Текст книги "Лунный свет"

Глава 12

Люциан увидел Джулию раньше, чем она поняла, что он стоит тут. Она закрывала двери на балкон, стоя спиной к нему. Он знал: она понятия не имеет, что он тут, и понимал, что, вероятно, должен обозначить свое присутствие, но он стоял тихо, как тень, прислонившись к косяку.

Он в первый раз видел ее волосы распущенными, они были именно той длины, как он и представлял, спадали свободными волнами до середины спины. Руки были обнажены, кожа – бледно-розовой.

Его взгляд пробежался по черным штанам и остановился на изгибе ее задницы. Каждую проклятую секунду он помнил, как она прижималась к нему. Девушка вдруг замерла на мгновение, а затем медленно опустила руки и повернулась.

Их взгляды встретились.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Люциан был полностью охвачен идеей изобразить ее черты на чистом холсте.

Его сестра была не единственным художником в семье.

Но прежде чем он сможет идеально запечатлеть ее кистью и красками, он понял, что должен подойти ближе и лично познакомиться с изгибом щеки и линией подбородка.

Ради искусства, конечно же.

– Боже, – вздохнула она, наконец нарушив тишину и сложив руки на груди, привлекавшей его живое внимание.

Материал ее топа едва ли скрывал эти выпуклости и манящие пики на вершинах.

– Я даже не слышала, как вы вошли.

Закрыв глаза при звуке ее голоса, он глубоко вздохнул. Ее голос был мягким и хриплым. Он бы выразил его в оттенках красного и коричневого. Открыв глаза, он посмотрел на нее.

– Верь или нет, но при желании я могу быть очень тихим.

– Да уж.

– Я даже не буду спрашивать, почему ты не в постели, – сказал он, слегка улыбаясь.

– Мне показалось, я что-то слышала, – ответила она, бросив взгляд на спящую Мадлен. – Как тут кто-то ходит.

– И ты нашла кого-нибудь?

Она нахмурилась.

– Нет.

– Не очень удивлен.

На лице ее мелькнуло растерянное выражение.

– Почему?

– Вы не слышали, мисс Хьюз?

– Слышала что? – спросила она, помедлив.

– Слухи об этом доме… о нашей семье?

Одна бровь приподнялась, когда она склонила подбородок набок.

– Понятия не имею, о чем вы, но…

– Говорят, в этом доме есть призраки, – он не мог удержаться и не продолжить, – и что наша семья проклята. Или это земля проклята, а нашу семью преследует призрак? Я все время путаю.

Девушка смотрела на него несколько секунд, потом слегка покачала головой. Она не поморщилась на этот раз, и он надеялся, это означало, что ей стало лучше.

– Тогда все в порядке, – пробормотала она, а затем сказала громче: – Я не видела, чтобы тут кто-нибудь ходил, даже призрак, но двери на балкон были открыты.

Это показалось странным. Нахмурившись, он бросил взгляд на сестру, затем на дверь. Никто не оставил бы эту дверь открытой.

– Они были закрыты, когда я ушел отсюда.

– Когда вы ушли отсюда?

Он кивнул, оттолкнувшись от косяка и пройдя в комнату.

– Я читаю ей.

Она повернулась, наблюдая за ним.

– Так это вы читаете ей «Гарри Поттера»?

– Ага. Почему ты так удивлена? – Он открыл дверь в гардеробную и проверил, что внутри, сомневаясь, что найдет хоть что-то.

Когда она не ответила, он оглянулся через плечо. Она была приятно удивлена. Он хохотнул.

– Нет, правда, почему ты так удивлена?

– Я не знаю. – Она скрестила руки на груди. – Просто не думала, что это вы.

– Думала, Гейб?

Она поджала губы и промолчала, и он знал, почему.

– Я стараюсь делать это каждый вечер. Иногда не получается, – объяснял он, пока осматривал ванную. – Но думаю, когда я читаю, ей… более комфортно.

– Вероятно, так и есть, – ответила Джулия спустя секунду. – Всегда хорошо делать такого рода вещи. Вам стоит продолжать.

Потирая ладонью грудь, он не знал, что ему на это ответить.

– Похоже, никто не прячется в гардеробной или в ванной, ожидая момента, чтобы броситься на нас.

– Рада слышать, – заметила она, и он удивился сухости ее тона. – Гейб или Девлин оставили бы двери открытыми?

– Нет, – повернувшись к ней, он с беспокойством заметил, что она подошла ближе к двери в коридор, видимо, собираясь уходить. Тут нечего больше было делать. Мадлен спала. Стояла глубокая ночь, и Джулии тоже нужно отдыхать, но он не был готов к тому, что она снова исчезнет в своей комнате. Да, он вел себя, как эгоист. – Они даже не поднялись бы сюда, чтобы ее навестить.

Она открыла рот, как будто собиралась ответить, но передумала.

– Тем не менее, кто-то оставил эту дверь открытой.

– Может быть, призрак. – Он подошел к Мадлен и заправил упавшую на прохладную щеку прядь волос. Остановившись, посмотрел на Джулию. – Или призраки.

Она закатила глаза.

Его улыбка вернулась, когда он склонился и быстро поцеловал сестру в лоб. Выпрямляясь, он заметил, что Джулия наблюдает за ним.

– У вас, должно быть, очень чуткий сон, мисс Хьюз.

Она быстро моргнула, и он мог бы поклясться, что покраснела.

– Я… не спала. И прошу, прекратите называть меня мисс Хьюз.

– А если мне нравится называть вас мисс Хьюз?

Она снова нахмурилась.

– Если нравится, полагаю, можно, но…

– Но что? – Он обошел угол кровати, направляясь прямиком к ней, но остановился. У него было чувство, что она убежит, если он подойдет слишком близко.

– Но это звучит немного странно. – Ее плечи напряглись, когда он шагнул еще ближе. – Я бы предпочла, чтобы вы звали меня Джулия.

– Итак, – он подобрался еще чуть ближе, – ты бы предпочла, чтобы я был с тобой более фамильярен? Мне это нравится. Очень. Это имеет особенный смысл, учитывая все обстоятельства.

Ее щеки запылали.

– Это не то, что я предлагаю, и уже очень поздно. Я просто…

– Это не то, что ты предлагала? – Он находился в нескольких шагах от нее, достаточно, чтобы разглядеть скопление веснушек под левым глазом.

Она отступила.

– Совершенно нет.

– Как жаль. – Он продвинулся вперед.

– Не знаю, с чего бы. – Она снова вскинула подбородок. – Слушайте, у нас было… краткое нечто, но вы недостаточно хорошо меня знаете, чтобы делать подобные предположения.

Он бы не назвал то, что между ними было, «нечто».

– Ну, исходя из этих рассуждений, ты тоже меня не знаешь, но предположила, что я не могу читать своей сестре-близнецу. – Он подобрался ближе, достаточно близко, чтобы уловить слабый томительный аромат. Ваниль? – Той самой сестре, для которой я потребовал нанять сиделку. Той самой сестре, ради которой поехал в Пенсильванию на следующее утро после смерти моего отца.

Ее полные губы раскрылись в резком вздохе. Несколько секунд она не сводила с него взгляда.

– Это хорошие аргументы… Не могу возражать.

Люциан склонил голову и понизил голос.

– Я очень хорош в аргументации.

Уголки ее губ дернулись, как будто она хотела улыбнуться.

– Прошу прощения, что неверно судила о вас.

– У меня есть чувство, что вы не договариваете, мисс Хьюз.

Она еще шагнула назад.

– Вы ошибаетесь в этом предположении.

– Хм-м-м, – промычал он, опершись локтем о дверной косяк над ее головой. – У меня глубокое подозрение, что ты врешь, лишь бы выставить меня неправым.

Она прищурилась.

– А у меня есть глубокое подозрение, что вы не цените личное пространство других людей.

– Кажется, раньше у тебя не было проблем с этим. – Он наклонил голову к ней. – Но ты на сто процентов права.

– Не стоило бы этим гордиться.

– По крайней мере, я могу признать, что ты права. Можешь ли ты признать то же самое?

Она глубоко вздохнула, от чего плечи ее поднялись.

– Может, я не признаю ничего, потому что пытаюсь быть вежливой.

– В чем радость быть вежливой?

Она распахнула глаза и уставилась на него, словно говорила с пятилеткой.

– Может, тут и нет никакой радости, но поскольку вы – мой босс… или один из моих боссов… я полагаю, надо вести себя вежливо.

Его взгляд скользнул к ее губам.

– Знаешь, что я думаю?

– Не совсем, – ответила она с легкой иронией.

– Я думаю, невежливость лучше вежливости. Знаешь, почему? – Он подцепил прядь ее волос и пропустил между пальцами. Мягкие, как кашемир.

Она потянулась, выдернув свои волосы из его пальцев.

– Почему?

– Потому что люди обычно честны, когда невежливы, – он поднял взгляд на ее глаза, – и обычно врут, когда вежливы.

– Думаю, вы знакомы с одним лишь типом людей, если так считаете.

– Может быть. – Он склонил голову набок. – Ты знаешь много приличных людей?

– Знала когда-то, – пробормотала она, глядя на него с опаской.

Уловив, что она сказала, а вернее, не сказала, он хохотнул.

– Ты предполагаешь, что я неприличный человек?

Ее изящная бровь приподнялась.

– Ну, мисс Хьюз, я действительно неприличен большую часть времени.

И снова на ее лице мелькнуло удивление.

– Полагаю, признание – первый шаг к исправлению?

– Так говорят. – Она сверкнула быстрой улыбкой и выскользнула через дверь в коридор. – Было… приятно поболтать с вами, но…

– Почему ты не спала? – Он пошел за ней, закрыв за собой дверь в спальню сестры.

– Я… У меня была бессонница.

– Правда? У меня тоже.

– О, – она посмотрела в сторону, – вот почему вы встали?

Отчасти. Этой ночью он просто сидел в маленькой комнате вне жилой зоны – месте, которое было когда-то огромной гардеробной, прежде чем он превратил его в студию.

И все, что он делал в последние три часа, так это пялился на чистый холст. Голову заполняли мысли об отце, братьях, сестре и, конечно, Джулии.

Обычно когда он был в таком состоянии, то отправлялся в «Красного жеребца», чтобы найти женщину и избавиться от всех назойливых мыслей. Но когда Гейб сообщил, что едет туда, Люциан не воспользовался приглашением.

Должно быть, потому, что ему казалось неправильным оставлять Джулию в доме одну после того, как она так ударилась головой. И он также не хотел отлучаться из дома надолго, поскольку сегодня тут околачивался Стефан. Наведался к Мадлен из чистого беспокойства? Чушь собачья.

Так он говорил себе.

– Знаешь, что действительно помогает, когда я не могу заснуть? – спросил он.

Она посмотрела на него так, словно боялась ответа.

– У Ливи есть чай на кухне. Кажется, с ромашкой… Всегда помогает мне успокоиться.

– О, ромашка, – она опустила руки и откинула волосы за спину, – прекрасно.

Он сцепил руки за спиной и продолжил:

– А еще трахаться, пока пот не покроет все тело и ты не упадешь в изнеможении. Мне кажется, это гораздо более веселый и неприличный способ заснуть.

Она беззвучно зашевелила губами.

– Это… это действительно…

– Неприлично? Да, я знаю. – Он подмигнул. – Пойдем, я сделаю тебе чаю.

– Да нет, не нужно.

– Знаю, но мне хочется. Плюс я очень хорошо завариваю чай. Ты заснешь моментально.

– Спасибо, но я думаю просто вернуться в свою комнату.

Он поймал ее взгляд и не отпускал.

– Но я настаиваю, мисс Хьюз.

Она застыла, когда приказ повис между ними в воздухе. Это уже была не просьба. Хороший порядочный человек не сделал бы того, что сделал он, но Люциан не лгал, когда сказал, что был непорядочным. Он хотел еще провести с ней время и готов был использовать любые средства.

Она резко выдохнула.

– Только одна чашка чая.

– Конечно, – повторил он, беззастенчиво гордясь собой. – Только чашка чая, мисс Хьюз.

Джулия проклинала себя всю дорогу, спускаясь на первый этаж. Как она вообще могла допустить эти ночные посиделки с Люцианом наедине?

Он просто вынудил ее сделать это. Но она никогда не думала, что станет бояться работодателя, который упрашивает ее выпить с ней чашку чая.

Дом был тих, пока они шли на кухню. Она на пару шагов отставала от него. Все три пролета вниз она наблюдала за тем, как при каждом шаге двигались мускулы на его спине. Джулия ненавидела себя за это, как и за то, что фантазировала о нем раньше. Но он ведь действительно завораживал.

Она ничего не могла поделать с собой.

Пройдя комнату с овальным столом и вычурными стульями вокруг, он толкнул двойные двери, поймав одну прежде, чем она отлетела назад и врезалась в нее. Джулия глубоко вздохнула и пошла дальше, пока он включал свет.

Кухня была больше, чем ее квартира в Филадельфии. Серые шкафы заполняли пространство вплоть до потолка. На кухне имелись двойная печь из нержавеющей стали и газовый гриль, а еще холодильники, больше похожие на космические аппараты, которые, вероятно, могли самостоятельно вести учет продуктов в них. Столешницы были из белого мрамора с серыми прожилками. Такие она видела прежде только в дизайнерских каталогах.

И кухня не выглядела так, будто ее использовали… О боже, новая мысль поразила ее. Была ли это одна из тех супербогатых семей, у которых есть две кухни? Одна для вида, а вторая – для настоящей готовки?

Кому нужны две кухни?

– Садись, – сказал он, пересекая кухню, босые ноги бесшумно ступали по плитке пола.

Она доплелась до одного из барных стульев, выстроенных перед большим островом. Джулия выдвинула стул, удивившись, какой он тяжелый. Моргнула, услышав ужасный скребущий звук по полу. Застыв, она подняла голову.

Люциан все еще стоял спиной к ней, доставая маленькую коробочку из одного из шкафов. Сев, она наблюдала, как он взял чайник, и при виде этого чуть не уронила голову на мраморную столешницу, но последнее, что ей было нужно, – это еще одна травма головы.

– Вы не можете просто разогреть воду в микроволновке? Я не возражаю против такого.

– В микроволновке? – Он покачал головой так, будто она предложила ему пить воду из пруда. – Нужно делать все правильно. В этом вся разница.

– Неужели?

– Да. Мои методы работают. – Наполнив чайник, он улыбнулся и прошел к плите.

Эта улыбка.

Боже.

Она зацепила ее в баре. В ней было что-то дразнящее и обворожительное, очень сексуальное и дерзкое.

Ей пришлось отвести взгляд, и кончилось тем, что теперь она смотрела на плиту и его руки, на которые, как она думала, было пялиться приличнее, чем на лицо. Он склонился над контрольной панелью, и синее пламя разгорелось со свистом, а затем быстро щелкнул индикатор подачи газа.

Не имея силы воли, она подняла взгляд. Он смотрел прямо на нее, пока ставил чайник на плиту, смотрел в той самой пристальной манере, к которой она уже привыкла.

Он на всех смотрел так… будто старался запомнить каждую мельчайшую деталь?

Мысли хаотично кружились в голове, формируя образы, от которых она пыталась отгородиться. Воображение рисовало его, делающего то, о чем ей не следовало бы думать.

Это была плохая идея.

– Вам действительно не стоит так беспокоиться, – положив ладони на остров, она начала вставать, – кроме того, мне хочется спать.

– Никакого беспокойства. – Он подошел к острову, а точнее, прокрался вперед, чтобы остановиться по другую сторону от нее. – И нам надо поговорить.

– Разве?

– Да. – Он оперся руками на остров и чуть склонился. Легкая щетина на подбородке, кажется, потемнела. С такого расстояния она решила, что глаза его сейчас скорее синие, чем зеленые. – Я хочу рассказать тебе об этой земле… о нас.

Ее брови поднялись.

– Про проклятие и привидений?

Он кивнул, его глаза хитро блестели.

– Я думаю, раз ты еще побудешь тут некоторое время, то должна знать все об этом доме, о нас и… о женщинах, которые приходят сюда.

Женщинах, которые приходят сюда?

Окей.

Это звучало совершенно неправильно. Джулии нравилось думать, что она обладает здоровым любопытством, как любой нормальный человек. И хотя блеск его глаз кричал о том, что он дразнит ее, она хотела знать, куда это все заведет.

– Хорошо, – она снова села на место, уперев локти в стол и положив подбородок на ладони, – расскажите мне про призраков.

– Ты уверена? – Он закусил свою полную нижнюю губу и медленно ее отпустил. Это было мило. Даже сексуально.

Ну, ладно, очень сексуально.

– Ты можешь испугаться.

Она усмехнулась.

– Я не испугаюсь.

Его ресницы опустились, он положил одну руку на столешницу.

– Легенды говорят, что лишь две вещи могут случиться с женщинами семьи де Винсент или с женщинами, которые приходят сюда. Они либо… сходят с ума, – повторяя пальцем путь серой прожилки, он поднял взгляд на нее, – либо умирают.

Глава 13

Джулия таращилась на него секунду, а потом выпалила:

– Это отвратительно.

Его плечи затряслись от низкого смеха.

– Да уж. А будет еще более отвратительно.

Она не была уверена, что такое возможно.

– Как ты, должно быть, заметила, персонал не любит оставаться тут на ночь. Большинство отказывается наотрез. – Он продолжал следовать за мраморной жилкой. – Они верят в то, что рассказывают об этом доме и земле. В городе есть люди, которые никогда не приедут сюда на ночь. Даже Ливи и Ричард не останутся тут.

Она вспомнила, что говорил ей Ричард про карту с номерами.

– И в чем проблема?

– Из того, что я помню от прабабки, считается, что эта земля – вся эта собственность и еще немного – всегда была дурной. Проклятой. – Его пальцы замерли на мраморе. – Должно быть, это связано с эпидемиями чумы, что поражали эти края. Желтая лихорадка, грипп – из тех, что убивает. И так многие и многие годы. Было принято отделять больных от здоровых. Своего рода лагеря для инфицированных. Много людей умерло тут. Некоторые заявляют, что сотни. Другие говорят, тысячи. Суть в том, что есть не так уж много свидетельств, что эта земля использовалась подобным образом. Гейб однажды попробовал провести расследование, но не нашел ничего особенного. Но в прошлом было много пожаров, которые уничтожали документы, однако мы знаем, что тут есть захоронения.

Хотя ей хотелось пнуть его по дороге на кухню, она заинтересовалась разворачивающейся историей.

– Откуда?

– Когда рыли первый бассейн…

– Первый бассейн? – перебила она.

– Мы сделали новый несколько лет назад.

– Конечно. – Богачи. Она вздохнула.

– Когда рыли первый бассейн… – он подождал, не скажет ли она еще что-то, и она закатила глаза, – вырыли фрагменты костей. Довольно много. Достаточно, чтобы удивиться, какого черта тут творилось. Их отправили в лабораторию в Батон-Руж, и они подтвердили, что это человеческие кости. Они думали, что здесь мог быть семейный склеп, разрушившийся за годы. Кости оказались в земле либо туда могли сносить больных людей.

Дрожь прошла у нее по спине. Кто бы хотел знать, что, возможно, сидит на месте разрушенного кладбища или там, где оставляли умирать чумных людей?

– Это… жутко.

Пар медленно пошел из носика чайника, когда он кивнул.

– Итак, бабушка Элиза, бывало, говорила, что заключенные в этой земле духи делают людей, живущих тут, несчастными. Знаешь, она родилась на этой земле, в старой части дома, как ее мать и бабка. Она хотела, чтобы дом снесли, а семья переехала.

– Как-то чересчур.

– Ну, то, что тут случилось, чересчур, – подперев щеку кулаком, он пристально смотрел на нее сквозь густые ресницы. – Дом наводнен странностями. Свет постоянно мигает, хотя с электричеством все в порядке. Камеры тут не работают.

Она нахмурилась.

– Как такое возможно?

Он пожал плечами и посмотрел на нее.

– Кто знает? Тут можно делать фото, но не живое видео, как с камер наблюдения. Это просто не сработает. Какого-то рода помехи. – Он поджал губы. – Кто-то когда-то сказал, что тут проходят лей-линии. Что бы это ни было, но тут также слышны странные звуки. Стук в стены. Разговоры в давно закрытых комнатах. Крики. Смех, когда нет никого рядом. Тени.

Он что, предполагал, что в ванной она видела призрака?

– И шаги? – спросила она.

Она не знала, верить ли ей в эту чушь, но руки ее невольно покрылись мурашками.

– И шаги. – Он потянулся через остров и коснулся указательным пальцем ее руки. – Ты слышала их сегодня. И никого не было в той комнате.

– Итак, вы заявляете, что я видела призрака и он открыл те двери? – Сомнение сквозило в ее тоне, когда она пыталась игнорировать то, как ее сердце выскакивает из груди, пока он трогает пальцем ее руку.

– Я этого не утверждаю, но скажи мне, что ты слышала? – Она не могла ответить на это, потому что понятия не имела. Но это не значило, что звук шагов был каким-то сверхъестественным явлением.

– А что в этом всем имеет отношение к женщинам?

– Ну, очевидно, что любой, кто живет на этой земле, также проклят. – Он оттолкнулся от острова.

– Очевидно, – ответила она сухо.

Один уголок его губ приподнялся, когда он снова прошел к шкафу. Ее взгляд опустился. Боже, у него была прекрасная спина.

– Дурная земля портит людей, которые живут тут.

Она покачала головой в ответ на сказанную нелепость, пока смотрела, как он берет две большие кружки.

– Мне кажется, ваша семья преуспевает, живя на дурной земле.

Неся две кружки обратно к острову, он улыбался.

– Выглядит так, не стану врать. Наша семья живет отлично. По большей части. – Он направился в обход острова и прошел мимо нее, подхватив прядь ее волос и забросив ей через плечо. – Ты знаешь, что этот дом с момента постройки трижды сгорал дотла?

Если это действительно так, значит, это было не очень надежное строение.

– Не знала.

– Ага. Первый пожар сжег тут все до основания. Погибли прапрапракакая-то тетушка и ее дочь. Второй пожар случился в начале двадцатого века, сгорел верхний этаж и убил Эмму де Винсент, которая только-только родила Элизу. – Он взял коробку с молоком из холодильника и небольшой контейнер из шкафа, где, как она подозревала, был сахар. – Третий случился в пятидесятые. Снова сжег дом дотла. На этот раз погибли обе мои тетушки.

– Вау. Трагично.

Он поставил молоко и сахар на остров рядом с кружками. Она никогда не добавляла молока в ромашковый чай и понятия не имела, каково это на вкус.

– Может, вам, ребята, стоит вызвать кого-нибудь снова проверить проводку, – предположила она, молясь о том, чтобы дом не сгорел дотла, пока она тут.

– С проводкой все в порядке. – Подойдя к плите, он выключил газ и принес к острову кипящий чайник. Два пакетика с чаем опустились в кружки. – Ты заметила нечто странное по поводу тех, кто умер в огне?

Она заметила.

– Они все были женщины.

Наливая горячую воду в кружки, он кивнул.

– Наша бабушка умерла тут, прямо у дома. Она была в розовом саду, налетел шторм. Тут они могут быть сильными и быстрыми, – объяснил он, отставляя чайник. – Молния ударила в стоящее рядом дерево, и оно упало на нее, мгновенно убив.

– Господи, – прошептала она, распахнув глаза.

– После этого наш дед срубил там все деревья, как будто это была их вина. – Он налил немного молока в каждую кружку. – Его сестра, наша двоюродная бабушка, умерла чуть дальше по дороге. Тормоза в машине внезапно отказали. Она умерла мгновенно. Водитель даже не оцарапался. Прапрабабушка Элис дожила до девяноста восьми, а затем умерла, упав с лестницы второго этажа.

– Ох, ну и ну… Это… Я даже не знаю, что сказать. – Она покачала головой, пока он клал по полной ложке сахара в каждую кружку.

– И я еще не закончил. – Люциан подошел к раковине и, открыв один из ящиков, вынул ложку. – Несколько наших двоюродных сестер умерли странным образом. Одна фактически сама врезалась во что-то. Не уверен, как это случилось, но случилось, а наша мать…

Джулия напряглась, когда он вернулся к острову.

Люциан сел на стул рядом с ней, развернулся так, чтобы видеть ее.

– Наша мать бросилась с крыши, когда мне было восемнадцать.

– О боже. Сочувствую. – Ее руки упали на колени, когда она взглянула на него.

Он потянулся за кружками. Она знала, что их мать покончила с собой, но не знала, как. Хотя особой разницы не было. Любой способ был бы трагичным и душераздирающим. Он, кажется, не услышал ее, подтолкнув одну кружку к ней.

– Но были те, кто не умерли. У двоюродных сестер, которые не почили безвременно, были… проблемы. Некоторые – настолько радикальные, что другие члены семьи помещали их в больницы и психушки.

– Что? – вытаращилась она на него.

– Это было давно. – Его взгляд метнулся к ней, и у Джулии перехватило дыхание. Глаза… Они были такого красивого оттенка. Теперь, когда он сидел под лампами, к ним вернулся этот морской зеленый цвет. Он напоминал ей теплые воды, где она никогда не была.

Он постучал по кружке.

– Попробуй.

Отведя взгляд от него, она взяла теплую чашку.

Когда она подняла ее, почувствовала удивительный запах. Сделав маленький глоток, ощутила сладкий, подкопченый вкус.

– Что думаешь? – спросил он.

Кивнув, она глотнула.

– Очень вкусно.

Его улыбка вернулась.

– Так… вы думаете, это проклятие имеет отношение к вашей сестре? – спросила она.

Он отвел взгляд в сторону.

– Похоже на то.

Зная, что не должна спрашивать, но не в силах победить любопытство, она спросила:

– И вы, парни, не знаете, где бы она могла быть все это время?

Покачав головой, Люциан поднял кружку. Он откинулся слегка назад, чуть вытянув одну ногу. Его колено задело ее бедро, послав волну дрожи, которую она попыталась проигнорировать.

– Ты знаешь, она пропала в ту же ночь, как умерла наша мать. Мы сперва подумали, она убежала, потому что расстроилась, но когда она не вернулась…

Джулия наблюдала за ним.

– И ни у кого из вас нет желания выяснить, где она была или что с ней случилось?

– Я хочу знать, но это не… – он вздохнул, потом сделал глоток, – это не так-то просто.

Для нее это казалось довольно простым. Она понимала, что им не нравится мысль о том, что пресса будет полоскать их имя, но выяснить, что случилось с их сестрой, казалось ей важнее, чем возможные неудобства от репортеров.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он.

Она посмотрела на него.

– Ты не можешь поверить, что мы не стараемся вовсю, чтобы узнать, что с ней было. Я вижу, что ты так думаешь, и уважаю тебя за то, что ты так это воспринимаешь. Действительно уважаю. – Он говорил тихо. – Наша семья… Ну, иногда она решает проблемы иначе. Это может быть сложно понять, но дела обстоят именно так.

Джулия глубоко вздохнула.

– Это сложно понять.

Он выдержал ее взгляд еще секунду, потом сделал следующий глоток.

– Проклятие, кажется, распространяется не только на женщин нашей семьи.

Отпив еще чая, она вскинула брови. Он очень быстро перевел тему.

– В доме и вокруг в течение нескольких лет происходили несчастные случаи, в которых серьезно страдал персонал. Не всегда женщины, но их было большинство.

– Значит, мне нужно быть аккуратнее на лестнице, – пошутила она.

– Я бы точно держался за перила. – Он подвинулся к острову, и его колено вновь скользнуло по ее ноге. Она посмотрела на него. Он улыбнулся.

Джулия отклонилась влево.

Он улыбнулся шире.

– Были и другие смерти и несчастные случаи. Подружка Дева погибла в жутком крушении самолета. И я думаю, она ему действительно нравилась, что говорит о многом.

– Ну, если он встречался с ней, надеюсь, это действительно было так, – сказала она.

Люциан странно посмотрел на нее, потом рассмеялся.

– Ты не знаешь Дева. Не думаю, что он испытывает по отношению к другим людям вне семьи те же чувства, что и большинство. Я более чем уверен, единственное, что его эмоционально волнует, так это какая пара его отглаженных брюк лучше сочетается с заправленной оксфордской рубашкой.

Она неожиданно рассмеялась.

– Это ужасно.

– Это правда. – Он поставил кружку на стол. – Потом была подружка Гейба. Это… да, все закончилось плохо. – Игривая улыбка пропала с его губ. – Закончилось плохо для всех нас.

Она опустила свою кружку. Ей очень хотелось, чтобы он развил эту тему. Но он не стал.

– Итак, такова легенда. Земля проклята, и потому проклята семья.

– Кажется, как-то несправедливо, что страдают женщины.

Он улыбнулся.

– Я думаю, проклятие разбирается с мужчинами иначе. В конце концов, мы все известны благодаря скандалам.

– Это да, – согласилась она, а затем снова взглянула на него. Вопросы, которые она отчаянно хотела задать, рвались с языка, несмотря на то что она знала, ей стоит пойти спать. Становилось действительно поздно, она чувствовала усталость.

Наконец-то.

И она правда не должна была быть тут с ним по целому ряду причин.

Но она не торопилась уходить.

– Могу я спросить кое о чем? – сказала она через минуту.

Его взгляд скользнул к ней.

– Вы можете спрашивать у меня что угодно, мисс Хьюз.

И вот опять он называл ее так. Это заставляло ее чувствовать… Боже, никогда в жизни формальное обращение к ней по фамилии не звучало так сексуально.

Его ресницы приопустились, когда он вновь прикусил нижнюю губу.

Черт. Джулии пришлось отвести взгляд в сторону.

– Почему… почему вы просто не сказали мне, кто вы, когда мы встретились в Пенсильвании? Я хочу сказать, я понимаю, что вы… проверяли меня самым жутким образом, но вы могли бы сказать мне. Почему вы этого не сделали?

– Я не знаю, почему.

Неверие переполняло ее, когда она посмотрела на него.

– Это несерьезно. Вы должны знать причину.

Его взгляд переместился на открытую дверь в другом конце кухни. Дверной проем был погружен во мрак, и она предположила, что это проходная комната или что-то в этом роде.

– Ты права, – сказал он через секунду, снова переводя взгляд на нее. – Верь или нет, я довольно неплохо читаю людей. Я уже знал, что ты подходишь для работы, поговорив с тобой минут пятнадцать, и должен был признаться тебе тогда.

Ее брови поднялись, потому что он смотрел так, будто не верил, что говорил это.

– Так почему вы так не сделали?

– Честно? Уже давно я не говорил с кем-то, кто не знал бы меня. Мне давно не приходилось поддерживать беседу, не задаваясь вопросом, правда ли то, что говорит человек, или он хочет что-то получить от меня. – Он не отпускал ее взгляд. – Не пытается ли он вовлечь меня в какое-нибудь деловое предприятие, добраться через меня до одного из моих братьев или вскарабкаться выше по социальной лестнице. Каждый раз, когда я встречал женщин, которые знали, кто перед ними, я спрашивал себя, заинтересованы ли они во мне или хотят как-то приобщиться к моему имени… моей семье. Да, это может звучать чертовски высокомерно, но ты не представляешь, каково это, всегда подозревать у кого-то скрытые намерения.

Ох, ох.

– Поэтому, – продолжал он, играя желваками, – ты говорила со мной, как будто я был парнем с улицы. У тебя не было тайных планов. Я… Мне это нравилось.

Джулия откинулась назад, немного ошарашенная тем, что он признался во всем этом. Но когда она осознала, что он сказал, то поняла, что знает, каково это – подозревать в ком-то скрытые намерения. Она постоянно делала это со своим бывшим, Адамом.

– Я понимаю.

Люциан моргнул раз.

Потом еще раз.

Джулия чуть не рассмеялась тому удивленному выражению, что появилось на его лице.

– Правда? – спросил он.

Она повела плечами.

– Вы все-таки должны были сказать мне, но я знаю, каково это, всегда думать, почему некто делает или говорит что-то. Гадать, есть ли другие причины, почему он себя так ведет, и в каком будет настроении. Это не просто… – Замолчав, она поразилась его пристальному взгляду. Как будто он смотрел прямо в душу, и она едва не заговорила о личном.

– …в любом случае, – закончила она фразу и прокашлялась, глотнув еще чая. Последовало несколько минут тишины. Ей правда нужно было идти спать. Утро уже было близко.

– Я хочу узнать о тебе, – сказал он до того, как она успела раскрыть рот, а потом придвинулся ближе, его колено снова прижалось к ее бедру. – У меня есть вопросы. Они меня переполняют.