Текст книги "Ложь, которую мы произносим"

Глава 29. Том

Если бы не чувство вины из-за Хилари – не говоря уже о моем отсутствии, когда пропал Фредди, – я бы дольше тянул с собакой.

– В мое время, – заметил я Саре, пока мы ехали по проселочной дороге, а Фредди сидел сзади, – детей наказывали за проступки. А не награждали.

Мы направлялись на ферму в Эссексе. Вопреки моим разъяснениям, жена нашла приют для животных. Раз нам приходилось брать собаку, я бы предпочел, чтобы она была от заводчика. Но, как оказалось, фермер приютил беременную собаку-лабрадора, которая родила пятерых щенков и не могла их выкормить.

– Мы это уже проходили, – тихо ответила она. – Не начинай.

Я взглянул в зеркало.

– Фредди заснул. Он нас не слышит.

Меня поражало, как много спят современные подростки. Нам подобного не позволяли.

– Я не сплю, – раздалось сзади. – Просто притворяюсь, чтобы не пришлось разговаривать с вами двумя.

– Фредди, – сказала Сара, – это невежливо. А теперь давай. Мы почти на месте. Придумаем имя, хорошо? – Она использовала свой улыбающийся «все в порядке» голос. – Кажется, там четыре черных щенка и один шоколадный.

– Бонзо[11]11
  Пес, герой комиксов английского художника Джорджа Э. Стадди.


[Закрыть]? – предложил я.

– Это так скучно, папа.

– Спасибо.

Я не мог отделаться от обиды. Почему у меня никогда не получается сказать сыну что-то правильное?

Но просиявшее лицо Фредди, когда маленький шоколадный лабрадор неуверенно поковылял к нам, почти того стоило. И напомнило мне о времени, когда сын был маленьким. Когда все было не так уж плохо.

– Он самый лучший, – прошептал Фредди. – Можно мне его забрать?

Фермер кивнул. Я наблюдал, как сын подносит собаку к носу.

– От него хорошо пахнет, – выдохнул он.

Сара бросила на меня взгляд, который говорил: «Вот видишь. Нам просто нужно было найти ему того, кого можно полюбить».

– Тебе придется нести за него ответственность, – сказала она. – Ты будешь выгуливать его после школы.

– Я буду, – ответил Фредди. – Буду.

– А ты как думаешь, Том? – спросила Сара.

Я пожал плечами:

– Вам двоим решать.

Часть меня тоже хотела подержать этого маленького щенка. Но я не мог. Все, что я любил, казалось, оборачивалось против меня.

Мы с Сарой очень отдалились друг от друга. «И в этом, – напомнил я себе, подумав о Хилари, – отчасти моя вина». И все же у меня по крайней мере хватило смелости разорвать эту связь. Я надеялся, что Сара сказала мне правду о Заке. Замечал, что она продолжала получать сообщения, которые удаляла прежде, чем мне удалось бы их увидеть.

– Ну, я думаю, он замечательный, – сказала Сара.

– Джаспер, – вдруг произнес наш сын. – Вот как я хочу его называть.

– Джаспер?

Одно из этих новомодных имен!

– Так зовут певца из группы, которая мне нравится.

– Ясно.

На обратном пути я посмотрел в зеркало. Джаспер сидел на коленях у нашего сына. Тот смотрел на щенка с восхищением.

Я перевел взгляд на Сару. Ее лицо озаряла почти такая же улыбка. Еще одно напоминание – как будто я в нем нуждался, – о том, насколько похожи мои жена и сын.

– Милый, не правда ли? – сказала она. – Это увлечет Фредди. Я знаю.

Затем звякнул ее телефон. Она взглянула на экран.

– Кто это? – спросил я.

– Никто.

– Неужели?

– Сам взгляни.

Сара сунула телефон прямо мне в лицо, хотя я был за рулем.

– Теперь доволен? – тихо спросила она. – Просто спам.

– Не ругайтесь, – раздался сзади голос Фредди.

– Мы не ругаемся, – ответили мы хором.

Я продолжил вести машину.

Но не мог выбросить из головы фразу Хилари: «Ты женился не на той женщине».

Глава 30. Сара

Я перезвонила Оливии, как только смогла. Чтобы остаться одной, пришлось притвориться, что мне нужно съездить в зоомагазин за собачьим кормом. Это от нее пришло сообщение: «Срочно перезвони», – пока мы ехали домой, и оно встревожило меня. К счастью, удалось показать Тому старую спам-рассылку, которую я не удосужилась удалить.

Я узнала немного больше об Алексе с тех пор, как Оливия попросила меня прикрыть ее. Подобные просьбы поступали потом еще не раз; дважды речь шла о ночевках, когда Хьюго уезжал на конференции. Я могла только надеяться, что по возвращении он не говорил об этом Тому.

– С ним мне так весело, – сказала Оливия с сияющим взглядом, когда неделю назад после последнего случая пришла забрать девочек.

Мы тихо беседовали на кухне, пока дети смотрели телевизор. Я заметила, что Оливия остригла свои прекрасные длинные волосы оттенка клубничный блонд. Сзади стало немного короче, а спереди оставались длинные пряди. Ей шел такой стиль.

– С Алексом я чувствую себя настоящим человеком. Он хочет, чтобы я ушла от Хьюго и жила с ним.

– А как же девочки?

– Он всегда хотел иметь детей. Его жена не была семейным человеком.

– Но они не его дочери, – попыталась указать я.

Она бросила на меня недобрый взгляд.

– Думала, ты-то поймешь, Сара.

– Я понимаю. Просто не хочу, чтобы кто-то пострадал.

– Но мы уже страдаем. Разве ты этого не видишь? Разве у тебя не возникло бы искушение, приди кто-нибудь и скажи, что он тебя любит?

– Может быть, – ответила я. – Но мне известно, каково это – происходить из семьи, которая разрушилась.

– Твоя мать умерла, – уточнила Оливия.

– Вот именно. А развод – тоже своего рода тяжелая утрата. Я бы не позволила Фредди страдать.

– Понятно. – Ее голос прозвучал холодно. – Жаль, что ты так думаешь.

Я потянулась к ней:

– Я ведь не говорю, что осуждаю. Я обо всех вас беспокоюсь.

– Знаю. – Она торопливо сжала мою руку в ответ. – Но это ты вдохновила меня.

– О чем ты?

– Помнишь, как ты жила здесь после рождения Фредди?

– Как бы я смогла забыть? Ты стала моим спасением.

Оливия обняла меня:

– И ты мне тоже кое-что показала. Мне нравилось, что в доме был младенец. Честно говоря, я тебе завидовала. А Хьюго ненавидел плач по ночам и беспорядок. Я поняла, что он не перенесет появления третьего, и это еще сильнее отвернуло меня от него. Потом, видя, до чего же ты несчастна, пытаясь сохранить равновесие между Фредди и Томом, я поняла: жизнь слишком коротка, чтобы продолжать бороться, когда отношения явно рушатся.

Выходит, вина была моя. Хотя бы отчасти. Из-за этого я почувствовала себя еще хуже.

– Ты ведь не расскажешь Тому или Хьюго, правда? – спросила она.

– Конечно нет.

Мне не нравился этот обман, но я была в долгу перед Оливией.

– Спасибо. Ты хорошая подруга.

И вот от нее пришло сообщение: «Срочно перезвони».

Трубку Оливия сняла сразу же.

– Мы ушли. – Ее голос был хриплым, взволнованным и испуганным одновременно.

– Что?

– Девочки и я. Мы переехали к Алексу.

Я все еще пыталась это осознать.

– А Хьюго знает?

– Я сказала, что у друга. Он станет расспрашивать тебя. Обещаешь ничего не говорить?

– Конечно, обещаю. Но, Оливия, ты должна ему рассказать.

– Я так и сделаю. Скоро. Просто дай мне подобрать подходящее время.

– Хорошо. – Я чувствовала себя неловко, но что тут можно было поделать?

И тут меня осенило.

– Кажется, все произошло так быстро, Оливия…

– Не то чтобы.

– Ты ведь начала встречаться с ним раньше, чем сказала?

– Сара, я же объяснила. Мы много лет работали вместе, еще до того, как я вышла за Хьюго.

Я спрашивала про другое, и она это знала.

– Это правильное решение, Сара. У меня словно гора с плеч свалилась.

– Но как же девочки?

– Они смогут видеться с отцом, когда захотят. Они ведь почти взрослые. Скоро обе пойдут в университет.

Я вспомнила, как одиноко мне было в восемнадцать.

– Какими бы взрослыми ни были дети, им нужны родители.

– Так вы с Томом в самом деле собираетесь оставаться несчастными до конца своих дней, потому что не хотите расстраивать постаревшего Фредди?

Я колебалась. Мне всегда казалось, что если родители собираются расстаться, то им лучше подождать, пока дети окончат школу. Но теперь меня терзали сомнения. Дети не становятся вдруг ответственными взрослыми в каком-то волшебном, заранее определенном возрасте. Им необходимо ощущать стабильность как можно дольше.

– Не знаю, – ответила я. – Но перед разрывом должно произойти что-то серьезное.

– А быть несчастными – это недостаточно серьезно.

– Не хочу повести себя как эгоистка.

Ее голос изменился.

– Так вот кем ты меня считаешь.

– Нет.

Она мне не поверила. Я и сама себе не верила.

– А как же Хьюго? – спросила я.

– Ха! Вот кто действительно эгоист и заботится только о себе. Посмотри, что он делал с тем беднягой из их школы.

– Да, но он тогда был маленьким. А те ужасные вещи, которые с ними творили, были гораздо хуже…

– Дело не в этом, Сара. Хватит, я больше не могла этого выносить. Послушай, мне хотелось поделиться с тобой, потому что ты была такой хорошей подругой. Я буду на связи.

И она положила трубку.

Оливия сказала: «Ты была такой хорошей подругой». В прошедшем времени.

Возможно, она позвонила убедиться, что я не проболтаюсь. Возможно, наша дружба была совсем не такой, как я думала. Но Оливия мне кое-что показала. Я не могла разрушить свою маленькую семью так же, как сделала моя подруга.

Так или иначе, Фредди, Том и я должны были найти способ двигаться дальше.

Глава 31. Том

Если бы я только знал, что это будут наши последние счастливые времена. Последние перед тем, как Фредди изменится навсегда.

Каждый день он вставал рано и перед школой выводил Джаспера на прогулку, а вернувшись с уроков, снова гулял с ним. С нами обоими сын стал вежливее.

– Пес приучает его к ответственности, – объясняла Сара.

Жена тоже вела себя гораздо дружелюбнее. Внимательнее слушала, когда я говорил с ней о работе. Садилась поужинать вместе, как бы поздно я ни возвращался из офиса. Несколько раз готовила мне яблочный крамбл – мой любимый пудинг. И вместо того чтобы рисовать, смотрела со мной телевизор. Все это еще сильнее вызывало во мне чувство вины из-за Хилари. Что ж, теперь с ней покончено. Верная своему слову, Хилари ни разу не пыталась со мной связаться.

На следующей неделе я как раз думал обо всем этом, выходя со станции «Олд-стрит» в сторону работы, когда зазвонил мой мобильный. Едва услышав Хьюго, я понял: что-то случилось. В его голосе звучал тот же ледяной ужас, как в школьные годы.

– Что такое? – спросил я. Мимо промчался курьер на мотоцикле. Грохот был таким, что пришлось попросить повторить ответ.

– Оливия бросила меня. И забрала девочек.

Хьюго действительно плакал. Это напомнило мне те ужасные ночи в нашем общежитии.

– Она говорит, ей нужно время, чтобы найти себя. Я спрашивал, есть ли у нее кто-то, но она мне не говорит. Сказала, что поживет у «друга», пока не разберется в себе. Не знаю, что делать без нее, Том. На самом деле не знаю.

Я старался утешить его, как мог. Но какой из меня советчик? Разве не я прелюбодействовал с Хилари? Так что был ничем не лучше.

В тот вечер я постарался уйти домой пораньше, хотя остальные все еще оставались в офисе.

Когда я рассказал Саре об уходе Оливии, та была явно шокирована.

– Где же тогда она остановилась?

– Я подумал, что у тебя могут быть идеи.

– Нет, – ответила Сара. – Ни одной.

– Мы должны пригласить Хьюго на ужин, – сказал я. – Он совершенно потерян.

– Конечно. Но я ведь дружу с Оливией, так что лучше мне держаться от вас подальше.

Хьюго зашел следующим вечером и был очень тих, но после нескольких рюмок немного оживился. Большую часть времени он болтал с Фредди о рок-группах. Они стали обсуждать кого-то по имени Блинк.

– Blink-182[12]12
  Американская панк-рок-группа.


[Закрыть], папа, – засмеялся Фредди.

– Да. – Хьюго закатил глаза и приложился к бутылке виски, которую принес с собой. – Не тормози, Том.

Я не отличался познаниями в этой области. И Хьюго тоже, насколько мне было известно. Интересно, знаем мы хоть кого-то по-настоящему?

Сара, как и обещала, оставила нас наедине, но разговор почему-то так и не дошел до Оливии. Я решил, что Хьюго избегает темы развода, и мне тоже не очень хотелось это обсуждать. Но когда провожал приятеля до двери, он обернулся ко мне и сказал, хлопнув по спине:

– Ты везучий ублюдок, Том. – От него несло выпивкой. – Я бы все отдал, чтобы вернуть семью. Вы с Сарой, кажется, помирились. Кстати, что случилось с той женщиной из офиса, о которой ты постоянно твердил?

– Ничего, – коротко ответил я. – Она была просто коллегой.

К счастью, мы стояли на пороге, и нас никто не мог услышать. Виски явно развязало Хьюго язык.

– Ты темная лошадка, Том. Всегда таким был.

– Неправда, – начал я, но он уже шел, спотыкаясь, по дорожке к такси, которое мне хватило ума заказать.

Ночью я проснулся и занялся любовью с Хилари. И лишь когда кончил, понял, что это был сон. Я посмотрел на крепко спавшую жену, прядь темных волос закрывала ее рот.

Я встал с кровати, спустился вниз с мобильным телефоном и вышел в сад. Быть импульсивным – это так на меня не похоже, но я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было поговорить с ней.

– Привет. Вы дозвонились до Хилари. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала.

Было так приятно слышать ее спокойный голос, пусть и в записи на автоответчике.

– О той ночи, – произнес я. – Мне бы хотелось остаться навсегда. Правда. Но я должен быть с женой ради нашего сына. Просто хочу, чтобы ты знала, что я скучаю по тебе.

До последнего надеялся, что она поднимет трубку и что-нибудь скажет. Но этого не случилось. Поэтому я вернулся в постель и попытался заснуть.

После я с большим усердием старался быть хорошим отцом. Помогал Фредди с домашними заданиями. Несмотря на то, что он был просто не в состоянии понять уравнения, я изо всех сил старался не показать своего разочарования, снова и снова объясняя ему основы алгебры.

Еще мы всей семьей ходили гулять с собакой.

– Не нужно вытирать салфеткой руки каждый раз, когда ты берешь его мяч, пап, – однажды днем сказал Фредди.

– А если на нем грязь?

– Твой отец всегда был щепетильным, – пояснила Сара, подходя к нам.

Они засмеялись. На этот раз я не ощущал, что смеются надо мной. Этот смех был добрее, что-то в стиле «папа у нас дурачок». Довольно мило на самом деле.

Дела Фредди в школе пошли лучше. Оценки выправились. Я начал надеяться, что самое худшее мы пережили.

На пятнадцатый день рождения сына мы повели его в местный итальянский ресторанчик.

– Не хочешь привести друга? – спросил я.

– Нет, спасибо. Мне будет неудобно, когда ты начнешь вытирать приборы салфеткой, думая, что официант ничего не видит.

Это было несправедливо. Я не всегда так поступал.

Но в действительности ужин втроем прошел лучше, чем я ожидал. Фредди был очень доволен своим подарком – мобильным телефоном. Идея принадлежала Саре. Я по-прежнему сомневался. Раньше мы пользовались для связи стационарными телефонами или договаривались и придерживались планов, вместо того чтобы менять их в последнюю минуту, как это, похоже, делают многие в наши дни.

Шли недели, а в школе не случалось никаких драм. Когда я чувствовал желание позвонить Хилари, то напоминал себе об обязательствах. У меня были жена и сын. Сейчас они нуждались во мне.

Вот тогда-то мне и пришла в голову эта идея.

Хьюго оставил прошлое позади. По крайней мере, так он сказал. И уже нашел кого-то – новую женщину, с которой «познакомился в баре». Мы теперь редко встречались. Лишь иногда недолго говорили по телефону. У нас осталось очень мало общего. Каждые выходные он встречался с девушками, но в остальном жил холостяцкой жизнью. Выпивал с такими же разведенными «парнями» с работы. И «ходил по клубам», хотя не спешил делиться подробностями.

– Я пыталась дозвониться до Оливии, – как-то вечером сказала Сара, когда мы, сев ужинать, по обыкновению дожидались Фредди, который на полной громкости слушал музыку в своей комнате. – Оставила несколько сообщений, но теперь в ответ приходит «номер не определяется». Наверное, она его сменила.

В голосе Сары звучала обида.

– Сменила. Хьюго мне говорил.

– Можешь у него попросить?

– Хьюго сказал, что она не хочет ни с кем разговаривать. Ему дала номер только для экстренных случаев. Очевидно, она решила «двигаться дальше». – Я сделал глубокий вдох. – Возможно, и нам следует так поступить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила жена.

– Мы могли бы переехать.

Я думал об этом с тех пор, как увидел, за какую сумму был продан такой же дом через дорогу. А последние несколько месяцев укрепили мою решимость.

– Это как раз то, что нам нужно, – продолжил я, чувствуя себя еще увереннее. – Нам с тобой еще не доводилось покупать дом. Ты постоянно говоришь, что хотела бы оставить где-то след. Это может стать нашим новым началом.

– И где? – Ее голос звучал почти взволнованно.

– В деревне. В конце линии «Метрополитен» есть несколько прекрасных местечек.

– В деревне? – испуганно переспросил Фредди. Я даже не слышал, как он вошел. – Но у меня здесь друзья. Как ты можешь просить меня начать что-то новое там, где я никого не знаю?

– Подумай об этом, Фредди. – Сара положила руку ему на плечо. – Может, мы поселимся на море. Тебе же понравились наши каникулы в Корнуолле.

– Оттуда мне далеко до работы, – заметил я.

– А как насчет Дорсета?

– Он ближе, – согласился я.

Фредди нахмурился:

– Я не уеду из Лондона, и все тут.

Он вышел и хлопнул дверью.

А ведь так хотелось думать, что мы преодолели кризис и вышли на финишную прямую.

– Мы не можем позволять ему указывать, что нам делать, – заметил я, как мне казалось, небезосновательно.

– Возможно, он одумается, – сказала Сара. – Дай ему время.

– Почему бы нам не начать поиски дома? – предложил я. – Мне нравится твоя идея насчет Дорсета. Но сначала давай немного отдохнем. Где-нибудь в Сент-Моуз. Помнишь, как мы проезжали через него? Мне полагается небольшой отпуск. Я возьму три или четыре дня.

– Мы не можем оставить Фредди так надолго. – В голосе Сары зазвучало сомнение.

– Ты знаешь кого-нибудь из родителей этих его друзей?

– Нет.

– А как насчет Хьюго? – предложил я.

Сара скорчила гримасу:

– Ты шутишь?

– Он же его крестный.

Я был вполне доволен своей идеей. Хьюго все время повторял, что скучает по своим детям, хотя они уже стали практически взрослыми. Собственно говоря, услышав на следующий день мое предложение, Хьюго выглядел весьма заинтересованным. И, что удивительно, Фредди тоже.

– Проведем с ним время по-мужски, – сказал мой друг.

– Но ведь поблизости не окажется та женщина из бара? – спросил я.

– Не будь идиотом.

Для верности я попросил Хьюго переехать к нам. Так он смог бы присмотреть еще и за собакой.

Находящийся на полуострове Роузленд в Корнуолле Сент-Моуз был прекрасен. Белые домики, расположенные ярусами на холмах, впечатляли даже больше, чем на фотографиях в интернете. Сара взяла свой альбом для рисования. Погода стояла чудесная. Каждый раз, когда меня одолевали мысли о Хилари, я старался отогнать их от себя.

На второй день моя голова разболелась. И никак не проходила. Мне было физически плохо.

– Возможно, я подхватил вирус, – слабо сказал я.

– Не похоже, что у тебя температура, – положив прохладную руку мне на лоб, ответила Сара.

– Тогда, может быть, это реакция на моллюсков, которых мы ели вчера вечером.

– Я тоже их ела, и со мной все в порядке. Они были восхитительны.

Но к вечеру мне стало настолько плохо, что я хотел одного – вернуться домой.

– Прости. Со мной никогда такого не случалось, – сказал я, а втайне подумал, не было ли это из-за стресса от работы, смешанного с тоской по Хилари, которая все не отпускала.

– Ничего, – ответила Сара. – Завтра мы отменим просмотры домов в Дорсете. Лучше позвони Хьюго и скажи, что мы вернемся пораньше.

Мобильный Хьюго не отвечал. Фредди тоже не брал трубку.

– Уже поздно, – сказала Сара. – Они, наверное, легли спать.

Но когда мы подъезжали, я увидел, что во всех окнах нашего дома горит свет. А выйдя из машины, услышали громкую музыку. От подобных звуков у тебя начинают скрежетать зубы и кажется, что уши вот-вот взорвутся.

Что происходит? Входная дверь была открыта. На пороге сидели какие-то дети, поглядевшие на меня так, будто я незваный гость, а не владелец дома. Обеденный стол внутри был перевернут, и двое парней перепрыгивали через него, точно детишки. Кругом стоял сладкий запах, сразу вернувший меня в тот день, когда я впервые пришел к Саре. Повсюду валялись стаканы. Прыщавые парочки сплетались на диванах.

– Фредди? – крикнул я.

Его нигде не было видно. Я поднялся наверх. На полу в ванной лежал презерватив. Использованный. Я содрогнулся от отвращения.

Дверь в комнату сына была заперта.

– Открывай, – крикнул я, дергая за ручку.

Высунулось лицо. Это был не мой сын. Никогда прежде не видел этого ребенка. Фредди сидел на полу со стаканом в руке.

– Что, черт возьми, происходит?

– Я не виноват, – ответил он тем вызывающим тоном, которым всегда общался со мной. – Просто рассказал одному парню из школы, что вас нет, и он сказал, что мы должны позвать нескольких друзей.

Его речь звучала невнятно. Глаза словно налились кровью.

– А как же дядя Хьюго? – требовательно спросил я.

Фредди пожал плечами, отчего напиток в его стакане выплеснулся на ковер.

– Он не знал, что я приду домой. Он ушел на вечер, но не вернулся.

Должно быть, я сошел с ума, раз доверился Хьюго. Он ведь пошел к той женщине.

– Ты пьян, – сказал я, качая головой.

– И под кайфом, – раздался голос Сары за моей спиной.

Фредди расхохотался.

– Откуда ты знаешь, мам? В прежние времена тоже была нариком?

Я не смог сдержаться и схватил Фредди за шею.

– Хватит! Я серьезно!

– Стой! – Сара бросилась на меня. – Не трогай его.

Я оттолкнул ее.

– Это твоя вина. Я говорил, что нам следовало быть строже. – Я резко обернулся к толпе детей в дверях. – А теперь убирайтесь отсюда. Все вы.

Затем пристально посмотрел на Фредди:

– На этот раз ты зашел слишком далеко.

– Где Джаспер? – неожиданно спросила Сара.

Я вспомнил, что, когда мы вошли, входная дверь была распахнута. Пес мог выбежать. Задняя дверь тоже оказалась открыта.

– Джаспер! – крикнула Сара, сбегая вниз по лестнице.

Фредди присоединился к ней.

– ДЖАСПЕР!

– Это всего лишь чертов пес, – сказал я, догоняя их.

Разумеется, я говорил не всерьез, просто был очень расстроен.

Фредди обернулся ко мне.

– Этот чертов пес, как ты выразился, значит для меня больше, чем ты.

– Ты же понимаешь, что это неправда, Фредди, – быстро сказала Сара.

– Нет, правда.

– Фредди, это действительно жестоко.

И тут перед нами замаячила скакавшая через сад фигура.

– Джаспер! – Фредди зарылся лицом в собачью шерсть. – С тобой все в порядке! Прости, мальчик. Прости меня.

Я стремительно вернулся в дом и поднялся в спальню.

– Вот видишь, – говорила бегущая за мной Сара. – Фредди умеет раскаиваться.

– Ох, Сара, – сказал я. – Ты действительно не понимаешь? Этот ребенок убивает меня. И тебя. Мы должны действовать. Пока не случилось что-нибудь по-настоящему ужасное.

– Тогда убедись, что не сам делаешь эти ужасные вещи, Том, – тихо произнесла она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не можешь снова его бить.

– И не собирался. Но что-то должно заставить его вести себя прилично.

– Это фаза, Том. С ним все будет в порядке.

– У Фредди постоянно какая-нибудь фаза.

– Нужно убедиться, что все дети ушли, – продолжила она. – Не мог бы ты проверить нашу спальню? Пожалуйста.

Книги на краю кровати лежали так же аккуратно, как я их оставил. Уже что-то. Слава богу, не было никаких видимых следов того, что кроватью пользовались.

Но потом мой взгляд упал на туалетный столик Сары. Ее шкатулка с драгоценностями была открыта. И пуста.

– Бриллиантовое колье моей матери! – закричал я, выбегая на лестничную площадку. – Где оно?

В комнату ворвалась Сара.

– Было здесь, когда мы уходили.

Внезапно мне снова было восемь лет, и я смотрел на отвисшую челюсть своей матери в гробу.

– Нет, – заскулил я. – Нет.

* * *

– Не смотри, – говорит он мне.

– Это часть игры, – говорит он.

Поэтому я закрываю глаза руками.

Слышу какой-то шум.

Он с кем-то разговаривает.

Я хочу посмотреть сквозь пальцы.

Но не осмеливаюсь.

Хлопает дверца машины.

Мы едем дальше.