Текст книги "Убийца со счастливым лицом. История маньяка Кита Джесперсона"

7
«Деловая мелкая шлюха»

Будущие асоциальные персонажи быстро понимают, что общество не принимает их и относится к их проблемам пренебрежительно, со своих узколобых позиций… Они приходят к выводу, что лучше быть хищником, чем жертвой.

Т. Миллон и Р. Дэвис,

«Расстройства личности – DSM-IV и далее»

В первую неделю ноября 1992 года на Тихоокеанском побережье лили дожди, а мне надо было развезти груз мяса из Сельмы, Калифорния. Первую остановку я сделал в «Юнайтед Грошери» в Медфорде, а последняя предстояла мне в Салеме, столице штата. Я подъезжал к Салему с оставшимися тремя тоннами мяса, когда почувствовал нужду в женской компании.

Я заехал на стоянку «Бернс Бразерс» на трассе I-5 в Уилсонвилле, рассчитывая встретить проститутку, которую знал как Лори Пентленд. Ей было двадцать три или двадцать четыре года, красавицей не назвать, но хорошенькая и умелая. Последние три раза, когда я пользовался ее услугами, она каждый раз повышала оплату, но я не жаловался. Тридцать пять долларов за свидание с ней были куда лучше, чем вечер с другой женщиной, за которую придется заплатить в баре полтинник, а то и сотню, и все ради поцелуя на прощание.

Я припарковался в дальнем углу и включил рацию: «Никому не хочется поразвлечься?» Мне не отвечали: было девять вечера, рановато для подобных предложений. Я запер грузовик и пошел пить кофе.

К десяти часам я решил забыть о Лори и вернуться в кабину. Идя к грузовику, я увидел, что на парковке собираются проститутки. Двое водителей сигналили им фарами.

По рации я услышал женщину, искавшую компании. Я узнал голос Лори и сказал ей, где меня найти. Она залезла на пассажирское место и назвала цену – сорок долларов. Я заплатил вперед и надел резинку, а она прыгнула в мои объятия. Она не торопилась, делая мне приятно, и к концу часа я достиг последнего оргазма.

Она начала одеваться, и я спросил ее, куда она собирается. Она сказала, что должна найти еще клиента. На улице было холодно и сыро. Я подумал, как здорово у меня в спальном отделении. За закрытыми дверями. Мне с детства казалось, что именно там происходит все самое интересное.

Лори набросила плащ и сказала, что я должен ей еще сорок долларов за длинный сеанс. Мол, обычно она выжимает клиентам яйца за четверть часа. Я напомнил, что мы договаривались на сорок баксов. Она понесла какую-то чушь насчет того, что сутенерша отбирает у нее все деньги и, если я не заплачу двойную цену, ей не перепадет ни цента.

Постепенно она перешла на крик и стала мне угрожать: Лучше заплати, или я вызову копов.

Я честно ее предупредил:

– Ты не знаешь, чем рискуешь.

Она сказала:

– Еще как знаю. Давай, гони деньги!

Я дал ей еще шанс:

– Не буду я платить сверху. У тебя ничего на меня нет.

– Вот и есть! – сказала она. – И я знаю твое имя, и твою компанию, и куда ты доставляешь груз. Давай мне то, за чем я пришла.

Я ответил:

– Я дам тебе то, за чем ты пришла, девочка. Я тебя задушу!

– Ну попробуй! – ответила она.

Я подумал: Эта тупая сучка вообще понимает, чем рискует за какие-то сраные сорок баксов? Я толкнул ее на матрас в своем спальном отделении и навис над ней. Она, наверное, решила, что я собираюсь ее изнасиловать. Но ей повезло меньше.

Сжимая руку у нее на горле, я сказал:

– За твою последнюю угрозу, сука, ты лишишься жизни.

Думаю, она не верила мне до тех пор, пока я не засунул кулак ей в глотку. К тому моменту ничто уже не могло меня остановить.

Перед тем как она отключилась, я сказал:

– Ты четвертая из тех, кто попытал со мной удачу, сука. А теперь сдохни!

Я весь дрожал от удовольствия, убивая ее.

Спустя минуту или две я постарался перевести дыхание. Мне показалось, что я заметил движение в ее глазах. Я наклонился и услышал, что она дышит. Я лежал с ней рядом до тех пор, пока она не пришла в себя, а потом начал играть с ней. Она отвечала на мои ласки – видимо, из страха. Начались мои смертельные игры!

Спустя час я решил кончать с ней. Она пыталась сопротивляться, но я видел, что желание жить угасает в ней, как огонек спички.

Даже после того, как она закрыла глаза и обмякла, я продолжал давить, пока не убедился, что она мертва. Тогда я оттолкнул ее и очистил то место, где она обмочила свой плащ.

Я запер за собой дверцу и пошел в кафе. Выпил чашку кофе, размышляя об этих проститутках-трассовщицах. Почему они подвергают себя такому риску? Они все наркоманки? Эта тупая баба напрашивалась, чтобы ее убили. Я ей просто помог.

Вернувшись в грузовик, я прилег рядом с ней, расстегнул ее блузку и пощупал ее кожу. У нее были упругие сиськи и красивое тело. Чтобы прочистить голову, я стал мастурбировать. Потом прикрыл ее и обыскал карманы. Она была деловая, эта мелкая шлюха, – я забрал у нее свои сорок баксов и еще две сотни. Неплохо за одну ночь для проститутки на трассе.

Я подумывал перенести ее труп в один из пустых трейлеров, стоявших на парковке. Вот так сюрприз будет для хозяев! Но потом я вспомнил парковку возле «Джи-Джо» в Салеме, поблизости от того места, куда мне предстояло наутро доставить мясо. Там, в задней части, было несколько мусорных баков и густые заросли ежевики.

8
Ночная смена

Я поехал на юг по I-5 и свернул на 99-е шоссе, чтобы обогнуть въездной пункт в Вудберне. Мне не хотелось, чтобы там зарегистрировали, что я ехал на юг, и я опасался, как бы какой-нибудь досужий коп не сунул нос ко мне в кабину. Я подъехал к «Джо-Джо» с другой стороны по шоссе 22.

Я увидел, что парковка почти не освещается, а возле забора в ее дальней части стоит несколько контейнеров. Там была целая мусорная свалка, частично заросшая ежевикой, – отличное местечко, чтобы выбросить труп. Обзор закрывал двухметровый забор. Идеально.

Было около двух часов ночи – очень темно. Я заложил крутой поворот, чтобы не поцарапать кузов о забор и не оставить следов краски. С фонариком в руках я на всякий случай еще раз осмотрел парковку. Там было пусто.

Я открыл дверцу спального отделения и за волосы вытащил шлюху оттуда. Она упала с двухметровой высоты и с громким стуком приземлилась головой вниз. Я проволок ее до забора и присыпал листьями. Так закончилась моя ночная смена.

Я переехал к «Вармарту» в двухстах метрах оттуда, немного поспал и наутро доставил свой груз. Из Брукса в Орегоне я позвонил в офис своей компании и притормозил в Лонгвью, штат Вашингтон, чтобы выстирать спальный мешок. Я думал: Был момент, когда эта сука еще могла спастись, но она меня не послушала. Никогда не надо грозить тому, кто на семьдесят килограмм тяжелее тебя.

Когда я немного остыл и снова смог размышлять логически, мне стало ясно, что я должен перестать убивать, если не хочу, чтобы меня рано или поздно поймали. Дальнобойщику убивать очень легко. И увлекательно. Я убил трех человек за последние четыре месяца. Я спросил себя, что проще сделать – бросить работу или перестать убивать. И чего я хочу на самом деле.

Я сам себя не понимал. Собственно, я никогда не понимал себя.

9
Весенние дожди

Спустя четыре месяца после Лори Пентленд я ехал на юг по I-5 ранним утром холодного, дождливого мартовского дня и свернул на стоянку «Петро Трак» в Корнинге, Калифорния. С океана наползал густой туман, и мне приходилось вытирать влагу со стекол очков. Я запер грузовик, но двигатель глушить не стал, чтобы кабина не остыла.

В кафе было полно народу. Видимо, весенние дожди выгнали всех бездомных из их картонных домиков. Некоторые сидели даже в тамбуре. Мне очень хотелось поесть фруктов, поэтому я пошел к шведскому столу и набрал там целую тарелку. Я следил за весом, но больше не мог питаться одним «Слим Фастом».

Боковым зрением я заметил у стойки насквозь промокшую девушку, жадно провожавшую взглядом тарелки, которые проносили мимо нее. Она прихлебывала свой кофе и выглядела совсем изголодавшейся. Она точно была бездомной – с красным лицом, мокрыми встрепанными волосами, без косметики и в очках в уродливой оправе. Длинное платье придавало ей сходство со школьной учительницей в тяжелых обстоятельствах. Я издалека видел, как ей хочется поесть.

Сам не знаю, что щелкнуло у меня в голове, но я сразу же решил взять эту женщину. Почему? Может, она напомнила мне учителей, которых я любил – или ненавидел? Или мою мать и моих теток? Соседок, которых я знал ребенком? Я никогда не задумывался об этом всерьез. Единственное, что я знал, – я ее заберу. Это была одна из тех уникальных возможностей, которые возникают, когда работаешь водителем грузовика.

Я сказал официантке:

– Видите ту бедолагу, всю мокрую, у стойки? Принесите ей, что она попросит, я заплачу. Только не говорите, кто ее угощает. Не хватало, чтобы она прицепилась ко мне, как брошенный щенок.

Я не хотел, чтобы официантка позднее связала ее со мной.

Девушка набросилась на еду, как изголодавшаяся крыса. Потом поглядела на меня так ласково, будто знала, что это я купил ей обед. Я сделал ей знак, и она пересела за мой столик.

– Спасибо, – произнесла она.

Я в ответ кивнул, как будто для такого богача, как я, это не имело ни малейшего значения.

Она много болтала, но про нее я так ничего и не узнал, кроме имени – Синди – и того, что она явно заинтересовалась таким милым водителем-дальнобойщиком. Я постарался избегать личной информации и главного вопроса – куда я направляюсь. Возможно, ей просто хотелось переночевать в тепле после того, как непогода выгнала ее из картонной коробки посреди ночи. но ведь подобные девицы часто бывают наркоманками и могут пробить тебе башку, чтобы получить хоть немного денег. По разговору-то не поймешь.

Становилось поздно, и я знал, что вскоре выгонят из кафе вместе с другими бродягами. Она показалась мне довольно милой и умненькой. Я решил удовлетворить ее любопытство на свой счет. Я сказал:

– Я еду в Салинас, забрать груз для Сиэтла.

Она спросила:

– Значит, ты проедешь через Сакраменто?

– Возможно. Или могу двинуться по 505-му шоссе, обогнуть Сакраменто по южному 680-му и 101-му южному. Или поехать в Сакраменто, а оттуда через Стоктон и Санта-Неллу по 152-му до 101-го.

– Пожалуйста, – попросила она, – отвези меня в Сакраменто! У меня там сестра, и я смогу пожить у нее. Ты не пожалеешь. Я буду хорошо себя вести. Пожалуйста!

Я терпеть не могу, когда меня так просят. У женщин это здорово получается. Вот что я имею в виду, когда говорю, что они напрашиваются, чтобы их убили.

– Мне надо быть в Салинасе к утру, – сказал я. – Так что в Сакраменто я не задержусь. Ты все равно хочешь поехать?

– О да, – сказала она.

Я вытащил из кармана двадцатку и заплатил за нашу еду. Купил пакет апельсинового сока, чтобы запить свой «Ноу-Доуз». Когда мы забрались в кабину, я понял, что вся ее собственность на ней. Плохой знак. У Клаудии тоже больше ничего не было.

Я сделал мысленную заметку присматривать за ней, пока мы будем катить по I-5. Я включил печку на полную мощность, чтобы ее волосы просохли, и сказал ей снять плащ – мне хотелось получше рассмотреть ее сиськи.

В тридцати милях к югу я остановился на заправке «Шелл», чтобы поискать другие грузовики из моей компании, но никого не увидел. Я мог делать все, что захочу.

Мы с ней оба сходили в туалет. Когда она вернулась, я уловил запах духов и заметил, что она причесалась и подкрасилась. Она улыбалась, и три верхние пуговицы ее блузки были расстегнуты. Это было не случайно. Я увидел ее небольшие груди.

Стоянка «Уильямс» находилась в двадцати километрах, и после того, как я избавился от излишков кофе в ванной, я забрался в кабину и поцеловал девушку. Она откликнулась на поцелуй, как будто давно его ждала. Я снял с нее очки и погладил по щеке. Она наклонила голову, словно доверяясь моей ладони.

В спальном отделении она спросила, есть ли у меня резинка, – да, есть. Я помог ей раздеться, и мы вместе скользнули под одеяло. После недолгой прелюдии она дала мне войти внутрь. Мы провалялись в постели несколько часов, и только потом я ее оттолкнул. Я заранее накрыл матрас полиэтиленовым чехлом, чтобы его проще было отмывать.

Она сказала:

– Тут так уютно и тепло. Давай останемся в постели на всю ночь.

Я ответил:

– Да, конечно, останемся.

А сам подумал: Эта женщина моя. Я обладаю каждым сантиметром ее тела. Я могу даже доверить ей свой секрет.

Я сказал:

– Но ты уже не сможешь этим насладиться.

Она села и спросила:

– Что это должно означать?

– Что я собираюсь убить тебя.

Она уставилась на меня в недоумении. От мыслей об обладании и убийстве у меня опять встал, и я попытался снова завалить ее, но она отбивалась от моего члена без презерватива. Кажется, ее больше пугала беременность, чем смерть.

Я в последний раз кончил в нее и начал смертельные игры. Она возвращалась к жизни четыре или пять раз, пока я не свернул ей шею.

Я долго размышлял, что делать дальше. Я одел ее и передвинул тело к двери спального отделения. Я все еще ошибочно полагал, что надо прятать трупы, чтобы их подольше не нашли. Я не сразу понял, что это не имеет никакого значения. Когда убиваешь незнакомых людей, достаточно просто быстро скрыться и не оставить следов. На мертвом теле не останется никаких зацепок, а ты уже уедешь на другой конец страны.

Я отвез ее до пересечения I-5 со 152-м, а потом на запад, за пару километров от пункта весового контроля. Выбросил тело за грудой камней в густом кустарнике. Потом вернулся обратно на 101-е шоссе и поехал на стоянку «Шелл Трак» в Гилрое. Дождь прекратился, стояла прекрасная ночь. Я спал крепко, как ребенок.

10
Признание

Осенью 1993-го я снова заехал к моему старому приятелю Билли Смиту. Я не убивал пять или шесть месяцев, с Синди в марте, но сильно нервничал, потому что хотел сделать это снова. Когда меня охватывала такая лихорадка, я ни о чем другом не мог думать.

Билл помог мне отрегулировать сцепление, и я почувствовал, что не могу хранить секрет больше ни минуты. Я сказал:

– Билли, у меня проблема.

Мы стояли перед дверью его квартиры.

Он сказал:

– Парень, да ты сам – проблема.

Мы с ним всегда так разговаривали.

Я сказал:

– Билли, я убиваю людей и не могу остановиться.

Он посмотрел на меня так, будто я напердел.

– Я серьезно, чувак. Я уже убил пять женщин. Что мне делать?

Он сказал:

– Тряпка Кит убивает женщин?

Понадобилось некоторое время, чтобы убедить его, что я говорю серьезно.

– Слушай, – сказал он, – ты же был боксером! Вози с собой боксерскую грушу и лупи ее. А женщин больше не трогай.

– Ты не понимаешь, Билли. Я их не бью. Я их убиваю.

Вид у него был утомленный. Я видел, что ему не нравится наш разговор. Он сказал:

– Тебе надо к мозгоправу.

– Да уж, точно. А он прямиком кинется к копам.

Билли пожал плечами, как будто хотел скорей переключиться на какую-нибудь другую тему.

Я спросил:

– Что мне сделать, чтобы остановиться? Или я так и буду их убивать?

Он покачал головой и нахмурился. Потом сказал:

– А почему ты это делаешь?

– Мне нравится, – ответил я, – но, клянусь богом, я стараюсь с этим бороться!

Мне хотелось назвать ему имена, адреса и места убийств, но я видел, что с моего приятеля достаточно.

11
На порядок круче

Несколько месяцев спустя я пил кофе на стоянке «Бернс Бразерз» в Траутдейле, Орегон, и заметил блондинку ростом около метра пятидесяти, весом не больше сорока пяти килограмм, с голубыми глазами – она выглядела как малышка Мэгги из сериала «Северная сторона», если добавить ей десять-пятнадцать лет. Она сидела спиной ко мне за соседним столиком. Я сказал:

– Такую спинку так и хочется погладить.

Она рассмеялась и позвала пересесть к ней.

Она сказала, что ее зовут Джули Уиннингем и ей очень повезло встретиться со мной. Она сказала:

– И откуда только ты появился?

Многие девушки, ездящие с дальнобойщиками, так реагировали на меня. На трассе немного двухметровых парней, особенно тех, кто следит за своим весом, у кого вьющиеся каштановые волосы и красивый профиль.

Мы проболтали не меньше двух часов и поняли, что определенно на одной волне. Я спросил, не хочет ли она прокатиться со мной. Пообещал, что не буду к ней приставать, но у нее будет шанс в меня влюбиться. Я и правда чувствовал по отношению к ней нечто особенное. Она была на порядок круче большинства проституток.

Я загрузился перед рейсом в Сиэтл и должен был пройти техосмотр на следующий день в Якиме. Дальше мне предстояло доставить груз картошки на склад «Лаки Сторз» в Ирвине, Калифорния. Я пригласил ее поехать вместе.

Она сказала, что это интересное предложение. Через пару минут она уже шла по парковке к своей машине, чтобы положить на лобовое стекло записку, что ее не будет некоторое время. Она вернулась с небольшой сумкой и сказала:

– Поехали!

Я не мог поверить, что все вышло так просто.

В Сиэтл мы приехали заранее. Переночевав в спальном отделении, порулили в Якиму. На техосмотре мой приятель Бутч спросил, натуральная блондинка эта девушка или нет. Я ее еще не трахнул, но все остальное мы уже делали. Я сказал Бутчу, что она блондинка везде.

Мы с Джули забрали в городе мой «Меркюри Топаз» и поехали пообедать. Она повсюду привлекала к себе восхищенные взгляды. Говорила, что не очень уверена насчет меня, но сразу влюбилась в мой «Петербилт 89». Я как раз собирался покупать его у другого дальнобойщика. Ее бывший муж водил грузовики, и она знала, какие хорошие, а у каких – один хром и нет яиц.

После пятничного ужина мы начали наше путешествие вместе. Ирвин расположен к югу от Лос-Анджелеса, и я должен был прибыть туда к утру воскресенья. Но, не вставая из-за руля, я доехал до Ирвина к полуночи субботы. На рассвете картофель разгрузили, у меня освободился целый день, и я пригласил Джули на ягодную ферму «Нотт». Мы гуляли там до закрытия, и я купил ей серебряное ожерелье, а к нему – браслет, а еще ее сфотографировали для фальшивой журнальной обложки. Позднее она отдала тот снимок своей матери, и тот оказался во всех газетах. Был только один плохой знак: она явно сердилась, что я не употребляю наркотиков.

В ту ночь мы припарковались на стоянке «Трак Таун» на Черри-авеню к северу от I-10 в Фонтане, на полпути между Лос-Анджелесом и Сан-Бернардино. Секс был неплох, но никаких особенных усилий она не прикладывала. Я считал, что заслуживаю большего после того, как выложил пару сотен на ее украшения.

Я пошел в телефонную будку позвонить в офис компании, а когда вернулся, она спрашивала по рации, нет ли у кого дури. Джули сказала, что под дурью сильнее заводится и становится гораздо лучшей любовницей.

Некоторое время мы целовались, а потом она попросила меня жениться на ней, потому что она в меня влюбилась и хочет всегда быть со мной. Конечно же, я понятия не имел, что она давно искала такого здорового идиота, который будет покупать ей шмотки и платить за нее, так что большой тупой Кит заглотил наживку.

Я сказал ей не пытаться покупать наркотики по моей рации. Полицейские прослушивают все частоты. Я купил ей косяк на стоянке у парня, который полировал мне колеса. Он запросил сорок баксов – я был в шоке!

Мы с Джули выпили по паре коктейлей в баре мотеля в Бейкерсфилде и устроили секс-оргию. Она была пьяна и под кайфом, и мы долго наслаждались друг другом – не лучший секс в моей жизни, но очень неплохой.

На следующее утро мы опять загрузились и поехали в Орегон. Она забрала свою машину и отвела ее домой. Я провел ночь с ней, а потом двинулся обратно на юг.

Долгое время после этого я заезжал повидаться с ней, если выпадала такая возможность. Я познакомил Джулию с моими друзьями Билли и Джинни Смит, и они втроем напились, подружились, и в конце концов она сняла комнату у них в доме.

Каждый раз, оказываясь неподалеку оттуда, я звонил ей, и мы встречались. Но через некоторое время я начал чувствовать, что что-то не так. Мой приятель Билли тоже хотел залезть к ней в штаны, и я это знал. Он всегда искал, с кем поразвлечься на стороне.

Я бросил Джули, когда понял, что она встречается с ним, а ко мне равнодушна и всегда была. Единственное, чего она хотела, – это моя машина, деньги на развлечения и непрерывные поставки дури. Она говорила:

– Ты разве не хочешь, чтобы я веселилась, пока ты в отъезде, Кит? Не хочешь, чтобы мне было хорошо? Ты должен купить мне машину получше. Разве моя безопасность для тебя не имеет значения?

Я сказал, что не собираюсь покупать ей машину или поддерживать зависимость от наркоты. Мы еще раз занялись с Джули сексом, но она была как тряпичная кукла. Утром я отвел ее позавтракать и сказал, что между нами все кончено. Мы встречались с перерывами почти год. Временами нам было здорово, но я не употреблял, а ее жизнь крутилась вокруг наркотиков. И как меня угораздило связаться с такой девушкой?

Я сказал себе: Никогда больше не хочу видеть эту жадную до денег наркоманку, надо бежать от нее сломя голову.

Хорошая мысль, правильная. Если бы только я к ней прислушался.