Текст книги "По ту сторону закона. Кланы и группировки"

Было видно, что Мори уважал вакагасира Такаяма. Несколько минут мы продолжали пытаться всучить друг другу конверт, но в конце концов он сдался, сказав, что я тот еще упрямец. Я благодарен Мори за то, что он отказался от идеи подкупить меня. Я не испытываю к нему никакой недоброжелательности или враждебности. Однако я совсем другого мнения о Хосоки, которая пыталась помешать публикации моей серии, обратившись за помощью к двум влиятельным якудза – одному бывшему и одному действующему. Медийный человек просит бандитов пресечь невыгодные для него высказывания. Да это все равно что плевать против ветра!

Ходили слухи, что Кадзуко Хосоки собирается подать иск и будет требовать возмещения ущерба в размере 600 млн иен. Мне было интересно, откуда и как появилась такая сумма. Хосоки, видимо, было важно произвести впечатление, она надеялась, что я испугаюсь и откажусь от своих слов из-за непомерно высокой суммы судебного иска.

7 июня я увидел его – судебный иск Хосоки, отправленный в редакцию по факсу. Затребованная сумма составляла 612 567 400 иен, а стоимость одних только печатей, прикрепленных к иску, составила 1 859 000 иен.

Я был удивлен, но не большой сумме, а тому, что в качестве ответчика была указана только компания Kodansha (в лице директора Савако Нома), а автор, Мидзогути, не был назван. Имя главного редактора Weekly Genda также не было указано.

Если Хосоки утверждает, что моя серия нанесла ущерб ее чести и репутации, то обычно в таких случаях подают в суд на издателя, главного редактора и автора одновременно. Однако автора она не тронула. А ведь это я написал статью и продолжаю дальше их писать. По идее, именно я должен быть виновником всех ее бед.

Почему же я освобожден от судебного преследования? Опасалась ли она, что я продолжу обличать ее и в дальнейшем, или же хотела посеять рознь между автором и издателем? Конечно, у Хосоки есть возможность подать против меня дополнительный иск, но если я не буду включен в качестве ответчика с самого начала, то серьезность всего судебного разбирательства вызывает сомнения. Но!

Именно я знаю все содержание всех интервью и статей, касающихся Хосоки. Однако я не привлечен к ответственности, поэтому не имею права участвовать в судебном процессе. В том маловероятном случае, если из-за моего неучастия Kodansha проиграет Хосоки, то по моей вине издательство понесет огромные убытки в размере более 600 млн иен. Мой авторитет как писателя рухнет, я больше не смогу продолжать писать. Я был заинтересованной стороной в этом процессе, поэтому я должен был участвовать в нем во что бы то ни стало.

Один из способов принять участие в процессе в такой ситуации называется «вспомогательное участие». Однако адвокат Kodansha не может одновременно быть адвокатом «вспомогательного участника». Это основано на предположении, что у двух сторон может быть конфликт интересов.

Я попросил Сигэру Омияма, адвоката из Икэбукуро, и его знакомого, адвоката Акира Такэноути (впоследствии президент Токийской ассоциации адвокатов и вице-президент Японской федерации адвокатов), выступить в качестве моих вспомогательных представителей. Оба адвоката также принимали участие в иске о возмещении ущерба против босса Ямакэн-гуми Кунио Иноуэ и других в связи с нападением на моего сына.

Сторона Хосоки назначила пять адвокатов, главным из которых был Ко Абэ. В сентябре Абэ выразил свое возражение против того, чтобы я подключился к процессу в качестве вспомогательного участника. Он сказал, что если я присоединюсь, то я наверняка буду документировать каждое заседание. Некрасиво так говорить, но команда защиты Хосоки была паршивой и ни разу не предоставляла достаточно веских доказательств, чтобы их можно было опубликовать в статье. Хорошо тебе говорить, подумал я.

В декабре судья наконец-то одобрил мое участие, и я подал несколько письменных документов и заявлений, загнав сторону Хосоки в угол. Так, в июне 2007 года сторона Хосоки заставила Кэндзи Мори, босса Цукаса Когё, который оказывал на меня давление, явиться в нотариальную контору в Нагое и подать ложное заявление, поставив на нем свою подпись и печать. Мори не хотел выступать в качестве свидетеля в суде. Судя по всему, вместо этого он дал показания в нотариальной конторе. Это необычный метод, который крайне редко используется. Он также не имеет юридической силы.

Как бы то ни было, нам попытались продемонстрировать силу влияния команды Хосоки. Однако заявление Мори не имело никакой силы, так как не было подтверждено фактами.

Это неудивительно, если задуматься. Якудза часто подвергаются налетам и обыскам, поэтому у них нет привычки вести записи, и они их и не ведут. Напротив, в таком бизнесе, как мой, брать интервью и делать записи – это основа работы. С точки зрения скрупулезности, точности и аккуратности якудза тоже не представляют проблемы.

Более того, заявление Мори в защиту Хосоки было основано на лжи, никакой силы оно иметь не могло. В заявлении четко говорится, что Мори впервые встретился со мной в Минами-Аояма[56]56
  Минами-Аояма – район Токио с небольшими модными магазинами и элитными дизайнерскими бутиками в более крупном районе Сибуя. – Прим. ред.


[Закрыть] 3 февраля 2006 года. Однако в этот день меня вызвали в полицейский участок Митаки для допроса в связи с нападением на моего сына. В протоколе слушаний в полицейском участке Митаки указаны дата и время, а также подпись ответственного инспектора полиции. Я предоставил копию протокола и легко опроверг ложь в заявлении Мори.

Однако кое-что меня удивило. Я думал, что Мори будет отрицать, что мы спорили о подкупе. Однако в своем заявлении он подтвердил этот факт и заявил, что это действительно имело место. Адвокат Хосоки Ко Абэ возразил: «Это ложь. Мидзогути недавно написал в журнале, что Ямакэн-гуми заставили его принять конверт с 1 млн иен. Невероятно, чтобы подобный инцидент мог произойти дважды за столь короткий промежуток времени».

Однако в своем заявлении Мори признал, что это было, хотя и изменил описание конверта и выдумал совершенно ложную историю. Для справки позвольте мне процитировать эту часть заявления Мори: «Уходя, я попытался передать Мидзогути приготовленный мной коричневый конверт, содержащий 500 000 иен наличными и записку от меня, в которой говорилось: „Спасибо за вчерашний обед“. Мне было очень приятно, что он написал положительно о шестом боссе, который был мне как отец, поэтому мне захотелось поблагодарить его из своих карманных денег. Мидзогути сказал: „Я не могу это принять. Я потеряю доверие Takeshoubo…“».

Я не мог принять это от лица Takeshoubo. Речь шла об обеде, состоявшемся накануне, но я не был принимающей стороной, меня тоже просто позвали за компанию.

Цитирую дальше: «Мори: „Это не имеет никакого отношения к издательству. Это благодарность за то, как хорошо вы написали, так что вам не нужно ничего говорить редакции“. Мидзогути: „Дело не в том, узнает кто-то или нет“ (примечание от Мори: он был непреклонен). Мори: „Ну и упрямец же вы. Раз так, я оставлю это у себя до следующего раза. У вас есть любимый клуб в Гиндзе?“ Мидзогути: „Да, есть“. Мори: „Хорошо, тогда давайте потратим эти деньги в следующий раз на поход в клуб в Гиндзе. Давайте все вместе пообедаем в ближайшее время. Пожалуйста, передайте от меня поклон господам из Takeshoubo. До тех пор я подержу эти деньги при себе“. Мидзогути: „Да, пожалуйста“».

И еще: «Конечно же, Мидзогути знал, что деньги, которые я предложил ему, были ответом на прекрасный прием, который они мне оказали на днях, а также благодарностью за то, что он так хорошо написал о моем боссе».

Нет, ничего такого я не знал. Потому что это ложь. А про вакагасира Такаяма я не писал как-то особенно хорошо, а просто написал.

Далее: «Я предложил Мидзогути деньги, когда он уже собирался уходить. Немыслимо, чтобы он мог так неправильно понять меня – будто я пытаюсь купить его молчание! Что касается Хосоки, то это я попросил его взять интервью. Все знают, что именно меня следует благодарить, а не наоборот».

Как уже упоминалось выше, я тогда не хотел брать интервью у Хосоки, я только хотел вывести ее на чистую воду.

В другой части заявления Мори говорит обо мне много гадостей, но, если прочитать только эту часть, создается впечатление, что Мори всего лишь невинно привирает.

По правде говоря, мне жаль, что так вышло. Если бы не инцидент с Хосоки, я бы не потерял в лице Мори источник информации. Для меня потеря Мори была гораздо более значимой, чем потеря Ёсинори Ватанабэ, у которого я брал интервью более десяти раз, когда писал о пятом боссе Ямагути-гуми. Однако моя профессиональная этика не позволяет, чтобы из-за моей работы Kodansha понесла убытки в размере 600 млн иен. В ответ мне ничего не оставалось, как нанести жестокий удар в четвертом выпуске серии: «Кадзуко Хосоки попросила высокопоставленного якудза заткнуть мне рот».

В мае 2008 года четыре человека – Кадзуко Хосоки, Кэндзи Мори, я и Харуюки Като, тогдашний главный редактор Weekly Gendai, – давали показания в суде. Я также настаивал на допросе свидетелей. Сторона Хосоки, осознав слабость своей позиции, заявила, что если Kodansha принесет извинения, то они откажутся от своего иска на 600 млн иен. И 14 июля они как ни в чем не бывало отозвали иск. Для нас это была существенная победа.

Незадолго до этого (в марте того же года) Хосоки уже отказалась от участия во всех телепрограммах, в которых она регулярно появлялась. Две из них, «Что такое счастье? История бесчисленных сокровищ» на Fuji TV и «Я скажу вам прямо!» на TBS, закрылись с уходом Хосоки.

Таким образом, после ухода с телевидения для Хосоки больше не было смысла продолжать судебные тяжбы.

Мы просто пишем и публикуем то, что интересно нашим читателям, что отвечает общественным интересам. В каком-то смысле я стал жертвой иска Хосоки, и в свое время я даже хотел подать на нее в суд. Хосоки использовала этот судебный процесс, чтобы отвлечь внимание общественности от опасных фактов. Она воспользовалась судом в своих целях. У нас как у ответчиков не было другого выбора, кроме как принять отказ истца от иска. Обидно, хотя наша сторона, по сути, победила.

Кэндзи Мори, глава Цукаса Когё, вероятно, пытался убедить Сэйдзи Такаяма заставить Хосоки отозвать иск, сказав, что он и так нахлебался проблем с этим неуемным Мидзогути. Говорят, что Такаяма упрекнул Мори в том, что он лезет куда не надо. Мой информатор из Кодо-кай передавал мне, что Мори жаловался на это.

Когда я услышал это, то подумал, что Такаяма действительно был очень проницательным человеком. Он сразу же понял суть происходящего, хоть и не был непосредственно в это вовлечен. На самом деле, ничего бы не произошло, если бы Мори не сообщил Хосоки, что я собираюсь писать о ней статью. Мне не пришлось бы использовать его в своих целях.

Глава 12
Фактическая победа над Ямакэн-гуми. Мировое соглашение

Участвуя в судебном процессе по иску Кадзуко Хосоки на 600 млн иен, я готовился подать иск против Ямакэн-гуми о возмещении морального ущерба по делу о нападении на моего сына. Мне также приходилось выполнять и свои повседневные обязанности. В 2006 году я одновременно работал над серией статей о Хосоки в Weekly Gendai и над книгой, так что год выдался напряженным.

Мне предложили помощь в продвижении судебного процесса против Ямакэн-гуми. 25 июля Хидэми Ито, бывший инспектор полиции префектуры Сидзуока, с которым я был давно знаком, представил меня двум адвокатам: Ёсихиро Мицуи из Хамамацу (был известен своей компанией по изгнанию из офиса Итирики Икка-гуми, банды клана Ямагути; был ранен ножом в спину членом банды, умер от болезни в августе 2007 года) и некоему Нагао (сей господин, кажется, являлся членом Комитета по противодействию гражданскому насилию Японской федерации коллегий адвокатов). Ито, видимо, решил, что мне может пригодиться поддержка этих господ, поэтому познакомил нас. Мы сидели и пили чай в ресторане в парке Хибия.

Надо сказать, это был не самый легкий разговор. Нагао был очень высокомерен. Он сказал:

– Правда? Вы хотите подать в суд на Ямакэн-гуми, а не на Ямагути-гуми? У вас личная неприязнь к бывшему боссу Ёсинори Ватанабэ? – Тон голоса, которым он говорил, был очень неприятный.

Мне очень хотелось резко ему ответить. Меня ударили ножом в спину по приказу Ватанабэ – будет ли это достаточной причиной, чтобы испытывать к нему неприязнь? Однако я сдержался и спокойно пояснил обстоятельства дела:

– Причиной ранения моего сына были мои проблемы с кланом Ямакэн. Признание преступника привело к тому, что столичный департамент полиции начал расследование в отношении подразделения Ямакэн-гуми – Кэнкоку-кай. С приходом шестого босса Ямакэн-гуми пик ее могущества прошел, и то, как она принимала новую систему, сильно отличалось от действий других групп. Следовательно, тактика судебного преследования Ямагути-гуми должна быть другой, нежели в случае с Ямакэн-гуми. В контексте данного дела ответчиком должна быть Ямакэн-гуми. Если моим противником будет Цукаса Синобу, лидер Ямагути-гуми, то фокус будет размыт.

Затем я добавил:

– Я не рассчитываю на поддержку Японской федерации коллегий адвокатов. Я обращаюсь к адвокату в частном порядке за определенную плату. Есть один адвокат, к которому я обращался в прошлом году по вопросу об авторском праве и выиграл дело, поэтому я собираюсь снова обратиться к нему. Я не планирую расширять свою команду защиты.

– Все в порядке. Мы можем поддержать вас, – ответил Нагао.

«Да кто ты, черт возьми, такой! Обойдусь как-нибудь без твоей поддержки!» – думал я про себя, прощаясь с ними. Он действительно был очень неприятный человек.

Все же у меня остались приятные воспоминания об адвокате Ёсихиро Мицуи, который мало говорил на той встрече. В последующие годы я вел программу на канале Kyushu Asahi Broadcasting, в которой в ключевые моменты я брал интервью у членов банды Кудо-кай, контролировавшей Китакюсю. Тогда же я попросил полицию префектуры Фукуока дать интервью, однако мне сказали, что лично со мной они разговаривать не будут, и прислали адвоката, чтобы тот ответил на мои вопросы. Это и был Ёсихиро Мицуи. Подождите, адвокат Мицуи из Хамамацу будет представлять полицию префектуры Фукуока? Я был удивлен, но решил, что все в порядке, и встретился с ним в Фукуоке.

В то время полиция префектуры Фукуока арестовывала и преследовала членов банды Кудо-кай чаще всего на основании косвенных улик, без веских доказательств. Я спросил у Мицуи, считает ли он, что с организованными преступными группировками можно обращаться не по закону. Мицуи тогда ответил что-то такое: что бы там ни говорили бандиты, но если полиция захочет вести расследование, то она их прижмет. Кажется, эту сцену в эфире не показали. Но именно так он и сказал перед камерами.

Я был поражен тем, что эту фразу произнес адвокат. Мы оба получили ножевые ранения от организованных преступных группировок в прошлом. Однако я никогда не считал, что если мой оппонент – бандит, то я имею право игнорировать закон и карать его как захочу. Современное государство должно соблюдать юридические процедуры. И если человек заслуживает наказания, то он должен быть наказан. Концепция равенства перед законом должна быть основой работы юриста, но он заходит так далеко, что выражает личное мнение, основываясь на своем опыте работы в полиции префектуры Фукуока? В этом мире есть люди, которые говорят странные и даже возмутительные вещи, при том что они вообще-то являются юристами!

Из этого случая я извлек важный урок.

В августе я навестил адвоката Сигэру Комияма в Икэбукуро и попросил его заняться иском по делу Ямакэн-гуми. Комияма в целом согласился с моей идеей и сказал, что хотел бы работать над этим делом вместе с Акира Такэноути, который впоследствии стал президентом Токийской коллегии адвокатов и вице-президентом Японской федерации коллегий адвокатов. Поскольку я тогда также рассматривал возможность присоединиться к судебному процессу по иску Кадзуко Хосоки, то попросил его участвовать и в этом процессе, на что он дал согласие.

В сентябре я снова посетил офис адвоката Комияма. Позже к нам присоединились адвокат Акира Такэноути, главный редактор Shukan Gendai Харуюки Като и главный редактор Синдзи Кихара. Оба адвоката согласились, чтобы я участвовал в судебном процессе по делу Хосоки, и согласились представлять мои интересы.

После ухода Като и Кихара у меня состоялось совещание с обоими адвокатами по поводу иска к Ямакэн-гуми. Помимо прочего, мы обсуждали, подавать в суд на Ямагути-гуми или на Ямакэн-гуми. С точки зрения юриста, чем крупнее цель, тем лучше. Если Такэноути и Комияма возьмутся за Ямагути-гуми, у них будет еще больше мотивации. Однако в этом случае иск потеряет свою прицельность.

Оба адвоката не стали настаивать на иске против Ямагути-гуми. Такэноути сказал мне, что попросит Токийскую коллегию адвокатов и столичное управление полиции поддержать его, даже если он подаст в суд на Ямакэн-гуми, а не на Ямагути-гуми.

Я был бы рад, если бы меня поддержала Токийская коллегия адвокатов, а не Японская федерация коллегий адвокатов, которая мне не нравилась. Я был почти готов подать в суд на Ямакэн-гуми. Кихара и Катаёсэ, ответственные редакторы «Резюме ведьмы», согласились со мной. Вместе с сыном я сходил в районный суд Хатиодзи, чтобы запросить копию протоколов уголовного процесса по факту ножевого ранения. Материалов было очень много.

В октябре мне позвонил адвокат Комияма. Он сообщил, что Токийская коллегия адвокатов решила направить двух молодых адвокатов из своего действующего подразделения на судебный процесс по делу о ножевом ранении независимо от того, кому будет предъявлен иск – Ямагути-гуми или Ямакэн-гуми. Адвокаты-ветераны Хидэнори Тояма и Кадзуя Савада также должны были присоединиться к команде защиты. Это была хорошая новость.

С учетом адвокатов Комияма и Такэноути моя команда превратилась в большую группу защиты, состоящую в общей сложности из восьми человек. Лидером команды защиты стал адвокат Сигэру Комияма. Я обратился за услугами к Комияма и Такэноути, но остальные решили оказать мне поддержку сами, без моей просьбы. Однако, несмотря на то, что они сами добровольно предложили свою помощь, я не мог просто воспользоваться ею бесплатно. Я решил выплатить всем (в том числе младшим юристам) гонорар, включающий первый взнос и административные расходы. 2 млн иен на восемь человек. Это была цена, которая в обычных обстоятельствах была бы немыслимо низкой.

На встрече с адвокатами обсуждалось, с кем мне было бы лучше пойти в полицию префектуры Хёго. Сошлись на кандидатурах Тояма и Савада. Я ни разу не обращался в полицию префектуры Хёго при проведении своих журналистских расследований, поскольку я получаю информацию непосредственно от банд. Иногда мне помогали репортеры, работавшие в полиции префектуры, но, с другой стороны, иногда они просили меня дать комментарий. Мне не нужно идти в полицию, а полиция относится ко мне несколько настороженно. Я знаю двух инспекторов из департамента полиции префектуры Хёго, но мы не особенно близки.

Однако если адвокаты сочли бы это необходимым, то пойти и пообщаться с полицией было бы можно, я не гордый. Однако в итоге от этой идеи мы отказались.

Одним из истцов – точнее, основным истцом – являлся мой сын. Команда защиты попросила меня однажды взять его с собой, поэтому в начале декабря мы вместе отправились в офис адвоката Казуя Савада в Ниси-Симбаси. Мы все собрались там, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

Присутствовал также Хидехиро Сугавара, адвокат из Осаки. От команды защиты я слышал, что Сугавара был чрезвычайно хорошо осведомлен о Ямагути-гуми и других организованных преступных группировках. Когда мы с ним поговорили, я понял, что он полностью оправдывает свою репутацию. Он знал все, причем из первых уст. Он также сказал мне как само собой разумеющееся, что это должен быть иск против Ямакэн-гуми, а не Ямагути-гуми. Я почувствовал, что нахожусь в надежных руках.

В начале 2007 года, 9 января, мы собрались в офисе адвоката Савада для окончательного обсуждения иска. Жалоба была хорошо структурирована и убедительна. Я поблагодарил группу адвокатов за их работу. И Омияма, и Такэноути – мастера юридических формулировок. Тояма довольно гибкий, работал быстро и был хорошим организатором. Хироси Сонобэ, Масаюки Мураки и Тосихико Такахаси также усердно и умело работали над подготовкой сложных документов, и я чувствовал, что мне достались отличные адвокаты.

Истцами в деле выступали мой старший сын и я. Ответчиков было пятеро: Кунио Иноуэ из Ямакэн-гуми, Кунихару Ямамото, председатель Кэнкоку-кай в составе Ямакэн-гуми, Ясуцугу Уояма, специальный советник Кэнкоку-кай, Араки Согё, исполняющий обязанности главы Кэндзи-гуми из Кэнкокукай, а также У., исполнитель. Сумма иска составляла 50 млн иен в качестве компенсации за моральный ущерб мне и 12 млн иен моему сыну. Все пятеро ответчиков несли солидарную ответственность, а ответчики Кунио Иноуэ и Кунихару Ямамото – еще и ответственность работодателя.

После встречи адвокат Тояма и его коллеги отправились в столичное управление полиции и заявили, что потребуют обеспечения безопасности для меня, моего сына, команды защиты и других. Они сказали, что иск будет передан в Окружной суд Токио в начале следующей недели (на самом деле это произошло 22 января).

Однако. Не успел я оглянуться, как с момента нападения на сына пролетел целый год!