Текст книги "Лучшая жена на свете"

– Руки на голову, – приказала она. Он насмешливо изогнул бровь.

– Если вы выстрелите, вы разбудите всех в доме. Вас поймают до того, как вы доберетесь до холла.

– Мы оба знаем, что я выберусь отсюда до того, как кто-либо даже приблизится ко мне. Первое, что я сделаю, – я освобожу этот мир от вашей любовницы, мадам Ларчмонт, а также и от вашего брата и леди Виктории – Она улыбнулась. – Я уже убила лорда Уэксхолла. Я могу позаботиться и об остальных его домочадцах. – Улыбка исчезла с ее лица. – Руки на голову!

Он заставил себя оставаться спокойным и не думать о тех людях, о которых она сказала. Он бывал в ситуациях и похуже. Надо только выиграть время и воспользоваться возможностью обезоружить ее.

Подняв руки, он со скучающим видом протянул:

– Вы намерены рассказать мне, что все это значит?

– Да, обязательно. А пока медленно выйдите на середину комнаты. И без фокусов.

Он выполнил ее требование. Она тоже переместилась, но расстояние между ними было по-прежнему большим. Когда он остановился, она подошла к столику с графинами. Не опуская пистолет, достала из кармана небольшой мешочек и высыпала порошок в стакан с бренди, который он налил для нее. Потом медленно поболтала в стакане янтарную жидкость.

– Полагаю, это синильная кислота, – пробормотал он, кивнув на стакан.

Она наклонила голову в знак согласия.

– Ваше любимое средство, но, к сожалению, оно пришлось не по вкусу лорду Мэллорану и его лакею Уолтерсу.

Она пожала плечами:

– Уолтерс все равно должен был умереть. Просто случайно помешал Мэллоран. После приема в его доме я пошла с ним в его кабинет, и он увидел записку. – Ее губы изогнула глумливая улыбка. – Я не сразу поняла, кто ее написал, но потом догадалась.

Колин похолодел, но, стараясь не выдавать своего беспокойства, спросил:

– И кто же ее написал?

– Вы прекрасно знаете, что это была мадам Ларчмонт. Записка осложнила дело, и это было некстати.

– Поэтому вы решили убить ее, сбросив с балкона каменную вазу.

– Да. Не получилось. Редкое невезение.

– Но почему Уэксхолл? Почему я?

Ее глаза засветились неприкрытой ненавистью.

– Вы убили моего мужа.

Она произнесла эти слова тем самым хрипловатым шепотом, который наверняка узнала бы Александра. А в его голове один за другим возникли образы прошедших лет. Он убил только одного человека. Но она не могла об этом знать. И он понял, что должен вывести ее из равновесия.

Он пожал плечами.

– Я убил многих. Кто был вашим мужем?

– Ричард Давенпорт. – Ее лицо потемнело.

– Ах, этот трусливый предатель.

Она посмотрела на него с ненавистью.

– Он был верен Франции.

– Именно это и сделало его предателем. – Он окинул ее намеренно оскорбительным взглядом. – Его жену звали не Миранда, и она не была знатного происхождения. А вы кто?

Она вскинула подбородок.

– Софи. Его жена-француженка.

– Понятно. Вот почему он так неожиданно переметнулся. Ваш английский безупречен.

– Спасибо. Мне удается подражать разным голосам, но пришлось много поработать.

– А настоящая леди Миранда?

– Живет в сельской местности в районе Ньюкасла.

До Колина вдруг донесся какой-то слабый звук, словно разбилось стекло. Он закашлялся, чтобы этот звук не был услышан мнимой леди Мирандой, но она, по-видимому, ничего не заметила.

– Леди Мэллоран не видела леди Миранду с тех пор, когда та была еще ребенком, и была рада пригласить свою дальнюю, почти забытую родственницу пожить у нее на время лондонского сезона. Моя миссия должна была закончиться прежде, чем меня успеют разоблачить.

– И какова ваша миссия?

– Застрелить человека, убившего моего мужа, и человека, приказавшего это сделать.

– Ричард умер пять лет назад. Почему вы ждали так долго?

– Когда я узнала, что Ричарда больше нет, я заболела от горя. Я потеряла ребенка, которого носила под сердцем. Я несколько месяцев приходила в себя. У меня было много времени на размышление. Ричард рассказывая мне о своей службе, об Уэксхолле и о вас. О задании, которое вам с Ричардом поручил Уэксхолл. Когда Ричард погиб, я поняла, что вы в ответе за это. Я решила, что вы должны умереть, потому что отняли у меня все. Моего мужа, моего ребенка. – Ее голос дрожал от ненависти. – Как только я поправилась, я стала придумывать план. Это отняло у меня много времени. И вот я здесь.

– Неужели вы верите, что вам это сойдет с рук и вы останетесь живы?

– Я в этом уверена. Кто заподозрит милую леди Миранду в подобном злодействе? А если и так, Уэксхолл мертв, вы скоро умрете, а мадам Ларчмонт будет мертва к утру. А потом леди Миранда просто исчезнет и снова появится Софи. – Она поставила стакан с отравой на стол. – Пейте.

– Спасибо, но я не испытываю жажды.

– Если вы не выпьете, я вас застрелю. Смерть от яда гораздо легче, чем от пули.

– Благодарю за заботу.

Не успел он произнести эти слова, как услышал слабый щелчок, и его сердце замерло. Язычок замка упал на место. Кто это может быть? Нейтан? Один из людей Уэксхолла? Только бы это не был Нейтан! И хоть бы тот, кто сейчас войдет, был вооружен.

Не спуская внимательного взгляда с Софи, он медленно двинулся к столу, пытаясь заставить ее повернуться спиной к двери и продолжать целиться ему в грудь. Как он и надеялся, она повернулась как раз в тот момент, когда дверь немного приоткрылась.

– А вы не хотите со мной выпить? – спросил он.

– Пейте! – отрезала она. – И никаких лишних движений!

Он хотел ответить, но слова застряли у него в горле. Потому что это был не Нейтан, не люди Уэксхолла.

Это был Робби.

С бьющимся от страха сердцем Алекс сжалась в комок на террасе под окнами кабинета Колина. Слава Богу, стеклянная дверь была задернута занавеской, а луна как раз зашла за облака. Прислушиваясь к разговору между Колином и Мирандой, она ловко орудовала в дверном замке шпилькой и вздохнула с облегчением, почувствовав, что замок поддался. Едва слышный звук показался ей громче, чем щелканье хлыста, и она посмотрела на леди Миранду, которая повернулась, и сейчас ей, к сожалению, была хорошо видна дверь на террасу. Но замок был открыт, и на стороне Алекс был эффект неожиданности. Все, что было нужно, это отвлечь Миранду, а уж вдвоем с Колином они сумеют ее обезоружить. Она достала нож и погладила теплую гладкую поверхность.

– Пейте, – услышала она голос Миранды. – И никаких лишних движений!

«Опусти руки, – мысленно приказала Алекс Колину. – Вот так. Еще немного…»

Она схватилась за ручку двери, готовясь к прыжку, когда краем глаза заметила какое-то движение. Она отвела глаза от Колина и оцепенела.

В комнату протиснулся Робби. Одну руку он держал в кармане. Наверняка его пальцы сжимали какое-нибудь самодельное оружие. Леди Миранда, видимо, что-то почуяла, потому что метнула взгляд на мальчика, хотя ее рука с пистолетом не дрогнула.

– Если этот мальчишка умрет после того, как я убью вас, виноваты будете вы, лорд Саттон. Прикажите ему вынуть руку из кармана и встать там, где я могу его видеть.

– Я не позволю вам причинить зло мальчику, – был ответ Колина.

– Тогда прикажите ему. Сейчас же.

Алекс повернула медную ручку и чуть приоткрыла дверь.

– Делай, как она говорит, Робби, – тихо сказал Колин. Робби вынул руку из кармана и вошел в комнату, У Алекс перехватило дыхание, когда она увидела, что Робби встал прямо между Колином и леди Мирандой.

– Встань за мной, Робби, – приказал Колин. Робби не сразу, но послушался.

– Вы не можете его защитить, – издевательским тоном сказала Миранда.

– Даже если мне придется умереть, я его защищу. – Такого холодного тона Алекс еще у него не слышала. Потом он обратился к Робби, и его голос стал мягче, но был таким же твердым: – Робби, если леди Миранда меня застрелит, ты беги. Так быстро, как только сможешь. И не останавливайся. Беги.

Робби кивнул, уткнувшись лбом в бедро Колина. Алекс перевела взгляд на леди Миранду. Она показалась ей страшно возбужденной.

– Пейте! – приказала леди Миранда.

Алекс видела, как Колин медленно потянулся за стаканом, и поняла – сейчас или никогда. Надеясь, что не наступил ее последний час, она ринулась в комнату.

Глава 21

Колин только успел взять стакан, как балконная дверь с треском распахнулась и в комнату с ужасным криком ворвалась Алекс, похожая на зловещего карающего ангела. Колину только это и надо было. Наклонившись, он одной рукой выхватил из сапога нож, а другой толкнул Робби на пол и приказал:

– Не вставай! – В тот же самый момент Софи повернулась к Алекс. На ее лице застыла маска удивления. Колин увидел, что она направила пистолет на Алекс. Молниеносным движением руки он всадил нож по самую рукоятку в грудь Софи через черный плащ. Одновременно с этим раздался выстрел. На секунду все замерли. Потом пистолет выпал из рук Софи, и она рухнула на ковер.

Колин разогнулся и ринулся вперед. Остановившись только для того, чтобы убедиться в смерти Софи, он подскочил к Александре.

– Александра…

Она повернулась к нему, и он оцепенел. На ее платье медленно расплывалось все увеличивающееся пятно крови. Она начала падать, но Колин успел подхватить ее и бережно опустил на пол.

– Мисс Алекс! – закричал Робби. Он бросился на колени рядом с Колином. – Она… она?..

– Она жива, – сказал Колин, но его охватила паника. – Робби, беги в Уэксхолл-Хаус и приведи доктора Оливера. Скажи ему, что в Александру стреляли. Поторопись, Робби.

Мальчик тут же бросился бежать. Колин просунул пальцы в разрез окровавленного рукава ее платья и разорвал его. Из рваной раны била кровь. Колин сорвал с себя рубашку, смял ее в ком и прижал к ране.

– Александра, – срывающимся голосом сказал он. – Дорогая, ты слышишь меня?

Она не шевелилась, лицо было мертвенно-бледным.

– Эллис, – проревел он. Не может быть, чтобы сюда не прибежал кто-нибудь из слуг, – их должен был разбудить звук выстрела. Спустя минуту он услышал торопливые шаги в коридоре и увидел стоящего на пороге Эллиса в наспех накинутом поверх длинной ночной; рубашки халате.

– В нее стреляли, Нейтан сейчас придет. Вскипяти воду и приготовь бинты – в общем, все, что может понадобиться.

– Да, милорд.

Когда Эллис ушел, Колин склонился над Александрой. В нос ему ударил неприятный запах крови, но он закрыл глаза, представив, что вдыхает аромат апельсинов.

– Я не позволю тебе умереть, – прошептал он над самым ее ухом. – Я тебе запрещаю. Ты меня слышишь? Ты же знаешь, что я привык получать то, что хочу. Правда, ты всегда любишь говорить мне, что это тебя смущает.

Он смотрел на ее лицо, стараясь уловить какие-нибудь признаки сознания. Их не было. Его охватил страх. Он схватил ее руку, чтобы почувствовать прикосновение ее шершавой ладони.

– Я хочу, чтобы ты открыла глаза. – Комок в горле мешал ему говорить. – Я хочу, чтобы ты мне улыбнулась. Я хочу кормить тебя марципанами и глазированными пирожными. Я хочу купить тебе столько платьев, чтобы заполнить целую комнату. Я хочу, чтобы исполнились все твои мечты. Я хочу сказать тебе, как много ты для меня значишь… как сильно я тебя люблю… – Его голос сорвался. – Пожалуйста, Александра, позволь мне все это сделать. – Его взгляд упал на пропитанную кровью рубашку, и он похолодел от ужаса. – Пожалуйста…

В коридоре раздались голоса и шаги, и он поднял голову. В комнату быстрыми шагами вошел Нейтан со своим черным саквояжем. За ним следом – запыхавшийся, испуганный Робби.

– У нее рана в предплечье, – сказал Колин. – Эллис сейчас принесет горячую воду и бинты.

Нейтан кивнул и опустился на колени рядом с ним.

– У меня в саквояже есть все необходимое для перевязки. Достань.

Колин освободил Нейтану место и достал, бинты. Он смотрел, как брат отбросил в сторону пропитанный кровью ком, и сердце у него перевернулось.

– Она… умрет? – Он едва мог выговорить это слово.

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось, – сказал Нейтан после быстрого осмотра раны. – Пуля, слава Богу, не задела кость, а пробила мышцу, но Александра могла пострадать гораздо больше.

Он приложил к ране сложенную в несколько слоев марлевую салфетку, а потом его взгляд упал на Софи.

– Она мертва, – сказал Колин. – Я потом тебе все расскажу. – Он сжал кулаки. – Она убила Уэксхолла.

– Нет, не убила. Он жив, но сломал ребро, когда падал, и у него несколько дней будет страшно болеть голова. Ему повезло, что она у него такая крепкая. – Нейтан поменял салфетку и сказал: – Тебе придется съездить за мировым судьей.

– Я ее не оставлю.

В этот момент появились Эллис с кучей бинтов и Джон с двумя ведрами горячей воды. Когда они все это поставили рядом с Нейтаном, Колин объяснил Джону, как ему разыскать судью.

Тут только он заметил стоявшего в углу Робби. Мальчик с ужасом наблюдал за тем, что происходит. Колин понимал, что он чувствует. Когда он подошел к Робби, мальчик оторвал взгляд от Алекс и спросил сдавленным голосом:

– Мисс Алекс поправится?

Колин опустился перед мальчиком на корточки и заглянул ему в глаза:

– Нейтан – самый лучший из всех докторов. И он мой брат.

Робби сглотнул.

– Так много крови…

– Я знаю. Но думаю, у нее ее гораздо больше. – Во всяком случае, Колин на это надеялся. – Ты был очень храбрым сегодня, Робби.

Робби шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони.

– Я должен был попытаться помочь мисс Алекс. – Его нижняя губа задрожала. – Но я ничего не сделал и… ее застрелили.

Колин покачал головой:

– Неправда. Ты привел сюда доктора так быстро, как не смог бы никто другой. А оказавшись перед этим здесь, ты спас мне жизнь. Я тебе благодарен, и я у тебя в долгу. – Он протянул Робби руку.

Робби долго смотрел на протянутую руку, потом потер свою грязную ладонь о такие же грязные штаны и протянул ее Колину. Ладонь была такой маленькой. От этого неуверенного прикосновения детской руки у Колина в горле застрял комок.

– Я еще никогда не жал руку такому важному господину, – пробормотал Робби.

– А я никогда не жал руку такому маленькому герою, – откашлявшись, ответил Колин.

Робби отнял руку и сунул ее в карман.

– Это ваше, – сказал он, протягивая кулачок. – Я его не украл. Я взял это на тот случай, если оно понадобится мне как оружие. – Робби разжал кулак: на грязной ладони было тяжелое хрустальное яйцо, которое обычно лежало на столе в холле.

– Я разбил стекло в вашем окне, – промямлил он. – Не смог открыть замок входной двери. А эту, – он показал грязным пальцем на дверь кабинета, – я открыл быстро, с легкостью.

– Значит, нам повезло. Не беспокойся о стекле, Робби. Такие вещи можно легко поправить, – сказал Колин, глядя на Александру. – Разбив стекло, ты спас нечто гораздо более дорогое, что никогда нельзя было бы заменить.

Глава 22

Через два вечера после незабываемого приема в Уэксхолл-Хаусе Алекс сидела напротив Колина в элегантной карете, пытаясь разгадать его настроение. Он вел себя очень странно с того момента, когда она вчера рано утром очнулась от страшной боли в плече и увидела склоненное бледное небритое лицо Колина. Она плохо помнила, что произошло, но спросила, где Робби. Колин уверил ее, что с Робби все в порядке, и рассказал ей, как все было.

Она удивилась, что лежит в гостевой спальне в Уэксхолл-Хаусе, и спросила:

– Как я здесь опять оказалась?

– Я тебя сюда принес. Нейтан хотел, чтобы ты была рядом, чтобы наблюдать за тобой, если он тебе понадобится и если учесть нашу… ситуацию, я решил, что тебе лучше не оставаться на ночь в моем доме.

– Разумеется, – пробормотала она, почему-то чувствуя себя уязвленной, хотя это было смешно. Их связь кончилась. А поскольку проблемах убийствами разъяснилась, больше им обсуждать нечего. Все же ей было больно, что его не было рядом. Нейтан, леди Виктория, лорд Уэксхолл и даже Робби и Эмма навещали ее, а Колин не приходил ни разу. Когда она во время перевязки спросила о нем Нейтана, тот неопределенно буркнул:

– Он занят.

Ну разумеется. Теперь, когда ему уже ничто не угрожает и не отвлекает любовница, он занимается тем, что решает, на ком ему жениться. Но так и должно быть, напомнил ей внутренний голос. Да, так должно быть, думала она, но от этого боль не становилась меньше.

Логан Дженсен лично привез сегодня утром великолепный букет красных роз. Его визит был недолгим, но перед тем как уйти, он сказал:

– Мне совершенно ясно, что происходит что-то между вами и Саттоном. Но знайте, что моя дружба не ставит никаких условий и что у вас есть выбор.

Его слова тронули ее, но он был не прав. Выбора у нее не было, потому что Колин не был предметом выбора. А Логан – был. К тому же он был хорошим человеком…

Но позднее, в четыре часа, ей передали самый большой букет, какой она когда-либо видела, и записку, написанную четким мужским почерком:

Если ты в силах совершить небольшую экскурсию, мне бы хотелось кое-что тебе показать сегодня вечером. Если ты согласна, я заеду за тобой в восемь часов.

Колин.

Она понимала, что должна отказаться, но не могла. Ей так хотелось провести с ним еще один вечер. Он приехал ровно в восемь, и хотя раненое плечо болело, она решила превозмочь боль, потому что не только отчаянно хотела уехать из этого дома, но и потому, что ее разбирало любопытство – что такое он хочет ей показать? Однако после нескольких вежливых вопросов о ее самочувствии он замолчал и стал смотреть в окно. Выражение его лица, как обычно, было непроницаемым.

Спустя несколько минут карета остановилась. Она выглянула в окно и чуть было не ахнула.

– Воксхолл?

Он оторвал взгляд от окна и посмотрел на нее. Взгляд был серьезным, но она по-прежнему не могла угадать, о чем он думает.

– Я хотел тебе показать, как красивы эти сады вечером в это время года. Везде зажжены фонари, и одуряюще пахнут ночные цветы. Погода такая хорошая, что я подумал, может, ты захочешь прогуляться.

– С большим удовольствием.

Что-то похожее на облегчение промелькнуло в его взгляде. Он помог ей выйти – очень прилично, ни на секунду не задержав ее руку в своей, что ее разочаровало. Потом он галантно предложил ей взять его под руку, и они вошли в Воксхолл.

Сотни круглых фонарей светились в листве высоких деревьев, освещая темноту и придавая окрестностям сказочное сияние. Люди прогуливались по дорожкам парами, семьями и группами. Они болтали и смеялись. Многие направлялись к отдельным кабинкам, где подавали славившуюся на весь Лондон особенно тонко нарезанную ветчину и великолепные вина.

Они молча шли по красивой главной дороге, обсаженной по обеим сторонам высокими деревьями, и в памяти Алекс всплыли воспоминания о тех вечерах, которые она проводила здесь, наблюдая за богачами и прикидывая, которых из них легче всего можно обокрасть. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как они свернули на менее оживленную дорожку, и Колин сказал:

– Я всегда больше любил эту часть сада.

Алекс огляделась и вздрогнула. Именно здесь она впервые увидела Колина.

– Я тоже, – ответила она не задумываясь.

Он остановился и обернулся к ней:

– Если бы это место всегда было теплым и безопасным, освещено солнцем и окружено зелеными лугами, оно могло бы стать идеальным местом для тебя.

– Ты запомнил, что я сказала, – удивилась она.

Он слегка сжал ее руку, и она почувствовала, как по ней побежало тепло.

– Моя дорогая Александра, я помню самые первые слова, которые ты мне сказала. И последние. И вообще все.

– А какими были мои первые слова? – Он внимательно посмотрел на нее:

– А ты не помнишь? «Это вы».

– У меня не такая хорошая память, как у тебя.

– В таком случае ты, верно, не помнишь, какими были мои первые слова, обращенные к тебе.

«Мне очень нравятся эти часы».

– А ты?

– Помню. – Он отпустил ее руку, и тепло сразу же ушло. Он достал часы из кармана жилета. Даже в этом тусклом свете был виден их золотой блеск.

– «Мне очень нравятся эти часы», – тихо произнес он.

Она подняла глаза, и до нее вдруг дошло. У нее подогнулись колени, и она почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

– Ты знаешь, – дрожащим шепотом сказала она. – Ты все время знал это.

– Да, знал. С той самой минуты, как увидел тебя в гостиной у Мэллоранов. Я уверен, что и ты меня узнала.

От унижения у нее запылали щеки. Она молча кивнула потом печально усмехнулась:

– Не могу поверить, что ты меня запомнил, что узнал.

– Я никогда тебя не забывал – ни твоих глаз, ни лица, ни слов. Ни то, как ты на меня посмотрела. В тот вечер я долго тебя искал. И после – каждый раз, когда приезжал в Лондон. Даже на этот раз я первым делом отправился в Воксхолл, ходил по дорожкам, разыскивая тебя, хотя не знал даже твоего имени.

Она была поражена:

– Зачем? Зачем ты это делал? – Он провел пальцем по ее щеке.

– А ты возвращалась сюда, чтобы искать меня?

Скрывать правду не было смысла.

– Даже не упомню, сколько раз.

– Тогда ты понимаешь, зачем я искал тебя. По той же причине, что и ты меня. Я хотел увидеть тебя снова. Хотел знать, что с тобой случилось. Но больше всего я хотел отдать тебе это. – Он взял ее руку и положил на ладонь свои часы.

Она посмотрела на часы и покачала головой:

– Я не могу это принять.

– Можешь. Я хочу, чтобы эти часы были у тебя. Я пожалел о том, что не отдал их тебе в ту минуту, как отнял их у тебя.

Она невесело рассмеялась.

– Но это я отняла их у тебя.

– Я должен был оставить их тебе. Тебе они были гораздо нужнее, чем мне. Пожалуйста, прими их сейчас – в знак моего уважения и восхищения.

– Уважение? Восхищение? Но ведь я была воровкой!

– Восхищение тем, что ты боролась и одержала победу – ты перестала воровать. Ты просто… удивительная.

– Во мне нет ничего удивительного.

– То, что мы стоим здесь через четыре года и ты сумела подняться до того положения, которое занимаешь сейчас, доказывает, что ты необыкновенная.

Он дотронулся пальцами до ее подбородка.

– Не принижай своих достоинств, Александра. И ту силу воли и стойкость, которые тебе потребовались. Ты так много сделала для себя и для детей, которым помогаешь. Я преклоняюсь перед тем, что ты сделала, и я горд тем, что знаком с тобой.

Слышать все это было приятно, но то, что он ей предлагал…

– Колин… эти часы… это слишком. Я не могу…

– Александра, прими мой подарок. Пожалуйста. – Он смотрел ей прямо в глаза.

– Я… я не знаю, что сказать.

– Может быть, спасибо? – улыбнулся он.

– Спасибо. Я сохраню их навсегда.

– Я рад. А теперь не удовлетворишь ли ты мое любопытство?

– Если смогу.

– В тот вечер ты посмотрела на меня так, будто знала меня. Ты сказала: «Это вы». Что ты имела в виду?

Зажав в руке часы, она сказала:

– В течение многих лет в картах, разложенных на меня, в самом центре все время появлялся красивый темноволосый и зеленоглазый мужчина. Когда я увидела тебя в тот вечер, я каким-то образом поняла, что этим мужчиной был ты.

– Что значит «в самом центре»?

– Это значит, что он сыграет важную роль в моем будущем. – Она слабо улыбнулась. – Похоже, что карты опять сказали правду.

– Я очень на это надеюсь. – Она покачала головой:

– Эти гадания проходили в прошлом, а наше будущее уже решено.

– О! – Он вздохнул и нахмурился. – Я должен что-то тебе сказать.

– Что?

– Я принял решение насчет жены.

От этих слов Алекс побледнела. Она знала, что этот день настанет, и была уверена, что она к нему готова. Но ничто не подготовило ее к этому удару, от которого у нее сжалось сердце. Боль и опустошение, более сильные, чем она когда-либо испытывала на безжалостных улицах Лондона, охватили ее.

– Понимаю…

Он покачал головой:

– Нет, думаю, что не понимаешь. – Он взял ее руки в свои. – Я понимал, что ты мне нравишься, но до того момента, как ты решила прекратить наши отношения, я не предполагал, что так сильно нравишься. Сегодня утром, когда я проснулся после длинной бессонной ночи без тебя, понял, что хочу, чтобы ты была рядом каждую ночь. Даже если бы я мог проводить с тобой каждую минуту, этого было бы недостаточно. Но я хочу попробовать.

Внутри ее все замерло – дыхание, сердце, кровь.

– О чем ты говоришь?

– О том, что я провел последние четыре года, постоянно думая о тебе, представляя тебя. Я больше не хочу представлять. Я хочу быть с тобой рядом. Каждый день. Я безумно тебя люблю. – Он вдруг опустился на колено. – Александра, ты выйдешь за меня замуж?

Сердце Колина билось так, будто он промчался через всю Англию. Гравий дорожки впился ему в колено. Он ждал. Господи, она смотрел на него так, будто у него неожиданно появился третий глаз. Хорошо ли это? Выглядело это не слишком многообещающим, но как знать? Он еще никогда не делал предложения.

Она, наконец, откашлялась и спросила:

– Ты выпил?

Не на такой ответ он надеялся.

– Ни капли.

Она положила в карман часы и попросила:

– Встань, пожалуйста.

Когда он встал, она сжала его руки, и он увидел, что в ее глазах блеснули слезы.

– Я поражена и тронута твоим предложением, но невозможно, чтобы ты даже думал о том, чтобы жениться на такой женщине, как я.

– Как ты?

– Ну зачем ты притворяешься тупым? – в отчаянии спросила она. – Ты же знаешь, кем я была.

– Да. Но я знаю, кто ты сейчас. Добрая, заботливая, сочувствующая. Теплая, умная и разумная. Я всегда хотел, чтобы моя жена обладала этими качествами.

– Ты можешь получить любую женщину, какую захочешь.

– Я всегда так думал. Но оказалось, что та, которую я хочу, не хочет меня.

– Дело не в том, что я хочу или не хочу, а в том, чего я никогда не могу получить.

– И все же я предлагаю тебе себя. Себя, и мой титул, и все, что у меня есть.

– Мне не надо ни твоего титула, ни твоих богатств, – в ужасе сказала она и побледнела как полотно.

– Бьюсь об заклад, что никакая другая женщина в Англии не сказала бы мне такое даже под дулом пистолета. Тот факт, что ты это сказала, и я знаю, что ты при этом не кривишь душой, лишь заставляет меня любить тебя еще больше.

– А как же твой долг перед титулом?

– Мой долг жениться и произвести на свет наследника. К этой обязанности я отношусь очень серьезно, и я ее выполню с твоей помощью.

– Колин, ты предназначен для другой. Для женщины знатного происхождения, твоего круга.

– Было время, когда я бы с этим согласился, но не теперь. Можешь считать себя ниже тех женщин, но я так не считаю. Твое богатство в другом. И это другое не купишь за деньги. Характер. Честность. Прямота. Верность. Храбрость. Я был предназначен тебе, Александра. Ты моя судьба.

Она помолчала, а потом сказала:

– Колин, я многие годы жила для себя, воруя вещи, которые мне не принадлежали…

– Ты это делала, чтобы выжить.

– Хотя это и правда, но меня не извиняет. Я не могу к этому вернуться. Твоя жизнь в Корнуолле, моя – здесь. У меня есть обязанности по отношению к Эмме, к Робби и другим детям. Я им обещала и себе тоже. Я не могу просто так все бросить.

Он прижал их сплетенные руки к своей груди.

– Я думал об этом, и, поверь мне, у меня есть решение. Мы можем проводить полгода в Корнуолле, полгода здесь. Мы можем использовать наше поместье Уиллоу-Понд в качестве интерната для детей, которым ты хочешь помочь, заберешь их с улиц Лондона и обучишь полезным навыкам. Например, как обращаться с лошадьми, готовить пищу и еще многому. В общем, чтобы подготовить их к нормальной жизни. Робби явно понравилось в том доме. А пока мы будем жить в Корнуолле, где ты сможешь насладиться морем, Эмма будет заниматься делами в интернате.

– Ты на это согласен? – Она была поражена.

– Я хотел бы сделать что-нибудь для тебя. – Он прислонился лбом к ее лбу. – Я много лет чувствовал себя бесполезным, ненужным. Ты и твое дело дают мне возможность почувствовать, что я нужен. У меня есть средства, чтобы помочь тебе. Я хочу помочь. Так позволь мне.

В ней боролись противоречивые чувства – надежда, сомнение и беспокойство.

– А как же твоя семья? Твой отец? Он придет в ужас, узнав, что ты выбрал для брака не дочь пэра.

– Нейтан и Виктория уже меня благословили, и Виктория обещала помочь тебе войти в высшее общество. А что касается моего отца, я уверен, что он полюбит тебя. Но если этого не случится, мне все равно. Я женюсь на тебе, и ни на ком другом. У меня больше нет ночных кошмаров, и я больше не чувствую, что мне грозит опасность. А именно из-за этого я решил искать жену. Но я по-прежнему хочу жениться, на тебе, только на тебе. – Он заглянул ей в глаза. – Ты помнишь, когда мы говорили об «идеальном человеке»?

– Да.

– Так вот. Ты мой идеальный человек. Есть хотя бы малейшая надежда, что я стану твоим?

– Ты всегда им был, – прошептала она. Ее голос дрожал.

Он взял ее лицо в ладони – это необыкновенное лицо, покорившее его с первого взгляда.

– Ты меня любишь, Александра?

Ее глаза наполнились слезами.

– Люблю безумно.

– Слава Богу. И ты выйдешь за меня замуж?

– Да. – Она рассмеялась и повторила: – Да.

Он наконец-то услышал то единственное слово, которое хотел услышать, и поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. А когда поднял голову, увидел ее прекрасные глаза, которые светились от счастья.

– Скажи мне, – прошептал он у самых ее губ, – какое будущее предсказывает нам мадам Ларчмонт?

– Любовь. Счастье. Дети. Марципаны и много-много глазированных пирожных.

– Чудесно. Обожаю глазированные пирожные. А комната для бильярда в нашем будущем просматривается?

Она не удержалась от смеха.

– Вроде бы да. Глазированные пирожные в бильярдной комнате.

– Это просто замечательная новость, моя дорогая, любимая Александра. – Лучше не скажешь.