Текст книги "Загадочное наследство"

– В самом деле на редкость раздражающий тип! – вырвалось у него.

– Привыкайте, раз уж намерены влиться в это семейство, – усмехнулся Гарднер. – Рэндалл Пост никуда не денется. Это что-то вроде покупки с довеском – хочешь не хочешь, а брать придется, иначе останешься ни с чем.

– Постараюсь не забыть. Так вы говорите, он вырос вместе с Сильвией и Кейди? Как так?

– Мать у него была алкоголичка, с давними задатками, еще при первом муже. Замуж за Фелгроува она вышла вскоре после того, как овдовела, и ситуация сложилась пренеприятная. Вот почему Бриггзы, в особенности Веста, приняли в Рэндалле такое участие. Можно сказать, скопом усыновили из жалости, и теперь остальным, – Гарднер поморщился, – приходится его терпеть.

– Ну а в случае слияния двух фирм он и вовсе станет своим в доску, – хмыкнул Мак.

– Увы, это так. Но какой смысл сожалеть о том, чего все равно не изменишь? Попробуйте относиться к Рэндаллу как к неприятному родственнику. У каждого найдется такой, а то и не один. «Лучше бы его не было, ну да Бог с ним, пусть живет».

– Философский подход. Боюсь, однако, что я на такой не способен, – какое-то время этот тип был мужем Кейди.

Гарднер адресовал Маку внимательный взгляд.

– На вашем месте я бы не придавал этому значения.

– Отчего же?

– Сильвия утверждает, что до постели там не дошло. Похоже, уже в первую брачную ночь обоим стало ясно, какую они совершили ошибку. Черт возьми, мне бы следовало вмешаться, когда разговор пошел о свадьбе! Объяснить, что этот союз просто не сработает. Да и сами они, я думаю, опомнились бы вовремя, если бы Веста не волокла их к алтарю чуть не силой.

– Должно быть, она была очень заинтересована в этом браке, – заметил Мак, довольный, что может наконец выступить в роли сыщика.

– Ну, я думаю, это потому, что Рэндалл с детства был ее любимчиком. Если бы я не знал Весту так хорошо, то мог бы предположить, что у нее к нему слабинка. Разумеется, не с таким каменным сердцем – скорее уж она подумывала о слиянии с «Аустри-Пост» еще тогда, когда остальные ни сном ни духом… вот это, я понимаю, далеко идущие планы! И то сказать, Веста жила только ради «Шатлейна» и его будущего.

– Говорят, Кейди вся в нее.

– Чушь!

– Разве?

– Я не отрицаю между ними определенного сходства в плане внешности. Это становится ясно, стоит только взглянуть на фотографии Весты в молодости. Помимо этого, их единственной общей чертой можно назвать редкостное чутье на подлинность произведений искусства. Между прочим, раньше никто не болтал о том, что Кейди вся в тетку. Разговоры пошли, когда у нее установили склонность к таким же приступам паники, какими страдала Веста.

– Да?

– Виной всему некий инцидент, когда она чуть не утонула. С того дня Кейди не заманишь поплавать в нормальный водоем вроде реки или озера. Разве что в бассейн, где видно дно, да и то она не чает оттуда выбраться. Последние полгода вообще не надевала купальника.

– Но плавать-то она умеет?

– В детстве умела. Но с того памятного лета на озере Кейди не плавает, а барахтается. Видно, что для нее это испытание. Ментальный блок, или как там это называется у врачей, когда страх парализует работу мышц. В бассейне это, конечно, не настолько выражено, но в озере непременно кончится приступом паники.

– Что же все-таки случилось тогда на озере?

– В одно из недолгих пребываний дома родители взяли Кейди, Сильвию и Рэндалла к озеру. Разбили пару палаток и, в общем, весело проводили время, пока однажды вечером молодежь не забрела в уединенное место на берегу и не решила там искупаться. Им было невдомек, что за несколько дней до этого там с дороги сорвалась и утонула машина. Места дикие, свидетелей не было.

– В смысле машина так и оставалась в озере?

– Да, и притом совсем неглубоко, – со вздохом объяснил Гарднер. – Я знаю все это лишь со слов Сильвии, но могу себе представить: темные воды, густые водоросли – прямо как в фильме ужасов.

– Надеюсь, хоть трупов там не было? – спросил Мак, невольно содрогаясь.

– Вот именно что были! И обнаружить их выпало на долю бедняжки Кейди. В то время она еще ныряла в маске и ластах. Ну так вот, нырнула – и оказалась лицом к лицу с трупом за лобовым стеклом. С опущенными стеклами там было полно воды. Вот это зрелище! Врагу не пожелаешь.

– Несколько дней оставался под водой? – Мак присвистнул. – Вот уж в самом деле фильм ужасов!

– Не всякое сердце выдержит. А какая это психологическая травма, можете судить сами. Но и этим дело не кончилось. Понятно, Кейди круто развернулась и попробовала всплыть, но запуталась ластом в ремне безопасности (его вымыло из кабины, и он плавал свободным концом снаружи). Ее рывки потревожили тело… как бы это высказать помягче… словом, дошло до физического контакта.

– Боже правый!!!

– Всего на пару секунд, но, согласитесь, этого довольно, чтобы видеть кошмары всю оставшуюся жизнь.

– Страшное дело!

– Сильвия рассказывала, что Кейди ночь за ночью просыпалась в ледяном поту, хватая ртом воздух, не в силах даже кричать. Некоторое время спустя у нее начались приступы паники.

– Ничего удивительного.

– Да уж. – Гарднер повернулся в ту сторону, где троица сестер заливисто смеялась какой-то шутке Рэндалла. – Кошмары все были о том, что мертвец хватает ее и тянет к себе в кабину.

В тот же вечер в половине восьмого Мак стоял рядом с Кейди у окна. С Ноб-хилл, где находился дом Хэтти Вудс, было хорошо видно, как туман постепенно поглощает городские огни.

– Великолепный вид, не правда ли? – спросила хозяйка. – Сколько лет смотрю, и все не надоело.

– Красота, – согласился Мак.

– Город я оставила, когда отошла от дел, сказать по правде, с радостью. Мне там никогда не нравилось, хотя на судьбу жаловаться и не приходится. Киноиндустрия ко мне благоволила, а ведь не каждая актриса может этим похвастаться. Раз уж за все хорошее приходится платить, назовем платой необходимость мириться с жизнью в Лос-Анджелесе.

Мак повернулся, чтобы вглядеться ей в лицо повнимательнее.

– Я не мог вас видеть в фильме «Тупик»?

– Что? – У Хэтти вырвался смешок. – Только не говорите, что вы в самом деле смотрели этот бездарный фильмец!

– По телевизору, – успокоил он. – На канале для страдающих бессонницей.

– И в процессе просмотра забылись крепким сном?

– Ну, не настолько уж я заскучал…

– Оставьте! Это тоска зеленая, – хохотнула старушка из глубин своего необъятного вольтеровского кресла.

Мак уже сделал вывод, что Хэтти Вудс ему по душе. Нетрудно было предположить, почему она так и осталась на вторых ролях: при всей внешней привлекательности не дотягивала до голливудского идеала. Однако это с лихвой окупалось живостью и шармом.

Коллекция Хэтти заслуживала отдельного описания.

Задняя стена библиотеки представляла собой сплошной застекленный стенд со множеством отделений. На полках красовался широчайший спектр приборов, специально созданных человеком, чтобы следить за ходом времени. Часы и хронометры блистали и сияли во всем своем бесстыдном великолепии, самые разные, от барокко до неоклассицизма.

Здесь были шедевры работы мастеров восемнадцатого века с богатой резьбой и почти женскими изгибами, отточенные до малейшей детали, с такой обильной позолотой, что она одна могла бы осветить помещение в пасмурный день. Были механизмы девятнадцатого, сложные и при этом строгие, очень похожие на миниатюрные архитектурные сооружения.

Теперь-то Мак понял, отчего Кейди, когда была помоложе, так любила бывать в гостях у Хэтти. Сам он, видя, что минутные стрелки дружно близятся к двенадцати, не без опаски предвкушал восьмичасовую какофонию.

– Мне было очень горько услышать о смерти Весты, – сказала Хэтти. – Ничьему суждению я не доверяла так безоговорочно, как ее. Уж и не знаю, как обойдусь без ее советов.

– Я тоже. – Кейди покинула свой пост у окна и уселась на диван рядом с креслом хозяйки. – Другой такой не было и нет.

– Как сказать. – Хэтти вдруг подмигнула. – Веста не раз говаривала, что ты вся в нее. По-моему, ее это ужасно радовало.

– Да, мне все время говорят, что у нас с тетей Вестой было много общего, но, по-моему, во многом мы были совсем разные.

– Ну, вы же не могли быть абсолютно одинаковыми во всем, – резонно заметила Хэтти.

– Не могли, – деревянным тоном подтвердила Кейди.

– Возможно, это наилучший момент перейти к сути дела. – Старушка сделала изысканный крохотный глоток из своего стакана. – У тебя ведь столько вопросов, не правда ли, дорогая?

– Правда, правда! – Кейди самым очевидным образом обрадовалась смене темы. – Для начала объясните, в чем заключается эта самая суть дела. Каким образом пересеклись пути тети Весты и Джонатана Ардена?

– Все очень просто. Она о нем слышала и давно подозревала в шарлатанстве. Парапсихолог, скажите на милость! С уклоном в психометрию! Веста решила доказать, что все это чушь.

– Но как она о нем узнала?

– О, этот Арден имел наглость (и смею сказать, глупость) блеснуть своим талантом перед одним из старейших клиентов Весты. Мне очень жаль, но этот достойный джентльмен недавно начал впадать в маразм (теперь принято называть это болезнью Альцгеймера). С подачи Ардена он приобрел кресло предположительно конца восемнадцатого столетия…

– А как об этом узнала тетя Веста?

– К ней обратился один из наследников, жадный до денег молодой повеса. Хотел знать, сколько можно будет выручить за кресло на распродаже имущества дорогого усопшего. Вот негодяй! Не имел такта подождать, пока тот умрет.

– Осмотрев кресло, тетя Веста поняла, что это подделка?

– Разумеется. Она тут же осторожно навела справки насчет Ардена. Оказалось, что он уже давно промышляет таким способом и что лишь за несколько месяцев ему удалось хорошенько пощипать троих состоятельных стариков. Это ее прямо-таки взбесило.

– И она решила вывести Ардена на чистую воду?

– Да. Сначала попробовала сама: обратилась к нему под чужим именем за консультацией, якобы по совету того самого джентльмена, что купил кресло. Только из ее затеи ничего не вышло, и я не удивляюсь: для того чтобы облапошить мошенника, нужен подлинный актерский талант…

– А у тети Весты его не было, – закончила Кейди. – И что же? Джонатан Арден заподозрил ее?

– С первой же минуты. Она взяла на так называемую консультацию одну из своих шкатулок: якобы наткнулась на нее среди старого хлама на чердаке и хотела узнать, не стоит ли она хоть сколько-нибудь. Этот мошенник бросил только один взгляд – и ушел в свою раковину. Сказал, что не может судить. Что не ощущает никаких «флюидов», а без этого не считает себя вправе выносить суждение. Вторая попытка и вовсе провалилась с треском. Веста надеялась поймать его на музыкальный ларец, который высмотрела на одной экспозиции и заведомо знала, что он поддельный. Однако Арден не пустил ее даже на порог, отговорившись тем, что завален работой и не может найти для нее ни минутки.

– Как по-вашему, он знал, кто она? – спросил Мак, впервые вмешиваясь в разговор.

– Что это сама Веста Бриггз, владелица «Шатлейна»? Очень даже может быть. – Хэтти Вудс пожала плечами. – Но если знал то никак этого не выдал. Возможно, она просто плохо сыграла роль простодушной старой дамы и тем возбудила его подозрения. Так или иначе, Веста обратилась ко мне за помощью.

– Не могу взять в толк, чего она так старалась, – задумчиво заметила Кейди. – Столько хлопот, столько усилий ради разоблачения одного мошенника… не проще ли было обратиться в полицию?

– В самом деле? – поддержал Мак.

– При всей своей ненависти к проходимцам, – продолжала Кейди, – Веста с самого начала взяла себе за правило не вмешиваться в то, что не имеет прямого отношения к «Шатлейну», и с годами только утверждалась в позиции стороннего наблюдателя. Да что там говорить, она почти удалилась от мира! Выходила за порог только чтобы заглянуть в филиал там же, в Фантом-Пойнт. Не могу поверить, что она вдруг взялась восстанавливать справедливость…

– Моя дорогая, – мягко перебила Хэтти, – вижу, от тебя по-прежнему ускользает суть проблемы.

– Так в чем же суть?

– Мне так неловко… – Старушка вдруг смешалась. – Все это мой недосмотр, сердечно прошу извинить. Услышав по телефону твой голос, я естественным образом предположила, что ты в курсе дела… что перед смертью Веста успела тебе все объяснить…

– Но что же именно?!

– Как это на нее похоже! – сокрушенно развела руками Хэтти. – Не обижайся, дорогая. Ты знаешь, какое глубокое уважение я всегда питала к талантам твоей тетки, к ее дару предвидения и деловой сметке, но… у нее как будто язык отнимался, когда дело касалось личных тайн.

– Это верно.

– Во всяком случае, теперь совершенно ясно, что объяснять придется мне, так не будем тянуть время. – Отставив едва начатый стакан, Хэтти взяла прислоненную к креслу трость и поднялась на ноги. – Прошу, идите за мной. Начнем с того, что вместе полюбуемся на злополучный столик. Возможно, после этого разговор у нас пойдет более гладко.

Они прошли в заднюю часть дома, в помещение, похожее на библиотеку. Лакированная поверхность столика поблескивала в свете старинной хрустальной люстры. Стиль начала девятнадцатого столетия: твердая древесина, изящная отделка. Казалось, этот предмет мебели пережил века.

– Вот он, взгляните. – Хэтти сделала театральный приглашающий жест. – Приобретен по горячей рекомендации пресловутого Джонатана Ардена. Доставлен только после смерти Весты, так что у нас не было возможности переговорить и узнать, обоснованны ли ее подозрения.

Кейди остановилась в нескольких шагах от столика. Мак с интересом наблюдал игру выражений у нее на лице, пока она изучала покупку. Ее сосредоточенность была такой полной, что казалось, будто самый воздух вокруг вибрирует невидимой энергией. Постояв так несколько минут, Кейди приблизилась и провела кончиками пальцев по полировке, по бронзовому обрамлению.

– Очень похоже на Томаса Хоупа… – Она присела, заглянула под столик. – Я видела нечто подобное на выставке одной хорошей коллекции его работ «Бытовая и кухонная мебель». Этот столик я бы отнесла к эпохе Регентства, примерно 1810 год…

– То же самое утверждал и Джонатан Арден. Пфф! – Хэтти изящно повела рукой, отметая саму подобную возможность. – Ему даже удалось ощутить ауру некоей давней агрессии – психометрический след, оставленный дуэлью, происходившей поблизости от столика. Якобы на поверхность упало несколько капель крови. Вы только подумайте!

– Чем же все кончилось между вами и Арденом? – полюбопытствовал Мак. – Наверняка его консультации недешево стоят.

– Еще как недешево. Умеет урвать солидный куш, ничего не скажешь… впрочем, подлинный консультант взял бы с меня немногим меньше.

– Зато предоставил бы вам подлинное мнение, – заметила Кейди. – Это, безусловно, подделка. Превосходно выполненная, но подделка конца двадцатого века.

– Это я прекрасно знаю, – отмахнулась Хэтти. – Я продемонстрировала вам столик не потому, что у меня (или, если уж на то пошло, у Весты) была хоть тень сомнения на этот счет. Суть в том, что столик был выставлен в демонстрационном зале «Аустри-Пост».

Кейди словно окаменела.

– В «Аустри-Пост»?

– Да, дорогая моя. Там же, где и кресло, навязанное Джонатаном Арденом джентльмену с болезнью Альцгеймера. У твоей тетки были серьезные подозрения насчет Рэндалла Поста и Стэнфорда Фелгроува. Похоже, они сплавляют через свою галерею подделки.

Двумя часами позже Мак придержал для задумчивой Кейди дверь виллы Фантом-Пойнт и вошел следом. Не сговариваясь, они направились на кухню, где Кейди принялась расхаживать взад-вперед, дожидаясь, пока Мак откупорит бутылку коньяку и наполнит пузатые бокалы.

Кейди даже не помедлила, чтобы принять свой, просто выхватила из протянутой руки и продолжала беспокойное движение на манер встревоженного, замкнутого в тесной клетке животного.

– Ты ведь понимаешь, как эта деталь все увязывает в единое целое? Тетя Веста подозревала владельцев «Аустри-Пост» в темных махинациях и, понятное дело, не желала связывать с ними судьбу своей галереи, потому и отложила голосование. Ни за что на свете она не втянула бы «Шатлейн» в нечистую игру!

Прежде чем ответить, Мак сделал хороший глоток из бокала и покатал напиток во рту.

– А ты на все сто уверена, что столик поддельный?

– На все двести! – горячо заверила Кейди. – Уже сам лак наводит на размышления – для того периода это нетипично.

– Но возможно, ведь так? Всегда мог отыскаться эксцентричный мастер. Это может быть также ошибка со стороны экспертов галереи. С антикварной мебелью точно так же, как со старинной экипировкой: блестящие подделки сходят за подлинники, и, наоборот, подлинники годами пылятся в запасниках среди нестоящего хлама. Даже самый опытный эксперт может ошибиться, самым солидным музеям случалось проштрафиться. «Аустри-Пост» в данном случае может быть настолько же жертвой, насколько и частные клиенты Ардена. Ты сама сказала, что работа превосходная – не настолько ли, чтобы одурачить «Аустри-Пост»?

– Возможно, если бы это не случалось систематически. Когда галерею дурачат сплошь и рядом, ее экспертиза не стоит выеденного яйца, а эксперты «Аустри-Пост» имеют солидную репутацию. Здесь налицо сговор с Арденом. Взять хоть случай с Хэтти: сначала он ее прощупал, а когда выяснилось, что можно поживиться, мастерски навел на конкретный предмет.

– Это верно. – Мак погонял во рту еще немного коньяку, прикидывая возможности. – Пока ты ползала на коленях под столом, я записывал, и между прочим, записал каждую деталь. Сегодня же заставлю поработать свою программу – в конце концов, для того я ее и инсталлировал. Не может быть, чтобы ничего не нашлось, ведь до сих пор она меня никогда не подводила. Возможно, удастся установить источник этих прекрасных подделок. Такой бизнес обычно организуется в Европе – небольшой, но прибыльный. Ты не представляешь, какие там работают мастера! Такую бы энергию да в мирных целях. Не думаю, чтобы средневековые ремесленники могли с ними тягаться.

– А зачем нам источник? – удивилась Кейди, прислушалась к бурчанию в животе и чисто автоматически направилась к микроволновке. – Разве не достаточно самого факта, что Джонатан Арден промышляет сбытом подделок? Что нам это даст, если узнаем, откуда он их получает?

– Информация никогда не бывает лишней.

– Нет, правда, брось это дело. Только зря потратишь время. Если это в Европе и если бизнес невелик, вряд ли мы добьемся того, чтобы его прикрыли. Им даже не потребуется доказывать, что он легален. А вот у нас нет оснований объявить их в мошенничестве: каждый волен мастерить то, что желает, даже копии ценных предметов мебели. Если кому-то за океаном вздумалось нагреть на этом руки, выдавая их продукцию за подлинники, они-то тут при чем? Да ладно, Мак, ты и сам знаешь, как это бывает!

– Знаю, – сказал он спокойно, – но знаю и то, что картины не составишь, не выяснив все до конца. А пока в картине имеются пробелы, не будешь уверен, что все понимаешь правильно.

Кейди застыла с картонной тарелкой, потом виновато улыбнулась.

– Извини, я не хотела давить на тебя, это вышло как-то само собой. Все эти сегодняшние откровения нервируют.

– Я не в обиде.

– Бедная тетя Веста! – Захлопнув дверцу, Кейди снова взялась за стакан. – Воображаю, каково было узнать, что она так долго трудилась ради слияния с подозрительной фирмой. Что чуть было не оказалась втянутой в бог знает какие гнусности. Обдуманно торговать подделками – уму непостижимо! И такая крупная галерея, как «Аустри-Пост»! Не только крупная, но и чуть ли не родная. После стольких лет сотрудничества! Она, наверное, была вне себя от возмущения. Ведь у нее там был свой интерес…

– По имени Рэндалл Пост, – тихонько вставил Мак.

– Ты только не бери в голову ерунды! – сразу ощетинилась Кейди. – Рэндалл не может иметь с этим ничего общего. Скорее всего он и понятия не имеет…

– Наверняка ты знать не можешь.

– Нет, я знаю, потому что знаю Рэндалла! Мы вместе росли! Я отказываюсь выслушивать твои инсинуации! Отказываюсь верить, что он заодно с мошенниками! Если хочешь знать, он едва появляется в главном офисе! У него снабженческая работа, он вечно где-то в бегах. Думаешь, легко поддерживать связи, которые имеют вес в мире искусства? Благодаря Рэндаллу галерее есть что выставлять, чем торговать, с кем заключать сделки! За всей этой лихорадочной активностью он вполне способен проглядеть, что творится прямо под носом!

– Не заводись так, я только перебираю варианты.

– Сделай милость, исключи Рэндалла из списка!

– Ну знаешь! – в свою очередь, рассердился Мак. – Это просто смешно! Только потому, что это твой бывший муж, он не способен ни на что противозаконное?

– Это не только мой бывший муж, но и теперешний друг! Черт возьми, Мак, просто поверь, что Рэндалл никогда бы не пошел на мошенничество!

– Ты не можешь утверждать наверняка, – упрямо повторил он.

– Могу, раз уж я знаю его всю свою жизнь!

– Да уж, знаешь! Так хорошо, что вышла за него замуж, не имея представления о том, что он изнывает от страсти к другой.

Удар попал в цель. Глаза у Кейди расширились, потом сузились, пальцы сжались на стакане так, что Мак подумал: сейчас разлетится вдребезги! Он приготовился принять на себя грозу.

Однако вместо того чтобы вступить в новую, более ожесточенную фазу, ссора вдруг кончилась. Судорожно приподнятые плечи Кейди расслабились. Она села на табурет, осторожно поставила стакан, и, хотя взгляд, который она подняла на Мака, все еще горел возмущением, было видно, что она намерена держать себя в руках.

– Я не против перебрать варианты, – сказала она подчеркнуто ровным тоном, – но сделай милость, начни со Стэнфорда Фелгроува, хотя бы потому, что я его терпеть не могу и тетя Веста никогда не была к нему расположена.

– Я тоже не возражаю насчет того, чтобы Фелгроув первым стоял в списке подозреваемых, – сказал Мак, пожимая плечами.

Некоторое время оба смотрели в сторону, потом Кейди возобновила хождение взад-вперед.

– Надо отдать тете Весте должное, – произнесла она задумчиво. – Ей удалось сохранить операцию «Арден» в секрете. Чем больше людей включено, тем больше риск утечки информации, а тут в курсе дел была только Хэтти, да и то потому, что играла активную роль.

– Тебе это кажется странным? Мне – нет. У Весты было несколько веских причин для того, чтобы держать все в строгом секрете, и самая важная – предстоящее слияние с «Аустри-Пост». Вполне естественно, что ей хотелось выяснить все, что можно, а уж потом принимать решение «за» или «против».

– Это я прекрасно понимаю, – кивнула Кейди, нервно обнимая себя за плечи. – Каким бы долгосрочным и плодотворным ни было сотрудничество, на карте стояло будущее «Шатлейна» – это с одной стороны. С другой, действуя сгоряча, она могла бросить тень на людей невиновных, да и вообще слухи только вредят хорошему бизнесу. И надо признать, Веста сделала все, что могла, – никто так ничего и не заподозрил. Всё списали на ее старческую эксцентричность.

– Репутация фирмы явно была ей дороже собственной.

– Теперь я вижу, как сильно ошибалась, – вдруг сказала Кейди.

– То есть?

– Сам посуди! У меня не было и тени сомнения, что смерть тети Весты связана исключительно с тем, кто и как выгадает от слияния. Однако история с поддельным антиквариатом показывает все в другом свете. Знаю, знаю, ты по-прежнему стоишь на том, что мошенники стараются не идти на мокрое, но ведь из каждого правила есть исключения, особенно там, где замешаны большие деньги. Достаточно вспомнить, как взлетели цены на старинную мебель. Чуть раньше нельзя было и помыслить предлагать, скажем, столик за полтора миллиона, а теперь это простая повседневность. И это еще не предел! Сам знаешь, спрос рождает предложение, а спрос постоянно растет и…

– Да, я знаю, – сухо перебил Мак. – Последние несколько лет только тем и занимался, что изучал рынок.

– Конечно. – Кейди вспыхнула, но упрямо продолжала: – Я раскладываю все по полочкам чисто для наглядности. Так вот, если Джонатану Ардену удалось пристроить через «Аустри-Пост» целый ряд подделок за хорошую цену, он должен был войти во вкус. А теперь представь, что над ним вдруг нависла угроза разоблачения!

Поразмыслив, Мак неохотно кивнул:

– Допустим, так. И ты думаешь…

– Что он предпочел, как ты выражаешься, «пойти на мокрое», чтобы заткнуть Весте рот и заручиться возможностью продолжать свои махинации.

На этот раз молчание длилось значительно дольше.

– Это вполне вероятно, – наконец сказал Мак.