Текст книги "Сразу и навсегда"

– Как насчет того, чтобы испечь корзиночки? – спросила она Тоби.

– Здорово!

Входная дверь хлопнула, и Грейс ощутила прилив самых различных эмоций.

Сожаление.

Беспокойство.

Потеря.

И что-то еще. Что-то, от чего стало неприятно в животе, потому что казалось, сердце рвется.

«Ну что, развлекаешься?»

Глава 24

Шоколад дешевле психотерапии, и о визите не нужно договариваться.

Через четверть часа Джош уже был в больнице, стараясь сосредоточиться на пациентах, что оказалось нелегко. Почему он поскандалил с Грейс? Потому что она так утвердилась в его жизни, что теперь он не мог представить существования без нее? Потому что она получила работу, которую даже не слишком хотела, и теперь уедет?

Все это не имеет смысла. Он всегда знал, что она уедет. А если станет работать в Сиэтле, тоже не беда – это не слишком далеко.

Но не в этом дело. Дело в том, что уже ничего не будет, как прежде.

Его вина.

Его гребаная вина.

Он позвонил Райли и спросил, есть ли у нее время посидеть с Тоби, чтобы Грейс могла уйти, если пожелает. Райли пообещала приехать.

Следующие пять часов Джош провел за работой и к концу смены хотел одного – свалиться в постель.

Но в коридоре его поймала Мэлори. Она была в розовом больничном костюме и выглядела несколько озабоченной.

– Есть минута? – спросила она.

Сегодня в приемном покое творилось нечто невообразимое. На шоссе столкнулись пять машин, обычные сердечные приступы и похмелье, а также целая куча стрептококковых ангин. И Мэлори постоянно была рядом.

– Для тебя – всегда.

– Ой, только не заставляй меня сказать Таю, что я выхожу не за него, а за его лучшего друга, – улыбнулась она.

– Сообщи, что поняла: замуж нужно выходить за настоящего мужчину.

Она рассмеялась. Но ему не удалось сделать того же. Мэлори посмотрела на него, и ее улыбка померкла.

– О Джош, ты этого не сделал!

– Что именно?

– Ты все испортил?

Джош покачал головой.

– Что заставляет тебя так думать?

– У тебя есть пенис.

Джош перевел дыхание.

– А может, нечего было портить.

– О Господи, как может такой умный парень, как ты, быть таким тупым?

– Тупым?

– Именно! Ты влюбился в нее, Джош. Я точно это знаю. Мы все это знаем. Это написано на твоем лице и проявляется в каждом твоем движении, когда она рядом.

– Я веду себя с ней точно так же, как со всеми, – возразил он.

– В самом деле? И всем няням платишь по тысяче долларов в день?

– В неделю, – пробормотал он. Но она не слушала. Она рвала и метала.

– Понять не могу, как ты этого не видишь? Неужели не смотрел свое фото в Фейсбуке? Не замечал, что последние недели ты куда спокойнее?

Она неожиданно ударила его в грудь.

– «Расслаблен, Джош»! Ты! Черт, да ты даже продал практику, чтобы иметь время на личную жизнь. Так что проснись, понюхай чертовы корзиночки! Ты сходишь по ней с ума! Даже позволил себе зависеть от нее! Ты, король независимости от всех на свете!

– Я плачу за то что на нее можно было положиться.

– Да, ты и мне иногда платил, когда я работала у тебя в офисе при нехватке персонала, – напомнила она. – Но при этом мы не занимались этим у бассейна, как парочка подростков.

– Она тебе сказала? – недоверчиво спросил он.

– Не она. Анна. Мы с Эми пытались выведать у Грейс подробности, а она слова не сказала. Знаешь почему?

Джош почти ничего не боялся, но даже он опасался Мэлори, когда ее глаза становились безумными. И поэтому ничего не сказал.

– Все потому, что ты не хочешь признаваться, когда терпишь поражение, – выпалила она, подбоченившись.

Он старался не отступить и держал оборону на случай, если Мэлори решит снова ударить его, потому что для такой миниатюрной девчонки дралась она очень больно.

– Вот что я скажу: я люблю тебя, но если каким-то образом ранишь Грейс… не знаю, что сделаю. Зависит от того, что ты натворишь.

И снова он во всем виноват.

«Потому что так оно и есть, кретин…»

Джош ущипнул себя за переносицу.

– Послушай, уже поздно. Я устал. Ты устала. Для чего ты просила минуту моего времени? Сказать что-то важное или орать благим матом?

Мэлори вздохнула.

– Едва не забыла. Хотела знать, сможешь ли на этой неделе отработать смену в Центре охраны здоровья?

– В зависимости от того, когда уедет Грейс и смогу ли я найти кого-то, чтобы присмотреть за Тоби.

– О да. Верно.

Мэлори снова вздохнула и вдруг стала спокойной. Очень спокойной.

– Знаешь, я все время твержу себе, что она на самом деле не уедет.

Он знал. Знал, потому что с ним творилось то же самое. При мысли о Грейс, уезжающей в Сиэтл, у него начинало болеть все.

И сердце тоже.

Что, конечно, доказывало правоту Мэлори. Он с ума сходил по Грейс и понятия не имел, что испытывает она. Вначале он ошибочно считал, что она нуждается в нем. Что это ОН делает ей одолжение.

Он ошибался. Очень ошибался.

Грейс не нуждается в том, чтобы центром ее вселенной был мужчина. Она ни от кого не зависит. И никогда не будет просто красивой игрушкой мужчины. О чем он думал, предполагая это? Тем более что если уж быть честным, это она заботилась о нем с самого первого дня.

– Я еду домой, – сообщил он. – Если только не хочешь снова меня ударить.

– А нужно?

– Нет.

Мэлори долго изучала его, прежде чем удивить, подойдя ближе и крепко обняв.

– Все мы бываем глупы, когда влюблены, – заверила она, гладя его по голове, как маленького мальчика, хотя он вполовину ее выше.

– Хотя бы раз в жизни, – заявила она предостерегающе. Тут же отступила и вышла, прежде чем он успел сообщить, что уже использовал свой лимит глупости.

Пять лет назад.

Но теперь он понимал: то, что было между ним и Алли, – не любовь, а скорее вожделение. Но что у него с Грейс? Он не мог сказать наверняка. Но боялся, что это любовь.

По пути домой он позвонил Анне. Она не брала трубку, но он получил эсэмэс с требованием оставить в покое. Она с друзьями и согласится поговорить с ним, когда станет достаточно взрослой, чтобы потерять желание убить его.

Он понял, что должно пройти немало времени. Подъехал к дому Девона убедиться, что она не с ним, но в окнах было темно и на звонок никто не ответил. Облегченно вздохнув, Джош отправился домой.

В его доме тоже было темно, если не считать слабого света в гостиной.

Когда он вошел, Грейс встала с дивана.

– Тоби спит, – сообщила она и отдала почту. Вернее, едва не бросила в лицо.

– У нас спагетти, вернее, остатки, если сможешь переварить консервированный соус из банки.

Она шагнула к двери.

– Ты осталась! – выпалил он.

Она круто развернулась и окинула его негодующим взглядом.

Да. Очевидно, не самое лучшее начало. Но у него кружилась голова от усталости и беспокойства. Можно сказать, он был совершенно не в своей тарелке.

– То есть я ожидал Райли…

– Я сказала ей, что Тоби со мной. А ты действительно думал, что я его брошу и спокойно уйду?

То, что она прочитала в его глазах, заставило подойти ближе и ткнуть пальцем в грудь.

Ой… да, женщин его семьи воистину можно назвать устрашающими.

– Ты так и подумал! – ахнула она. – Решил, что раз мы поссорились, я смоюсь. Ущипните меня, доктор Скотт, я не брежу? Я согласилась на эту работу только чтобы сделать вам одолжение, но это не просто доставка цветов или бухгалтерский учет.

Она снова больно ткнула его.

– И дело не в итоговой цифре, не в сведении баланса. Речь идет о ребенке и собаке, о девушке и мужчине, которые во мне нуждались, – по крайней мере я так считала.

– Грейс…

– Нет. Я, кажется, только что сказала, что ты можешь сделать. Ущипните. Меня.

Она снова шагнула к двери. Но Джошу осточертело, что люди орут на него и/или пытаются сбежать. Оскорбленный до глубины души, он схватил ее за воротник свитера и оттащил.

Она пронзила его злобным взглядом, но ему также осточертели пустые разговоры. Поэтому он перекинул ее через плечо и, как пещерный дикарь, потащил в спальню. Там отпустил, но запер дверь и прижал ее к стене.

Грейс открыла рот, без сомнения, чтобы его проклясть, поэтому он накрыл ее губы своими. Одной рукой придерживая затылок, стал целовать, как утопающий, чьей последней надеждой она осталась.

Потому что она и была его последней надеждой.

Грейс знала, что должна вырваться и выйти из комнаты Джоша, но с этим была проблема. Огромная.

Ее прижимали к стене шесть футов разбушевавшегося тестостерона. И это должно было взбесить Грейс, но ее мозг, должно быть, спутал сигналы, потому что она разгорячилась, как сто чертей. Попробовала шевельнуться, и возбуждение еще возросло.

– Пусти, – прошипела она с фальшивым негодованием феминистки, долг которой не сдаться мужской силе.

Но он уперся ладонями в стену по обе стороны ее головы и приблизил к ее лицу свое.

– Пусти, – повторила она.

Он послушался. Отступил к своей кровати, потащив ее за собой. Сел, поставил Грейс между расставленных ног и с шокирующей скоростью стал раздевать, почти рыча при виде обнажавшегося тела. И этот звук, звук его возбуждения, сосредоточенное лицо Джоша, словно он полностью затерялся в ней, что-то сотворили с Грейс.

К черту феминизм, решила она остатками сознания, пытаясь стащить с него одежду. Но он запустил руку в ее волосы и стал исступленно целовать, усадив на колени.

Обнаженная Грейс оседлала его, покачиваясь на окаменевшей плоти, остро ощущая сквозь ткань больничных брюк. Она была зла на него, ужасно зла, но теперь злость превратилась в нечто другое: отчаянную потребность в вызванном Джошем оргазме.

– Иисусе, Грейс.

Он поднял бедра и вжался в нее, заставив застонать от наслаждения и растущего внутри голода. Черт, кого она обманывает? Этот голод жил в ней постоянно!

– Ты мне нужна.

Он прикусил мочку ее уха.

– И всегда была нужна, Грейс.

Ее сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.

– Тогда возьми меня.

В его пальцах появился презерватив.

Она развязала тесемки брюк, выпустив его на волю. Напряженного, готового к бою, способного на подвиги. Он скользнул в нее и ахнул от обрушившегося наслаждения. Он снова завладел ее губами и стал двигаться, предъявляя права на ее тело. Грейс выкрикнула его имя, когда он вонзился в нее, добавляя напряжения с каждым выпадом.

Именно то, что ей нужно. Но недостаточно.

– Еще, – взмолилась она, впиваясь в его плечи ногтями.

Он осыпал поцелуями ее лицо, прежде чем сменить ритм, входя сильно и быстро, хрипло шепча, как ему хорошо с ней, как он думал об этом весь день, как хотел быть в ней, так, только так, все время…

Это заставило ее кончить, и пока она сжимала его, снова и снова, он откинул голову и сбавил темп, позволив ей качаться на волнах наслаждения. И только потом опрокинул на кровать, придавил собой и, грубо стиснув попку обеими руками, стал погружаться глубоко и яростно.

Она знала, что он сдерживается ради нее. И теперь больше не мог этого вынести.

Сердце Грейс перевернулось в груди.

Это сделал он, только он, и поэтому с губ неожиданно сорвалось признание:

– Я люблю тебя, Джош.

Его глаза широко открылись. Он сорвался в бездонную пропасть, пульсируя в ней, вздрагивая в ее объятиях, тяжело дыша. Она тоже тяжело дышала, но от охватившей ее паники.

«Я люблю тебя»? Что она наделала!

Джош лег на спину и увлек ее за собой.

– Грейс…

Она с заколотившимся сердцем спрятала лицо у него на груди.

«Ничего не говори, ничего не говори…»

Он погладил ее по влажным волосам и прижался губами к виску.

Она не шевельнулась.

Не дышала.

– Грейс…

Она зажмурилась. Она спит. И вообще улетела с этой планеты.

Она в другом временном континууме. Она…

Кто-то постучал в дверь.

– Папа? – пропищал тоненький голосок.

Дверная ручка повернулась, и у Грейс прямо тут же случился инфаркт.

К счастью, дверь оказалась заперта.

– Подожди, Тобс, – откликнулся Джош, не спуская глаз с Грейс. – Мы еще не закончили, – тихо предупредил он и вскочил с постели.

– Тобс, я иду!

И она тоже.

Скатившись с постели, она наскоро собрала одежду и метнулась в ванную.

– Хочу попкорн! – услышала она голос Тоби.

– Для этого немного поздновато, маленький мужчина.

– Хочу пить.

– Это мы сделаем, – заверил Джош.

Когда голоса стихли, Грейс поняла, что они идут по коридору. Наскоро натянула одежду и сбежала, памятуя о язвительных эпитетах Джоша «королева побегов» и «пассивно-агрессивная»…

И он, конечно, прав. О, как противно признавать, что это правда! Она вечно бежит от всего на свете. Она пассивно-агрессивна, и это больно задевает!

Но она совершенно не способна справиться с ситуацией.

А ситуация явно требовала присутствия шокоголиков. Она послала эсэмэс Мэлори и Эми. И они, как лучшие подруги, немедленно согласились встретить-ся в закусочной, несмотря на то что была уже полночь.

На Мэлори был спортивный костюм, явно принадлежавший Таю. Вид такой, словно она только выбралась из постели.

– Надеюсь, новости хорошие, – зевнула она. – Из-за тебя я оставила самого сексуального на планете мужчину, к тому же должна быть на работе в шесть.

– Я сказала Джошу, что люблю его, – выпалила Грейс.

Мэлори, мгновенно смягчившись, широко улыбнулась.

– Вот это да!

– Нет!

Грейс показала на нее пальцем.

– Никаких «вот это да»! Хочешь знать, почему? Потому что я призналась первой! Знаешь, что это означает? Это означает, что я призналась первой!

– Черт побери! – скривилась Эми, – это не слишком светлая мысль!

– Ты так думаешь? – пропищала Грейс голосом Микки-Мауса. Боже. Какой кошмар! И он не позвонил, не написал эсэмэс, не попытался обсудить.

Просто дал ей уйти.

Ладно, он не мог удержать ее. Там был Тоби. Но мог позвонить.

– Что он сделал, когда ты это сказала? – спросила Мэлори.

– Ничего, потому что Тоби проснулся и захотел попкорна.

Грейс в отчаянии несколько раз стукнулась головой о стол.

– Не смей! Еще что-нибудь стронешь в мозгу! – нахмурилась Эми. – Лучше съешь еще корзиночку.

– Корзиночкой дела не исправишь. Нужны по крайней мере две, – решила Грейс.

Мэлори протянула ей корзиночку.

– Что ты делала, когда сказала это…

– Мы были… захвачены моментом, – вздохнула Грейс.

Эми скривилась.

– Перестань! – рассердилась Грейс. – Лучше скажи, как это уладить.

– Легко, – спокойно вмешалась Мэлори. – Скажи ему то же самое, когда не будете захвачены моментом, и он поймет, что это правда.

Сердце Грейс сжалось.

– Думаешь, это правда?

Мэлори сжала ее руку.

– Да. Но не важно, что я думаю. Важно, что ты так думаешь.

– Видела его, когда он раздражен? – спросила Эми.

Грейс подумала о том, как выглядел Джош, когда Анна скандалила с ним из-за Девона.

И выражение его лица, когда она потребовала ее ущипнуть. Да, можно сказать, что видела его раздраженным и раздосадованным.

– Да.

– Видела его расстроенным?

Да… когда он говорил о потере родителей. И после смерти миссис Портер. И когда он понял, что Тоби хотел стать хорошим джедаем ради своей мамы. И когда уехала Анна.

– Да.

– И его реакции на подобные эмоции отпугнули тебя? – продолжала допрашивать Эми.

– Нет. Мало того, они только подогрели мои чувства.

– Ты понимаешь, что в придачу к нему идут Тоби и Анна? То есть уже готовая семья, а это немаловажно.

– Конечно, понимаю и люблю их всех, – вырвалось у Грейс, и она поспешно зажала рот рукой.

– Что это? Почему слова сами соскальзывают с языка?

– Потому что любовь – действительно властная стерва! И невозможно сказать, что сделаешь в следующий момент.

Мэлори кивнула и отсалютовала им корзиночкой, после чего положила пирожное и серьезно сказала, обращаясь к Грейс:

– Милая, пообещай мне кое-что.

– Что именно?

– Что ты не настолько зациклишься на прошлом, чтобы отказаться от будущего. Тебе нужно вернуться, увидеть его и разобраться в том, что случилось. Иначе он подумает, что ты сказала это просто так.

Вернуться… Когда она выпалила, что любит его, так смутилась, что думала только о том, как бы поскорее удрать из дома. Она не подумала, как воспримет ее исчезновение Джош. А вот теперь поразмыслила и поняла, что Мэлори права. Он воспринял ее уход как решение уйти из его жизни. Родители оставили его по воле случая. В отличие от Алли.

И Анны.

И Грейс.

Она встала.

– Скажи, что это правда. Скажи… – начала Мэлори, но Эми заткнула ей рот корзиночкой.

– Она сама все сообразит.

Грейс завернула в салфетку две корзиночки. Она надеялась, что все будет хорошо, а если нет… на этот случай есть шоколад.

Она поехала домой. И когда это жилище Джоша превратилось в дом? Трудно сказать.

Но ни Джоша, ни Тоби дома не оказалось. Боясь, что что-то случилось с Анной, она написала ему.

«Ты в порядке? Тоби? Анна?»

Он тут же ответил:

«Вызвали в приемный покой. Тоби со мной. От Анны ничего».

Грейс развернулась и направилась в больницу. Тоби в пижамке со сценами «Звездных войн» играл со своими жу-жу на сестринском посту.

– Здесь есть попкорн! – радостно сообщил он, сжимая полный пакет попкорна.

Грейс обратилась к помощнице медсестры.

– Джош с пациентом?

– Да, и некоторое время будет занят.

– Не спросите, можно мне увезти Тоби домой?

Девушка пришла и сказала, что Джош разрешил. Грейс так и не поняла, что он думает по поводу ее появления.

Она увезла мальчика домой и уложила в постель, прежде чем устроиться на диване в ожидании Джоша.

Но Джош так и не приехал.

Глава 25

Возможно, мужчина не сможет жить на одном шоколаде. Зато женщина сможет.

Грейс проснулась в шесть утра, лежа лицом в подушке дивана. Кто-то дергал ее за рукав.

Тоби.

Он уже успел освободить Танка. Щенок прыгал как миниатюрный пляшущий медведь. Миниатюрный пляшущий медведь, которому срочно нужно на горшок.

Подхватив его, Грейс помчалась к выходу и успела как раз вовремя. Танк метнулся к ближайшему дереву и поднял короткую лапу.

Тоби, все еще в пижаме, потрусил за ним, чтобы помочь оросить дерево.

Грейс даже не потрудилась вздохнуть.

Закончив, Танк принялся рыть землю задними лапами, гордый своим подвигом. Тоби, широко улыбаясь, подбежал к Грейс, гордясь при этом не менее Танка.

Грейс схватила обоих, вошла в дом и проверила телефон.

Ничего.

Она играла в детский скраббл с Тоби, когда телефон наконец зажужжал. Грейс рванула к трубке, но это оказался не Джош.

Анна.

– Привет, я так волновалась, – сказала Грейс.

Анна молчала. Грейс проверила, есть ли связь.

– Анна?

Ответа нет. Но и трубку не повесила. Грейс чувствовала, как она прислушивается.

– Анна, ты в порядке? – тихо спросила она.

Тишина.

– Только скажи, где ты, – попросила Грейс. – Я приеду за тобой. Ты у Девона?

Короткие гудки.

– В дорогу, – сказала Грейс Тоби.

Тот немедленно запрыгал и схватил Танка и световой меч. Грейс была слишком встревожена, чтобы с ним спорить.

– Возьми поводок.

– На поводке джедаем не станешь, – возразил Тоби.

– Он еще слишком мал, чтобы быть джедаем, – отрезала Грейс.

Тоби снова надулся от гордости: он-то, очевидно, достаточно большой!

И поэтому покорно пошел за поводком.

Грейс поехала к дому Девона. Но там было темно и тихо, словно никого не было. Грейс не могла избавиться от неприятного предчувствия. И поэтому не спешила уезжать. Она снова попыталась позвонить Анне, но попала на голосовую почту, так что телефон либо выключен, либо разряжен.

Пока Грейс нерешительно смотрела на аппарат, не зная, что делать, раздался звонок.

Джош.

О Боже! Она хотела услышать его голос. Ждала звонка. И вот теперь жалела, что не может провалиться сквозь землю и не ответить…

– Слушаю, – пробормотала она, поморщившись от собственного голоса с придыханием.

– Я закончил смену. Нам нужно поговорить.

Зная, что он прав, она не могла заговорить о себе и не способна ничего делать, пока не убедится, что с Анной все в порядке.

– Насчет того…

– Что? Где ты и Тоби?

Она не хотела говорить, где находится. По крайней мере пока. Анна сказала ему, что сидит с друзьями. Если окажется, что она у Девона, Джош ужасно разозлится.

– Дай мне несколько минут, я приеду домой.

– Грейс, что происходит?

Черт. Он куда умнее ее.

– Ладно, я у дома Девона, Анна звонит и вешает трубку. Думаю, ей нужна помощь, но она слишком упертая, чтобы ее просить. Я понятия не имею, куда завело ее упрямство, но у меня такое чувство, что это имеет нечто общее с ее фамилией.

– Оставайся на месте, – велел он. – Я еду.

– Остаюсь на месте.

С радостью.

– И, Грейс! Нам по-прежнему нужно поговорить.

О Господи, скорее бы!

Она отсоединилась и уставилась на темные окна.

– Анна там? – спросил Тоби.

– Не уверена.

Пришло сообщение.

Она смотрела на телефон, посчитав, что это от Мэлори или Эми. Гадают, как все прошло с Джошем.

Да никак не прошло…

Но сообщение было не от подруг.

Оно пришло от Анны.

«Ты мне нужна».

Грейс немедленно позвонила Джошу.

– Я иду к Девону. Потому что нужна Грейс.

– Подожди меня. Район – настоящее дерьмо, и это здание тоже. Я буду через пять минут.

Но она не собиралась ждать. После такого сообщения?

– Грейс, – напряженно сказал Джош.

– Тоннель. Связь сейчас пропадет.

– Здесь нет никаких тоннелей. Не…

Она отсоединилась и, поморщившись, уже решилась идти, но тут ее взгляд упал на Тоби. Джош прав, райончик тут поганый. Нельзя оставлять Тоби в машине. Но и вести его с собой она не хотела.

Наконец необходимость выручить Анну заставила принять решение.

Она вышла из машины. Малыш и собака стояли перед ней, два маленьких воина, такие милые и серьезные, что сердце наполнилось любовью.

– Не отпускай мою руку, – велела она Тоби. – Что бы ни случилось. Это твое единственное задание: любой ценой держаться за меня, ясно?

Тоби, сжимавший световой меч, торжественно кивнул.

– Тяф.

О Господи, этого она не вынесет. Он явно расстроен. Иначе не лаял бы.

Крепко обняв малыша и мысленно попросив Джоша поспешить, она выпрямилась, и они вошли в здание.

На ее стук дверь открыл Девон. Глянул на компанию и стиснул зубы.

– Занят, – процедил он, попытавшись захлопнуть дверь.

Но Грейс, занятая только мыслью о том, как бы войти, инстинктивно выставила ногу. Девон с силой ударил по ней дверью, и Грейс согнулась от ужасной боли. Она сто раз видела подобные сцены по телевизору, но там никто не вопил от боли. Впрочем, в этих эпизодах ни на ком не было танкеток.

Девон открыл дверь пошире, чтобы снова ударить Грейс по ноге, но в отверстие просунулся Танк. Несмотря на жуткую боль, Грейс встрепенулась и услышала, как Тоби зовет собаку. Она живо представила, что может сделать удар двери с худеньким тельцем Тоби или толстеньким – Танка. Поэтому и бросилась на Девона. Тот от неожиданности плюхнулся на пол, увлекая ее за собой. Она тяжело повалилась на линолеум. Нога горела огнем.

– Ты, сука психованная! – завопил Девон и, подмяв ее, ударил головой о пол. В глазах Грейс взорвались звезды. Но тут рядом оказался Танк и с визгом и рычанием… цапнул Девона за ягодицу.

– Какого хрена…

Девон оттолкнул Грейс и стал ощупывать зад, потрясенно глядя на щенка.

– Ты, маленький кусок…

Встав на колени, он схватил Танка за шею. Танк встревоженно затявкал. Глаза вылезали из орбит сильнее обычного, лапы разъезжались в разные стороны и скребли по линолеуму.

Тоби со вставшими дыбом волосами набросился на Девона:

– Отпусти мою собаку!

По коридору ехала Анна. Она задыхалась, словно с трудом вскарабкалась в кресло самостоятельно, и сейчас появилась прямо за спиной Тоби и усадила его себе на колени.

– Эй! – заорала она на Девона. – Что ты делаешь? Немедленно отпусти собаку!

Девон кое-как поднялся, но не разжал пальцев.

– Он укусил меня в зад!

– Это моя собака! – завопил Тоби со своего места на коленях у Анны и, уронив меч, обнял тетку.

Танк громко завизжал: очевидно, Девон усилил хватку, и Грейс не задумываясь схватила с пола световой меч и ударила его под коленки. Ноги Девона подогнулись, и он снова рухнул на пол. Освобожденный Танк подбежал к Тоби и Анне.

– Это нападение! – зарычал Девон. – Второе! Не говоря уже о вторжении на чужую территорию! Я тебя сюда не приглашал! Сейчас же вызываю полицию!

– Вызывай! – подхватила Анна. – Я скажу, что это была самооборона. Грейс пришла, чтобы меня защитить.

– Я тебе ничего не сделал!

– Ты уложил меня в свою постель Отодвинул кресло, так, чтобы я не могла до него дотянуться! Ты…

Договорить Анна не успела, потому что в дверях возник Джош и, молча схватив Девона за грудки, ударил о стену.

Ноги Девона оторвались от земли на добрых шесть дюймов. Издав отчаянный писк, совсем как Танк несколько минут назад, он зажмурился.

– Грейс, – велел Джош, не отрывая от него глаз, – звони девять-одиннадцать.

Именно его тон вывел Грейс из оцепенения. Абсолютно спокойный тон, говоривший о том, что теперь все будет хорошо.

Она похлопала себя по карманам, но не смогла найти телефон. Поэтому села, но случайно дернула ногой и не сдержала вопля.

– Эй, парень, я ничего ей не сделал! Ничего такого, чего бы она не хотела. Скажи ему, Анна! Иисусе!

– Это правда, Джош, – поспешно вступилась Анна. – Я думала, что хочу, но нашла трусики его бывшей в кровати и передумала.

– Второй раз! – вставил Девон.

Анна покачала головой, словно поверить не могла, что он ей нравился.

– Он ничего мне не сделал. Грязное помойное ведро, вот он кто.

Джош отпустил Девона и знаком велел оставаться на месте. Тот соскользнул по стене на пол и мудро последовал приказу. Джош подошел к Грейс и встал рядом на колени, невозмутимый, непроницаемый, как истинный доктор. Оценивающий взгляд скользил по ней, пока он осторожно ощупывал ее голову в поисках шишки. Только челюсти сжались: единственный признак того, что он сейчас испытывал.

Он стал осматривать ее ногу: длинные ловкие пальцы ощупывали то место, прикосновение к которому заставило ее со свистом втянуть воздух.

– Где еще болит? – спросил он.

– Нигде.

– Он касался тебя?

– Это она на меня напала! – заныл Девон.

Джош бросил на него взгляд, от которого Грейс точно намочила бы штанишки. Девон заткнулся.

– Я так жалею, что привела Тоби сюда, – пробормотала Грейс, прерывисто дыша и чувствуя себя такой виноватой, что не могла поднять глаз. – Я не знала, что делать. Анна нуждалась во мне и…

– Знаю.

Джош слегка сжал ее бедро.

– Не двигайся.

Не вставая с колен, он подхватил Тоби и обнял его и Анну.

– Ты выиграл бой, папа, – заявил Тоби и обнял Джоша за шею. Анна положила голову на плечо Джошу и, крепко зажмурившись, вцепилась в его рубашку. Джош что-то едва слышно прошептал. Анна кивнула. Но не отпустила его. Джош погладил ее по спине и накрыл ладонью затылок. Грейс наблюдала за ними. В горле жгло, но на сердце потеплело.

Прибыла полиция. Прибыла «скорая». Прибыли пожарные, поскольку, как оказалось, кто-то из соседей заметил в окне вспышку светового меча и посчитал, что загорелась проводка.

Только через два часа все улеглось, и Грейс отвезли на рентген. Она лежала в приемном покое, когда вошел Джош со снимком в руках.

Ее сердце бешено заколотилось.

Сначала он ничего не сказал. Просто повесил снимок на стену, включил подсветку и повернулся к Грейс. Его взгляд был серьезен. Так серьезен, что у нее перехватило дыхание.

– Грейс, я…

– Тук-тук.

Занавеска откинулась, открыв внушительную фигуру шерифа Сойера Томпсона.

– Слышал, здесь собралась компания.

Он кивком показал на ногу Грейс.

– Сломана?

– Нет, – выпалила Грейс.

– Собственно говоря, да. И думать не смей, Сойер.

– О чем думать? – поинтересовалась Грейс.

Сойер вздохнул.

– Только для допроса, Джош.

– Что «только для допроса»? – не унималась Грейс.

Сойер повернулся к ней.

– Я должен привезти тебя в участок.