Текст книги "Короткий брак"

– А как ты мог об этом узнать? Джек проиграл большую часть к тому моменту, когда мне исполнилось три года. Мама вышла за него только потому, что была беременна мной, а он, полагаю, соблазнился ее наследством.

– Начинаю понимать, почему Люси верит, что твоя мать нечто большее, нежели ходячее недоразумение.

Обрадованная этим новым проявлением терпимости, Пенни подарила мужу улыбку.

Неделю спустя, на рассвете, Пенни лежала в объятиях Ника. Она уже совсем проснулась. Через несколько часов они летят домой. Впрочем, мой дом – рядом с Ником, довольно подумала она. На Ямайке они стали намного ближе друг другу. Удивительный остров не уставал поражать и восхищать их, а время, проведенное на вилле, будет вспоминаться как нечто особенное.

Решив удивить мужа завтраком, Пенни осторожно выскользнула из объятий Ника. Его рука зашарила по постели, словно он почувствовал ее отсутствие даже во сне. Пусть подольше поспит. Он это заслужил, признала Пенни, восхищенно глядя на длинную загорелую спину, освещенную мягким светом, сочившимся сквозь занавески. Он великолепный любовник, дивный отец и сложен как бог. А этой ночью нес чудесные ереси… рассуждал о том, как бы сократить рабочий день и перестроить работу так, чтобы поменьше ездить.

Я люблю, люблю, люблю его, мысленно повторяла Пенни. Дожидаясь, пока закипит чайник, она взяла журнал, который, должно быть, забыла служанка. На обложке она заметила пометку, сделанную характерным почерком Ника. Имя и дата. Имя, которое до сих пор способно было выкачать из ее легких весь кислород и заставить побледнеть.

Должно быть, это был старый журнал. Но горечь, которую испытала Пенни, не стала меньше. Значит, Джордан Брэм тоже делила здесь постель с Ником. Это могло испортить все ее воспоминания об острове. Пенни перевернула обложку, чтобы взглянуть на дату, и поняла, что отравленные воспоминания не самое страшное. Журнал вышел всего два месяца назад.

Пенни обхватила себя руками за плечи, внезапно почувствовав озноб. Разве можно теперь доверять Нику хоть в чем-то, касающемся Джордан Брэм? Он уверял ее, что расстался с Джордан давно. И все же лишь два месяца назад она была его любовницей!

10

Ник сам приготовил себе завтрак. Ему никогда не приходилось делать этого раньше, поэтому результат получился плачевный. Когда он попытался поцеловать Пенни утром, его оттолкнули и наградили убийственным взглядом. Ко времени, когда они оказались в самолете, атмосфера накалилась до предела.

Через десять минут после взлета Ник встал со своего кресла.

– Посмотри на меня, Пенни.

– Я не хочу на тебя смотреть, – сурово сказала она и закрыла лицо журналом.

Ник вырвал журнал из ее рук и швырнул на пол.

– Встань, – приказал он. – Нам нужно поговорить.

– Нет, я…

– Хорошо. – Без всякого предупреждения Ник подхватил ее на руки и понес по самолету. – Не можем же мы драться на глазах у Алана.

– Отпусти меня сию же секунду, – прошипела Пенни.

Ник усадил ее в одно из кресел в хвосте салона, а сам устроился через проход.

– Дома нас ждет большая вечеринка.

Это неожиданное заявление заставило Пенни растеряться.

– О чем ты говоришь?

– Будучи очень романтичным, – усмехнулся Ник, – я решил, сделать тебе сюрприз – свадебный прием, которого у нас еще не было. Три сотни гостей сгорают от нетерпения поздравить нас, среди них твоя мать и ее очень богатый муж Чарлз Уэдерби. Кстати, будь готова: Чарли очень маленького роста, и у него твои глаза и волосы. Да, самое главное – свадебное платье ждет тебя в спальном отсеке.

– Что? – воскликнула Пенни, уже и без того ошеломленная предстоящим приемом и тем очевидным фактом, что Ник знает намного больше о муже Лиз, чем она.

– У тебя никогда не было свадьбы, о которой ты мечтала. Поскольку это моя вина, я договорился о церковном благословении, и на этот раз тебе придется надеть подвенечное платье.

– Я не могу… Я просто не могу!

Ник приблизил к ней лицо. Сверкающие гневом глаза неотрывно смотрели на нее.

– О, ты сможешь! – прорычал он. – Ты не опозоришь меня перед тремя сотнями человек. Так что ступай переодевайся и присоединяйся к взрослым. Плохое настроение не извиняет твоего сегодняшнего поведения!

– А, Джордан?

Ник уставился на нее, между бровями появилась глубокая морщинка.

– Не вижу никакой связи.

– Я покажу тебе… подожди минутку.

Пенни поспешила к своему креслу и, подняв сумку, выудила обложку найденного утром журнала. Ее руки тряслись. Ей уже совсем не хотелось ссориться с Ником. Он готовил ей сюрприз! У них будет венчание, она наденет подвенечное платье, и он наконец представит ее куче своих родственников и друзей, как жену! И если бы не обложка, которую сжимала в руках, Пенни была бы сейчас безумно счастлива.

Ник сидел на том же месте, с тем же ледяным выражением на лице и смотрел, как она приближается. Давно уже она не видела этой холодной отчужденной мины. У Пенни мурашки побежали по спине. Он виноват, он должен быть виноват! Ник просто хочет посмотреть, как много она знает. Пенни молча протянула ему обложку.

– Телесценарии, – презрительно фыркнул он. – Я не читаю подобного вздора.

– Ты кое-что написал на обложке.

Ник взглянул на запись.

– И что же?

Это, несомненно, агрессивное требование дальнейших объяснений было совсем не той реакцией, на которую рассчитывала Пенни.

– Ну… это очевидно, не так ли? – нервно спросила она.

– На основании имени и даты, которые я нацарапал в последний уик-энд, проведенный на вилле, ты решила, что я…

Необходимость докончить фразу делала ситуацию еще более унизительной. Негодование и боль, которые терзали Пенни с утра, выплеснулись наружу.

– Что ты все еще спишь с ней! Что ты ни когда не избавишься от нее! Что все то время, пока мы женаты, она оставалась твоей любовницей! – выкрикивала Пенни.

– Закончила? – Темные глаза, холодные и опасные, как первый тонкий лед, остановились на ней. – Мои отношения с Джордан умерли естественной смертью за несколько недель до того, как я женился на тебе. В прошлом году она вышла замуж.

– Замуж?

Пенни была потрясена.

– Во время медового месяца ее муж, Рекс, получил серьезную травму в автомобильной аварии. Его только недавно выписали из больницы. Когда наш общий друг рассказал мне об этом и о том, что Рексу требуется длительный восстановительный отдых, я предложил им пожить на вилле.

Ошеломленная услышанным Пенни быстро заморгала.

– Но…

– Я не встречался с Джордан с тех пор, как она переехала в Вашингтон в прошлом году. Она пригласила меня на свадьбу, но я был занят и не смог приехать.

Ник с ледяным спокойствием смотрел на Пенни, которая чувствовала себя ужасно. – Ник, я…

– В течение двух лет мы с Джордан были любовниками. Это устраивало обоих. Никто из нас не хотел ничем себя связывать, и мы расстались так же легко, – сообщил ей Ник. – Я не могу понять, почему она до сих пор не дает тебе покоя?

Лицо Пенни пылало.

– Я очень сожалею, – прошептала она.

– А я очень зол на тебя, – сообщил Ник с вновь обретенной прямотой, которая в этот момент была совсем некстати. – Две недели я устраивал все это за твоей спиной… Венчание… платье… прием… – Он горько рассмеялся. – А ты все сегодняшнее утро вынашивала планы, как бы опять сбежать от меня! Послушай, может, ты просто ищешь предлога расстаться со мной?

Побледнев как смерть, Пенни опять подняла взгляд на Ника, от страха у нее засосало под ложечкой.

– Это совсем не так. Я просто боялась, что ты все еще увлечен Джордан. Но это, наверное, потому, что я по-прежнему не чувствую себя в безопасности с тобой… Прости меня, Ник.

Он стиснул ее узкие плечи руками.

– Ты больше не оставишь меня. Даже если придется для этого приковать тебя цепями к стене. Больше ты от меня не уйдешь! – с силой проговорил он.

Джилиан встречала их в аэропорту. Словно громом пораженная она молча смотрела на Пенни в сказочном подвенечном платье и Алана в костюмчике пажа.

– Платье действительно удивительное, – сказала Пенни Нику в лимузине, который вез их в церковь. – Где ты его нашел?

– Просто описал тебя дизайнеру и подчеркнул, что платье должно быть белоснежным. Прочти-ка это… – Достав из кармана газетную вырезку, Ник вложил ее в руку Пенни. – Вот откуда идет информация о муже твоей матери.

Все еще чувствуя некоторую отчужденность Ника, но понимая, что это заслужила, Пенни взглянула на нечеткую фотографию Лиз и мужчины рядом с ней. Чарлза Уэдерби, которому было пятьдесят три года, описывали как известного предпринимателя и завзятого холостяка. О ее матери было сказано только, что она – его «старая привязанность». Ник крепко сжал ее руку. Его напряжение было физически ощутимым.

– Подозреваю, что Чарлз Уэдерби – твой отец. В прошлом году я встречался с ним на какой-то деловой конференции и отметил, что его глаза, как и твои, очень интенсивного и редкого цвета, но я даже и представить не мог ничего подобного. А теперь думаю…

– Ник, в чем дело?

– Ни в чем! – почти враждебно заявил он.

– Даже если он мой отец, в чем я сильно сомневаюсь, – ласково сказала Пенни, – это ничего не изменит. Единственное, что меня заботит, это благополучие мамы. И ничто не испортит мне этот чудесный день, поскольку ты все еще рядом со мной, – твердо проговорила она, успокаивающе поглаживая его напряженные пальцы. – Ты – единственный и неповторимый для меня. Теперь я знаю, что хочу остаться с тобой навсегда.

Ник сидел не шевелясь, а затем с шумом выдохнул. Обхватив руками тонкую талию, он притянул Пенни к себе и поцеловал с отчаянной страстью. Пенни поняла: он доволен.

Поразительно серьезный, спокойный и красивый в смокинге, Ник взял ее под руку и ввел в маленькую церквушку. Сосредоточенная на обряде, она не замечала гостей, заполнивших тесное помещение. Но как только все закончилось, перед ней возникла мать. Моложавое симпатичное лицо под копной белокурых волос горело от возбуждения.

– Пенни! Здесь кое-кто очень хочет с тобой познакомиться!

Время было совсем неподходящее. И совсем неподходящее место. Но ведь это Лиз, напомнила себе Пенни и почувствовала, как рука Ника стиснула ее тонкое предплечье. Интересно, почему до сих пор так напряжен мой муж? – мелькнула мысль.

Глаза Пенни оказались на уровне глаз пожилого человека, подошедшего и вставшего рядом с ее матерью. Для нее было потрясением встретить взгляд этих глаз, так похожих на ее собственные. Чарлз Уэдерби тряхнул седеющей рыжей шевелюрой и с благодарностью сжал инстинктивно протянутую руку Пенни.

– Думаю, ты уже знаешь, кто я… – неуверенно начал он.

Пять минут спустя Пенни, у которой кружилась голова от стремительно обрушившихся на нее событий, оказалась в незнакомом длинном автомобиле с Лиз и Чарлзом и, разумеется, Аланом, надежно пристегнутым в детском сиденье. В этой группе странным образом не хватало Ника. Пенни нахмурилась.

– Где Ник?

– Мы можем поехать прямо в аэропорт и оказаться в Европе раньше, чем кто-либо успеет спохватиться, – с удивительным спокойствием сообщил ей отец. – Лиз считает, что твой муж силой принудил тебя вернуться к нему, пригрозив учредить опеку над сыном.

– Вы пытаетесь меня похитить? – с ужасом и недоверием воскликнула Пенни, уже забывшая о том, что Ник действительно грозил ей чем-то подобным. – Мама, как ты могла так поступить со мной? Мне нужен Ник… мне нужен мой муж!

– Теперь ты удовлетворена, любимая? – с усмешкой спросил Чарлз у встревоженной жены. – Видишь, Пенни любит Ника. Я еще в церкви говорил, что это сразу видно.

– Но я хочу забрать ее и Алана с нами, – плаксиво протянула Лиз.

– Я тоже был бы не прочь увезти свою дочь, чтобы получше познакомиться с ней, – грустно пробормотал Чарлз, глядя на нахмуренное лицо Пенни. – Но она уже взрослая, у нее своя жизнь, и будет намного проще, если мы станем регулярно встречаться.

Пенни наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Думаю, я буду счастлива иметь такого отца. – Она придвинулась к разочарованной матери и обняла ее за плечи. – А теперь я хочу все узнать о вас. И не смей пропускать ни одной детали! – предупредила Пенни.

Как выяснилось, двадцать один год назад Лиз сообщила о помолвке не невеста Чарлза, как назвала себя явившаяся к ней женщина, а ревнивая бывшая подружка.

– Я изо всех сил пытался разыскать Лиз, – поведал Чарлз, держа руку ее матери в своей. – Но потерпел неудачу, потому что месяца два спустя после бегства она вышла замуж за Джека Уоррена и уехала с ним за границу.

– Я всегда знала, где Чарлз, но полагала, что он женат. А потом, как раз в тот день, когда накрылась затея с журналом, прочитала в колонке сплетен, что он одинок, – Лиз покраснела и опустила ресницы. – Но я полетела к нему только из-за долга. Я была ужасно расстроена тем, что вовлекла Люси в эту авантюру!

Пенни немедленно поняла, что полет в Англию был предпринят исключительно ради встречи с Чарлзом, и улыбнулась. Тот смотрел на жену с нескрываемой гордостью и удовольствием.

– Когда твоя мать вошла в мой кабинет, я потерял дар речи. Лиз была и остается единственной моей любовью. Я хочу, чтобы ты знала это, Пенни.

Когда Пенни вышла из машины у дома Блейнов, Ник стоял перед парадной дверью, явно не слыша поздравлений прибывающих гостей. Впервые забыв об Алане, Пенни устремилась к нему. Увидев жену, он шагнул вперед и тут же сжал ее в объятиях.

– Да где же ты пропадала?! – задыхаясь спросил Ник. – И не смей говорить, что ты вернулась только для того, чтобы упаковать вещи!

– Нет, я останусь здесь до тех пор, пока в фамильном склепе не истлеет мой скелет.

– Не смешно! – прорычал Ник.

– Я немного познакомилась с моим отцом. Он славный, но крутой… вполне под стать маме. Знает ее вдоль и поперек, боготворит ее, не может поверить собственному счастью, – едва дыша сообщила Пенни. Ник завладел рукой жены.

– Ты даже представить не можешь, что я передумал за это время, – пробормотал он. – Когда вы с Аланом вдруг укатили в этой проклятой машине, я подумал, что никогда больше вас не увижу. Я знаю, как относится ко мне твоя мать…

– Ник… – перебил его неуверенный женский голос.

Ник резко обернулся, затем опустил взгляд, чтобы увидеть свою тещу.

– Если Пенни говорит, что ты не путался с Джордан, для меня этого достаточно.

– Мы же условились, что ты не будешь говорить об этом, – простонал у нее за спиной Чарлз.

– Но должен же Ник знать, что я больше не считаю его подонком! – возразила Лиз.

– Спасибо, спасибо, Лиз, – поспешно пробормотал Ник.

Чарлз протянул ему руку.

– Я уверен, что вы будете ценить мою дочь.

– Еще больше с тех пор, как вы привезли ее домой, – ровным тоном добавил Ник.

Пока разносили коктейли, Ник представлял жену бесчисленным гостям. Пенни заметила в толпе Люси, но смогла только обменяться с ней короткими объятиями и обещанием поговорить позже. Их ждал великолепный шведский стол, ничуть не формальный и не чопорный. Ник не отходил от нее ни на шаг, и Лиз пришлось предпринять массу усилий, чтобы перемолвиться с дочерью парой слов наедине.

– Я хочу извиниться за то, что подбила Чарлза на это похищение, – проговорила она. – Когда по возвращении я увидела обезумевшего от тревоги Ника, мне стало по-настоящему стыдно. Вот уж никогда не думала, что он способен так любить!

Пенни слишком хорошо знала склонность матери к преувеличениям, чтобы всерьез отнестись к ее наблюдениям. Ей помахала Люси, и она, оставив мать, уселась рядом с пожилой женщиной.

– Я счастлива, что все так славно кончилось, – тепло проговорила Люси.

– Кстати, та история с Джордан… На самом деле ничего не было, – горячо прошептала Пенни. – Я несправедливо осудила Ника.

– Я всегда с трудом верила в это, – ласково проговорила старушка. – Ты даже представить не можешь, в каком ужасном состоянии он был после твоего ухода! Пенни навострила уши.

– И то, что я даже не могла сказать ему, где ты, казалось очень жестоким! Но я обещала, а ты была так обижена… Как бы то ни было, но Ник тоже очень страдал.

– В самом деле? Конечно, я поступила по-детски, оборвав с ним все связи…

– Пенни, – перебил ее Ник, оказавшийся вдруг рядом с ними, – мы должны открыть танцы.

– Ты умеешь вальсировать? – улыбнулась Пенни.

– Нет.

– Тебе хочется продемонстрировать это трем сотням гостей?

Ник обнял ладонями ее лицо и нежно поцеловал в удивленно приоткрытые губы.

– Мне хочется одного – чтобы все разошлись и мы остались наедине.

Уже поздним вечером Пенни и Ник поднялись наверх. Она приникла к нему и счастливо прошептала: – Я все еще так тебя люблю…

Ник, казалось, намертво прирос к полу перед дверью их спальни.

– Ты сказала «все еще». Означает ли это, что ты никогда не переставала любить меня?

– Разве я не говорила, что буду любить тебя вечно?

– Но потом ты сбежала, – напомнил Ник. – Жила вдали от меня. Мне пришлось угрозами принудить тебя вернуться, и ты не спешила возобновить наш брак. Я не виню тебя за это, но…

– О Ник, я многим провинилась перед тобой, – сказала Пенни, открывая дверь спальни, поскольку считала коридор не самым подходящим местом для столь личного разговора. – Но я хотела сделать как лучше – и для тебя, и для себя…

Черные глаза взирали на нее с огромным напряжением.

– Пока ты была рядом, я принимал твою любовь как нечто само собой разумеющееся. Конечно, мне это нравилось… А когда ты ушла, я не мог понять, почему так чертовски несчастен! Я думал, что просто беспокоюсь за тебя.

– Теперь я здесь и по-прежнему очень, очень тебя люблю, – успокаивающим тоном произнесла Пенни.

– А потом этот кошмар сегодня вечером… Именно благодаря ему я наконец-то понял, что люблю тебя, – отрывисто проговорил Ник.

Пенни немного смутилась.

– Кошмар?

Ник пожал плечами, изучая носки своих ботинок.

– Мне вдруг померещилось, что Лиз и Чарли увезли тебя. Поверь мне, если бы твой отец захотел, чтобы ты исчезла, его могущества хватило бы на то, чтобы без труда устроить это.

– О, Ник, – жалобно вздохнула Пенни, решив никогда, никогда не рассказывать ему о сцене, произошедшей в машине Чарлза, иначе муж навсегда возненавидел бы ее мать.

– Я вдруг представил, что могу потерять вас обоих – всю мою семью, – прошептал он, поднимая голову и глядя на нее так, что у Пенни сжалось сердце. – А я даже не сказал тебе, что чувствую.

– Ты уверен, что это была не обычная паника?

Ник через силу рассмеялся. Сбросив смокинг, он медленно обнял ее.

– Я уже давно полюбил тебя. – Ник поднял ее на руки и отнес на кровать. – Сначала я потерял интерес к Джордан. Потом ты мне понравилась, я был очарован тобой. Но все еще ничего не понимал. Когда ты оставила меня, из моей жизни словно ушел свет, а я стал винить тебя за то, что ты сделала мне так плохо.

– Типично для мужчины, – ласково сказала Пенни, целуя его в уголок рта и наслаждаясь этим сравнением со светом.

– Все, что было связано с тобой, опустошало.

– Синдром вражеского танка?

– Ты и представить не можешь, какую горечь я испытывал, думая, что Алан – чужой ребенок, что я потерял твою любовь. Но и тогда я не понимал, почему хочу, чтобы ты меня любила.

– Я говорила тебе, что любовь – это беспорядок.

– Тогда я уцепился за Алана как за предлог, чтобы вернуть тебя. Потом решил снова влюбить в себя.

Пенни сняла с него галстук и начала расстегивать рубашку.

– Так вот почему я удостоилась медового месяца, – лукаво улыбаясь, заключила она.

– И медового месяца тоже. Но все это было невероятным самообманом, – признался Ник и, приподняв ее голову, страстно поцеловал.

Окружающее перестало существовать для них, как бывало всегда, когда они оказывались близко друг к другу. Поэтому разговор они возобновили еще очень нескоро.

– Я думал, ты забыла обо мне и влюбилась в Джонни, – с содроганием проговорил Ник. – Я чувствовал угрозу, поэтому и сам угрожал обратиться в суд по поводу опеки.

– Мы просто близкие друзья, Ник.

Сверкающие черные глаза неотрывно смотрели на нее.

– Теперь, когда ты по-настоящему моя жена, тебе запрещается иметь друзей-мужчин. За все время нашей разлуки у меня не было ни одной женщины!

– Серьезно? – Довольная улыбка изогнула ее губы, а затем Пенни рассмеялась. – Неудивительно, что ты захотел провести еще одну ночь со мной. О, Ник, у меня тоже никого не было!

– Но ведь ты думала об этом Джонни…

Пенни с любовью посмотрела на мужа.

– Я искренне считала, что не нужна тебе и ты обо мне даже не вспоминаешь.

– Я обожаю тебя и никогда не позволю уйти! – поклялся Ник со всей убедительностью, о которой только может мечтать влюбленная женщина. – Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это. Но теперь я точно знаю, чего хочу в этой жизни, и это – ты.

Пенни издала счастливый вздох.

– Я только жалею, что пропустил твою беременность, – грустно признался Ник.

– Ничего интересного. Я была как воздушный шарик.

– Ты не можешь выглядеть, как шарик!

– Вот подожди немного – и увидишь…

Год спустя случились два знаменательных события. У Пенни родилась дочь, и в свет вышла ее вторая книга – о сложностях и радостях материнства. Оставаясь самой собой, она по-прежнему ничего не планировала, но была невероятно довольна, когда узнала о своей беременности. Ник провел все это время в тревогах и водил ее на консультации к различным специалистам. А Пенни, делавшая это только ради спокойствия мужа, поскольку беременность проходила на удивление легко, каждую свободную минутку уединялась в кабинете на первом этаже. Слова так и рвались из ее души…

Алан, превратившийся теперь в резвого здоровячка, удивительно похожего на отца, пытался протиснуть личико сквозь прутья детской кроватки, где лежала Робин. Пенни и Ник не отрывали глаз от нового члена семьи.

– На этот раз наши гены смешались, – удовлетворенно вздохнула Пенни. У девочки были темные волосы Ника и удивительной синевы глаза. – Это, наверное, знак свыше. Ник рассмеялся и привлек жену к себе.

– Я не нуждаюсь ни в каких знаках, чтобы понять, что очень, очень счастлив с тобой.