Текст книги "Скандальная история"

Содрогаясь всем телом и запрокинув голову, Кэтрин взмолилась:

– О, Доминик, скажи мое имя! Произнеси его, пожалуйста!

Он в очередной раз приподнялся, подводя ее к вершине блаженства, и Кэтрин, не в силах более сдерживаться, испустила вопль восторга. Он присоединился к ней через долю секунды, выкрикивая ее имя и извергая в нее свое горячее семя. Затем привлек ее к себе и нежно поцеловал.

Довольно долго она лежала, совершенно обессилев, наслаждаясь ощущением тепла и уюта. Наконец муж уложил ее рядом с собой и снова обнял.

– Знаешь, – прошептал он с улыбкой, – а мне нравится, что у моей Кэт есть коготки.

Легонько царапнув ногтем его спину, она ответила:

– Ты еще не знаешь, какие у меня коготки.

Он засмеялся и прижался губами к ее губам. Затем отстранился и сказал:

– Надеюсь, ты будешь пускать их в ход только в постели.

Глава 11

Был момент, когда Кэтрин готова была пригласить в свой дом хоть всю армию Наполеона, только бы присутствие посторонних помогло избежать сближения с мужем. Однако она удовлетворилась тем, что пригласила свою золовку и подругу Джулию.

Казалось, что сестра Доминика в качестве гостьи – идеальное решение проблемы. Джулия и ее мужа отвлечет, и ей самой будет с кем провести время. За год, прошедший с начала их знакомства, Джулия не раз давала Кэтрин весьма разумные советы.

Но теперь все изменилось. Теперь, вот уже несколько ночей, они с Домиником были равноправными любовниками, и нередко случалось так, что именно Кэтрин брала на себя инициативу. Это придавало ей уверенности в себе, и впервые за время их совместной жизни страх немного отпустил ее. Теперь ей уже не казалось, что она постоянно балансирует на краю бездны и вот-вот потеряет контроль над своими чувствами.

– Вот поэтому-то тебе, дорогая моя, также полезно развлечься, – проговорила она, обращаясь к самой себе и оглядывая комнату для гостей, которую прислуга с огромным трудом привела в порядок.

– Вы что-то сказали? – Девушка, убиравшая в гардеробной, уставилась на Кэтрин вопросительно.

Кэтрин вспыхнула.

– Ничего, Мари. Это я сама с собой…

Служанка вернулась к своей работе, а Кэтрин сокрушенно покачала головой. Ее новая роль временами казалась ей благом весьма сомнительным. Действительно, разве не этого она боялась больше всего? Доминик очаровывал ее все больше, и она чувствовала, что уже начинает терять осторожность. Что ж, этого и следовало ожидать. Сначала она поддалась на соблазны плотской любви, но твердо решила, что станет отдаваться мужу только ночью, днем же будет сохранять здравый рассудок. Увы, этот план разваливался на глазах. От него поминутно откалывали по кусочку долгие поцелуи в коридоре и шутливые ласки, которыми они обменивались, когда были уверены, что никто их не видит. Мужчина, бывший для нее средоточием мира по ночам, занимал то же место и в дневные часы. Так что очень может быть, что она допустила ужасную, непоправимую ошибку. Ведь вполне могло случиться так, что она, в конце концов, не совладает со своим рассудком и со своим сердцем.

– Извините, миссис Мэллори, – сказал Мэтьюз, входя в комнату.

Кэтрин улыбнулась дворецкому:

– Да, слушаю вас.

– Мистер Мэллори уже вернулся с прогулки, которую совершал с лордом Мелвиллом. Вернулся раньше, чем предполагалось. Он интересуется, почему в доме такая суета. – Губы дворецкого растянулись в улыбке. – Что сказать ему?

Кэтрин невольно усмехнулась. Мэтьюз, как и все прочие слуги, по-прежнему боялся Доминика. И ее муж отнюдь не улучшил положения вещей, дав прислуге ясно понять, что собирается сбыть это поместье с рук в самое ближайшее время. Каждый день Кэтрин видела страх в глазах слуг – они боялись, что вскоре их выставят за ворота, возможно, даже без рекомендаций.

Она легонько похлопала старика по плечу:

– Не беспокойтесь. Я сама поговорю с мистером Мэллори. Где он сейчас?

Лицо Мэтьюза сразу просветлело; он понял, что ему не придется объясняться с хозяином.

– Он в своем кабинете.

– Один?

– Да. Лорд Мелвилл удалился к себе, чтобы переодеться после прогулки.

– Что ж, благодарю вас, Мэтьюз.

Дворецкий поклонился и вышел. Кэтрин же дала Мари еще несколько указаний, затем поспешила вниз. Возле двери кабинета она ненадолго остановилась. Невозможно было предвидеть, насколько бурно отреагирует ее супруг, узнав, что к ним вот-вот должна прибыть гостья. Доминик терпеть не мог всякие неожиданности – это она уже успела узнать, – но обожал свою сестру. Так что он мог разозлиться, но мог и обрадоваться, узнав о приезде сестры.

Сделав глубокий вдох, Кэтрин открыла дверь кабинета.

Доминик, похоже, не услышал, как она вошла, потому как даже не поднял взгляда от кипы бумаг, лежавшей на столе. Она невольно залюбовалась своим мужем. Как же он хорош! Резкий зимний ветер растрепал его черные волосы, а лицо после прогулки раскраснелось, отчего светло-серые глаза казались еще светлее.

– Ты собираешься мне что-то сказать или явилась только ради того, чтобы мной полюбоваться? – спросил он, по-прежнему не поднимая глаз.

Она рассмеялась:

– Тобой я всегда готова любоваться. Но сейчас я пришла с намерением сообщить тебе кое-что.

Он наконец-то поднял на нее взгляд и посмотрел ей в глаза. В глазах его было желание. Это чувство он всегда пытался вызвать в ней и одновременно боялся его.

– Может, все-таки объяснишь мне, почему в доме такая суета? – Доминик взял жену за руку и привлек к себе. Поцеловав ее ладошку, он с усмешкой добавил: – Мэтьюз ни слова мне так и не сказал. Его преданность хозяйке гораздо сильнее, чем страх перед хозяином.

Осторожно высвободив руку, Кэтрин проговорила:

– Вообще-то нехорошо, что прислуга боится тебя. Если бы ты заверил их, что они не потеряют место…

Он нахмурился и проворчал:

– Перестань, Кэтрин.

В другое время она не отступилась бы, но сейчас решила, что не стоит спорить. Известие о приезде Джулии само по себе могло разозлить мужа. Зачем же раздражать его напрасно?

Коротко кивнув, она сказала:

– Хорошо, мы не станем сейчас обсуждать эти дела. Ты хотел узнать, что в доме происходит, не так ли?

Муж пристально посмотрел на нее, и ей вдруг почудилось, что она стоит перед взводом солдат, которые вот-вот начнут ее расстреливать.

– Прислуга готовит дом к приезду гостьи. – Кэтрин закусила губу в ожидании реакции мужа.

Он уставился на нее в изумлении:

– Что?!

– Я написала твоей сестре и пригласила ее погостить у нас, – призналась Кэтрин. – И она должна приехать сегодня.

– Джулия? – переспросил он, широко раскрыв глаза. – Ты пригласила ее погостить, не спросив у меня разрешения?

Его тон задел Кэтрин за живое. Она окинула мужа гневным взглядом:

– А я-то полагала, что это и мой дом тоже. Я думала, что имею такое же право приглашать сюда гостей, как и ты.

– Это не наш дом, – процедил он сквозь зубы. Сделав глубокий вдох, продолжал: – Разумеется, ты можешь приглашать в гости кого хочешь. Но мне бы хотелось, чтобы впредь ты предупреждала меня заранее о таких визитах. Особенно если гость – кто-то из моих родственников.

– Я думала, ты обрадуешься, – сказала Кэтрин. – Мне казалось, что к Джулии ты питаешь теплые чувства.

– Я и в самом деле рад, что увижу Джулию. Но мои родственники… С ними все очень сложно. – Доминик посмотрел жене прямо в глаза, и она невольно поежилась. – Видишь ли, Кэтрин, тебе далеко не все обо мне известно. И о моей семье.

– Я знаю, что мне не все известно. – Она вскинула подбородок. – Но если бы ты рассказал мне, я, вероятно, лучше поняла бы ситуацию.

Она нисколько не сомневалась в том, что ей многое, очень многое о муже не известно. Например, она не знала, почему Доминик покинул семью в столь юном возрасте. И почему они с братом ненавидели друг друга. Намеки, которые делала Сара – о какой-то якобы имевшей место скандальной истории, – возможно, кое-что объясняли, но Кэтрин не знала, верить ли словам Сары или нет. Она так и не набралась мужества прямо спросить об этом у мужа. Вдруг он скажет, что все правда? Сама мысль об этом казалась невыносимой.

Доминик молчал, словно никак не мог найти нужных слов. Внезапно что-то изменилось в лице мужа, и Кэтрин затаила дыхание – возможно, сейчас она узнает ответы на все свои вопросы.

Но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, в дверь кабинета постучали. В следующее мгновение на пороге появился Мэтьюз. Дворецкий сообщил:

– Прошу простить меня, но леди Джулия уже здесь.

Кэтрин невольно вздохнула. Очень уж несвоевременно был прерван их с мужем разговор. Еще какое-то мгновение она пристально смотрела на мужа, затем повернулась к старику:

– Благодарю вас, Мэтьюз. Мы выйдем поприветствовать нашу гостью буквально через минуту. – Когда дворецкий удалился, она сказала: – Доминик, что ты хочешь мне рассказать?

– Не сейчас. Такое в двух словах не объяснишь, нужно время. – Он покачал головой и добавил: – Потребуется очень много времени. Иди, встречай мою сестру, а я пойду позову Адриана. Он с ней не знаком.

На нее обрушилось разочарование. Кэтрин и не подозревала, как ужасно ей, оказывается, хотелось хоть краешком глаза заглянуть в сердце Доминика. В его прошлое. И не имело никакого значения, что желать этого было глупо, не говоря уж о том, что такое желание совершенно не соответствовало обещаниям, которые она давала себе.

Она направилась к двери, но у самого порога остановилась.

– Доминик… – сказала она, обернувшись к мужу. Он поднял на нее взгляд, принужденно улыбнулся.

– Да, слушаю.

Она вглядывалась в его лицо, надеясь найти хоть какие-то намеки на ответ, но скоро поняла, что ничего не видит, кроме его глаз. Что тонет в его глазах. Растворяется в его жизни… Но этого нельзя допускать!

– Ничего, Доминик. Я проведу Джулию в парадную гостиную.

– О, Джулия!.. – Кэтрин с радостной улыбкой обняла подругу. До этого момента она и не подозревала, как соскучилась по ней.

– Кэтрин, я так рада видеть тебя! – Джулия тоже улыбнулась. Отстранившись, она окинула подругу взглядом. – Из-за всей этой неразберихи, что сопутствовала твоему замужеству, я немного волновалась за тебя.

– Ты, как всегда, заботлива, – ответила Кэтрин, краснея. Она взяла Джулию под руку и повела ее в парадную гостиную. – Но, как я уже сообщала тебе в своих письмах, беспокоиться за меня нет совершенно никакой необходимости.

Усевшись в кресло у камина, и приняв от Кэтрин чашку чаю, Джулия спросила:

– А где Доминик?

– Боюсь, по моей вине твой приезд оказался сюрпризом для него, – призналась Кэтрин. – У нас гостит также и его друг, и Доминик пошел сообщить ему о твоем приезде.

У Джулии вытянулось лицо.

– О, мой брат очень не любит сюрпризов. Он был в сильном гневе?

Кэтрин вспомнилось, как несколько дней назад она устроила мужу другой сюрприз – взяла в постели инициативу в свои руки. Похоже, против некоторых сюрпризов он вовсе не возражал. Перехватив взгляд Джулии, она вспыхнула. Ну как ей могла прийти в голову такая мысль в присутствии гостьи? Неужели самообладание совсем изменило ей? Эта мысль мгновенно отрезвила ее.

– Доминик страшно обрадовался, когда узнал, что ты приезжаешь.

Джулия прищурилась:

– У тебя действительно все в порядке? Ты ведешь себя как-то странно.

Кэтрин изобразила удивление:

– О чем ты?..

– Ты покраснела, просто как маков цвет стала, когда я упомянула про Доминика. И ты даже не спросила, как поживают Коулден и Сара. Я-то думала, это будет один из первых твоих вопросов. – Джулия внимательно посмотрела на нее. – Я вижу, на уме у тебя что-то есть, но даже представить не могу, что может тебя так тревожить. Так в чем же дело, дорогая?

Кэтрин молча пожала плечами. С чего же ей начать? Может, с того, что ее чувство к Доминику растет с каждым днем? Или с того, что плотское влечение, переходящее в одержимость, усиливается еще быстрее? И еще какие-то тайны мужа… И тайны, которые она сама хранила в своем сердце…

– Кэтрин, что с тобой?

Она вздрогнула и посмотрела на Джулию. За тот год, что Коул ухаживал за ней, она успела сблизиться с сестрой своего жениха. У Джулии всегда можно было найти утешение, и она умела рассмешить. А сейчас ей снова пригодился бы добрый совет подруги.

– Ах, Джулия, я даже не знаю, как начать.

Подруга накрыла ладонью ее руку:

– Ты можешь рассказать мне абсолютно все. Обещаю, что сохраню твой рассказ в тайне.

Кэтрин набрала в грудь побольше воздуха, но прежде чем она успела заговорить, в дверь постучали. Затем дверь открылась, и на пороге появился Адриан Мелвилл. Барон с улыбкой проговорил:

– Прошу прощения, миссис Мэллори. Доминик сообщил мне, что к вам приехала гостья. Мы собирались явиться вдвоем, но его отозвали, так как для него прибыло важное сообщение из Лондона. Надеюсь, вы не возражаете…

Барон вдруг умолк, и глаза его широко раскрылись. Проследив за его взглядом, Кэтрин поняла, что он таращится на Джулию. И еще больше ее поразило то, что Джулия, обычно такая спокойная и уравновешенная, тоже не сводила глаз с барона.

Кэтрин от удивления даже поднялась на ноги. Сделав над собой усилие, она сказала:

– Разумеется, мы не возражаем, милорд. Прошу вас, заходите.

Но барон стоял у порога еще довольно долго. Потом наконец прошел в гостиную.

Так как и гостья, и гость продолжали хранить молчание и только не отводили друг от друга глаз, Кэтрин, откашлявшись, заговорила:

– Доминик сказал мне, что вы не знакомы. Позволь мне, Джулия, представить тебе барона Адриана Мелвилла – он старый друг Доминика. Милорд, позвольте…

Барон сделал шаг вперед и, взяв Джулию за руку, поцеловал кончики ее пальцев. Джулия вздрогнула, но робкая улыбка, появившаяся у нее на губах, свидетельствовала о том, что она ничего не имеет против такого знака внимания.

– Леди Джулия Мэллори, – произнес Адриан почти шепотом. – Ну, разумеется. Ваш брат говорил мне о вас, много раз говорил. Но, боюсь, он ни разу не удосужился упомянуть о том, что вы прекрасны.

Кэтрин ни за что не поверила бы, что такое может произойти, если бы не увидела все собственными глазами… Да-да, Джулия самым настоящим образом покраснела и хихикнула. Джулия Мэллори, которую Кэтрин знала как здравомыслящую старую деву, хихикнула как девочка.

– Ах, милорд, вы слишком любезны. – Джулия поспешно высвободила свою руку, но сразу же прижала ее к сердцу. – Мне о вас брат тоже немало рассказывал. И я счастлива, что имею наконец возможность познакомиться с вами.

– И я счастлив, миледи, что получил такую возможность.

Кэтрин в немом изумлении смотрела на этих двоих. Было ясно как день: вздумай она сейчас, например, раздеться до рубашки или сплясать джигу на подоконнике, ни барон, ни ее золовка не обратят на это ни малейшего внимания. Сейчас они видели только друг друга. И ничего прекраснее Кэтрин и вообразить не могла.

Она всегда чувствовала, что Джулия Мэллори очень одинока, и догадывалась, что в душе подруги еще живет надежда найти спутника жизни, который будет любить ее и заботиться о ней, и не важно, что такая надежда становилась все призрачнее с каждым уходящим годом. Но видеть, что старшая подруга распускается, как поздняя роза, в то время как ее собственное сердце разрывается пополам… О, это было и радостно, и трудно.

Джулия рассмеялась в ответ на какую-то фразу Адриана. Взгляд ее был неотступно устремлен на барона. Кэтрин со вздохом уселась на диванчик. Что ж, с признаниями и задушевными разговорами придется подождать.

– Прошу простить меня, – раздался голос Доминика, входившего в гостиную. – Я обязательно должен был прочитать это сообщение. Полагаю, Кэтрин уже представила вас… друг… другу…

Доминик внезапно умолк; он вдруг понял, что только жена заметила его появление.

– Да, разумеется. – Кэтрин поспешно поднялась на ноги в надежде отвлечь мужа. Она тоже была поражена поведением барона и Джулии, однако ей совсем не хотелось, чтобы Доминик сейчас устроил сцену. – Разумеется, я представила Джулию и барона друг другу.

– Прекрасно. – Доминик бросил настороженный взгляд на сестру. – Джулия, я счастлив видеть тебя. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным.

Джулия кивнула, однако взгляд ее был по-прежнему прикован к лицу барона.

– Да.

Доминик приподнял брови:

– В каком смысле «да»? Путешествие было утомительным? Или оно не было утомительным?

Тут Джулия наконец-то посмотрела на брата:

– Ах, Доминик, как я рада! – Она шагнула к нему, чтобы обнять. – Да-да, я ужасно рада тебя видеть.

Доминик нахмурился и проворчал:

– Ты только сейчас меня заметила? Вообще-то я здесь присутствую… уже некоторое время.

Джулия покраснела и отпрянула от брата.

– Да, конечно. Просто Кэтрин только что представила меня твоему другу, барону Мелвиллу.

Кэтрин едва удержалась от улыбки, хотя поведение Доминика начинало не на шутку ее тревожить. Он, разумеется, заметил, что происходило между Джулией и бароном, и, похоже, его это не очень-то обрадовало. Да, было совершенно очевидно, что он в отличие от жены воспринял такое развитие событий без особого удовольствия.

– Знаете, леди Джулия, – заговорил наконец барон и вдруг подмигнул ей, – мы с вашим братом старые друзья. Так что называйте меня по имени. Просто Адриан.

Кэтрин с удивлением взглянула на гостя. «А впрочем, ничего особенного, – решила она. – Если подобная фамильярность ограничивается лишь дружеским общением, то ничего предосудительного в этом нет».

Джулия вспыхнула.

– Я, право, не знаю, что и сказать, милорд…

Доминик еще больше помрачнел.

– Это неприлично, Адриан, и ты не можешь не понимать этого. Я запрещаю, я не допущу никакой фамильярности между моей незамужней сестрой и известным распутником.

Барон в изумлении уставился на друга. Ясно было, что он никак не ожидал от него столь бурной реакции. Тут Кэтрин схватила мужа за локоть:

– Доминик, пожалуйста, успокойся.

Адриан нервно рассмеялся и сказал:

– Неужели мой молодой друг внезапно превратился в олицетворение респектабельности? – Это была довольно жалкая попытка шуткой разрядить обстановку.

Джулия улыбнулась и тут же с тревогой покосилась на брата. Барон приблизился к ней и проговорил:

– Предлагаю называть друг друга по имени только в отсутствие строгого хозяина дома. – И он подмигнул ей заговорщически. – То, о чем человек не знает, не может быть источником душевных мук для него.

Это тоже была шутка, но Доминик вдруг пришел в ярость. Скинув руку жены со своего локтя, он с угрожающим видом шагнул к барону:

– Это уже слишком, Мелвилл. Если ты не в состоянии вести себя прилично в присутствии моей сестры, я вынужден просить тебя удалиться. Я этого не потерплю. Ведь ты хочешь воспользоваться тем, что моя сестра уже в летах и очень одинока, не так ли?

Джулия ахнула и залилась румянцем.

– Доминик!.. – воскликнула она.

Адриан же отшатнулся от друга, ошеломленный его словами. И Кэтрин прекрасно понимала барона. Ведь он, судя по всему, был настоящий джентльмен и не мог бы воспользоваться слабостью женщины. Тем более что речь шла о сестре его друга…

Собравшись с духом, Кэтрин встала между мужчинами.

– Довольно! – воскликнула она. Затем повернулась к Адриану и Джулии: – Мне очень жаль, но Доминик сегодня сам не свой. Я уверена, он вовсе не собирался…

– Не надо объясняться за меня. – Доминик перевел гневный взор на жену. – Я сам вполне могу сказать, что имею в виду.

– Думаю, тебе следовало бы взять свои слова обратно, – заявил барон, взглянув на друга с нескрываемым презрением. – Ты должен извиниться передо мной и перед своей женой. А в первую очередь – перед сестрой за свою непристойную выходку. Ты знаешь меня много лет и не можешь не понимать, что ничего дурного я не имел в виду. Если я и был очарован красотой твоей сестры, то это никак не давало тебе права обвинять меня в бесчестных намерениях.

Джулия снова посмотрела на брата; в глазах ее блестели слезы. Казалось, она хотела что-то сказать, но не находила слов.

Доминик пожал плечами и пробурчал:

– Если я вхожу в собственную гостиную и вижу, что мой лучший друг смотрит на мою сестру похотливым взглядом, я бросаюсь на защиту сестры. Полагаю, что это вполне естественно, поэтому не собираюсь извиняться. – Коротко кивнув, он резко развернулся и вышел из гостиной.

Кэтрин молча проводила мужа взглядом. И почему он так разозлился, увидев, что между его сестрой и другом вспыхнуло чувство? Она обернулась и увидела, что Адриан бледен как полотно, а Джулия едва сдерживает слезы.

– Простите меня, – сказала Кэтрин. – Доминик вел себя ужасно, совершенно непростительно… Но он был в таком напряжении все последнее время. Я не знаю, чем он занимается здесь, в Лэнсинг-Сквере, но похоже, что это дело отнимает у него все силы. Я поговорю с ним. Уверена, что он успокоится, когда сможет рассуждать здраво. И он обязательно принесет свои искренние извинения вам обоим. – Барон и золовка смотрели на нее с явным недоверием, и она добавила: – Выпейте чаю пока, а я пойду найду мужа.

Не дожидаясь ответа гостей, Кэтрин поспешно вышла из гостиной. Страшный удар по добрым отношениям был уже нанесен. Ей не надо было видеть лица своих гостей, чтобы понимать это. Но если она сумеет объяснить мужу, что он вел себя глупо, то, может быть, удастся сохранить хоть какие-то отношения и с Джулией, и с бароном. Дружба с этими людьми помогала Доминику заполнить пустоту в сердце – Кэтрин прекрасно понимала это.

Она свернула к лестнице, поднялась на второй этаж, затем на третий и наконец добралась до чердака. Если Доминик проводил здесь целые дни, то сюда же, скорее всего, направился и сейчас.

Услышав громкую брань, Кэтрин поняла, что была права в своих предположениях. Прикрыв за собой дверь, она посмотрела на мужа. Доминик стоял возле дальней стены, в ярости сжимая и разжимая кулаки. Он сделал глубокий вдох, но, похоже, это мало помогло ему.

Кэтрин медлила. Ей вдруг пришло в голову, что к мужу сейчас приближаться небезопасно. Но тут он со вздохом прислонился к стене, и она поняла, что надо действовать. Ясно было, что он нуждается в ней.

– Что ты здесь делаешь, Доминик? – спросила она.

Он вздрогнул и повернулся к ней. Судорожно сглотнув, проговорил:

– Иди вниз, Кэтрин. Уходи побыстрее, пока я еще чего-нибудь не натворил.

У Кэтрин вырвался вздох облегчения. Он уже понял, насколько глуп был его дикий поступок. Стараясь говорить как можно мягче, она сказала:

– Скажи, почему ты так отреагировал?

Он на мгновение потупился, потом вдруг заявил:

– Только не говори мне, что ничего не видела. Не говори, что не заметила, какими глазами Адриан смотрел на мою сестру.

– А ты не говори мне, что не заметил, что твоя сестра отвечала барону точно таким же взглядом, – парировала Кэтрин. – Нельзя было не понять: они мгновенно полюбили друг друга. Любовь с первого взгляда – вот что это такое. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты повел себя так, будто они закон какой-то нарушили? Или совершили что-то ужасное? Почему ты вбил себе в голову, что ухаживать за твоей сестрой Адриан принялся с бесчестными намерениями?

Доминик переступил с ноги на ногу.

– Он вел себя развязно.

Она кивнула:

– Да, наверное, немного развязно. Он был в игривом настроении. Он был самим собой. Боже правый, да ведь сегодня утром, когда мы разговаривали, барон шутил и со мной. Но тогда ты не рассердился.

Доминик передернул плечами:

– Ему не следовало так держаться в присутствии старой девы.

Кэтрин решительно покачала головой:

– Ты не прав, Доминик. Твоя сестра много лет жила одиноко. Почему ты хочешь лишить ее права на счастье? Тем более – с человеком, про которого ты говорил только хорошее… Если он заслуживает уважения, то, осмелюсь предположить, заслуживает и любви.

Доминик насупился и проворчал:

– Не следовало приглашать Адриана в гости. Он все время говорит вещи, которые только расстраивают всех. А теперь еще и ты вмешалась – видно, он тебе вскружил голову.

Кэтрин внимательно посмотрела на мужа. А может, он вспылил из-за того, что Адриан посмел вмешиваться и давать ему советы, а не из-за того, что барон влюбился в его сестру?

– С головой у меня все в порядке. Думаю, это у тебя в мыслях хаос. А если Адриан иногда говорит вещи, которые тебе неприятно слышать, то говорит он их ради твоего же блага, поверь мне. Возможно, тебе не нравится слушать его советы. Но это не дает тебе права вести себя так безобразно по отношению к лучшему другу.

Доминик поморщился, словно от боли. И Кэтрин поняла, что слова ее попали в цель. Однако он и не думал сдаваться.

– Я, кажется, не просил тебя высказывать свое мнение, Кэтрин. Я вполне могу сам поговорить с моим так называемым другом. Поговорить так, как мне заблагорассудится, и тогда, когда заблагорассудится.

Кэтрин наконец не выдержала и воскликнула:

– Вот уж не ожидала! Не думала, что ты можешь оказаться неверным другом. Подумать только! А я как раз только-только начала…

Она осеклась. У нее едва не вырвалось признание, что она начала привязываться к мужу. Сказать ему об этом – более ужасной ошибки и вообразить нельзя! А чувствовать это еще страшнее.

Он вдруг прищурился:

– Ты только-только начала? Что именно, Кэт?

Она не могла не заметить, что муж назвал ее «Кэт». И тотчас же почувствовала, что гнев ее проходит, а колени подгибаются.

– Н-ничего, – пролепетала она и отвернулась. Нельзя было допустить, чтобы он увидел на ее лице чувства, которые она не в силах была сдержать.

– Ты ведь и понятия не имеешь, что я пытаюсь здесь сделать. – В голосе его вдруг прозвучала усталость.

– А почему я понятия не имею? – Она рискнула снова обернуться к нему. – Не надо делать вид, будто я виновата в том, что между нами существуют недомолвки. Ведь именно ты решил отстранить меня от всего. Ты отказываешься объяснить, что ищешь здесь. Это что, что-то незаконное? Или опасное?

Он покачал головой:

– Ни то ни другое. И я бы на твоем месте поостерегся упрекать людей в скрытности, моя маленькая Кэт. Ты ведь в этом отношении ничуть не лучше меня. Ты ведь тоже скрываешь от меня свою подлинную сущность, не так ли?

Кэтрин почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.

– Вовсе нет. Ничего я не скрываю.

Он подошел к ней, и его близость подействовала на Кэтрин так, будто на нее обрушилась стена.

– Тогда расскажи мне про своих родителей, дорогая. Как они погибли? Расскажи про свое детство. Расскажи о себе все самое важное.

Кэтрин медлила, пытаясь найти нужные слова. Ведь муж даже не представлял, как ей хотелось подчиниться и выполнить его требование. Она сердцем чувствовала, что Доминик – именно тот человек, который сумеет понять, как тяжело ей было когда-то. Он обнимет ее, и она найдет утешение в его объятиях.

Но тогда придется рассказать не только о своем прошлом. Тогда придется признаться и в том, что она начала испытывать к нему самые нежные чувства. И если такое случится, то он лишит ее силы, которая была ей необходима для того, чтобы держать демонов на почтительном расстоянии. Как бы ей ни хотелось открыть мужу душу, она никогда не сможет позволить себе такой роскоши.

– Мои родители погибли. О чем тут еще говорить?

Внезапно на глаза ее навернулись слезы, и Кэтрин поняла, что они хлынут потоком, если она и дальше будет смотреть в лицо мужа. Она в отчаянии отвернулась, но все же успела заметить, что на лице его отразилось разочарование.

– Что ж, опять тупик, не так ли? – произнес он негромко. – Именно этим у нас с тобой всегда все и заканчивается.

– Полагаю, ты прав. – Она отвернулась, собираясь уйти с чердака. Однако у двери остановилась. – Но ты понимаешь не хуже меня, что ни Адриан, ни Джулия в твоих бедах ничуть не виноваты. И ты должен извиниться перед ними.

Прежде чем он успел ответить иди что-нибудь возразить, она скрылась за дверью и поспешила к лестнице. Ей необходимо было оказаться как можно дальше от соблазна, как можно дальше от искушений, которым Доминик подвергал ее сердце.