Текст книги "Лучшая жена на свете"

– Твой брат, несомненно, чувствует вину за то, что в тебя стреляли.

– Это случилось исключительно по моей вине. Нейтан никогда не давал мне повода не доверять ему, а я…

– Почему?

– Я провел бесконечное множество часов, задавая себе этот вопрос. Мне стыдно признаться, что я немного ему завидовал. На нем не было такой ответственности, как на мне. Он был свободен, а я не мог быть таким. – Он покачал головой и нахмурился. – Я не хочу, чтобы ты думала, что я пренебрегаю обязанностями, наложенными на меня титулом, и отношусь к ним несерьезно. Это не так. Очень много людей зарабатывает на жизнь, работая на землях нашей семьи. И это ответственность, от которой я никогда не откажусь. Но я также не стану отрицать, что были времена, особенно в молодые годы, когда я многое отдал бы за то, чтобы быть младшим братом. – Он посмотрел на нее таким же вызывающим взглядом, как и она чуть ранее. – Что я за человек после этого?

– Простой смертный.

– Я попал в собственную ловушку, – усмехнулся он. Поколебавшись, он решил выложить все свои карты: – Но были и другие поступки, о которых я никому не говорил.

Она сжала его руку и тихо сказала:

– Тебе не обязательно мне о них рассказывать, Колин.

Но ему вдруг захотелось. По одной-единственной причине – он хотел, чтобы у них не было секретов друг от друга.

– Все годы, когда я был шпионом, я жил во лжи. Даже мой отец не знал, что я был на службе ее величества.

– Я думаю, что в таких случаях это простительно.

Он замедлил шаг, потом и вовсе остановился, повернулся к ней и произнес слова, которых никогда не говорил:

– Я убил человека.

Наступило молчание. Она прервала его, сказав:

– Я уверена, что у тебя на то была причина.

Его поразило спокойствие, с которым она восприняла его признание, но в то же время не удивило. Эта женщина, его неповторимая Александра, не из тех, кто впадает в истерику и требует, чтобы ей принесли нюхательную соль.

– Он предал Англию.

– Значит, он заслужил смерть. Подумай о жизнях, которые ты спас, убив его.

– Ты права. Но… – Его вдруг прорвало. – Я узнал о предательстве Ричарда случайно, когда мы выполняли задание. Если бы не небольшая ошибка с его стороны, я бы ничего не узнал. Я считал его другом, коллегой, человеком, преданным Англии. – Воспоминания о той боли, которую он испытал, узнав о предательстве, нахлынули на него с такой силой, что он закрыл глаза. Но тогда в голове ожили образы тех минут: Ричард, достающий нож. Колин, чтобы опередить его, мгновенно реагирует. Острое лезвие проникает в тело с тошнотворной легкостью. Кровь Ричарда заливает ему руки, а он смотрит, как жизнь уходит из человека, которого он считал своим другом.

– Колин.

Он открыл глаза. Она смотрела на него с сочувствием, но решительно.

– Ты сделал то, что должен был сделать.

Он кивнул:

– Да, в глубине души я это знаю. Но что-то во мне не может забыть, что я лишил жизни человека, заслуживая он того или нет. Я оставил вдовой его жену.

– Своим выбором он сам оставил ее вдовой.

– То же самое мне говорит мой здравый смысл. Но иногда, даже если ты знаешь, что сделал то, что должен был, что это было необходимо, чтобы остаться в живых, все же что-то в тебе отвергает твои действия, возможно, частичка твоей души, которую потерял и которую нельзя вернуть. Это трудно объяснить.

Она сглотнула и сжала его руку.

– Я… я понимаю.

– Что-то мне подсказывало, что ты меня поймешь. Поэтому я тебе и рассказал.

– Ты сказал, что никто об этом не знает. Разве предательство Ричарда не раскрылось?

– Нет. Чтобы избавить от позора его жену, мы решили считать, что он умер как герой.

– Твой брат тоже ничего не знает? – Он покачал головой:

– Единственный человек, кроме меня, который знает настоящие обстоятельства смерти Ричарда, это Уэксхолл. А теперь – ты.

– Даю слово, что никогда не обману твоего доверия.

Он поднес к губам ее руку и поцеловал ее. Ему показалось, что она хочет что-то сказать, но она промолчала, и они пошли дальше.

«Когда-нибудь, – уверил его внутренний голос, – когда-нибудь она тебе все расскажет».

Возможно. Но зачем? Если даже ничего с ними не случится на предстоящем вечере у Уэксхолла, он не может оставаться в Лондоне бесконечно. Ему надо возвращаться в Корнуолл.

С молодой женой.

С женщиной, которую он очень скоро должен будет выбрать. Может быть, если он постарается, он найдет ее сегодня вечером на приеме у Ролстромов.

Какую-то женщину, но не Александру.

Глава 18

Алекс сидела перед столиком, на котором она раскладывала карты. Столик стоял как раз под балконом галереи второго этажа. Со своего места ей была хорошо видна полная гостей элегантная гостиная Ролстромов. Она все время напряженно прислушивалась к голосам вокруг в надежде услышать скрипучий шепот, который слышала в кабинете лорда Мэллорана, но пока ничего похожего не улавливала.

К сожалению, то, что она видела, ей совсем не нравилось.

Каждый раз, когда она поднимала глаза от карт, Колин, расположившийся поблизости около кадок с пальмами, на тот случай если она даст сигнал, что услышала голос, все время болтал с разными женщинами, при этом одна была красивее другой. На каждой из них было дорогое, по последней моде платье, у всех были замысловатые прически, а на шее и в ушах сверкали драгоценности. Алекс не могла разобрать, о чем они говорили, но время от времени до нее доносился смех Колина. Всякий раз, когда она смотрела в его сторону, она неизменно видела, как он улыбается очередной богатой девице на выданье, пожиравшей его глазами.

Но разве можно было винить в этом женщин? Он был неотразим в элегантном черном фраке и белоснежной рубашке. Бесспорно самый привлекательный мужчина в гостиной. Он не был бы обделен женским вниманием, даже если бы не занимал такое высокое положение в обществе. Однако то, что он был богат, титулован и приехал в Лондон активно искать себе невесту, заставляло всех девушек виться вокруг него, словно стайка разноцветных колибри, ожидающих своей очереди занять место рядом с ним.

А ей, да простит ее Бог, хотелось отхлестать каждую из них по щекам. В данный момент он беседовал с очаровательной леди Маргарет. Словно ее красоты было недостаточно, к ней присоединилась дальняя родственница леди Мэллоран леди Миранда. Глядя на этих великолепных женщин – одна была блондинкой, другая жгучей брюнеткой, – Алекс подумала, не является ли одна из них автором надушенной записки, подписанной одной буквой «М», которую она обнаружила в кабинете Колина. Этой «М» не терпелось снова с ним встретиться. Теперь с ним встретились обе девушки и смотрели на него с таким вниманием, как смотрела бы кошка на обмазанную сметаной мышь.

Леди Миранда улыбнулась Калину и протянула ему руку. Алекс ревниво наблюдала, как он поднял эту руку – наверняка лилейно-белую и мягкую, без всяких мозолей и следов труда, – поднес к губам и поцеловал кончики пальцев. Хотя выглядело все прилично и Колин сразу же отпустил руку леди Миранды, Алекс силой заставила себя не вскочить со стула, не подбежать к девушке с носовым платком, чтобы стереть отпечаток его губ с ее идеальной руки, а с его губ – ощущение этой руки.

Боже милостивый, зачем она так? Эти девушки не сделали ничего плохого. У них было полное право разговаривать с Колином и флиртовать с ним, так же как у него с ними. Это она должна помнить, что он ей не принадлежит. Никогда не будет и не может принадлежать ей, разве что на какие-то короткие мгновения. Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза, чтобы не видеть этой мучительной картины – две прелестные девушки, и так имеющие все, борются за то, чтобы обладать мужчиной, который никогда не будет принадлежать ей.

Колином.

Она не имеет на него никаких прав. Это ей подсказывал здравый смысл. Но на сердце у нее было тяжело. А он все еще не выбрал себе жену. Если ей уже сейчас невмоготу, что же с ней будет, когда он скажет, что выбрал женщину, с которой намерен прожить всю жизнь, с которой будет заниматься любовью и которая родит ему детей?

– Неужели мне повезло, мадам, что вы свободны и можете мне погадать?

Услышав низкий, бархатный голос, Алекс открыла глаза. Перед ней с наглым блеском во взгляде стоял Логан Дженсен.

Она была рада, что может сосредоточиться на ком-то другом, а не на Колине, и улыбнулась.

– Да, я свободна, Логан. Прошу садиться.

– Спасибо.

Он опустился на стул напротив Алекс, и она с облегчением отметила, что его высокий рост и широкие плечи загораживают вид. Отлично.

– Ни одна из них не сравнится с вами.

– Простите?

– Я имею в виду леди Маргарет и леди Миранду. Что до меня, рядом с вами они всего лишь бежевые пятна на бежевой стене.

Она не могла удержаться от смеха:

– Вы говорите, как истинный друг. Но вы страшный лжец.

– Вообще-то я просто законченный лжец, но в данном случае я говорю правду. – Он оглядел ее: быстрым взглядом. – Сегодня вы выглядите просто потрясающе.

– Спасибо. Вы тоже. – Он улыбнулся:

– Это самый приятный разговор за весь вечер.

Она взяла карты и сказала:

– Для меня тоже. А теперь скажите, на какой вопрос вы хотите чтобы ответили карты?

– Я буду в восторге услышать все, что вы захотите мне сказать. Особенно если новости будут хорошими.

– А что такое, по-вашему, хорошие новости?

– Что одна леди находит меня таким же потрясающим, какой считаю ее я.

Она посмотрела на него с наигранной суровостью, и он поднял вверх руки:

– Сдаюсь. Но вы сами спросили.

– Как насчет того, что вы приобретете еще целый флот кораблей?

Он улыбнулся, и на его щеках появились две глубокие ямочки.

– Я определенно буду считать это плохой новостью. Это то, что меня ожидает?

Заставив себя не поднимать голову, чтобы увидеть, что происходит у него за спиной, она начала тасовать карты.

– Посмотрим, что предсказывают карты.

Колин притворялся, что его интересует то, что говорит леди Маргарет, вежливо кивал, но это стоило ему невероятных усилий. Проклятие! Этот Дженсен сидит за столиком Александры. Что он там делает? Она совсем недавно гадала ему на приеме у Ньютребблов и у него дома! Это явно означало, что его привлекает не гадание, а гадалка. «Если этот негодяй скажет или сделает что-нибудь неподобающее, я предсказываю ему, что скину его на подстриженные кусты тиса головой вниз».

То же самое он чувствовал к другим одиннадцати – не то чтобы он вел им счет – мужчинам, по очереди сидевшим за столиком Александры. Она всем им улыбалась, а он стискивал зубы и молча слушал еще одну женщину которой он должен был оказывать внимание.

Черт побери! То, что она с ним сделала, опутала его своими чарами, никуда не годится. Как он может сосредоточиться на поисках невесты, если Александра – единственная женщина, о которой он может думать? Он не спускал с неё глаз и наблюдал, как она то что-то говорит, то смеется, то все время кивает головой. Но теперь этот негодяй американец заслонил ее да еще, кажется, поцеловал ей руку?

Непрошеная волна ревности захлестнула его, и он сжал ножку хрустального бокала.

– Прошу меня извинить, леди, – обратился он к обеим девушкам, скрывая нетерпение под напускной вежливостью. Поклонившись, он начал пробираться сквозь толпу гостей к столику Александры, убеждая себя, что им движет не ревность, а забота о ее безопасности. Любой из тех, кому она сегодня вечером гадала, мог быть тем самым убийцей, включая Дженсена.

Но он успел сделать всего несколько шагов, как его перехватила невестка.

– У меня, наконец, появился шанс поговорить с тобой, Колин, – сказала Виктория. – Тебя весь вечер окружают женщины.

– Виктория, – пробормотал он. Но он смотрел мимо нее и заметил, что Александра и Дженсен смеются.

– Можешь уделить мне минуту внимания? – спросила Виктория.

Он хотел было оборвать ее, но здравый смысл взял верх. Виктория не виновата в том, что он разочарован и раздражен. Он попытался улыбнуться:

– Конечно.

– Давай отойдем в сторону, чтобы нам не помешали.

– Это так необходимо? – Он наклонился и тихо сказал: – Я хочу быть поближе к Александре, на случай если она услышит голос.

– За ней наблюдает Нейтан. – Виктория кивнула в сторону мужа, стоявшего неподалеку. – Он не пропустит если она даст условленный сигнал. Я задержу тебя всего на несколько минут.

Колин взглянул на Нейтана. И тот незаметно ему кивнул.

– Хорошо, – согласился Колин. Он не мог отказать в просьбе Виктории. Это было бы невежливо.

Они вышли на террасу. Яркая луна, похожая на большую жемчужину на бархатном фоне усыпанного звездами неба, освещала серебристым светом сад. Легкий ветерок шелестел листвой и доносил аромат ночных цветов. Остановившись возле большого вазона с цветами, Колин повернулся к Виктории:

– О чем ты хотела со мной поговорить?

– О твоих поисках невесты.

– А в чем дело?

– Я хотела поинтересоваться, каковы успехи. Никаких?

– Все просто отлично.

Что-то промелькнуло в глазах Виктории. Сомнение? Он не понял, что именно, но, честно говоря, ему было все равно.

– Понятно. Означает ли это «я встречаюсь с дюжинами молодых интересных девушек, которых нахожу привлекательными» или «я не могу назвать имя ни одной девушки, с которой разговаривал сегодня вечером, потому что мои мысли заняты совершенно другим»?

Черт возьми, эти мужчины возле окна загородили Александру!

– Отлично – значит… отлично.

– Превосходно. Ты уже принял решение?

– Решение?

– То есть выделил кого-нибудь, решил, что кто-то возможно… ну и все такое.

Группа мужчин увеличилась, и вообще ничего не стадо видно из того, что происходит в другом конце гостиной. Неужели эти джентльмены не могут пить портвейн или курить сигары в каком-нибудь другом месте?

– Э… нет.

– Так я и думала. Поэтому я решила предложить тебе свою помощь.

Сколько же они будут там стоять?

– Помощь? В чем?

Виктория вздохнула в отчаянии.

– Найти невесту, – сказала она медленно и отчетливо.

Колин заставил себя взглянуть на невестку.

– Каким образом?

Она посмотрела на него долгам взглядом, при этом выражение ее лица было непроницаемым. Черт побери, когда женщины этому научились?

Виктория откашлялась и сказала:

– Я хотела предложить тебе свою помощь, но, похоже в этом нет необходимости.

– Нет, – ответил он, но что-то в ее взгляде и тоне ее голоса его насторожило. – Почему нет необходимости.

– Потому что ты, кажется, уже сделал свой выбор.

Уголком глаза он увидел, что толпа мужчин переместилась и гостиная стала видна.

– Вот как?

– Это очевидно. – Поколебавшись, она добавила, – Я говорила с Нейтаном. Я знаю, что она не замужем.

– Кто? – Теперь вид загородила другая группа мужчин.

– Та, которую ты выбрал.

Он посмотрел на Викторию, которая по непонятной причине вдруг заговорила загадками.

– И что?

– Она не замужем, – повторила Виктория.

Он прижал палец к виску, где вдруг забилась жилка.

– Конечно, она – кто бы она ни была – не замужем. Я же не могу выбрать в жены женщину, у которой уже есть муж – Наконец-то, а то двигаются, как стадо коров, и загораживают ему вид, подумал он. И замер.

Александра и Дженсен стояли у стола. Она держала его под руку и улыбалась. А по его лицу было заметно, что ему очень нравится то, что он видит. Он наклонился к ней, что-то сказал, и они растворились в толпе. Куда она с ним идет? Предполагалось, что для ее безопасности ей ни в коем случае нельзя было покидать гостиную.

– Извини меня, – сказал Колин и, не дожидаясь ответа Виктории, ринулся в гостиную. Оглядев комнату, он увидел их возле большой чаши с пуншем. Сжав челюсти, Колин направился к ним. И чуть было не сбил с ног Нейтана, преградившего ему путь.

– С ней все в порядке, – тихо сказал Нейтан. – А тебе, судя по твоему виду, надо выпить бренди. – Нейтан протянул ему рюмку.

– Что мне надо, – процедил Колин сквозь стиснутые зубы, – так это узнать, что она, черт возьми, делает.

– Это очевидно. Решила выпить бокал пунша.

– С этим проклятым американцем, который, как знать, именно тот, кого мы ищем.

– Именно поэтому рядом с ней стоит Уэксхолл, чтобы помешать ей уйти с ним. Она в полной безопасности, если ты этим озабочен.

Слова Нейтана пробились через туман страха и ревности, окутавший его с той минуты, как он увидел Александру с Дженсеном, и он провел ладонями по лицу.

– Все в порядке.

– Нет, не все. Тебя расстроило, что Дженсен смотрит на Александру так, будто он умирает от жажды, а она – холодное шампанское. Я тебя не виню. В твоем положении я чувствовал бы то же самое и, возможно, уже смазал бы ему по физиономии. Я это сделаю, если он посмеет так смотреть на Викторию.

– Виктория… – вдруг встрепенулся Колин. – Я оставил ее одну на террасе.

– Она уже вернулась в гостиную и болтает с леди Маргарет и леди Мирандой – с теми двумя леди, которых ты тоже так внезапно бросил. – Нейтан протянул Колину рюмку бренди, и он осушил ее залпом.

– Они обе очень красивы, – сказал Нейтан.

– Вероятно.

– Какая-нибудь из них тебе нравится?

Нисколько.

– С ними приятно разговаривать.

– Правда? И о чем вы беседовали?

Если бы он помнил. Судя по чрезмерно невинному выражению лица Нейтана, он прекрасно это понимал.

– О погоде.

– Да, это так увлекательно. Но я имел в виду другое – какая-нибудь из них понравилась тебе настолько, чтобы стать кандидаткой в жены?

Он ответил не сразу.

– С практической точки зрения подойдет любая из них.

– А с непрактической: точки зрения?

Колин вдруг почувствовал страшную усталость.

– В данную минуту мне трудно себе представить, что мне придется провести с любой из них остаток своей жизни…

Не только трудно, а наводит уныние.

– А почему, как тебе кажется?

– Потому что сейчас у меня на уме совсем другое, – раздраженно ответил он. – Надо найти убийцу, предотвратить убийство. Грядущий вечер у Уэксхолла. Будем надеяться, что к тому времени как все кончится, мы получим ответ на эту загадку и я смогу сосредоточиться на поиске невесты.

– Ты надеешься, что ты будешь готов выбрать одну из светских красавиц после вечера у Уэксхолла?

– Да, я в этом уверен.

Нейтан пробурчал что-то очень похожее на «идиот» или «олух» и похлопал Колина по плечу.

– Желаю удачи. Правда. Но как человек, который совсем недавно прошел через то, с чем ты столкнулся сейчас, я могу лишь тебе посочувствовать и искренне пожелать, чтобы все кончилось так же хорошо, как это случилось со мной.

– О чем ты, черт побери, говоришь?

– О конфликте.

– Какой еще конфликт?

– Между разумом и сердцем.

– Не понимаю, о чем ты. – Нейтан сжал плечо Колина.

– Поймешь. Удачи тебе.

Алекс сидела за своим столиком, наслаждаясь коротким отдыхом. Ее взгляд нашел Колина. Он опять был в компании красивой женщины. Алекс показалось, что он слушает, что она говорит, но в это мгновение он бросил на Алекс взгляд, и их глаза встретились. Она попыталась отвести взгляд, но у нее ничего не получилось.

Однако он, видимо, смотрел вовсе не на нее, потому что его взгляд скользнул поверх голов, и он нахмурился. Потом он снова посмотрел на нее и бросился вперед, размахивая руками.

– Александра! – завопил он, приближаясь к ней. – Беги! Беги!

Вздрогнув, она вскочила и обежала столик. В следующую секунду большая каменная ваза ударилась в стул, на котором она только что сидела. Стул разлетелся в щепки, а ваза развалилась, подняв слой пыли.

Она стояла в шоке, а вокруг нее уже собралась толпа.

– Александра, – услышала она тихий и напряженный голос Колина, – ты в порядке?

– Да… все хорошо. Спасибо. – Она оторвала взгляд от развалившейся вазы и сломанного стула. – Что произошло?

– С балкона упала ваза.

Доктор Оливер пробрался через толпу.

– Вы пострадали?

– Нет. – Но случившееся вдруг дошло до нее, и у нее подогнулись колени.

«Господи, если бы эта каменная ваза упала на меня…» Она закрыла глаза. Колин сжал ее руку. Толпа подступала все ближе, голоса становились все громче.

– Мадам не пострадала, – громко произнес Колин, обращаясь к гостям.

Она открыла глаза.

– Вы спасли мне жизнь, – прошептала она. Прежде чем он успел ответить, появился лорд Ролстром. Он оглядел в лорнет обломки и сказал:

– Странно, наверное, вазу сдвигали, чтобы почистить, а потом плохо поставили на место. Примите мои извинения, мадам Ларчмонт. И можете не сомневаться, что я разберусь и кто-то ответит за свою небрежность.

– Спасибо, милорд.

– В доме есть какая-нибудь тихая комната, где мадам могла бы прийти в себя и отдохнуть? – спросил Колин у лорда Ролстрома.

– Разумеется. Следуйте за мной.

Спустя несколько минут Александра уже была в личном кабинете лорда Ролстрома с рюмкой бренди и в окружении леди Виктории, доктора Оливера и Колина.

– Мой отец сразу же побежал на балкон, – сказала леди Виктория. – Если кто-то столкнул вазу, отец его найдет.

Колин налил себе бренди и выпил его залпом. Он надеялся, что тепло растопит напряжение, которое он испытывал.

Его вдруг охватила страшная злоба. Кто бы ни попытался причинить боль Александре, он за это заплатит. Колин об этом позаботится.

В дверь постучали. В кабинет вошел лорд Уэксхолл.

– Ну что? – сразу же спросил его Колин.

– На балконе никого не было. Но так как было темно, кто-то мог столкнуть вазу, будучи незамеченным, а потом сбежал, воспользовавшись одной из многочисленных дверей или по черной лестнице.

Колин взглянул на Александру. Она была бледна, но, видимо, не пострадала. Он намеренно сел от нее подальше, чтобы не поддаться искушению схватить ее в объятия побольше не отпускать. А так как ему хотелось сделать именно это, ему нужно было чем-то отвлечься.

– Я хочу сам обыскать балкон. Я дам вам знать, если что-нибудь обнаружу.

Получасовой обыск ничего не дал, и он вернулся в гостиную. Вечер был в полном разгаре, и никто не обратил на него внимания, но неожиданно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он столкнулся лицом к лицу с Логаном Дженсеном.

– С ней действительно все в порядке? – спросил Логан.

– Да. – Колин сжал кулаки.

Американец удивленно поднял брови, заметив враждебный тон Колина.

– Я бы хотел ее повидать. Вы знаете, где она?

– Знаю. С ней все в порядке, и вам незачем ее видеть.

Дженсен помолчал, а потом тихо сказал:

– Судя по тому, что я слышал, вы скоро вернетесь в Корнуолл с одной из этих светских барышень в качестве жены. Я терпеливый человек, а Александра – женщина, которую стоит ждать. – Он холодно улыбнулся. – К счастью, ни она, ни я не обременены высокими английскими титулами. Желаю приятного вечера, Саттон.

Колин смотрел ему вслед, и ему было больно сознавать, что Дженсен, в сущности, прав.

Когда они вернулись домой и стояли в холле, Алекс пожелала спокойной ночи лорду Уэксхоллу, леди Виктории и доктору Оливеру. Потом она на негнущихся ногах поднялась наверх. Слава Богу, этот вечер, наконец, закончился. Они уехали сразу же после того, как Колин, обыскав балкон, вернулся в кабинет хозяина дома. До происшествия она наблюдала за тем, как все эти женщины флиртовали с ним. С нее было довольно. Если бы ей пришлось увидеть еще одну из них, она бы… Ничего бы она не сделала.

Потому что делать было нечего. Надо проглотить слезы и притвориться, что ей все равно, что ей не больно, что очень скоро другая женщина получит человека, которого она так отчаянно – и глупо – хотела для себя.

К этому прибавился еще и страх. Страх, что их отношения, может быть, уже закончились. Он сказал, что это произойдет, когда он решит, кто будет его женой. Вдруг он это уже решил сегодня на приеме у Ролстромов? Он явно избегал ее весь вечер. Ни разу не подошел к ее столику, где она гадала. Не говорил с ней. Она все время искала его глазами в толпе, а он, хотя и находился по близости, ни разу на нее не взглянул. Даже когда она уезжала с гостями Уэксхолла, он лишь слегка ей поклонился, вежливо пожелав доброй ночи, уверил, что он рад, что она не пострадала, – и все со своим обычным непроницаемым выражением. Он даже не попытался поцеловать ей руку. Сколько бы она ни старалась убедить себя в обратном, его явная отстраненность и даже холодность глубоко ее ранили.

Куда девался человек, который с такой страстью желал ее только сегодня утром? Кто был не в состоянии удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней? У кого горели глаза от страсти? Сейчас это был другой человек – сдержанный незнакомец без намека на желание в глазах. Понадобилось, чтобы на нее чуть не упала каменная ваза, только это происшествие могло вызвать у него какие-нибудь эмоции.

Она шла по коридору, чувствуя себя несчастной. Несомненно, что, хотя она ему нравилась, он уже от нее устал. Он увидел ее в одной комнате со всеми этими светскими барышнями в бриллиантах, и на их фоне она оказалась просто жалкой подделкой. Это сравнение наверняка приходило ему в голову.

Она вспомнила предостережение Эммы. «Ты знаешь, что такой человек, как он, воспользуется тобой и бросит… бросит, как ненужный хлам. А твое сердце будет разбито».

Да, она знала. Знала, что их связь, эта сказка, кончится. Просто она не думала, что она закончится так скоро и ей будет так больно. Не думала, что ей придется снова его видеть, когда их пути разойдутся. Одно дело – для приличия притворяться на званом вечере, что между ними ничего нет, и совсем другое – притворяться, будто она ничего не чувствует, оттого что их отношения закончились. А при мысли, что ей придется ломать комедию в этом доме, на глазах у ею семьи, ей стало совсем плохо.

Надо ехать домой. В свою комнату, где все знакомо. Где у нее была цель. Где она была нужна. Вечер у Уэксхолла должен состояться на следующей неделе. После него она сразу же уедет. Туда, где ее место.

Она вошла в свою спальню, закрыла дверь и, прислонившись к ней устало вздохнула и закрыла глаза.

– Запри дверь.

Она вздрогнула и открыла глаза. Низкий тихий голос раздался из темного угла. Она узнала его. Это был голос Колина.

С бьющимся сердцем она завела руку за спину и нащупала торчащий в замочной скважине ключ. Она повернула его, и в тишине комнаты раздался щелчок закрываемого замка. И в то же мгновение замок, под которым она держала свое сердце, открылся, и ее захлестнула волна эмоций. Эмоций, которых она уже не могла больше отрицать.

Она любит его.

Безумно, и совершенно безнадежно.

С ее губ были готовы сорваться слова: «Я люблю тебя», – но она стиснула зубы. Бессмысленно говорить слова любви человеку, с которым у нее нет будущего, да это и унизительно. Им обоим будет только не ловко.

– Подойди к камину. – Хриплый голос донесся от гардероба, но в темноте она не могла разглядеть его фигуру. Она подошла к камину и, повернувшись к нему спиной, ощутила тепло тлеющих углей – тепло, которое было лишним, потому что ей вдруг стало жарко.

На языке у нее была масса вопросов, но горло так пересохло, что она не могла говорить. Темная фигура отделилась от гардероба. Он шел медленно, как стервятник, подкрадывающийся к своей жертве, и остановился в двух шагах от нее.

Она разглядела расстегнутую у ворота белую рубашку и брюки, заправленные в низкие черные сапоги, облегавшие его стройные ноги. Он выглядел немного опасным, но прекрасным. А когда она посмотрела в его глаза, она не увидела прежней холодной отстраненности. Они горели страстью.

Он хотел ее.

Она почувствовала такое облегчение, что ее тело вдруг ожило. Она облизнула пересохшие губы и заметила, что он пристально проследил за этим движением.

– Колин. – Он приложил к губам палец:

– Ш-ш-ш. Молчи. Не двигайся.

Он отошел от гардероба и вернулся со стулом с высокой спинкой, поставив его в нескольких шагах от нее. Глядя на нее, он сел, приняв расслабленную позу, совершенно не соответствующую тому напряжению, которое от него исходило. Он расставил ноги, положил руки на бедра и опустил глаза. Его твердая плоть бугром выступала под обтягивавшими его брюками.

– Сними платье.

Откинувшись на спинку стула, он сверлил ее взглядом.

Дрожащими руками она начала расстегивать платье, намеренно медленно, хотя ее возбуждение росло с каждой секундой.

Она не стала стягивать платье через голову, а позволила ему соскользнуть на пол.

– Чудесно, – пробормотал он. – Продолжай.

С той же неторопливостью она отправила на пол сорочку, оставшись в панталонах, чулках и туфлях.

Ее соски затвердели. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ним губами… или руками…

– Как ты прекрасна, – услышала она его хриплый шепот. – Не останавливайся.

Набрав побольше воздуха, чтобы унять сердцебиение, она наклонилась и начала развязывать ленты, на которых держались чулки, и сняла их вместе с панталонами.

– А теперь переступи через свои вещи.

Она выполнила его требование, тут же последовало следующее:

– Распусти волосы.

Вынув последнюю шпильку, она тряхнула головой, и тяжелые пряди упали ей на плечи и спину.

– Дотронься до своих грудей. Не смущайся, Александра, – добавил он, потому что она покраснела. – Меня тебе не надо стесняться.

Судорожно всхлипнув, она обхватила ладонями свои груди.

– Какие они?

– Тяжелые. И болят.

– Хорошо. А теперь погладь их так, как бы ты хотела, чтобы сделал я.

Она повиновалась, чувствуя, как набухают тяжелые влажные складки у нее между ног.

– Опусти руки, – таков был следующий приказ. Она уже не стеснялась. Распрямившись в полный рост, она медленно провела ладонями по телу, остановившись у самой кромки завитков между бедрами.

– Ниже. Расставь нога.

С бьющимся сердцем она выполнила его просьбу, уже зная, чего он потребует еще.

– Прикасайся к себе.

Не смея даже дышать, она просунула руку между, ног. Когда ее пальцы коснулись чувствительного бугорка, она вздрогнула.

– Что ты чувствуешь?

Она облизнула пересохшие губы.

– Возбуждение. Нетерпение, – почти прорычала она. – Пустоту.

Она остановила на нем взгляд. Колин стиснул зубы. Натянутый как струна, он заставлял себя сдерживаться, потому что знал: стоит ему до нее дотронуться, и его самообладанию конец.

– Подойди ко мне, – сказал он и не узнал своего голоса.

В ее глазах появился озорной блеск, и она покачала головой:

– Нет. Сначала ты сними рубашку.

Ее наглость его рассмешила, но он сдержал смех и, не спуская с нее взгляда, стянул рубашку с плеч.

– Чудесно, – прошептала она. – Эта полоска волос, разделяющая твой живот на две части… завораживает.

Он хотел было поблагодарить ее, но голос его не слушался.

– А теперь сними сапоги.

Он выполнил ее просьбу и швырнул сапоги на пол рядом с рубашкой. Но потом ему пришлось крепко прижать голые пятки к ковру, пытаясь удержаться и не вскочить, чтобы заключить ее в объятия.

Разглядывая его голые пятки, она спросила:

– Есть ли какая-либо часть твоего тела, которая не прекрасна? – Прежде чем он успел спросить у нее то же самое, она подняла на него глаза. – Расстегни брюки.

Негнущимися пальцами он расстегнул пуговицы. Она смотрела на открывшуюся ее взору мощную плоть, а он ощутил ее взгляд, как ласку. Ему пришлось вцепиться руками в края стула, потому что он был на грани того, чтобы окончательно потерять над собой контроль.