Текст книги "Рыцарь"

Глава 31
СНОВА В МОРЕ

Самая яркая, самая близкая звезда горела под нами: костер у подножья нижней лестницы. Мы двинулись вниз, очень медленно, на ходу запихивая в рот пригоршни снега. Я тащил на плечах Поука и поддерживал Танрольфа. Мы находились недалеко от нижней ступеньки, когда Танрольф воскликнул:

– Ауд!

Сидевшие у костра мужчины вскочили на ноги, а Танрольф нетвердой поступью преодолел последние несколько ступенек и стал обнимать своих подданных, плача от радости. Я положил Поука на землю у костра, распорол обе штанины и с радостью убедился, что переломы у него не открытые. Бертольд Храбрый говорил мне об опасности открытых переломов, когда однажды я упал с дерева, и сказал, что в таких случаях люди обычно умирают.

– Это Ауд, мой дворецкий, – сказал мне Танрольф. – А это Викс, мой камердинер. – Слезы текли у него по щекам. – Я в жизни не был так рад видеть двух этих плутов.

У них были вино и вода. Мы сели у костра и стали пить вино, уговаривая Поука тоже выпить немного. У бедняги кружилась голова от слабости, и, похоже, он не понимал, где он и кто мы такие.

– Сегодня исполнился ровно год с того дня, как вы спустились в Огненную гору, ваша светлость, – сказал дуд. – Мы пришли сюда помянуть вас.

– Мы собирались возвращаться в Сигерт, ваша светлость. Завтра утром, – сказал Викс. – Лорд Олоф готов принять нас на службу, но мы не хотим служить у него.

– Значит, в Круглой Башне теперь новый хозяин. – Казалось, Танрольф разговаривал сам с собой. – Мне все равно. Мне действительно все равно. Я отошел от дел.

– Его прислал король, ваша светлость, – сказал Ауд.

– Тогда я могу вернуться домой. Мы вернемся домой. – Он встряхнулся и осушил свой кубок. – Я страшно устал, без вашей помощи мне не встать на ноги. И Эйбелу вам тоже придется помочь. Сэру Эйбелу. Вы отправитесь со мной в Сигерт, сэр Эйбел? Вы станете моим главным рыцарем и моим наследником. Я усыновлю вас.

Я поблагодарил Танрольфа, но объяснил, что мы Поуком направляемся в Форсетти, чтобы поступить на службу к герцогу Мардеру.

– Я лягу спать здесь. Накрой нас, Викс.

Танрольф лег на землю и сомкнул веки, а Викс накрыл его плащом.

Они приехали сюда на ослах, и Ауд отправился в Круглую Башню за лекарем. Я заснул до прибытия врача, и то была одна из редких ночей, проведенных в Митгартре, когда мой сон не тревожили образы людей, из жизней которых Парка свила для меня тетиву. И Сетр не беспокоил меня, хотя впоследствии он часто являлся мне в снах.

Я не помню, чтобы мне еще когда-нибудь так не хотелось просыпаться и так не хотелось вставать, как на следующее утро. Солнце стояло уже высоко, когда я наконец сел на земле. Солнечный свет не разбудил меня раньше, поскольку лекарь накрыл нам лица тонкими платками.

– Вашего друга отвезли в Круглую Башню, – сказал он мне. – Я сделал для него все, что мог: наложил шины на обе ноги и на руку и приложил целебную мазь к ожогам. Я смазал ожоги и вам, и, конечно, лорду Танрольфу.

Я даже не знал, что у Поука сломана рука.

– Лорд Олоф тоже считает, что вас не стоит перевозить, покуда вы не оправитесь немного.

Очевидно, наши голоса разбудили Танрольфа. Он снял платок с лица и попытался сесть. Викс и Ауд кинулись к нему на помощь.

– Не знаю, смогу ли я идти, – сказал Танрольф лекарю. – Но если вы посадите меня на лошадь, наверное, я удержусь в седле.

– В этом нет необходимости, ваша светлость. У нас есть носилки для вас – и для сэра Эйбела тоже.

– На которых я не поеду, – заявил Танрольф. – Ни за что, покуда я не при смерти. Помоги мне подняться, Ауд. Где мой конь?

В нашем распоряжении имелась только лошадь лекаря. Мы с Аудом помогли Танрольфу сесть в седло, и я пошел рядом, держась за стремя. Я боялся, что он свалится с лошади, а он, наверное, боялся, что я упаду. Когда мы почти достигли замка, Танрольф тихо сказал:

– У меня к вам просьба, сэр Эйбел. Я знаю, вы ничего мне не должны, но все равно обращаюсь к вам с просьбой – и вы убедитесь, что я не самый плохой друг.

Я объяснил, что за мной как раз остался долг. Я занял у него септр и не вернул – и взамен обещал оказать любую услугу, о которой он попросит.

– Я уж и забыл. Отлично. Я прошу вас простить меня. Вы простите?

Я посмотрел на него:

– Да, милорд, но это не просьба. Я давно простил вас.

– Таким образом вы оказали мне обещанную услугу. Теперь я обращаюсь к вам с другой просьбой. Можно?

– Конечно.

– Когда мы прибудем в Круглую Башню, позвольте говорить мне одному. Соглашайтесь со всеми моими словами и не говорите ничего такого, что может запятнать мою репутацию.

Я все еще пытался придумать учтивый ответ, когда к нам подскакали дюжина рыцарей. Несколько из них были вассалами Танрольфа, прочие служили Олофу, но все они узнали, что происходит нечто важное, и выехали из замка посмотреть, что именно. Рыцари Танрольфа просто не верили своим глазам.

– Мы столкнулись с драконом, – сказал он, – и я потерял свой меч. Мне бы хотелось вернуть его, но не ценой встречи с еще одним драконом. Вы когда-нибудь прежде видели дракона, сэр Эйбел? Я видел на картинках, но картинки не дают никакого представления о них.

– Один раз видел, милорд, но легче от этого мне не стало. Вряд ли человек может вообще когда-нибудь привыкнуть к драконам.

Танрольф улыбнулся. Из-за ожогов на лице улыбка получилась кривой, но это все равно была улыбка.

– Я-то уж точно никогда не привыкну, если говорить обо мне.

Потом с нас сняли цепь. Затем еще много чего происходило, но я не стану описывать здесь все события. В скором времени Танрольф покинул крепость и отправился в порт, где сел на корабль, идущий к родным местам. Почти все его вассалы последовали за ним, но по суше, поскольку ехали верхом. Мы с Поуком оставались в замке, покуда Поук не начал ходить, и Олоф держался с нами очень любезно. Он вернул мне Мечедробитель и лук, вместе с кучей подарков. Когда мы покидали крепость, он дал нам на время коней и послал с нами своих слуг, чтобы они привели животных обратно.

Три дня (если мне не изменяет память) мы прожили в трактире и остались не в восторге. Потом Поук нашел пожилую чету, которая согласилась сдать нам комнаты получше и подешевле, чем в трактире. Старик раньше служил капитаном корабля, но оставил службу, когда начал слепнуть. Он знал уйму разных историй. Все их стоило выслушать и многие стоило запомнить. Мы прожили у них месяц с лишним.

Днем я упражнялся в стрельбе из лука и тренировался с Мечедробителем или же шел в конюшню и брал коня. За пару медяков я мог взять на целый день лучшего коня. Я разъезжал по окрестностям, то пускаясь в галоп, то переходя на рысь. Мне казалось, что я уже вполне освоил искусство верховой езды, но на самом деле я только начинал учиться.

Поук каждый день ходил в порт и подыскивал для нас корабль, разговаривая с моряками и портовыми грузчиками. Однажды вечером он встретил меня на пороге с улыбкой от уха до уха. Он сказал, что в порту стоит корабль, который направляется в Форсетти.

– Прекрасно! – воскликнул я. – Пойдем узнаем, сколько они возьмут с нас. По-твоему, корабль приличный?

– Да, сэр! Именно так я считаю. Только я уже заказал нам места, сэр, с вашего позволения. Уютная каюта, сэр, и корабль идет вдоль побережья прямо в Форсетти.

Я спросил, сколько нам придется заплатить. Танрольф дал мне много денег, но я знал, что мне еще многое надо будет купить по прибытии в Форсетти. Рыцарские доспехи стоят недешево, а конь вроде Черногривого (так звали коня сэра Равда) – вообще целое состояние.

– Цена вас устроит, сэр. – Поук ухмылялся, точно обезьяна.

– Ты имеешь в виду, что сам заплатил? Я собирался заплатить за нас обоих.

Он коротко рассмеялся.

– Так точно, сэр. Заплатил.

– Тогда я верну тебе деньги.

– О, не беспокойтесь, сэр. Я заплатил из денег, которые дал мне дракон.

Я точно знал, что от дракона Поук не получил ничего, кроме синяков и шишек.

Корабль оказался «Западным купцом». Разумеется, ты догадался об этом гораздо быстрее, чем я. Он выглядел немногим лучше, чем год назад, но и не намного хуже. И когда мы поднялись на борт и получили возможность оглядеться по сторонам, я заметил, что почти все паруса новые.

Мы с Керлом крепко обнялись, и он поведал мне, как ходил в Круглую Башню в поисках нас с Поуком. Он явился туда через неделю после того, как мы спустились в недра Огненной горы, и там ему сообщили, что мы с Поуком погибли и Танрольф тоже погиб. Я рассказал Керлу почти обо всем, что с нами произошло: сказал, что Танрольф хотел пристыдить своих рыцарей (что было правдой), но умолчал о том, как он пытался убить меня, когда я не стал убегать от Сетра.

Я попросил старую женщину сшить мне вымпел, пока «Западный купец» разгружали, грузили и готовили к выходу в море. Она использовала лоскуты шелка, оставшиеся у нее после раскройки и пошива платья для дочери начальника порта. Сам вымпел был зеленым, а с обеих сторон она нашила на него вырезанные из красного шелка сердца. Пока я находился на корабле, он развевался на главной мачте. Позже я далеко запрятал вымпел и забыл о нем до дня, когда изготовил себе пику из ветки апельсинового дерева. Тогда я вспомнил о вымпеле, достал его и привязал к пике. Он оставался там, покуда пику не перерубили в схватке.

Мы с Поуком жили в доме старого капитана все время, пока корабль готовился к отплытию. Во-первых, мы устроились там очень удобно. Во-вторых, я хотел, чтобы Керл как можно дольше занимал свою каюту. Он не собирался брать с нас плату и слушать не желал о деньгах, но я решил по прибытии в Форсетти оставить в каюте остерлингский кинжал, подаренный мне Олофом. Серебряную рукоятку и серебряные ножны кинжала украшали кораллы, так что он стоил довольно дорого, но слишком походил на меч, чтобы нравиться мне.

Я так и поступил.

Казалось, мы никогда не выйдем в море. На грот-мачте сломалась рея, и Керлу пришлось искать длинный брус из прочного дерева, чтобы плотник изготовил новую рею; потом они погрузили на судно и уложили в трюм оставшийся товар. Когда мы с тобой жили вместе, я читал разные истории о плаваниях и пиратах, о морских сражениях с Наполеоном и тому подобном, но совершенно не представлял, насколько медленно все происходит. Сколько времени все занимает. Необходимо сделать одновременно тысячу разных вещей, а когда корабль уже готов к отплытию, на него грузятся запасы воды, поскольку вода начинает портиться с той минуты, когда оказывается в бочонке. По словам Поука, слабое пиво лучше, поскольку хранится дольше. Но оно стоит денег, а вода бесплатная.

У нас с Поуком в каюте было пиво. И вино тоже. Вино в Митгартре не похоже на настоящее, поскольку здесь не выращивают виноград. Но они изготавливают из разных фруктов другой слабоалкогольный напиток, вроде нашего сидра. В маленьком портовом городке близ Огненной горы он стоит дешево, и мы привыкли к нему. На корабле имелись также галеты, сыр и повидло, три разных сорта вяленого мяса, два вида соленой рыбы и много других продуктов. Старая женщина собрала нам корзину еды на первый день: бутерброды, фрукты и всевозможные соленья. Съестных припасов в корзине оказалось так много, что нам хватило на первых три дня путешествия. Старый капитан подарил мне медную свайку, которую брал с собой в первое плавание, и сказал, что мне следует научиться рассучивать канаты, пока у меня есть такая возможность. Умение обращаться со свайкой могло пригодиться мне впоследствии, и я научился.

Потому что в конце концов мы все-таки вышли в море. Мы ждали очень долго и уже не верили, что это когда-нибудь произойдет.

Большинство людей в Митгартре никогда не путешествовали на кораблях, а многие никогда не видели моря. (Дизири не видела.) То же самое с жителями Америки, и они нисколько не переживают по этому поводу. Поэтому я считаю нужным объяснить некоторые вещи – в частности, насчет хлеба. В камбузе есть печь, и кок выпекает хлеб для команды, когда может. Но он никогда не разжигает печь во время шторма, поскольку из нее могут вывалиться угли, и тогда корабль сгорит дотла. В ненастье приходится есть галеты и холодное мясо – всем, даже капитану. В благоприятную погоду кок кипятит мясо в морской воде, чтобы выварить из него соль. Но для приготовления любой горячей пищи требуется топливо, а на корабле запасы топлива ограничены. В холодную погоду единственным источником тепла является камбузная печь. По мере нашего продвижения на север становилось все холоднее и холоднее. Зима уже кончилась, но на севере королевства все еще стояли холода. Я провел около трех лет с Гарсегом в Эльфрисе и ровно год с Танрольфом в Муспеле. В мирах, расположенных под Митгартром, время всегда течет медленнее, но насколько, понять трудно. Иногда не намного, а иногда гораздо медленнее.

Мысленно обращаясь к тем дням – ко всем дням, неделям и месяцам, прошедшим после нашего возвращения из недр Огненной горы, – я вспоминаю прежде всего две вещи. Во-первых, как выглядел Поук, когда мы вытащили его оттуда и он лежал сначала на скале в ожидании лекаря, а потом в постели в Круглой Башне. Со своим огромным крючковатым носом и тяжелым подбородком размером с фонарь он не отличался особой красотой – и вдобавок не вышел ростом. Его слепой глаз производил жуткое впечатление, а здоровый был маленьким и вечно прищуренным. Но бедняга, получивший столь тяжелые травмы, вызывал страшную жалость, и он изо всех сил старался держаться молодцом. Когда Танрольф пообещал Поуку, что никогда больше не поступит с ним так, он сказал лишь: «Спасибо, сэр. Спасибо» – и закрыл глаза. Я не сознавал, насколько он мне нравится, покуда не увидел, как он мучается от невыносимой боли, но все равно пытается улыбнуться. Порой Поук напивался в стельку, но я никогда не злился на него, как следовало бы в таких случаях.

Он постоянно (с небольшими перерывами) находился при мне – до самого дня, когда мы с Дизири покинули Митгартр. Тогда я понял, что он имел в виду, когда сказал, что со мною получит шанс изменить свою жизнь. Он выбился в люди (и Ульфа тоже) только потому, что так долго оставался со мной. Он стал мастером Поуком и служил при дворе короля.

Во-вторых, я никогда не забуду, как увидел остров Глас. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а я стоял на ахтеркастле и разговаривал с Керлом. Мне померещилось что-то вдали, и я попросил у него медную подзорную трубу.

И тогда я увидел остров. Высокие величавые деревья и волны, набегающие на песчаный берег цвета крови. Я все смотрел и смотрел не отрываясь, а потом расплакался. Если бы я знал почему, я бы объяснил тебе, но я не знаю. Слезы текли по моим щекам, и в горле стоял ком. Я опустил подзорную трубу, вытер глаза и высморкался. А когда снова посмотрел, остров исчез. Больше я ни разу не видел его – покуда не вошел в Зал Утраченной Любви в замке Тиази.

Вот что вспоминается мне в первую очередь. Но здесь следует сказать: тогда я не знал, что Баки и Ури ищут меня. Я понятия не имел об этом, и, конечно, мое путешествие в Муспель сильно осложнило им задачу. Они несколько раз обыскивали «Западный купец» и отказались от дальнейших поисков задолго до нашего с Поуком возвращения на корабль.

Глава 32
БАШНЯ ГОФМЕЙСТЕРА

– Уберите руку с меча, – прошептал стражник у меня за спиной, – и держитесь поскромнее. – Громко же он сказал: – Это Эйбел, мастер Агр.

– Сэр Эйбел, сэр, – сказал я.

– Он называет себя рыцарем, мастер. Он желает видеть герцога, поэтому я решил проводить его к вам.

Так я поплатился за то, что не купил приличного боевого коня в Форсетти. Я собирался купить, и мы с Поуком присматривались к нескольким, выставленным на продажу. Но ни один из них меня не устроил, и, хотя Танрольф дал мне много денег, на действительно хорошего коня мне не хватало.

Худой мужчина, сидевший за большим столом, кивнул и пригладил пальцами тонкие усики. Он производил впечатление умного человека. А также человека, который совсем не в восторге от того, что видит перед собой, то есть от меня. Мне всегда казалось, что люди с первого взгляда должны понимать, что на самом деле я никакой не мужчина, а просто мальчишка, превращенный Дизири во взрослого. Но они ничего не видели. Поук не видел, и Керл тоже. И Танрольф. Сейчас у меня впервые возникло ощущение, будто я столкнулся с человеком, который все поймет.

– Я гофмейстер герцога. – Он плевать хотел на мое мнение о нем, о чем ясно свидетельствовал его тон. Он просто сообщал мне факты. – Я обеспечиваю всем необходимым его лошадей, его рыцарей, его слуг и всех гостей замка Ширвол.

Похоже, открывать рот пока не стоило, поэтому я просто кивнул.

– Если вам необходимо поговорить с герцогом, я позабочусь о том, чтобы он принял вас. Коли такой необходимости нет, вы можете поговорить со мной. Или я направлю вас к нужному человеку. Вы хотите подать жалобу в герцогский суд?

– Я хочу служить герцогу Мардеру, – сказал я.

– В качестве рыцаря?

– Да. Я рыцарь.

– Вот как! – Он улыбнулся, не очень приятной улыбкой. – И кто же посвятил вас в рыцари?

– Королева моховых эльфов. Королева Дизири.

– Валяйте дурака за бутылкой вина, Эйбел.

– Сэр Эйбел, сэр. И я не шучу.

– Значит, вы рыцарь. Эльфийскую королеву пока можно оставить в стороне.

– Согласен.

– По крайней мере, телосложением и ростом вы вышли. Полагаю, вы искусный наездник? Именно умение крепко сидеть в седле отличает рыцаря от других людей. Несомненно, вам это известно.

– Рыцаря отличает чувство чести, – сказал я.

Агр вздохнул.

– Но умение скакать на боевом коне имеет первостепенное значение для рыцаря. У вас есть боевой конь?

Я пустился в объяснения, но он прервал меня на полуслове:

– У вас есть деньги на покупку коня?

– На покупку такого, какой мне нужен, недостаточно.

– Понятно. – Агр снова пригладил усики. Вероятно, он делал это неосознанно. – У вас есть поместье, обеспечивающее вас средствами к существованию? Где оно находится?

Я сказал, что у меня нет поместья.

– Я так и думал. – Агр встал, подошел к окну и посмотрел вниз. – Его милости нужны воины. Сэр Эйбел, на каких условиях вы согласитесь служить герцогу?

Я даже не думал об этом и не знал, как объяснить свои мотивы. Через минуту я сказал:

– Я хочу быть рыцарем герцога, по крайней мере, одним из рыцарей. Деньги меня не интересуют.

Снизу доносился звон стали о сталь, и Агр высунулся из окна, посмотреть, что там происходит.

– Вы не просите никакого месячного жалованья? Чтобы хотя бы покрыть свои расходы?

Я помотал головой.

– У меня есть слуга, мастер Агр. По имени Поук. – В разговоре с Танрольфом я назвал Поука своим другом, чем навлек на нас обоих крупные неприятности. Я не собирался повторять эту ошибку. – Я не плачу Поуку, а порой даже не могу накормить или предоставить нормальное место для ночлега. Тогда он сам заботится о себе. – Тут я вспомнил, как лежал, тяжело раненный, в темном форпике, куда сквозь щели в стенках еле пробивался солнечный свет и крысы сбегались на запах моей крови. – Иногда Поук заботится и обо мне тоже – когда я сам не в состоянии о себе позаботиться. Стань я одним из рыцарей герцога Мардера, я бы постыдился относиться к нему хуже, чем он относится ко мне. Если он пожелает оказать мне услугу, я приму ее с искренней благодарностью. А если не пожелает, я постараюсь обращаться с ним лучше прежнего.

Тут Агр впервые посмотрел на меня как на человека.

– Хорошо сказано, сэр Эйбел. При королевском дворе служит один барон, которому повсюду мерещатся эльфы. Думаю, у него с головой не в порядке, и думаю, у вас тоже. Но мне очень хочется верить, что вы все-таки в здравом уме. Если вы немного потренируетесь, из вас получится отличный воин. Вы умеете стрелять из лука?

– Да, сэр, – ответил я. – Умею.

– На учебном плацу во дворе вы найдете другого мастера – мастера Тоупа. Он мастер военного дела, и если вы станете обращаться к нему «сэр», как ко мне, он переломает вам кости. Вы знаете, чем занимается мастер военного дела?

– Нет, сэр, – сказал я.

– Он учит наших оруженосцев и воинов обращению с оружием и верховой езде. Для этой цели я даю Тоупу лошадей. Они недостаточно хороши для настоящего рыцаря, как вы понимаете; но на самом деле для начинающих посредственный конь лучше хорошего, и вдобавок таким образом молодые люди учатся понимать разницу между первым и вторым. Я хочу, чтобы вы сразились с мастером Хоупом. – Он увидел, что я не понял, а потому пояснил: – То есть выехали против него верхом с тренировочной пикой. Он даст вам лошадь, щит и тому подобное. Если выступите хорошо, мы посмотрим, как вы стреляете из лука и как владеете мечом.

Затем тяжеловооруженный воин, проводивший меня к мастеру Агру, отвел меня к мастеру Тоупу. Тот был ростом с меня и такой же широкоплечий, но уже начинал седеть. Я сказал, кто я такой и с какой целью явился в замок, и объяснил, что должен сразиться с ним. Он пощупал мои мышцы. У него были широкие ладони и сильные пальцы.

– Это мускулы, – пробормотал он, – не жир. Вы умеете обращаться с пикой, юноша?

– Надо попробовать, – ответил я.

– Дело нехитрое.

Тоуп вручил мне тренировочный щит. Они гораздо тяжелее боевых, потому что гораздо толще.

– Я буду целиться в ваш щит, – сказал он, пока я подгонял стремя себе по росту. – А вы в мой. Ничего сложного.

– Хорошо, – сказал я.

Я сел на коня – жирного гнедого мерина, уже покрытого испариной. Он знал о рыцарских поединках все и не горел желанием поучаствовать еще в одном. У меня не было шпор, в одной руке я держал щит, а в другой тренировочную пику, поэтому мне не сразу удалось направить коня к исходной позиции. Все бы ничего, но один из рыцарей, наблюдавших за мной, крикнул: «Уколи его пикой!» – и я машинально взглянул на конец пики, не сразу вспомнив, что он не острый. Рыцари сочли шутку страшно смешной и разразились диким хохотом.

Место, где происходит поединок, называется ареной. Она разделена вдоль невысоким частоколом из тонких деревянных стоек. Ограда находится по левую руку от каждого из соперников, и таким образом они встречаются щитом к щиту. Похоже на столкновение на футбольном поле. Намеренно наносить травму противнику нельзя. Рыцарский поединок так же опасен, как силовой прием в футболе, а твой нынешний соперник будет сражаться плечом к плечу с тобой в настоящем бою.

Как я сказал, конь плоховато меня слушался, а оказавшись на исходной позиции, окончательно понял, что затевается. Он дрожал от страха, но старался держаться молодцом, как и я. Я попытался сказать несколько ободряющих слов, чтобы успокоить бедное животное. Он ни в чем не провинился, но именно ему предстояло скакать со мной и большим турнирным седлом на спине, и он знал, что вполне может получить крепкий удар пикой.

Я тоже чувствовал себя не особо уверенно и, обращаясь к животному, сказал:

– Хорошо бы, ты пару раз ударил копытом в землю на манер Черногривого.

Разговаривая с конем, который меня не понимал и не прислушивался к моим словам, я невольно вспомнил Гильфа и осознал, насколько я соскучился по нему. Он так и не вернулся на «Западного купца», и никто не знал, где он. Я бы хотел вернуться в Эльфрис, чтобы найти Гильфа и Дизири, но не знал, как туда попасть.

Неподалеку от места, где нам с соперником предстояло встретиться, стоял мальчик с трубой. Он подул в нее, и мой конь пустился сначала рысью, а потом перешел на легкий галоп. Мастер Тоуп сильно ударил пикой в мой щит и выбил меня из седла. Я помню, как перевернулся в воздухе и рухнул на землю, больно ударившись.

Я помню также, как лежал на земле, оглушенный падением, а все остальные рыцари кричали:

– Давай еще раз!

Я проворно вскочил на ноги, хотя мне нисколько не хотелось скакать, поднял свою пику, поймал коня и снова сел в седло.

Тут ко мне подошел мастер Агр. До сих пор я не знал, что он спустился во двор посмотреть на поединок. Очень тихо, чтобы никто больше не услышал, он сказал:

– Вам совершенно не обязательно повторять попытку. Вы не рыцарь.

У меня сильно кровоточила прокушенная губа, но я все равно ухмыльнулся (я до сих пор горжусь собой) и сказал:

– Я рыцарь, просто не очень хорошо владеющий пикой. Я хочу попробовать еще раз.

Мастер Тоуп был без шлема (как и я), но, похоже, услышал мои слова. Он сделал такое движение, словно поднимал незримое забрало, и еле заметно улыбнулся.

Мы снова поскакали навстречу друг другу, и все в точности повторилось. Я надеялся, по крайней мере, ударить пикой в щит соперника, но не сумел. Я здорово огорчился и ругал себя последними словами, поднимаясь на ноги. Только я старался не показывать своих чувств и поблагодарил мастера Агра, помогшего мне встать.

– Я бы помог любому. – У него было суровое бесстрастное лицо, которое не изменило своего выражения, когда он сказал: – Я знаю, тренировка пошла вам на пользу. Но мне жаль, что я втянул вас в эту историю.

– Что ж, мне придется поучиться, – сказал я.

И тут один из рыцарей крикнул:

– Ты не рыцарь, парень!

Я посмотрел на него долгим взглядом, а потом сказал:

– Я-то рыцарь, а вот ты нет.

Я внимательно наблюдал за мастером Тоупом, галопом приближавшимся ко мне, и потому на третий раз немного наклонился вперед, как он, и сосредоточил все мысли на необходимости поразить пикой щит соперника. Раньше я опасался, как бы он не нанес мне удар. Теперь я забыл обо всех опасениях. Мне нужно было ударить пикой в щит. Все остальное не имело значения.

И у меня получилось. Я нанес удар, и моя пика сломалась. А Тоуп снова выбил меня из седла, словно тряпичную куклу, и я рухнул на землю, чуть не взвыв от боли. Только на сей раз мне помог встать один из рыцарей, смеявшихся надо мной; а когда я поднялся, он врезал мне по зубам.

До сих пор я не ощущал в себе силы моря. Но тут оно вмиг разбушевалось яростнее самого яростного шторма, ломая кости, словно реи, и расшвыривая в разные стороны людей, словно обломки кораблекрушения. Кажется, именно первому, которого я ударил, я сломал челюсть. Не знаю точно. По-моему, я ударил его еще раз, кулаком по шее сбоку, – так или иначе, он повалился на землю, дрыгая ногами, а остальные рыцари всем скопом набросились на меня. Обычно драки продолжаются гораздо меньше времени, чем уходит на их описание, но тебе всегда кажется, что число твоих противников постоянно увеличивается.