Текст книги "Лунный свет"

Глава 18

Первое прикосновение его губ не было робким или вопросительным. Люциан надавил на ее нижнюю губу, а потом у нее перехватило дыхание, потому что он захватил ее всю, углубляя поцелуй, пока она не погрузилась в него. Он пил ее, целовал, будто собирался забрать каждый ее вздох. И именно так Джулия себя и чувствовала.

Поглощенной.

Ее никогда не целовали так.

Его губы накрыли ее, когда он склонился, прижавшись к ней всем телом. Он скользнул рукой по ее боку, под кардиган, вниз по бедру, лаская ее тело сквозь пижамные штаны. Тело Джулии ответило без размышлений. Затем она обвила свою ногу вокруг него. Джулия застонала, почувствовал его тело между своих ног. От более глубокого проникновения их удерживала только одежда. Проведя руками вверх по его груди, она вцепилась в плечи Люциана и задрожала, прижатая к стене весом его тела.

– Боже. Я хотел сделать это с первой секунды, как увидел тебя.

Джулия вся трепетала, прерывисто дыша. Вернулась крошечная часть благоразумия. Они не должны были делать этого. Точно не в коридоре, где его братья могли застать их.

– Люциан…

Он поцеловал ее снова, заглушая любые протесты, которые вертелись у нее на языке, но на этот раз поцелуй был другим: медленным и глубоким, как будто теперь он не жалел времени, чтобы познакомиться с каждым сантиметром ее губ. Он был не таким сильным, но таким же всепоглощающим. Все ее тело гудело, и глубокая боль нарастала и усиливалась каждый раз, когда его губы вжимались в нее.

Она пьянела от его поцелуев.

То, как быстро он свел ее с ума, казалось дьявольским, и она невольно задалась вопросом, не так ли он получил свое прозвище.

Это имело смысл, поскольку она едва помнила себя и, уж конечно, не протестовала, когда его рука оставила ее бедро и пробралась под одежду, скользя по голой коже сбоку.

Она терлась губами о его губы, когда почти животный стон прорвался из него. Задыхаясь между поцелуями, она выгнула спину, когда его ладонь нашла ее грудь. Желание пронзило ее, ногти впились в его плечи.

– Джулия, – простонал он, а затем его язык снова принялся скользить по ее губам, требуя доступа.

Ее пальцы достигли коротких, мягких прядей волос, когда его большой палец прошелся по ее соску. Джулия вскрикнула, и он поглотил звук еще одним жарким поцелуем.

– Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, – сказал он хрипло. – От одних этих стонов можно кончить.

Она потеряла последнее дыхание.

– Ты… ты это не серьезно.

– Не веришь мне? – Он поцеловал уголок ее рта. – Потрогай и узнаешь. Я кончу меньше, чем через минуту. Вот как ты меня завела. Вот как ты сводишь меня с ума.

Потрогать его? О боже, она хотела этого. Очень. Так сильно, что ее бросало в дрожь от одной мысли об этом. Его горячий порочный рот двигался от ее подбородка к уху.

– Я могу помочь тебе сделать это. Хочешь?

Джулия закрыла глаза, прикусив нижнюю губу. Это было безумием. Она должна была прекратить это, но не стала, когда он обхватил руками ее запястья. Она позволила ему опустить свои руки по его груди, по жестким кубикам его пресса.

Он остановился, когда кончики ее пальцев задели пояс его штанов.

– Что думаешь? – спросил он, его губы скользили вниз по ее горлу. – Скажи «да», и я помогу тебе. Я докажу тебе, что готов кончить. – Он зажал зубами кожу на ее шее, послав импульс порочного наслаждения по ее венам. Отпустив, он охладил укус кончиком языка. – Я могу показать тебе, что я делаю. – Люциан снова целовал ее в шею. Ее пальцы широко растопырились, пока он продолжал держать ее запястье. – Я могу показать тебе, что я делаю, когда думаю о тебе.

Ее тело вело войну с разумом. Здравый смысл твердил, чтобы она сказала «нет», но она не хотела этого. Может быть, ей следовало быть осмотрительней, но она не хотела прислушиваться к голосу здравого смысла.

Горло Джулии пересохло, когда она опустила ногу и прохрипела:

– Да.

Его ответный стон превратился в глубокий, захватывающий дыхание поцелуй, в которых, как поняла Джулия, у нее было очень мало опыта.

– Слава богу, – прошептал он, а затем потянул ее руку под пояс своих штанов.

Почти тут же ее пальцы скользнули по влажному, твердому кончику. Он отстранился достаточно, чтобы, открыв глаза и взглянув вниз, она увидела головку его члена.

Другой рукой он приспустил штаны, обнажив толстый и длинный эрегированный пенис. Она чувствовала его, так что имела неплохое представление о размерах, но увидеть это было совсем другим делом.

Боже.

Люциан сдвинул ее руку к основанию, а потом накрыл ее своей.

Затем он снова медленно повел ее руку вверх, а потом вниз.

Она знала, как это делается, но было что-то невероятно возбуждающее в том, что он направлял ее руку, контролируя движения, и, о боже, она заводилась от этого.

Возбуждение поглотило ее от созерцания того, как его рука держала ее, и от ощущения горящей кожи под ее движущейся ладонью.

– Смотри, – сказал он, целуя ее висок, а затем другой уголок ее рта. – Смотри на нас.

Ему не нужно было просить об этом. Джулия не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. Он использовал ее руку, чтобы доставить себе удовольствие: сначала медленно, потом быстрее, стискивая ее пальцы до тех пор, пока весь не задрожал.

Его тело начало двигаться в унисон с движением их рук. Капелька жидкости стала больше, ее дыхание – быстрее. Она поверить не могла, что делает это, но не собиралась останавливаться.

– Джулия, – простонал он ее имя как проклятие и молитву.

Она подняла глаза на него, и жгучее напряжение в его взгляде чуть не заставило ее упасть на колени. Джулия склонилась вперед, приблизив свои губы к его губам. Она поцеловала его, упиваясь внезапной дрожью его тела. Ее хватка стала жестче, и понадобилась секунда, чтобы понять, что он больше не двигал ее рукой. Его руки впечатались в стену над ее головой. Она сама продолжала обрабатывать его, углубляя поцелуй, сплетаясь своим языком с его.

В этот момент она поняла, что контроль перешел к ней.

А может, и всегда был у нее.

– Проклятье, – выдохнул Люциан у ее губ. – Серьезно. Не продержусь даже минуты.

Ее губы под его губами изогнулись в улыбке. Она не могла ответить, потому что он целовал ее, как переживший засуху в поисках воды. А затем он кончил, зарывшись головой в изгиб ее шеи. Он извергнулся еще раз, а затем содрогнулся, простонав грубое ругательство ей на ухо. Она почувствовала, как он содрогнулся под ее ладонью, испытывая облегчение, которое она подарила ему.

Ее дыхание было прерывистым, когда она ослабила хватку, нежно отпустила его, а потом неловко вытерла руку о свои штаны.

– Окей, – сказал он хрипло. – Примерно тридцать секунд. Наверное, мне должно быть стыдно.

Джулия засмеялась, не в силах остановиться.

Он поднял голову от ее шеи и, оторвав от стены лишь одну руку, потянулся и взял ладонь, которой она держала его член. Не отпуская ее взгляда, он поднес ее руку к губам и поцеловал в центр ладони.

Внутри у нее все оборвалось.

Вау.

Кривая улыбка появилась на его губах, когда он прижал ее ладонь к своей груди, и она уже не понимала, что происходит.

– Я стою в коридоре с голой задницей, и мне все равно.

Джулии должно было быть не все равно, но она могла лишь вновь рассмеяться.

– Хорошо, что только мы не спим. Ну, мы и призраки.

– Да. Черт возьми, мисс Хьюз. – Он прижался лбом к ее лбу и прерывисто вздохнул. – Кажется, я хочу, чтобы вы остались.

Его слова потрясли ее, перевернув все вокруг. Она не знала, случилось ли это оттого, что ей понравилась эта идея, или потому, что он, вероятно, ничего не имел в виду под этим. Или, может быть, потому, что вместе с прохладным воздухом, овевавшим их тела, к ней мстительно возвращался здравый смысл.

О боже.

Что, во имя всего святого, было с ней не так? Она поклялась, что никогда больше не расправит эти трепетные крылья, особенно не в коридоре, где на них мог наткнуться кто угодно.

Джулия оцепенела и отвела взгляд, но сделала ошибку, посмотрев вниз. Боже правый, он все еще был огромным, даже после разрядки. Ладно, она не собиралась думать об этом, сфокусировавшись на его плече.

– Я…

– Не говори, что этого не должно было случиться. – Его голос звучал жестко, когда он склонился в сторону, глядя на нее. – Не говори, что ты сожалеешь об этом или что я должен это забыть.

– Не указывайте мне, что мне говорить.

– Не стой тут, притворяясь, будто то, что только что случилось, не было, мать его, удивительно для нас обоих, хоть и кончил только я.

Джулия открыла рот.

– Вау. Ваше эго поистине безгранично.

– Эго тут ни при чем. – Он склонил голову в другую сторону, когда она отвела взгляд, чтобы поймать его снова.

– Я доподлинно знаю, что ты наслаждалась этим так же, как я.

– Да неужто?

– Да, – парировал он. – Откуда я знаю? Потому что это в первый раз, когда ты неудержимо рассмеялась, с той ночи в баре. Ты смеялась так, будто действительно была рада. Это был настоящий смех, как и несколько секунд назад я видел настоящую улыбку.

Джулия начала было возражать, но закрыла рот, вздохнув полной грудью.

– А то, как ты целовала меня? Это нельзя подделать, и ты уж точно не целовала меня так, будто собиралась сожалеть об этом.

Боже. Он был прав. Она ненавидела его за это, и все, что ей было нужно прямо сейчас, – уйти. Она должна была привести свои мысли в порядок.

– Это неважно. – Она выдернула свою руку и выскользнула из-под его протянутой руки, отойдя от него. – Этого не должно было случиться.

– Может быть, должно было. – Люциан покачал головой, поворачиваясь к ней и подтягивая штаны. За что она была искренне благодарна. – Ты об этом не думала?

– С чего бы? – Не веря, она всплеснула руками. – Я работаю на вас… на вашу семью. Технически вы – мой босс. Это, – она указала на него рукой, – было буквально последней вещью, о которой мне следовало бы думать.

Он нахмурился.

– Кому какое дело, работаешь ты на нас или нет. Это не имеет значения для меня или моих братьев. Имеет значение лишь то, чего мы хотим.

Скрестив руки, она сделала шаг назад.

– Мир так не работает. Имеют значение другие вещи.

Он шагнул вперед, в мгновение ока сократив расстояние между ними.

– Именно так и работает мой мир.

Джулия изумленно уставилась на него, потому что, в самом деле, как она должна была ответить на это? Но потом он удивил ее еще раз. Зажав руками ее щеки, он склонил голову и поцеловал ее… поцеловал так же, как в первый раз. И глупая, глупая, глупая Джулия не оттолкнула его. Она открылась ему, как одна из тех диких роз, что цвели в саду.

Люциан все еще держал ее, когда сказал:

– И, мисс Хьюз, вы теперь в моем мире.

Глава 10

Уголь покрывал его пальцы и часть ладони. Слабые черные пятна виднелись на голой груди.

Он понятия не имел, как появились там эти полосы. Его глаза устали, а спазм в шее не добавлял удобства, но когда он откинулся назад и, наконец, посмотрел на то, что дали ему последние несколько часов, боль стала не более чем досадным недоразумением.

Предпочесть уголь краскам – блестящая идея. Было что-то более интимное в эскизе углем, может быть потому, что его пальцы находились ближе к бумаге, и он использовал их для растушевки мельчайших деталей. Это было романтичное искусство, Люциан всегда так считал, более теплое и порочное, чем масло и кисть.

Взгляд Люциана блуждал по холсту.

Он начал набросок сразу же, как вернулся в комнату. Не спал. Ничего не пил и не ел. Прошли часы, и хотя в комнате не было окон, он знал, что солнце недавно перевалило зенит.

В ответ на него смотрела Джулия: изящная линия подбородка и пышные обводы губ были отображены в темно-серых пятнах и штрихах. Он запечатлел ее лицо за секунду до того, как она поняла, что сотворила с ним.

Брови ее были расслаблены, глаза смотрели исподлобья. Ресницы казались далекими от совершенства, но легкий изгиб губ, который занял у него более часа, был совершенно точен. Это была небрежная улыбка, расслабленная и довольная. Это была самая красивая улыбка, какую он когда-либо видел.

Остальное в ее образе он заимствовал из памяти и воображения.

Люциан изобразил ее полулежа на боку, с маленьким кулачком под головой. Простыня закрывала ее бедра, падая набок, обнажая одну икру. Ее живот и грудь были обнажены, мягкие волны были намечены и затенены углем. Она была Венерой, его личной, персональной Венерой.

Мисс Хьюз наверняка стукнула бы его, если бы увидела это.

Он ухмыльнулся.

Оно бы того стоило.

Бросив уголь в стоящий рядом лоток, он встал и поднял руки, растягивая напряженные мышцы. Затем вышел из комнаты, чувствуя себя в миллион раз яснее, чем когда входил в нее. Целая вечность прошла с тех пор, как он проводил в своей мастерской ночи напролет.

И это было похоже на пробуждение.

Мэдди и он получили свой талант от матери. Она была художницей, способной вдохнуть жизнь в любой рисунок, был ли он сделан простой ручкой или самой дорогой кистью для масла.

Но было еще кое-что, отличавшее его и сестру от братьев.

Быстро приняв душ и переодевшись, он пошел наверх. Нечто невероятное происходило с ним, когда он бежал по ступенькам. Странная смесь нервозности и предвкушения овладела им. Его шаги замедлились, уголки губ опустились.

Он действительно нервничал перед встречей с Джулией?

Потерев ладонью грудь, он направился по коридору.

Когда в последний раз он нервничал перед встречей с женщиной? Он не мог вспомнить.

Проклятье.

Неуверенный, что думать об этом, он завернул за угол и увидел: дверь в комнату сестры открыта.

Мэдди сидела за мольбертом. Боже. Он все еще не мог поверить, что его сестра сидит и рисует. Все благодаря идее Джулии. Это означало, что, возможно, она была права и насчет Дэниела. Как бы он ни хотел, чтобы тот держался подальше, если это поможет его сестре, он убедит братьев разрешить ему визиты.

Его взгляд метнулся туда, где в соседнем кресле сидела Джулия. Она наблюдала за его сестрой, покусывая нижнюю губу. Выглядела она измученной и как будто потерянной в собственных мыслях.

Люциан невольно задался вопросом, не переживает ли она из-за прошлой ночи.

Было самоуверенно считать, что в ее жизни больше ничего не происходит, но он мог бы поспорить, что именно об этом она и думала. Возможно, составляла список причин, по которым это не должно было произойти.

Опершись о косяк, он прокашлялся. Джулия подпрыгнула, резко повернувшись в его сторону. Розовый румянец разлился по щекам, и его сердце заколотилось в ту секунду, как она посмотрела на него.

Никто из них долго не говорил ни слова. Люциан понял вдруг, что он странно молчалив.

Тишину нарушила Джулия.

Сложив руки, она подалась вперед.

– Доброе утро.

Он вскинул бровь.

– Такая чопорная и правильная мисс Хьюз.

Румянец стал сильнее, губы поджались.

– Что я могу для вас сделать, Люциан?

Звук его имени, слетающий с ее губ, породил в нем волну желания. Если бы его сестра не была в комнате, он сделал бы так, чтобы воплотить картину, которую воображение рисовало ему.

– Пока ничего. – Оттолкнувшись от двери, он прошел через комнату, полностью осознавая, что она недоверчиво наблюдает за ним. Дойдя до сестры, он опустился на колени.

– Доброе утро, Мэдди.

Сестра не ответила, продолжая водить кистью по холсту. Он нахмурился, рассматривая рисунок. Сквозь бледную краску ему чудилось, что он различает чьи-то черты. Он посмотрел на Джулию.

– Сколько листов она уже изрисовала?

– Три. Это четвертый, – ответила та. – Я храню их в шкафу, чтобы не мешали.

Он кивнул, потом снова посмотрел на Мэдди.

– Я тут думал, – сказал он, пока его сестра набирала еще краски на кисть, – как насчет того, чтобы пригласить Дэниела на эти выходные?

Рука Мэдди замерла.

Он задержал дыхание, пока его сестра сидела неподвижно. Был ли это хороший знак? Или плохой?

– Может быть, на воскресный обед. Тебе бы это понравилось?

Ее взгляд опустился. Минута прошла, и она снова начала рисовать.

Люциан еще несколько секунд стоял на коленях в молчании.

– Она отреагировала. – Он посмотрел на Джулию. – Вы это видели, так ведь?

Удивление переполняло ее взгляд, когда она кивнула.

– Определенно что-то было.

Он резко выдохнул, встав.

– Понятия не имею, хорошо это или плохо.

Джулия развела руками.

– Я думаю, хорошо. Хочу сказать, они ведь были близкими друзьями. Я не думаю, чем это может быть плохо для нее.

Люциан вынужден был согласиться с этим. Проведя пальцами по влажным волосам, он опустил руку.

– Я собираюсь поговорить с Девом. Он обычно отсутствует по воскресеньям, так что его тут не будет. Если бы он тут оставался, все бы быстро полетело к чертям.

– Тогда это, вероятно, будет лучшее время, – согласилась она. – Мы же не хотим, чтобы она испытала стресс.

Но как они могли ручаться? Даже несмотря на то что он согласился с Джулией, что делать, если появление Дэниела выведет Мадлен из равновесия. У него не было оснований верить в то, что так случится, кроме того факта, что он не любил этого маленького засранца. Он собирался устроить все это.

Повернувшись к Джулии, он внимательно изучал ее профиль, пока она смотрела на Мэдди. Она опять покусывала нижнюю губу, вызывая в нем желание сделать с этим что-нибудь. Он хотел снова попробовать эти губы, но был достаточно умен, чтобы понять: ей нужно время.

То, что он сказал ей прошлой ночью, было правдой. Она была теперь в его мире, но он должен был помучить ее любопытством.

– Можешь выйти на минуту в коридор?

На ее лице появилось подозрительное выражение.

– Зачем?

– Обещаю держать руки и другие свои части при себе.

Ее взгляд метнулся к Мэдди, тогда как губы сжались в тонкую линию. Она встала и прошла мимо него, схватив за рукав рубашки. Джулия потянула его к двери, и он даже не мог спрятать ухмылки.

– Мисс Хьюз, это рукоприкладство?

– Заткнитесь, – прошипела она.

Он хохотнул.

– Мне это даже нравится.

– Вот поэтому с вами что-то не так. – Очутившись в коридоре, она протянула его на несколько футов от двери. Отпустила рукав и обернулась к нему.

– На случай, если вы не поняли: у вашей сестры два исправно функционирующих уха, и она может слышать, что говорят люди.

– Да. Я думаю, я осознаю это. – Он улыбнулся, когда ее взгляд потемнел. – У меня нет желания прятать свой интерес к тебе.

Она шагнула назад, качая головой.

– Может быть, вы должны.

– Ну, тогда бы это превратило меня в лжеца, а я не мошенник и не лжец, мисс Хьюз.

– О боже, – пробормотала она, потирая бровь.

– Думаю, бог тут ни при чем.

Она медленно подняла голову и ответила невозмутимым взглядом.

– Что вам нужно?

Он улыбнулся.

– Я хочу, чтобы ты присутствовала в воскресенье, когда тут будет Дэниел, просто на всякий случай.

Джулия посмотрела так, будто это было последнее, чего она от него ожидала.

– Хм, на самом деле у меня нет жесткого расписания. Дев упоминал, что выходные я могу оставлять на свое усмотрение, но у меня нет планов на этот уикенд. Я, конечно же, буду тут, когда придет Дэниел.

– Идеально. А знаешь, что еще идеально? – спросил он.

– Вы собираетесь не присутствовать?

Он рассмеялся.

– Нет. Это значит, что ты можешь завтра присоединиться за ужином ко мне и Гейбу.

– Погодите. Что?

Глядя на маленькую шпильку, которая удерживала ее узел, он спросил себя, сильно ли она разозлится, если он вытащит ее.

– У нас с Гейбом есть постоянно зарезервированный столик в одном из лучших ресторанов города на вечер субботы. Я подумал, раз ты хочешь посмотреть город, тебе будет интересно присоединиться к нам.

Она открыла рот.

– Это не бог весть какое дело. С нами будет Гейб, а тебе он нравится, – привел он довод. – Может быть, не так сильно, как я, но это как раз хорошо.

Джулия расправила плечи. Прошла секунда.

– Кто будет смотреть за Мадлен?

– У нас есть прислуга, которая за ней приглядит. Мы просто должны будем вернуться до того, как стемнеет, – сказал он, ухмыльнувшись, когда она закатила глаза. – Ну, давай, скажи «да».

– А если я скажу «нет», вы все равно заставите меня сказать «да»?

Люциан склонил голову.

– Если это нужно признать, чтобы убедить тебя согласиться, то да.

Она фыркнула.

– Вы знаете, что вы… У меня просто нет слов. – Она покачала головой. – Мы точно будем на ужине не вдвоем?

Подавляя торжествующую улыбку, он кивнул.

– Гейб будет с нами.

– Безопасность в количестве.

О, если бы она только знала, как ошибочно это убеждение, но он лишь снова кивнул.

Резко выдохнув, она скрестила руки.

– Хорошо, я пойду с вами и Гейбом, но это будет просто ужин, а потом я вернусь домой.

Проклятье.

Домой.

Он почувствовал себя немного выбитым из колеи, осознав, как ему нравится, когда она называет это место домом, но не стал говорить это вслух.

– Как насчет семи часов?

– Подходит. – Она шагнула в сторону, а потом остановилась. Поджав губы, взглянула на него. – Я не помню, говорила я это вчера или нет, но я думала об этом и знаю, что вы не были близки с отцом, но надеюсь, поминальная служба принесла вам и вашим братьям своего рода успокоение.

Ее слова пригвоздили его к месту, и он уставился на нее. Она говорила искренне. Он чувствовал это. Что-то – может быть, его проклятое сердце – сжалось в груди.

И хотя он знал, что ей нужно дать время и пространство, он был ненасытным ублюдком. И прежде чем он успел сообразить, что делает, он опустил голову и прижался быстрым, слишком поспешным поцелуем к уголку ее губ.

– Спасибо, – пробормотал он ей в губы, а потом отступил, оглядев милое лицо. Он улыбнулся, затем развернулся и ушел, оставив ее стоять в коридоре.

Гейб остановился у двери в комнату Мадлен, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Он не вошел, но смотрел на свою сестру за мольбертом. Когда стало ясно, что Гейб не собирается входить в комнату, Джулия подошла к нему.

– Хотите побыть с ней?

Не отрывая взгляда от рисунка, он покачал головой.

– Все в порядке. Мне на самом деле нужно связаться с клиентом. – Он склонил голову набок, прищурился. – Вы знаете, над чем она работает?

Она покачала головой.

– Понятия не имею.

– Я тоже, – пробормотал он, поставив одну ногу перед другой. – Насчет завтрашнего вечера, – он посмотрел на нее, его ресницы опустились, – жду с нетерпением нашего ужина.

Его взгляд, как и взгляд брата, приковывал ее. По крайней мере, Люциан не врал, когда сказал, что Гейб будет на ужине, но ей почему-то стало грустно.

– Неужели?

– Да, – появилась легкая ухмылка. – С нетерпением жду, когда смогу показать вам Новый Орлеан.

Она посмотрела на Гейба. То, как он это сказал…

– Ну, мне пора идти. – Он выпрямился, оттолкнувшись от косяка. – Всего доброго, Джулия.

– Вам тоже, – пробормотала она.

Гейб ушел. За работой Джулия и не заметила, как полдень превратился в ранний вечер. К тому моменту, как пришла пора звать Ричарда, чтобы он помог переместить Мадлен в постель, девушка была измотана. Она провела большую часть дня, проклиная себя за то, что вышла вчера, а потом – согласилась пойти на ужин с братьями.

Ей странным образом казалось, будто она собиралась на свидание… с двумя парнями… одновременно.

Пока она меряла шагами комнату в ожидании Ричарда, она жалела, что не может позвонить Анне и спросить ее совета, но как она сделает это, не рассказав, на кого работает? Она доверяла Анне, но… Как бы там ни было, она решила больше не изводить себя. Джулия доверяла себе. Она бы не допустила того, что случилось прошлой ночью, если бы не хотела. И на ужин бы не согласилась по той же причине. В чем ей сложно было признаться и что пугало ее, так это ее желание.

Она хотела Люциана.

Пригладив дрожащей рукой волосы, она встала перед дверьми. По небу бежали крупные и тяжелые тучи, бросая тень на всю округу. Где-то вдалеке гремел гром.

Она действительно хотела его.

Когда она думала об этом, сердце сильнее билось в груди. Что будет, если сказать это вслух? Что случится, если она позволит это себе? Он, очевидно, был увлечен ею, хотя она понятия не имела, почему он остановился в ту ночь в ее квартире, но что будет, если она… просто расслабится?

Джулия закрыла глаза, закусив губу.

Ее текущая работа не подвергалась риску, но она была более чем уверена, что ее агентству не понравится такая веселая и шаловливая внеурочная деятельность.

Она даже не позволяла себе думать о бонусе, который получит по завершении работы. Девушка еще не до конца осознала, что это может значить в долгосрочной перспективе. Так что удерживало ее? Если она позвонит Анне, то именно этот вопрос и задаст подруга. И Джулия не хотела знать ответ.

Правда была в том, что она боялась позволить себе чувствовать что-то глубже поверхностного интереса. Так было с того самого момента, как она оставила Адама.

Эти отношения были одной гигантской катастрофой, и может быть, она боялась повторения. А все что угодно с Люцианом будет катастрофой.

Потому что он умел проникать ей в душу. Был очарователен и умен, соблазнителен и бесшабашен; он полностью выводил ее чувства из-под контроля, был невероятно красив и игрив. А еще Люциан де Винсент принадлежал к американской элите.

Как она могла не сойти с ума от него?

Связь с ним могла перерасти в нечто большее, чем вожделение, и действительно ли она хотела, чтобы это случилось? Потому что отношения с Люцианом никуда не ведут. Она однажды уедет отсюда, и хотелось бы сделать это не с разбитым сердцем.

Разряд грома вывел ее из задумчивости, заставив открыть глаза. Через секунду яркая молния разрезала небо, огромная и ослепительная. Еще один громкий удар последовал за поднявшимся и налетевшим на балкон ветром.

Джулия отошла от дверей, немного нервничая от того, что молния ударила так близко.

– Вау.

– Ожидается довольно сильная гроза.

Вздохнув, Джулия обернулась и увидела Ричарда, стоящего в дверях. Все, что ли, в этом доме могли передвигаться бесшумно, как ниндзя?

Боже.

– Как вы все так тихо ходите? Вы вообще люди?

Ричард хохотнул.

– Мистер де Винсент, Лоуренс, не любил очень громких звуков. Большинство из нас научились ходить как можно тише.

Шаги были очень громким звуком? Джулии казалось странным, что все могли перемещаться по дому бесшумно, и только ночью призрачные шаги раздавались громко и бесцельно.

– Тогда ладно.

– Готовы перенести ее в постель? – спросил он.

Кивнув, Джулия повернулась туда, где отдыхала Мадлен, задремавшая в своем удобном кресле. Ричард подошел и остановился, разглядывая рисунок, над которым она работала почти всю пятницу. Странное выражение мелькнуло на его лице, когда он рассматривал полотно.

– Вы знаете, над чем она работает? – спросила Джулия. Для нее все это было слишком абстрактно.

Он придал лицу безразличное выражение и покачал головой.

– Готовы?

Вместе они помогли Мадлен встать. Процесс шел быстрее, когда рядом был Люциан, потому что он просто подхватывал свою сестру и нес в постель. Они с Ричардом вынуждены были заставлять ее переставлять сначала одну ногу, потом другую, тогда как сами поддерживали ее.

Уложив Мадлен в постель и укутав ее ноги одеялом, Джулия спросила:

– Как давно вы работаете у де Винсентов?

– О, начали мы задолго до того, как родились мальчики и Мадлен. – Он поправил подушку под головой больной. – Мой отец работал на отца Лоуренса. Я вырос рядом с ним. Было естественным начать потом работать на него.

– Это действительно очень давно. – Она вспомнила молодого человека, который забрал ее из аэропорта, который говорил нечто похожее.

Ричард отошел от кровати, встав у комода и маленькой тумбочки.

– Эти дети мне как родные. – Он посмотрел на Джулию. – Мы с Ливи не хотели иметь своих, так что наслаждались тем, что баловали мальчиков и Мадлен при любой возможности.

Джулия посмотрела на него, беспокоясь, не переступит ли черту следующим вопросом.

– У них было непростое детство, да?

Печальная улыбка мелькнула на его лице.

– Лоуренс был очень суров с ними. Он много ожидал от них, так же как и его отец – от него. – Он несколько мгновений смотрел на Мадлен. – У вас не было возможности познакомиться с Лоуренсом. Он мог быть очень жестким, но у него были на то причины. Я не всегда соглашался с ними, но причины у него были.

Джулия невольно задалась вопросом, какого рода причины могут заставить так ужасно относиться к собственным детям.

– Еще что-нибудь нужно?

– Нет. Это все.

Он кивнул и направился к двери, где остановился.

– Вы присоединитесь к мальчикам сегодня за ужином?

Она чуть не рассмеялась.

– Нет. Я просто хочу расслабиться.

– Конечно. Хотите, чтобы тарелку с ужином принесли вам в комнату?

Она открыла рот, но понадобилось некоторое время, чтобы найти слова.

– Нет необходимости. Ливи была так любезна, что купила мне все.

– Это вовсе не сложно. – Вокруг его глаз появлялись лучики, когда он улыбался. – На ужин ребрышки, жаренные в масле и травах. Они восхитительны.

Жареные ребрышки? Она поняла, что проголодалась.

– Как я могу отказаться?

– Не можете. Их принесут ровно в семь.

– Спасибо, – сказала она, все еще чувствуя, что ей не следовало соглашаться.

Ричард кивнул, а затем развернулся и исчез в коридоре. Качая головой, она пошла в ванную. Было странно, когда рядом находился кто-то, кто просто ждал случая услужить. Сколько бы она ни прожила тут, она сомневалась, что привыкнет к такому.

Собрав чистые полотенца, которые она положила в ванной заранее, Джулия отнесла их в шкаф и сложила на маленькую полку. По пути из комнаты она закрыла дверцу, локтем задев стопку журналов и книг, оставленных на столике у комода. Они попадали на пол один за другим.

– Конечно, – пробормотала она, бросив взгляд на Мадлен. Ее глаза были все так же закрыты, но Джулия сомневалась, что она спит.

Наклонившись, она сгребла книги и журналы. Когда она положила их обратно на тумбочку, что-то белое осталось на полу.

Нахмурившись, Джулия нагнулась и подобрала огрызок бумаги. Это был лист из записной книжки, часть была оторвана от уголка листа и сложена вдвое. Кусок бумаги не выглядел старым, тусклым или пожелтевшим.

Выпрямившись, Джулия поправила стопку и развернула бумагу.

Она замерла, нахмурилась, читая две рукописные строки.

 
Я скучаю по тебе, но больше не буду.
Я люблю тебя, но ты всегда это знала.