Текст книги "Сразу и навсегда"

– Плюс что-то вроде подружки доктора? – спросила Эми.

Они с Мэлори снова зашлись смехом.

Грейс схватила корзиночку, встала и направилась к двери.

– Эй, – окликнула Эми, – по крайней мере возьми еще одну для Джоша. Шоколад – на втором месте после секса!

Глава 16

Если в первый раз не добился успеха, съешь шоколадку и попробуй еще раз.

Поздней ночью Грейс лежала на постели в гостевом домике. Простыни были мягкими, и Грейс заключила, что стирали их тем же порошком, что и простыни Джоша, потому что от одного запаха у нее твердели соски. Когда она поняла, что вместо того чтобы заснуть, вжимается лицом в простыни, встала и подошла к окнам.

Ночь была жаркой и влажной. Когда она вернулась, свет в большом доме не горел. Тоби ночует у друга. Непонятно, где Джош: то ли его нет дома, то ли спит.

Анна может быть где угодно.

Перед ней поблескивал бассейн. Вода выглядела темной и манящей. Грейс разделась и натянула купальник. Она только немного остынет и тогда, может быть, уснет. Чтобы действовать наверняка, она схватила подаренную Люсиль бутылку вина, нашла на кухне штопор, но бокалов не было. Нет проблем. Она просто взяла с собой всю бутылку, направилась к бассейну и опустила ноги в воду.

Рай.

Она смотрела на луну и звезды, прихлебывала вино и гадала, считается ли это развлечением.

Разгульным поведением… пожалуй, да… совершенно иным впечатлением… пожалуй, да… Но развлечением?

Может, если бы она не была одна.

Может, если бы Джош был с ней.

Эта мысль будоражила. Поэтому она снова глотнула вина, поставила бутылку на бортик и бесшумно скользнула в воду.

Стало так хорошо, что она нырнула. Восхитительно прохладная влага омывала тело, снизив температуру. Теперь уже ей не было так жарко. Она проплыла до противоположного конца, оперлась о бортик и стала смотреть на поднимавшуюся луну. И вдруг осознала, что в большом доме зажегся свет. На другом конце бассейна забурлила вода. Внезапно рядом вынырнул Джош.

Сердце Грейс замерло, но тут же снова забилось, когда он наклонился ближе. Жар его тела окутал ее, хотя пахнувшая хлоркой прохладная вода стекала с его плеч и лица. В отличие от Грейс он мог стоять на такой глубине. Вода доходила ему до середины груди.

Их взгляды встретились. Его мокрые ресницы слиплись, темные глаза пристально смотрели на нее. Оба молчали. Он осторожно пригладил волосы у нее на виске, медленно провел пальцем по щеке до уголка губ. И тут прохладная вода словно закипела, воздух стал горячим, и она задрожала.

– Джош…

Он прижал к ее губам палец и немного помедлил, прежде чем опустить голову. Языком обвел контуры нижней губы.

Она услышала свой стон, тихий и гортанный, когда его руки скользнули по ее спине. Она упала ему на грудь, а он стал покусывать ее шею. Грейс втянула в себя воздух.

Он поднял голову, ладонью придерживая ее затылок, и стал ласкать губами подбородок и шею. О Боже! Его язык лизнул чувствительное местечко за ухом, и сейчас она была готова на все. На все, что он хочет. Потому что она тоже этого хотела.

Он поцеловал ее, медленно, жадно и крепко, и ночь, луна и звезды закружились в глазах… Один поцелуй перетекал в другой и третий и еще столько, что она потеряла счет. Теплые руки касались ее грудей.

Он развязал и отбросил лифчик бикини…

Поднял голову, и она выгнулась в лунном свете, желая ощутить его губы на своих.

Но Джош просто смотрел на нее, и она не могла понять, о чем он думает. Решив подкрепиться, она потянулась к бутылке. Но Джош осторожно отнял ее и сам сделал глоток. Другой… Чтобы наверстать упущенное?

Она не могла отвести от него глаз.

Он поставил бутылку и поцеловал Грейс. Губы были холодны от вина, но свирепое желание полыхало в ней и в нем тоже, судя по тихому рычанию. Он предложил ей бутылку, потом выпил сам. Поднял Грейс и припал губами к ее соску. Пальцы выплясывали у нее на спине, вызывая дрожь. Все, что он делал, казалось таким чувственным и происходило медленно, как во сне.

Эротично.

Она едва не кончила прямо на месте. Еще одно касание – и она полетела бы в пропасть, но он смотрел на нее. Его глаза оставались непроницаемыми.

Она провела ладонями по его восхитительным кубикам и груди, едва не мурлыча от удовольствия. Но этого было недостаточно. Она нуждалась в большем.

Джош… Он стал целовать ее горло, ключицы, лаская низ живота сквозь трусики. Но и это не помешало ему. Он просто отодвинул ткань и коснулся ее, лаская, целуя. Проникая внутрь пальцами. Двигая языком им в такт.

Грейс прижалась к нему, наслаждаясь ощущением крепкого мокрого тела. А он БЫЛ твердым. Повсюду. Она бережно взяла его, лаская большим пальцем, и бедра дернулись от ее прикосновения. Запустив руку в волосы, он продолжал целовать Грейс.

– Выходим, – пробормотал он, обжигая ее губами, и одним ловким движением оказался на бортике, после чего без усилий вытащил и ее.

– Пойдем.

Она понятия не имела, куда идти, и ей было все равно. Она с радостью последовала за ним.

Джош снова притянул ее к себе. Тела были прохладными, дыхание – теплым. Они долго стояли обнявшись, и он не совсем понимал, о чем она думает. Но был уверен в одном. Наконец-то они сделают это.

Он поцеловал ее, быстро и почти грубо, а она застонала и прильнула к нему.

– Сейчас, Джош, – прошептала она. – Пожалуйста, сейчас.

Черт, да! Он отстранился и огляделся. Рядом стоял садовый столик. Но одна ножка шаталась.

Зато под навесом, за кустами, которые давно пора бы подстричь, стояли два удобных шезлонга.

Как раз то, что нужно.

Он подвел Грейс к одному из них. Уложил и сам лег рядом. И снова принялся целовать, пока не распухли губы. Только после этого он занялся ее грудями. Долго ласкал один затвердевший сосок, под ее тихие жалобные крики, подстегивавшие его вожделение, доходившее до предела. Он мог остановить это и перейти в дом, но не мог пошевелиться. Прохладный воздух, ее горячее тело, извивавшиеся под ним, ее руки, гладившие его повсюду, куда могли дотянуться, все это было так чудесно…

Он ласкал ее спину, поясницу, ягодицы, наклонив ее так, что сладкое местечко коснулось его бедра. Им все еще предстояло многое узнать друг о друге, но теперь он знакомился с ее телом и понимал, в чем она нуждается. Завладев ее губами, он установил ритм, и его ноги клещами обхватили ее.

– Джош!

– Знаю.

Ее ногти вонзились в его бицепсы. Она продолжала извиваться. Дыхание отяжелело.

«Близко, – подумал он, – так близко…»

И тут она оторвалась от него и застонала:

– Господи, я сейчас…

– Кончишь. Дай себе волю.

Она взорвалась безумными конвульсиями в его объятиях. Приняв ее крик губами, Джош прижал девушку к себе и молча смотрел, как она плывет в волнах наслаждения.

Ничего более сексуального он в жизни не видел.

Наконец она обмякла и притянула его на себя.

– Скажи, что у тебя есть резинка. Попробуй только заявить, что ничего нет.

– В кармане.

Извлечение презерватива представило некоторую проблему, поскольку его шорты намокли в бассейне. Но она сумела подцепить пакетик, когда он немного приподнялся. Шлепнув его по рукам, она настояла, что честь принадлежит только ей, и к тому времени когда старательно раскатала презерватив по всей длине, он уже трясся от желания.

– Сейчас, – прошептала она, принимая его в себя.

Никогда еще ему не было так хорошо. Но тут она приподняла бедра, и в глазах Джоша замелькали цветные искры.

– Грейс, – хрипло прошептал он, прикусывая ее подбородок, – нужно снизить темп.

– Позже.

Он понял, что она окончательно потеряла контроль над собой. И не она одна. Ему с трудом удавалось дышать. Но он прижался к ее лбу своим и тихо стонал, пока она продолжала раскачиваться на нем, пытаясь заставить ускорить ритм.

– Пожалуйста, – умоляюще прошептала она, гладя его волосы, обхватив его так плотно, что он мгновенно оказался на краю. Он почувствовал, как внутри все сжалось, пока мчался, как скорый поезд, к конечному пункту.

– Иисусе, Грейс, не шевелись.

Но она, конечно, не послушалась. Его пальцы впились в ее бедра, но все было безуспешно. Он даже не знал, почему пытается. Она вбирала его все глубже в себя и, как он подозревал, в сердце и душу.

Больше не было сил сдерживаться, когда она сжала ладонями его лицо и взглянула в глаза, позволяя видеть, как погружается в блаженство. Ее глаза словно заволокло туманом, его имя сорвалось с губ, мышцы сжались так сильно, что он тоже не выдержал. И кончил вместе с Грейс, мощно ворвавшись в ее тело, прежде чем бессильно опуститься на нее. Попытался отстраниться, она не позволила, крепко обхватив ногами и руками. И только немного погодя его руки упали на шезлонг.

Несколько долгих секунд они оставались неподвижными. Головы лежали рядом на подушке. Они дышали одним воздухом. Влажные ноги по-прежнему были переплетены.

Момента более прекрасного в его жизни еще не случалось. И он намеревался повторить его… как только сможет двигаться.

Грейс лежала в объятиях большого теплого насытившегося Джоша, думая, что впервые в жизни испытывает что-то подобное, когда услышала, как открывается стеклянное окошечко на двери.

– Эй, Джош!

Анна.

Грейс так резко вскинула голову, что ударила Джоша в подбородок, отчего у него посыпались искры из глаз.

– Джош! – завопила Анна. – Я звонила тебе десять чертовых минут!

Не услышав ответа, она выкатилась во двор, схватив по пути телефон Джоша с садового столика.

– О Господи! – прошептала Грейс, в ужасе глядя на Джоша и пытаясь оттолкнуть.

Джош, разумеется, с места не сдвинулся. Никто не мог столкнуть его с шезлонга, если он этого не желал. Глядя на Грейс затуманенным взглядом из-под отяжелевших век, он бросил, не оборачиваясь:

– Дай нам минуту.

Анна наконец подняла глаза, но увидела не особенно много. Ночь была темной, на небе виднелся только тонкий полумесяц. Огни погашены, и на Джоше все еще оставались шорты, так что приличия были соблюдены. Он полностью закрывал Грейс своим телом, что скорее служило обличающим фактором.

Анна прищурилась, словно пытаясь что-то увидеть во мраке, и внезапно с размаха закрыла рукой глаза.

– Ой! Это вы так шутите?

– Минуту, – повторил Джош спокойно, но твердо.

– Прекрасно. Только позвони сыну, который названивает тебе вот уже полчаса.

С этими словами Анна развернулась и поехала к дому, не забыв оставить на столике телефон Джоша. Тому пришлось нырнуть в бассейн, чтобы найти лифчик Грейс. Надел на нее. Завязал лямки, пока она поправляла трусики. Помог убедиться, что все на месте, потому что она чувствовала себя, как желе на блюде. И только потом позвонил Тоби.

– Ну? – встревоженно спросила Грейс, когда он закончил разговор.

– Все в порядке. Просто просится домой… Грейс!

– Если собираешься сказать, что тебе очень жаль или просто было ужасно, я…

Он закрыл ей рот поцелуем. Настоящим страстным поцелуем, жарким, почти исступленным.

Когда им не стало хватать воздуха, он с трудом отстранился.

– Я хотел поблагодарить. Ты была нужна мне сегодня вечером. Ты была здесь для меня.

Грейс не сразу поняла, что он имел в виду не секс в шезлонге, а тот момент, когда она пришла в его офис.

И тут она осознала! Он сказал, что нуждается в ней. Не в ком-то. Не в ком-либо.

В ней.

Этот большой сильный гордый мужчина, который никогда ни в ком не нуждался, сказал то, что тронуло ее больше, чем ожидалось.

Она погладила его по щеке.

– Скверный день?

– Скверный год.

Поколебавшись, он накрыл ее руку своей.

– Сегодня вечером я продал свою практику больнице.

– Правда? – ахнула она.

– Чистая.

У Грейс был потрясенный вид.

– Ты в порядке?

Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.

– В этот момент в моем мозгу не осталось достаточно крови, чтобы чувствовать себя иначе, чем в полном порядке.

Она улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее.

– Спокойной ночи, Грейс.

– Спокойной ночи.

Глава 17

Шоколад – естественный способ возместить неудобства понедельника.

Несколько последующих дней были сплошным безумием, но Джош все выдержал. Он так и не пожалел о своем решении продать практику, но и никаких волшебных перемен в своем графике не обнаружил. После того как рассеялся дым, оказалось, что множество людей желают с ним поговорить. Его служащие были в полной безопасности: это было неизменяемым условием контракта. Все сохранили работу.

Но хотя он и раньше все обсуждал со своими служащими, теперь, когда все решилось, они нуждались в ободрении.

Джош понимал это, но безумие продолжалось. Пришлось присутствовать на нескольких заседаниях совета. Члены совета были на седьмом небе и, как обещали, дали ему в помощь еще одного доктора.

Доктора Тессу Макгинли. Джош знал ее. Они вместе были в ординатуре. Ровесница Джоша, Тесса выглядела вдвое старше из-за того, что походила на добрую мать многодетного семейства. Она не была создана для работы на «скорой», но это в глазах Джоша, являлось скорее преимуществом, поскольку он жаждал работать именно в приемном покое. Зато Тесса прекрасно подходила для такой практики, как у него, где во главу угла ставилась забота о пациенте.

Кроме того, она начинала работу со следующего дня, и они честно разделили работу в офисе, что давало Джошу возможность больше времени уделять отделению «скорой». Больше времени уделять Тоби.

Жизнь.

Он думал об этом, принимая четверых загрипповавших страдальцев, троих, пришедших на плановый осмотр, и двоих с ангиной. Он думал о многом. В том числе о Грейс. С той ночи, когда они обновили шезлонг во дворе, он ее не видел. И понятия не имел, каковы ее планы, а вот его включали важную Операцию: Снова Застать Ее Одну в Бассейне.

Но ему в глаза словно песок насыпали. Это от усталости. Если бы лечь и проспать до конца жизни…

Зато теперь будет лучше. С завтрашнего дня. Завтра он уже так не устанет и сможет что-то дать людям.

А пока он ушел с работы и направился на причал. Была ночь Летнего фестиваля, ежегодного мероприятия, где играла музыка, раздавали вкусную еду и торговали всякой всячиной. Он обещал Мэлори, что пробудет час в кабинке местного Центра охраны здоровья, улыбаясь прохожим и измеряя кровяное давление.

За это и потому, что Грейс отправилась на еще одно собеседование в Портленде – то, о чем он не хотел слишком много думать, – Мэлори договорилась о няне для Тоби. Благодаря подростковому центру, принадлежавшему Центру охраны здоровья, она знала множество тинейджеров, которым нужны были деньги. И сегодня она прислала ему Райли. Райли была не местной. Не так давно Эми подобрала ее на улице.

Тоби она понравилась, и Джош с легким сердцем отправился на причал. Жаркий душный день перешел в жаркую влажную ночь, и он закатал рукава, с удовольствием вдыхая соленый океанский воздух. Просидел час в кабинке, измеряя кровяное давление каждому обратившемуся пожилому жителю Лаки-Харбора. Когда очередь дошла до Люсиль, он заметил, что давление немного высоковато, и посоветовал чуть сбросить темп. Она только подмигнула.

– Замедлю, когда умру!

С этими словами она махнула всей своей синеволосой шайке, приглашая последовать ее примеру. Миссис Тайлер спросила, как Джош относится к кугуарам, и он искренне понадеялся, что она имела в виду диких особей.

Миссис Мэнсон ущипнула его за зад.

Миссис Доусон попросила осмотреть грудь.

Джон уже подумывал удрать на необитаемый остров в южной части Тихого океана, когда доктор Тесса Макгинли пришла его сменить.

– Осторожнее, – предупредил он. – Они кусаются.

Ростом она была чуть выше пяти фунтов, аппетитно-пухленькая и обладала заразительной улыбкой.

– Опасаешься за мою честь? – хихикнула она.

– Думаешь, я шучу? Говорю тебе, берегись!

Но она вовсе не встревожилась.

– Думаю, что могу справиться со всем, что меня ждет.

Джош мысленно пожелал ей удачи, и тут Мэтт с Таем его спасли. Солнце садилось в воду, и фестиваль был в самом разгаре, когда все трое сели на причале рядом с танцполом.

– Эй! – воскликнул Тай, салютуя Джошу пивной бутылкой, – слышал, тебе повезло.

– Какого черта? – возмутился Джош. – Откуда ты это слышал?

Тай на мгновение застыл, но тут же рассмеялся.

– Я о докторе Макгинли в качестве партнера. Но давай поговорим о том, что ТЫ имел в виду.

Джош скорчился на стуле.

– Лучше не надо.

Они еще ухмыляются, болваны!

– Заткнитесь, – посоветовал он без особого запала, следя за танцующими. Эми и Мэлори танцевали в центре оживленной толпы.

Мэтт не сводил глаз с Эми.

– Эми волнуется, что Грейс согласится на первое же приличное предложение, только потому, что ей всю жизнь твердили, как нужно поступать. Это вместо того, чтобы заняться поисками своего счастья.

Джона тревожило то же самое. Но не его забота решать за Грейс, что именно сделает ее счастливой.

– И?..

– И если кто-то может сделать ее счастливее, но при этом слишком большой трус, чтобы прямо сказать об этом, ему нужно наконец решиться.

Джош покачал головой:

– Сам не знаешь, о чем говоришь.

Мэтт рассмеялся.

– Лично я счастлив, потому что решился. Думаю, что знаю, о чем говорю.

– Я – не ты, – отрезал Джош. – И Грейс ни к чему подобного рода отношения. Пребывание здесь для нее – просто способ отвлечься. Ничего больше.

– Чушь собачья, – отмахнулся Мэтт. – С женщинами нужно иначе.

– Ладно, может, мне тоже ни к чему подобного рода отношения.

– Говорю же, чушь собачья, – повторил Мэтт, глядя на Тая с таким видом, словно спрашивал: «Можешь поверить такому идиоту»?

Тай ткнул бутылкой в Джоша:

– Хочешь знать, что я думаю?

– Нет.

– Думаю, ты ведешь себя как девчонка. Давно пора назначить себе удвоенную дозу лекарства под названием «стань мужчиной».

Джош поднял глаза к небу под смех кретинов, воображавших себя умнее всех, и снова повернулся к танцполу, полюбоваться, как грациозно двигается Грейс.

Прошлым вечером она договорилась о собеседовании с двумя нянями, а сама исчезла, вместо того чтобы тоже поучаствовать. Он так и не понял почему, пока не поговорил с Дженной Бернетт и Сьеррой Хеннесси. Дженна хотела знать, сколько времени они смогут проводить вместе, «без малыша», а Сьерра пожелала обсудить его мнение относительно брачных контрактов.

Неудивительно, что он не захотел нанимать ни ту ни другую.

Завтра еще два собеседования, и Джош не слишком верил, что результат будет иным. Конечно, следовало с большим энтузиазмом искать няню, потому что часики тикали.

Грейс в любое время может объявить, что нашла работу, и перестанет играть в Мэри Поппинс.

Но он совладает с собой и найдет силы продолжать жить как прежде. Хотя сейчас… наблюдая за каждым ее движением, он желал, чтобы время остановилось.

Сегодня на ней была легкая кружевная блузка, одна из этих прозрачных штучек, с тонким топом под ней, Тонкие загорелые руки обнажены. Короткая юбка сшита из легкого тонкого материала и доходила до середины бедер, отчего он терял остатки разума. Да еще босоножки из тонких ремешков на высоких каблуках, в которых ноги выглядели еще длиннее!

Потребность начать с ее пальцев и провести языком дорожку вверх, до заветного местечка, была невыносимо сильной.

– Ты, должно быть, слишком большой трус, чтобы предъявить права на свою женщину, – заключил Мэтт, вставая. – Не то что я!

Он подошел к Эми и заправил прядь выбившихся волос ей за ухо.

Джон тоже поднялся и встретил Грейс на краю танцпола.

– Танцуешь? – улыбнулась она.

Он изобразил нечто вроде па из буги-вуги, то самое, которое в колледже неотразимо действовало на девчонок, настолько, что пару раз дело дошло даже до постели.

– Я не знала…

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Вроде того случая, когда вы с шерифом напились и бегали голышом по причалу? – с невинным видом спросила она.

– Зачем ты слушаешь Анну? – вздохнул Джош.

Грейс широко улыбалась.

– А это правда?

– Да, – поморщился он, вызвав новый приступ смеха.

– Обожаю честных людей. Разве ложь не противоречит клятве врача или чему-то в этом роде?

– Черт побери, нет! Я все время лгу. Только сегодня, шагая к причалу, я сказал миссис Лайонз, что она хорошо выглядит.

– Это та, что вырядилась в пронзительно-зеленые шорты из спандекса?

– Да. И если быть точным, тогда мы были глупыми семнадцатилетними балбесами, решившими, что у нас есть что показать миру.

– Но у вас действительно есть что показать, доктор Скотт!

Джош, покачивая головой, потянулся к ней, и в этот момент заиграли медленный танец. Он прижал ее к себе, и она вписалась в его тело, как недостающий кусочек пазла. Джош почувствовал, что расслабился, впервые за много дней.

– А как насчет других небылиц? – спросила она.

– Хм-м…

Он немного подумал. Только что солгал Таю и Мэтту, утверждая, что не ищет серьезных отношений. Не то чтобы он собирался это сказать. Что, возможно, засчитается ему как еще одна ложь.

– Утром я сказал Тоби, что Санта-Клаус есть на самом деле, жив и здоров и, пока мы разговариваем, мастерит игрушки.

– Но это так мило, Джош!

Их щеки были прижаты друг к другу. Он ощущал тепло ее тела. Одной рукой Грейс обнимала его за шею, пальцы играли волосами, отчего Джошу хотелось замурлыкать, как большой кошке.

– Мило, – повторил он.

– Да.

Она прильнула к нему.

– Именно мило.

– Но я таким себя не чувствую, Грейс.

Она намеренно потерлась о молнию его брюк. Слегка натянувшуюся молнию.

– М-м… полагаю, что нет, – пробормотала она. – «Мило» – это совсем не то определение.

И снова стала раскачиваться, тихо смеясь, когда он с силой сжал ее.

Его рука лежала слишком низко у нее на спине и буквально чесалась от желания передвинуться еще ниже, провести по голой ноге и забраться под юбку. Он весь день подумывал сделать это или что-то подобное. Вернее, два чертовых дня, с того вечера у бассейна, когда держал в объятиях ее, голую и мокрую.

Нет, не так. Он думал о том, как бы добраться до Грейс, с той минуты, как случайно нанял ее выгуливать Танка, а она позвонила и сообщила, что собака потерялась. Он даже сейчас видел ее, стоявшую на берегу. Тогда сарафан льнул к ней, как вторая кожа, и был совсем прозрачным.

Она выглядела поцелованной солнцем богиней.

Они едва не столкнулись с другой парой. Люсиль и мистер Вуковски. Мистеру Вуковски было восемьдесят, но все зубы у него свои, до сих пор водит машину, так что все пожилое население женского пола постоянно за ним гонялось.

– В такую ночь обязательно повезет, верно, мальчик? – подмигнул он Джошу.

Он и Люсиль проплыли мимо. Джош посмотрел на Грейс.

– Эта ночь просто создана для чего-то.

Музыка снова сменилась, на этот раз быстрой ритмичной песней. Ночь наступала, и от солнца осталось лишь слабое розовое свечение на горизонте. Люди вокруг танцевали, смеялись, разговаривали, пили. Никто не обращал на них внимания. Поэтому Джош взял Грейс за руку и увел.

В баре заправлял его старый друг Форд Уокер.

– Как дела? – спросил он. – Слышал, малыш делает успехи.

– Ученик недели, – гордо произнес Джош. – Грейс, что будешь пить?

– Пиво, пожалуйста.

Форд принес две бутылки.

– Теперь, когда у тебя будет полно свободного времени, я смогу заполучить нового игрока в нашу баскетбольную команду, верно? Трое на трое. А то после того как Сойер сбежал под предлогом, что потянул ахиллово сухожилие, нас осталось двое. Джекс и я. Нам нужен твой рост.

– Рассчитывай на меня, – пообещал Джош и увел Грейс на причал, освещенный гирляндами белых праздничных, мигавших в темноте огоньков. Вместо того чтобы пройти до самого конца, где они были бы у всех на виду, как в аквариуме, он показал на деревянную лестницу, которая вела к пляжу.

Песок был влажен и податлив. Прибой шумел так, что заглушал звуки веселья. Они шли и пили на ходу пиво. Это была долгая неделя, большая неделя. Неделя необратимых изменений. Джон наделал много ошибок в жизни и пытался на них учиться. И уж определенно старался их не повторять.

Пока что его любимой ошибкой оставался найм Грейс. Из-за нее он дошел до того, что продал практику и собирался жить так, как больше ему подходило. И хотя он знал, что она должна уехать, все равно ощущение счастья оставалось.

– Тебе звонили после собеседования? – спросил он, делая все, чтобы выглядеть незаинтересованным.

– По-моему, и Сиэтл, и Портленд собираются предложить мне работу. В обоих местах есть немало возможностей в моей области.

Не только он старательно изображал безразличие. Недаром она отвернулась.

Он остановился, приподнял ее подбородок и испытующе заглянул в глаза.

– Ты именно этого хочешь?

– Я работаю над тем, чтобы это выяснить.

В ее беззащитных глазах светились надежда и мечты, сомнения и страх. Именно страх тронул Джоша больше всего.

Она стояла на перекрестке дорог, и он был рядом, желая сделать все как можно лучше. Как правильнее.

– Я не оправдал ожиданий отца, когда продал практику. Но сделал это в надежде, что он поймет, – тихо сказал он и, помедлив, добавил:

– Может, и тебе стоит брать в расчет не родительские ожидания, а то, что для тебя лучше всего.

Грейс с глубоким вздохом кивнула:

– Знаю. Но я так долго этим жила. Не сразу и поймешь, чего жду от жизни я сама.

Они долго смотрели, как упорно штурмует берег океан. Молчать было легко, и Джош впервые осознал, что, как ни странно, их проблемы не так уж отличаются.

– Как насчет тебя? – спросила она наконец. – Чего ты хочешь для себя?

Чего он хочет? Изменить ситуацию. Для того, чтобы и она поняла, чего хочет.

– Мне нужно свободное время. Чтобы перевести дух.

– И ты думаешь, что теперь это получится?

– Иисусе, надеюсь, что так. Я слишком мало вижусь с Тоби.

– Сегодня я помогала ему рисовать фамильное древо. Вы с его матерью не были женаты?

– Нет. И даже, считай, не встречались.

– Одноразовый секс?

– Что-то вроде.

Она выжидающе уставилась на него. Он громко выдохнул. Неужели действительно собирается это сделать? Он никогда на такое не решался.

– Ты просто многого обо мне не знаешь. В детстве я вовсе не был крутым.

– Да. Болван с задержкой развития.

Он покачал головой. Грейс улыбнулась.

– Люди любят поговорить о тебе.

Да. И он это обожал.

– Ну, к окончанию школы я почти не изменился с тех времен, когда меня раздели и привязали к флагштоку.

– Что?!

Она выпрямилась, бешено сверкая глазами.

– Кто это сделал?!

– Полегче, Тигр. Я просто говорю, что когда в детстве тебя постоянно донимают, ты не совсем готов к тому, что вдруг вырастаешь на целый фут и женщины начинают уделять тебе внимание. А потом прибавь еще несколько лет и буквы «ДМ» после своего имени, и все становится еще хуже.

– Так женщины стали бросаться тебе на шею? – ахнула она. – Должно быть, это несколько облегчило твою боль.

Да. И даже намного. Но это не означает, будто он сразу понял, что делает.

– Я встретил мать Тоби на свадьбе друга. Она была из Далласа и приехала в город на уик-энд.

Это был кошмарный день. Он потерял своего первого пациента, подростка, скончавшегося от передоза, прежде чем Джош успел ему помочь. В самом кошмарном настроении он отправился на свадьбу. Несколько бутылок пива, прекрасная незнакомка, один прохудившийся презерватив, и он сделал все, чтобы забыть тот день.

Но это оказалось невозможно.

– Алли была официанткой. Хотела заработать достаточно денег, чтобы поехать в Нэшвилл и заняться певческой карьерой.

Алли все делала с неподдельным энтузиазмом и стала безумным глотком свежего воздуха после той жизни, которой он жил в то время: больничной. Она все делала с размахом: жила, смеялась, любила. И эта неуемная страсть ко всему стала причиной его падения. Он втрескался в нее, втрескался по уши, безумно и безоглядно.

– Когда она обнаружила, что беременна, все изменилось.

– Она осталась с тобой в Лаки-Харборе?

– Ненадолго.

Джош надеялся, что Алли полюбит его, но любовь не входила в ее планы. Зато ей понравилось быть женой доктора, поскольку, как она поняла, такое существование – куда более комфортно, чем работа певицы.

– Она надеялась на идеальную жизнь, но быстро поняла, что такая жизнь крайне далека от идеальной. Не говоря уже о том, что я уже был женат на своей работе.

Глаза Грейс снова сверкнули, но тон был мягким.

– И что было дальше?

– Родился Тоби. Я принимал его и сам перерезал пуповину.

При воспоминании об этом у него каждый раз сжималось сердце. Только минуту назад он жил как эгоист. Работать – вот чего он всегда хотел больше всего на свете. И вдруг держит этого мокрого извивающегося разозленного малыша… Он смотрел в собственные темные глаза и чувствовал, как в нем открываются какие-то шлюзы.

Но тут Тоби зевнул и заснул у него на руках.

– Тоби изменил всю мою жизнь.

И жизнь Алли тоже, но совсем в другом смысле.

Она ненавидела саму мысль о постоянной заботе о ребенке. Ненавидела изменения в своем теле. Ненавидела работу Джоша.

– Однажды я пришел домой после кошмарной двойной смены, и Алли отдала мне Тоби. Сказала, что сменила ему памперс и накормила. Потом схватила ключи, сумочку и ушла.

И не оглянулась. С тех пор прошло пять лет.

Грейс с ужасом смотрела на него.

– Так она оставила тебя одного с Тоби? И просто ушла?

– Но я был довольно скверным сожителем. Постоянно торчал на работе. А она не была создана для домашней жизни, как того требовал ребенок.

– Но просто оставить тебя и Тоби? Какой ужас!

– У меня почти не было времени размышлять над этим. Через месяц пьяный водитель врезался в машину моего отца лоб в лоб и убил его и маму. И Анна переехала ко мне.

– О Боже, Джош!

Он пожал плечами. Да, первые два года с Тоби и Анной, плюс его работа, были сплошным адом. Он не любил вспоминать ужас, творившийся в доме: маленький ребенок, парализованная сестра, находившаяся в состоянии постоянной истерики… по сравнению с тем, что творилось тогда, сейчас она просто ангел.

Грейс немного помолчала.

– Знаешь, у меня даже собаки никогда не было!

Он улыбнулся. Потерся подбородком о ее волосы, радуясь, что она не осыпает его изъявлениями сочувствия, которого он не хотел.

– Этого факта не было в твоем «собачьем» объявлении.

Она тихо рассмеялась.

– Мои родители были слишком заняты спасением мира, чтобы иметь домашних животных. Удивительно, что у них нашлось время меня удочерить! Я постоянно вижу кошмары, в которых становлюсь космическим специалистом с уродливым плоским задом.

Он рассмеялся. Рука, лежавшая на ее талии, скользнула ниже и тихонько сжала этот самый зад.

– Он само совершенство.

– Мне нравится твой смех, – улыбнулась она.

– Смех? Или моя рука на твоей попке?

– Как, доктор Скотт, вы со мной флиртуете?

– Отчаянно, – признался он. – У меня получа-ется?

– В зависимости от конечной цели, – усмехнулась она. – И если она будет соответствовать моей конечной цели.

– Может, скажешь, какая она, твоя цель? Только помедленнее и как можно подробнее.

Она улыбнулась, едва заметно, сдержанно, что противоречило огню в ее глазах. И черт возьми, если эта женщина не выворачивала его наизнанку.

А как заводила…

Она внезапно приподнялась на носочки, прижалась к нему и коснулась губами мочки уха, решив точно и во всех деталях показать свою конечную цель.