Текст книги "В твоих объятиях"

Глава 10

Атланта, обвеваемая волнами августовского тепла, изнемогала от жары. Сара любила этот благодатный южный город, устремленный в будущее, но сохранивший следы славного прошлого. Однако она должна признать, что вторая половина лета – не самый привлекательный сезон в Атланте.

Прошло ровно четыре недели, три дня и два часа с того момента, когда она рассталась с Джонатаном в Литл-Рок. Боль не утихала, хотя она и уверяла себя, что в конце концов все пройдет. Только благодаря упрямству ей удавалось сохранять самообладание в дневное время, но ночами она чувствовала себя ужасно. Ее либо мучили кошмарные сны, в которых действовал Джонатан, либо, будучи не в состоянии заснуть, она вспоминала их совместные прогулки и свои ощущения, когда он был рядом.

Родители понимали, что с их дочерью что-то происходит, но ни о чем ее не расспрашивали. Она ценила их тактичность, но решила подыскать себе собственное жилье.

Собеседование в университете, состоявшееся две недели назад, прошло успешно. Хотя она еще не получила официального ответа, ей намекнули, что место останется за ней. Занятия должны были начаться в середине сентября, так что у нее оставалось время найти до начала работы квартиру. Она съездила домой, с помощью Кэти упаковала свои вещи.

С удовольствием Сара выбрасывала полные коробки того, что считала ненужным. Ей хотелось начать новый этап своей жизни с новыми вещами. Чем меньше ей приходилось упаковывать, тем лучше. Мебель для новой квартиры они уже купили вместе с сестрой.

Сара остановила свою маленькую красную «хонду» перед небольшим белым домом, расположенным в тихом районе вблизи университета Эмори. Выйдя из машины и закрыв ее, Сара с интересом осмотрелась вокруг. Разнообразие растений обещало, что весной здесь будет цветущий сад.

Открытая входная дверь означала, что риэлтер Агнес Вирхам уже приехала. Сара удовлетворенно улыбнулась, поднимаясь по ступенькам. У входа стояли качели, старомодная скамья-качалка, достаточно широкая, чтобы на ней поместились два взрослых человека.

– Мисс Джордан, заходите. – Быстрая энергичная женщина средних лет, местный риэлтер, пригласила Сару в дом. – Я думаю, вам тут понравится. Старая леди, хозяйка дома, умерла, а так как ее семья не живет в городе, они хотят его быстро продать. Мне только вчера сообщили о доме.

Молча Сара переходила из одной комнаты в другую. Хотя дом был старый, но очень уютный и в очень хорошем состоянии, даже при отсутствии мебели в нем чувствовался какой-то жизнерадостный веселый дух. Агнес терпеливо ожидала, пока Сара окончит осмотр, затем убедительным тоном заговорила.

– Я знаю, что вы хотели снять квартиру, но цена за дом просто сказочно низкая. При нынешнем уровне арендной платы следует хорошо подумать, стоит ли каждый месяц выбрасывать на ветер такие деньги. Если первичный взнос для вас велик, мы попытаемся что-нибудь придумать.

– Когда я должна дать окончательный ответ?

– Я могу подождать до завтра, но потом я должна буду приглашать других клиентов.

Сара глубоко вздохнула.

– В любом случае я позвоню вам завтра утром около десяти часов.

Дамы обменялись номерами телефонов и распрощались. Сара была почти уверена в своем решении. Ее бабушка оставила ей небольшое наследство, и его вместе с процентами вполне достаточно для первого взноса, даже останется еще приличная сумма на обустройство.

Еще одно дело ей оставалось сделать, до того как принять решение. На машине она проехала в незнакомый район города, где находилась большая, хорошо оборудованная аптека. Когда она вышла из аптеки, в сумке у нее лежал прибор для определения беременности в домашних условиях. Задержка хоть и небольшая, всего десять дней, но проверить не мешало. Через несколько часов тест подтвердил ее опасения. Она беременна.

Опустившись на кровать, Сара изумленно смотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела, как обычно. И вдруг такое серьезное событие, которое должно изменить всю ее жизнь. Нежно провела она рукой по своему, пока еще плоскому животу. Они оба, она и Джонатан, вели себя как безрассудные подростки, и вот к чему привела их беспечность.

В какой-то момент она подумала о том, чтобы связаться с Джонатаном, но тут же отказалась от своего решения. Он достаточно явно показал свои чувства.

Возможно, когда ребенок станет старше, Джонатан может захотеть увидеться с ним, но сейчас придется справляться с проблемой самой.

Она не торопилась рассказывать обо всем родителям. Нужно время, чтобы справиться со шквалом эмоций, обрушившимся на нее. Сара знала, что для них такая новость станет большим ударом, но она уверена, что они всегда ей помогут.

Риэлтер очень обрадовалась, когда услышала, что покупка дома состоялась. Она оформила все необходимые документы, и Сара могла переехать уже в конце августа. Таким образом, до начала занятий у нее оставалось больше двух недель, чтобы распаковать вещи и устроиться в новом доме.

Кэти позвонила через несколько дней и спросила:

– Ты ждешь какую-нибудь посылку из Антигуа? Она пришла на мой адрес.

Сердце у Сары забилось сильнее от волнения.

– Нет, я не жду. Наверное, от Джонатана. У него не было адреса моих родителей. Может быть, ты откроешь и посмотришь, что там лежит.

После нескольких минут молчания, во время которых Кэти открывала коробку, раздался ее голос.

– Небольшая сумка, и в ней, похоже, твои вещи.

– Наверное, то, что я там оставила. А записки нет?

– Нет, я не вижу. Ты в порядке, Сара? У тебя какой-то странный голос.

– Все в порядке. – Сара попыталась добавить легкомысленные нотки к своему голосу. – Мне ничего из присланных им вещей не нужно сейчас. Захватишь их с собой в следующий раз, когда соберешься в Атланту.

Сара думала, что уже пришла в себя, но после звонка Кэти вся боль и злость вернулись с новой силой. Джонатан даже не потрудился написать несколько слов. Он, вероятно, вообще поручил миссис Симпсон отправить посылку.

Всю следующую неделю она устраивалась на новом месте. Хозяева дома согласились на меньшую сумму, так что у нее появилась возможность купить занавеси, ковер, обстановку в гостиную и мебель для спальни. Когда она ходила по магазинам одна, то приценивалась к коляскам и другим детским вещицам.

Родители и несколько старых школьных друзей помогли ей с переездом. Тут же расставили всю мебель по местам, мать застелила новую кровать белыми простынями с кружевами, а отец заполнил холодильник всем необходимым. Друзья хотели помочь ей распаковать коробки, но Сара отказалась, сердечно их поблагодарив. Ей хотелось остаться одной в своем новом доме. Она устала, но уже думала о том, чтобы не переутомляться.

После того как она приняла успокаивающий душ, Сара нашла свои любимые кассеты и включила проигрыватель. Когда звуки знакомой мелодии заполнили пространство, она лениво растянулась на полу, с удовольствием погрузив пальцы в толщу золотисто-бежевого ковра, который покрывал пол всего дома.

Раздался звонок в дверь и Сара удивленно подняла брови. Кто-то из друзей, наверное, что-то забыл. У нее не возникло никаких предчувствий, когда она открывала дверь. При виде Джонатана в голове у нее помутилось.

– Привет, Сара! Могу я войти?

Она отпустила ручку двери.

– Да, да, конечно.

Тысячи различных мыслей промелькнули в ее мозгу. Какого черта я в дырявых джинсах и вылинявшей рубашке? – была одна из них.

Джонатан предстал перед ней в накрахмаленной отглаженной рубашке, брюках цвета хаки со стрелками и начищенных кожаных ботинках, напоминая картинку с рекламы американского образа жизни. При более внимательном рассмотрении она заметила, что он похудел и под глазами появились складки, наверное, от усталости.

Джонатан впервые видел Сару в джинсах, и ему очень понравилось, как вылинявшая ткань облегала ее фигуру. Рубашка на ней сидела свободно, однако не мешала рассматривать ее красивую грудь.

С трудом он заставил себя сосредоточиться. Как раз сейчас он не должен отвлекаться. Сара молча внимательно смотрела на него и не выглядела весьма обрадованной его приездом.

– Я должен поговорить с вами, Сара. – Он сидел на краю дивана со сцепленными между коленями руками. – Я долго готовил свою речь, так что, если можно, не прерывайте меня, пожалуйста, дайте мне выговориться.

Она кивнула, находясь во власти противоречивых эмоций. Сидя на стуле напротив него, она очень нервничала, не зная, чего ей ждать от него.

Тяжело вздохнув, он уставился взглядом в пол на ковер и начал:

– Я знаю, что вел себя, как последний негодяй. Вы должны поверить, что самым тяжелым решением в моей жизни явилось решение расстаться с вами. Я думал, что смогу забыть происшедшее между нами, но не смог. Я не могу спать, не могу есть. Я все время жду, что вы зайдете в дом.

Он неожиданно умолк, откинулся на подушки и схватился за виски.

– Может быть, налить вам что-нибудь выпить? – довольно жестким голосом спросила Сара.

Он слабо улыбнулся.

– Да, и если у вас есть, дайте аспирин.

Она встала и прошла в кухню, чувствуя его взгляд у себя на спине. Найдя коробочку с лекарствами, она налила стакан лимонада и вернулась в гостиную.

Джонатан сидел с закрытыми глазами, и вид у него был невероятно утомленный.

– Джонатан?

Он открыл глаза, протянул руку за стаканом, проглотил таблетки и поставил стакан на стоявший рядом кофейный столик.

Сара вернулась на свой стул и стала ждать продолжения его речи. Ладони ее повлажнели, а сердце работало с перебоями.

– Может быть, я лучше начну сначала? – смущенно вымолвил Джонатан и, почесав висок, продолжал: – Больше тридцати лет я привык жить в одиночестве. Мы с Джоэлем находились вместе, отца почти никогда не было рядом. Когда я стал старше, то решил, что мне нравится жить в одиночестве. Никто меня не проверял, я ни перед кем не должен отчитываться, меня все устраивало. Пока вы не появились и не нарушили мое спокойное существование.

Он посмотрел прямо ей в глаза очень серьезным взглядом.

– Я не хочу больше быть один. Вы нужны мне, Сара. Я так сильно люблю вас, что не могу даже представить себе время, когда я вас не любил, и я был совершенным идиотом, решив расстаться с вами.

Он остановился, как будто ожидал ее реакции. Затем поспешно продолжал, нервничая и не успевая договаривать слова.

– Я уже интересовался возможностями преподавать здесь в Атланте. Профессорская зарплата не очень велика, но издатель считает, что я получу неплохие деньги за книгу. И у меня есть кое-какие сбережения. Я хочу, чтобы мы поженились.

Сара еле сдержалась, чтобы истерически не рассмеяться. Месяц назад она прыгала бы от счастья, услышав предложение Джонатана. Но теперь все иначе. Она безумно боялась, что он передумает, узнав о ребенке. Джонатан вдруг сам почувствовал какой-то страх. Он был убежден, что Сара неравнодушна к нему, но выражение ее лица испугало его, он не мог понять, в чем дело. Ее длительное молчание взвинтило его нервы до предела.

– Все не так просто, Джонатан. – Сара беспомощно пожала плечами. – Есть тысячи вещей, которых мы не знаем друг о друге.

Он побледнел.

– У тебя есть кто-то другой? – Вопрос прозвучал весьма жестко.

Сара нахмурилась.

– Конечно, нет. Неужели ты думаешь, я была бы с тобой, если бы в моей жизни существовал кто-нибудь другой?

– Прости, – пробормотал он. Сара взяла на себя инициативу.

– Скажи честно, Джонатан, как ты относишься к семейной жизни? Мы ведь не уверены, что наши взгляды совпадают.

Он вздрогнул от вопроса, и сердце у Сары замерло. Он подыскивал нужные слова, понимая, что от его ответа очень многое зависит.

– Я не уверен, что готов быть отцом семьи, честно говоря, я никогда не думал о подобном.

Ее молчаливое внимание подхлестывало его.

– Я считаю, что мы смогли бы обсудить все наши проблемы.

Сара вздохнула, понимая, что с ее стороны было не очень честно задавать такой вопрос. Мрачно улыбнувшись, она, стараясь не выдавать своих чувств, произнесла:

– Прежде чем мы продолжим разговор, я должна еще кое-что сказать. Я беременна, Джонатан.

Моргнув, он застыл в неподвижности.

– Как? – В его голосе слышалось недоверие, гримаса исказила его лицо.

Язвительно глядя на него, Сара ответила:

– Как обычно. Ни ты, ни я не предохранялись в ту ночь. Не беспокойся, – добавила она запальчиво, – я не виню тебя. Я в состоянии справиться со случившимся самостоятельно.

Покраснев от злости, Джонатан почти закричал:

– Ты бы мне не рассказала?

– Не знаю, – честно ответила Сара, – для меня это тоже неожиданно. Но я твердо знаю, что ребенок мне нужен.

– Но я тебе не нужен. – Его глаза вызывающе блестели.

Она прикусила губу, стараясь найти самые убедительные слова.

– Я считаю, что люди делают ошибку, если женятся только из-за ребенка. И мне кажется, что мы знаем друг друга совершенно недостаточно, для того чтобы связать себя постоянными узами.

– Ты не веришь, что я очень сильно люблю тебя? Ты думаешь, что я тебя брошу? – Голос его звучал резко и холодно.

– Послушай, Джонатан, – умоляюще посмотрев на него, произнесла Сара, – ты ведь сам сказал, что тебе нравится жить одному.

– Я говорил «нравилось», в прошедшем времени.

– И все же найти жену – совсем не то же самое, что создать семью.

Нахмурившись, он мрачно спросил:

– Что же ты предлагаешь?

– Я думаю, нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о ребенке, и ты должен решить, сможешь ли быть счастливым, если свяжешь себя.

– А тебе известно, какова длительность эксперимента?

Сарказм в его голосе буквально обжег ее оголенные нервы. Она отрицательно покачала головой и, глядя на него, подумала, что он выглядит так, как будто готовится задушить ее, а не взять в жены.

– Нет, конечно, – прошептала Сара, – поживем – увидим.

Она не могла спокойно смотреть на выражение беспомощности у него на лице. Встала, подошла и села рядом с ним. Сердце ее захлестнула волна любви к этому большому, красивому и совсем запутавшемуся человеку.

– Я очень люблю тебя, Джонатан, и для меня невероятно много значит то, что ты приехал сюда.

Он застонал, обнял и притянул ее к себе. Когда его большие руки проскользнули под ее блузку, она провела пальцами по его спине, бормоча какие-то теплые слова. Потом глубоко вздохнула и почувствовала невыразимое наслаждение от возможности обнимать его и не думать о том, что надо скрывать свои эмоции.

Джонатан встал, поднял ее, одновременно спрашивая хриплым голосом:

– Есть в этом доме хотя бы одна кровать?

С дразнящей улыбкой Сара ответила:

– Она только что куплена и ждет, чтобы мы ее обновили.

– Идея для меня звучит чертовски заманчиво, – проворчал Джонатан, продвигаясь в направлении, указанном Сарой, и ногой открывая дверь.

Сара сумела полностью оценить предусмотрительность ее матери, когда Джонатан отвернул покрывало и мягко опустил ее на свежие гладкие простыни. С бесстыдным любопытством наблюдала она, как он снимал с себя одежду. При виде его совершенной мужественной фигуры у нее перехватило дыхание.

Сара задрожала от возбуждения, когда он присоединился к ней в постели. Он не торопился снять с нее одежду, а дразнил своими прикосновениями и поцелуями, от которых ее переполняли любовь и нежность.

– Джонатан, – взмолилась Сара.

Он остановился, когда губы его коснулись нежной кожи около ее шеи, и снял с нее блузку, потом нежно заключил в свои большие ладони ее упругие маленькие груди. Через секунду губы его оставили влажный след на животе, у самого пояса ее джинсов. Сара тихо застонала, когда он, расстегнув молнию на джинсах, просунул руку под ее трусики и снял их.

Облокотившись на локоть, внимательно глядя на нее, обнаженную на постели, он восторженным голосом произнес:

– Ты просто восхитительно красивая!

Голос его дрожал, а пламя страсти в его глазах буквально опалило Сару. Она дотянулась до его руки, потянула ее к себе и, легонько прикусив зубами один из его пальцев, прошептала:

– Я хочу оставаться всегда красивой для тебя.

Внезапно Джонатан отвел обе ее руки за голову, вторая его рука уверенно лежала у нее на животе. Хитро ухмыляясь, он произнес:

– Мне кажется, ты будешь самой сексуальной беременной женщиной в мире.

Пальцы его скользнули ниже, и Сара всхлипнула, когда они намеренно проникли в сокровенное место. Как только он, наконец, отпустил ее руки, она легонько подтолкнула его так, что он перевернулся на спину, и она начала ласкать его. Страстный жаждущий поцелуй заставил исчезнуть последние остатки ее мыслей, и они оба погрузились в восторженное ощущение единения.

Вскоре сон завладел ими. Проснувшись через несколько часов, Сара увидела лунный свет на кровати. Грудь Джонатана ритмично поднималась и опускалась, и она осторожно провела кончиком пальца по его щеке и подбородку. Пробормотав что-то невнятное, Джонатан вдруг резко поднялся и сел.

– Слава Богу, это не сон.

Он притянул ее поближе к себе и поцеловал еще теплую после сна щечку.

Сара хорошо поняла смысл сказанных им слов. Так же, как и он, она проснулась с невероятным чувством благодарности за то, что теперь присутствие Джонатана в ее постели оказалось реальностью, а не еще одним – лихорадочным сновидением.

Утолив мучившую их жажду, они занимались любовью медленно, нежно, с нескончаемой радостью. Джонатан опять и опять вел ее за собой к вершинам наслаждения, откуда они оба возвращались в реальный мир.

Было уже поздно, когда они наконец выбрались из кровати. Джонатан успокаивал ее:

– В новом доме, где отсутствуют часы, трудно встать вовремя.

Сара смеялась над его беззаботным отношением ко времени. Она быстро привыкла к фигуре Джонатана в новой кухне. Он умело жарил яичницу, стоя в брюках, небрежно повязанных кухонным полотенцем.

Сара напевала что-то вполголоса, намазывая маслом хлеб для тостов.

Острая боль пронзила ее совершенно неожиданно. Заболел живот, и она почувствовала влажность между ног. Сдержав испуганный крик, она молча прошла в ванную комнату, сняла джинсы и увидела пятна крови. Шатаясь от ужаса, она, спотыкаясь, вернулась в кухню.

– Джонатан! – Паника в ее голосе испугала его, он обернулся и замер, увидев выражение ее лица.

– Мне кажется, я могу потерять ребенка. Нам надо ехать в больницу.

Она прижимала руками свой живот, и он вдруг почувствовал такой страх, какого не испытывал никогда раньше. Очень осторожно усадив Сару на стул, он выключил плиту и помчался в спальню за рубашкой, ботинками и ключами от машины.

Устроив Сару в машине, он на бешеной скорости доехал до ближайшего пункта скорой помощи. Медсестра выслушала сбивчивые объяснения Джонатана и увела Сару. Джонатан остался разбираться с регистраторшей и целым ворохом бумаг. Ему пришлось соврать, отвечая на менее важные вопросы, на другие он вообще не ответил и почувствовал себя совершенно беспомощным, когда признался, что не знает никаких подробностей.

Выпив несколько чашек жидкости, которая только напоминала кофе, он бесцельно ходил взад и вперед по бесцветной комнате. Очевидно, строители считали, что люди здесь настолько поглощены своими проблемами, что не обращают ни на что внимания.

Через два часа терпение его почти исчерпалось. Он уже не знал, что делать, и горел желанием растерзать бедную регистраторшу, когда в комнату вошел высокий худой доктор. По его лицу ни о чем нельзя было догадаться. Подойдя к Джонатану, он улыбнулся и спросил:

– Вы мистер Мэтьюз?

– Да.

– Мисс Джордан в палате 512 в восточном крыле. Вы можете зайти к ней.

– Как она? – спросил Джонатан и услышал, что голос его дрожал.

Доктор нахмурился.

– Как будет с беременностью, неясно. Ультразвуковое исследование не показало никаких проблем. Но вы, конечно, знаете, что выкидыши сейчас очень часты. Кровотечение – нехороший признак. Мы оставим ее тут до завтра, сделаем еще кое-какие анализы и тогда решим, что лучше предпринять.

Джонатан поблагодарил доктора и медленно вышел из комнаты. Несколько секунд он простоял у лифта, пытаясь сообразить, какую кнопку ему следует нажать.

Сердце его сжалось в комок, когда он увидел ее, тихо войдя в приоткрытую дверь палаты. Она лежала неподвижно на огромной больничной кровати, лицо ее покрывала бледность. Он сел на стул рядом с кроватью и дотронулся до ее руки.

– Сара?

Глаза ее медленно открылись, и она улыбнулась.

– Я так рада, что ты здесь. Я хотела попросить тебя подняться со мной, но подумала, что тебе будет неловко присутствовать при процедурах.

– Мне жаль, что ты этого не сделала, – проговорил он.

Она сжала его руку.

– Доктор говорил с тобой?

– Немного. Он сказал, что ты вне опасности.

Губы у нее задрожали.

– Я так боюсь. Я больше всего в жизни хочу сохранить ребенка. Доктор сказал что-нибудь еще?

Джонатану очень хотелось успокоить ее, и в то же время он знал, что она надеялась услышать от него правду.

– Он сказал, что кровотечение – нехороший симптом. Они проведут еще несколько анализов, и тогда решат, что делать. Завтра мы, наверное, узнаем побольше.

Он не мог придумать, что можно еще сказать, чтобы успокоить ее. Заметив, что глаза ее закрываются, он наклонился и поцеловал ее. Она виновато улыбнулась.

– Прости. Мне сделали укол, и я все время засыпаю.

– Отдыхай спокойно. Я буду тут, поблизости.

На следующий день в полдень врач сказал, что Сара может вернуться домой, но прогноз остался не очень ясным. Она должна лежать, вставать только в туалет. Джонатан видел, как она побледнела, когда поняла, чего они опасаются. И невероятно смутилась, услышав совсем нескромный вопрос Джонатана. Но оба они вздохнули с облегчением, когда пожилой доктор, слегка улыбнувшись, уверил, что их сексуальные отношения не могли стать причиной случившегося.

Медсестра не разрешила Джонатану везти коляску с Сарой к машине.

– Больничные правила, – объяснила она, пожав плечами.

Несмотря на Сарины протесты, он не позволил ей выйти из машины, а, взяв на руки, отнес в дом. Приготовив суп и сандвичи, Джонатан стоял над ней, как страж, пока она все не съела. Потом уговорил ее немного поспать.

Он убрал все в кухне и бесцельно бродил по дому. Обнаружил в гостиной несколько коробок с книгами, которые, вероятно, должны стоять на книжных полках, и решил их расставить. Сара, наверное, потом все переставит по-своему, но ему надо чем-нибудь занять себя.

После полудня он съездил в магазин, купил овощи. Усадив Сару на диван перед телевизором, сварил пару картошек и быстро приготовил салат.

Убедившись, что Саре пока не нужна помощь, он вышел во двор, чтобы на маленькой печке гриль поджарить мясо. После обеда они посмотрели взятый напрокат фильм и рано улеглись спать.

Проснувшись среди ночи, Джонатан протянул руку и убедился, что кровать пуста. Он нашел ее в темной гостиной на диване. Она сидела, прижав колени к груди, и тихо плакала.

– Сара, дорогая, в чем дело?

Он сел рядом и обнял ее дрожащие плечи. Она теснее прижалась к нему, и он с ужасом обнаружил, что руки и ноги у нее холодные, как лед. Он похлопывал ее по спине, шептал ободряющие слова любви, в то время как ее слезы капали ему на грудь. Когда всхлипывания прекратились и ровное дыхание убедило его, что она уснула, он нежно поднял ее и отнес обратно в кровать. Он лежал рядом, крепко обнимая ее, пока сон не сморил и его.

Следующие два дня прошли без всяких происшествий. Он чувствовал, что ей очень неприятно его обращение с ней, как с инвалидом, и его взволнованное ожидание каждый раз, когда она находилась в ванной, ужасно раздражало ее, но он ничего не мог поделать ни с тем, ни с другим.

Она пару раз разговаривала с родителями, когда они звонили и, как ни удивительно, ей удавалось говорить спокойным и жизнерадостным тоном, однако после каждого разговора она долго плакала. Каждая оброненная ею слеза разрывала его сердце на части.

Он понимал, что в конце концов ей придется открыть родителям правду, но боялся, что необходимость признаться родителям в беременности вызовет напряжение, опасное в ее состоянии.

Через неделю после ночной поездки в больницу Сара призналась в том, что беспокоило ее более всего. Джонатан находился в маленькой комнатке, укладывая в стиральную машину снятые с кровати простыни, когда услышал, что Сара зовет его. Испугавшись, он бросил все и поспешил в гостиную. Скрестив ноги, выпрямив спину, Сара сидела на диване с красными и распухшими глазами.

Он остановился, убрал волосы с ее лба и ласково спросил:

– Что случилось, дорогая? Тебе плохо?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, я в порядке.

Не понимая ее настроения, он сел на стул, который стоял у кофейного столика.

– Ты можешь мне объяснить, что тебя беспокоит?

Сара засопела, нижняя губа у нее дрожала.

– А что, если я не смогу начать мою новую работу?

– Я надеюсь, они смогут понять ситуацию. Так ты этим так расстроена?

Она скомкала платок у себя на коленях. Неожиданно он понял, чего она опасается.

– Ты беспокоишься о деньгах?

– Я не смогу получить больничный лист на работе, которую я даже не начинала. – Губы у нее дрожали, слезы опять потекли из глаз.

Глядя на ее несчастное лицо, Джонатан не мог сдержать улыбку. Он пересел на диван рядом с ней, обнял ее за плечи.

– Я обещаю, с деньгами я все улажу.

Она повернулась лицом к нему.

– Но ты не можешь сидеть здесь и нянчиться со мной до самого конца?

– Во-первых, я думаю, все будет хорошо, а во-вторых, почему бы и нет?

– У тебя ведь есть своя работа.

Он глубоко вздохнул. Пришло время открыть его последний секрет. Он перебирал ее пальчики.

– Я говорил тебе, что выяснял возможности работы тут, в Атланте. Но я не сказал тебе, что я уволился с моей прежней должности. Я решил, что если ты не согласишься выйти за меня замуж, я найду тут жилье и буду добиваться тебя, пока ты не передумаешь.

Глядя на его сконфуженный вид, с которым он признавался в своих планах, удивленная Сара не могла удержаться от смеха. Он обнял ее, опасаясь, что у нее опять начнется истерика.

Когда к ней вернулась способность говорить, она покачала головой и, стараясь быть серьезной, произнесла:

– Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что наш несчастный ребенок родится у двух безработных родителей.

Он уткнулся носом ей в шею.

– Похоже, что так, – пробормотал он.

Дыхание у нее участилось. Руки его сжимали ее ребра, а ставшие весьма чувствительными груди тосковали по его прикосновениям.

– Джонатан, – прошептала она, – ты ведь знаешь, доктор сказал, что мы не можем... Голос ее замирал от смущения.

Он поднял голову, насмешливая улыбка перекосила его лицо.

– Разве мы не можем поцеловаться? – невинным голосом спросил он.

Она прикрыла глаза, когда его пальцы оказались под ее пушистым свитером и безошибочно нашли заманчивые поверхности.

– Разочарование – не самое приятное чувство, – предостерегающе произнесла Сара, и голос ее напоминал стон.

– Хлебные крошки могут оказаться праздником для голодающего, – хриплым голосом пробормотал Джонатан, – и очень хорошо, что ты перестала носить лифчик, чтобы уменьшить количество стирки.

Он посадил ее себе на колени и снял с нее свитер. Волосы ее, высвободившись из хвостика, рассыпались по щекам. Обняв обеими ладонями ее упругие груди, он сквозь зубы проскрежетал:

– Ты, кажется, права.

Она чувствовала его возбуждение, и ей хотелось кричать от безвыходности сложившейся ситуации. Подняв ее на руки, он направился в спальню. Стараясь ее успокоить, он пообещал:

– Я только подержу тебя.

Когда он опустился на постель рядом с ней, Сара преследовала другие намерения. Не обращая внимания на его протесты, она сдвинула его эластичные трусы и прикоснулась руками к его возбужденной плоти.

– Сара, – произнес Джонатан приглушенным голосом. Казалось, что он задыхался. Она улыбнулась, поцеловала его грудь и попыталась успокоить его:

– Ты так заботишься обо мне все время. Пожалуйста, позволь мне что-то сделать для тебя.

Последняя четкая мысль, промелькнувшая у него в голове, до того как туман окутал его, была о том, что Сара оказалась совсем не такой наивной женщиной, как он предполагал.

На следующее утро Сара позвонила своим родителям и попросила их вечером прийти к ней. Несмотря на явное неудовольствие Джонатана, она не захотела, чтобы он присутствовал при ее разговоре с родителями. Он был против и чувствовал себя очень некомфортно, но считал, что в сложившейся ситуации Сара имеет право решать так, как считает нужным.

Почти два часа он бесцельно гонял на машине по городу, пока, наконец, зазвонил его мобильный телефон. По дороге к дому он побил все существующие рекорды скорости, и, не застав машину родителей у входа в дом, так и не понял, обрадовался он или разочаровался.

Сара сидела на своем уже привычном месте, на диване. Две пустые чашечки стояли на кофейном столике. На всякий случай улыбнувшись, он вопросительно взглянул на нее и успокоился, когда слабая, но радостная улыбка озарила ее лицо.

Плюхнувшись рядом с ней на диван, он спросил:

– Ну как?

Она молча опустила голову ему на колени. Взъерошив пальцами ее волосы, он повторил свой вопрос.

– Тебе пришлось очень плохо?

– Нет, могло быть хуже. Мама плакала. Отец сохранял суровость и молчаливость. Но в конце концов удалось поговорить.

Джонатан вздохнул.

– Жаль, что ты не позволила мне присутствовать.

– Да, ты прав, – согласилась она, – я сказала им, что ты хотел быть при разговоре.

– Ну, а что дальше?

– Я пригласила их на обед через пару дней, чтобы дать им время свыкнуться с моим положением.

– Они, наверное, стали бы спокойнее, если бы мы были помолвлены, – сказал он, чувствуя себя виноватым, так как понимал, что пытался за их счет решить свои проблемы.

Она потерлась щекой о его джинсы.

– Давай просто подождем и посмотрим, что будет, – очень тихо промолвила Сара, – просто подождем.

Что-то сжалось у него в груди, когда он услышал ее ответ.

Следующее посещение врача было назначено ровно через две недели после первого, панического. Джонатан не знал, обуревали ли Сару такие же противоречивые эмоции, как его самого. Дополнительные анализы должны прояснить ситуацию и дать ответы на вопросы, о которых они, может, не хотели знать и даже, возможно, боялись услышать.

В день визита в больницу он помог Саре помыть волосы под душем, после чего сидел за ее спиной на кровати, сушил их и расчесывал, до тех пор пока гладкие ровные пряди, как шелковый занавес, не опустились ей на плечи.

Все время он пытался уговорить себя, что в подобных обстоятельствах, зная, что им предстоит, только развратник может возбуждаться, но логические рассуждения мало помогали. Расправляя ее густые шелковистые волосы, касаясь пальцами ее шеи, он чувствовал себя как неопытный подросток. И только невероятная нежность, которую он испытывал, позволяли ему скрывать свое состояние от Сары.

Когда они подъехали к больнице, оба молчали. К его большому огорчению, Сара попросила Джонатана подождать внизу. Он хотел поспорить, но ее испуганный взгляд и смертельная бледность заставили его согласиться.