Текст книги "По ту сторону закона. Кланы и группировки"

Примерно в это же время мне позвонил бизнесмен С., который был также связан с Ямакэн-гуми. 2 февраля я посетил его офис.

Речь, как я и предполагал, пошла о примирении с Ямакэн-гуми. Масахиро Намикава, глава Кюсю Сэйдо-кай (отколовшегося от Додзин-кай, позже известного как Намикава-кай), как говорили, работал над урегулированием вопроса по указанию Ямакэн-гуми. Босс Ямакэн-гуми Кунио Иноуэ, кажется, приходился названым братом председателю Намикава-кай. Вероятно, и Намикава, и Ямакэн-гуми попросили С. поспособствовать примирению.

Конечно же, я отклонил это предложение: «Ямакэн-гуми уже должна была получить исковое заявление, но невозможно обсуждать мировое соглашение, когда судебный процесс даже еще не начался. На нашей стороне 31 адвокат, их имена были указаны в исковом заявлении. Убедить команду защиты будет сложно, и это будет проблемой». Странно, что в Ямакэн-гуми подумали, что легко смогут договориться со мной.

Три дня спустя в Ниси-Адзабу, округ Минато, был убит Рёити Сугиура, старший член связанного с Сумиёси-кай Кобаяси-кай. 7 февраля, когда полиция еще не знала, кто его убил, Ямагути-гуми отправили в Токио помощника вакагасира Такаси Такидзава, управляющего директора штаб-квартиры Тадаси Ириэ и помощника вакагасира Хирофуми Хасимото, чтобы обсудить примирение с исполняющим обязанности председателя Сумиёси-кай Исао Секи и другими. Позже выяснилось, что его застрелили два члена группы Кокусуй-кай, которая только что присоединилась к Ямагути-гуми. Это вызвало бурю негодования, поскольку Ямагути-гуми средь бела дня в центре Токио застрелили лидера банды из Канто.

Shukan Gendai и другие издания попросили меня освещать это дело. Одним из моих источников был С., который имел контакты с Сумиёси-кай и был хорошо информирован об их делах. После интервью в Ниси-Адзабу он сказал мне: «Почему бы нам на следующей неделе не встретиться втроем с Масахиро Намикава и не обсудить предложение Ямакэн-гуми об урегулировании?»

У меня не было другого выбора, кроме как отказаться от этого предложения. Когда я встал, С. поднял два пальца и сказал, глядя на меня: «Два». Я думал, он имел в виду 20 млн иен, но сделал вид, что не понял, и вышел из комнаты. Чувствовалось, что Ямакэн-гуми оказывала значительное давление на председателя Намикава и С. с целью достижения урегулирования.

1 марта С. пригласил меня поесть угря в Роппонги. Он сказал, что Кадзуо Нагано из Ямакэн-гуми был головорезом и что это он ударил ножом моего сына по сговору с Ёсинори Ватанабэ. Вакагасира Хидэюки Сэно и Масахиро Намикава проклинали Нагано. Ямакэн-гуми хочет, чтобы я отозвал иск, а вовсе не стремится заключить со мной мировое соглашение. А теперь, когда книга «Резюме ведьмы Кадзуко Хосоки» вышла в свет, в качестве поздравления Ямакэн-гуми подарит 20 млн иен. Он спросил, как мне нравится такая идея. Я отказался, сказав, что это бред и что никто в это не поверит. Тут даже и думать не о чем.

До недавнего времени Нагано был молодым членом Кэнкоку-кай, то есть дальнего ответвления Ямакэн-гуми. Не могло быть и речи о том, чтобы человек, не являющийся непосредственным членом Ямакэн-гуми, мог напрямую встретиться с Ватанабэ и о чем-то с ним сговориться. Кроме того, никакие денежные «поздравления» по поводу выхода книги мне не нужны. Никакого праздника по этому поводу я устраивать не собирался. Если в дело вступят деньги, репутация издания будет запятнана. Это не шутки.

Уходя, С. склонил голову и сказал: «Я прошу прощения за то, что не могу сделать, как вам бы хотелось. Я думаю, на вашем месте я бы тоже не согласился».

Вероятно, С. так и представлял свою роль – просто передать предложение Намикава. Не думаю, что хоть кто-то из троих всерьез считал, что это сработает, поэтому не было смысла встречаться и обсуждать это с глазу на глаз. В результате переговоры о примирении с подачи Намикава прекратились. Меня это устраивало. Встреча с Намикава, запланированная на следующую неделю, была отменена.

25 апреля 2007 года в Окружном суде Токио состоялось первое судебное заседание по делу Ямакэн-гуми. Это было всего лишь процедурное заседание, без выступлений сторон.

Я тоже присутствовал на этом заседании. Со стороны Ямакэн-гуми участвовал мой старый знакомый, адвокат Юкио Яманоути. Мы с ним обменялись короткими кивками. Одно время он был известен в средствах массовой информации как «юридический советник Ямагути-гуми». Поскольку мы были «врагами», то не обменялись ни одним словом.

После этого адвокат Яманоути выступил с «заявлением», но это был всего лишь набор ругательств в мой адрес, совершенно лишенных той логики, которой должен обладать подобный текст. Я чувствовал себя оскорбленным. Неужели это все, на что он был способен?

Когда я спросил одного из непосредственных членов Ямакэн-гуми, почему именно Яманоути представлял интересы клана, мне ответили, что в клане ему никто не доверяет, и его назначили просто, чтобы кого-то назначить. Что ж, это многое объясняло.

В середине декабря того же года бизнесмен С. впервые за долгое время пригласил меня пообедать с ним. Должно быть, он хотел что-то со мной обсудить. Ресторан находился за театром «Хайю-дза» в Роппонги. Когда я пришел, помимо С. меня ждал еще один мужчина.

Мы обменялись визитками. На визитной карточке мужчины было написано «Т., помощник вице-президента Сумиёси-кай». Т. внезапно спросил, готов ли я заключить мировое соглашение с Ямакэн-гуми. Тогда до меня дошло, для чего был организован этот ужин. Я не собирался во что бы то ни стало добиваться, чтобы суд вынес решение в мою пользу или чтобы дело моего сына стало юридическим прецедентом, но я хотел бы, чтобы вопрос об урегулировании они решали через мою команду юристов. Я ответил, что не хочу, чтобы меня потом в чем-то подозревали.

Т. сказал, что если я решу пойти на мировую, то с командой юристов вопрос можно будет решить. Он встал на колени и стал меня слезно умолять. Я запаниковал. Я никогда не сталкивался с такой ситуацией. Каким-то образом мне удалось заставить его подняться.

Затем C. намекнул, что сумма мирового соглашения составит уже 30 млн иен. Это очень привлекательная сумма, но моя позиция была неизменной. Я не собираюсь ничего от них принимать. Я позволил им заплатить за ужин и попрощался с ними.

Ямакэн-гуми просит адвоката Яманоути написать пространное «заявление» для суда и одновременно пытается уладить дело деньгами. Вероятно, это связано с тем, что они не уверены в своей победе в суде. Если вдуматься, адвокат Яманоути находится в незавидном положении.

Через четыре дня, в послеобеденное время, состоялось заседание команды защиты. На этой встрече я рассказал о мировом соглашении, предложенном Т. из Сумиёси-кай. Адвокаты не дали особых комментариев. Но, похоже, отнеслись одобрительно.

В начале 2008 года, 10 января, мне позвонил С. и пригласил в Golden Spa в отеле New Otani, где он остановился. Там были C. и T. из Сумиёси-кай. Мы ели жареных устриц и обсуждали дальнейшее продвижение мирового соглашения. Я немедленно написал об этом инциденте адвокатам Комияма и Такэноути по электронной почте. Поскольку это старая история, я решил, что не будет проблемы, если опубликовать цитату из того письма: «С Новым годом! Спасибо за вашу постоянную поддержку! 10 января во второй половине дня я встретился с С. и Т. из Сумиёси-кай. Цель встречи заключалась в следующем: адвокаты Ямакэн-гуми предлагают, чтобы они извинились, после чего будет заключено мировое соглашение и мы заберем иск.

Что касается собственно передачи денег, то они хотят, чтобы я тайно встретился с Кунио Иноуэ. Я сказал, что все, включая деньги, должно идти через команду защиты, и никто ничего не узнает, если я не скажу и не напишу об этом. Однако они ответили, что не хотят, чтобы вопрос о деньгах был занесен в протокол суда.

Я сказал, что передам их предложение моей команде адвокатов, и мы его обсудим. На этом наша встреча окончилась.

Если с точки зрения здравого смысла все это странно, то, думаю, можно сделать вид, что ничего не было. Поскольку примирения хочет другая сторона, нам нет необходимости идти у них на поводу. Это просто немного усложнит наши отношения с С. На всякий случай я посылаю это письмо не всей команде, а только вам двоим. Я буду признателен, если вы подумаете над этим».

Что касается другого судебного процесса, по иску Кадзуко Хосоки, то 18 января он все еще продолжался. Истец, ответчик и вспомогательные участники обменялись документами в присутствии судьи, но сторона Хосоки пыталась тянуть время, попросив перенести дату следующего слушания на март.

Мне это порядком надоело, и я все высказал адвокату Хосоки, Ко Абэ. Сторона Хосоки уже оказалась в ситуации, когда у них не было другого выбора, кроме как отозвать иск, и они просто подыскивали удачный момент, чтобы сдаться.

После этого у меня была встреча с адвокатами Комияма и Такэноути в зале коллегии адвокатов по поводу процесса над Ямакэн-гуми. Оба адвоката сказали, что мировое соглашение должно быть таким, чтобы его можно было объяснить третьей стороне, и его нужно провести через команду адвокатов защиты. Я согласился с ними.

24 числа я снова встретился с С. и Т. из Сумиёси-кай в отеле New Otani. Я сказал им, чтобы адвокат Ямакэн-гуми передал моим адвокатам предложение об урегулировании спора, и что вопрос будет решен. На лице Т. было растерянное выражение.

1 февраля я отправился в зал коллегии адвокатов обсудить с командой защиты вопрос о мировом соглашении с Ямакэн-гуми, а затем поехал в окружной суд Токио. Председательствующий судья объяснял дальнейшие действия, и адвокат Комияма сообщил ему, что накануне адвокат Яманоути, представлявший Ямакэн-гуми, предложил выплатить 3 млн иен в качестве компенсации. Судья был доволен. Возможно, он радовался тому, что в случае достижения мирового соглашения ему не придется оформлять длинное судебное решение.

Далее для консультации вызвали Ямакэн-гуми, и мы ждали в отдельной комнате. Через какое-то время обе стороны были приглашены для обсуждения мирового соглашения. Забегая вперед, скажу, что дело так и не было рассмотрено в суде.

После этого команда защиты провела еще одну встречу в зале коллегии адвокатов. Следующее заседание было посвящено окончательной доработке мирового соглашения. Я сказал им, что мы не должны сами определять сумму компенсации, и попросил упомянуть те 30 млн иен, которые называл С. После этого мои адвокаты провели переговоры с адвокатами Ямакэн-гуми, но мне подробности сообщены не были.

8 февраля я снова разговаривал с C. и T. в Golden Spa в New Otani. Я рассказал им о том, что было решено в Окружном суде Токио 1 февраля. Будет выплачена компенсация в размере 3 млн иен, а Кунио Иноуэ, Кунихару Ямамото и другие принесут извинения мне и моему сыну. C. сказал, что это хороший вариант, за кулисами которого можно будет заключить настоящее мировое соглашение с Кунио Иноуэ. На лице Т. было озадаченное выражение.

C. сказал, что Кунихару Ямамото изначально не думал, что я пойду на мировое соглашение, поэтому он был рад принять его. Я подумал про себя, что логика C. заключается в том, что даже если судья и группа защиты будут выступать за мировое соглашение, но истец (то есть я) будет против, то никакого урегулирования не будет. Вот почему было важно, чтобы я передумал соглашаться на урегулирование. Предполагалось, что в ответ на это Ямакэн-гуми предложит компенсацию.

Но я ничего не говорил и не делал. Я оставил все на усмотрение С. и ждал, что из этого выйдет.

«Ну что, вы выполнили свою задачу перед Ямакэн-гуми?» – сказал я C. и T. насмешливым тоном.

Я каждый раз сообщал моей команде защиты о попытках C. и T. достичь урегулирования, но не потому, что я хотел именно этого, а потому, что я хотел, чтобы все было справедливо. Впоследствии выяснилось, что и защита, и судья первой инстанции хотели урегулировать дело. Поскольку адвокаты защиты работали без гонорара, они не могли заниматься моим делом бесконечно. Понятно, что они хотели увидеть исход дела. Они хотели договориться. Я пошел им навстречу. Нельзя, чтобы я один продолжал упрямиться и, требовать разделить все на белое и черное и добиваться создания судебного прецедента.

15 числа я отправился в коллегию адвокатов. Комияма и Такэноути сказали мне, что Тояма попросил их спросить о моих истинных намерениях. Я ответил, что у меня две цели: добиться извинений от Кунио Иноуэ и получить компенсацию от Ямакэн-гуми. И добавил, что единственное, от чего я не отступлюсь, так это от того, что мировое соглашение должно быть заключено в присутствии судьи.

10 марта наша команда заключила мировое соглашение с Ямакэн-гуми в Окружном суде Токио. Мы получили 5 200 000 иен в качестве компенсации.

Что касается других результатов этого судебного процесса (а они были), то в 2016 году Эйдзи Такано, один из руководителей шестого поколения Ямагути-гуми, опубликовал в Shukan SPA! (выпуск от 12 июля) статью под названием «Достоинства и недостатки „журналистики якудза“» с выпадами в мою сторону. Видимо, им показалось, что я выступаю в поддержку группировки Ямагути-гуми Кобе, которая откололась от Ямагути-гуми шестого поколения, и им это не понравилось.

Статья на двухстраничном развороте имела сенсационный заголовок «В центре внимания – ведущий эксперт по репортажам об организованных преступных группировках. Неизвестная внутренняя история „Алмазного занавеса“» и не менее кричащий подзаголовок «Генеральный штаб Ямагути-гуми дает необычный комментарий!»

Приведу только необходимые для пояснения фрагменты статьи. Статья начиналась с комментария одного из высокопоставленных руководителей Ямагути-гуми шестого поколения: «Мидзогути подал в суд на Ямакэн-гуми по делу об ответственности работодателя в связи с нанесением ножевого ранения его сыну, не так ли? Дело было улажено выплатой компенсации в 5 млн иен. Однако сам Иноуэ заявляет, что помимо этого заплатил еще 20 млн иен. И Масаки (Тосио, глава Ямагути-гуми Кобе), которого Мидзогути использует в качестве источника информации, это подтверждает. После этого он начал писать статьи типа „Ямагути-гуми шестого поколения использует метод Нагои“.»

Редакция журнала Shukan SPA! заранее попросила меня дать опровержение, поэтому мой относительно длинный комментарий был опубликован в том же номере. Здесь я приведу только ту его часть, в которой говорится про деньги: «И, чтобы было понятно, единственные деньги, который я получаю, – это гонорары от СМИ. Когда Ямагути-гуми напали с ножом на моего сына, я подал на них в суд, по рекомендации судьи заключил мировое соглашение и получил компенсацию. Но это было до раскола группировки. Это было восемь лет назад, и это не является причиной для меня быть сторонником Ямагути-гуми Кобе. Это был иск о возмещении ущерба, причиненного моему сыну ножевым ранением, и я изначально добивался компенсации от Ямагути-гуми. Так что мне нечего стыдиться за полученные деньги. Деньги, полученные по мировому соглашению, не имеют никакого отношения к тому, что я пишу. Вы хотите сказать, что я так дешево позволил откупиться человеку, который чуть не убил моего сына???»

На этом мои контраргументы заканчиваются. Вся эта история с судебным иском сводится к следующему: Ямакэн-гуми пыталась задеть меня, напав на моего сына. Однако я подал на них в суд и добился компенсации, так что я тоже нанес им удар. Счет равный, один-один.

В марте 2008 года скончался Такэси Такэнака. Ему было 64 года. Он был боссом якудза, с которым, как мне казалось, мы нашли взаимопонимание. Перед смертью, когда я навещал его в больнице в Окаяме, он все еще был бодр и мог говорить. Я видел Такэси лежащим в гробу, но казалось, что его бледное лицо и закрытые глаза были полны воли встать и идти.

Заключительная глава. Приближающийся закат Ямагути-гуми: увидим ли мы ее конец?

В октябре 2014 года меня должны были представить господину Хироси Амано, бывшему лидеру одного из подчиненных кланов Ямагути-гуми и лидеру Амано-гуми (город Осака), и я отправился в отель Okura в Тораномоне вместе с Ёсинага Моори, главой Моори-гуми. Моори был заместителем при Сайдзо Кисимото, главе Кисимото-гуми, который долгое время возглавлял генеральный штаб Ямагути-гуми, а в 1998 году стал лидером одного из подчиненных кланов Ямагути-гуми пятого поколения. В Ямагути-гуми шестого поколения он был повышен до «исполнительного директора» и отвечал за практические аспекты деятельности генерального штаба.

Совсем недавно, в декабре 2020 года, босс Моори упал с лестницы в своем доме, получил перелом и скоропостижно скончался от воды, заполнившей его легкие. Ему было 80 лет.

Теперь, когда Моори уже нет в живых, я хотел бы впервые упомянуть его имя и рассказать, как через него я узнал о плане создания Ямагути-гуми Кобе.

Хотя это была моя первая встреча с боссом Моори, но, вероятно, по причине того, что он очень доверял Амано, который нас познакомил, Моори общался со мной очень открыто и не стеснялся критиковать руководство. Он сказал, что в Ямагути-гуми влияние Кодо-кай становится все сильнее. И, по его словам, уже начали собираться единомышленники, выступающие против их власти: «У нас уже проводятся регулярные встречи единомышленников. Пока мы стоим на ногах, мы ни в коем случае не позволим Кодо-кай подавить нас. Мы выступим, подготовив все необходимое для того, чтобы нас не раздавили».

Оглядываясь назад, можно предположить, что этот разговор (он состоялся за 10 месяцев до создания Ямагути-гуми Кобе) не был самостоятельным решением Моори, а скорее последовал за организационным решением, когда ядро Ямагути-гуми Кобе только начало формироваться. Я предполагаю, что он хотел подружиться с журналистом в лице меня, чтобы в будущем, когда будет создана Ямагути-гуми Кобе, у меня было к ним хорошее отношение. После создания Ямагути-гуми Кобе Моори работал под руководством Тосио Масаки, главы группы.

На момент открытия офиса Ямагути-гуми в Кобе я был единственным представителем СМИ, кто смог получить о них самую свежую информацию, например, о кадровых назначениях и членских взносах, и написать об этом статью. В конце концов, вся эта информация напрямую касалась исполнительного комитета, которым заведовал Моори. Возможно даже, что мне удавалось получить достоверную информацию быстрее, чем полиции префектуры Хёго.

Слушая рассказ председателя Моори в отеле Okura, я оставался настроенным скептически. Сможет ли он продолжать проводить встречи заговорщиков так, чтобы об этом не узнали босс Цукаса Синобу и помощник вакагасиры Такэути? Вакагасира Сэйдзи Такаяма уже был приговорен к 6 годам тюремного заключения за вымогательство 40 млн иен. Он подавал апелляцию в Верховный суд, но в мае того же года он ее отозвал и был заключен в Осакский центр предварительного заключения.

Отсутствие вакагасира Такаяма играло на руку заговорщикам, но якудза не очень-то умеют держать язык за зубами. Существовало опасение, что кто-то из заговорщиков проболтается, и восстание будет подавлено.

Естественно, я не стал писать о планах восстания, которые услышал в то время, и никому о них не говорил. Как можно писать о плане, который еще не реализован? Я не принимал ничью сторону, но было бы очень плохо, если бы их планы были разрушены из-за меня.

Я почти забыл о «плане восстания» Моори. Иногда я о нем вспоминал, но не мог просто спросить, как все продвигается. Это могло быть расценено как неявный призыв к началу.

В апреле 2015 года мой приятель, работающий в IT-компании, показал мне анонимное письмо. Я сразу понял, что это то самое, о чем говорил Моори.

Вот основные положения этого письма: «В этой ситуации есть люди, которых не устраивает нынешняя система шестого босса. Эти люди тайно встречаются, чтобы создать новую Ямагути-гуми.

Тэруаки Такэути из Кодо-кай стал одним из руководителей Ямагути-гуми, и за короткий период времени его повысили до должности вакагасира. Он вошел в орган исполнительной власти. Если так будет продолжаться, Нагоя (то есть Кодо-кай) возьмет под контроль седьмое и восьмое поколения. Это очевидно для всех. Единственный способ вернуть власть – это организовать восстание.

Я сообщу вам информацию об участниках заговора. Даже сейчас, покинув Кобе, они тайно проводят собрания раз или два в неделю. Вот их имена…»[57]57
  Имена членов заговора опущены. – Прим. авт.


[Закрыть].

Прочитав это письмо, я понял, что написавший его не был мошенником, но, должно быть, был кем-то из нижестоящих членов банды, подчиненной Ямагути-гуми. Все потому, что в тексте фигурировали трое человек, которые, как я тогда считал, никак не могли быть на стороне заговорщиков. Сейчас я могу сказать, что в отношении двух из них я был прав, а насчет третьего ошибся. Тот, насчет которого я ошибся, был Ириэ из Такуми-гуми.

Бывший глава генерального штаба Ямагути-гуми Тадаси Ириэ (второй босс Такуми-гуми) должен был стать коллаборационистом, который поможет Цукаса и Такаяма установить абсолютный контроль над Ямагути-гуми. Он указывал им путь в Ямагути-гуми. Я же скорее видел в нем человека, который был на стороне Кодо-кай. С чего бы это он решил присоединиться к Ямагути-гуми Кобе?

Предсказание босса Моори подтвердилось в августе 2015 года. 13 боссов Ямагути-гуми прямой линии подчинения покинули Ямагути-гуми и сформировали новую группу – Ямагути-гуми Кобе. Эта история транслировалась в Интернете и по телевидению. За несколько часов до того, как об этом рассказали СМИ, Амано сообщил мне: «Стало довольно шумно. Полиция префектуры Хёго, похоже, также располагает информацией».

5 сентября члены Ямагути-гуми Кобе собрались в штаб-квартире Ямакэн-гуми в Ханакуме, Кобе, и провели церемонию открытия. Хидэюки Като, глава Сумиёси-кай Кохэй, также посетил церемонию, и это было показано по телевидению. Можно сказать, что Ямагути-гуми Кобе старалась создать впечатление, что она не полностью изолирована в мире организованной преступности.

На церемонии открытия было объявлено о кадровых назначениях. Как и ожидалось, боссом Ямагути-гуми Кобе стал Кунио Иноуэ (глава Ямакэн-гуми). Вакагасира Ямагути-гуми Кобе стал Осаму Тэраока (председатель Кёю-кай из Авадзи). Двумя помощниками вакагасира были назначены Масакадзу Кэн (второй председатель Ассоциации Куросэй, Осака) и Ёсинори Ода, который в то время пользовался большим доверием босса Иноуэ.

Заместителем главы, занимающим на первый взгляд скромную должность, был Ириэ Тадаси (второй босс Такуми-гуми, Осака). Главой генерального штаба стал Тосио Масаки (босс Масаки-гуми, Цуруга, префектура Фукуи), а управляющим директором штаб-квартиры – вышеупомянутый Ёсинага Моори (босс Моори-гуми, город Суита).

Далее следовали: сятэй-гасира[58]58
  Сятэй-гасира – «младший командир», «второй лейтенант», «босс сятэй». Поддерживает высшее руководство организации (оябуна). Должность сятэй-гасира является единственной, включенной в исполнительный отдел среди братьев (сятэй). Однако сятэй-гасира не принимает непосредственного участия в управлении организацией, играя роль советника. Не имеет права наследовать организацию. – Прим. пер.


[Закрыть] Такаси Икэда (босс Икэда-гуми, город Окаяма), сятэй Хисао Окамото (второй босс Мацусита-гуми, Кобе) и Кадзуми Миясита (второй босс Нисиваки-гуми, Кобе), советник Сэйдзи Окуура (глава Окуура-гуми, город Хигасиосака), ваканака[59]59
  Молодой член клана без должности. – Прим. авт.


[Закрыть] Кодзи Икэда (четвертый глава Манабэ-гуми, город Амагасаки), Хисао Такахаси (председатель Юсэй-кай, город Киото), Тацуя Киёсаки (глава Тайси-кай, город Яцусиро, префектура Кумамото).

Штаб-квартира Ямагути-гуми Кобе располагалась в помещении Кёюкай на острове Авадзи. Изначально предполагалось, что это будет лишь временный офис, и в то время сообщалось, что они искали такое место, чтобы поместить свою штаб-квартиру перед зданием окружного суда Кобе, недалеко от бывшей резиденции третьего босса Ямагути-гуми Кадзуо Таока.

Что заслуживало особого внимания, так это недавно принятая Ямагути-гуми Кобе система ежемесячных членских взносов. Ежемесячный членский взнос составлял 300 000 иен для руководящих должностей, 200 000 иен для членов среднего уровня и 100 000 иен для рядовых членов, что было значительно меньше, чем в Ямагути-гуми. В Ямагути-гуми ежемесячный членский взнос, уплачиваемый рядовым членом банды, составлял 1 150 000 иен (плюс взнос в резервный фонд в размере 100 000 иен). Таким образом, это было менее одной десятой от взноса, уплачиваемого рядовым сотрудником Ямагути-гуми.

Кроме того, в Ямагути-гуми Кобе было запрещено дарить начальнику подарки в середине года и на Новый год. Также начальство не праздновало дни рождения, и подарки начальству в этот день тоже были запрещены.

В Ямагути-гуми шестого поколения сумма денег, которую руководители прямой линии вручили боссу Цукаса в качестве подарка в период середины лета, составляла 50 млн иен, а подарок на Новый год составил 100 млн иен. Подарок боссу Цукасе на день рождения 25 января также составил 100 млн иен. В Ямагути-гуми Кобе сумма, выплачиваемая рядовым членом группы за год, была всего 1 120 000 иен.

Суммы, которые платят в головной офис члены двух этих группировок, сильно различаются, не так ли?

Другими словами, Ямагути-гуми Кобе началась с полного отрицания Ямагути-гуми, которую контролировала Кодо-кай. Во времена третьего босса, Кадзуо Таока, ежемесячный членский взнос Ямагути-гуми составлял всего 2000 иен. Таока сам работал грузчиком в порту и в Kobe Geinousha, поэтому ему не приходилось полагаться на ежемесячные членские взносы Ямагути-гуми.