Текст книги "Рассказы"

ГЛАВА XXII

Женский крик смолк только тогда, когда они выскочили, наконец, из кустарников и добрались до тропинки. Остановившись на одну секунду, чтобы перевести дух, Мак-Дональд опять помчался с такой быстротой, что Альдос едва за ним поспевал. Добежав до открытого места в лесу, старик вновь остановился. Их сердца стучали, как молотки, и голос у старика перехватывало, когда он сказал:

– Это было вот здесь… недалеко отсюда!

И, не успев еще этого договорить, он вновь бросился бежать. Минуты через три они добежали до того места, где дорожка пересекала небольшой, усеянный валунами луг, и здесь, удвоив силы, Альдос обогнал Мак-Дональд и побежал впереди него. Здесь при лунном свете он заметил две фигуры. В каких-нибудь двух саженях от них он, вскрикнув от ужаса, остановился. Это оказались Поль и Пегги Блектон. Пегги была вся растрепана и рыдала, неистово цепляясь за своего супруга. Инженер еле стоял на ногах. Он был без шляпы: лицо у него было в крови, глаза полуоткрыты, точно он с кем-то дрался и только что стал приходить в себя после нанесенного ему тяжкого удара. Волосы у Пегги были растрепаны, платье у ворота было разодрано и она так стонала, что ничего не могла говорить.

– Они украли Иоанну! – крикнула она наконец. – Они убежали с ней… туда!

Она указала рукой, и Альдос побежал по тому направлению в лес, темневший по ту сторону луга. Мак-Дональд побежал за ним и по дороге схватил его за руку.

– Бегите прямо! – скомандовал он. – А я махну наперерез направо, прямо к реке!

Две минуты после этого Альдос бежал, сломя голову, вперед. Затем, когда стал выбиваться из сил, остановился. Он знал, что похитители не должны были уйти далеко, так как не прошло еще и десяти минут, когда они услышали крик Иоанны. Он стал прислушиваться и задерживать дыхание, чтобы унять страшные удары сердца, мешавшие слушать. Вдруг кровь в нем похолодела, когда до него донесся страшный вопль. После этого вопля, раздавшегося ярдах в двухстах от него с правой стороны, послышался зов Мак-Дональда:

– Джонни! Джонни! Да скорее же, Джонни!

Он бросился по направлению этого зова и скоро услышал, как барахтались на земле какие-то тела. Еще пять секунд, – и он был уже там. Мак-Дональд один сражался с тремя. Луна освещала клубок боровшихся тел. Когда Альдос вступил в драку, один из этих троих отлетел назад и упал так, точно его подкосило пушечное ядро. В этот момент повалился и Мак-Дональд. Тогда Альдос изо всех сил размахнулся, чтобы нанести удар рукояткой своего тяжелого револьвера, но споткнулся о Мак-Дональда и тоже упал. Пока он поднимался на ноги, двое неизвестных вскочили и скрылись в густых зарослях ельника. Тогда Альдос хотел броситься к незнакомцу, который отлетел в сторону. Но оказалось, что и он тоже удрал. Немного помятый, старый Дональд тоже стал подниматься на ноги. Он улыбался.

– Ну, что вы об этом думаете, Джонни? – спросил он.

– Где она? – задавал вопросы Альдос. – Где она? Где Иоанна?

– Саженях в трех позади вас, Джонни, с заткнутым ртом и связанная по рукам и ногам. Если бы они не остановились, чтобы это сделать, то вы никогда больше не увидели бы своей Иоанны, поверьте мне на слово! Они бежали к реке. Стоило бы только им добраться до Фрезера, а там у них лодки!..

Он повел Альдоса к зарослям карликовой сосны. Там бледная, безмолвная, но с открытыми полными ужаса глазами, лежала Иоанна. Руки и ноги были связаны, и громадный платок торчал у нее изо рта. Не прошло и двадцати секунд, как Альдос уже держал ее на руках, а она дрожала, плакала и истерически смеялась в одно и то же время, а Мак-Дональд стал ауканьем подзывать к ним Поля и Пегги Блектонов. Инженер уже оправился от нанесенного ему прямо по лицу удара. Через голову Иоанны он уставился на Альдоса, а Мак-Дональд со своей стороны уставился на Блектона. Лицо его было угрюмым.

– Хорошо, что все обошлось так благополучно, – проворчал он. – Но следовало бы для ночных прогулок избрать получше закоулок, а не гулять в таких опасных местах, как эти. Да еще с двумя дамами!

Но за мужа вступилась Пегги Блектон.

– А хорошо было с вашей стороны, – воскликнула она, – присылать нам сейчас записку, чтобы мы немедленно привели сюда Иоанну? Голос ее дрожал.

– Мы?.. – хотел было оправдаться Альдос, но, заметив предостерегающий сигнал Мак-Дональда, так и не договорил. – Давайте лучше проводим дам домой!

И, все еще держа Иоанну на руках, он шагнул вперед. Позади всех шел Мак-Дональд и ворчал:

– Надо бы как-нибудь наказать этих негодяев. А то ведь этак ни одной женщине нельзя будет пройти!

Двадцать минут спустя они были уже дома. Оставив Иоанну и Пегги, которые были так возбуждены, что щебетали, как испуганные птицы, и получив от Иоанны приказание обязательно переночевать эту ночь у Блектонов, Альдос захватил с собой инженера, и они пошли вместе проводить Мак-Дональда.

Как только они отошли подальше, – настолько, что их нельзя было услышать, Блектон, едва сдерживая проклятия, спросил:

– Так вы не присылали этой записки? Впрочем, нечего и спрашивать. По вашим лицам я догадываюсь, что вы ее вовсе не посылали.

– Мы никаких записок не посылали.

– Только, пожалуйста, не давайте дамам знать всей правды.

– Ну, разумеется! – ответил Альдос. – Я очень благодарен, что Мак-Дональд вовремя одернул меня. А я уж чуть было не проболтался. А теперь, Блектон, я доверюсь вам вполне. Но предварительно я хочу взять с вас слово, что вы никому во всем мире не передадите этого – даже вашей жене.

Блектон утвердительно кивнул ему головой.

– Говорите! – сказал он. – Я что-то подозреваю, Альдос. Я даю вам слово. Говорите смело!

Насколько возможно коротко и не вдаваясь в детали, Альдос рассказал ему о Куэде и о его замыслах завладеть Иоанной.

– Это его работа! – закончил он. – Иоанна не должна знать об этом. Ваша жена тоже не должна ничего знать. Я же сам лично расправлюсь с Куэдом. Как, когда и где я сделаю это, – об этом сейчас говорить не стоит. Но он ответит передо мной. И ответит скоро!

Блектон посвистел немного.

– Мальчик принес эту записку, – сказал он. – Он нарочно держался в тени, когда передавал ее мне. Я не узнал ни одного из тех троих, которые бросились на нас. Иоанна не издала даже звука, когда ее хватали. Но они не дотронулись бы до Пегги если бы она не стала кричать. Один из них хватил меня палкой по лицу так, что я оказался беспомощным.

Он передернул плечами.

– Это ребята с реки, – вмешался Мак-Дональд, – Они работают на реке.

А минут пять спустя, когда Альдос прощался с Мак-Дональдом, старый охотник сказал ему шепотом:

– Ну, как вы теперь думаете, Джонни?

– Вы правы, Мак, – ответил тихонько Альдос. – Выбора больше нет. Иоанна должна отправиться с нами. Вы рано зайдете?

– На рассвете, Джонни.

Была уже полночь, когда Альдос ушел к себе в комнату, запер за собой дверь и погрузился в думы.

ГЛАВА XXIII

Теперь уже Джон Альдос больше не испытывал никаких колебаний. После покушения на Иоанну ему оставалось только одно: взять с собой и ее, несмотря на возражения, которые готов был защищать всего только два или три часа тому назад. Он представлял себе, что это будет значить для него и сколько потребуется от него ума и средств, чтобы все обошлось благополучно. Иоанна не стала его женой так же просто, как стала ею для Мортимера Фиц-Юза. В «койоте», когда они стояли лицом к лицу со смертью, она сказала ему, что если бы в их жизни опять наступило завтра, то она отдалась бы ему вполне и без отговорок. И вот это завтра наступило. Оно было уже фактом. Уже был первый час. Она стала его женой. Она приходила к нему, как и обещала. В ее глазах он видел любовь, преданность, веру и полное, безграничное счастье.

Он лег в постель, задавая себе вопрос о том, что еще нового и неожиданного готовит ему завтрашнее утро. И когда наступил, наконец, рассвет, то он был и разочарован и обрадован в одно и то же время. Когда она вышла из своей комнаты, чтобы приветствовать его, то при свете горевшей еще с вечера лампы глаза ее блестели, как звезды, и на щеках играл румянец.

– Я так счастлива, – прошептала она, – и то, что случилось вчера вечером, кажется мне далеким, неприятным сном. Но я буду беспокоиться о Пегги, Джон. Что-то будет с ней? Совершенно не понимаю, как это ее муженек решается оставлять ее здесь среди таких дикарей. Пожалуйста, прошу тебя, не оставляй меня среди них одну.

Когда она произносила последнюю фразу, он зажал ей губы поцелуем. Теперь он был уверен, что она знала истинный смысл вчерашнего нападения и все-таки старалась скрыть от него свой секрет.

Они покинули Желтую Голову еще до восхода солнца и выступили в поход на шести лошадях. Альдос еще раньше рассказывал Иоанне, что их караван будет состоять из двадцати, и ее первым вопросом было, почему так мало оказалось лошадей. Он объяснил ей, что с большим количеством лошадей много возни и пришлось бы ехать не так скоро, но ничего не сообщил ей о том, что с шестью лошадьми, вместо двадцати, они будут меньше возбуждать подозрения, смогут легче укрыться от врагов, если понадобится, то скорее от них и ускакать.

На ночь они остановились у небольшого озера, при виде которого Иоанна вскрикнула от радости и удивления. Они достигли крайней линии лесов, и это озеро со всех трех сторон было окружено совершенно голыми, лишенными всякой растительности, стенами. В центре этой котловины и помещалось озеро, которое питалось водопадами, срывавшимися, точно ленты, со снежных вершин, возвышавшихся над их головами; а над всем этим висело голубое, как сапфир, небо; вниз же спускался роскошный ковер из сочной, зеленой травы, покрытой незабудками и альпийскими астрами.

– Никогда еще не видела ничего подобного по красоте! – воскликнула Иоанна, когда Альдос помогал ей сойти с лошади.

Мак-Дональд принялся за распаковку вещей. Иоанна оглянулась на него, затем быстро протянула губы Альдосу, который поцеловал ее и продолжал бы целовать без конца, но она выскользнула из его рук и побежала к вьючной лошади, чтобы снять с нее сковороду, которая была привязана на самом верху.

– Принимайтесь за дело, Джон Альдос! – скомандовала она.

Мак-Дональд разбил лагерь у самого озера. Когда он вбил в землю захваченные с собой сухие ровные колья и натянул на них палатку, она заглянула внутрь и радостно воскликнула:

– Ах, как здесь уютно, Джон!

Затем принялась за дело, взяв под свое покровительство все сковороды, горшки и котелки. Она не теряла времени, чтобы показать им, что если была их послушной спутницей в пути, то на привалах представляла неограниченную, умелую хозяйку. Когда они привязывали вьючных лошадей, спутывали верховых и разжигали костер, она тщательно обшарила корзины, извлекая оттуда съестные припасы. Она так мило командовала старым Дональдом, что он сиял от удовольствия. Засучив до локтей рукава, она замесила тесто и испекла бисквит в подспорье к галетам, тогда как Альдос таскал из озера воду, а Мак-Дональд рубил дрова. Щеки ее пылали, глаза смеялись от радости и счастья. Мак-Дональд, казалось, помолодел сразу на несколько лет. Он подчинялся ей, как мальчик, и один раз Альдос поймал его взгляд на ней. Он уставился на нее с таким видом, точно ему пришли вдруг на память те далекие-далекие дни, когда он десятки лет тому назад точно так же останавливался на ночлег, и в лагере была другая женщина, похожая на Иоанну.

Когда они уселись за ужин, перед глазами Иоанны оказалась далекая снежная цепь гор, резко обозначавшаяся на небе, и последние лучи солнца, отражавшиеся от гор с восточной стороны, отбрасывали ей на волосы свои темно-золотые огни. Волосы казались просвечивавшими насквозь. Вдруг она уставилась в какую-то точку на снеговом хребте. Альдос заметил, как пристально она туда смотрела.

– Смотрите! – воскликнула она с некоторым беспокойством. – По снегу этой горы что-то движется! Спешит к самой вершине, вон-вон под самым небом! Что это?

Альдос и Мак-Дональд посмотрели туда же. Действительно, в миле от них почти у самого неба двигался по белой снежной поверхности гор какой-то темный предмет.

– Это не коза, – сказал Мак-Дональд, присмотревшись лучше, – потому что коза – белая, и мы не могли бы ее увидеть на снегу. Это и не овца, потому что слишком темная и очень медленно движется. Это, наверное, медведь, но почему он взобрался так высоко – это для меня непонятно!

Он вскочил и побежал за подзорной трубой.

– Медведь, – прошептала с тревогой Иоанна. – Неужели, Джон, это медведь?

– Возможно, – ответил Джон Альдос. – И даже наверное. Это вообще страна медведей. Если бы мы успели, то могли бы отлично разглядеть его в подзорную трубу.

Когда они подошли к Мак-Дональду, то он уже изучал подозрительную точку в подзорную трубу.

– Это медведь, – сказал он.

– Дайте, дайте, я погляжу на него! – стала просить Иоанна.

Темный предмет находился уже у самой верхней линии гор. Еще полминуты, и он скрылся бы из виду. Мак-Дональд все еще смотрел в свою трубу, точно не замечая просьбы Иоанны. Он ответил ей только тогда, когда этот двигавшийся предмет перевалил через горный хребет и скрылся из виду.

– Плохое освещение, – сказал он, – и вы все равно его хорошо не рассмотрели бы. Мы вам покажем еще множество медведей, так что не понадобится даже и подзорной трубы. Не правда ли, Джонни?

И когда он посмотрел на Альдоса, в глазах у него было какое-то странное выражение и все время, пока ужинали, он волновался и торопился есть. А когда закончили, он тотчас же вскочил и взял свое длинное ружье.

– Здесь, вокруг этого озера, – объяснил он, – непременно должны водиться козы. А я не желаю, чтобы Иоанна сердилась на нас за то, что мы будем лишать ее свежего мяса. Пойду похожу, авось наткнусь на какого-нибудь козла или барана. К вечеру вернусь.

Алдьдос сразу же догадался, что он хотел ему что-то сказать, и тотчас же пошел проводить его на несколько шагов от места стоянки.

Мак-Дональд продолжал низким, но все еще взволнованным голосом:

– Будьте осторожны, Джонни. Берегитесь. Я пойду осмотрю всю долину и вернусь поздно. Это была не коза, не горный баран и не медведь. Это было двуногое существо! Это был человек, Джонни, и он наблюдал за нами, не будь я Дональд Мак-Дональд. Возможно, что все время со вчерашнего вечера он шел впереди нас, а может быть, был выслан сюда еще и раньше вчерашнего происшествия. Во всяком случае, будьте осторожны, пока я займусь осмотром всей этой местности.

И он направился прямо к снеговому хребту, а Альдос еще долго смотрел, как его высокая, живописная фигура постепенно скрылась за елками. Он сразу же решил, что человек, которого они увидели на снежной вершине, был вовсе не охотник, так как охотничий сезон давно уже миновал, и не простой турист. Это был кто-то, кого поставили на часах.

Он вернулся к Иоанне, которая убирала после ужина посуду. Она весело распевала, и, когда он подходил к ней, послала ему воздушный поцелуй. Все-таки на душе у него было нехорошо, хотя он и улыбался и также ответил ей воздушным поцелуем. Затем приблизился к ней. «Как она была мила и красива при лучах заходящего солнца, – подумал он, – и в то же время как была беззащитна и как до безнадежности беспомощна, если что-нибудь случится с ним и с Мак-Дональдом»! Он едва мог отогнать от себя эту мысль. Став на колени, он вытер снаружи все горшки, сковородки и котелки. Покончив с этим, взялся за топор и показал ей, как надо устраивать постели. Это было для Иоанны приятной новостью.

– Ты всегда должна нарубить для постелей ветвей из можжевельника во всех случаях, когда можешь их достать, – объяснил он, остановившись перед двумя небольшими деревьями. – Вот это – кедр, а вот это – можжевельник. Заметь иглы на том и на другом. Поняла теперь разницу? Ну, так вот теперь знай, что за исключением мха, самые лучшие постели на Севере – из можжевельника, потому что мох не всегда бывает сухой.

В четверть часа он нарубил достаточное количество мягких веток можжевельника, Иоанна забрала все их в охапку и унесла в шалаш. Затем он влез туда к ней и стал показывать, как надо устраивать постели.

– Ну, вот тебе здесь будет целая перина, – сказал он.

– А для тебя? – спросила она покраснев. – Где же еще палатка для тебя и для Дональда?

– Летом мы обычно не спим в палатках, – ответил он. – Всегда на открытом воздухе. Одеяло – и больше ничего.

– А если дождь?

– Мы спрячемся под можжевельник, под ель или под густой кедр.

Они стали перед костром. Начинало темнеть. Снеговой хребет стал быстро сереть и становиться мрачным в наступавшем сумраке вечера. Альдос знал, что именно этот хребет обследует Мак-Дональд.

Все еще не спуская глаз с рощицы, Альдосу вдруг пришло на ум, каких бед мог бы натворить человек с ружьем или с револьвером на таком удобном пространстве! Ведь оба они представлял такую удобную мишень! А Мак-Дональд, как на грех, находился, вероятно, где-нибудь за несколько миль от них!

– Я все думаю о нашем костре, – сказал он. – Не затушить ли нам его вовсе, Иоанна? На то есть серьезные причины. Ведь дым от него распугает всю окрестную дичь, так что завтра утром не на что будет и поохотиться.

– Я понимаю, Джон, – быстро ответила она, и в голосе у нее послышалась чуть заметная дрожь. – Я и забыла! Давай его гасить!

Пять минут спустя, на том месте, где горел костер, остались одни дымящиеся головешки. Альдос. разостлал циновку и сел на нее, прислонившись спиной к дереву.

Он отвел Иоанну к палатке, зажег для нее свечу, и она, точно ребенок, протянула к нему губки, чтобы он поцеловал ее на ночь.

Завязав за ней полу палатки, Альдос взял ружье, сел в глубокой тени густого ельника и, положив его себе на колени, стал прислушиваться в ожидании возвращения Мак-Дональда.

ГЛАВА XXIV

Целый час Альдос просидел молча настороже. С того места, где он сидел невидимкой, он мог видеть и часть озера, освещенного луной, и все пространство между лагерем и рощей, темневшей в направлении к ближайшим горам. Как только Иоанна погасила свечу, молчание ночи показалось ему еще глубже. Спутанные лошади бродили от него саженях в пятидесяти и только иногда до него доносились глухие удары копытами о землю и редкие позвякивания подков о случайные камни. Ему казалось невозможным, чтобы кто-нибудь приблизился так, чтобы он этого не услышал или не заметил, и поэтому был удивлен, когда вдруг перед ним всего в каких-нибудь двадцати шагах появился в освещенном луной месте Дональд Мак-Дональд. Вскрикнув от удивления, Альдос вскочил на ноги и бросился к нему.

– Черт возьми, воскликнул он, – как вы сюда попали?

– А вы спали, Джонни?

– Какое спал? Я все время оставался настороже.

Старый охотник усмехнулся.

– Было так тихо, – сказал он, – когда я подошел вон к тем деревьям, что я Даже испугался, не случилось ли чего, и потому подполз сюда на животе.

– Удалось вам что-нибудь заметить в горах? – спросил Альдос с беспокойством.

– Я наткнулся на следы ног на снегу, а когда взобрался на вершину, то почуял дым и вскоре увидел огонь. А затем наступила темнота.

Мак-Дональд кивнул головой в сторону палатки.

– Она спит? – спросил он.

– Я думаю. Она ведь очень устала.

Они отошли обратно в тень, сделай это из предосторожности и еще потому, что давно уже им обоим хотелось остаться только наедине, и поговорить так, чтобы их никто не слышал. Этому не представлялось возможности со вчерашнего вечера.

Мак-Дональд огляделся по сторонам и тихонько заговорил первый.

– Куэд и Кульвер Ранн перешли уже всякие границы, Джонни, – сказал он. – Они оставили своих людей для расправы с нами в Желтой Голове и, кроме того, еще наняли и других, чтобы следить за нами. Поэтому и я составил свой план, быть может, простой и безрассудный, но все-таки достаточно подходящий при сложившихся обстоятельствах.

– В чем же он состоит?

– Когда вы увидите где-нибудь медведя, козу или горного барана, то, не дожидаясь никого и ничего, прямо стреляйте!

Альдос угрюмо улыбнулся.

– Если я когда-либо и считался с рыцарством и справедливостью, – ответил он, – то сейчас, Мак, я решил с этим уже больше не считаться. Я готов стрелять в каждого встречного.

Мак-Дональд даже крякнул от удовольствия.

– Они не обидятся на нас за это, Джонни, – сказал он. – Это даже не простые разбойники, способные перерезать горло, – нет, это подколодные змеи; они способны прийти к нам сюда, предлагать нам свою дружбу и улыбаться, но стоит только нам повернуться к ним спинами, как они тотчас же размозжат нам головы. Мы не знаем, кто с ними, и если кто-нибудь будет подходить к нам, то стреляйте в него не рассуждая. В этих горах находятся сейчас только они одни, и вы не сделаете ошибки. Видите вы вот эту группу елей?

Старый охотник показал Альдосу на ельник в пятидесяти ярдах между палаткой и озером. Альдос утвердительно кивнул головой.

– Я буду ночевать там, – продолжал Мак-Дональд. – Вы устроитесь здесь и, таким образом, палатка будет находиться между вами и мной. Вы понимаете мою систему, Джонни? Если только они пожалуют к нам сегодня ночью, то мы встретим их с двух сторон, и завтра утром нам будет кого хоронить.

Несколько минут спустя Альдос уже разостлал под карликовой сосной свою постель, но решил вовсе не спать, а только лежал, вглядывался и ожидал, да иногда покуривал, уткнувшись лицом в землю, чтобы запах табака не распространялся в воздухе. Луна была уже над головой, и так было ясно по всей долине, что ему даже не раз хотелось разбудить Иоанну, чтобы посмотрела и она. Затем луна стала спускаться к западу; сначала медленно, а потому уж как-то очень быстро ее свет стал угасать Он поглядел на часы. Было четверть второго.

Вместе с темнотой у него начали слипаться и глаза. Он стал их изредка закрывать. И всякий раз его веки как-то сами собой смежались все больше и больше, точно на них висели пуды, и ему стоило больших трудов побороть в себе сонливость. Но в конце концов он все-таки не выдержал и заснул. Тем не менее, совершенно подсознательно, он все еще находился настороже, и не прошло и часа, как что-то не стало давать ему покоя и вынудило проснуться. Он встрепенулся, сел и ухватился за ружье. Тихо, чуть слышно, кричала где-то сова. Она крикнула четыре раза, а не три. Альдос ответил, и перед ним вдруг появилась во мраке фигура Мак-Дональда. Альдос пошел навстречу и тут только заметил, что над восточными горами уже стало сереть небо.

– Уже четвертый час, Джонни, – приветствовал его старик, – Разводите огонь и начинайте завтракать. Передайте Иоанне, что я опять пошел на охоту. Пока еще не совсем рассвело, я хочу обследовать все эти места от леса и далее. А то через полчаса будет уже совсем светло.

Он направился к лесу, а Альдос стал разводить костер. Он боялся, как бы не разбудить Иоанну. Ласково потрескивал костер, когда он отправился к озеру за водой. Возвращаясь, он увидел, что палатка Иоанны была уже освещена изнутри свечой. Минут через пять она вышла из нее, и все мысли об опасностях и о том, что он не доспал, при виде ее мгновенно улетучились. Ее глаза еще были заспаны, когда он взял ее за руки и поцеловал, но она была жизнерадостна, бодра и весела.

– Ну и спала же ты! – воскликнул он в восторге. – Как убитая!

– Да, был грех… – ответила она и засмеялась так, что все лицо у нее покраснело.

Она распустила волосы и, сев у костра, стала их расчесывать, а Альдос принялся нарезать ветчину. Ломтики выходили у него то очень тоненькими, то очень толстыми, потому что он глядел не на ветчину, а на свою богиню. А затем налил ей холодной воды прямо из озера, и она стала умываться, превратившись в его глазах в настоящую наяду. Глаза ее сверкали, на щеках играл румянец, губы стали алыми. Потом Альдос решил прилечь и стал оглядываться, не подсматривает ли за ними где-нибудь из-за куста Мак-Дональд. Без присмотра ветчина подгорела, и если бы Иоанна не подбежала к ней и не сняла с огня, то она сгорела бы совсем.

Быстро наступил рассвет, и Мак-Дональд вернулся в лагерь. Завтрак уже был готов и, как только они поели, старый охотник пошел к лошадям. Было уже пять часов, и солнце посылало во все стороны свои лучи из-за гор, когда они сели на оседланных лошадей и снова отправились в путь.

Большую часть этого дня Альдос ехал во главе каравана. Под предлогом разыскать где-нибудь дичь, Мак-Дональд уезжал куда-то очень далеко и только два раза за весь день возвращался к своим спутникам. Когда они снова расположились на ночлег, его лошадь была взмылена и еле держалась на ногах, а сам Мак-Дональд, несмотря на страшные усилия, все-таки не мог скрыть своей усталости. Альдос не задавал ему никаких вопросов при Иоанне. Пришлось выжидать. А Мак-Дональд, как нарочно, был загадочно неразговорчив и необщителен.

Предсказание Мак-Дональда относительно Иоанны исполнилось в этот же второй вечер. Все кости у нее болели, и она была так утомлена, что не стала возражать, когда ее с наступлением сумерек насильно уложили спать.

– Так всегда бывает, – старался утешить ее старик, когда она прощалась с ним. – Завтра вам будет еще хуже, а вот уже послезавтра все как рукой снимет.

Она еле добралась до палатки с помощью Альдоса. Мак-Дональд с нетерпением ожидал его возвращения. Жестом пригласил его сесть рядом с собой. Оба закурили трубки, затем старик начал:

– Нам сегодня вовсе не придется спать, Джонни. Мы по очереди будем стоять на часах.

– Вы что-нибудь обнаружили сегодня?

– Нет, то, что я обнаружил, не относится к делу. В этой долине не имеется ни малейшей тропинки от горы к горе. Они здесь не проезжали вовсе. А из этого следует два обстоятельства: или они следуют за нами, или же Дебару известна еще какая-нибудь дорога на Север. Значит, впереди нам не угрожает никакая опасность, потому что теперь мы должны пересекать самые высокие горные вершины между вот этими местами и рекой Юкон. Если Куэд и Ранн сейчас находятся в следующей долине, то они не могут перевалить через эти горы раньше нас, Куэд слишком толст. Они отправились к золоту какими-то другими путями или же следуют позади нас. А может быть, и то, и другое.

– То есть как это: и то, и другое? – спросил Альдос.

– Две партии, – ответил Мак-Дональд, выпустив большое облако дыма. – Если их караван следует за нами, то он скрывается где-нибудь в лесах по ту сторону вот этого снежного хребта и, значит, находится сейчас очень близко от нас. Кульвер Ранн или как вы его называете, Фиц-Юз, идет с Дебаром. Это уже определенно. Возможно, что вместе с ними и Куэд, но это предположение. Во всяком случае позади нас следует по пятам целая шайка, которой Куэдом поручено перерезать вам и мне горло и захватить Иоанну живьем.

Весь этот день в голове у Альдоса настойчиво вертелся все один и тот же вопрос. И он рискнул задать его сейчас Мак-Дональду.

– Мак, – обратился он к нему, – уверены вы в том, сможете найти дорогу в золотую долину без помощи Дебара?

Мак-Дональд долго смотрел на него, а затем усмехнулся себе в бороду.

– Джонни, – сказал он, со странной дрожью в голосе, – я могу вас довести туда еще ближе и прямее, чем Дебар! Я знаю, почему до сих пор ни разу не мог ее найти. Дебар во многом мне помог. Он разъяснил мне, и весь путь туда запечатлелся у меня в голове, точно на географической карте. Пять лет тому назад я был всего в десяти милях от пещеры – и не знал этого!

– И мы можем добраться туда раньше, чем они?

– Могли бы, если бы не Иоанна. Из-за нее мы делаем по двадцать миль в день. Не будь ее. могли бы делать по тридцать.

– О, если бы только нам добраться туда первыми! – воскликнул Альдос. – Если бы только мы могли это сделать, Дональд, то все остальное было бы пустяками!

Он вскочил на ноги и заговорил:

– Вы ложитесь поскорее спать, Мак. За день вы так измучились, что на вас лица нет. Я стану на часы первый. Спрячусь где-нибудь, саженях в тридцати или сорока отсюда, и если до полуночи кто-нибудь явится сюда, то я подниму тревогу.

Не прошло и четверти часа, как Мак-Дональд спал уже богатырским сном, а Альдос был на часах. Несмотря на то, что он почти не смыкал глаз и в предыдущую ночь, он старался быть более бдительным, чем всегда. Он испытывал такое чувство, будто какие-то события уже нависли над ним, и это удивляло его. Но проходили часы; опять, как в прошлую ночь, взошедшая луна залила своим светом долину; бесшумно паслись лошади, и все было в порядке. Он решил не будить Мак-Дональда до самой полуночи, но тот проснулся и без него и пришел сменить его еще раньше двенадцати часов. С этого момента и до четырех часов утра Альдос проспал, как убитый. Сон освежил его совершенно и, увидев в палатке у Иоанны свет, он принялся разводить костер. Альдос подождал, когда к нему вышла Иоанна, и они отправились к протекавшему невдалеке ручью, срывавшемуся прямо со снеговых гор, где с удовольствием умылись в холодной воде. Иоанна проспала восемь часов, была свежа и весела, как птичка, и готова была ехать верхом хоть целый день, не слезая с седла.

Снова отправились в путь. Всю дорогу Иоанна то и дело показывала Альдосу и Мак-Дональду на открывавшиеся чудеса в горных цепях. Каждый новый подъем или спуск приводили ее в восторг и восхищение. В пиках гор она находила замки, башни и укрепления прежних, принцев и королей. Ее воображение разыгралось и, несмотря на мрачную цель путешествия, даже Мак-Дональда радовало ее веселое настроение, и он смеялся и разговаривал вместе с ними весь день.

Теперь они вступали уже в настоящий рай для охотника. В первый раз в жизни Иоанна увидела белые, двигавшиеся далеко по скатам гор, точки, и Мак-Дональд сказал ей, что это были козы. В полдень они увидели горных баранов, пасшихся на стремнинах всего в полумиле от них, и десять минут, затаив дыхание, Иоанна смотрела на них в подзорную трубу. Два раза их путь пересек олень. И вдруг Мак-Дональд остановил лошадь и указал им вперед, обратив внимание на зеленый лужок в ста саженях впереди.

– А вон и ваш медведь! – сказал он.

Громадный, черно-бурый медведь медленно брел по лужку, пересекая его, и, увидев его, Иоанна вскрикнула от возбуждения.

– Он охотится на кротов, – объяснил Мак-Дональд. – Вот почему он не спешит. Он не видит нас, потому что вообще плохо видит издали, но он уже давно почуял бы нас, если бы ветер дул в его сторону.

С этими словами он стал снимать ружье. Иоанна удержала его за руку.

– Не стреляйте, – стала она упрашивать, – пожалуйста не стреляйте! Я видела львов, видела тигров, а они коварны, и я не люблю их. А этот медведь – точно собака. Он такой славный! В сравнении с ним лев вовсе не царь зверей. Прошу вас, не убивайте его!

– Да я и не собираюсь, – засмеялся старый Дональд. – Я только приготовился на случай, если бы он сам захотел на нас напасть. Ведь вы знаете, это гризли, а гризли не боятся ничего на свете и, когда раздражены, становятся ужаснее динамитного взрыва. Вот уже он переходит через луг.