Текст книги "Лунный свет"

Она коротко рассмеялась и покачала головой.

– Нечего обо мне знать больше того, что вы уже знаете.

– О тебе есть что узнать, буквально все, – настаивал он. – Где ты училась? Что на самом деле заставило тебя принять такую работу, ради которой ты бросила все?

– Я училась в университете Шиппенбурга. Вы, наверное, никогда не слышали о нем. – Она не собиралась отвечать на последний вопрос. Допив чай, слегка улыбнулась. – Похоже, мне действительно нужно идти спать. Спасибо за чай. Думаю, он сработает.

– Но я не задал тебе самый важный вопрос.

– И какой же?

– Как ты, самое красивое созданием, которое я когда-либо видел, можешь находиться тут?

Джулия резко обернулась. Все в его тоне, слегка распахнутых глазах и словах казалось искренним, но он не мог говорить все это всерьез.

Взгляд ее стал жестче. Он что, выпил что-то покрепче ромашкового чая? Потому что ни за что на свете он не мог утверждать, будто она и правда самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел.

Вопрос вертелся на кончике языка. Если он считал, что она так красива, то почему ушел в ту ночь из ее квартиры? Она сдержалась, напомнив себе о гордости.

К концу этого дня она знала, кто такой Люциан.

Он был из тех парней, которые не могут провести неделю без подружки. Такие встречались. Она знала нескольких в колледже и потом, когда работала в госпитале. Они не были слишком разборчивы в отношениях. Большинство останавливалось на тех, кто был доступен в требуемую минуту.

А это значит, ее не впечатлят случайные комплименты, брошенные, как слова на ветер.

Люциан склонился и проговорил тихо:

– Есть еще причина, по которой я не сказал тебе, кто я.

Смена темы привела ее в замешательство, и она прошептала в ответ:

– Какая?

Он склонил голову так, что его губы оказались прямо над ее ухом:

– Потому что я знал: в ту минуту, когда ты поймешь, кто я, ты не позволишь мне вернуться в твою квартиру.

Резко выдохнув, Джулия поняла, что ей нужно отстраниться и немедленно закончить этот разговор. Это был бы профессиональный и зрелый поступок, но она не двигалась, оцепенев на стуле.

Он не закончил.

– Я знал, если ты поймешь, кто я, то никогда не позволишь мне запустить руку между твоими хорошенькими бедрами, и я никогда не узнаю, какая ты мягкая и скользкая на ощупь.

Раскаленное желание молнией ударило по венам, тепло разлилось внутри. Эти слова вызвали внутри нее шторм. Дрожь сотрясла ее тело.

– О да, это еще одна причина, по которой я не сказал, кто я. – Его губы скользили по мочке ее уха, посылая мурашки по телу.

Пульс стучал, она отпрянула. Почувствовала, как теряет точку опоры, когда Люциан выпрямился на стуле, и она ощутила себя так близко… слишком близко к тому, чтобы сделать что-то бесповоротно безрассудное.

– Вам не следовало говорить об этом, – напомнила она. – Вы обещали.

Люциан склонил голову набок.

– Я этого не обещал. – Она открыла рот.

– Не обещал, – настаивал он, и когда она прокрутила в мыслях тот разговор, поняла, что он прав. Он не обещал.

Она прищурилась.

– Пусть, но поступать так неправильно.

– Я думаю, ты уже знаешь, как я отношусь к неправильным поступкам. – Он покачал головой.

Давно уже было пора закончить этот разговор.

– Спасибо за чай, Люциан, но…

Ее оборвал резкий вздох.

Люциан вскочил и стал перед ней так, что она оцепенела.

– Повтори.

Ее охватило замешательство.

– Повторить что?

– Мое имя.

Они стояли близко, и он возвышался над ней на добрый фут. Джулия схватилась за последнюю соломинку.

– Зачем?

– Потому что я попросил, – сказал он, слегка улыбнувшись. – И потому что мне нравится, как оно звучит, когда ты его произносишь.

Сердце ее замерло. Она понятия не имела, что на это ответить.

Совершенно никакого.

Но затем он пошевелился. Преодолел то маленькое расстояние, что еще разделяло их, подхватив локон ее волос, упавших на щеку. Прежде чем она успела отстраниться, тыльная сторона его ладони прошлась по ее щеке, когда он заправил прядь обратно за ухо. Ее глупое тело немедленно откликнулось.

Жар вспыхнул в груди, перемещаясь в низ живота, и это было настолько неправильно с самых разных точек зрения, что ей должно было быть стыдно от того, что она бессильна изменить то, как реагирует на его действия ее тело.

Волна мурашек пробежала по коже. Она ощутила, как напряглись соски, когда его близость заполнила все пространство.

Люциан склонил голову, и между их губами осталось расстояние в один вздох. Она судорожно вдохнула, уловив роскошный аромат густого мужского одеколона.

– Прошу, – повторил он.

Она забыла, о чем он просил.

Он опустил взгляд и посмотрел на нее с игривой улыбкой. Она знала, что он увидел. Напрягшиеся соски.

Джулия заставила себя отстраниться. Вновь скрестив руки на груди, она сглотнула готовые сорваться проклятия.

– У нас был такой хороший разговор… странный… но хороший, а вы взяли и все испортили.

Прислонившись бедрами к острову, он совершенно беспардонно рассмеялся.

– У меня такое чувство, что некоторые части тебя не думают, будто я что-то испортил. Я даже готов поспорить, что эти части тебя очень, очень заинтересованы.

О боже, он это серьезно?

Пялясь на него, она поняла, что в данный момент у нее есть два варианта. Либо и дальше позволять ему нервировать ее своим дерзким флиртом, либо прекратить это сейчас же.

Она остановилась на последнем.

– Слушайте, я поняла, что вы флиртуете. Это ваше право. Вы, возможно, даже не осознаете это или не можете удержаться. Не важно. Вам просто надо знать, что это все влетает мне в одно ухо и вылетает из другого. Я не для того тут, чтобы скрасить вашу скуку или чем вы там маетесь.

Его взгляд снова опустился ниже, улыбка стала снисходительной.

– Ты права. Я не могу удержаться.

– Думаю, вам стоит стараться сильнее. – Она отвернулась прежде, чем они успели обменяться еще парой колкостей. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс Хьюз, – крикнул он вслед.

Она подняла руку и, вместо того чтобы отмахнуться от него, покачала пальцами в коротком прощальном жесте.

– Ты веришь? – спросил он, когда она уже дошла до двери.

Зная, что ей не следует останавливаться, она замерла и посмотрела на него, в сотый раз за вечер желая, чтоб он походил на снежного человека, а не на воплощение ее грез.

– Веришь во что?

– В дом и мою семью… В проклятие?

Она мягко рассмеялась.

– Нет. Не верю.

Сев на стул, на котором только что сидела она, он исподлобья посмотрел на нее и взял свою кружку.

– А следовало бы. Действительно следовало бы.

Попивая чай, Люциан смотрел, как Джулия вышла из кухни и поспешила прочь по дому. Но он не последовал за ней, а остался на месте.

И ему не пришлось ждать долго.

– Зачем ты рассказал ей это все? – спросили позади.

Он опустил кружку на остров.

– И как долго ты подслушивал наш разговор?

– Достаточно долго.

Развернувшись к дверному проему на другом конце кухни, он опустил руку на остров.

– Поздно, а ты не спишь, Гейб.

Брат вошел в кухню.

– Не мог заснуть.

– Моя бессонница, должно быть, заразна.

– Вероятно, – посмотрел он в сторону двойных дверей. – Джулия кажется очень… славным человеком. Хорошим человеком.

Люциан склонил голову набок, рассматривая брата.

– Это так.

Гейб поднял ее пустую кружку, посмотрел на остатки чая на дне, будто мог предсказать по ним будущее.

– Нам стоит оставить ее в покое и просто дать заниматься своим делом.

«Интересно», – подумал Люциан.

– С каких это пор ты говоришь о себе «мы»?

– Ты знаешь, о чем я. – Он поставил кружку на место и встретился взглядом с Люцианом. – Ты знаешь, что мы такое. Что мы всегда в итоге творим с людьми. Мы разрушаем их, а потом живем так, будто, черт возьми, ничего не произошло.

Огромная часть его хотела опровергнуть это, но не могла, потому что брат говорил правду. В некотором роде. «Но, – подумал он, – разве не все истины однажды меняются?»

Молчание повисло между ними, потом Гейб оттолкнулся от острова.

– Иди поспи.

Затем он ушел, исчезнув в темноте того, что было когда-то задним крыльцом, но много лет назад было запечатано и превращено в складское помещение.

В тишине кухни Люциан снова повернулся на стуле и поднял свою кружку. Но не успел отпить из нее, потому что поток холодного воздуха заставил волосы на затылке встать дыбом. Он посмотрел направо, на дверцу шкафа, из которого он достал чай: она распахнулась настежь.

Ему почудилось, будто где-то в доме прозвучал смех.

И он подумал, что прозвучал он ужасно похоже на смех прабабки.

Джулия затаила дыхание, вновь попробовав предложить Мадлен тонкую кисть. Она держала ее перед девушкой по крайней мере тридцать минут, и все, чего добилась, так это того, что Мадлен теперь уставилась на кисть.

– Ну, давай же, – пробормотала Джулия.

Люциан сделал все, как обещал. В спальне Мадлен появились чистый холст и мольберт, набор кистей и красок лежал на столике рядом с креслом.

Это могла быть самая тупая из известных человечеству идей, но ее стоило попробовать. По крайней мере, Джулия так считала.

Выдохнув, она положила кисть и повернулась к открытой двери, услышав приближающиеся к комнате шаги. Когда она увидела их, ее мозг слегка закоротило.

Только этого не хватало!

Люциан первым вошел в комнату, сразу за ним – Гейб. Боже правый…. Оба производили потрясающее впечатление в пошитых на заказ костюмах. Глядя на них, она забыла на мгновение, кто она.

Хорошо, что Девлина не было с ними, иначе она рисковала свалиться со стула, увидев их всех при полном параде.

Тут же Джулия подумала о том, что делала прошлой ночью, фантазируя о Люциане, вспоминая, что было между ними раньше, и о том, что он сказал ей, когда она пила с ним чай. Определенно, она не шла ни в какое сравнение с ним.

– Мисс Хьюз, – на этих чувственных губах появилась улыбка, – я задал вопрос.

Она моргнула.

– Да?

Гейб подошел и стал рядом с Люцианом. Плечом к плечу, они были одного роста. Темный против светлого.

– Он спросил, как идут дела.

– О, – бросила она взгляд на Мадлен. Та все еще смотрела на кисть, которую держала Джулия. – Дела идут медленно, но мы работаем над этим. Не так ли, Мадлен?

Палец Мадлен дернулся.

Люциан ринулся через комнату, упав на колени подле сестры. Он улыбнулся, глядя на ее бесстрастное лицо.

– Нарисуй что-нибудь для меня, и я обещаю, что вечером почитаю еще главу. Мы подходим к хорошему отрывку… там, где Гарри спускается под воду, чтобы спасти своих друзей. И да, я знаю. Ты выучила этот отрывок наизусть, но он все так же хорош, как и десять лет назад.

Джулия боролась с улыбкой и проиграла, бросив взгляд туда, где стоял Гейб. Он смотрел на брата и сестру, и лицо его было полно неуверенности. Джулия хотела ободрить его, сказать ему, что действия Люциана были правильными, потому что он концентрировался на том, что нравилось его сестре.

Но потом Гейб посмотрел на нее, улыбнулся устало, и улыбка озарила его прекрасные глаза.

– Сделай что-нибудь, – просил Люциан сестру. Пригладив волосы Мадлен, он поднялся и посмотрел на Джулию сверху вниз. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – пролепетала она. – Голова совсем не болит.

Это было правдой лишь отчасти. Если она сгибалась слишком быстро, в голове начинало стучать, но это должно было пройти в ближайшие пару дней.

– Рад это слышать. – Он окинул взглядом ее лицо, задержавшись на губах. – А как ты спала ночью? Надеюсь, чай помог.

Жар поднялся от живота, а между ног стало мокро. Ей нужно было взять себя в руки.

– Помог.

Он улыбнулся, их взгляды встретились. Девушка почувствовала, что слегка задыхается, когда Люциан смотрит на нее. Шли секунды, а она спрашивала себя, не подозревает ли он о ее неправильном влечении к нему?

Зная свое везение, она решила, что так оно и есть.

Гейб прокашлялся, привлекая внимание.

– Мы скоро уезжаем. Поминальная служба по отцу днем.

– О, – рука, державшая кисть, ослабла, – как быстро.

– Да, – ответил Люциан, – так лучше.

Гейб склонил голову.

– Вам что-нибудь нужно, прежде чем мы уедем?

– Ричард и Ливи присоединятся к нам, – добавил Люциан.

Она чуть покачала головой, хотя по спине ее прошла крупная дрожь. Остаться одной в этом огромном доме… Это пугало ее.

– Ничего не нужно.

Люциан оглядел комнату.

– Телефон с тобой?

– Да. – Странный вопрос.

– Можно взглянуть?

Не зная, почему он это потребовал, она встала и подошла к тумбочке. Вытащив зарядку из телефона, она повернулась к нему.

– Зачем вам смотреть его?

– Ты не собираешься просто дать его мне? – спросил он, взгляд его блуждал.

– Хм, нет.

Гейб фыркнул.

– Мне она действительно нравится.

– Конечно, нравится, – пробормотал Люциан. – Я хочу, чтобы ты сохранила мой номер.

Ее первым инстинктивным желанием было отказаться, но тогда бы она выставила себя упрямым ребенком. Он продиктовал ей номер, и она записала его. Секунду спустя Гейб дал ей свой.

– Если понадобится что-нибудь, звони, – потребовал Люциан.

– Или можете позвонить мне, – предложил его брат, ухмыльнувшись Люциану, когда тот опасно прищурился. – Я не такой тиран, как он.

Джулия улыбнулась.

– Это правда.

– Я не тиран. – Люциан нахмурился.

Его брат приглушенно хохотнул.

– Ты серьезно настолько плохо знаешь себя?

Люциан скрестил руки на груди.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Мисс Хьюз не считает, что я тиран.

Приподняв бровь, она положила телефон назад на прикроватный столик.

– На самом деле я думаю, что вы довольно властный.

– Хорошо. Позвольте мне перефразировать, – ответил он. – Тебе нравится моя властность.

Она метнула в него возмущенный взгляд, и по ее лицу разлился румянец, когда она увидела его самодовольную усмешку. Она точно понимала, что он имеет в виду, и ей захотелось ударить его.

– Ну, ладно, – Гейб обхватил Люциана за плечи, – нам пора. Если мы опоздаем, Дев нас убьет, и мы никогда не узнаем, чем все кончится.

– Печально, но факт. – Люциан развернулся. – Помни, если что-то будет нужно, звони мне. Если позвонишь ему, ранишь мое хрупкое эго.

– Было бы печально, – сухо ответила она.

– Я знаю. Мы не хотим, чтобы это случилось, – озорно подмигнув ей, он ступил на порог. – Кстати, мне нравится, как ты одета.

Джулия с удивлением посмотрела на себя. Что, во имя всего святого, ему могло понравиться? На ней был обычный старый синий костюм.

Когда она подняла взгляд, Гейб выталкивал Люциана из комнаты. Он сказал что-то брату достаточно тихо, чтобы она не услышала, но, что бы это ни было, тот рассмеялся глубоким волнующим смехом.

Оба, казалось, пребывали в хорошем настроении, несмотря на то что отправлялись на поминальную службу по отцу.

– Странно, – прошептала она.

Повторяя себе, что проблемы их покойного отца это не ее проблемы, она вернулась к Мадлен и плюхнулась на стул. Было трудно не думать о том, что Гейб вовсе не пытался взаимодействовать с Мадлен. Если она была заперта в своем теле, но понимала, что происходит, это должно было ранить.

Джулия вздохнула.

– В твоей семье много тайн, не так ли?

Мадлен не ответила, но Джулия вновь подняла кисть. Прошла минута, и взгляд Мадлен опустился на длинную, тонкую черную ручку. Пальцы правой руки дернулись, и Джулия замерла, ожидая и надеясь, что что-нибудь произойдет.

Затем медленно, едва не через силу, Мадлен подняла руку и сжала свои тонкие пальцы вокруг ручки кисти.

Глава 14

Чтобы дожить до конца церемонии, Люциан собирался выпить бочку бурбона. Он предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь, и технически это даже не было похоронами. Это была всего лишь поминальная служба, где присутствующие будут общаться, делая вид, что они уважают друг друга.

На месте гроба располагалось большое фото дорогого старого папочки. Тело отца им даже еще не выдали.

Как только это случится, проведут не такое людное и более приватное погребение. Другими словами, что-то не столь пафосное, как это.

Стоя в углу большого крытого дворика, он смотрел, как Дев ведет прием. Он был создан для этого, взращен и воспитан для светского общества. Брат был в своей стихии, тогда как воротник рубашки Люциана душил его, а от костюма зудела кожа.

Скоро Дев поднимется на трибуну и начнет нести ванильную ахинею об их отце, а Люциану придется выпить вермута, чтобы переварить это.

Он надеялся ускользнуть раньше, чем все начнется.

Он уже отмахнулся от полутора сотен неискренних соболезнований, и если еще кто-нибудь подойдет к нему с натянутой сочувственной улыбкой, то рискует получить прямо в зубы.

Единственным положительным результатом этого проклятого цирка станут собранные пожертвования. Кроме этого – ничего.

– Ты мог бы сделать вид, что скорбишь, – раздался голос из-за спины.

Люциан хмыкнул, бросив взгляд на Троя через плечо.

– Не верю в девиз «притворяйся, пока можешь». – Он подождал, пока Трой встал рядом. – А что ты тут делаешь?

Трой сложил руки на груди.

– Полагаю, что выражаю почтение.

Люциан фыркнул.

– Правда?

Темный взгляд Троя скользнул к нему.

– Он мне ни капли не нравился, но я считаю вас, парни, своими братьями. Поэтому я переборю желание напиться с порога.

Люциан беззвучно рассмеялся.

– Тут я с тобой согласен.

Прорезая толпу, к ним шел Гейб. Он шагал широко и целеустремленно и выглядел почти так же, как Люциан, когда плавно обошел стареющего политика, направившегося было в его сторону.

– Тебя чуть не поймали. – Трой хохотнул, когда Гейб встал рядом.

– Боже, – прорычал тот, проводя рукой по волосам.

Длинные пряди тут же упали вперед.

– Если бы мне пришлось выслушать еще одну историю о старых добрых днях в Итоне, я бы кого-нибудь покалечил.

Спрятав руки глубоко в карманы брюк, Люциан раскачивался на каблуках. Он смотрел, как рядом с Девом появилась высокая худая блондинка. Его губы изогнулись в злой усмешке.

– Теперь ты в безопасности.

– Проклятье, – пробормотал Трой еле слышно, когда увидел, о ком говорил Люциан.

– Что? – Гейб оглянулся через плечо и выругался. – О, дьявол.

Рядом с Девом стояла Сабрина Харрингтон, наследная невеста. С изящной фигурой и снежно-белыми волосами, она выглядела такой же холодной и неприступной, как и их старший брат. До этого дня Люциан не мог понять, какого черта они оказались вместе.

Особенно после того, как много лет назад, когда они вернулись из колледжа, Сабрина воспылала чувствами к Гейбу.

Люциан также не мог понять, как Дев мог столько времени выносить рядом с собой женщину, да еще и додуматься жениться на ней.

Они втроем смотрели, как ее бледная рука обвилась вокруг него. Старший де Винсент бросил на нее взгляд. Она легко улыбнулась, но лицо Дева осталось бесстрастным, и улыбка девушки быстро пропала.

– Вау. Кажется, они без ума друг от друга, – прокомментировал Трой.

– Ага, – ответил Люциан, посмотрев на Гейба. Тот был занят пристальным рассматриванием своей начищенной обуви и выглядел так, словно хотел провалиться сквозь чертов пол.

– Где ваш дядя? – поинтересовался Трой, нахмурив темные брови.

– В одной из задних комнат с кем-то из своих друзей, – ответил Гейб, поворачиваясь так, чтобы оказаться спиной к Деву и Сабрине. – Может, напиваются.

– Звучит так, словно они проводят время лучше, чем мы, – ответил Трой, бросив еще один взгляд на толпу. – Ну, я собираюсь уйти отсюда, но прежде чем я пойду… – Трой повернулся к ним обоим, – я удерживал шефа, сколько мог, но скоро нам придется поговорить. Очень скоро.

Люциан понял, что ждать результатов вскрытия осталось недолго, и кивнул.

– Намек понят.

Трой хлопнул его по плечу, затем Гейба.

– Увидимся.

Братья смотрели, как Трой пробирается сквозь толпу доброжелателей.

Гейб первым нарушил молчание тяжким вздохом, который показался громче, чем разговоры вокруг.

– У меня такое чувство, будто мы не будем довольны тем, что покажет вскрытие.

Люциан стиснул на секунду зубы, потом ответил:

– У меня тоже.

Прогресс требует терпения высшего уровня. По крайней мере, Джулия верила в это, наблюдая за Мадлен.

Женщина держала кисть около часа, прежде чем перевела взгляд на палитру красок. Джулия подала пример, тоже взяв в руки кисть и лист бумаги.

Она нарисовала нечто, похожее на кривобокого человечка, и это было лучшее, на что она была способна. Спустя примерно тридцать минут Джулия отодвинула в сторону бумагу, на которой малевала, и теперь Мадлен пристально смотрела на чистый холст, кисть дрожала в ее руке.

Джулия сидела, изнывая от скуки и нетерпения. Она могла бы включить телевизор, но не хотела, чтобы Мадлен отвлекалась, хотя и подозревала, что взять кисть – единственный прогресс, на который та способна… Мадлен пошевелилась.

Джулия закусила губу, когда рука женщины зависла над палитрой с красками. Через пару секунд она окунула кисть в баночку с коричневой краской и затем поднесла руку к бумаге. Ее запястье качнулось, и слабая коричневая линия появилась на холсте.

– Вот так, Мадлен, – сказала Джулия, наблюдая, как женщина делает несколько коротких мазков темно-коричневым цветом. – Потрясающе.

И тот факт, что Мадлен попыталась рисовать, действительно ее потряс, не смотря на то что композиция состояла из коротких обрывочных линий. Это было чудо!

Может быть, даже слишком большое чудо, прошептал внутренний голос. Джулия тут же почувствовала себя ужасно из-за того, что поставила под сомнение реалистичность своих ожиданий. Пациентам в таком состоянии требовались недели и месяцы, иногда годы, чтобы добиться малейших изменений. Но даже так это был немалый подвиг.

Доктор Флорес считал, что причина болезни Мадлен была психологической, физически девушка могла делать все, что и раньше. Существовали ментальные блоки, не телесные.

Закусив губу, Джулия наблюдала, как Мадлен продолжала работать коричневой краской. Через некоторое время женщина сменила цвет, выбрав красный, который напомнил Джулии бархат обивки кресел в комнате, где она сидела в день приезда.

Пока Мадлен работала над рисунком, Джулия разрывалась между желанием поздравить себя за нестандартное мышление и неверием в то, что все это вообще происходит.

Но может быть, это был своего рода ключ, который однажды откроет, через что прошла Мадлен, и Джулии следовало воспользоваться им.

– Ты знаешь, где ты, Мадлен?

Ее рука замерла над холстом.

Надеясь, что не допустила ошибку, Джулия прерывисто вздохнула.

– Ты знаешь, что ты дома?

Мадлен начала рисовать снова, затеняя малиновым верхний край холста.

– Ты… знаешь, где ты была? – Когда Мадлен не ответила, но продолжила рисовать, Джулия потерла ладонями колени. – Все нормально. Тебе просто нужно знать, что тут ты в безопасности.

Кисть замерла, и, кажется, глубоко вздохнув, Мадлен повернула голову к Джулии.

Глаза женщины были распахнуты, зрачки сильно контрастировали со светлой зелено-голубой радужкой. Джулия резко вздохнула, когда прочла в глазах другой женщины страх. Она не могла ошибиться. Мадлен выглядела напуганной, и Джулия почувствовала, как внутри нее все завязалось узлом.

– Мадлен…

Джулия резко замолчала, когда увидела, как взгляд женщины метнулся ей за плечо. Покалывание разлилось по шее и спустилось на плечи.

Затаив дыхание, она развернулась на стуле. Ее сердце екнуло, когда она увидела незнакомца, стоящего у входа в спальню Мадлен. Тело Джулии среагировало инстинктивно. Вскочив на ноги, она встала между этим человеком и Мадлен, а ее взгляд метнулся туда, где лежал на прикроватном столике телефон. Проклятье, почему он был не у нее в кармане?

Страх охватил ее. Все ушли из дома, так что, кто бы это ни был, едва ли он должен тут находиться. Незнакомец не выглядел так, будто собирался выхватить пистолет и потребовать провести его к сейфу с золотыми слитками. Он был одет в голубую рубашку поло, заправленную в шорты цвета хаки. Она готова была ручаться, что на ногах у него были топсайдеры. Его одежда походила на излюбленный летний наряд богатеньких белых мальчиков. Хотя, опять же, она сомневалась, что, грабя дома среди бела дня, люди одеваются во все черное.

– Кто вы? – требовательно спросил человек, прежде чем она успела открыть рот.

– Кто я? – Шокированная, она сжала кулаки. Этот человек вламывается в дом и спрашивает, кто она?

Но было в нем что-то знакомое, хоть она и была уверена, что не видела его раньше. Он шагнул в комнату, и Джулия напряглась, а ее сердце застучало быстрее.

– Вы сиделка, – заключил он. – Они вас наняли, не так ли?

Она смогла лишь понять, что под «они» незнакомец имел в виду де Винсентов, но не собиралась отвечать ему.

– Я не знаю, кто вы и как попали в этот дом, но я вынуждена просить вас…

– Что? Уйти? У меня больше прав быть тут, чем у вас. – Он ступил в сторону, и Джулия сдвинулась, оставаясь между ним и женщиной, которая не могла защитить себя сама.

Человек остановился и прищурился.

– Вы действительно не знаете, кто я? Я Дэниел Габон.

Хотя она сомневалась, что большинство грабителей и серийных убийц представляются, она все же не почувствовала большого облегчения.

– Я не слышала этого имени.

– Конечно, нет, – горько вздохнул он. – С чего бы им рассказывать вам обо мне?

Ее взгляд снова метнулся к телефону, а потом обшарил комнату в поисках оружия, просто на всякий случай.

Затем весь его настрой изменился. Его плечи поникли, он покачал головой.

– Проклятье, я не пытаюсь напугать вас или быть грубым. Вы не сделали ничего плохого, и вы… Черт, вы понятия не имеете, во что ввязались.

Беспокойство Джулии стало сильнее.

– Прошу прощения, но я не…

– Я двоюродный брат Мадлен. Мой отец был братом ее матери, – сказал он, проводя рукой по коротким колючим волосам. – Я не хотел срываться, как сорвался только что, но я… – Он перевел взгляд ей за спину, и она поняла, что теперь он видит Мадлен. Мужчина едва слышно выругался. – Я был ошарашен, когда увидел ее… вас обеих.

Теперь она поняла, почему он показался ей знакомым.

В нем прослеживались некоторые черты Мадлен и Люциана… Нос и линия подбородка. Джулия также вспомнила, что сенатор говорил о двоюродном брате.

– Я правда не хотел пугать вас. – Он поднял руки, когда его умоляющий взгляд вернулся к Джулии. – Но я должен был прийти сюда сегодня. Я впервые был уверен, что их тут не будет.

Не уверенная, стоит ли ему доверять, она понимала, что ей действительно нужно добраться до своего телефона и отправить сообщение Люциану. Она понятия не имела, был ли он на самом деле их двоюродным братом и можно ли было ему находиться тут.

– Окей, – его кадык дернулся, когда он сглотнул, – я понимаю, что очень сильно напугал вас. Я просто должен был увидеть, правда ли это.

Джулии не нужно было уточнять, о чем он.

Он смотрел на свою двоюродную сестру, будто на призрака. Джулия повернулась и увидела, что Мадлен опустила кисть и спрятала руки в карманы своего свободного свитера.

Дэниел подошел и опустился на колени рядом с Мадлен.

Глядя на нее, он прерывисто вздохнул.

– Посмотри на себя. Я никогда… Я никогда не думал увидеть тебя снова, но вот она ты, ты и правда тут.

Со все еще колотящимся сердцем она двинулась к телефону.

– Откуда вы узнали, что Мадлен тут?

Он взглянул на нее и снова стиснул челюсти.

– Мои братья, конечно же, не сказали мне. – Ноздри его трепетали. – Они всегда обвиняли меня. Понимаете? Каждый раз, когда мы были маленькими и шалили, как все дети, во всем всегда обвиняли меня, – сказал он, и Джулия вспомнила, что сенатор говорил, будто они с сестрой сбегали вместе. – Я хочу сказать, иногда я был виноват, но мы были детьми. – Короткая улыбка появилась, когда он снова обернулся к сестре. – Они обвиняли меня, когда она… Когда она пропала последний раз. Думали, я имею к этому какое-то отношение. Но я не имел. – Он помолчал. – С ней все в порядке?

Джулия схватила телефон со столика.

– У нее все хорошо. Вы не сказали мне, откуда вам известно, что она тут.

– До меня дошли слухи неделю назад, – ответил он, поднимая руку к Мадлен. Он не прикоснулся к ней. Просто протянул руку. – У меня есть друг, он работает в госпитале, которым заведует доктор Флорес. Он сказал, что видел кого-то, настолько похожего на Мадлен, и мог бы поклясться, что это она.

Джулия присела на край кровати и быстро разблокировала телефон. Глянув вниз, она пробежалась по контактам и остановилась, когда увидела имя. Она щелкнула на него.

– Но они отмахнулись. Понимаете? Все думали, что она мертва, – продолжил он. – Кроме меня. Я так не считал.

Ее пальцы замерли, когда она увидела, как Мадлен вынула руку из кармана. В изумлении она наблюдала, как женщина протянула руку Дэниелу. Матерь божья. Если бы Джулия не сидела, она бы упала.

Дэниел сжал руку Мадлен, и его улыбка была полна облегчения.

– Ты рисуешь? – спросил он хриплым голосом.

Мадлен смотрела на своего кузена, но губы ее не шевельнулись.

Не было слов ответа, но Дэниел все равно крепко зажмурился.

Джулия понятия не имела, что происходит, но быстро набрала сообщение Люциану, а затем крепко вцепилась в телефон, встала и подошла так, чтобы быть ближе к Мадлен на случай, если что-либо произойдет.

– Она начала рисовать только сегодня, – сообщила Джулия, чувствуя, что должна сказать хоть что-то.

Дэниел поднял руку Мадлен, прижав ее ко лбу.

– Мадлен любила рисовать. Могла днями сидеть и заниматься этим, если оставить ее одну. – Он опустил руки. – Проклятье. Такое облегчение видеть тебя.

Джулия почувствовала вибрацию телефона в руке и боролась с желанием проверить его. Звонил Люциан.

– С тобой все будет в порядке, – сказал Дэниел, что звучало так, будто он убеждал себя. Он выпустил ее пальцы и встал, сунув руки в карманы шорт. Посмотрел на Джулию. – Она сказала что-нибудь о том, где была?

Джулия покачала головой.

Он снова посмотрел на Мадлен, которая опять внимательно разглядывала свой рисунок.

– Я знаю, вы сообщили кому-то из них.

Дэниел хрипло рассмеялся.

Ее сердце сжалось. Не было смысла врать.

– Да. Это моя работа.

– Я понимаю, – ответил он почти устало, отступая назад. – Лучше мне убраться отсюда прежде, чем они придут и вышвырнут меня.

Джулия распахнула глаза.

– Вы, кажется, удивлены? Не стоит. Эти братья… – Он закончил еще одним хриплым смешком. – Я просто хотел увидеть, возможно ли это. Что Мадлен тут. Это все. – Он закусил губу, напомнив Люциана. – Могу я оставить вам мой номер? На случай… Ну, на всякий случай. Можете дать мне знать? Я был бы бесконечно благодарен.

Джулия согласилась, записав номер, хотя у нее не было намерений использовать его.

– Спасибо, – сказал он, кивнув ей, прежде чем направиться к двери. – Мне правда жаль, что я так себя вел и напугал вас. Правда.

Она вымучила улыбку, когда телефон в ее руке снова начал жужжать.

– Все в порядке.

– Я пошел. – Он перешагнул порог, потом остановился, посмотрев на Мадлен. Она снова взяла кисть и водила ею по холсту. – Послушайте, мне кажется, я должен сказать вам.

– Что? – спросила она.

– Будьте осторожны с ними… с братьями. – Их взгляды встретились. – Они не… Они не хорошие парни, ясно? Вы не знаете меня вовсе, но помните, все они опасны и им нельзя верить. Мадлен знала это, и посмотрите, что с ней случилось.