Текст книги "Судьба астероида"

24

Дженкинс еще не потерял зрение, когда на следующий день пришла Джей Хардин. У нее была новая прическа, и ему показалось, что цвет лица стал более свежим. Тень болезни покинула ее.

– Не разговаривай, – быстро начала она. – Я обещала доктору Ворринджеру, что не буду огорчать тебя, но мне пришлось вернуться. – Голос ее звучал взволнованно и напряженно. – Я все же думаю, что мы можем быть друзьями. Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо.

Ник слушал, радуясь, что еще может видеть чистые нежные черты ее лица и волну волос. Ему так хотелось забыть, что она погубила дело, за которое он умирает.

– Я сделала то, что считала правильным, – мягко, но настойчиво говорила она. – И мне очень жаль, что мы по разные стороны баррикад, ведь мы всегда нравились друг другу. Надеюсь, что ты попытаешься понять меня.

Ник кивнул, он был почти готов попытаться.

– Теперь ты знаешь, что сделал твой дядя, – голос ее звенел от злости. – Он купил и продал подполье астеритов. Он ограбил Фридонию и инсценировал войну – только для того, чтобы приобрести рынок для сити-оружия. Теперь я знаю, что война была ненастоящей – но для тысяч убитых она стала страшной реальностью. Теперь все кончено! – она понизила голос, пытаясь убедить его. – Злодеяния твоего дяди заставляют признать, что корпорация необходима. Потому что это выбор, перед которым стоит мир более ста лет: дисциплина и компетентность специалистов корпорации или бездумные капризы таких беспринципных авантюристов, как Мартин Бранд. Разве ты не понимаешь, Ник?

Он кивнул, но не потому, что согласился с ней. Холодное неодобрение на ее лице красноречиво говорило о ее отношении к Бранду. Ник слабо улыбнулся, ощутив необъяснимое облегчение.

– Спасибо, Ник, – она пододвинула стул поближе к кровати и улыбнулась. – Мне бы очень хотелось быть твоим другом. Несмотря на то, что я шпионка. Мне самой это не слишком нравится. Но вспомни: твой дядя всегда был врагом корпорации – врагом всего, за что мы боремся. Он всегда шел на подлость ради любой власти – циничной, без святых идеалов. За ним нужно было следить.

– Это правда, – сказал Дженкинс.

– Но Бранд талантлив, – грусть и восхищение засветились в ее глазах.

– Наверное, он подозревал меня и никогда не посвящал в свои интриги с Гастом, Лазарини и подпольем свободного космоса. Поэтому я думала, что ты с ним заодно.

И даже теперь его удивление не проходило.

– Ты ведь племянник Бранда, – осторожно настаивала она. – Когда ты не пострадал при налете – вернее, я думала, что не пострадал, – стало очевидным, что ты замешан в заговоре. Поэтому я вытащила тебя из тюрьмы с помощью землян, которые работали на нас и полетела с тобой на Фридонию.

Он недоверчиво нахмурился.

– Я полагала, ты займешь место Лазарини, – объяснила она. – Думала, что твой дядя ведет с тобой двойную игру. Когда я освободила тебя, то надеялась, что ты выдашь их план прежде, чем Гаст и Бранд заставят нас подписать соглашение о слияние, которое было хитроумным ходом к сити-диктаторству.

– Но я ошибалась, – она устало улыбнулась. – Ты не вывел меня на неопознанных захватчиков. Не выдал планов дяди, даже когда мы были на Торе. Ты только завершил передатчик Бранда, что заставило корпорацию согласиться на слияние.

Дженкинс попытался ответить ей.

– Не разговаривай, – остановила его она. – Но освобожденная энергия так же опасна для планов твоего дяди, как и для корпорации. Нам нужно объединить усилия. Бранд, как всегда, получил лучший кусок. Он теперь по сути владеет корпорацией.

– Но Мартин все-таки не отпетый негодяй, – с надеждой добавила она. – Он достаточно умен, чтобы изучить традиции компании. Наверное, он даже достаточно велик, чтобы хранить сити-ноу-хау, пока человечество не созреет для этой мощной силы.

Дженкинс с трудом сглотнул.

– А как же Фридония? – Она уже разгромлена?

– Не напрягай горло, – Джей была бледна и взволнована. – Я не знаю о флоте. Еще работает цензура, а я не имею там связей, но боюсь произошла катастрофа.

Ник открыл было рот, но она не дала ему заговорить.

– Ты верил в завоевание свободы, для всего человечества. – Девушка печально улыбнулась, – и ты почти добился успеха, Ник. Запись транслирована на все планеты: там вспыхнули восстания, везде введен комендантский час.

Дженкинс поднял голову. У него мелькнула надежда.

– Где же сейчас дядя?

– Он уехал в Палласпорт, – ответила Джей. – Эта передача вызвала панику на всех рынках. Даже акции корпорации резко упали. Бранд бросился спасать корпорацию.

Пришла медсестра. Она попросила Джей уйти и подготовила сыворотку для внутривенного вливания. После укола Дженкинс задремал. Его разбудили возбужденные голоса. Джей Хардин ворвалась в комнату, дрожа от негодования.

– Ник Дженкинс, – решительно начала она. – Знаешь, что ты наделал?

Он молча смотрел на девушку, недоумевая, что ее рассердило.

– Цензура снята, – ее пальцы так крепко сжимали спинку кровати, что косточки на руках стали белыми, как снег. – И тебе, наверное, приятно будет услышать, что твой передатчик все еще работает.

Он сел, недоверчиво глядя на Джей.

– Ложись! – крикнула она. – Ты… ты жуткий глупец! Я расскажу тебе, что произошло.

От резкого движения его замутило, и он подумал, что ослышался. Ник покачнулся, наблюдая за ней широко раскрытыми глазами.

– Флоту не удалось разрушить сити-завод, – голос Джей прерывался. – Запись, переданная по радио, подорвала и без того низкую дисциплину космических моряков. Офицеры были вынуждены вернуться, чтобы избежать восстания – и твой завод все еще работает!

Он содрогнулся от мысли, что это известие могло быть всего лишь ошибкой или ужасной ловушкой. Ник всматривался в ее напряженное бледное лицо и с облегчением кивнул, когда увидел, что ярость ее неподдельна.

В ее злости он видел отражение своей победы и понял, что смерть его не напрасна. Для него новорожденная свобода энергии была живым чудесным организмом, которому суждено пережить тех инженеров, чьим трудом он был создан. Он должен был создать новое процветающее общество. Человечество сделало еще один шаг вверх по бесконечной лестнице эволюции. Он счастливо улыбнулся при мысли о будущем мире, который ему не суждено увидеть.

– Ухмыляешься! – вскрикнула она. – Корпорация обанкротилась.

Он перестал улыбаться, и его радость сменилась грустью. Корпорация слишком долго была у власти. Даже не разделяя преданности Джей этой всеобъемлющей власти, он сознавал, что компания все-таки приносила определенную пользу. Он понимал, какую трагедию переживала девушка, которой было дорого это утраченное величие.

– Ты погубил собственного дядю, – добавила она с яростью. – И всех нас. Он продал Тор и свой запас кондюллоя, чтобы поддержать курс акций. Но ему ничего не удалось сделать. Он едва спас свою жизнь.

– Что произошло?

– Новое правительство приказало арестовать его – безумная идея освобожденной энергии захлестнула все планеты. Старое консервативное правительство свергнуто. Революционеры и радикалы пришли к власти и учредили временную комиссию по ликвидации Мандата и возвращению астероидов коренным жителям. Твой дядя был в списке военных преступников, но ему удалось сбежать на «Адонисе». Что ты об этом думаешь?

Ник хотел было заговорить, но не мог подобрать слов. Он ошарашенно смотрел на девушку, пытаясь представить себе размах, который приобрела революция.

– Вот что ты наделал! – с горечью воскликнула она. – Теперь ты доволен?

Джей поспешно вышла. Он смотрел ей вслед, стараясь сохранить в памяти ее образ, бледное и напряженное лицо, зачесанные назад блестящие волосы, горящие глаза. Ее гневное презрение омрачило его восторг. У него опять закружилась голова, и Ник без сил опустился на подушку.

На следующий день пришел Мартин Бранд.

– Поздравляю, Ники! – жизнерадостный грохочущий голос пробудил Дженкинса от глубокого сна. Добродушие Бранда не вязалось с тем, что рассказала Джей о падении корпорации. – Мне разрешили прийти пожелать тебе всего наилучшего в твоем светлом раю.

И тогда Дженкинс увидел, что Бранд действительно разбит. По обе его стороны стояли два бдительных конвоира. Наброшенный на плечи пиджак не скрывал блеска наручников на запястьях. Он держался прямо, гордо подняв голову, голос его звучал твердо и уверенно. Дженкинс сел на кровати. Глядя на наручники, он пытался убедить себя, что Бранд получил по заслугам, но удовлетворения при этом не испытывал.

– Да, меня поймали, – Бранд кивнул на наручники, как будто это было всего лишь мелким неудобством. Его угловатое лицо выглядело усталым, румянец сошел, но серые глаза сохранили дружелюбное и проницательное выражение.

– Члены новой комиссии намерены сделать из меня символ порядка, который они свергают. Солдаты О'Баниона загнали меня на Нуэво Джалиско. Мои люди готовы были оказать сопротивление, но я не хотел больше жертв.

Лицо Бранда стало печальным.

– Они везут меня обратно в Палласпорт, – спокойно добавил он. – Революционеры собираются устроить суд надо мной, как только учредят трибунал. Целый список нелепейших обвинений. Они хотят вынести смертный приговор.

– Мы, наверное, больше не увидимся, Ники, – он небрежно пожал плечами. – Извини, мне нечего оставить тебе. Освобожденная энергия лишила меня всего. Но, я надеюсь, ты забудешь наши незначительные разногласия.

– Он неловко протянул руку, смущаясь вида наручников. – Прощай, Ники!

Дженкинс больше не сопротивлялся чувству восхищения непобедимой волей Бранда. Он пожал протянутую руку.

– Спасибо, Ники, – лицо Бранда засветилось улыбкой. – Знаешь, жаль, что члены комиссии так спешат. Мне действительно хотелось бы увидеть, изменит ли свобода энергии этот мир так, как я этого ожидал двадцать лет назад.

Конвоир тронул его за плечо.

– Пока, Ники, – он хотел было помахать рукой, но маленькая блестящая цепочка сдержала это движение. – Надеюсь, ты не в обиде на меня за все, что я сделал. Сам я мало о чем сожалею. Тор был достоин всего этого, даже моей смерти.

Офицер потянул его за рукав.

– Иду, – тихо проговорил Бранд. – Удачи, Ники!

25

Джей Хардин не пришла на следующий день. Дженкинс не сводил глаз с двери в надежде увидеть ее. Но вошел Ворринджер. Дженкинс мужественно ждал приговора. Специалист ощупывал тело, выслушивал легкие и сердце, смотрел горло и светил в глаза резким светлячком прибора. Ник решился:

– Ну, доктор? Когда я откину коньки?

– Не задавай мне этого вопроса, – Ворринджер строго глянул в сторону медсестры, делающей кожную пробу на руке Ника. – Ты не бессмертен, тем более если собираешься и дальше баловаться с сити. Следующий раз наверняка будет последним. Но сейчас кровотечение прекратилось, раны затягиваются.

– Да? – только сейчас Ник осознал, что давно не ощущал боли в горле.

– Вы хотите сказать, что я не умру?

– Не в этот раз, по крайней мере.

– Но… – Дженкинс недоуменно заморгал. – Я думал…

– Ты был едва жив, когда мисс Хардин доставила тебя сюда, – сказал Ворринджер. – Но ты оказывается, принес нам вакцину – в крови капитана Роба Мак-Джи.

Дженкинс ощущал себя как во сне.

– Это первый случай в моей практике! – Ворринджер сделал паузу, изучая пятна, проступившие на руке Дженкинса. Наконец, он одобрительно кивнул. – Я имею в виду Мак-Джи. Я думал, что он умирает, так высока была температура. Но на следующий день все симптомы исчезли. У него естественный иммунитет».

– Потому что он… отличается от нас?

– Адаптивный мутант! – бородач отметил что-то в карточке Ника. – Вот что это такое. Эволюция. Жизнь реагирует на изменения окружающей среды. Роб Мак-Джи – результат борьбы нескольких поколений за существование в условиях жесткой радиации.

– Но… – Ник вспомнил, что произошло с Джимом Дрейком, Астерией Роджерс и Робом Мак-Джи на пораженном «Ультима Туле». – Так вы мне влили его кровь?

– Двадцать кубиков сыворотки его крови внутривенно, – кивнул Ворринджер. – Она останавливает разрушение ткани и стимулирует ее регенерацию. Я уже выделил активный элемент – новый гормон. Предполагаю, что он вырабатывается в надпочечниках, хотя сейчас это не имеет значения: синтез этого вещества – это вопрос времени. – Он победно посмотрел на Ника: – «Этот синтетический гормон может дать человеку иммунитете, который обладает сегодня Мак-Джи. Итак, мы справились с сити-шоком!»

Дженкинс сел. От удивления на какое-то время он лишился дара речи, потом с трудом прошептал:

– А как другие? Дрейк и остальные – вы можете спасти их?

– Всех, кроме одного. Он уже умер.

Дженкинс боялся услышать имя погибшего.

– Мне не удалось спасти Джима Лазарини. Он получил слишком большую дозу облучения. Даже кровь Мак-Джи не помогла.

Хотя предатель заслужил смерть, Ник содрогнулся.

– Наверное, это я убил его, – пробормотал он. – Тестирующим ружьем. Я не целился в него, но, наверное, Лазарини находился слишком близко к кораблю.

– Нет, – оборвал его Ворринджер. – Он уже умирал, когда попал на военный корабль. Джим все рассказал мне перед смертью. Он признался, что украл сити-оборудование на Фридонии и пытался установить его на другой планете. Но что-то произошло. Лазарини не успел уйти из района взрыва. Все оборудование погибло. Я влил ему восемьдесят кубиков сыворотки, как только О'Банион доставил его сюда. Но было уже слишком поздно, он умер вчера ночью.

Каждый день Ник ждал Джей, засыпал и просыпался с надеждой увидеть ее. Но она не приходила. Он расспрашивал медсестер и больных с Фридонии. Медсестры улыбались, говорили, что ему нельзя волноваться, давали снотворное. Нику нужно было восстанавливать силы, и доктор Ворринджер не хотел, чтобы он волновался по какому-либо поводу.

День за днем пораженные ткани восстанавливались. И, наконец, ему разрешили встать. В халате и тапочках он медленно пошел по коридору с надеждой найти Мак-Джи, Дрейка и Пола Андерса. Но среди больных ему не встретилось ни одного знакомого лица. Это все были астериты, раненные на «Завоевателе сити».

– Люди с Фридонии выписаны на прошлой неделе, – сообщила ему сестра.

– Мистер Дрейк хотел навестить вас, но вы спали, и доктор Ворринджер не разрешил вас будить.

Он вернулся в палату со смешанным чувством радости жизни и одиночества. Ему не терпелось выйти из клиники и увидеть своими глазами действие освобожденной энергии. В этот момент вошла рыжеволосая жена Рика Древка.

– Я звонила каждый день, – сообщила она. – Но доктор Ворринджер сказал, что посещения утомительны для тебя, и только сегодня разрешил придти сюда.

– Я волнуюсь за Джей Хардин, – сказал он. – Надеюсь, что она навестит меня. Если увидишь ее, пожалуйста, передай ей…

– Я не увижу ее, – холодно произнесла Карен.

Для нее Джей Хардин была шпионом, врагом свободной энергии. Желая сменить тему, она протянула ему небольшой пакет:

– Это тебе.

Не глядя, Ник взял пакет.

– Я должен повидать Джей, – настаивал он. – Даже если она работала против нас. Ты знаешь, где она?

– Джей жила у Анны, в особняке старого О'Баниона, – на лице Карен он прочитал заботу и сочувствие. – Но она уехала. – Она взяла его за руку и добавила:

– Забудь ее, Ник.

– Уехала? – он покачал головой, не в силах высказать свой протест.

Силы внезапно покинули его. Он покачнулся от приступа головокружения, и Карен помогла ему сесть. Он сидел, бесцельно вертя пакет в руках.

– Джей… Я не хочу забыть ее. – Он наклонился вперед: – Ты знаешь, куда она поехала?

– В Палласпорт, – ответила Карен. – Ее вызвали вместе с мистером Дрейком и О'Банионом давать показания в суде против твоего дя… – она осеклась и поправилась: – …против Мартина Бранда.

– Он мой дядя, – спокойно подтвердил Ник. – И я не могу злиться на него, даже сейчас. Это он обосновал появление освобожденной энергии в своей книге, он достал кондюллой для передатчика. – Дженкинс выжидательно смотрел на собеседницу: – Что они сделали с ним?

– Суд еще идет, – ответила Карен. – Но вчера звонил О'Банион, чтобы справиться об Анне и сказал, что ничего хорошего Бранда не ждет.

Дженкинс представил себе, как не хочется умирать дяде. Но больше всего его волновала Джей. Он поедет за ней в Палласпорт, как только сможет. Может, она простит его, когда увидит, что несет людям освобожденная энергия.

– Что там на Обании? – он с надеждой посмотрел на Карен. – Сити-энергия оправдала наши ожидания?

– Думаю, что да, – она нерешительно кивнула. – Конечно, за одну ночь людей не изменить. Полагаю, что мистер Дрейк был чересчур оптимистично настроен – пессимист не стал бы работать с сити!

Он мрачно кивнул. Утопии не суждено осуществиться, люди всегда будут менее совершенными, чем машины, и прогресс всегда будет относительным. Даже космические инженеры, создавшие новую эру, оказались не намного лучше, чем генералы, политики и финансисты, пока среди них встречались такие, как Мартин Бранд и Лазарини.

– Однако, – быстро продолжала Карен, – уже сейчас заметны некоторые перемены, хотя они не настолько значительны, как предполагал Дрейк.

– Какие перемены?

– Обания пробуждается к жизни, – ее лицо прояснилось. – После всех этих мрачных лет обитатели астероидов могут, наконец, не только мечтать о лучшей жизни, но и кое-что сделать для этого. Уже реконструируется оборудование на урановых рудниках. Сейчас все предприятия будут получать питание от приемников Бранда, начнется добыча и обработка железа, меди, идет строительство нового завода – мы с Риком вложили в него свои деньги. Это завод по производству горнодобывающего оборудования.

– А Рик все еще здесь? – быстро спросил Дженкинс. – Я бы хотел повидать его, если он уже здоров.

Она покачала головой.

– Он здоров. Эта чудесная сыворотка Роба Мак-Джи вернула его в прежнее состояние. Но Рик уже вернулся на Фридонию с Полом Андерсом и капитаном Робом. Они поехали посмотреть на передатчик Бранда.

Он почувствовал легкую тревогу.

– Что-то случилось с сити-заводом?

– Почему бы тебе не взглянуть на мой подарок? – загадочно улыбнулась она и кивнула на маленький пакет в его руках, о котором он забыл. – Анна хотела, чтобы я принесла тебе цветы, но Рик и Пол сказали, что тебе больше придется по душе эта безделица.

С нетерпением он развернул пакет и обнаружил там маленькую электрическую лампочку и странный прибор. Он склонился, чтобы рассмотреть кусочки проволоки, меди и пластмассы, из которых он состоял. И вдруг у него перехватило дыхание.

– Приемник Бранда! – Ник чуть не выронил прибор. – Он работает?

– Ну, попробуй!

Дженкинс с волнением вкрутил лампочку в пластмассовый цоколь. Она зажглась. Этот маленький светлячок напоминал о безграничности энергии, даваемой сити. Она служила сейчас всем планетам, объединенным в общую энергетическую сеть.

Ник услышал голос Карен. Она собралась уходить, и он было запротестовал.

– Доктор Ворринджер сказал, что тебя нельзя утомлять, – настаивала она. – И я должна вернуться к Анне – она волнуется.

– Приходи еще, – умолял он. – И узнай, что можешь о дяде и Джей Хардин.

– Я приду завтра, – пообещала она, и Ник уловил легкое презрение в ее глазах при упоминании Джей.

На следующий день она пришла поздно.

– Извини, Ник, – она устало улыбнулась в ответ на его беспокойный вопросительный взгляд. – Не могла выбраться раньше. Я провела ночь рядом с Анной.

– Ну, как она?

– Маленький Пол О'Банион Андерс появился на свет час тому назад, – улыбнулась она. – Анна и малыш хорошо себя чувствуют. Сейчас они спят.

– Прекрасно, – прошептал он.

– Да, это прекрасно, – ее взгляд упал на маленькую лампочку на его тумбочке, которая все еще горела, напоминая о безграничных возможностях передатчика Бранда. – Я присматриваюсь к происходящим переменам. Думаю, что самая важная перемена проявится в детях. Таких, как у Анны.

Он озадаченно ждал, что она скажет дальше.

– Перемены уже заметны на детях. Взрослые озабочены и беспокойны. Многие потеряли работу в связи с ликвидацией корпорации. Торговля пострадала от падения цен. Владельцы акций предприятий боятся выпускать продукцию. Они не знают, что делать с безграничной энергией.

Она слегка улыбнулась, не спуская глаз с лампочки.

– Но дети чувствуют себя прекрасно в этом новом мире. Они все делают игрушки, похожие на этот приборчик для использования энергии, расспрашивают о нем и мечтают о том, что будут делать с ним, когда вырастут.

С серьезной улыбкой Карен опять посмотрела на него.

– Я уверена, что сын Анны вырастет таким, как мечтает мистер Дрейк, – тихо добавила она. Он не будет, как мы, испытывать нужду и страх. Он должен быть добрее, сильнее и смелее.

Дженкинс кивнул, неотступно думая о Джей Хардин. Он надеялся, что нарождавшиеся перемены переубедят ее. Но этого не произошло. Она принадлежала и будет принадлежать старому миру корпорации.

– Миссис Рик Дрейк? – спросила сестра. – Вас просят к телефону. Это Палласпорт. Можете поговорить из моего кабинета.

Кивнув Дженкинсу, Карен вышла. Ее долго не было. Он сидел на стуле возле своей кровати, горя желанием узнать новости и тщетно пытаясь убедить себя, что дядя заслужил смертный приговор, но в новом мире, рассуждал он, Бранд стал бы другим человеком. Здесь не было уродующего влияния денег, приведшего его к такому позорному концу. Свобода энергии сделала бы его великим и полезным человеком.

Наконец, Карен вернулась, радостная и возбужденная.

– Это Брюс О'Банион, – сказала она, переводя дыхание. – Звонил справиться об Анне и малыше.

– Что нового в суде?

– Суд окончен, – сказала она. – И главная новость! Мистер Дрейк встретился с членами новой комиссии, и они разработали план строительства отдаленных сити-заводов. Их будет девять – два из них будут обслуживаться представителями всех главных планет. И еще один, кроме Фридонии, будет эксплуатироваться астеритами. Ты и Пол Андерс отвечаете за строительство двух заводов на Земле.

Ее глаза сияли:

– Хорошие новости, не так ли?!

– Это должно обеспечить достаточно надежную энергетическую систему, – угрюмо согласился Ник. – Систему, застрахованную от катастроф, взрывов, а также от таких людей, как мой дядя.

Она удивленно смотрела на него.

– Ты что, не доволен?

– Я очень доволен, – медленно ответил Ник. – Я очень хочу помочь строить новые заводы. Но, во-первых…

Он хотел сначала поговорить с Джей Хардин, увидеть перемены, происшедшие в ней, но Дженкинс боялся увидеть все то же презрение в глазах Карен, когда он заговорит о Джей. И он не произнес того, что хотел сказать.

Рыжеволосая девушка озадаченно молчала.

– Сначала я должен повидать дядю, – заговорил он. – Бранд много помогал мне. Да, он негодяй. Но я знаю, что сформировал его таким. Надеюсь, наша новая свобода не даст детям подвергнуться подобному влиянию. Но в любом случая, я не могу не восхищаться им, несмотря на все, что он натворил. Я хочу сделать для него все возможное, пока адвокат подает апелляцию…

Странное выражение ее лица насторожило его, холодный страх пронзил Ника.

– Разве дядя не может просить о помилований? – быстро прошептал он. – Его еще не казнили?

– Разве я еще не сказала тебе? – она покачала головой и улыбнулась. – Не нужно апелляции – он оправдан.

– Он на свободе? – Ник недоверчиво уставился на нее. – Несмотря на все, что он совершил?

– Наверное, он заслужил сурового наказания, – согласилась Карен. – Но у него хороший адвокат. Новая свобода привела к власти настоящее правительство, и Адам Гаст сыграл на этом. Он принес в суд в качестве вещественного доказательства книгу Бранда и полдня зачитывал суду цитаты из нее. Когда он спросил у судей, хотят ли они расправиться с человеком, первым выдвинувшим идею освобожденной энергии, они сняли все обвинения.

– Я очень рад, что он оправдан, – сказал Дженкинс. – Хотя я не могу понять, что он будет делать в этом новом мире, потеряв все свое состояние. Он не сможет приспособиться…

– Не думаю, – загадочно улыбнулась Карен. – Если, конечно, верить словам Джей.

– Что? – Ник старался скрыть волнение. – Что ты имеешь в виду?

– Он уже организует новую корпорацию, – сообщила она. – Она будет заниматься созданием искусственной атмосферы и освоением Нептуна. Новые члены высокой комиссии и даже судьи уже скупают акции, но Джей сказала, что Бранд предназначил часть акций тебе.

– Пусть оставит их себе, – Ник еле сдержал злость. – Когда ты говорила с Джей.

– Только что, – Карен улыбнулась его нетерпению. – Мистер О'Банион звонил из офиса твоего дяди, и Джей была там. Как я поняла, она будет доверенным лицом новой компании. О'Банион соединил меня с ней после того, как узнал о своем внуке. Она интересовалась тобой.

– Я еще в Палласпорт, – как только выйду отсюда, – Ник поспешно встал. – Я хочу увидеть Джей, пока она не уехала. – Он твердо посмотрел на Карен. – Я люблю ее, несмотря ни на что.

– Да, конечно, – тихо сказала рыжеволосая девушка. – Я поговорила с ней. Она рассказала мне о ваших разногласиях при запуске передатчика Бранда. И о знакомстве с Анной и другими астеритами, о том, что она обнаружила в них прекрасные человеческие качества и не меньше достоинства, чем в семьях корпорации. Она даже признала, что освобожденная энергия приносит больше пользы, чем она ожидала. Я думаю, ей нравится то, что люди планетоидов стали свободными. – Карен спокойно кивнула. – Она лучше, чем я думала.

– Я позвоню ей, сейчас же.

Он порывисто направился к двери, но Карен схватила его за руку:

– Не сейчас. Палласпорт только что потерял с нами связь. Маяк вышел из строя. Я даже не успела повесить трубку.

– Тогда я подожду, – он беспокойно вернулся к кровати. – А когда я могу позвонить ей завтра?

Словно колеблясь Карен покачала головой:

– Я не уверена, что она будет говорить с тобой. Я хотела позвать тебя к телефону до этой поломки на линии, но Джей не позволила мне это сделать. Она сказала, что собирается уходить, и у нее нет времени разговаривать.

– О, – его охватило смутное беспокойство. – Куда она собиралась?

– Ее ждет работа в офисе дяди. Кажется, новая компания выкупает «Адонис» и устанавливает на нем приемник Бранда для первой разведывательной экспедиции на Тритоне. Бранд хочет начать, чтобы никто не опередил его, и она помогает ему в этих спешных приготовлениях. Она сказала, что едет с ним.

– На Тритон? – в голосе Ника прозвучало подозрение.

– Почему она не хочет поговорить со мной?

– Она не сказала, что не хочет, – уточнила Карен. – Но я понимаю, что она должна чувствовать. Она стыдится своего прошлого и своих попыток противодействия появлению освобожденный энергии. Думаю, она боится, что ты отвернешься от нее. Она бежит от тебя.

– Глупенькая! – прошептал он. – Ворринджер говорит, что завтра выпишет меня. Я поеду за Джей. Даже на Тритон.

Карен покачала головой.

– Лучше обдумай все, – настаивала она. – Джей по-прежнему принадлежит кругу членов бывшей корпорации. Она всегда будет на их стороне, даже захотев измениться. Она никогда не станет на сторону астеритов. Я знаю это, потому что сама родом из старой семьи корпорации.

– Ты же изменилась, Кей, – с теплотой улыбнулся он. – И Джей изменится.

– Ты уверен? – она серьезно смотрела на него. – Ты уверен, что она нужна тебе?

– Я люблю ее, Кей, и она очень нужна мне, тем более, что она из корпорации.

Карен удивленно взглянула на него.

– Мне она нужна еще и потому, что у меня много работы, а она может помочь нам. Я начинаю понимать, что наш новый мир совсем не рай. Еще есть с чем бороться. Еще есть люди типа моего дяди и Адама Гаста, и некоторых бывших директоров корпорации, за которыми нужно следить.

– А что они могут сделать?

– Наверное, они будут вести себя так, как старый мир научил их. Они будут бороться и изощряться, чтобы захватить всю энергию и извлечь для себя пользу. Они никогда не поймут, что энергии теперь хватит всем. Этот тритонский проект мне не очень нравится.

– Что ты имеешь в виду?

– Орбита этого спутника позволяет предполагать, что она не принадлежит Солнечной системе, – объяснил он. – Кроме того, вся экспедиции на Нептун пропадали без вести, и Бранд полагает, что Тритон – один из осколков Сити-Завоевателя. Он, наверное, задумал новую программу исследования, которые принесут ему прибыль.

Пальцы Карен сжали его руку.

– Ты имеешь в виду оружие? – спросила она настороженно. – Ты думаешь он может начать новую сити-войну?

Дженкинс покачал головой.

– Я только знаю, что с него нельзя спускать глаз. Он с Гастом и другие ему подобные воспитаны в других условиях. Нам предстоит долгая и тяжелая работа. Мы знаем их. Если мы не будем бдительны, наш новый мир погибнет.

Она быстро взглянула на него.

– Джей пыталась мне сказать что-то в этом роде, когда прервалась связь.

Я не совсем поняла ее, но теперь, думаю, все ясно. Она боится той же опасности. Наверное, именно поэтому она вернулась в компанию твоего дяди – выяснить, что он замышляет на этот раз, – она ответила ему улыбкой на улыбку. – Думаю, твоя девушка будет в порядке, Ник.

В этот момент вошла медсестра и снова позвала Карен. Ее вызывал Пол Андерс с Фридонии. Он хотел услышать об Анне и своем сыне.

Оставшись один, Ник начал ждать завтрашнего дня. Пусть утопия не осуществится, но он жив и обязательно найдет Джей. Перед ним вновь стояли сложные задачи, к решению которых он очень стремился.