Текст книги "Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру"

Глава 13. Вирус, вызывающий привыкание

Это побуждение охватывает их, как волны прилива. Они впадают в некое подобие транса, своеобразный наркотический экстаз, где почти уже не имеет значения, что именно они покупают.

Психотерапевт Оливия Мелан

В нашей семье деньги использовались для выражения любви, поэтому позже я стал тратить деньги, чтобы выражать мою собственную любовь.

Участник 12-ступенчатой программы «Анонимные должники»

У вас возникает подозрение, что вы слишком сильно пристрастились к кофе, когда вы идете открывать входную дверь еще до того, как зазвенел звонок! Но если вы не можете удержаться, чтобы не купить кофейную кружку с изображением кофейной кружки… тут отпадают все сомнения. Вы на крючке. Для вас и по меньшей мере 35 миллионов других кофеманов (от четырех до пяти чашек в день) кофе – это жизнь, остальное – лишь ожидание.

Но кофе – не самое худшее из наших пристрастий, оно ничем не хуже других. Четырнадцать миллионов американцев нелегально употребляют наркотики, двенадцать миллионов американцев регулярно и крепко выпивают, и шестьдесят миллионов – завзятые курильщики. Пять миллионов американцев не могут перестать проигрывать в азартные игры свои доходы и сбережения. И по меньшей мере десять миллионов не могут прекратить покупать все больше и больше вещей – пристрастие, которое в конечном счете может оказаться самым разрушительным из всех.

Лиэнн, специалист по рекламе универмагов, живущая в Нью-Йорке, является «проблемным» покупателем. Каждый год она использует предоставляемую ей служебную скидку, чтобы накупить себе более чем на 20 000 долларов одежды и сопутствующих товаров. Она стала наконец подозревать, что впала в зависимость от покупок, когда порвала отношения со своим другом и перевезла свои вещи из его квартиры. «Многие женщины покупают сверх меры потому, что одновременно живут в двух квартирах: в своей и в квартире друга, – объясняет она. – Ты отвыкаешь смотреть на свой платяной шкаф как на единственный платяной шкаф. Но когда я обнаружила, сколько одинаковых вещей я накупила, я начала понимать, что, возможно, со мной что-то не так».

Пристрастие к покупке вещей не так-то легко осознать. Это бурлящий котел из таких черт характера, как тревожность, одиночество, низкая самооценка. «Мне хотелось бы думать, что я делаю покупки потому, что не хочу быть похожей на всех остальных, – по секрету сообщает Лиэнн, – но истинная причина заключается в том, что я не хочу быть похожей на себя. Легче купить что-нибудь и почувствовать себя лучше, чем изменить себя».

При любых видах зависимости люди вынуждены возвращаться к своему пристрастию, чтобы снова почувствовать себя лучше. Вызвавшее привыкание вещество или занятие устраняет эмоциональный дискомфорт повседневной жизни и снимает напряженное стремление человека к своему пристрастию. Цель заключается в том, чтобы вернуться в то состояние, когда человек ощущал себя сильным и беззаботно непринужденным. Выпивший человек внезапно становится свободным и непринужденным, уверенным в том, что он самый веселый человек в мире. Азартный игрок ощущает эйфорию от того, что он рискует, полагается на случай, всего себя отдает на волю «леди Удачи». Страстная покупательница надеется снова прийти в то приподнятое настроение, которое было у нее несколько дней назад, когда она купила платье, которое до сих пор еще не достала из коробки.

Согласно утверждению доктора Рональда Фабера, маниакальные покупатели часто сообщают о том, что во время делания покупок их чувства обостряются. Цвета и фактура становятся более выразительными, и часто достигаются высшие уровни сосредоточения и концентрации – без преувеличения, люди достигают измененных состояний сознания. Некоторые одержимые покупатели сравнивают свои чувства при покупке чего-либо с эффектом от принятия наркотика, в то время как другие сравнивают этот момент с оргазмом.

«Я пьянею от запаха замши, гладкой поверхности шелка и хруста оберточной бумаги», – признается одна из фанатичных покупательниц. Ей нравится также участливое внимание со стороны продавцов. И поскольку ее кредитная карточка всегда готова к использованию, она может делать покупки где угодно. Это дает ощущение силы.

Возбуждение от покупок – это лишь один аспект болезненного пристрастия к вещам. Многие американцы самозабвенно сооружают персональные крепости из собственных покупок. Будь то членство в новом гольф-клубе или чулан, заполненный свитерами и туфлями, факт обладания «правильными» вещами и соответствия новейшим мировым стандартам так или иначе вселяет уверенность в маниакальных покупателей. Проблема заключается в том, что мировые стандарты все время меняются, так что людям, одержимым вещами, никогда не кажется, что они обладают достаточным их количеством. У компьютера никогда не бывает достаточный объем памяти, и, следовательно, скорость его работы тоже никогда не является достаточной. Джип не оснащен спутниковой системой GPS[20]20
  GPS – система глобального позиционирования, определяющая положение приемника через спутник.


[Закрыть], так как же мы определим, где мы находимся? Телефон кажется устаревшим без функции режима ожидания и определителя номеров; в холодильнике нет приспособления для изготовления ледяных кубиков, а телевизор с экраном большого формата на добрых шесть футов умже, чем стена гостиной. Подобные недостатки становятся непереносимыми, когда синдром потреблятства набирает силу.

Экономисты называют это явление «закон уменьшения предельной полезности», что на их жаргоне означает просто-напросто, что мы должны бежать быстрее только для того, чтобы оставаться на месте. Как формулирует это социальный психолог Дэвид Майерс, «второй кусок пирога или вторые 100 000 долларов никогда не бывают так хороши, как первые».

Но, несмотря на явно плачевные последствия своего пристрастия к покупкам, жертвы синдрома потреблятства зацикливаются на стремлении иметь самое модное, не зная, как остановиться. Если поедание пирога не удовлетворяет нас, мы думаем, что для удовлетворения нам нужно большее количество пирога. На этом этапе вирус синдрома потреблятства становится пагубным пристрастием. «Потребление превращается в патологию, поскольку его значение все возрастает и возрастает прямо пропорционально нашему уменьшающемуся чувству удовлетворения», – говорит экономист Герман Дэли.

В терминах социальных факторов, которые инициируют вызывающий пагубное пристрастие вирус, в первую очередь надо благодарить «наркодилера», поставляющего соответствующий товар. Например, когда автомагистрали, к которым у нас уже имеется привыкание, заполняются пробками, «дилеры» побуждают к строительству новых магистралей, которые очень скоро тоже заполняются пробками. Когда мы привыкаем к присутствию определенной доли эротического содержания в рекламе, «дилеры» заставляют рекламу продвинуться на шаг вперед и еще на шаг вперед, до тех пор пока в телевизионной рекламе не появятся дети младше тринадцати лет, в неприличных позах демонстрирующие нижнее белье.

То же самое происходит в ресторанах, в магазинах, где продают еду быстрого приготовления, и в кинотеатрах. Порции еды становятся больше, а потом достигают огромных размеров. Тарелки с едой превращаются в блюда, большие гамбургеры становятся гигантскими гамбургерами, а пакеты с воздушной кукурузой по объему напоминают ведра. Что следом? Бочки, которые придется возить на ручных тележках? Наши желудки растягиваются, чтобы соответствовать увеличившимся порциям, которые мы очень быстро начинаем считать нормальными (бутылка, вмещающая 64 унции (два литра) безалкогольного напитка – это нормально?!).

Иногда даже увеличение количества и размеров кажется недостаточным. Если нам не удается поддерживать нашу потребительскую эйфорию на должной высоте при помощи знакомых продуктов и занятий, мы начинаем искать новые средства. Виды спорта превращаются в экстремальный спорт или вымышленный спорт, когда люди в поисках острых ощущений прыгают на эластичном тросе с небоскребов или с азартом участвуют в спортивных лигах интернета. Даже настоящие профессиональные спортсмены, зарабатывающие фантастические деньги, никогда не бывают довольны. Когда молодой перспективный бейсболист подписывает контракт на десять миллионов долларов в год, ветеран, который зарабатывает только семь миллионов, внезапно ощущает неудовлетворение. В этот момент он находится под воздействием синдрома потреблятства. Даже слишком много воспринимается как недостаточно.

Сходство между различными видами привыкания вызывает беспокойство. Когда патология начинает восприниматься как нечто нормальное, одержимый чем-либо человек будет делать все что угодно, чтобы только поддержать свое пристрастие. Азартные игроки и люди, склонные сорить деньгами, выписывают чеки на суммы, которых у них нет, занимают деньги у друзей и глубоко влезают в долги – все для того, чтобы поддержать свою привычку. Часто при этом они лгут своим близким о действиях, которые производят. Нетрудно заметить связь между маниакальным поведением людей и огромными воронками, образовавшимися в нашей культуре и окружающей среде. Так же как азартные игроки продают семейные реликвии, чтобы продолжать игру, одержимые потребители жертвуют бесценными природными богатствами, чувством удовлетворения и традициями, чтобы поддерживать непрерывный поток товаров.

Психологи сообщают нам, что патологическое стремление к покупкам обычно связано с потребностью признания и принятия, оно является выражением раздражения или бегством от жизни при помощи воображения – все это связано с расплывчатым представлением людей о самих себе. Доктор Рональд Фабер пишет:

«Один маниакальный покупатель приобрел особенно дорогую аудио– и видеоаппаратуру, но проявил лишь незначительную заинтересованность при обсуждении того, какая музыка и какие телевизионные программы ему нравятся. В конце концов выяснилось, что его покупка мотивирована главным образом желанием, чтобы соседи признали в нем эксперта по электронному оборудованию и пришли к нему за советом, прежде чем делать собственные покупки».

Фабер сообщает, что в патологическом стремлении покупать часто скрывается человеческий гнев или раздражение – необходимость возвращать долг становится механизмом мести супругу или кому-нибудь из родителей. А в других случаях пристрастие к хождению за покупками является бегством от действительности:

Процесс делания покупок открывает путь в вымышленный мир, где индивид может чувствовать себя значительным и достойным уважения. Некоторые люди говорили, что обладание кредитной карточкой и ее использование дает им ощущение силы; другие утверждали, что внимание, оказываемое им продавцами, и тот факт, что вас знают по имени в эксклюзивных магазинах, порождает ощущение собственной значительности и наличия высокого статуса.

Если бы можно было прочитать мысли озабоченного, поглощенного своим делом покупателя в самом большом торговом центре нашего региона, были бы мы удивлены? Конечно, мы чувствовали бы себя несколько менее необычно, обнаружив, что торговый центр забит людьми, для которых делание покупок – своеобразная терапия. (Мы ведь все ненормальные!) По меньшей мере трое из десяти человек бегут в торговый центр, когда что-то не ладится дома или на работе. Другие приходят, не планируя какой-то конкретной покупки, просто от желания находиться среди людей, не чувствовать себя так одиноко. Одна женщина негодовала потому, что должна была купить подарок для сына, который недавно украл деньги из ее кошелька. Несколько подростков пришли в отчаянной надежде, что их новая одежда облегчит им завоевания на любовном фронте вечером этого же дня. По меньшей мере шесть из десяти человек ощущают эйфорию, находясь в атмосфере торгового центра, но это эйфория с примесью тревоги. Каждому покупателю знакомо чувство стыда, смущения, потребительского, которое подстерегает прямо за дверью.

Тем не менее люди продолжают приходить сюда снова и снова, потому что они одержимы своим пристрастием.

Так все и обстоит, пока человеку не удастся найти способ победить вирус лихорадочного потребления, как это сделал Томас Монэхан. В 1991 году основатель компании «Домино-Пицца», специализирующейся на быстрой доставке горячей пиццы, внезапно начал распродавать многие из принадлежащих ему ценных вещей, включая дома, спроектированные Фрэнком Ллойдом Райтом, и 30 антикварных автомобилей, одним из которых был Bugatti Royal стоимостью 8 миллионов долларов. Было прекращено строительство его многомиллионного дома, и он продал даже свою бейсбольную команду «Детройтские Тигры», потому что она была лишь «источником чрезмерной гордости». Тогда цитировались следующие его слова: «Ни одна из вещей, которые я купил, я подчеркиваю, ни одна из них, ни разу не сделала меня по-настоящему счастливым».

Глава 14. Неудовлетворение гарантировано

Единственная возможность достичь удовлетворения, которую мы можем себе представить, – это получить большее количество того, что мы уже имеем. Но то, что мы уже имеем, делает всех неудовлетворенными. Так что же станет результатом увеличения его количества: большее удовлетворение или большее неудовлетворение?

Психолог Джереми Сибрук, в интервью

Сейчас – больше, чем когда-либо, – мы обладаем большими домами, но разрушенными семьями, имеем высокие доходы, но низкий моральный уровень, защищенные права, но пониженное уважение друг к другу. Мы преуспели в зарабатывании себе на жизнь, но часто терпим поражение в строительстве этой жизни. Мы радуемся своему процветанию, но томимся от отсутствия цели. Мы заботимся о своей свободе и в то же время страстно желаем установить контакт с другими людьми. В наш век достатка мы испытываем духовный голод.

Психолог Дэвид Майер

Это почти как тогда, когда заходишь в комнату и забываешь, зачем зашел, – только в этом случае забывчивой оказалась целая культура. Мы забываем спросить: «Для чего нужна экономика?».

По пути к новенькому, с иголочки, американскому тысячелетию мы сбились с дороги. Ценники и штрих-коды начали образовывать оболочку вокруг наших жизней, с тех пор как любое наше занятие превратилось в сделку. Еда, развлечения, общественная жизнь, здоровье, даже религия – все приобрело статус предметов потребления, которые можно купить или продать. Хочешь ли ты заснуть или заняться сексом – прими пилюлю. Хочешь есть – купи себе еды быстрого приготовления или закажи доставку обеда из трех блюд прямо к себе домой. Хочешь заняться спортом – вступай в оздоровительный клуб. Хочешь развлечься – покупай электронные товары по интернету. Хочешь бросить курить – купи себе заменитель никотина или попроси своего врача дать тебе клиническую дозу веселящего газа! (Это не шутка.)

Мы покупаем, чтобы жить. Покупаем все (кроме, разумеется, чистого воздуха на заправочных станциях). Но этот способ жизни не является удовлетворительным. Вы можете взять лишь ограниченное количество денег из трастовой компании (и ограниченное количество природного горючего и воды из земных недр). На вашей машине вы можете проехать лишь ограниченное количество миль – даже если это гоночная машина высокого класса. Американский гоночный стиль жизни уже близок к своему краху, поскольку он требует долгих, наполненных стрессами недель, проведенных на работе, которые съедают огромные куски жизни, большие количества природных ресурсов и здоровья. Этот стиль жизни вынуждает нас подменять потреблением как гражданские, так и дружеские чувства. К тому же он пытается удовлетворять нематериальные нужды с помощью материальных товаров – стратегия, обреченная на провал.

Психолог Ричард Райан обращает наше внимание на данные некоторых исследований – и в том числе своего собственного, – которые демонстрируют, что богатство в материальном смысле не дает ощущения счастья. «Мы ищем источники удовлетворения вовне, тогда как они находятся внутри нас», – поясняет он. У человеческих особей счастье наступает при достижении целей внутреннего порядка, например когда человек любит и любим. Цели, имеющие внешний характер, такие как материальное богатство, слава, красивая внешность, являются подставными целями, за которыми начинают гнаться люди, желающие набить себя материальными благами до отказа. Райан говорит: «Люди, преследующие внешние цели, оттачивают свою личность, чтобы завоевать окружающий мир, но они и понятия не имеют, как управлять своим внутренним миром».

«Мы установили, что факт отсутствия у людей ощущения счастья или защищенности часто провоцирует стремление к богатству», – продолжает он. И разве это удивительно, если уже доказано, что пагубные пристрастия развиваются у людей, с которыми в детстве плохо обращались? Райан и его коллега Тим Кассер установили, что молодые люди, стремящиеся к богатству и славе, более склонны к депрессии и имеют более низкую самооценку, чем другие молодые люди, сосредоточенные на принятии себя, семье, друзьях и чувстве общности с другими людьми.

«Кроме того, у нацеленных на обогащение людей чаще возникают головные боли, боли в желудке, чаще бывают насморки», – считает Райан. Он убежден, что люди обладают врожденной любознательностью, способностью ставить цели и добиваться их, жизнерадостностью, но слишком часто эти качества подавляются «ограничениями, предписаниями, угрозами, директивами, навязанными оценками и целями», исходящими из внешнего источника контроля и не имеющими отношения к свободно сделанному выбору и самостоятельно поставленным целям. Заинтересовавшись вопросом об источниках внешних целей, психологи начали приглядываться к влиянию, которое оказывают на человека в семье. «Люди, имеющие властных и неласковых матерей (согласно восприятию других членов семьи и друзей), были более склонны основывать свою самооценку и чувство защищенности на внешних источниках, таких как деньги».

Из их открытий не следует, что богатые люди всегда несчастливы (некоторые – да, некоторые – нет, в зависимости оттого, как они используют свои деньги). Но эти открытия указывают на то, что стремление к внешним целям может отделить нас от общения с людьми, природы, жизни человеческих сообществ – что, в свою очередь, может сделать нас несчастными.

Дисфункции и разобщение, кажется, сейчас равно присутствуют в жизни всех: и богатых, и бедных. Донелла Медоуз, говоря об этом в книге «Сверх пределов», попала в самую точку:

«Люди не нуждаются в гигантских машинах, они нуждаются в уважении. Они не нуждаются в чуланах, набитых одеждой, они нуждаются в том, чтобы выглядеть привлекательно, в положительных эмоциях, разнообразии и красоте. Им не нужна электронная аппаратура, им нужно заниматься чем-то достойным в своей жизни. Людям нужна индивидуальность, чувство общности, дерзание, признание, любовь и радость. Попытаться удовлетворить эти потребности с помощью материальных вещей – это значит развить у себя неутолимый аппетит к неверным решениям реально существующих, но так никогда и не решаемых проблем. Возникающая в результате духовная пустота – один из самых сильных побочных эффектов стремления к материальному обогащению».

Опросы общественного мнения показывают, что американцы тоскуют по воссоединению с истинными источниками удовлетворения, но мы не можем разыскать путь назад через все эти побрякушки, неподвижные, бесполезные предметы и кредитные счета. Мы выбираем проверенный клиническими испытаниями способ снизить нашу сопротивляемость синдрому потреблятства, когда спрашиваем «сколько это стоит?» вместо «хорошо ли это?». Неизменным результатом может быть только гарантированное неудовлетворение. Количество не может удовлетворять так, как качество. И даже несметные возможности виртуальной реальности никогда не принесут реального счастья.

Чем больше мы имеем истинных богатств, таких как друзья, умения, книги, дикая природа и послеобеденный сон, – тем меньше мы нуждаемся в деньгах для того, чтобы быть счастливыми. Многие цивилизации на протяжении истории уже открыли эту истину, как описывает Тайчи Сакая в книге «Ценностная революция в области знания». Когда исчезли кедры Ливана и верхний черноземный слой Северной Африки, люди, жившие в этих областях, наконец прозрели и начали учиться замещать материальные ценности знаниями, радостью жизни, обрядами и общественной деятельностью. Их культуры обогатились. «Обстоятельства изменились, и люди отошли от руководящего принципа, состоящего в том, что счастье наступает от потребления большего количества вещей… Выбиваться из сил просто для того, чтобы производить и потреблять больше вещей, – это не то, что нужно делать… По-настоящему высококлассным стилем жизни считался тот, при котором человек располагал свободным временем, которое использовал для обогащения сердца и души, – и это привело к возрастанию интереса к религии. В Средние века люди придавали особенное значение преданности и вере в самом широком значении этих слов».

Во времена дефицита природных ресурсов в Японии развились кендзюцу (фехтование на бамбуковых шестах), джиу-джитсу (боевые искусства), сака (чайная церемония и цветочный дизайн), го (японский вариант шахмат) и появилось множество других культурных усовершенствований. По словам Сакая, уровень японской культуры настолько возрос, что был наложен запрет на использование огнестрельного оружия как на слишком грубый и разрушительный способ урегулирования разногласий.

Когда психолог-гуманист Абрахам Маслоу стал в 1930 году изучать культуру канадских индейцев племени черноногих, он тоже с очевидностью установил, что понятие богатства – это социальный конструкт, основанный частью на инстинкте, а частью на последовательном стремлении к таким общественно одобряемым целям, как справедливость, разнообразие и обилие ресурсов. «Богатый член племени собирает кучу одеял, еды, целые связки разного рода вещей, а иногда и ящик пепси-колы… Я вспоминаю церемонию Солнечного танца, когда один человек с важным видом демонстрировал то, чем он владеет, и, мы бы сказали, хвастался этим… А потом царским жестом великой гордости, но не выказывая при этом никакого унижения, он отдал кучу своих богатств вдовам, сиротам, слепым и больным людям. В конце церемонии он стоял, освобожденный от всего, чем обладал, не имея больше ничего, кроме одежды, которая была на нем».

Маслоу утверждает, что такое представление о богатстве основывается на ценностях более высокого порядка, чем материальное вознаграждение. «Оно означает, что человек рождается и вступает в общество не как кусок глины, которому общество должно придать форму, а скорее как структура, которую общество или подавляет, или строится на ней».