Текст книги "Брачная ночь джентльмена"

Глава 20

Джулия велела кучеру отвезти ее к двухэтажному дому Одри Уотсон на Брутон-стрит около Беркли-сквер. Хэмм и Гермия проводили ее до вестибюля, где Джулия попросила их обождать, пока она поговорит наедине со знаменитой куртизанкой. Она никогда раньше не бывала в доме Одри, но слышала несколько историй о скандальных приемах, которые та здесь устраивала. Но зачем она сегодня позвала Джулию?

Когда доложили о гостье, Одри в бледно-сиреневом прозрачном пеньюаре принимала молодого кавалериста. Она ласково подтолкнула недовольного любовника к двери и велела ему отправиться на прогулку, пока она побеседует с гостьей.

Джулия остановилась в дверях и уставилась на неразбериху дорожных сундуков и саквояжей, загромождавших пол. С дивана ее облаял толстый белый пудель. Кавалерист промелькнул мимо нее.

– Джулия, неужели это и вправду вы? – Одри протянула ей руки в приветствии. – У меня не было уверенности, что вы приедете.

Джулия подождала, пока красавец лакей закроет двери и оставит ее наедине с хозяйкой. Ходили слухи, что не одна вдовушка, восхищаясь Одри, приняла ее предложение стать дамой для удовольствий. Положение любовницы богача было заманчивым для многих молодых женщин, оказавшихся без средств к существованию. Одри была скандальной хозяйкой приемов, бывшей актрисой-любимицей публики и покровительница искусств. Вернее, артистов и художников.

Одри была хранительницей многих лондонских секретов. Она принимала у себя и развлекала поэтов и политиков. Она обучала искусству любви и изящным манерам любовниц многих сильных мира сего.

– До меня дошла одна восхитительная сплетня, – промолвила Одри, прижимая пальчик к вишневым губкам. – Речь идет об абсолютно бесстыдном рисунке, на котором изображен Хит Боскасл. Говорят, что этот рисунок будет представлен на благотворительном аукционе. Я перебью все цены, чтобы иметь шанс повесить его у себя в гостиной.

Джулия опустилась на диван рядом с Одри, надеясь, что щеки у нее не такие пунцовые, как ей кажется. Как быстро разносятся такие истории!

– У меня есть предчувствие, что этот таинственный рисунок никогда не будет выставлен на всеобщее обозрение.

– Я раздавлена! – воскликнула Одри, прижимая руку к сердцу.

– Если этот неизвестный рисунок вообще существует, – поколебавшись, добавила Джулия.

Одри окинула ее хитрым взглядом:

– А вы его не видели? Случайно?

– Одри… право!..

– Я ведь, знаете, коллекционирую обнаженных мужчин.

– Неужели? – Джулия с шутливым интересом обвела взглядом комнату. – Где вы их держите? Они не мерзнут?

Одри рассмеялась:

– Картины и рисунки, изображающие обнаженных мужчин. О, Джулия, моя озорница-наследница, вы просто должны поехать со мной в Париж.

– В Париж? – Глаза Джулии остановились на куче багажа на полу.

В Париж теперь отправлялись многие светские люди, чтобы отпраздновать мир… и отведать удовольствий этого города, к которым не имели доступа из-за войны. Модные наряды, изысканные кушанья, красивые женщины… Она вздохнула. Без сомнения, Рассел не лишил себя всех радостей и удовольствий, которые мог предоставить Париж, пока невесту охранял Хит.

– Вы едете одна? – поинтересовалась она у Одри.

– Нет. Я забираю с собой для сопровождения моего кавалериста. Мой очередной официальный любовник – член палаты лордов. Он старый, практически древний и плохо переносит путешествия. – Одри взяла пуделя на колени. – Джулия, я знаю, что вы удивлены моим приглашением…

– Не буду спорить.

Одри посмотрела ей в глаза прямым и искренним взглядом.

– Джулия, на свете мало женщин, которые станут разговаривать со мной публично. Мужчины – с удовольствием, но светские дамы, хоть и сгорают от любопытства относительно моей профессии, более осторожны и сторонятся моего общества.

– Я уже не в том возрасте, чтобы тревожиться о мнении света.

Одри, продолжая гладить пуделя, сказала без обиняков:

– Джулия, ваш жених вам изменяет. Он поселил в особнячке женщину, с которой у него связь. Весной она ожидает ребенка. Рассел покупает ей драгоценности и прилюдно заявляет, что обожает ее.

Джулия потрясла головой. Вот, значит, о чем речь. Одри хотела ей добра. Джулия мысленно порадовалась, что Одем подготовил ее к этому.

– Я ценю вашу искренность, Одри, но я уже знаю.

– И вы его простите? – с любопытством осведомилась Одри.

– Разумеется, нет. – Потому что Джулия знала в глубине души, что Рассел никогда не любил ее так, как ей хотелось бы.

У Рассела были хорошие качества. Большинству женщин он представлялся завидным женихом и сам, наверное, считал, что иметь любовницу вполне приемлемо для мужчины его положения. Джулия согласилась выйти за него замуж, но была достаточно взрослой, чтобы не только осознать, чего хочет, но и изменить свое решение.

– Рассел поселил ее на Халф-Мун-стрит, – добавила Одри после небольшой паузы.

– Какой он заботливый.

– Этот человек думает в основном о себе. – Одри были обижена за Джулию. – Велеть моему кавалеристу позаботиться о нем? За вас.

Джулия помедлила в нерешительности.

– Это соблазнительно, но сначала мне нужно все хорошенько обдумать.

– Вы не хотите поработать на меня? – полушутливо поинтересовалась Одри.

– А это не так соблазнительно.

– Особенно если теперь ваш покровитель Хит Боскасл.

– Это временное положение.

– Возможно.

– Что вы имеете в виду?

– Я наблюдала, как он гонялся за вами по всему бальному залу. На мой профессиональный взгляд, он вел себя не совсем как телохранитель.

Джулия улыбнулась этой оценке. Неверность Рассела позволяла ей без угрызений совести следовать велению сердца. Она никогда не будет счастлива, если станет женой честолюбивого политика. Зато с превеликим удовольствием выйдет замуж за повесу.

– Берите его, – произнесла Одри с такой страстью в голосе, что подскочили и Джулия, и пудель.

– Взять кого? Куда? – уставилась на нее Джулия.

– Если вы спрашиваете об этом, тогда, возможно, вам пригодится мой профессиональный совет.

– Нет, Одри, спасибо, я справлюсь с этим сама. – Джулия поднялась, сжимая в руках ридикюль. – Вы были очень добры.

– Ваш рисунок будет прелестной расплатой… – Одри тоже поднялась на ноги – сиреневая прозрачная ткань затрепетала вокруг ее тела – и поцеловала Джулию в щеку. – Мужчины семейства Боскасл красивы все до одного, но Хит Боскасл к тому же самый интригующий из них. Думаю, что в спальне, перед ним невозможно устоять.

– Думаю, вы правы, – кротко согласилась Джулия.

– Вы уверены, что не хотите получить несколько советов? Вы можете применить их к Расселу, чтобы по крайней мере дать ему урок. Оставьте этого ублюдка сгорающим от желания. Это будет чудесным мщением.

Джулия заколебалась. Эта мысль была более соблазнительнее, чем ей хотелось показать. Но применить подобную науку хотелось не к Расселу, а к Боскаслу.

– Но ведь такому не научишься?

– Ох, Джулия, для скандальной вдовушки вы слишком наивны. Вам нужно расширить свой кругозор. Садитесь.

Указания Одри были простыми и шокирующе подробными. Конечно, Джулия обладала основными познаниями в любовных отношениях. Но… ей никогда не приходило в голову, что ублажать мужчину – это умение, которому можно научиться, как шитью или разговору по-французски.

– Получается, – сказала Джулия после очень детального описания интимной близости, – что женщине легче обойтись тем, что подсказывает природа.

Полный веселья грудной смех Одри прозвучал на всю комнату.

– Но природе всегда можно немножко помочь. В конце концов, ведь не сажают в клубничную грядку огуречные семечки.

Джулия изучала книжку, которую показала ей Одри.

– Интересные позиции. Мне вдруг стало жарковато.

– Мы не можем рассмотреть все в один день, – пожала плечами Одри.

– Не думаю, что мое сердце выдержит такое.

– У вас теперь есть грубое понимание того, что доставляет удовольствие мужчинам, – задумчиво промолвила Одри. – А в постели ваши инстинкты – ваш лучший помощник.

– Не думаю, что кто-либо за пределами этой комнаты с вами согласится.

– Боскасл согласится, – медленно улыбнулась Одри.

Джулия почувствовала, что румянец заливает ей щеки.

– Это еще нужно посмотреть.

– Это нужно доказать. Считайте, Джулия, что я передаю вам факел страсти.

Покинув Брутон-стрит, Джулия, голова которой гудела от эротических образов, сдержала обещание и отправилась за покупками с Гермией. Они посетили парфюмера на Саут-Одли-стрит, затем книгопродавца и салон модистки на Стаффорд-стрит.

В салоне Гермия перемерила все шляпы.

– Что ты думаешь об этой? – наверное, в сотый раз интересовалась она у Джулии.

– Прелестная шляпка, – рассеянно отвечала Джулия, – и очень тебе идет.

– На мне нет шляпы! – вознегодовала Гермия. – Я так и знала, что ты не обращаешь на меня внимания! Что такое обсуждали вы с миссис Уотсон? У тебя какой-то отрешенный вид.

Джулия притворилась, что изучает лежащую на прилавке пару зеленых перчаток.

– Огуречные семечки.

– Семечки?

– Да. – Что не надо сажать их туда, где им не место. А именно это, кажется, сделал ее бессовестный бывший жених Рассел.

Ребенок. Ребенок изменил все. Он означал семью, обязательства, долговременные отношения, а не просто любовную связь. Джулия желала счастья всем троим. Но без нее.

Одри все знала, и Рассел считал в порядке вещей открыто обсуждать это в гостях. А как насчет Хита? Что было известно этому непроницаемому, обольстительному сфинксу? Разве он не должен был ее предостеречь? Или ждал, пока она сама обнаружит измену?

Она швырнула на прилавок перчатки и последовала за Гермией из салона.

Та женщина, любовница Рассела, находилась сейчас в Лондоне. Это означало, что Олторн, по всей вероятности, посещал ее после визитов к Джулии. Если Одем услышал о клубе, то логически следовало, что Хит тоже должен знать. Неудивительно, что лукавый дьявол без зазрения совести обольщал ее.

– Ты, Рассел, просто распутный негодяй! – громко объявила она, ошарашив Хэмма, который при звуке ее раздраженного голоса чуть не налетел на встречного пешехода. – Не ты, Xэмм, – уточнила она с извиняющейся улыбкой. – Я к тебе привязалась. – А к его хозяину еще больше.

* * *

Порыв ветра пронесся по улице и взлохматил локоны Джулии. Она потянулась поправить их, и книжка, которую она приобрела для Хита, выскользнула из-под руки.

– Ох, будь оно все проклято.

– Пожалуйста, позвольте мне.

Она благодарно кивнула высокому мужчине в темном плаще и высоком черном цилиндре. Тот нагнулся и подобрал ее книжку. Однако прежде чем она успела как следует его поблагодарить, он растворился в толпе прохожих.

– Все в порядке? – спросил Хэмм из-за горы покупок Гермии.

– Да, – откликнулась Джулия, наблюдая за процессией экипажей, заполонивших улицу. – Я уронила книжку, и какой-то вежливый человек ее спас.

Она обернулась, и путь ей загородила чья-то широкая и твердая грудь. Сильная рука обвила ее талию и придержала на месте. Знакомый трепет пробежал по спине от этих охраняющих объятий Хита. Она только что провела целый час, изучая основы ублажения мужчин, и не сомневалась, что выглядит виновато. Джулия вдруг задумалась, что скажет Хит, если узнает.

– Разве тебе неизвестно, что нельзя разговаривать с незнакомцами? – спросил он с напряженной улыбкой. – Поедем со мной. Мой экипаж ближе твоего.

– А как же моя тетя?

– Хэмм позаботится о ней.

– Да, но…

Он ухватил ее за локоть, и Джулия даже сквозь плащ ощутила его силу, его рост… Сегодня глаза его были не синими, а скорее серо-черными, отражая то ли пасмурное небо, то ли его настроение. Он улыбнулся ей, словно напоминая, как близко подошли они прошлой ночью к любовным занятиям. Он играл на ней, как на музыкальном инструменте, возбуждая все ее чувства. Когда-нибудь она то же самое проделает с мим.

Одна мысль об этом заставила ее сердце часто забиться в предвкушении. Губы невольно изогнулись в улыбке. Хватка Хита усилилась, словно он прочитал ее мысли. Не говоря больше ни слова, он повел ее к своему ожидающему экипажу. Всю дорогу домой, сидя напротив него, Джулия ощущала владевшее им еле сдерживаемое напряжение. Может быть, он узнал что-то новое насчет Оклера? Выглядел Хит, как всегда, безупречно: идеально сшитый синий фрак, белоснежная льняная рубашка, начищенные до блеска гессенские сапоги.

– Приятно провела день? – спросил он, когда они наконец добрались до дома.

Хит изучил улицу, прежде чем позволил ей выйти из экипажа.

– Ну-у, – протянула она, слегка задыхаясь, – неплохое развлечение.

– А как тебе Одри Уотсон? – спросил он, когда они шли к парадной двери.

Дворецкий оставил их в холле одних. Книжка, приготовленная для него, выскользнула у нее из рук.

– Ты за мной проследил?

– Только до Брутон-стрит.

– Но зачем?

– Хотел выяснить, не следит ли кто за тобой.

– Ну и как? – тихо спросила она.

– Никто не последовал за тобой к этому дому. – Его глаза неотрывно смотрели в ее лицо. – Признаюсь, я сам был несколько удивлен.

Она прикусила язык. Ее смутило, что он узнал, где она была, и одновременно польстило, что он ее охранял. Но Боже мой, если он догадается, о чем они говорили с Одри… О способах возбудить и ублажить мужчину – особенно этого мужчину – во всех откровенных подробностях. В мозгу бились и отучали советы Одри.

– Джулия? – Хит озадаченно посмотрел на нее. – Ваши мысли где-то далеко. О чем вы размышляете?

– О чем я размышляю?

Хит скрестил руки на груди.

– Признаюсь, я не знаю, что и подумать.

– Это такое облегчение. Не правда ли?

– Какое облегчение?

– Что никто за мной не следил. Кроме вас. О какой важной обязанности вы упоминали?

– Одри Уотсон – опытная куртизанка. Она известна как профессиональная советчица, готовая поделиться опытом с женщинами, желающими улучшить свое… умение в постели.

Джулия попятилась к столику. С серебряного блюда на пол посыпались визитные карточки.

– Разве? Подумать только. Я хочу сказать, кто бы мог предположить?

– Скажем, все население Англии.

– Не забывайте, что я была в отъезде.

– Некоторые сведения общеизвестны, – прищурился он.

– Неужели?

– Те сведения… знания, которыми делится Одри, – безусловно.

– Вы, кажется, сами много знаете о ней, – возразила Джулия.

– Но это вы отправились к ней в дом и пробыли там немало времени.

– А вы никогда ее не посещали?

Раздавшиеся с улицы голоса Гермии и Хэмма спасли Джулию. Если бы Хит продолжал свои расспросы, она, вероятно, скоро выпалила всю правду.

– Это лишь отсрочка, – усмехаясь, заметил он.

Потирая руки, Джулия бросила быстрый взгляд на дверь.

– Уже поздно. Давайте выпьем чаю.

Он поймал оба конца шали и медленно притянул Джулию к себе.

– Только помните, Джулия, если в будущем вам понадобится совет, я всегда рядом.

– Совет? – пролепетала она. – По поводу… – Она увидела в глазах Хита дьявольский вызов и, будучи сама дьяволенком в душе, была готова принять его всем сердцем.

– Любовных игр, – уточнил он, как будто она и так этого не знала.

В холл ворвалась Гермия, волоча за собой нагруженного покупками Хэмма.

– Эй, все, мы дома.

Хит отпустил концы шали Джулии, но ей вдруг не хватило воздуха: она никак не могла вздохнуть. Ее голова была занята картинами того, как применит она полученные сегодня уроки. Хит неотрывно смотрел в ее глаза, его жгучий взгляд сжигал ее защиту. В глубине ее существа разгоралась ответная искра.

– Джулия, – мягко спросил он голосом, полным намека и любопытства, – что ты сегодня натворила?

– Я… – Она устремила глаза в пол и радостно воскликнула: – Я купила тебе книжку!

Глава 21

Несколько часов спустя Хит сидел в углу гостиной Джулии с книгой о египетских иероглифах, которую она для него купила. Гермия и Одем играли у камина в карты, а Джулия исполняла роль посредника и миротворца в их спорах.

Демоны страстного желания и грызущего душу предчувствия опасности терзали Хита, доводя почти до отчаяния. Слишком много неопределенности витало в воздухе, чтобы он мог расслабиться. Чтобы не смотреть на Джулию, Хит вглядывался в темную лондонскую улицу за окном. Чтобы не раздевать ее взглядом… Его рот пересыхал каждый раз, когда он на нее смотрел.

Жар их последней ночи, открытая чувственность, которую она выказала, буквально завязали его в узлы. Он все крепче сжимал в руках несчастную книжку, так и не открыв ее. Он так жаждал Джулию, так тосковал по ней, что готов был выбежать наружу и завыть. Эта дурацкая стратегия обольщения просто у(шпала его. Никогда в жизни не приходилось ему настолько сдерживать свои желания.

– А вы не хотите поиграть, Боскасл? – осведомился Одем. – Гермия снова жульничает.

– Нет, – пробормотал он.

Он хотел бы поиграть с Джулией. Но не в карты. А в игры любви.

Его потребность в ней, физическая и в высшей степени эмоциональная, безумно осложнила ему жизнь. Если он вновь ее потеряет, то никогда не найдет другую. Не было на свете другой такой. Они дополняли друг друга. Джулия была полна радости и жажды жизни, которые озаряли, осветляли его мрачный взгляд на мир. Она была единственной, кто смог зажечь его одной улыбкой, одним взглядом. Ее щедрое тело манило его, а смех умиротворял.

Мысль о ее общении с прославленной и опытной куртизанкой интриговала его необычайно. Когда он стал ее расспрашивать, она замялась, смутилась – словом, вела себя необычно. Было ли это как-то связано с тем, что произошло между ними прошлым вечером в галерее? Неужели Джулия искала совета по поводу любовного искусства? Но он научит ее всему, что она захочет знать, исполнит все ее желания. Он станет самым порочным наставником в мире.

– Хит?

Все его тело напряглось от легкого прикосновения ее руки. Прошлой ночью она касалась его с чувственным обещанием, которое чуть не сломило его самообладание. К тому времени, когда он осуществит свой план обольщения до конца, она будет умолять его о близости. Если только он сам не станет умолять ее раньше: Он готов был сию минуту встать перед ней на колени.

– Вам нравится книжка, которую я для вас купила?

Он поднял глаза и позволил своему взгляду медленно пройтись по ее фигуре сверху вниз с чувственностью, от которой у нее перехватило дыхание.

– Я ее еще не смотрел. Моя голова занята другими вещами.

– Полагаю, мне не стоит спрашивать, что это за вещи, – вполголоса пробормотала она.

– Думаю, вы и так это знаете, – лениво улыбнулся он в ответ.

* * *

Откровенное желание, светившееся в его глазах, завораживало ее. Она весь вечер чувствовала на себе его взгляд. Он наблюдал за ней, словно она была голая. Словно ждал момента сделать очередной шаг. Ее тянуло к нему, и влечение это становилось сильнее с каждым часом. Она едва могла дождаться возвращения Рассела домой, чтобы официально разорвать их помолвку. Она будет честной с ним, несмотря на то что он такого уважения ей не оказал.

Он вроде бы не знал о прежних ее отношениях с Хитом. Или все-таки знал? Она задумалась. Вообще-то он тоже был тогда, много лет назад, среди гостей дома в Корнуолле. Он стал ухаживать за ней позднее. Догадался он или нет о том, что произошло между ней и Хитом? Или возжелал ее именно потому, что ревновал к Хиту и хотел победить в этом соперничестве?

Мысли о Расселе ушли, растаяли, сменившись образом грешного обольстителя, сидевшего перед ней. Сегодня Хит выглядел опасным, более напряженным, чем когда-либо ранее. Хотя он скромно сидел в углу, Джулия знала, что он настороженно следит за малейшим шумом, нарушавшим покой ночи. Стук колес на улице. Позвякивание ключей экономки в глубине дома…

Он чувствовал каждое движение Джулии.

Побарабанив пальцами по корешку книги, он сказал:

– Спасибо за подарок. У меня будет время ознакомиться с ней, когда мы окажемся в деревне. Я решил, что мы должны принять приглашение Грейсона.

– В деревне? – Она почувствовала, что Гермия и Одем с любопытством подняли на нее глаза.

Деревня. Сельская местность. Да еще в имении Боскаслов, так сказать, на их территории. Где ей некуда будет бежать, кроме объятий Хита. Немноголюдные вечера, просто зовущие к интимности. Долгие послеполуденные часы в библиотеке… за запертыми дверьми. Это даст ей возможность лучше узнать его и немного приспустить защиту. Может быть, там и у Хита будет шанс расслабиться.

– Вы забираете меня в заключение?

Он тихо рассмеялся:

– Для вашей безопасности.

– Может быть, мы хотя бы обсудим это?

– Мы это только что сделали, – пожал он плечами.

– Есть у меня какой-нибудь выбор? – спросила она с легкой насмешкой.

– Вроде бы нет.

– Надменный дьявол, – пробормотала она.

В его глазах заплясали дьявольские искорки и что-то еще, от чего у нее чаще забился пульс.

– В Кенте у нас будет много времени для чтения. – Но его взгляд говорил, что он имеет в виду занятие не столь интеллектуальное. – Может быть, начнете собирать вещи?

– Но… предполагалось, что на этой неделе у меня будет примерка новых нарядов. – Одним из которых было ее свадебное платье. Впрочем, ведь свадьба не состоится.

Он склонил голову набок и улыбнулся ей. Джулии вдруг захотелось нарисовать его в этом мерцающем свете свечей. Раздеть его и пробежать ладонями по его великолепному телу.

– Нарядам придется подождать.

– Ладно. Тогда вам надо будет объяснить своему семейству, почему я появлюсь за столом в отрепье.

Он откинул голову на спинку стула, являя картину чувственной элегантности.

– Я буду счастлив сделать это. А пока пакуйте ваше отрепье для пребывания в Кенте.

– Пожалуй, мне нужно будет сообщить нескольким друзьям, куда я…

– Нет. Категорически нет.

– Хит, это что, похищение?

– Вполне возможно, будьте готовы к завтрашнему утру.

Она с трудом подавила улыбку. Ей понравилось, как решительно он взял ситуацию в свои руки. В собственном поместье Грейсона они будут в большей безопасности, причем она гораздо больше опасалась за Хита, чем за себя. Дальнейшие споры с ним были бессмысленны, даже если б она была не согласна. Он уже все решил, так что ей пришлось бы сшибить сфинкса с места чем-то увесистым, чтобы что-то изменить.

Самым же худшим было то, что она вовсе не была уверена, что ей хочется что-то менять. Сегодня Одри сказала ей, что в каждой женщине есть частичка куртизанки. Джулия сильно подозревала, что вот-вот подтвердит эту теорию.

Как только дамы удалились на покой, Хит оставил Хэмма на часах и отправился прямиком в дом Одри на Брутон-стрит. Она принимала гостей: нескольких политиков, художника и парочку молодых хорошеньких актрис, явно готовящихся в куртизанки. Одри когда-то сама была актрисой и часто говаривала, что искусное лицедейство играет важную роль в искусстве удовольствия.

Две девушки с интересом уставились на Хита, словно тот был роскошным обедом, доставленным во время зверского голода. Одри поспешила к нему на помощь и провела в свою личную гостиную. Усаженные бриллиантами шпильки сверкали в ее волосах, на шее красовалось ожерелье из драгоценных камней. Платье из тафты цвета меди изысканно зашуршало, когда она опускалась в кресло.

Хит подошел к балконной двери и небрежно всмотрелся в проходившую внизу улицу. Слежки за ним не было.

– Боскасл, какой приятный сюрприз. Что вас привело сюда: дело или удовольствие?

Он сел рядом и улыбнулся:

– Ни то ни другое.

– Но ведь ничего другого не существует.

– Я хочу знать, зачем к вам сегодня приходила Джулия.

Одри широко открыла глаза.

– Я никогда не сплетничаю.

Он поудобнее уселся на диване.

– Я буду сидеть и глазеть на вас, пока вы мне не расскажете.

Она потрогала ожерелье. Взгляд ее медленно блуждал по его фигуре, переходя от широких плеч к мощному торсу.

– Ну, это вряд ли можно счесть угрозой. Вы собрались меня пытать?

– На это у меня нет времени.

– Какая жалость, – вздохнула она.

– Одри, – мягко произнес он, – я должен это знать.

– Почему? – заинтригованно осведомилась она.

– Зачем Джулия приходила к вам?

– Спросите у нее самой.

– Я спрашиваю вас.

Под его взглядом она нервно заерзала.

– Мой рот на замке.

Хит взял ее руку и стал целовать.

– Одри, прекрасная соблазнительница, как долго вы дружите с моим семейством?

От удовольствия она затрепетала и прикрыла глаза.

– Слишком долго, дьявол ты этакий. Проклятие! Если я все расскажу тебе, обещаешь не говорить Джулии, что знаешь?

– Слово джентльмена.

– А повесы?

Он рассмеялся:

– И его тоже.

* * *

Два дня спустя Джулия укладывала вещи для отъезда из города на неопределенный срок. Она понимала, что, соглашаясь поехать с Хитом в поместье Грейсона, делает шаг бесповоротный. Гермия уверяла ее, что это разумный поступок, и Джулия было благодарна тетушке за поддержку, несмотря на сопутствующие шуточки и поддразнивание. Однако здравый смысл меньше повлиял на решение Джулии, чем нерассуждающая сила чувств. Она слушалась лишь собственного сердца и жалела только о том, что не сделала этого много лет назад.

Закрыв дверь спальни, она поспешила вниз, в музыкальную комнату, где спрятала свои рисунки. Она собиралась взять их с собой. Не дай Боже, на них наткнется кто-нибудь из слуг, Ей вряд ли удастся оправдать свой творческий порыв.

– Что ты делаешь, Джулия? – требовательно осведомилась Гермия. – Экипаж Боскасла будет здесь с минуты на минуту.

Джулия растерянно уставилась в пустое пространство за ирландской арфой, унаследованной от деда. Ее рисунки исчезли. Этого не могло быть. Никто, кроме нее, не пользовался этой комнатой. Это был самый лучший тайник в доме.

– О нет, – прошептала она и обернулась к тетушке: – Вы, кажется, недавно здесь были?

– Нет, – ответила Гермия. – В этой комнате вечный беспорядок. Я взяла на себя смелость вчера утром позвать двух юных трубочистов, чтобы они прочистили дымоход. Ты ведь не хочешь устроить в доме пожар?

– Что они сделали с моими бумагами?

– Наверное, выкинули, – пожала плечами Гермия. – Там было что-то ценное?

– Как посмотреть, – мрачно откликнулась Джулия, не давая панике овладеть ею. – Мне жаль, что ты не спросила моего разрешения, Гермия.