Текст книги "Полуночная принцесса"

– Я всегда говорил, что у нее не все дома. Тебе не следовало оставаться с ней наедине. Хорошо, что мистер Тодд был в соседней комнате.

– Уж это точно! – прорычала Амалия. – Как я заметила, ты палец о палец не ударил, чтобы помочь.

Стивен мрачно усмехнулся:

– Подумай сама, Амалия, какой смысл мне вмешиваться? Если бы Кэролайн тебя убила, это мне было бы только на руку. Советую быть с ней поосторожнее. В данных обстоятельствах это все, что я могу тебе предложить. – Он обернулся к Дженни:

– Ну что, Кэро? Кажется, ты наконец показала свое истинное лицо, и в присутствии посторонних. Я знал, что твоя болезнь еще обязательно проявится.

Дженни попыталась вырваться из рук Джона Тодда. Она напряглась и вздернула голову, как молодая необъезженная кобылка. Густые каштановые волосы упали на лицо, одна прядь попала в рот. Она выплюнула ее с таким презрительным видом, как будто плевала в Стивена.

– А ты ничуть не изменилась, Кэро! Все такая же бешеная, как в больнице. Там тебе самое место. Думаю, ты и сама это понимаешь какой-то маленькой, оставшейся неповрежденной частью своего мозга. – Стивен поднял глаза на Джона Тодда. – Ты зря стараешься, если думаешь, что таким образом можно ее успокоить. Я знаю во всех подробностях, как лечили мою невесту в психиатрическом отделении. Врачи заметили, что если держать ее в неподвижности – вот как ты сейчас, – она лишь еще больше бесится. Нет, Кэролайн нужно другое лечение.

– Ублюдок! – хрипло выкрикнула Дженни. – Я знала, что это твоих рук дело! Ты попросил ванну не для того, чтобы я помылась. Ты хотел, чтобы я умерла!

Стивен оставил без внимания ее слова. С небрежным равнодушием он поправил манжеты своей белой рубашки.

– Надеюсь, вода не слишком теплая, Амалия? Пусть будет похолоднее.

– Какое это имеет значение? – недоуменно спросила владелица борделя.

Она продолжала с опаской поглядывать на Дженни, хотя Джон Тодд держал ее крепко.

– Ванна входит в лечебные процедуры. Доктор Морган уверял меня, что доктор Гленн нашел этот способ весьма эффективным. Погружение в ванну успокаивало ее.

Дженни с силой развернулась. Ее скрещенные руки больно сдавили грудь. Она попыталась достать Джона Тодда ногой, но только потеряла равновесие. Казалось, руки ее вот-вот вывернутся из суставов.

– Ублюдок! – повторила она. – Я тебя ненавижу! Слышишь? Ненавижу! – Слезы навернулись на глаза Дженни. Ее переполняла ярость. – Кристиан найдет меня. А потом он найдет и тебя. Подумай об этом, Стивен, прежде чем ко мне прикасаться! Подумай о том, что он с тобой сделает!

На впалой щеке Стивена дернулся мускул. Скривив губы в циничной ухмылке, он нарочито размеренным шагом двинулся к Дженни. Встав перед ней, он поднял правую руку. Дженни вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на него своими темными глазами. Он ударил наотмашь ладонью по щеке. Дженни дернула головой, от острой боли из глаз брызнули слезы. Отпечаток руки Стивена жег ей кожу.

– Я не боюсь Кристиана Маршалла, – сказал Стивен, – наверное, тебе стоит над этим подумать.

Джон Тодд отступил на несколько шагов, увлекая за собой Дженни.

– Это уж слишком, сэр! – заявил он. – Зачем вы ее ударили?

Амалия, которая до сих пор ощущала на своей шее железные следы цепи Дженни, встрепенулась:

– Если для того чтобы успокоить эту суку, надо ее ударить, ради Бога – пусть бьет!

– Или ты боишься Маршалла? – спросил Стивен, вглядываясь в мрачное лицо Тодда. – Нет? Отлично. Отпусти Кэролайн и уведи отсюда Амалию. Можешь смотреть из соседней комнаты. Если мне понадобится помощь, я тебя позову. Надеюсь, ты придешь. В противном случае предоставь мне самому разбираться с моей невестой.

Тодд, вне себя оттого, что его упрекнули в трусости, толкнул Дженни на кровать. Быстро обогнув ванну, он взял Амалию под руку и вывел ее из спальни.

– Ну вот мы и одни, Кэро, – сказал Стивен, присаживаясь в ногах кровати. – Как там тебя называет Маршалл? Дженни? Не знаю, смогу ли я привыкнуть к этому имени. Для меня ты, наверное, всегда будешь Кэролайн.

Дженни сидела вполоборота к Стивену, поджав колени к груди и с досадой смахивая непрошеные слезы.

– Ублюдок, – прошептала она.

– Это я уже слышал, – проговорил он с преувеличенной любезностью. – Я понимаю, что ты на взводе, и все же тебе не следовало набрасываться на Амалию. Это было ошибкой с твоей стороны. Ну что мне с тобой делать, Кэролайн? Видимо, ты не в силах сдержать своего безумия перед посторонними. Мне бы не хотелось, чтобы люди знали о твоей болезни. Что они подумают, когда я на тебе женюсь?

– Что ты жаждешь прибрать к рукам мое состояние.

– Ты так думаешь? – меланхолично вопросил Стивен. – Что ж, может быть, ты и права. Но дело не только в деньгах. Мне тебя жалко. Вряд ли какой-то еще мужчина возьмет тебя в жены, зная, что ты можешь прирезать его среди ночи.

– А ты этого не боишься? – огрызнулась Дженни. – Я ведь до сих пор хожу во сне.

– Нет, я тебя не боюсь, Кзро. Я знаю, как тебя усмирить. – Стивен вытянул скрещенные ноги и провел двумя пальцами по складке на брюках. – Я могу привести сюда священника, и он нас обвенчает, – сказал он. – Не пройдет и часа после того, как я отдам Амалии ее деньги, и мы с тобой поженимся. Что ты об этом думаешь?

– Иди к черту, – тихо сказала Дженни.

– Я знаю, что ты не выходила замуж за Маршалла, – продолжал он как ни в чем не бывало, – это он соврал на ходу, чтобы я от тебя отвязался.

– С чего ты взял?

Дженни стерла подолом своей сорочки последние следы слез на щеках. Веки ее опухли, кожа лица стягивалась от сухости. Стивен протянул ей носовой платок. Дженни нехотя взяла его и высморкалась.

– Я видел, как испуганно ты на него посмотрела, когда он сказал, что вы женаты. Ты никогда не умела врать, Кэро. – Последнюю фразу он сказал с таким осуждением, как будто это был серьезный ее недостаток. – Ну так что… как насчет нашей свадьбы? Ты согласна?

– Я не выйду за тебя.

– Нет? – Стивен многозначительно посмотрел на ванну с быстро остывавшей водой. – Не хотелось бы прибегать к насилию, но, видно, придется. Я знаю все, что делали с тобой в больнице. Морган рассказывал мне о тех методах, которыми доктор Гленн лечил тебя от сумасшествия. Я уверен, что теми же методами можно излечить тебя от нежелания выходить замуж, – он вздохнул, печально улыбаясь, – но я не врач, Кэро. Я не знаю всех премудростей лечения и могу тебе навредить. Предупреждаю об этом заранее.

Дженни отвернулась, продолжая молчать.

– А я очень надеялся, что ты не будешь такой упрямой.

Он подался вперед и схватил Дженни за ногу. Она отпрянула, пытаясь вырваться, но он вцепился в ее икру и, скользнув ладонью по ноге, крепко сжал лодыжку. Дженни ударила его ногой, тогда Стивен поймал вторую лодыжку и подтянул Дженни к себе. Она замахнулась на него крепко стиснутыми кулаками.

– Все, хватит! – предупредил он.

Ему легко удавалось уворачиваться от ударов. Помогало то обстоятельство, что наручник сковывал движения ее левой руки.

Стивен боролся с Дженни еще несколько минут, пока она не выбилась из сил. И хотя она затеяла нешуточную драку, он не спешил звать на помощь Джона Тодда. Ему надо было доказать Дженни, что ее судьба всецело в его руках. К тому же он обнаружил, что ее сопротивление доставляет ему удовольствие. Он черпал определенное сексуальное возбуждение в своем явном превосходстве. Дженни приходилось каждый раз уступать его силе. Ее хриплое, прерывистое дыхание напоминало ему о любовной страсти. Стивен поведал ей о своих мыслях елейным голосом, в котором сквозили нотки угрозы.

– Пусти меня! – процедила она сквозь зубы.

Он навалился на нее почти всем телом, и Дженни даже без его слов могла догадаться о том, чего он хочет. Его возбужденная плоть упиралась ей в бедро. Она чувствовала ее сквозь тонкую ткань своей сорочки и его брюки. Стивен провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе, и тут Дженни его укусила.

Выругавшись, Стивен перекатился на постель. Он встал с кровати и, не давая Дженни опомниться, поднял ее над ванной. Цепь туго натянулась, и наручник больно врезался ей в запястье.

– Ты не оставила мне выбора, Кэролайн, – сказал он и опустил ее в воду.

В соседней комнате Джон Тодд содрогнулся, услышав, как стихли крики Дженни.

– О Боже! – прошептал он, на мгновение закрывая глаза. – Задвинь панель, Амалия. Смотреть ни к чему. И так все слышно.

– Нет, – Амалия положила свою пухлую руку в браслете на ручку панели, не давая Тодду закрыть глазок, – я хочу видеть, что он делает. Как ты думаешь, сколько она выдержит под водой?

– О Боже! – повторил Тодд. – Тебе это нравится, да?

– Она пыталась меня убить, – напомнила ему Амалия, – мне плевать, что он с ней будет делать. Думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь, Джон? Черт возьми, ты обращаешься с ней, как с какой-то принцессой! Тебе стоит поучиться у Стивена. Уж он-то знает, что с ней делать. Посмотри на него! Это садист и негодяй, но тебе не мешало бы быть хоть чуточку на него похожим.

– Ты хочешь, чтобы я был садистом? – удивленно спросил Тодд. – Слушай, Амалия, если он ее убьет, ты останешься без денег и будешь объясняться с полицией по поводу трупа. Одумайся! Дай мне остановить Стивена, пока он все не испортил!

Амалия молча смотрела, как Стивен вытаскивает Дженни из воды. Ухватив под мышки, он поставил ее на ноги. Девушка была так слаба, что могла стоять только с его поддержкой. Амалия представляла, как презирает себя Дженни за то, что ей приходится пользоваться помощью сводного брата. Вода стекала со спутанных волос Дженни и струилась по голым рукам. Мокрая сорочка облепила грудь, талию и бедра. Она подавилась водой и приложила ко рту руку в наручнике. В груди у нее клокотало.

– О Господи! – тихо вскрикнула Амалия и, еще раз взглянув на талию Дженни, округлила глаза. – Да она, кажется, беременна!

– Что?

Тодд слегка отодвинул Амалию в сторону, чтобы лучше видеть.

– Она беременна! Боже мой, как же я сразу не догадалась? Ее тошнит почти каждое утро.

Джон Тодд не стал дожидаться указаний Амалии. Он выбежал из комнаты как раз в тот момент, когда Стивен начал опять опускать Дженни в воду. Толкнув дверь, он в два прыжка подлетел к ванне.

– Она беременна, Беннингтон! – прорычал он, отпихнул Стивена и выдернул Дженни из ванны. – Если ты не прекратишь, у нее будет выкидыш. Она и сама может умереть. Я не для этого ее сюда привел. Это не входило в планы, во всяком случае в мои.

Тодд уложил Дженни на кровать, повернул на бок и накрыл одеялом ее дрожащее тело.

– В твои планы вообще ничего не входило, Тодд, – сказала Амалия, шагнув в спальню из коридора и захлопнув за собой дверь.

В правой руке она сжимала пистолет, целясь в грудь своему любовнику.

– Не понимаю, как я могла в тебе так ошибиться, – тихо проговорила она, морща лоб, – мы с тобой так давно знакомы… у нас было так много общего… Как же мне не пришло в голову, что ты пожалеешь эту сучку? Ведь все дело в этом, да? Ты к ней неравнодушен?

– Амалия, – ласково произнес Тодд, внимательно следя за каждым ее движением.

Он хотел было достать свой пистолет, но передумал: Амалия убьет его прежде, чем ему удастся достать оружие.

– Ты не так меня поняла. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, потому что нам это не выгодно. Я вовсе не питаю к ней никаких чувств, ты зря так думаешь. Я же спас тебя, когда она тебя душила, верно? Не глупи, Амалия, положи пистолет!

Стивен отступил от Тодда на безопасное расстояние.

– Не понимаю, с какой стати тебе с ним делиться, – вкрадчиво сказал Стивен, переводя взгляд с одного на другую, – все равно от него теперь никакого толку. Все деньги могли бы стать твоими, Амалия, и это было бы справедливо. Ты хорошо все продумала. Тодд здесь – исключительно мускульная сила. И всегда был только ею.

Амалия печально уставилась на Джона Тодда:

– А знаешь, Стивен прав. Мне нельзя на тебя полагаться, если ты такой слабохарактерный. Я же просила тебя не мешать Стивену. Пусть бы сам с ней разобрался, как хотел. Так нет, ты не послушал. Ну зачем ты полез? Думаешь, меня волнует ее беременность? Да это было всего лишь наблюдение, но никак не сигнал к действию.

– Амалия, – опять сказал Тодд.

В голосе его не было мольбы – он не верил в то, что Амалия действительно хочет его убить. Когда же до него дошло, что молить все-таки надо, было уже поздно. Джон Тодд умер с выражением полного ошеломления, навеки застывшим на его суровом лице.

Дженни прижала кулак ко рту, чтобы не закричать, когда тело Тодда грохнулось на пол. Стивен оторвал глаза от трупа и уставился на Амалию, едва веря в случившееся. Ссора партнеров окончилась быстрой развязкой, и серьезность намерений Амалии не вызывала сомнений. Теперь ее пистолет целился в него.

– Не вздумай мне перечить, Беннингтон, – с ледяным спокойствием заявила она, – к мистеру Тодду я питала куда больше нежных чувств, чем к тебе.

Стивен поднял руки и невинно пожал плечами.

– Я все понял, – заверил он, – что делать с телом?

– Отнеси в подвал. По черной лестнице.

– Ты думаешь, кто-нибудь слышал выстрел?

– Вряд ли. Внизу вовсю играет музыка. Если бы кто-то и слышал, то сюда уже пришли бы.

Амалия сунула свой пистолет за вырез платья, и Стивен опустил руки.

– Она действительно беременна? – спросил он, показав на Дженни большим пальцем.

– Да. Я поняла это совсем недавно – за несколько мгновений до того, как сюда влетел Тодд. Знай я раньше, я бы тебе сказала. У нее раздался живот.

– Мне не нужен ребенок.

– Понимаю. Это усложнит дело.

Стивен кивнул.

– Что ты можешь сделать? – спросил он.

– Ничего… или все. Ты знаешь мадам Рестелл?

– Слышал.

– Сама она называет себя акушеркой, но ты, конечно, понимаешь, что она абортистка, – сказала Амалия, – я посылаю к ней своих девочек, когда с ними случаются неприятности. Ее маленькие французские таблетки для женщин стоят дорого, но она гарантирует их эффективность.

– И что я должен делать?

– Сегодня ничего. Уже поздно. Но завтра утром тебе стоит навестить ее. Только не в ее особняке на Пятой авеню – там она даст тебе от ворот поворот. Поезжай к ней на работу – на угол улиц Чамберс и Гринвич. Скажи, что ты от меня и что я тебе очень ее рекомендовала. Привези таблетки сюда, а уж я здесь позабочусь о том, чтобы твоя невеста их приняла. – Амалия оставила без внимания тихий, сдавленный крик Дженни. – И не надо долго раздумывать, Стивен. Ты же не хочешь стать отцом ребенка Кристиана Маршалла!

Кристиан Маршалл сидел в номере Дженни, устало откинув голову на плетеную спинку кресла-качалки и пряча взгляд под тяжелыми веками. На коленях он держал малышку Эми Тернер. Ее светлые волосы казались почти белыми на фоне темного сюртука Кристиана. Девочка теребила пуговицу на его черном атласном жилете.

Сьюзен тихо поманила дочку к себе, но Эми упрямо помотала головой.

– Я останусь здесь, мама, – прошептала она, – дяде Кристиану грустно.

Сьюзен и Скотт, сидевшие на диване напротив Кристиана, разом взглянули на него: слышал ли он, что сказала их дочка? Да, он слышал. Губы его тронул легкий намек на улыбку.

– Пусть сидит, – сказал Кристиан и, опустив голову, взъерошил белокурые кудряшки Эми.

Улыбка уже сошла с его лица.

Сердце Сьюзен разрывалось от жалости к Кристиану. Чтобы скрыть свои чувства, она поднесла к губам рюмку красного вина. Девочка заметила то, чего не замечали они со Скоттом. Да, Кристиану было грустно, очень грустно. Но пока Эми об этом не сказала, Сьюзен видела в нем только гнев.

Гнев Кристиана лежал на самой поверхности, сдерживаемый одной только силой воли. Это был тихий, но страшный гнев, ибо невольно представлялось, что когда-нибудь он прорвется и произойдет взрыв. Челюсть Кристиана болела от напряжения, но расслабиться он не мог. В желудке было пусто. От недосыпания под глазами появились слабые тени, а в уголках рта залегли скорбные складки. На столе перед Кристианом стояла рюмка вина, но он сделал лишь глоток и больше не дотрагивался до нее. Конечно, ему требовалась ясная голова, но дело было не только в этом. Просто с тех пор как пропала Дженни, все, что он ел и пил, потеряло вкус, цвет и запах. В результате он похудел фунтов на десять и жесткие линии его лица так заострились, как будто по ним прошелся чей-то неумолимый резец.

Эми завозилась у него на коленях и случайно задела пяткой раненое бедро. Кристиан чуть скривился от боли. Скотт потянулся за девочкой.

– Ничего страшного, – сказал Кристиан, – она не нарочно. – Боль давно прошла, а он все еще рассеянно массировал ногу. – Как вы думаете, у нас с Дженни будет девочка? – тихо спросил он, глядя в одну точку.

На его вопрос было трудно подобрать ответ.

– А ты сам кого хочешь? – нашелся Скотт.

– Хорошо бы девочку. Правда, в нашей семье привыкли к мальчикам.

– И мальчика тоже хорошо, – сказала Сьюзен, лишь бы не молчать.

Кристиан слабо улыбнулся:

– Думаю, что одинаково буду рад и мальчику, и девочке.

Он опустил глаза на Эми. Затем повернулся к своим друзьям.

– Почему мы ее не нашли? – спросил он осторожно, боясь признать вслух свое поражение. – Что, черт возьми, случилось с Дженни?

Скотт заметил судорожный вздох жены и понял, что она вот-вот расплачется. Он ободряюще сжал ее руку.

– Хотел бы я знать ответ, – отозвался он с грустью.

– У меня такое чувство, что мы где-то недоглядели, – сказал Кристиан. – Раньше я был просто уверен в том, что Беннингтоны в конце концов выведут нас на Дженни.

Скотт кивнул:

– У всех нас такое чувство. Ну кто мог предположить, что Вильям оставит прежним распорядок работы банка? И Стивен… в его поведении тоже нет ничего необычного. Если его и волнует потеря части наследства Дженни, то он топит свои печали в постели какой-нибудь…

– Скотт, – укорила Сьюзен мужа, кивнув на дочку, – думай, что говоришь!

Скотт виновато понурил голову и тихо попросил прощения.

– В больнице тоже все тихо, – продолжал он, – если бы Стивен или Вильям были замешаны в похищении Дженни, я бы, наверное, уже знал об этом. Они бы вызвали к ней Моргана или Гленна, правда?

– Думаю, да, – сказал Кристиан, – просто не понимаю! Вильям ходит как ни в чем не бывало. Можно подумать, я не говорил ему, что Дженни пропала. Стивена, похоже, вообще ничего не интересует, кроме девочек Амалии. И в больнице зацепиться не за что. У нас есть не больше, чем вначале: вышитый носовой платок, который еще слабо пахнет хлороформом и принадлежит неизвестно кому.

– У нас есть план, – напомнила ему Сьюзен, – послезавтра, если повезет, мы получим свидетельство, изобличающее Стивена и Вильяма в банковских хищениях.

Кристиан долго молчал. Он сидел, обняв Эми. Девочка прижалась к его боку, инстинктивно понимая, что сейчас он больше нуждается в тепле. «Обниму ли я когда-нибудь собственного ребенка?» От этой мысли у него на мгновение перехватило дыхание.

– Банк волнует меня лишь постольку, поскольку он волновал Дженни, – выдавил он наконец, – я бы не стал трогать Вильяма и Стивена, если бы это помогло мне вернуть ее. – Он поднял глаза и взглянул на Сьюзен, уже не стесняясь своих слез. – Я хочу вернуть ее, Сьюзен. Мне нужно только одно – чтобы Дженни снова была со мной.

Глава 16

Кристиан приставил ладонь козырьком, защищая глаза от яркого света. После бесконечно долгой зимы, которую пришлось пережить Нью-Йоркцам, утро этой среды выдалось на редкость солнечным и безоблачным. Кристиан не был суеверен, но сейчас, когда удача столько раз от него отворачивалась, ему очень хотелось надеяться, что перемена погоды и начало весны – это хороший знак.

Легкий ветерок трепал волосы. Кристиан стоял на балконе спальни Дженни в отеле «Святой Марк». Отступив от перил, он чуть повернулся и прищурился, чтобы лучше рассмотреть кабинет Беннингтона. Солнечный свет отражался от высоких овальных окон и мешал смотреть. Опасаясь быть увиденным, Кристиан втянул голову в плечи и поднял воротник сюртука. Наверное, это была излишняя предосторожность. Насколько он мог судить, Вильям и Стивен Беннингтоны были слишком заняты собственными проблемами в «Трасте», чтобы обращать внимание на происходящее за окнами.

Миссис Брендивайн открыла двойные стеклянные двери и заглянула на балкон.

– Мистер О'Шиа говорит, что охранники на месте – у заднего входа в банк. Последняя партия денег должна прибыть с минуты на минуту.

Кристиан кивнул:

– Спасибо, миссис Брендивайн. Я послежу.

– Вы видите Сьюзен? – спросила она.

– Гм. Она уже полчаса гуляет с Эми, ожидая моего сигнала. Я подам его, как только подъедет фургон с деньгами.

– Шляпная коробка у нее? – взволнованно спросила миссис Брендивайн.

– Да, у нее, – ответил Кристиан ровным голосом, пытаясь успокоить экономку, – идите в комнату. Нам нельзя привлекать к себе внимание.

Он опять повернулся лицом к улице. Как раз в этот момент фургон въехал в аллею за зданием банка. Миссис Брендивайн исчезла в спальне, осторожно прикрыв за собой балконные двери. Кристиан взглянул на карманные часы. Через десять минут он просигналит Сьюзен о начале операции.

Амалия держала на ладони маленькую белую таблетку и показывала ее Дженни.

– Терпение мое истощилось, – заявила она. – Я могла заставить тебя принять это уже вчера, когда Стивен только принес таблетки, но не сделала этого. Я дала тебе время свыкнуться с мыслью о неизбежном. Ты, наверное, считаешь меня неоправданно жестокой, но уверяю тебя, это не так. Просто мне надо быть уверенной, что Стивен заплатит мне выкуп, который я у него запросила. Сегодня утром он уже принес по частям больше трех четвертей миллиона в бумагах на недвижимость. До полудня у него будет остальное. Он поступает честно, и я не могу его подвести. Я обещала ему избавиться от ребенка, значит, я это сделаю. Тебе не стоит винить его за то, что он не хочет быть отцом чужого ребенка.

Дженни молчала. Она смотрела на таблетку совершенно пустыми глазами. В голове у нее было почти так же пусто. То, что говорила Амалия, казалось ей бессвязным набором слов, лишенным всякого смысла. После убийства Джона Тодда она не спала – ей было страшно, и не ела, опасаясь, что Амалия подмешала в еду таблетки. Но в отношении питья Дженни была не столь осмотрительна. Она слишком поздно поняла, что в чай ей добавляли какой-то наркотик – наверное, опиум.

– Выпей-ка чаю, – предложила Амалия, зажав таблетку в кулаке.

Она налила чай из серебряного чайника и подала Дженни фарфоровую чашку с блюдцем.

– Осторожно, не пролей, а то обожжешься! Дай-ка я помогу, наклоню тихонечко, – ворковала Амалия, приторно улыбаясь, – не торопись. Вот умница! Теперь уже кажется не так горько, правда? Я уверена, что скоро этот вкус будет тебе даже нравиться. Мне надо было сделать это сразу. Все из-за мистера Тодда – это он меня отговорил. Он думал, что с тобой можно договориться без наркотиков. Но вышло так, что я не смогла договориться с самим мистером Тоддом. Это ты виновата. – Амалия откинулась назад и взглянула на Дженни холодными, бесстрастными глазами, которые никак не вязались с ее улыбкой. – Он пожалел тебя, только и всего. Это ко мне он питал другие чувства. Возможно, даже любил. – Улыбка Амалии испарилась, и выражение ее полных губ стало таким же мрачным, как и стеклянный блеск зеленых глаз. – До тебя мне ни разу не приходилось сомневаться в его преданности. Он никогда не вмешивался, когда я наказывала девочек, никогда не подводил меня, когда я просила выставить за дверь неугодного клиента. Ты все испортила. Не жди от меня благодарности за это, мисс Ван Дайк. Не жди!

Дженни растерянно заморгала. Строгий, осуждающий тон Амалии задел ее, она отпрянула и потерла свои покрытые мурашками голые руки. О чем говорила Амалия? Зачем хозяйка борделя хотела ее обидеть?

Амалия опять поднесла к губам Дженни фарфоровую чашку.

– Ну-ка, выпей еще немножко. Всего несколько глоточков. Помогает, правда? Мир становится ярким и радужным. Ты будешь меньше тревожиться. А может, и меньше помнить.

Амалия забрала чашку, поставила ее на стол и, разжав кулак, поводила таблеткой перед носом у Дженни.

– Теперь ты примешь это, да? Ну же, мисс Кэролайн, открывай ротик! Я положу это тебе под язычок.

Голос, который все время повелевал, теперь звучал мягко, почти умоляюще. Дженни хотела угодить, но чувствовала опасность. Глаза слипались, но она боялась засыпать. Что, если она не проснется? Как же тогда ее найдет Кристиан? Эта мысль не давала покоя. Из последних сил собирая остатки воли, Дженни понимала, что теряет ясность мышления. Приоткрыв рот, она провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Отлично! Открой чуть пошире, и я положу туда таблеточку, – Амалия подняла руку, зажав в пальцах таблетку, – прямо под язычок. Вот так, милочка… оооу-у-у! – Дженни больно прикусила зубами ее пальцы, и Амалия с воем отдернула руку. – Сучка!

Она ударила Дженни по щеке. Девушка дернула головой и выплюнула таблетку, которая тут же исчезла в складках простыни.

Амалия принялась было ощупывать постель, ища таблетку, но, подумав, отодвинулась от Дженни подальше.

– Не важно, – процедила она сквозь зубы, с трудом сохраняя спокойствие, – у меня еще полно таких таблеток.

Амалия встала и отошла от кровати, взбивая прическу и поправляя вырез платья.

– Неужто ты думаешь, милочка, что тебе удастся меня остановить? – со злостью прошипела она.

Но Дженни опять смотрела на нее пустыми глазами и не отвечала.

Кристиан достал из кармана вышитый носовой платок, поднес к лицу и, мгновение подержав, отпустил. Кружевной лоскут зацепился за край стальных перил, забился на ветру и слетел на пол балкона. Когда он приземлился, на нем все еще виднелись изящно вышитые буквы «Дж.». Кристиан наступил на платок и растер его каблуком ботинка, но удовлетворение было слишком мимолетным.

Внизу, на той стороне улицы, Сьюзен Тернер распустила и опять завязала ленту на своей шляпке. Это означало, что она приняла его сигнал. Нагнувшись, она сказала несколько слов своей дочке и опять взяла ее за руку. Они завернули за угол и вошли в банк.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Кристиан опять увидел Сьюзен. Сначала он боялся, что она не сумеет добиться личной встречи с Вильямом Беннингтоном. Вильяму сейчас было явно не до разговоров. Он сидел, погруженный в раздумья, за своим рабочим столом. Перед ним высилась стопка бухгалтерских книг. Кристиан догадывался, над чем он так сосредоточенно думал: как получше спрятать концы в воду, то есть прикрыть те ссуды, которые он взял себе. Это был самый простой способ расхищать деньги из банка. Фальшивые ссуды списывались под видом неудачных инвестиций. След Вильяма скрывался в черных дорожках чернил среди расходных и приходных счетов. Он брал деньги наличными, вынося их из банка именно так, как и предполагала Дженни, – между страницами газеты.

Кристиан облегченно вздохнул, увидев, как Сьюзен садится в кресло напротив стола Вильяма. Вильям привстал при ее появлении и теперь садился, сдвинув в сторону бухгалтерские книги. Стивен остался стоять перед открытым сейфом. Судя по небрежной позе Беннингтона-младшего, его ничуть не смутило появление непрошеной гостьи.

Кристиан мысленно повторил инструкции, которые дал Сьюзен. Держать шляпную коробку на коленях. Проверить ленточку – она должна закрывать отверстие. Не сдвигать бумагу. Говорить с Вильямом про ссуду, как будто у тебя на уме лишь одно – получить с него деньги. Пожаловаться на ошибку в своем счете. Сказать, как давно ты пользуешься услугами этого банка и как ценится «Траст» мелкими вкладчиками. Держаться искренне, Сьюзен. Они не должны заметить, как сильно ты их ненавидишь. Прерваться на полуслове, услышав плач Эми в вестибюле. Притвориться расстроенной и встревоженной. Нервно перебирая пальцами ленточку на коробке, открыть отверстие. Встать. Поставить коробку на стол перед креслом. Торопливо выйти из кабинета, бормоча извинения. Если они напомнят тебе про коробку, сделать вид, что не слышишь. Быстро убраться из кабинета… взять Эми… убраться из банка.

Кристиан позволил себе легкую улыбку, увидев, что Сьюзен и Эми выходят из банка. Лайам О'Шиа ждал на углу, чтобы забрать Эми. Малышка стерла с лица притворные слезы, весело улыбнулась Лайаму и взяла его за руку. Они вместе перешли улицу и направились к отелю, а Сьюзен пошла в другую сторону, отсчитывая минуты.

Яркое солнце, отражавшееся от окон кабинета Вильяма, слепило глаза. Ладонь козырьком уже не помогала, и Кристиан ушел с балкона. Оставалось надеяться, что Стивен и Вильям будут действовать быстро. Охранники у заднего входа в банк ждут их команды. Золотые и серебряные слитки нужно где-то менять, поэтому Вильям и Стивен возьмут себе деньги в виде банкнот, а потом вложат их куда-нибудь.

Кристиан достал карманные часы. Через четыре минуты Сьюзен должна вернуться за коробкой. Успеют ли за это время Беннингтоны разоблачить себя? Кристиан шагнул в гостиную. Миссис Брендивайн оставила свою наблюдательную позицию у окна и ждала в дверях, когда вернутся Лайам и Эми.

Все шло как будто гладко, но Кристиан не находил повода для радости. Еще рано торжествовать победу, да и сама эта победа будет горчить, если с ними нет Дженни.

– Это был только вопрос времени, – сказала Амалия Мэгги, показывая на Дженни. Девушка спала. Тени под глазами выдавали ее усталость. – Опиум в конце концов победил.

Мэгги нерешительно мялась на пороге собственной спальни. Ее не пускали сюда почти неделю, и у нее не было желания выяснять почему. Она чувствовала себя гораздо спокойнее, не зная о темных делах Амалии. С каким удовольствием она плюнула бы в глаза хозяйки борделя, если бы только у нее была возможность порвать с этим «салоном» и устроиться на работу в приличном доме! Но Амалия уже втолкнула ее в комнату и потащила к кровати.

– Ой, да это же… та девчонка… что была здесь под Новый год! – прошептала Мэгги. – Так это, значит, из-за нее я не могла заходить в собственную спальню? Но это же просто смешно, Амалия! Она хорошенькая, я не спорю, но взять ее на работу? Ведь вы поэтому держите ее здесь, да? Хотите сделать своей девочкой?

– Ну конечно, – солгала Амалия, – в ту ночь Маршаллу она понравилась. Почему бы и другим не развлечься? Она простая воровка с Файв-Пойнтс, Мэгги. Никто не будет ее искать.

Мысли быстро заработали в голове Мэгги. Обрывочные сведения, почерпнутые ею из увиденного и услышанного за последнее время, начали выстраиваться в единое целое.

– Ее хочет Стивен Беннингтон, да? Вот почему он сюда зачастил. Он подглядывал в ту ночь, когда она спала с Кристианом, и решил ее заполучить.

– А ты догадлива, – сказала Амалия. Она предпочла не разубеждать Мэгги: пусть думает что хочет. – А теперь помоги мне, пожалуйста, перенести ее в погреб.

– В погреб?! – В этот момент Дженни повернулась во сне, и Мэгги заметила наручник. – Амалия! Зачем вы приковали ее к кровати? Это же не…