Текст книги "Ложь, которую мы произносим"

Глава 53

Том наверняка подаст голос в любую минуту. Я буквально слышу в голове его слова. «Остановите суд! Видите женщину? Она мать мальчика, который на самом деле убил того несчастного».

Почему же он до сих пор молчит?

Но судья заканчивает сегодняшнюю часть процесса.

Суд расходится.

Разбирательство почти окончено. Скоро, по словам моего болтливого соседа, наступит подведение итогов.

Я быстро покидаю галерею, надеясь проскользнуть на парковку до того, как Том найдет меня.

– Подожди.

Он стоит за спиной. Выражение лица то же, что появлялось всякий раз, когда Фредди делал что-то, по мнению Тома, неодобрительное. Теперь хотя бы на то есть веская причина.

– Нам нужно поговорить, – произносит он.

Том отрастил усы. В них пробивается серебро и придает ему определенную солидность. Амблиопию, должно быть, исправили, поскольку оба его глаза смотрят прямо на меня. И даже без очков.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

– Прочел о суде в газете. Приехал, потому что мне показалось, что это дело может быть связано.

Типичная для Тома логика.

– Но как ты узнал, что произошло? Что Фредди… – Мне невыносимо произносить слово «сделал».

– Услышал по радио. На следующее утро после вашего отъезда.

Ох.

Он окидывает меня проницательным взглядом.

– А ты почему здесь?

– По той же причине, – вру я. – Прочла об этом в газете.

– Фредди тоже тут?

Если я признаюсь, что Фредди находится за границей и иногда звонит мне, Том сообщит в полицию.

Игнорируя вопрос, я быстро иду вперед. Том следует за мной.

– Поговори со мной, Сара. Ты у меня в долгу.

– Нет.

Я открываю дверцу своей машины. Говорю «своей», но на самом деле моя стоит в гараже, так что автомобиль я позаимствовала у Стива. Пару лет назад его старый фургон сломался окончательно, и его заменил этот подержанный универсал. Прежде чем я успеваю заблокировать пассажирскую дверь, Том садится рядом.

– Ты знаешь, что ты не в своем уме? – Его лицо пылает яростью. – Тебя могли посадить. Снова, – холодно добавляет он.

Последнее слово меня разозлило.

– А разве тебе это не понравилось бы? – кричу я. – Ты мог бы рассказать всему миру то, что, вероятно, уже рассказал. Что твоя жена сидела в тюрьме и что если бы ты сразу об этом узнал, то никогда бы на ней не женился.

– Никому я этого не рассказывал, – говорит он спокойнее. – Послушай, нет смысла возвращаться к старому. Сейчас речь о другом. Ты бросила меня, Сара. Ты забрала нашего сына.

– Только потому, что ты собирался выдать его.

– Он это заслужил.

– Так ты и сказал полицейским после того, как мы сбежали?

– Я с ними не говорил.

– Что?

– Я никому не рассказал. – Его голова опущена, словно он не хочет смотреть на меня.

– Значит, все это время нас не искали? – шепчу я, хотя нас никто не слышит.

– Нет.

– Я не понимаю.

То, что Том мог никому не сообщить, мне даже не приходило в голову. В ту сырую ненастную ночь он выглядел таким непреклонным.

– Как и я. Дело не только в этом. – Те же слова, которые использовал Фредди. – Сама суди.

Он крутит руками, как часто делает, когда нервничает. Помню, в первый раз заметила эту привычку, когда много лет назад пригласила его к себе.

– Тот мальчик, о котором я тебе рассказывал. Тот, с которым я учился в школе. Чэпмен.

Тому, кажется, трудно произнести это имя.

– Незадолго до того как Чэпмен застрелился, Хьюго сказал ему, что мы будем все отрицать, если он продолжит работу над книгой. Что мы втопчем его имя в грязь. Значит, я сыграл свою роль в чьей-то смерти. Так же, как наш сын.

– Я уже знала это.

– Тогда разве ты не понимаешь? Когда у меня появилось время подумать, я понял, что не могу донести на сына в полицию. Я ведь ничуть не лучше его. Кроме того, мы не знали наверняка, что он сделал. Ты же помнишь, как Фредди переворачивал правду.

Да. Это он умел.

– Сначала, – продолжает Том, – я думал, что должен просто отпустить тебя. Когда Оливия узнала через Хьюго, что мы расстались, она вышла на связь и просила найти тебя.

Оливия пыталась меня найти? Мне было так больно, когда она просто исчезла и сменила номер.

– Я сказал, что ты ушла от меня и не берешь трубку. Она больше не связывалась со мной. Когда из школы позвонили по поводу Фредди, я сказал, что мы переезжаем за границу. Надеялся, что это охладит любопытство органов образования. Но потом кое-что произошло, и я попытался найти тебя, не обращаясь в полицию. По закону я не мог проверить твой счет. Я подозревал, что ты под девичьей фамилией пользуешься счетом в обществе взаимного кредита. Но у меня не было к нему доступа, и в офисе не стали сообщать подробности, что вполне очевидно. Я даже нанял частного детектива, но тот тоже не смог тебя найти.

– И что же заставило тебя меня разыскивать?

Голос Тома меняется. В нем появляется нотка возбуждения.

– Однажды ко мне на работу пришла девушка.

– Еще одна, с которой у тебя был роман? – хрипло спрашиваю я.

– Нет. Ничего подобного. Эта девушка – Флик – сказала, что беременна от Фредди. – Глаза Тома теперь действительно сияют. Из-за чего он выглядит совершенно по-другому. – У нее родилась девочка. Назвали ее Мэтти, и ей уже четыре года. Она даже похожа на тебя! Мы бабушка и дедушка, Сара! А Фредди – отец.

Глава 54

Это просто уловка. Я знаю. Что, если Том солгал о том, что не сообщил полиции о нашем побеге? Возможно, ему велели «привлечь ее на вашу сторону», чтобы я рассказала, где находится Фредди. Но я все равно не знаю. Сын сказал: «Я живу далеко». Если только снова не солгал.

Но ребенок? Конечно, Том не мог такое выдумать. Внучка! Моя собственная плоть и кровь. Дочь Фредди.

– Я тебе не верю, – заикаясь, бормочу я. – У него даже девушки не было.

Том качает головой.

– Была. Он просто нам не говорил.

Может ли это на самом деле быть правдой? Его лицо говорит, что да. Хотя Том и раньше лгал мне. Совсем как наш сын.

– Она знает что-нибудь об?..

Я замолкаю. Слово «убийство» застревает в горле.

Лицо Тома мрачнеет.

– Нет. Видимо, той ночью она ждала, когда он придет, но он не появился.

Голос Тома становится жестче, а губы сжимаются. Я замечаю, что вокруг его рта больше морщин, чем было прежде. И снова чувствую себя так, словно меня отчитывают за ошибки нашего сына.

– Фредди должен отвечать за свои поступки, Сара. Он взрослый мужчина. Ты не можешь вечно его прятать. Он всю жизнь лгал. И крал. Вспомни колье моей матери…

– Это был не он, – торопливо возражаю я.

– Все равно что он. Это же сделал один из его так называемых друзей, не так ли? Но убийство… Это совсем другое дело.

Внезапно я кое-что понимаю.

– Так поэтому ты здесь? – говорю я, поворачиваясь к нему. – Надеялся, что и я тут окажусь?

– Предполагал такую возможность, – отвечает он. – Дело довольно громкое.

Я не говорю ему, что о нем даже не слышала и это Фредди мне рассказал.

– После того как мы сбежали, наш сын изменился, – тихо произношу я.

Замолкаю на минуту, вспоминая о том, как Фредди работал на Блокки.

– Он держался за свою работу. Хотел сдаться, но я ему не позволила.

– Где же он сейчас?

Том явно думает, что, повторяя один и тот же вопрос, сможет сбить меня с толку.

– Честно говоря, не знаю. Мы вместе бежали в Корнуолл, но вскоре он уехал. Сказал, что собирается попутешествовать.

– И не выходит на связь?

– Один или два раза. – Я увиливаю от правды. – Он звонит с мобильного, а затем меняет сим-карту, чтобы я не могла перезвонить.

Том изучает меня взглядом, словно пытаясь определить, откровенна ли я.

– Сара, на свете есть маленькая девочка, которой нужен ее папа.

Я подумала о своем отце, которого никогда не знала. И о маме, которая значила для меня все. Что я отдала бы за то, чтобы кто-нибудь вернул их мне?

– Честно говоря, Том, я не могу до него дозвониться. И просто не знаю, где он. Дело в одной из причин, почему он ничего мне не рассказал. Говорит, что хочет защитить меня.

– Как ты можешь жить в ладу с собой? Ты уже сидела в тюрьме за непредумышленное убийство. А теперь защищаешь сына от обвинения в убийстве.

По моему лицу текут слезы. Потребовалось так много времени, чтобы у меня появился Фредди. Потом Том не позволил завести второго ребенка. Стоит ли удивляться, что весь мой мир крутился вокруг нашего сына? Ни один мужчина не может по-настоящему это понять. Мать и ребенок навсегда связаны незримой пуповиной, даже если один из них уже покинул этот мир. Как это понять тому, кто сам не вынашивал этого ребенка?

– Я действительно защищала его. Это правда. Но сейчас – нет. Сколько мне повторять? Я просто не знаю, где он.

Том лезет в карман и протягивает мне фотографию. На ней маленькая девочка, которая немного похожа на меня. И одновременно она точная копия Фредди в том же возрасте. Ее широкая улыбка очень напоминает мою прежнюю, из относительно беззаботной жизни. Моя внучка! Раньше я никогда не задумывалась о том, что стану бабушкой. Но теперь мое сердце сжимается от такой любви, что я просто готова взорваться.

– Есть еще одна фотография, – добавляет Том.

На втором снимке молодая девушка с коротко стриженными волосами и пирсингом в брови.

– Ее мать? – спрашиваю я. Том кивает. – Никогда раньше ее не видела.

– Я тоже. Но Фредди не приводил друзей домой. Так ведь?

– Откуда тебе знать? – огрызаюсь я в ответ. – Тебя никогда не было.

– Мне очень жаль.

Том никогда не извиняется. По крайней мере раньше не извинялся. Но в любом случае теперь уже слишком поздно.

– Может, будь ты почаще рядом, Фредди вел бы себя лучше.

Он делает руками уступающий жест.

– Думаешь, я мало себе это повторял?

Прежний Том продолжал бы сваливать вину на меня. И не признал бы себя неправым. А нынешнее его поведение слегка обескураживает. А еще меня беспокоит, что я вообще разговариваю со своим мужем.

– Я не всегда проводил время на рабочих встречах, – внезапно произносит он.

– Не хочу знать, – быстро говорю я.

– Это не то, о чем ты думаешь. Почти тридцать лет каждую среду я помогаю в благотворительной организации для подростков, подвергшихся насилию. Увидел объявление в местной газете за несколько лет до встречи с тобой. И стал волонтером. А теперь руковожу этим местом.

Что? Я никогда не воспринимала Тома как филантропа.

– Почему ты мне не говорил?

– Было слишком тяжело. Мы ведь никогда по-настоящему не разговаривали о насилии, не так ли?

Я на мгновение теряюсь. И осознаю, что ни разу не спрашивала его о подробностях. Возможно, была слишком сосредоточена на собственной боли.

– Я просто хотел объяснить им, что у них есть право сказать «нет» и обратиться за помощью. – Он засовывает руки в карманы, словно чувствует себя неловко.

– Это по-настоящему хороший поступок, Том.

– Вовсе нет. Разве ты не видишь? Я помогаю другим детям, но не смог помочь родному сыну.

Мне почти захотелось сжать его руку.

– Часто легче быть добрее к людям, с которыми мы не связаны родственными узами.

– Дело в том, – медленно произносит он, – что те вещи, которые произошли со мной в школе… Ну, они дали мне неправильное представление о любви. Я стал злым. Потому не смог ни с кем связать себя, пока не появилась ты. И думаю, именно поэтому не позволял себе сближаться с Фредди. Всякий раз, пытаясь его обнять, я вспоминал о том учителе, который обнимал меня…

Его начинает трясти.

Я ничего не могу поделать. И на этот раз все-таки кладу ненадолго руку ему на плечо, стараясь утешить.

– А еще мне казалось, что вы двое отталкиваете меня. Вы были так близки.

Да. Мы были. И все еще остаемся. Несмотря ни на что – и я знаю, не все это поймут после его преступления, – Фредди навсегда останется моим любимым сыном.

– Расскажи мне поподробнее об этой Флик, – прошу я. – Она справляется?

– Ну, я ей немного помогаю. Хилари помогала мне…

– Хилари? Женщина, с которой у тебя был роман? Она увидела мою внучку раньше меня?

Том поджимает губы. Еще один его жест, о котором я забыла. Он кивает.

Я чувствую себя обессиленной. Это действительно больно. Гораздо больнее измены. Или, скорее, тут другой вид боли. Та женщина вмешалась. Потеснила меня. Взяла на себя мою роль. Как она посмела?

– Значит, вы вместе? – спрашиваю я.

– Да. – У него извиняющийся тон. – Мне жаль, что я изменил тебе, Сара. Не следовало этого делать. Но я был так несчастен.

– Я тоже. Мы всегда были слишком разными.

– Да, были. Но встретились в тот момент нашей жизни, когда оба нуждались друг в друге.

Для Тома это звучит довольно философски.

– Это слова Хилари?

Ему не нужно отвечать. Румянец на щеках говорит сам за себя.

– Все правда, – соглашаюсь я. – Но никогда не стану жалеть об этом, потому что у нас есть наш сын.

– Я тоже никогда не пожалею об этом, и по той же причине. Но разве ты не понимаешь, Сара? Фредди – отец. Ты должна рассказать ему о том, что произошло, где бы он ни был. Он заслуживает узнать, что у него есть дочь. И пусть сам решает, как поступать дальше. Мы больше не можем его защищать. Теперь он мужчина.

И как бы неприятно ни было это признавать, я понимаю, что Том прав.

Но вскоре присяжным предложат вынести вердикт. Время на исходе.

Глава 55

Теперь все изменилось. Благодаря осознанию того, что Фредди – отец. Что я – бабушка. Что у этой Флик родился ребенок примерно в то же время, что и у бедной миссис Мохейм.

– Как твой поход по магазинам? – спрашивает Стив, когда я возвращаюсь в коттедж Глэдис. Он пришел раньше, поскольку выгуливал за меня Джаспера. Наш любимый пес уже не такой бодрый, каким был до ухода Фредди. Но когда я вхожу, все равно возбужденно подпрыгивает. От плиты исходит восхитительный запах жареного морского леща.

– Хорошо, – коротко отвечаю я. Не хочу показаться резкой, но пытаюсь скрыть свой шок от встречи с Томом и его откровений.

Мне хочется сказать этому замечательному человеку, что я – бабушка. А Фредди – отец. И это все меняет.

Но все же не в силах начать этот разговор.

Мы садимся рядом. Я могу только ковырять рыбу. Она застревает у меня в горле.

– Тебе не нравится?

– Вкусно, но… – Я стараюсь тщательно подбирать слова. – Сегодня кое-что случилось.

Он кладет столовые приборы, выглядит обеспокоенным.

– Не хочешь мне рассказать?

Разве не этого я боялась с тех пор, как встретила Стива? Как завидую людям, которые всегда поступают правильно. Они никогда не почувствуют тяжести вранья, которое висит у тебя на шее. Иногда об этом получается забыть. Но потом что-то – воспоминание, напоминание или решение, которое нужно принять, – возвращает все обратно.

А теперь я достигла этого перекрестка. Не могу больше ничего скрывать от этого доброго, ласкового человека, в которого влюблена. Он заслуживает того, чтобы знать. Какими бы ни были последствия.

Я делаю глубокий вдох и медленно произношу:

– Я видела Тома. Своего бывшего.

Стив заметно напрягается.

– Понятно.

Мое сердце бьется чаще. Уже слишком поздно взять свои слова назад? Да.

– Мы с ним не договаривались о встрече, – добавляю я, мое сердце бешено колотится. – Это был сюрприз.

– Какое удачное совпадение. – Обычно Стив не отличается сарказмом.

– Не совсем так. Он сам меня разыскал.

– Тебе не нужно сообщать подробности. – Его голос холоден.

– Но я хочу. Я много лет хотела кое-что тебе рассказать, но у меня не хватало смелости…

– Много лет? – Стив выглядит пораженным.

– Это не то, о чем ты думаешь.

– Как уже сказал, ты не обязана мне говорить.

Он встает. В любую минуту уйдет. Это может быть мой последний шанс. Но когда признаюсь, он все равно не захочет остаться со мной.

– Когда Фредди было пятнадцать, он убил человека в Лондоне, – выпаливаю я. – Вот почему мы переехали сюда. Я укрывала его. А потом он ушел. Не знаю куда. Иногда он звонит мне. Но никогда не сообщает, где находится, говорит, что ему нужно защитить меня.

Стив стоит неподвижно. Смотрит на меня с тем же выражением, какое было у Тома, когда он прочитал мои больничные записи и увидел на них название тюрьмы.

– И поэтому твой бывший муж искал тебя?

– Вообще-то, – неуверенно говорю я, – мы с ним все еще женаты. Знаю, я сказала, что разведена, но ложь просто выскочила, а потом я не знала, как взять свои слова обратно. Правда в том, что я была слишком напугана, чтобы подавать документы на развод, ведь тогда муж узнал бы, где я, и смог бы меня выдать.

Голубые глаза Стива пристально смотрят на меня. Никогда раньше не видела их такими холодными.

– Мне действительно жаль. – Я протягиваю руку. Он не обращает на нее внимания.

– Как же он нашел тебя, если не знал, куда ты делась?

– Все запутано.

– Просто объясни, – натянуто произносит он.

Джаспер стоит рядом, как будто понимает, что я расстроена.

– Он нашел меня в Королевском суде Труро.

Стив хмурится.

– Но ты же ходила по магазинам.

– Так я тебе сказала. А на самом деле пошла в суд, чтобы послушать процесс.

– Над кем?

– Над тем, кто уже сидит в тюрьме. Теперь его судят за то, что он насмерть сбил человека, но правда в том, что это сделал Фредди.

На мгновение воцаряется напряженная тишина.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Стив.

– Фредди позвонил и рассказал мне.

– Что именно там произошло?

Я вспоминаю наш разговор. Голос сына был хриплым. Напуганным.

«Правда в том, мам, что Кастет подговорил меня стащить кое-что из магазина на заправке. Я должен был это сделать, чтобы попасть в его банду. Мне хотелось иметь друга. Никто в школе не разговаривал со мной после вечеринки, потому что я обвинил их в краже колье».

«Машина была в угоне?»

«Да».

«И ты знал об этом?»

«Да. Иногда мы угоняли машины, чтобы просто покататься».

«Ох, Фредди».

«Когда я возвращался к машине, за мной побежал человек с заправки. Кастет его не видел. Шел дождь. Я подумал, что Кастет налетит на этого человека. Поэтому схватился за руль. Но сделал только хуже. Машина врезалась в мужчину. Я сбил его, мам. Я сбил его…»

Так же мои поступки случайно привели к смерти Эмили…

– Дело в том, – говорю я Стиву, – что Кастет похвастался сокамернику, что это он сделал. Наверное, зарабатывал себе репутацию в тюрьме. Теперь он все отрицает. И говорит правду, что Фредди тоже был замешан, но присяжные могут не поверить, тем более Кастет уже сидит в тюрьме за то, что несколько лет назад в похожих обстоятельствах переехал другого человека.

– Это ужасно.

– Знаю. Том считает, что я должна сообщить в полицию, но я не могу. – Теперь я плачу.

– Ох, Сара.

Я думаю, что он немедленно уйдет. Выйдет прямо за дверь. Но вместо этого Стив стоит. Ждет.

– Есть кое-что еще, – всхлипываю я. Мне пора покончить с этим. Больше нет смысла что-то скрывать. – Когда я училась в школе искусств, меня отправили в тюрьму. Я торговала наркотиками, и моя лучшая подруга приняла таблетку без моего ведома. Партия была бракованная, и моя подруга… она умерла.

Стив отступает назад, словно хочет как можно больше увеличить расстояние между нами.

– Сколько ты пробыла в тюрьме?

– Шесть лет. – Слова вырываются мучительным криком, который будто и не мой.

– Понятно, – говорит он. – И тебе не пришло в голову рассказать мне об этом раньше?

– Я была слишком напугана.

Он берет куртку. Мое горло сжимает холодный страх.

– Ты уходишь? – спрашиваю я.

– Думаю, так будет лучше. Не правда ли?

Я падаю на диван, слушая, как его машина грохочет по ухабистой дороге. Через некоторое время мои слезы прекращаются. Вместо них в сердце ужасная пустота.

Я потеряла единственного хорошего человека, которого когда-либо по-настоящему любила. И тут звонит телефон.

* * *

Молчи.

Ничего не говори.

Это единственный способ.

Без конца твержу себе это. Но что же теперь будет?

Глава 56

Я беру трубку. Это Фредди. Он звонит узнать, что было в суде. Не обещал, но я надеялась. И, слава богу, он позвонил.

– Я отец? – недоверчиво переспрашивает сын, услышав от меня новости. – Даже не знал, что Флик беременна.

Может, она не хотела ему говорить. Или сама не знала о беременности, когда они разговаривали в последний раз.

– Расскажи больше о моей дочери, – говорит Фредди. В его голосе звучит нетерпение. Волнение. – Как ее зовут?

– Мэтти.

– Мэтти! – Он повторяет это имя с детским удивлением, словно примеряя. Затем его голос срывается. – Не могу поверить. То есть верю, но расстроен тем, что пропустил так много из ее жизни. Она подумает, что я ее бросил. Что Флик рассказала ей обо мне?

Надо признать, что мне и в голову не приходило спрашивать об этом Тома.

– Не знаю. Видимо, твой отец помогал ей.

– Папа? Как?

– Насколько я поняла, давал деньги и гулял с Мэтти.

Минуту никто из нас не произносит ни слова. Затем Фредди начинает говорить, и его голос звучит совершенно по-другому.

– Мне нужно вернуться, мам. Не только для того, чтобы увидеть свою дочь, но и для того, чтобы сознаться. Думал, что смогу жить с этим, но не могу. Пять лет пряток, перебежек с одного места на другое дали мне это понять. Это постоянно у меня в голове. Всегда на моей совести. А теперь я знаю, что у того бедняги были жена и двое детей и еще один на подходе, что еще хуже.

Затем он издает возглас, который напоминает мне о прежнем Фредди. Малыше, который сломал руку. Подростке, который избил одноклассника за то, что тот дразнил его из-за моих картин.

– Но я не могу. Если расскажу им, что произошло, они могут посадить в тюрьму и тебя за то, что ты укрывала меня.

Что ж, снова все зависит от меня. Я должна решить судьбу моего сына. И свою.

Какого приговора я заслуживаю?