Текст книги "Корабль Сити"

7. УЗКАЯ ТРОПИНКА

Вечером того же дня, капитан Пол Андерс явился с докладом к Остину Худу. Отрывистый безликий голос секретаря, докладывающего о прибытии капитана, глухим эхом отдавался в длинном блестящем пространстве кабинета. Сухощавая статная фигура Андерса в черной гвардейской форме застыла в напряженном ожидании. У него не было добрых вестей для Верховного Комиссара, и он приготовился к тяжелому разговору.

– Вольно, старина. – Остин Худ ответил на четкое приветствие добродушным совсем не военным жестом. Тучный румяный Худ сел за огромный до блеска полированный стол и заговорил громким наигранно уверенным голосом. – Карен сказала, что вы собираетесь на эту планету. Присаживайтесь, старина, давайте-ка обсудим это.

Худ улыбался с услужливой готовностью политика, но его холодно голубые глаза смотрели испытующе, и улыбка не разглаживала паутину тревожных морщин вокруг них. Андерс смущенно присел на жесткий металлический стул. На блестящей поверхности стола он увидел свое заявление на несение вахты в Сити Патруле, но Худ не дал ему возможности заговорить.

– Итак, старина, прошло двадцать четыре часа с тех пор, как эта сити планета начала свои шуточки с законами природы. – Голос Худа звучал по-дружески громко, в отличие от напряженного взгляда, направленного на Андерса. – Что вы выяснили?

– Очень мало, мистер Худ. – Андерс нахмурился, недовольный своим собственным смущением. – Такой сильной сити реакции еще никогда не наблюдалось. Ее могло вызвать только крупное столкновение. Но орбита этой планеты была объявлена безопасной, да и нет поблизости никакого земного тела, которое могло бы с ней столкнуться.

– На месте столкновения обнаружено два осколка. Меньший развил фантастически высокую скорость и уже исчез из виду. Больший удаляется от нас со скоростью приблизительно пятьдесят километров в секунду, и ему удалось каким-то образом выйти из этого адового пекла с температурой близкой к абсолютному нулю.

Он беспокойно поежился на жестком сиденьи.

– Таковы факты – и они не согласуются. Больший осколок выглядит в телескоп крупнее, чем сити планета до взрыва – при этом измерения радиации показывают, что поглощенная энергия в несколько раз превышает массу планеты. Любой взрыв, способный задать осколкам такую скорость, должен был разнести их на мельчайшие кусочки – и хоть немного увеличить их температуру. – Он мрачно покачал головой. – Не могу представить, что произошло.

Худ немного подался вперед, его холодные глаза внимательно прищурились.

– Что еще вы знаете о маленьком осколке?

– Толком ничего, – пожал плечами Андерс. – Из обсерватории поступило два отчета. В первом сообщается, что он быстро движется по направлению к нам. Согласно второму, он уже удалился на несколько миллионов километров от Палласа – при скорости свыше тысячи километров в секунду – и исчез из виду. Догнать его невозможно. Наши корабли не могут развить такую скорость.

– Но у меня есть снимок. – Верховный комиссар немного помолчал, хмуро глядя куда-то мимо Андерса на полированную панель и озабоченно барабаня пальцами по столу. – Может быть, вы определите, что значит этот снимок. Но прежде я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос.

Андерс кивнул, но толстяк не спешил, он колебался. При этом его каменное лицо замерло, сохраняя взгляд полный странного беспокойства.

– Да? – произнес Андерс.

– А не может ли это… – Худ сглотнул и понизил голос. – Не думаете ли вы, что это сити люди?

– Что? – вздрогнул Андерс. – Почему вы спрашиваете?

– Возможно ли это?

– Теоретически да. – Сосредоточенно произнес Андерс. – Каждый земной элемент имеет своего антиматериального двойника, который подчиняется тем же самым законам и входит в те самые соединения. Сити планета с соответствующими химическими условиями и климатом вполне могла бы породить сити жизнь. Но таких планет не существует. Согласно теории дрейфующая сити представляет собой обломки большого сити тела, разбившего пятую планету на тела материальной природы, но этот взрыв не оставил после себя ничего живого. Нет… – В его колосе слышалось нарастающее волнение. – Не может быть обнаружено признаков антиматериальной жизни!

– Тогда, что это по-вашему?

Худ наклонился, открыл ящик и с трудом разогнулся, держа крошечную катушку трехмиллиметровой пленки и компактный стерео проектор. Пухлые пальцы осторожно вставили пленку между линзами.

– Снимок от вашего друга, капитана Франца фон Фалькенберга. – Ухмыльнулся Худ. – Он патрулировал в районе Фридонии – вероятно, по секретному поручению марсианского комиссара следить за этими шахтерами – Дрейком и Мак-Джи. Он уже возвращался в Обанию, когда вахтенный офицер обратил внимание на вспышку. Это был обломок на огромной скорости мчащийся за ними. Капитан развернул свой «Персей», чтобы прицелиться и подойти поближе для проведения пробного выстрела. Вот как выглядел объект.

Андерс резко вскочил и потянулся к проектору.

– Осторожно! – предупредил Худ. – Эта пленка обошлась компании в двести тысяч мандатных долларов.

– Немало. – Андерс вопросительно замолчал.

– Но она того стоит, вы сейчас это увидите.

– Неужели фон Фалькенберг начал работать на Интерпланет?

– Вовсе нет. – Худ снова заулыбался, явно довольный собой. – Он продолжает играть в свою старую мандатную игру. Он обязан был срочно передать эту пленку в штаб-квартиру Гвардии, но конечно, он прежде всего думал об интересах Марса.

– Естественно, – кивнул Андерс.

– Поэтому он приземлился на Обании, приказал своим людям не болтать и послал пленку по коммерческому каналу к здешнему юристу, работающему на марсиан. Юрист должен был им ее передать. Но мы получили сообщение от нашего человека на «Персее, и наш мистер Викерс сразу послал агента к этому юристу, чтобы договориться о цене. – Худ хихикнул. – Мы получили пленку, а фон Фалькенберг на Обании ждет не дождется секретного приказа марсианского комиссара.

Андерс поднял проектор и нажал на кнопку. Перед ним открылась панорама космоса со звездами похожими на крошечные окутанные ореолом диски, подвешенные в холодной темноте. Вдруг из пустоты мигая и вращаясь словно выкатился метеор.

– Игла! – прошептал Андерс. – Сломанная золотая игла.

Проектор приглушенно стрекотал, подрагивая в его руках. Вращающийся объект приближался. В солнечном свете он казался маленьким и очень близким на фоне звезд. Острый конец его золотого конуса был обломан и скалился острыми зазубринами.

– Хм! – У Андерса перехватило дыхание, когда в объективе появилась человеческая фигура. Это был космонавт в громоздком управляемом скафандре, неподвижно закрепленном на конце длинной тонкой трубки рядом с нечетким силуэтом тестовой пушки. По мере приближения маленькая золотая игла росла в стереоскопической перспективе. Около ста метров в длину и пять метров в диаметре зазубренного конца, прикинул Андерс.

– Вы видите все это в замедленной съемке, – сказал Худ. – Вероятно «Персей» остановился в этот момент. К счастью для нас, фон Фалькенберг в этот момент имел наготове дальнобойную пушку и скоростную камеру с телескопическим объективом.

Камера скользнула по человеку с его пушкой и запечатлела огромную сломанную иглу кубарем выкатывающуюся из звездной пустоты.

– Смотрите! – Неестественный голос Худа вдруг упал, приближаясь к паническому ужасу. – Постарайтесь найти хоть какие-нибудь признаки сити в этом объекте.

– Это невозможно. – Андерс остановил пленку и покачал головой. – Каждое свойство земной материи со стопроцентной точностью повторяется в сити. Сити человек будет выглядеть точно как мы с вами – теоретически. А практически он сразу же погибнет в материальном воздухе. Единственной проверкой может служить контакт.

Он внимательно смотрел на Комиссара.

– На снимке видно?..

– Смотрите! – рявкнул Худ. – И скажите мне, что вы видите.

Андерс снова нажал на кнопку. Теперь было видно, что игла полная внутри. Когда она поворачивалась, солнце заглядывало вовнутрь, освещая спираль, взвивающуюся к верхушке золотого корпуса. Над спиральной дорожкой сверкали до блеска шлифованные перила.

Что-то здесь было не то, и через несколько мгновений замешательства Андерс заметил, что эта извивающаяся тропинка была неестественно узкой, а перила чересчур высокими. Смутная догадка заставила его снова остановить пленку.

– Эта дорожка с перилами не предназначены для человека, – шепотом бросил он. – Не это ли заставило вас предположить, что эта штука сити?

– Продолжайте, – сказал Худ. – Смотрите, что дальше.

Пол снова запустил аппарат, и сломанный шпиль начал надвигаться на него, угрожающе огромный в телеизображении, движущийся в сотни раз быстрее, чем тестирующий заряд, направленный в него. И когда он казался уже совсем рядом, земная пуля настигла его – и окутала его неожиданно ослепительной белизной.

– Сомнений нет… – Андерс инстинктивно отпрянул от вспышки и задыхаясь сказал: – Это сити!

Еще мгновение он наблюдал, как краснело и затухало зарево. Перед ним зияла широкая с ровными краями дыра, оставшаяся в желтом металле после этой страшной реакции, вызванной несколькими миллиграммами материального железа. Вспыхнув, игла помчалась прочь от камеры. Пленка закончилась.

– Ну? – нетерпеливо вскрикнул Худ. – Что вы на это скажете?

– Потрясающе! – Андерс ошарашенно опустил проектор на стол и некоторое время стоял уставившись на зеркальную его поверхность, стараясь собраться с мыслями. – Но этот объект действительно сити.

– Созданный сити… существами?

– Возможно. – Вдруг Андерса осенило. – Или же людьми – на изолирующей подставке, о которой мечтает молодой Рик Дрейк!

– Вы думаете?

– Ума не приложу. – Андерс в замешательстве почесал жесткий смуглый подбородок. – Даже если предположить, что на той планете существуют сити люди, то непонятно, как то, что создано ими, смогло сохраниться. Тогда я не знаю, зачем им нужно было строить эту башню с какой-то странной дорожкой внутри.

– Одно из ваших предположений может быть верным, – угрюмо проговорил Худ. – Но любое из них может быть опасным для Интерпланет. Нужно действовать – немедленно!

– Я готов. – Андерс снова бросил взгляд на свое заявление на участие в Сити Патруле. – Эта нелепая башня исчезла навсегда, но я хочу исследовать другой – больший осколок, полетевший в другом направлении. Его скорость намного меньше. Быстроходный корабль может догнать его за пять-шесть дней, при условии, что мы отправимся сейчас же. Я думаю, что те, кто первыми окажутся там, узнают кое-что интересное. – Его слова зазвучали с настойчивым напряжением. – Если вы можете отпустить меня, так чтобы я опередил фон Фалькенберга…

Худ поднял широкую ладонь в повелительном жесте.

– Прежде чем говорить об этом, – перебил он, – я хочу слышать ваше мнение по другому поводу. Это данные нашего частного прослушивающего пункта. Этот шахтер Роб Мак-Джи звонил сегодня по фотофону из района взрыва. Он говорил с молодым Дрейком, хотя тот ни слова не произнес в ответ. Я не знаю, что это могло бы значить, и мне нужен ваш совет.

Он включил настольный диктофон.

– Привет, Рик. – Мягкий напевный акцент Мак-Джи с шелестом просачивался сквозь рев потоков звездного света. – Так ты решил уйти из Интерпланет и присоединиться к нам?

Что-то вроде тяжелого предчувствия охватило Андерса, когда он стоя вслушивался в звуки, доносящиеся с диктофона. Рик Дрейк должен был готовиться в путь, потому что его ждала работающая модель подставки, если он, конечно, опередит капитана А. Последний будет первым, а первый последним. И Рику не следовало отвечать.

– Ну, капитан А. – Холодные глаза Худа насмешливо блеснули. – Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что нам придется иметь дело с обычными людьми. Проклятые шахтеришки! Ни за что не поверю, что они изобрели настоящую подставку – но вполне вероятно, что они обнаружили что-то на этой сити планете, когда уводили ее от Фридонии. Может, это что-то, созданное существами того блуждающего мира, который уничтожил старый Адонис. Или ту золотую башню. А может другие реликвии старой сити цивилизации. Или даже настоящую подставку.

По его загорелому лицу пробежала едва заметная улыбка.

– Теперь я уверен, что вам придется выделить мне корабль для преследования этого объекта.

– А вам не приходило в голову, что эта задача может оказаться чересчур опасной? – Широкое красное лицо Худа помрачнело. – Этот шахтер знал, что его разговор будет подслушан. Его открытое приглашение отправиться в космос за моделью подставки похоже на приманку – а сити ловушка может оказаться слишком комфортабельной.

– Я постараюсь иметь это в виду. – Андерс кивнул, черты его худого лица напряглись. – И все же я хочу лететь. И я опережу Рика Дрейка и фон Фалькенберга, и всех остальных, кто хочет заполучить эту подставку для своей планеты. Но мне нужно вылететь как можно скорее.

– Карен так и знала, что вы скажете это. – Верховный Комиссар встал, обошел стол и пожал руку молодому человеку. – И мне это нравится. Компании нужны такие люди как вы. Ваша преданность не останется незамеченной.

– Так вы даете мне корабль?

– Новый крейсер «Орион». – Худ засеменил назад в свое кресло, его лицо добродушно сияло. – Судно типа фон Фалькенбергского, только что сошло с верфи Палласа-2. Наши секретные службы позаботятся о подборе надежного экипажа.

– Надежного? – Усмехнулся Андерс. – Вы хотите сказать, тех кто продал Мандат?

Худ вспыхнул.

– Такими вещами, как преданность корпорации и родной планете, не шутят, – говорил он несколько скованно. – Даже если это влечет техническую измену Мандату. Вы знаете Гвардию.

Андерс тяжело кивнул, он действительно знал Гвардию глубокого Космоса. Она была создана по Космическому Мирному Договору. В ее составе на двух представителей Земли должно было приходиться по одному представителю Венеры, Марса и Юпитерианского Совета. Все они должны были присягать на верность Мандату, но большинство из них, как и сам Андерс, остались верными своим государствам.

– Документы вы можете получить прямо сейчас, – строго продолжал Худ.

– Вы будете направлены в Сити Патруль с заданием расследовать этот неожиданный взрыв и предпринять все необходимые меры по обеспечению безопасности космических путей и населенных планет. Конечно, фон Фалькенберг будет претендовать на получение этого задания, но мы задержим его на Обании еще несколько дней.

– В ожидании приказа. – Андерс понимающе кивнул. – Пока мы слетает за той штукой – не важно что это такое – и не привезем сити подставку.

– Но помните, что это похоже на ловушку. – Верховный Комиссар нагнулся и закрыл проектор и пленку в ящике стола. Затем он пыхтя выпрямился, зажав между пухлых розовых пальцев записку, написанную карандашом. – Прежде чем вы броситесь в погоню, написанную карандашом. – Прежде чем вы броситесь в погоню, я хочу, чтобы вы провели маленькую разведку на Обании и Фридонии.

Андерс подозрительно нахмурился. – Долгая задержка может нам дорого обойтись.

– Не забывайте, что последний будет первым. – Мрачно ухмыльнулся Худ.

– Мы приостановим состязание до тех пор, пока не выясним, что у этих шахтеров на уме. Я хочу, чтобы вы поговорили с людьми на Обании.

Он внимательно посмотрел на листок.

– Девушка астеритка по имени Анна О'Банион, работающая у Дрейка и Мак-Джи. Ее отец – утративший популярность шахтерский политик, вероятно, член Партии Свободного Космоса. Если вам удастся пришить им какое-то дело

– будь то сити исследования или же подстрекательство – отправляйте их в тюрьму в Паллас-4.

– Есть, сэр.

– Потом я хочу, чтобы вы выяснили, что это там Дрейк и Мак-Джи построили на Фридонии под названием металлургическая лаборатория. Фон Фалькенбергу не удалось проникнуть туда сквозь клубы сити пыли, которыми они окутали планету, но девушка должна знать путь.

– Я выясню.

– Еще один подозреваемый в моем списке. – Худ нахмурился. – Молодой Рик Дрейк.

– Но я знаю Рика, – запротестовал Андерс. – Он действительно делал все возможное, чтобы создать для нас эту подставку. Не думаю, что он участвует в каком-то заговоре.

– Но Карен утверждает, что он замышляет что-то против нас. – Толстое лицо Худа напряглось. – Да и этот звонок он принял. Наверняка сейчас пакует вещи, чтобы отправиться за моделью подставки. Нужно держать его здесь и не спускать с него глаз.

8. ЧУВСТВО КОСМИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

Карен позвонила ровно в четырнадцать сто.

– Мистер Дрейк?

Рик невольно вздрогнул и постарался ответить в тон ее холодной отчужденности.

– Да, мисс Худ?

– Насколько я знаю, вы все еще числитесь у нас, – сухо сказала она.

– До восемнадцати сто сегодняшнего дня, – подтвердил он.

– Тогда у нас есть для вас еще одно поручение. Мистер Викерс хочет, чтобы вы заменили настраивающие алмазы в установках искусственной атмосферы на Палласе-4. Тюремное судно заедет за вами на космодром через полчаса. Наряд на командировку у меня. – И она положила трубку.

Паллас-4 был одной из шести маленьких планет, закрепленных на одной орбите в шестидесяти градусах друг от друга вокруг не более крупной звезды и служащий базами Гвардии Глубокого Космоса. На Палласе-4 находилась тюрьма Мандата.

Замена настраивающих алмазов была обычной процедурой, ничего не имевшей общего с сити исследованиями, для которых его нанимали, но Рик взял инструменты и направился к лифту. Он застал Карен в своем кабинете, начитывающую что-то на диктофон. Она улыбнулась ему бесцветной пустой улыбкой и молча протянула ему запечатанный конверт.

Он отнес наряд на склад и подписал накладную о получении трех маленьких алмазов, каждый из которых стоил девять тысяч долларов. Это были натуральные кристаллы восьмигранной формы. Рик опустил их в маленький черный мешочек, выданный ему вооруженным служителем, и поспешил на космодром.

Там его уже ждал тюремный корабль, похожий на стройную белую торпеду. На борту его учтиво приветствовал бдительный молодой землянин в форме лейтенанта Гвардии. Через двадцать минут они приземлились на астероиде.

Паллас-4 представлял собой тысячеметровый блок темного металла, окутанный морозным искусственным воздухом. Причалы были помечены оранжевыми огнями, в то время как орудия, бараки и даже тюрьма тонули в темноте своей страшной брони.

Они сошли с корабля и по подъемнику спустились в камеру подкачки искусственной атмосферы, являющуюся центром гравитации, где под влиянием полярных элементов их тела стали невесомыми. Они двигались вдоль механизмов, держась за поручни, установленные для этой цели. Рик спросил лейтенанта:

– Какая установка не работает?

– Все работают. – Молодой землянин дружелюбно улыбнулся. – Надо поменять все кристаллы. Приказ начальства. Просто мера предосторожности.

Рику это показалось странным. Настаивающие алмазы могли перегореть вследствие перегрузки, но они никогда ни изнашивались. Новые были настолько же безопасными, что и старые. Однако Рик поменял все три алмаза, тщательно настраивая и проверяя каждую установку. Закончив, он собрал инструменты и кивнул офицеру.

– Все? – весело спросил охранник. – А хотите посмотреть тюрьму, пока вы здесь? Я все равно должен доложить начальнику, и будет быстрее, если мы пойдем вместе.

– Как хотите, – согласился Рик, хотя он не горел желанием осматривать тюрьму. Он показал на чехол с использованными алмазами, которые однако ничем не отличались от новых, и сказал. – Но я отвечаю за это, не забывайте, пожалуйста.

– С ними будет все в порядке, – уверил его лейтенант. – Мы пройдем только сектор политзаключенных.

Через двойные металлические двери они прошли в просторный коридор, глубоко вырытый в породе. Через решетчатые двери были видны трехъярусные камеры. Серые металлические лестницы и мостики сплетались уродливой паутиной в верхних ярусах. Зарешеченные лампы наполняли галерею холодным голубым светом. Воздух отдавал терпкой вонью немытых тел. Под неосмысленным взглядом бескровных лиц из-за решеток Рик беспокойно ускорил шаг.

– Не бегите! – тихо сказал охранник. – А то вас застрелят.

Рик подавил желание бежать, внезапно заметив узкие бойницы, ощетинившиеся автоматными дулами. Его лицо выражало такое замешательство и беспокойство, что лейтенант резко зашептал:

– Не так уж все плохо. Их не обижают. Это наш образцовый сектор. Сами понимаете, политические. Их не заставляют работать, хотя некоторым позволяют зарабатывать на табак. Кормят достаточно неплохо, и им все позволено. У них есть столовые. Им дают книги, разрешают писать. Каждый день два часа занятия спортом. – В его приглушенном голосе зазвучали нотки профессиональной гордости. – Современная пенитенциарная система. Здесь не наказывают преступников. Здесь их воспитывают.

– П-понятно. – Рик попытался изобразить кислую улыбку.

– Дрейк!

Пронзительный вопль заставил Рика остановиться. Оглядевшись, он увидел страшно осунувшееся лицо, глядящее на него через решетку второго яруса. Изувеченные бескровные ладони яростно сотрясали дверь, заглушая пронзительный истошный крик.

– Дрейк – ты видел мою Мэри?

– Пошли. – Лейтенант потянул Рика за рукав. – Если вы хотите поговорить с ним, нужно специальное разрешение.

– Я не знаю его. – С тяжелым чувством Рик повернулся, стараясь избавиться от звенящего в ушах крика. – Никогда не видел его.

– Постой, Дрейк, черт возьми! – крик рассек воздух как удар хлыста. – Моя Мэри – она умерла?

Задыхаясь, весь в поту, Рик поплелся дальше. Голос буйствовал, проклинал, затем опять утонул в бешеном звоне металла.

– Ты что не знаешь меня, Джим? – подвывал безумец. – Они закрыли тебе рот?

Рик шел ничего не видя перед собой. И вдруг он понял. Джим Дрейк поседевший, сморщенный и сгорбленный под грузом своих шестидесяти лет когда-то был таким, как сегодня его сын. Таким его, наверное, знал в молодости этот заключенный.

– Вы и не можете знать его, – спокойно подтвердил молодой офицер. – Ведь он здесь уже пятнадцать лет. Пожизненное заключение по обвинению в государственной измене. Он из Партии Свободного Космоса.

Охрипший голос продолжал отчаянно посылать проклятия им вслед.

– Спятил, – сказал лейтенант. – Он думает, что этот Джим Дрейк работает над сити оружием и какой-то невероятной штукой, которую он называет подставкой, чтобы вооружить Партию Свободного Космоса и свергнуть Мандат.

Рик растерянно глянул на своего спутника, но его румяное молодое лицо смотрело невинно и открыто. – Кажется существует старый шахтер по имени Джим Дрейк, – небрежно добавил он. – Но, как я понимаю, он не представляет собой опасности с точки зрения создания сити бомбы, иначе Гвардия уже давно засадила бы его сюда с его дружками.

Ни слова не говоря, Рик следовал за лейтенантом, стараясь сдержать дрожь. Он чувствовал, что заболевает от застоявшейся тюремной вони, режущего глаза синеватого света и нависающей массы металлической породы над головой. Дикие крики все еще звучали у него в голове. Он невольно задавался вопросом, почему в последний день работы в Интерпланет его привели в сектор политзаключенных. Единственно возможный ответ пугал его.

Он старался не спешить, заставлял себя слушать какую-то болтовню о тюремной пекарне, прачечной, о системе вентиляции. Наконец, за ними закрылась стальная дверь и он мог вдохнуть немного свежего воздуха.

– Извините за причиненное беспокойство, – сказал лейтенант. – Очень неприятно, но забудем об этом. Подождите, я сейчас поговорю с начальником. Мы доставим вас в Палласпорт до ужина.

Рик вернулся в Интерпланет незадолго до семнадцати сто. Он сдал использованные алмазы, подписал отчет по командировке и понес его Карен. Она вопросительно взглянула навстречу Рику, повернув к нему бледное худое лицо.

– Вот. – Он почти что с вызовом бросил отчет на стол. – И спасибо за экскурсию по тюрьме. Я видел, что делают с теми, кто отказывается играть в игры Интерпланет. Вы, наверное, думаете, что поспешу подписать контракт?

– Может подпишите, Рик? – Она устремила на него внимательный усталый взгляд. – По-моему, Пол передумал брать вас с собой на расследование взрыва, но здесь нам все-таки нужен опытный сити эксперт. Дядя Остин говорит, что мы должны убедить вас остаться.

Он вздрогнул при воспоминании тюрьмы.

– Мне не нравятся ваши методы.

– Интерпланет заплатит вам за оказанные услуги. – Голос ее зазвучал громче от решительной настойчивости. – Вы можете сами составить себе смету научных работ, а дядя Остин позаботится, чтобы ее утвердили. Он велел передать вам, что если вы поможете нам получить сити бомбу раньше других планет, на вашем счету в банке появится кругленькая сумма.

– Я космический инженер, мисс Худ. – Рик со злостью звонко чеканил слова. – Я приехал сюда, чтобы создавать искусственные миры, в которых могли бы жить люди, а не для того, чтобы сколотить себе состояние на взятках.

Карен глядела отсутствующе на Рика, как будто не слушала его.

– Есть вещи, которые невозможно навсегда закрыть на замок, мисс Худ.

– Он понимал, что этот всплеск бессмыслен, но не мог сдержать охватившего его раздражения и горечи. – Можно заживо похоронить людей на Палласе-4, но есть вещи, которые всегда будут беспокоить вас, несмотря на вашу научную современную пенитенциарную систему! Это идеалы.

Он видел, как загорелись глаза. Теперь она слушала внимательно.

– Если бы ваш дядя Остин жил сегодняшним днем, а не событиями двадцатилетней давности, он дал бы свободу науке и прогрессу. Он бы дал возможность оживить эти планеты – при помощи сити энергии. Он обеспечил бы астеритам политическое равенство и голос в Комиссии. Это превратило бы Интерпланет из пороховой бочки в настоящий межпланетный сорный союз.

– Это похоже на программу Партии Свободного Космоса. – Она вспыхнула от злости и поднялась. – Вам стоит запомнить то, что вы видели на Палласе-4. – Переведя дыхание, она покачала головой и печально посмотрела на него. – Мне было очень интересно узнать, что вы на самом деле думаете, но все же будьте осторожны. Вы можете попасть попасть в беду, Рик. По-настоящему.

– Спасибо, – выдавил он. – Я уж о себе позабочусь.

Он печально побрел обратно в свой офис. Новый охранник подозрительно следил за тем, как Рик собирает личные вещи и надевает пальто. Он поел в Сити кафе и с тревожным чувством направился к себе укладывать рюкзак.

Целовать на прощание ему было некого, и за пятнадцать минут до двадцати одного ноль-ноль он не спеша вошел в зал ожидания космопорта с рюкзаком через плечо. Наблюдая за часами, отсчитывающими секунды мандатного времени, он ждал невозможного.

И это произошло. Без пяти минут девять, микрофон взорвался сообщением: «Из Обании прибывает „Прощай, Джейн“, капитан Мак-Джи. Причал 81.»

Рик выскочил из зала ожидания и поспешил за портовым служащим к причалу 81. Стоя за заграждением, он щурясь от ночного солнца с трудом разглядел угловатый ржавый корпус «Прощай, Джейн». Она бурно влетела из ночной тьмы и мягко опустилась дрожа и скрипя старыми тормозами, послушная умелым рукам Мак-Джи.

На борт поднялись четыре инспектора, вместо двух как обычно. Проверка длилась долго, как будто они предполагали, что на судне имеется контрабанда. Наконец они не спеша спустились по трапу, и один из них неторопливо опустил желтый канат, преграждавший вход на корабль. Рику показалось, что они выглядели озадаченными и даже немного разочарованными.

За ними по трапу спустился сам капитан Мак-Джи. На нем был все тот же космический костюм цвета плесени, его непропорционально широкие плечи ссутулились, как будто под тяжестью гнетущей его беды. При виде Рика его квадратное лицо напряглось в усилии изобразить улыбку.

– Рад видеть вас, капитан Роб. – Рик опустил на землю рюкзак, чтобы пожать протянутую капитаном узловатую ладонь. – После нашего утреннего разговора, я сразу собрал вещи и пришел встречать вас. Если вы действительно знаете, где находится модель подставки…

Рик осекся при виде изумленного выражения маленьких раскосых глаз с красными прожилками. – Утренний разговор? – Протяжный голос звучал озадаченно. – Я не звонил тебе. – Плохие новости никогда не поздно сообщить. Да и нечего мне сказать такого, что стоило бы таких денег.

Рик опешил.

– Что случилось? – хрипло прошептал он. – Мой отец?..

– Нет, – поспешно перебил Мак-Джи. – Он был на Фридонии во время взрыва, но Анна говорила с ним после этого. Он говорит, что не пострадал.

– Так что же случилось?

Мак-Джи помедлил, поеживаясь от волнения.

– Во-первых, – наконец пробормотал он. – Меня беспокоит Джим.

Он не спал весь наш перелет назад. Думаю, его мучили эти ожоги, хотя он ни на что не жаловался. Он стал задумчив. Он упал духом. Когда мы приземлились на Фридонии, он уже был уверен, что его реактор никогда не заработает, без изолирующей подставки.

– Должно быть, он знал это давно, – угрюмо кивнул Рик. – Но не это убило его. Он потерпел поражение гораздо раньше.

– Он стареет, – сказал Мак-Джи. – Сдает. Он прислал меня передать, что тебе лучше оставаться в Интерпланет. При условии, конечно, что они обеспечат тебе работу, которая может привести нас к этой подставке.

Рик опустил взгляд на маленького человечка, который смущенно ковырял асфальт носком ботинка. Рик распрямил плечи и на мгновение увидел фиолетовую черноту, обволакивающую красный от солнца корпус «Прощай, Джейн». И на его лице медленно расплылась горькая улыбка.

– Нет, с компанией покончено. – В его голосе прозвучала настойчивая решительность. – Я еду с вами, капитан Роб. На одном из обломков, оставшихся после взрыва, нас ждет работающая модель подставки.

– Мне нравится твой оптимизм, Рик. – Щербатая улыбка Мак-Джи сразу же сменилась мрачным недоумением. – Но я не звонил тебе. И ничего не знаю о подставке, которая нас ждет.

– Вы не шутите?

– Нисколько, Рик. – Мак-Джи отрицательно покачал взлохмаченной желтой головой. Широко раскрытые глаза глядели удивленно, он походил на обиженного ребенка. – Люблю математические загадки, – признал он. – Но я никогда не шучу, как некоторые.

– Вы видели взрыв?

– Да, – он смущенно кивнул. – Это та же планета, которую мы в прошлом году увели от Фридонии. Я был на полпути сюда, когда увидел яркую вспышку, похожую на свечение новой звезды. Странно, вокруг этой планеты не было ни песчинки в радиусе миллион километров. Она горела пятьдесят семь секунд, затем ее будто выключили, и она начала быстро удаляться от солнца.

Он не сводил глаз с Рика, громоздкий зеленый костюм не скрывал дрожи маленького тела.

– Я видел это, – неуверенно повторил он. – И с тех пор не могу успокоиться.

– Что вы имеете в виду?

– Ну… – Мак-Джи замялся и снова стал ковырять носком ботинка асфальт. – Ты же меня знаешь, – наконец тихо пробормотал он. – Мое чутье. Расстояние, орбиты, массы планет, время… – Казалось ему трудно подобрать слова. – Я – ну, просто чувствую их.