, но зеленой ползучей гадины не наблюдалось. Зато наблюдалась наглая широченная улыбка до самых ушей.

Осознав, что скатавшаяся к талии юбка скорее открывает, чем прикрывает хоть что-то, я попыталась ее оправить, но едва не сползла вниз по шершавым выступам и мигом передумала корчить из себя стеснительную.

Что он, в самом деле, женских трусов никогда не видел?

– М-м-м… Люблю кружевные, – тем временем отозвались внизу, тонко намекая на то, что думаю я в правильном направлении. – Они легче всего рвутся.

– От старости? – уточнила я, абсолютно не понимая, за каким лешим надо портить хорошее нижнее белье.

– Ага. Только буквы местами немножко поменяй, – усмехнулся Александр.

Мигом выложив слово «страсть» в своих мыслях, потому как с логикой у меня всегда все хорошо было, я покраснела до самых ушей. И вот хорошо, что я сейчас висела на пальме. Потому что на пальме можно, на пальме меня никто не видит и ерничать не станет.

– Ты слезать-то собираешься, соблазнительница?

– Неа, – покрепче обняла я ствол и прижалась к нему щекой, осознав по своему головокружению, что, кажется, после прыжка из самолета заработала себе еще одну боязнь – высоты. – Вероятно, сидеть здесь я буду до самой смерти. Ты же запомнил мое завещание?