Текст книги "Цена его коварства"

Глава 7

Прохладный океанский бриз врывался сквозь приоткрытую дверь, колыхая полупрозрачные белые занавески.

– Эдвард? – Я несмело переступила порог дома на набережной Малибу. – Ты здесь?

В доме было тихо. Но он сам настойчиво просил меня приехать, ради этого мне пришлось уйти со съемок рекламного ролика, с другого конца города. Где же он?

Весь месяц Эдвард всячески заботился обо мне, наотрез отказываясь оставить меня в покое.

– Дай мне шанс изменить твое мнение обо мне, – просил он.

Я твердила себе, что все это не имеет значения, и что я ни за что не выйду за него замуж. После того поцелуя в саду я больше не позволяла ему прикасаться ко мне. Между тем, он постоянно был рядом, водил меня ужинать, массировал ноги и помогал закупаться детскими вещами. Когда я как-то вечером настойчиво просила дыню и карамельное мороженое, он привез их мне в три часа ночи.

Ни один мужчина не мог быть более внимателен. Но я не могла позволить себе сдаться. Потому что это не могло продлиться долго. Рано или поздно его просветление закончится. Он снова станет эгоистом, плейбоем и работоголиком. Не забывай об этом, вновь и вновь твердила я себе. И все же…

– Как там без тебя «Сен-Сир Глобал»? – спрашивала я.

– Как-нибудь справятся, – ухмыльнулся Эдвард.

Он стал сопровождать меня к гинекологу. Когда он впервые увидел нашу дочку на экране аппарата УЗИ и услышал ее сердцебиение, его глаза подозрительно заблестели.

– Неужели это слезы? – спросила я.

– Пылинка в глаз попала, – пробормотал Эдвард – и тут же предложил мне пообедать в шикарном ресторане, где каждое блюдо стоило не меньше четырехсот долларов.

– Ни за что. – Я покачала головой. – Я хочу бургер, картошку фри и замороженный йогурт. Пошли лучше в кафе на набережной.

– Конечно, – улыбнулся он. – Тебе хорошо – значит, и мне хорошо.

Казалось, единственной его работой стало ухаживать за мной. Он и правда относился ко мне как к королеве. И сопротивляться становилось все труднее. Вскоре я уже проводила с ним все время, не занятое работой.

Это страшно раздражало Джейсона.

– Ты совсем обо мне забыла, – проворчал он, когда мы случайно столкнулись на студии. – Ты вновь растаяла перед ним.

– Ничего подобного! – с жаром возразила я.

Но теперь, в пустом доме Эдварда, я вдруг ощутила одиночество.

Может, он устал заботиться о нас с ребенком и вернулся в Лондон, забыв о своих обещаниях?

Я вспомнила, как блестели его глаза, когда утром мы завтракали в кафе возле студии вафлями и клубникой… Да нет, не может быть!

Джейсон был прав.

Я вновь поверила ему. Вновь думала о нем.

– Эдвард!

Тишина.

Тишина.

Я должна была приехать на пару часов раньше. Но съемки затянулись, а потом меня задержал звонок моего агента.

– Это твой шанс, Диана! – Он почти кричал от восторга. – Тебе предлагают роль подружки героя в главном блокбастере лета! Актриса не подошла, и кто-то предложил тебя…

– Кто же? – удивилась я.

– Кто-то, у кого есть вкус. Съемки начнутся через несколько недель после твоих родов. Удачно, правда? У тебя будет три недели на то, чтобы скинуть вес и улететь в Румынию… Это ведь не проблема, детка?

– Но у меня будет ребенок…

– Ну и что? Возьмешь его с собой. Тебе дадут трейлер. Наймешь няню. – Не услышав ответа, он торопливо продолжил: – Диана, это звездная роль. От такого не отказываются!

– Да, конечно. – К моему удивлению, я не ощущала энтузиазма. Почему? Я же так мечтала об этом! Подобный шанс выпадает не каждый день. Но лететь с малышом в Румынию… – Мне надо подумать, – наконец выдавила я.

– Ты шутишь? – недоверчиво переспросил он. – Учти, если ты откажешься, в будущем я вряд ли смогу помочь тебе.

– Я понимаю.

– Позвоню тебе завтра. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Пока!

Я не знала, что делать. Может, посоветоваться с Эдвардом? Но я была уверена, что он поддержит любое мое решение. И в конце концов полетит со мной в Румынию.

Но где же он?

Я с трудом поднялась на второй этаж, открыла дверь в спальню. Сначала я увидела Эдварда, сидящего на кровати. А затем…

У меня перехватило дыхание.

Вся комната была усыпана лепестками роз. На них ложились отсветы свечей. Увидев меня, Эдвард поднялся. Его загорелый торс был обнажен, он был в одних джинсах, плотно обтягивавших его мускулистые ноги.

– Я ждал тебя, – улыбнулся он.

– Вижу. – Я чувствовала, что у меня есть единственный выход – бежать.

Взяв из вазы розу на длинном стебле, он провел ею по моей щеке:

– Я знаю твою тайну.

– Мою… тайну?

– Знаю, как ты пыталась сопротивляться мне. И не смогла.

Он кивнул на стопку книг в углу комнаты:

– Миссис Макуиттер нашла их в твоей комнате и отправила сюда.

На самом верху стопки лежал томик миссис Уорредли-Гриббли.

– О, – только и смогла сказать я. Мои щеки горели.

– Не помогло, а? – Он сладострастно посмотрел на меня. – Что бы сказала миссис Уорредли-Гриббли, если бы увидела тебя сейчас?

Я взглянула на свой огромный живот, обтянутый сарафаном:

– Боюсь, у нее не нашлось бы слов.

Эдвард нежно взял меня за плечо:

– Думаю, она посоветовала бы тебе выйти за меня замуж.

И он встал передо мной на одно колено. Я с изумлением посмотрела на него:

– Что ты делаешь?

– То, что должен был сделать давным-давно. Ты знаешь, что я хочу жениться на тебе. Прошу тебя в последний раз. Вручаю тебе всего себя. Я хочу лишь одного – чтобы ты была счастлива. – Он достал из кармана джинсов маленькую коробочку, обтянутую бархатом, и протянул ее мне: – Ты дашь мне шанс?

Я смотрела на него не дыша. Я понимала: от моего решения зависит мое будущее – и будущее моей дочери.

Эдвард открыл коробочку:

– Диана, ты выйдешь за меня замуж?

При виде огромного бриллианта я ахнула:

– Он настоящий? Да он размером с айсберг!

– Ты заслуживаешь самого лучшего, – тихо сказал он.

– Но нам не обязательно жениться, – пробормотала я. – Мы можем жить отдельно и вместе воспитывать дочь…

– Я не этого хочу, – произнес он.

– Но если я скажу «да», ты скоро пожалеешь и захочешь свободы и других женщин…

– Я пожалею лишь, если ты откажешь мне.

– Но где мы будем жить? – Я истерически засмеялась. – Ты же не будешь вечно ждать меня со съемок. Однажды ты вернешься к работе…

– Я не вернусь в Лондон. Мы были там несчастны. Оба.

– Я не дам тебе вновь разбить мое сердце! – задыхаясь, воскликнула я.

– Я больше никогда, никогда не причиню тебе боли, – поднявшись, Эдвард бросил розу и кольцо на столик, потянувшись ко мне. Он гладил меня по волосам, по спине… – Позволь мне доказать свою искренность…

Его губы склонились к моим.

И я больше не могла сопротивляться.

Я слишком долго носила в сердце свою тайну. Настоящую тайну.

Я любила Эдварда. Я никогда не переставала любить его. И мечтала лишь, чтобы он откликнулся на мою любовь.

– Скажи «да». – Эдвард целовал мои щеки, губы, глаза… – Скажи «да»…

– Да, – выдохнула я.

Эдвард достал кольцо из коробочки, надел его на безымянный палец моей левой руки и поцеловал меня в ладонь.

– Ты согласилась, – прошептал он. – А я уже думал…

Его голос сорвался. Он легко, как пушинку, подхватил меня на руки и уложил на постель. Сняв с меня босоножки, он нежно поцеловал каждую стопу. Затем аккуратно снял с меня сарафан. Ощущая тяжесть кольца на пальце, я вдруг почувствовала страх. Я вручала Эдварду свое тело и свою душу, собственное будущее и будущее моего еще не рожденного ребенка… Не безумие ли это?

Эдвард нежно обхватил мое лицо ладонями. Его глаза сияли.

– Хочу заботиться о тебе всю жизнь…

– А я – о тебе, – отозвалась я и, обхватив его за шею, поцеловала дрожащими губами.

Он ответил на поцелуй, и тело мое охватило огнем.

Мгновенно раздевшись, Эдвард вновь склонился надо мной. Мои волосы в беспорядке разметались по подушке, я лежала, закрыв глаза и вся дрожа от желания. Эдвард поцеловал меня в шею. Его губы казались особенно теплыми при задувавшем в окно океанском бризе, его чистый мужественный запах мешался с запахом океана и осыпавших комнату розовых лепестков.

Расстегнув на мне бюстгальтер, Эдвард прильнул губами к соску, а затем нежно втянул его в рот целиком. Застонав, я крепко вцепилась ему в плечи. Оторвавшись, он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся:

– Доктор сказал, сейчас тебе вредно слишком много лежать на спине…

С этими словами он перекатил меня на себя, раздвигая мне колени так, чтобы я могла оседлать его бедра. Я наклонилась к нему с поцелуем, и мои набухшие груди склонились к его лицу. Я почувствовала его огромный твердеющий член внизу своего живота, и тут гормональная буря разбушевалась во мне с такой силой, что я почувствовала слабость от нахлынувшего желания. Приподнявшись, я резко опустилась на член Эдварда, целиком принимая его в себя. Застонав, он схватил меня за бедра. Я, не останавливаясь, скакала на нем, пока не почувствовала, что он заполнил меня до краев, – и с криком взорвалась в сильнейшей вспышке экстаза одновременно с Эдвардом.

* * *

Потом Эдвард прижал меня к себе и поцеловал в лоб:

– Больше никогда не отпущу тебя.

– И не отпускай, – шепнула я, прижимаясь к нему щекой.

– Поехали в Лас-Вегас, – неожиданно предложил он.

– Ты хочешь пожениться тайно? – удивилась я.

– Нет, просто не хочу оставлять тебе шанса передумать.

– Я не передумаю. – Я взглянула на кольцо. – Оно такое огромное, что меня теперь все время клонит на сторону. Наверное, целых десять карат?

– Двадцать, – ухмыльнулся Эдвард.

– Сколько?! – воскликнула я. – Ты не перестарался?

– Я куплю тебе такое же на другую руку, и тебя не будет перекашивать. – Он погладил меня по щеке. – Только пообещай, что завтра поедешь со мной в Вегас.

– Без родных?

– Бери с собой Говарда и вообще кого хочешь. Самолет у меня большой.

– Сегодня приедет Мэдисон. – Улыбка сошла с моего лица. Я встала и начала одеваться.

– Не уходи. – Эдвард протянул ко мне руку.

– Я должна поговорить с Мэдисон. Но если она меня простит, и Говард сможет лететь с нами, тогда…

– Что тогда? – В голосе Эдварда звенела надежда.

– Тогда завтра утром летим в Лас-Вегас.

Вскочив, Эдвард сжал меня в объятиях:

– Иди. А утром начнем новую жизнь. – Он на секунду задумался. – Тем более что сегодня вечером у меня есть одно дело…

– Какое же? – нахмурилась я.

– Да так, пустяки. Последнее дело, которое надо закончить до свадьбы.

– Холостяцкая вечеринка?

– Говорю, пустяки. – Эдвард отвел взгляд. – Я провожу тебя.

Моя машина неслась вдоль океана. Я чувствовала, что никогда еще не была так счастлива. И так испугана.

Я любила Эдварда.

Но что за таинственное дело ждало его сегодня?

Не важно, убеждала я себя. Может, он готовит мне свадебный подарок. Он же обещал, что больше не разобьет мне сердце!

«Последнее дело, которое надо закончить до свадьбы».

Какая глупость!

В четырех кварталах от дома я резко развернулась и погнала машину обратно к Малибу.

Через полчаса я вновь была у дома Эдварда – как раз вовремя, чтобы увидеть, как к нему сворачивает дорогой внедорожник. С водительского сиденья выскользнула женщина.

Виктория. Красивая и злая жена Руперта, в сексуально обтягивающем красном коктейльном платье и туфлях на высоких шпильках.

Медленно проехав мимо дома, я увидела, что Эдвард ждет ее у порога. Виктория быстро прошла внутрь дома, и дверь захлопнулась.

Услышав отчаянный гудок, я едва успела затормозить, чудом избежав столкновения со встречным авто. По всему телу выступил холодный пот. Значит, вот какое дело он намеревался закончить до свадьбы?

Холостяцкая вечеринка для двоих?

Я вспомнила слова Виктории о том, как отчаянно ей когда-то хотелось затащить Эдварда в постель.

В зябком оцепенении я повернула обратно, направляясь в Лос-Анджелес.

Может, у Эдварда и Виктории был какой-то повод для встречи, о котором я не знаю? Но, пытаясь вообразить его, я не могла отделаться от мысли: Эдвард никогда не говорил мне о любви. Он хотел жениться на мне ради ребенка. И ради секса.

Он не обещал хранить мне верность. И все же одну клятву он нарушил: ведь он поклялся никогда больше не разбивать мне сердце.

Почему Виктория приехала к нему одна, поздней ночью, в таком облегающем красном платье? Зачем она вообще прилетела в Калифорнию?

Подъезжая к дому, я увидела припаркованный красный кабриолет Мэдисон, такой же яркий и вызывающий, как платье Виктории Сен-Сир. То самое, в котором она явилась на интимную встречу с мужчиной, за которого я завтра собиралась выйти замуж.

С дрожащими коленями я вошла в дом. В кухне, весело болтая, сидели Говард и Мэдисон. Нет, на это у меня уже не было сил. Я попыталась неслышно проскользнуть мимо, но Мэдисон меня заметила и поднялась мне навстречу с серьезным лицом.

– Диана, – тихо сказала она, – я рада тебя видеть.

Я остановилась, глядя на нее. Загорелое, слегка обветренное лицо и пополневшие щеки. Светлые волосы, выгоревшие на солнце. Ни косметики, ни накладных ресниц. Одетая в простую белую футболку, джинсы и шлепки.

– Ты… изменилась, – медленно проговорила я.

– А ты забеременела, – улыбнулась она. – Папа сказал, что вы с Эдвардом снова вместе.

Слезы навернулись мне на глаза.

– Прости, – выдавила я. – Я устала, я хочу в постель…

Едва я успела добраться до своей комнаты, как слезы хлынули неудержимым потоком. Я без сил упала на постель. Казалось, стены угрожающе надвигаются на меня. Я плакала, пока не уснула.

Меня разбудил телефонный звонок. Я схватила трубку.

– Ну, так что ты решила? – раздался в трубке голос моего агента.

Я медленно села на постели. Все тело ломило. На секунду я улыбнулась, вспомнив, как мы с Эдвардом вечером занимались любовью.

Затем я вспомнила остальное. Викторию.

Меня охватил озноб, я натянула одеяло до подбородка.

– Ну что, Диана? – Голос моего агента звенел радостным возбуждением. – Хочешь стать звездой? Летишь в Румынию?

– Конечно, – безучастно пробормотала я. – Почему нет?

Он так громко рассыпался в поздравлениях, что мне пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. Затем он стал перечислять условия контракта, но все это было мне безразлично. Положив наконец трубку и набросив халат, я спустилась в кухню.

– Не спится? – Мэдисон сидела за столом, поглощая кукурузные хлопья. При взгляде на мою руку она широко раскрыла глаза. – Отличное кольцо.

– Да, – без всякого выражения проговорила я. – Хочешь, подарю?

– А что, мне нравится, – засмеялась она. – Так вы помолвлены? Я так рада за…

– Эдвард мне изменяет.

Мэдисон с изумлением посмотрела на меня. Затем на ее лице отразилось сомнение.

– Ты уверена? В декабре он был невероятно влюблен в тебя. Я ведь флиртовала с ним. – Ее щеки вспыхнули. – Но он даже не взглянул на меня.

– Уверена. Я видела у него женщину, жену его двоюродного брата. Она приехала к нему поздно вечером. В сексуальном платье.

– Господи! Да тут может быть миллион причин! Например… – Она потерла лоб. – Гм…

– Я не хочу это обсуждать. – Я достала молоко и подвинула к себе хлопья.

– Ну ладно. – Мэдисон сжала губы. – В любом случае можешь рассчитывать на мою поддержку.

Я изумленно уставилась на нее:

– Что с тобой случилось в твоей Монголии? Ты стала… совсем другой.

– Наверное, я повзрослела, – тихо проговорила она. – Я больше не хочу отбирать чужое. Работу, любовников… От этого не становится лучше. Только хуже. Прости за то, что я с тобой сделала, – закончила она шепотом.

Я смотрела на нее со слезами на глазах.

И вдруг увидела, как она с удивлением смотрит на кого-то, стоящего за моим плечом. Я медленно повернулась.

Эдвард в стильном, идеально сидящем смокинге стоял у двери, широко улыбаясь.

– Похоже, все забыто? – радостно проговорил он. – Ты скоро будешь готова?

Я не могла поверить своим ушам.

Да как он смеет, после той встречи с Викторией?.. У него что, нет сердца?

Я с трудом стянула с отекшего пальца кольцо и холодно протянула ему:

– Я передумала. Я не могу выйти за тебя.

Он вздрогнул, словно от боли. Издав горлом какой-то всхлипывающий звук, он сделал шаг вперед и спросил – нет, потребовал:

– Почему?

Он смотрел на меня так, будто это я предала его. Разбила ему сердце. Я, воинственно задрав подбородок и сжав кулаки, посмотрела на него:

– Я думала, что смогу выйти за тебя замуж без любви, – прошептала я, качая головой. – Но я не могу. Мне нужно, чтобы все было по-настоящему.

Рука, которой я все еще протягивала ему кольцо, дрожала. Эдвард смотрел на бриллиант как на чашу с ядом. Казалось, его тоже бьет дрожь.

– А приходить?.. – безо всякого выражения спросил он.

– Конечно, ты… – В горле у меня стоял тугой комок. – Я хочу только, чтобы ты был свободен.

– Свободен… – Он поднял на меня безучастные глаза.

Я кивнула, не в силах сказать ни слова.

– Я надеялся, что смогу сделать тебя счастливой. – Его слабый голос был похож на шепот умирающего. Он безуспешно попытался улыбнуться. Глаза его подозрительно блестели. – Но я не могу заставить тебя выйти за меня. Ты достойна любви. Достойна всего на свете.

Мое сердце сжалось. Я тонула в его глазах, читая в них страдание его измученной души. Быть может, я ошибалась? И тому, что я видела прошлой ночью, есть иное объяснение?

– Что ты делал прошлой ночью?! – крикнула я.

– Не важно. – Он мрачно покачал головой.

– Скажи мне! – взмолилась я. Я знала, что веду себя глупо, но не могла остановиться. Если бы был хоть один, самый маленький шанс, что я ошиблась! – Что ты делал вчера после того, как я уехала?

– Тебе лучше не знать, – тихо сказал Эдвард и, протянув руку, положил ладонь мне на щеку. – Я обеспечу тебя и ребенка всем, что только может вам понадобиться. – Наклонившись, он нежно поцеловал меня. – Береги ее. И будь счастлива.

Он быстро вышел.

Я смотрела ему вслед, в пустой дверной проем, с опустошенным лицом.

Огромная кухня вдруг начала расплываться, и я поняла, что слезы потоком текут у меня из глаз. Я думала лишь об одном: какая же я все-таки дура! Я позволила Эдварду Сен-Сиру во второй раз разбить мне сердце…

– Ты просто дура! – громко произнесла Мэдисон, будто читая мои мысли.

Смахнув слезы с лица, я недоуменно посмотрела на нее. Я совсем забыла о ней.

– Ты бросила его ради фильма? – Она осуждающе покачала головой. – Никакая карьера не заполнит в твоем сердце место, предназначенное для любви. – Она невесело засмеялась. – Кому это знать, как не мне!

– Он меня не любит, – прошептала я.

– Ты с ума сошла? – Она посмотрела на меня как на ненормальную. – Ты что, не видела, как он смотрел на тебя? Отец рассказал мне, как он тут ползал у тебя в ногах, умоляя о свадьбе. – Она фыркнула. – Ни один мужчина не способен на такое ради женщины, если только не любит ее всем сердцем и душой. Тем более такой мужчина, как Эдвард Сен-Сир.

– Он не любит меня, – повторила я менее уверенно. – Он сам сказал.

Мэдисон скептически оглядела меня:

– Ты сказала, что заслуживаешь брака по любви, и он согласился. Это прозвучало так, будто именно ты не любишь его.

– Что? – воскликнула я, дрожа. – Эдвард знает, что я люблю его!

– Ты ему говорила об этом? Я имею в виду, в последнее время?

– Нет, я… – Я закусила губу. – Я сказала ему о любви лишь раз – в Лондоне, перед расставанием. И все же я покачала головой. – Он меня не любит. Он хотел жениться лишь ради ребенка. Если бы он меня любил…

У меня перехватило дыхание. Я в страхе прикрыла рот рукой.

Если бы он любил меня, он бы посвящал мне все свое время, днем и ночью, ждал бы меня со съемок, ходил бы со мной в рестораны по моему выбору, возил бы к врачу и массировал мне ноги. Привозил бы мне дыню и мороженое в три часа ночи. Я была бы для него важнее карьеры.

Друзей.

Родной страны.

«Я всегда считал, что любовь – это действия, а не слова, – вспоминала я, что он говорил мне в Лондоне. – Полюбив, я не стал бы тратить время на слова, а доказал бы свои чувства делом. Буду заботиться о ней, ставить ее желания выше своих… вложу всю душу в то, чтобы она была счастлива».

Я приглушенно вскрикнула.

Какой мужчина готов столько сделать для женщины, если не любит ее?

И какой женщиной надо быть, чтобы понять это, лишь когда уже будет слишком поздно?

– Он любит тебя, – тихо проговорила Мэдисон. – А ты отказалась от его любви из-за идиотской роли. – Скривив губы, она покачала головой. – Когда я предлагала продюсеру взять тебя на роль, я думала, что таким образом расплачусь с тобой за «Мокси Максокси»…

– Так это ты предложила меня? – выдохнула я.

– Да. – Она осуждающе смотрела на меня. – Я не знала, что из-за этого ты разрушишь всю свою жизнь! Посмотри на меня, Диана! Я совсем одна. Мое сердце разбито. Если бы кто-то так полюбил меня, зная обо всех моих недостатках… Да я ни за что не отпустила бы его.

– Он мне изменил, – прошептала я.

– Ты все еще уверена в этом? – спросила она, подняв бровь.

Я молча уставилась на нее. Затем, сорвавшись с места, побежала в спальню. Порывшись в сумочке, я извлекла со дна старую, потрепанную визитную карточку. Когда я набирала номер, сердце мое колотилось как сумасшедшее.

– Алло? – проговорил женский голос.

– Виктория! – отчаянно воскликнула я. – Что вы делали у Эдварда прошлой ночью?

– Кто это? – Она на несколько секунд замолчала. – Диана?

– Зачем вы приезжали к нему? Зачем вы вообще прилетели в Калифорнию?

– Как будто ты не знаешь! – рассмеялась Виктория. – Хотя… в любом случае я рада, что ты позвонила. Я хотела сказать спасибо. Я неправильно судила о тебе. Ты просто чудо! Мы с Рупертом никогда не забудем…

– О чем вы говорите? – Я изо всех сил сжала телефонную трубку.

– Об акциях. – Она замолчала. – Ты что, действительно не знаешь об этом?

– Об акциях?

Виктория издала звенящий смешок:

– Эдвард не одну неделю намекал нам, что подумывает продать свою долю акций «Сен-Сир Глобал». Вчера Руперту пришлось вернуться в Лондон, а я осталась здесь с детьми. И вдруг вчера вечером Эдвард наконец позвонил мне. Я была в Санта-Монике, на вечеринке у друзей, но, конечно, сразу рванула к нему подписывать документы, пока он не передумал!

Это было последнее, чего я могла ожидать.

– Что?

– Дорогая, неужели я раньше времени раскрыла секрет? Эдвард сказал, что это будет его свадебный подарок. Для вас обоих. Новая жизнь, новая карьера, все такое. Как я догадываюсь, вы намереваетесь пожениться тайком от всех? Сообщи мне, куда прислать подарок. Мы перед тобой в долгу. Компания теперь в надежных руках, это я могу гарантировать. И еще, Диана…

– Да? – прошептала я.

– Добро пожаловать в семью! – радостно прощебетала она и дала отбой.

Ноги у меня дрожали. Я медленно, с трудом, спустилась на первый этаж. Горе и страдание колотились внутри, словно уничтожая мое тело, клетка за клеткой.

– Что? – спросила Мэдисон, когда я, спотыкаясь, вошла на кухню.

– Эдвард продал свою долю акций в семейном бизнесе, – с трудом выдохнула я. – Вот зачем к нему приезжала Виктория. Эдвард помнил, как плохо мне было в Лондоне. Это был секрет. Свадебный подарок.

– Так это же отлично!

Я медленно подняла на нее глаза и прошептала:

– Он должен был рассказать мне…

Мэдисон, как в детстве, обняла меня за плечи:

– Он не хотел, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

Виноватой? Ради меня Эдвард продал то, что принадлежало ему по праву рождения. Он мог использовать это для манипуляций, рассказывая о том, скольким пожертвовал ради меня. Но он предпочел дать мне свободу. Хотя сейчас даже я понимала, как он не хотел этого. А это значило…

Я зябко обняла себя за плечи. Руки у меня дрожали.

Это значило, что Эдвард любит меня.

– Он меня любит, – прошептала я и разразилась слезами. Рыдания сотрясали мое тело, я с трудом держалась на ногах. Мэдисон крепче прижала меня к себе.

– Все будет хорошо, – проворковала она.

Я покачала головой. Я так боялась вновь остаться с разбитым сердцем, что бежала от него, едва почувствовав призрак страха. Вместо того чтобы выпытать у Эдварда правду о визите Виктории, я бросила кольцо ему в лицо. Я думала, что делаю это из гордости. Но гордость была ни при чем.

Это был страх.

– Что ты собираешься делать? – спросила Мэдисон.

Я подняла глаза. Сердце отчаянно колотилось.

«Тебе дана лишь одна жизнь, милая, – говорила мне перед смертью мать. – И она быстро проходит. Так пусть она будет достойной. Будь храброй и следуй велению сердца».

– Буду храброй, – выдохнула я. – И последую за своим сердцем.

Мэдисон улыбнулась:

– Именно это я и надеялась услышать! – порывшись в кармане, она бросила мне ключи. – Возьми мою машину. Она быстрее.