Текст книги "Лунный свет"

Глава 23

Люциан встретил своего кузена Дэниела у входа.

– Я не хочу, чтобы ты был тут.

Дэниел стоял рядом, подняв солнцезащитные очки наверх. Он едва встретился взглядом с Люцианом и тут же сосредоточился на чем-то за его плечом.

– Знаю, и я признателен за то, что ты разрешил мне прийти.

– Как будто тебе требовалось мое разрешение, когда ты приперся сюда без предупреждения.

– Я сожалею об этом, но должен был увидеть…

– Ты ничего не должен был видеть. – Шагнув вперед, он схватил Дэниела за воротник бледно-голубого поло и втянул внутрь сквозь открытую входную дверь. – Если ты когда-нибудь еще придешь без предупреждения или хоть раз напугаешь мисс Хьюз, тебе мало не покажется.

Глаза его кузена распахнулись.

– Я…

– Ты меня понял? И тебе лучше подумать над этим перед тем, как отвечать, потому что это единственное мое предупреждение.

Дэниел тяжело дышал.

– Я понял.

– Да неужто?

Мужчина закашлялся.

– Да.

Люциан отпустил его воротник, и Дэниел отшатнулся.

– Закрой за собой дверь.

Дэниел так и сделал. После того как закрыл дверь, он нагнал Люциана в главном зале.

– Дев и Гейб тут?

Люциан фыркнул.

– А что? Ты беспокоишься?

Идя рядом, Дэниел поправил рубашку.

– Просто хочу быть готовым на случай, если меня снова схватят.

Люциан хохотнул.

– Я предпочитаю держать тебя в постоянном страхе.

Дэниел не отвечал, пока они не дошли до ступеней.

– Я не хотел пугать сиделку. Я не знал, что она будет там.

– Не важно. – Люциан преодолел порыв развернуться и столкнуть Дэниела с лестницы. – Ты всю свою жизнь делаешь то, что не хочешь.

– Это несколько грубо.

– Правда не всегда приятна.

Повисло минутное молчание, пока Дэниел не ответил:

– Это так.

Они не разговаривали остаток пути до третьего этажа, но Люциан остановил его прежде, чем они повернули в короткий коридор, ведущий к комнате Мэдди.

– Если моя сестра почувствует беспокойство или занервничает, ты немедленно уйдешь.

Дэниел повернулся к нему.

– Ты знаешь, что я бы никогда не причинил вреда Мэдди и не стал бы нервировать ее. Тебе не надо повторять мне это дважды.

Глубоко вздохнув, Люциан стиснул зубы, посмотрев в сторону. Дэниел не врал. Хотя Люциан и не любил этого маленького засранца, Дэниел переживал о Мэдди. Всегда. А Мэдди переживала о нем. Это была единственная причина, по которой он был тут.

– Идем, – прорычал Люциан.

Дверь в комнату Мэдди была открыта. Сестра сидела за мольбертом и рисовала. Сегодня это казалось половиной детского лица. Может быть. На сестре было милое платье, но не ее он заметил первой. Сначала он увидел Джулию. Насколько это было нормально?

Она стояла рядом с Мэдди, ее длинные, густые, волнистые волосы свободно струились вокруг лица. Боже, кажется, она слишком редко носила их распущенными. Он хотел зарыться в них рукой, сжать пряди в кулак… Проклятье, нужно было срочно сосредоточиться на чем-то другом, иначе он рисковал быстрее молнии отступиться от тех слов, что сказал ей прошлой ночью.

Джулия обернулась, когда они вошли, ее взгляд задержался на Люциане, прежде чем она посмотрела на Дэниела.

– Добрый день.

Дэниел пошел было вперед, но остановился и сначала посмотрел на Люциана. Тот слабо улыбнулся, и плечи Дэниела напряглись.

– Здравствуйте, мисс Хьюз. Как поживаете?

– Хорошо, – она повернулась к его сестре, – Мадлен уже поела, но обед принесли. – Джулия указала на закрытые тарелки, которые, должно быть, прислала сюда Ливи.

– Вы не возражаете, если я сначала немного посижу и поговорю с Мэдди? – спросил Дэниел.

Джулия покачала головой.

– Не вижу проблем. – Она повернулась к нему. – Люциан?

Конечно, он видел. Он видел проблему в самом существовании Дэниела, но только покачал головой. Его кузен медленно подошел туда, где сидела Мэдди. Все его движения были осторожны, когда он сел в кресло, которое обычно занимала Джулия.

– Привет, милая девушка, – заговорил Дэниел тихо. – Что ты рисуешь?

Ответа не было. Мэдди продолжала рисовать, но Дэниел разговаривал с ней, будто она ответила. Так же, как обычно Люциан. Он несколько минут наблюдал за своим кузеном и сестрой, затем перевел взгляд на Джулию.

Кремового цвета рубашка намекала на мягкие выпуклости под ней, когда она склонилась, чтобы поднять одну из кистей, которую, должно быть, обронила Мэдди. Голодным взглядом он смотрел, как она положила кисть на поднос рядом с Мэдди.

Когда Джулия отошла, давая им немного пространства, он подошел, присоединившись к ней у дверей. Она взглянула на него, но быстро отвела глаза.

Он склонился и прошептал:

– Мне нравилась форма. Она была милой. И мне очень понравилось то, как ты выглядела в этом платье вчера. Думал, что ты красива. Но увидеть тебя, наконец, в джинсах! Мать его, чертовски сексуально.

Ее взгляд скользнул по нему.

Люциан подмигнул и сцепил руки за спиной, изобразив на лице выражение скучающего безразличия, когда Дэниел оглянулся, посмотрев на них.

– Не смейте, – прошептала она в ту минуту, как Дэниел снова обернулся к Мэдди.

Он приподнял бровь и склонился к ней, не спуская глаз с кузена и сестры.

– Не сметь что?

– Стоять так, будто вы этого не говорили.

Люциан прижал одну руку к груди.

– Понятия не имею, о чем ты.

Ее губы дернулись, она закатила глаза, а потом все же улыбнулась, качая головой.

– Вы невозможны.

– Ну, вам не произнести этого слова без сло… – Джулия шлепнула его по руке, очень сильно. Он хохотнул, когда она густо покраснела, потому что Дэниел снова оглянулся через плечо.

В такой манере и проходил обед.

Они втроем ели, пока Дэниел поддерживал одностороннюю беседу, скоро увлекшись воспоминаниями.

Во время обеда Мэдди едва ли реагировала на что-то. Она время от времени прекращала рисовать и смотрела на Дэниела, что Люциан счел некоторым улучшением.

Боже, он надеялся на это.

Если присутствие тут Дэниела каждый проклятый день поможет Мэдди, он прекратит выставлять вон этого маленького придурка.

– Вы хорошо справляетесь, – прокомментировала Джулия, когда он помогал ей выносить тарелки в коридор, расставляя их на подносе. – Я ожидала, что в какой-то момент мне придется оттаскивать вас от него.

– У тебя так мало веры в меня.

– Эти ожидания скорее основаны на ваших собственных словах и словах Гейба.

– Что он сказал?

– Почти то же самое, что и вы, – объяснила она, закрывая салфеткой грязные тарелки.

Он посмотрел на Дэниела и Мэдди. Те сидели за мольбертом, где их и оставили. Его взгляд вновь вернулся к Джулии.

– Когда ты говорила с моим братом?

Она склонилась, поднимая упавшую с подноса салфетку.

– Очевидно, когда вас не было рядом.

– Да неужто? Я немного… завидую.

Выпрямившись, она пригвоздила его странным взглядом.

– Он подошел поговорить, когда я сидела на балконе. Сказал мне, что едет посетить семью своей бывшей девушки.

– Он заговорил об этом?

Джулия кивнула, швырнув салфетку на поднос.

– Да. А что?

– Ничего. Просто это… были не простые взаимоотношения. Он действительно испытывал к ней чувства.

– Что произошло потом? – Ее голос был полон любопытства.

– У нее случилась проблема, и мы позаботились об этом.

Ее брови поднялись, когда она уставилась на него.

– Что это вообще значит?

– Ровно то, что я сказал, – ответил он.

Она смотрела на него еще секунду, потом покачала головой.

– Нам лучше вернуться назад.

– Что?

– Ничего.

Он посмотрел на нее и пошел назад в комнату Мэдди.

– Ты гордишься мной?

Она ненадолго задержалась в дверях.

– Может быть, немного.

– Мне это нравится. – Проходя мимо нее, он провел ладонью по ее талии. Она быстро шагнула в сторону и развернулась к нему. – Упс. Прошу прощения. Я такой неловкий.

– Надо было вам все испортить, – пробормотала она за спиной.

Улыбаясь, он пересек комнату. Хотя улыбка быстро потухла, когда к нему повернулся Дэниел.

– У меня есть идея, – сказал он.

Люциан сложил руки на груди.

– Не терпится услышать.

– Какая у вас идея? – присоединилась к нему Джулия.

Дэниел снова посмотрел на Мэдди. Та больше не рисовала. Полотно было заполнено.

– Это ее старая комната, но тут нет ее вещей.

– Ее вещи упаковали. Что можно было отдать на благотворительность, отдали. Остальное выбросили.

Джулия резко вскинула взгляд, на лице ее было написано недоверие.

– Что?

– Не я это сделал. – Немного раздраженный тем, что она могла хотя бы подумать так, он посмотрел на нее. – Это сделал наш отец.

Она побледнела.

– Вы знали, что он это сделает?

Часть его не хотела отвечать, но он ответил.

– Нет. Нет, пока не стало слишком поздно.

Сочувствие мелькнуло на ее лице, когда она потянулась, положив руку ему на плечо. Очень мягко.

– Как насчет вещей вашей матери? – предложил Дэниел. – Ты знаешь, как близка она была с моей тетей. Остались ли еще какие-то ее вещи или Лоуренс избавился и от них тоже?

Люциан напрягся.

– Нет. Ее вещи все еще находятся в ее комнате.

– Все ее вещи? – в его тоне сквозило удивление.

Справившись с судорогой в шее, Люциан кивнул.

– Комната осталась нетронутой с ночи ее смерти.

– Правда? – Возбуждение наполнило взгляд Дэниела. – Может быть, мы можем принести для нее что-то из вещей матери. Что-то, на что она могла бы смотреть или трогать? Это не звучит глупо? – Он резко развернулся на стуле, посмотрев на Джулию. – Вы сиделка. Как вы думаете?

– Я не думаю, что это глупо. – Она обхватила себя рукой за талию. – Показывать пациентам их собственные личные вещи или личные вещи тех, кого они любили, этот прием часто используемый, особенно при проблемах с памятью. А мы не знаем, есть ли у нее проблемы с памятью.

– Так это не может навредить? – спросил Дэниел.

Она покачала головой.

– Нет, если их отношения были хорошими. – Ее рука соскользнула с руки Люциана. – Они ведь были хорошими?

– Да, – голос его охрип, – у них были разногласия, полагаю, как у любой матери с дочерью, но они были близки.

– Есть что-то конкретное, что, вы думаете, могло бы привлечь внимание Мадлен? – спросила она его.

Боже, варианты были бесчисленны. Когда Мэдди была маленькой, она часами играла с украшениями матери, особенно с длинным жемчужным ожерельем. Потом были фото в альбомах и дневниках, которые хранила мама. Мэдди всегда копалась в них.

– Есть несколько вещей, которые приходят на ум.

– Так что вы, ребята, думаете? – Дэниел смотрел на них.

Люциан не был уверен, что хочет это сделать. Они нечасто входили в комнату матери. Дьявол, порядок там поддерживала Ливи.

– Думаешь, это может помочь? – спросил он Джулию.

Она смотрела на него испытующе.

– Не думаю, что это навредит.

Что означало, это может ничего не дать… или помочь его сестре. Ради нее он это сделает.

– Окей. – Люциан потер рукой подбородок, бросив взгляд на Джулию. Она кивнула, соглашаясь. – Я могу сделать это.

– Чудесно. – Дэниел резко повернулся назад к Мэдди, и Люциану показалось, что на лице сестры мелькнул призрак улыбки.

Джулия только вернулась в свою комнату, как в заднем кармане зазвонил телефон. Когда она вытащила его, внутри все оборвалось при виде знакомого кода Пенсильвании.

Адам.

Инстинкт говорил ей, что это он, и ей было нехорошо, когда она смотрела на телефон. Он не звонил ей с тех пор, как отправил СМС, но она была не дура и знала, что он позвонит снова. Краткая передышка должна была усыпить ее бдительность.

Джулия начала делать то, что делала всегда. Ее палец завис над кнопкой «Отклонить», но потом она замерла. Избегать его не получалось. Смена номера лишь позволила временно удалить его из своей жизни, пока он не нарыл ее новый номер. Старая Джулия проигнорировала бы этот телефонный звонок.

Но она большой не была той Джулией, не так ли?

Нет.

Не была.

Телефон продолжал звонить, сигнал казался неприятным, как звук скребущих по доске ногтей.

Что-то внутри Джулии сломалось. Или, может быть, что-то внутри нее изменилось. Как бы там ни было, она ответила на звонок, и ей стало тошно, когда она сказала:

– Алло.

– Джулия.

Голос был знаком так, как бывают знакомы ночные кошмары, и единственной ее реакцией на звук этого голоса были дрожь и досадное жжение. Прошли те дни, когда он вызывал разочарование и сожаление и ничего более.

– Ты ответила, – кажется, он был удивлен. – Слава богу. Я волновался…

– Прекрати, – оборвала она, идя к дверям. – Прекрати немедленно. У тебя нет никакого права волноваться. Эти дни давно прошли.

– Джулия…

– Нет, – она сжала телефон крепче, понизив голос, – прекрати звонить мне, Адам. Наш брак окончен… Он закончился много лет назад. Ты должен прекратить.

– Тот факт, что мы не женаты, не означает, что у меня нет права знать, что, черт возьми, с тобой происходит.

И вот оно случилось. Удивление пропало из его голоса.

– Ты подорвалась и оставила чертов штат, и никто не мог сказать мне, куда ты уехала.

– У тебя нет никакого права знать, что я делаю, Адам. Как ты не понимаешь этого? – выпалила она в ответ. – Хотя нет. Не понимай дальше. Ты, очевидно, не можешь. Я хочу, чтобы ты больше мне не звонил.

– Ты так не думаешь. – Он смягчил тон. – Да ладно, Джулия. Ты мне все еще не безразлична, я беспокоюсь о тебе.

Отвернувшись от дверей, она сделала глубокий успокаивающий вдох, чтобы не начать ругаться во весь голос.

– Я желаю тебе всего самого наилучшего, Адам, всегда желала, но ты мне безразличен и я не хочу думать о тебе. Наши жизни теперь полностью разделены. Я не хочу тебя больше слышать, я серьезно.

Адам замолчал.

Ее сердце учащенно билось.

– Если ты будешь продолжать звонить мне, это домогательства, и я предъявлю обвинения.

Было слышно, как у него перехватило дыхание.

– Ты сделаешь это со мной? Зная, что это значит для моей работы?

– Да, потому что ты сам делаешь это с собой. – Она расправила плечи. – Позвони мне еще раз, и я не только предъявлю обвинения, но и позвоню твоей жене. Я это сделаю. Все, разговор окончен.

Джулия прервала звонок, оборвав все, что он мог бы ей ответить, потому что слова были не важны. Ее сердце все еще бешено стучало, когда она ждала, что телефон позвонит снова.

Но он не позвонил.

Телефон молчал.

Значительно позже Джулия лежала в постели, простыня и одеяло перекрутились вокруг ее ног, пока она смотрела на гудящий вентилятор на потолке.

Она не могла заснуть.

Ее голова не отключалась. Проблема была в том, что она даже не думала о тех вещах, о которых могла бы: о Мадлен, обеде с Дэниелом, телефонном звонке Адама. Она смогла не думать об ужине и о том, что Люциан сказал ей прошлой ночью, но теперь… Ее приоритеты полностью сместились, потому что каждые несколько секунд, крутясь с боку на бок, она думала о нем.

Когда его рука прошлась этим днем по ее заднице, ей следовало бы оскорбиться. Проклятье, ей следовало бы оскорбляться постоянно в присутствии Люциана. Но она этого не делала. Ее тело мгновенно отвечало, жарко вспыхивая. Она находилась в состоянии постоянного возбуждения.

И до сих пор была чертовски возбуждена.

Джулия горела, будто в лихорадке, которую нельзя было вылечить аспирином или чем-то другим. Беспокойство поглотило ее, и она приподнялась, сбросив ноги с кровати. Правда была в том, что Джулия не просто думала о нем. Она пыталась собраться с духом сделать это.

Сделать этот выбор.

– О боже, – прошептала она, проводя рукой по лицу. Ее рука и в самом деле дрожала, а сердце колотилось в груди. Это не должно было быть таким уж сложным делом. Она либо пойдет к нему, либо нет. Если пойдет, она знает, что будет. Секс. Ничего, кроме головокружительного секса. С этим она справится.

По крайней мере, она так думала.

Ты придешь ко мне.

С трудом вздохнув, она отправилась к двери спальни.

Ее сердце подскочило, когда она встала. Ноги дрожали, она сложила руки на груди. Чувствовала, как ее соски уперлись в тонкий топик. Она закусила губу и на мгновение позволила себе представить, как выходит за дверь, делает несколько шагов к двери в комнату Люциана. Она позволила себе представить, что будет, если все же постучит в дверь и ей ответят.

Она подумала о том, что он с ней сделает.

И знала, что она позволит.

Никогда в жизни Джулия не нервничала так. Никогда. Был ли это хороший или плохой поступок? Она не знала, но собиралась пройти через все это. Будет ли она мучиться бессонницей каждую ночь и желать, чтобы у нее достало смелости… Джулия резко выдохнула. Желать, чтобы у нее достало смелости. Сегодня она уже почувствовала, что больше не прежняя Джулия.

Она восстала против Адама. Это было не просто. Старая Джулия оставила бы все, как есть, проведя всю ночь в желаниях.

Как насчет того, чтобы прекратить желать? Прекратить фантазировать? А вместо этого начать жить?

Глава 24

Мягкий стук в дверь отвлек Люциана от холста. Отбросив уголь, он схватил ближайшую тряпку, вытирая руки.

По какой-то дьявольской причине его сердце билось учащенно, пока он шел мимо дивана. Инстинкт подсказал ему, кто это, а может, он лишь выдавал желаемое за действительное.

Боже, он хотел, чтобы это была она.

После того обеда с Дэниелом, зная, что ему придется копаться в вещах матери, он хотел, чтобы по ту сторону двери оказалась она. Потому что он знал, что уже не будет думать ни о сестре, ни о том, что ему предстоит сделать. Все в нем сконцентрируется на ней. А остальное затихнет.

Ему нужно это затишье.

Люциан запихнул тряпку в задний карман джинсов и открыл дверь, опершись рукой о косяк.

Джулия пришла к нему.

Проклятье.

Он едва не упал на колени прямо там, чтобы отблагодарить ее. Но удержался, потому что это было бы чертовски странно.

Она была одета в довольно тесный топ с оборками, который выглядывал из-под накинутого сверху свитера. На ногах были узкие черные штаны. Штаны, которые он хотел сорвать с нее.

Ему понадобились все силы, чтобы не схватить ее немедленно и не повалить на пол. Он вынужден был осадить себя, потому что с первого взгляда было понятно, что она нервничала, словно кошка в комнате, полной кресел-качалок. Лицо ее горело, и она переплетала пальцы, когда ее взгляд переходил с его лица на вымазанную углем рубашку.

– Почему вы такой грязный? – пробормотала она.

Он подавил усмешку.

– Ну, добрый вечер, мисс Хьюз.

Румянец на ее щеках стал розово-красным, того оттенка, который трудно было бы передать.

– Прошу прощения. Просто у вас пятна по всей рубашке. – Она указала прямо на его грудь.

– Я делаю наброски углем. Грязная работа.

– О, – ее взгляд метнулся от его лица к груди и обратно, – вы и скетчи делаете?

– Кроме всего прочего. – Он отступил от дверного проема. – Не хотите ли войти, мисс Хьюз?

Ее губы дрогнули, но несколько секунд она не издавала и звука.

– Прошу прощения. Я знаю, уже поздно. Я не могла заснуть.

– И ты пришла ко мне?

Джулия закрыла глаза и кивнула.

– Если вы заняты…

– Я никогда не занят для тебя. Я собирался налить себе выпить, – сказал он, отступая назад. – Могу и тебе, если хочешь.

Люциан не думал, что она ответит или войдет.

Она помедлила несколько секунд, а потом ступила через порог. Он закрыл глаза, вознося молитвы тому богу, который мог бы услышать его. Закрыв дверь, он увидел, что она стоит у дивана.

– Садись.

Джулия села.

Подумав, что это был первый раз, когда она без промедлений сделала то, о чем он попросил, мужчина едва не рассмеялся. Он смотрел на нее, пока шел к бару. Боже, она действительно сильно нервничала, и ему это не нравилось. Он хотел, нет, он нуждался в том, чтобы ей было комфортно. Ее взгляд скользил по комнате.

– Не знала, что у вас столько личного пространства.

– Никогда не была тут раньше, да?

Она покачала головой, пока он доставал бутылку виски и два бокала.

– Похоже на квартиру.

– Достаточно похоже. Это хорошее место, чтобы расслабиться и чтобы меня не беспокоили братья. – Налив себе чистый виски, он сделал ей напиток полегче, добавив лишь немного алкоголя в кока-колу. Он хотел, чтобы она расслабилась, а не напилась. – У меня есть эта комната, которую я использую как студию, спальня и ванная.

Она потерла руки о колени.

– Вы всегда работаете тут, в своей студии?

– По большей части. – Поставив их бокалы на кофейный столик, он обошел его и опустился на колени прямо перед ней, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Джулия в испуге отшатнулась.

Он опустил ладони ей на колени и посмотрел в глаза.

– Я знаю, зачем ты пришла ко мне.

У нее перехватило дыхание.

– И я собираюсь потратить часы, может быть, весь остаток ночи, чтобы быть чертовски уверенным в том, что ты не пожалеешь об этом, – сказал он вполне серьезно. – Но ничего, совершенно ничего не будет, если ты не захочешь. Понимаешь?

Вздохнув, она кивнула.

– Ты можешь выйти в эту дверь в любую секунду, и мы… мы можем попробовать снова позже. – Он очень надеялся, что этого не случится, но не стал бы ее останавливать. – Или ты можешь остаться и позволить ночи увести нас туда, куда получится. Окей?

Она облизнула губы, что тут же вызвало в нем волну желания.

– Окей.

– Хорошо. – Он улыбнулся, потом встал и потянулся к столику, поднял бокал и вручил его ей.

– Так почему ты не могла заснуть?

Она сделала глоток, когда он сел рядом.

– Я всегда с трудом засыпаю. Это не так серьезно, как у некоторых людей, но раздражает.

– Знакомое чувство. – Его взгляд скользил по ее профилю. Он хотел прикоснуться к ней. – Если ты не можешь спать, не забывай, что есть варианты. Я в твоем распоряжении и всегда готов помочь.

Короткая улыбка появилась на ее лице, когда она опустила взгляд.

– Тот чай был чудесным.

– Да, – он посмотрел на нее поверх бокала, – но есть и другие варианты, намного лучше.

Милый румянец вернулся на ее лицо.

– Ну, я… Я, хм, ходила в небольшую разведку этим утром, до того как пришел Дэниел. Я поднялась на крышу.

Он откинулся на диване, закинув руку на спинку.

– Не стоило тебе ходить туда. Там не самое безопасное место.

– Потому что там нет ограждения?

Люциан не ответил.

Она бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц.

– Выглядит, будто крышу часто использовали.

– Моя мать использовала. Ей нравилось наверху, днем или ночью. Возможно, потому, что больше никто не любил ходить туда.

Она пробежалась пальцами по краю бокала.

– Ну, кто-то туда ходит. Я видела цветы. Они были свежими. Это не вы?

Он покачал головой.

– Верь или нет, но это Дев.

– О, – она моргнула, – это сюрприз.

– Верно, – согласился он, – но серьезно, не ходи туда. Последнее, что я хочу, так это несчастного случая.

Она судорожно вздохнула.

– А там часто происходили несчастные случаи?

– Они часто случаются по всему дому. Помнишь ванную?

– О боже. Зачем вы напомнили мне об этом? – Она прижала ладонь к лицу, зажмурившись. – Я пыталась стереть это из памяти.

– Мы оба.

Она опустила руку и странно посмотрела на него.

– Что? Обнаружить тебя обнаженной в руках моего брата – не совсем то, что я хотел бы увидеть.

– Не совсем то, что вы хотели бы увидеть? Побывали бы на моем месте. – Она рассмеялась, и губы Люциана изогнулись от этого мягкого звука. – Не могу поверить, что в первый раз я встретилась с Гейбом вот так.

– Не думай, будто он возражал, – сухо ответил Люциан.

– Я вообще не хочу об этом думать, – она сделала глоток.

Люциан склонился, ставя бокал на столик, сделанный Гейбом. Прошла секунда, и Джулия посмотрела на него. Их взгляды встретились, и черт его подери, если он не ощутил трепет в груди.

– Так вы готовы рассказать мне о себе, мисс Хьюз?

Она не отводила взгляда.

– Вы много знаете обо мне. Знали с самого начала, еще до того, как я встретилась с вами.

– Не по-настоящему.

Джулия покачала головой.

– Что вы хотите знать?

– Ты была замужем. Что случилось?

Она отвела взгляд, ее плечи напряглись.

– Конечно, вы должны были задать этот вопрос.

– Я хочу знать.

– Может, я не хочу говорить вам.

– Да ладно. – Он снял руку со спинки дивана и тронул пальцами ее напряженные плечи. – Я расскажу тебе о своих отношениях.

– Нет необходимости.

– Думаю, есть. – Он оставил свои пальцы на ее плече. – Я на самом деле никогда не имел серьезных долгих отношений.

– Что? – Она взглянула на него. – Вы серьезно?

– Ага. Просто никогда не хотел. Обычно я не сплю с женщинами чаще одного раза.

Она раскрыла рот.

– Есть редкие, очень редкие исключения, но обычно это мое правило: не возвращаться ни на секунду.

– Поверить не могу, что вы только что сказали это.

– Просто был честен.

– И все же, может, стоит сбавить обороты с такой честностью, – сказала она. – Вы что же, боитесь отношений?

Он хохотнул.

– Думаю, проблема лишь в том, что я не встречал никого, с кем хотел бы иметь отношения.

Она вскинула брови.

– Вау. Даже не знаю, что на это сказать.

– Думаю, самые длинные случились пару лет назад. Мы продержались полгода.

– Почему все закончилось?

Он пожал плечом.

– Она хотела больше. У меня не было ничего, что бы я мог ей дать.

Джулия уставилась на него.

– А вы когда-либо хотели дать больше?

Люциан обдумал вопрос, серьезно обдумал.

– Да, хотел.

Она снова отвела взгляд.

– Ну, полагаю, это не так плохо, как вообще не хотеть. – Она сморщила нос. – Поверить не могу, что вы никогда не были помолвлены или что-нибудь в этом роде.

– Нет. – Он двигал пальцами по напряженным мышцам ее плеч. – Так как имя твоего бывшего мужа?

Джулия опустила подбородок и тяжело выдохнула:

– Адам.

– Вы все еще общаетесь? – Он прорабатывал пальцами ее шею.

– Нет. – Она сделала глоток, и он почувствовал, что мускулы на ее шее напряглись. – Он звонит мне время от времени, но я не говорю с ним. Ну, это не совсем правда. Он позвонил мне сегодня, но я думаю… я думаю, это последний раз, когда я его слышала.

Его внимание обострилось, когда он вспомнил тот телефонный звонок, на который она не отвечала и после которого вела себя очень странно.

– Так значит, это было несчастливое расставание?

– Нет, – она слабо улыбнулась, посмотрев на него, – он был моим первым настоящим бойфрендом. Мы вместе учились в колледже, и женитьба представлялась логичным шагом. – Она рассмеялась. – Правда. Я любила его. Действительно любила.

– Тогда что случилось?

Кажется, она раздумывала, как ей ответить.

– Любви было не достаточно, чтобы сделать его… сделать его счастливым.

Его пальцы замерли. Все в нем замерло.

– Что ты хочешь сказать, Джулия?

– В итоге он оказался не самым приятным парнем. – Она склонилась вперед так, чтобы он больше не прикасался к ней. – Боже, поверить не могу, что говорю об этом.

– Прошу, не останавливайся, – сказал он, одновременно почти желая, чтобы она замолчала, потому что не уверен был, что сделает, если узнает, что ее бывший плохо обращался с ней.

Поставив бокал на кофейный столик, она закуталась в свитер.

– Он был таким не всегда. Просто… он был сложный. В какой-то момент нашего замужества его все перестало радовать. Он постоянно все критиковал… Сколько часов я работаю, как выглядит дом, когда он возвращается с работы, как приготовлен ужин, как я выгляжу. И я не могла ничего сделать, понимаете? Потому что я старалась, я правда старалась.

Джулия вновь рассмеялась, на этот раз звук не был таким судорожным.

– Никто не мог бы обвинить меня в том, что я не старалась. Просто ничего не помогало. Все разговоры оборачивались спором. Все комплименты стали ехидными.

Люциан заставлял себя промолчать.

– Я винила его работу. Она была напряженной. Он – офицер полиции, – сказала она, и ему очень не понравилось, к чему это все ведет. – Так что его работа могла быть тяжелой, но спустя некоторое время я просто не могла уже больше справляться с этим. Мы с трудом спали в одной постели, и я чувствовала так, словно…

– Всегда ходишь по яичной скорлупе, – сказал он, вспоминая, как она уже говорила это.

Джулия кивнула.

– Оставить его было страшно, потому что он был всем, что я знала, и я всегда медлила, боялась. Не то чтобы я не поступаю, как лучше для себя… Просто решение отнимает много усилий и нервов. Я склонна постоянно рефлексировать.

– Никогда бы не подумал, – поддразнил он.

Она снова слабо улыбнулась.

– Как бы там ни было, я ушла от него года три назад. Я оставалась с ним, потому что была слабой, потому что думала, будто любви будет достаточно.

– Я не думаю, что ты слабая.

Мелькнула еще одна быстрая улыбка.

– Иногда любить кого-то недостаточно. Я не хочу, чтобы мои слова звучали жалко, но любовь не может исправить все в человеке. В конце концов ее может не хватить. Особенно, когда чувствуешь, что человек уже не идет с тобой по одной дороге.

Люциан был согласен, хотя пребывал в уверенности, что никогда не любил никого вне своей семьи.

– И он до сих пор звонит тебе?

– Надеюсь, больше не будет. – Она потянулась за бокалом и сделала добрый глоток. – Он любит контролировать. Я ненавижу это, так что игнорировала его, сменила телефон, но он как-то разузнал мой новый номер.

Люциану не понравилось, как это звучит.

– Суть в том, что он не хочет моего возвращения. – Она снова опустила бокал и в первый раз посмотрела на него. – Ему не нравится мысль, что я двигаюсь дальше, даже несмотря на то что сам он сделал это. И снова женился.

– Звучит так, будто он засранец.

– Да, – согласилась она.

Люциан не был уверен, стоит ли ему задавать следующий вопрос.

– Он причинял тебе боль?

Она вскинула брови.

– Физически? Нет. Он никогда не делал этого. Он специализировался на том, что выносил мне мозг и ранил душу. Занимался тем, что не оставляет следов.

– Не оставляет ли? – тихо спросил он. – Это отражается в том, как некоторые ведут себя. Это въедается в их лица и взгляды. Такие вещи все же оставляют следы.

Ее грудь тяжело вздымалась.

– Ваш… ваш отец… он?

– Бил нас? Время от времени он занимался рукоприкладством. Это прекратилось, когда я стал старше или мои братья могли заступиться за меня.

Джулия помрачнела.

– Ужасно слышать. Вам не нужно было проходить через подобное.

– Как и тебе.

– Вы правы. – Покусывая губу, она подтянула одну ногу на диван. – Он бил Мадлен?

– Я бы убил его, если бы он сделал это.

Она долго смотрела на него, а потом побледнела.

– Вы не шутите.

– Нет, – он встретил ее широко распахнутый взгляд, – не шучу. Она моя сестра.

Джулия отпустила края своего свитера.

– А вы…

– Что? – Когда она не ответила, он склонился вперед, положив руку ей на колено. – Я делал некоторые вещи.

Она резко вздохнула.

– Какие вещи, Люциан?

– Вещи, которые я сделаю с твоим бывшим мужем, если буду иметь удовольствие встретить его.

– Вы не серьезно. Вы не…

– Не говори, что я не знаю тебя, Джулия. Я знаю. Ты добрая и отзывчивая. У тебя лучший в мире смех, но ты смеешься так редко. Ты умная, и если даже считаешь, что боишься чего-то, ты храбрая. И я надеюсь, ты понимаешь это. Ты бы не очутилась в этом доме далеко от всего, что тебе знакомо, если бы не была храброй. – Она судорожно вздохнула. – И я знаю достаточно, чтобы причислить тебя к той очень маленькой группе людей, с обидчиками которых я сделаю ужасные вещи.

– Какие? – спросила она через минуту.

– Те, которыми я не буду гордиться, но это ничего не изменит. – Не отпуская ее взгляда, он скользнул ладонью по ее бедру. – Я сделаю все, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Честно говоря, то же сделают и мои братья. – Он повел руку по бедру еще выше. – Нет ничего, что мы не могли бы сделать.