Текст книги "Отравленные земли"

– Достославному королю Ах'на, монарху Грана, шлют привет непобедимый король Гассема, владыка Островов, завоеватель Чивы, и его королева, прекрасная Лерисса. – Она повернулась к писцу, пленному соноанцу. – Как это звучит?

– А почему не»прекрасной и изысканной Лериссы», моя королева? – спросил писец.

– Так звучит даже лучше, – сказала она, улыбаясь. – Измени это. А теперь дальше…»Я, королева Лерисса, передаю милостивому властелину Грана от себя лично и от моего царственного супруга самые теплые и сердечные пожелания. Нижайше прошу принять наши самые искренние заверения в том, что лишь самая глубокая привязанность существует между нами, и что нынешние недоразумения между нами и правителем Соно никоим образом не смогут оказать влияния на искреннюю любовь, которую мы питаем к нашему венценосному собрату, повелителю Грана, королю Ах'на.

Состояние вражды и военных действий, существующее в настоящее время, является исключительно делом рук высокомерного и ненасытного короля Мана, который вел себя по отношению к нам невыносимо дерзко, попирая важнейший военно-морской договор, и обращаясь с нами с презрением. Сейчас он претерпевает справедливые последствия такого вопиющего вероломства и грубости.

Если трусливый и малодушный Мана обращался к тебе с просьбой о военной помощи, я умоляю тебя не принимать ее во внимание. Мы страстно желаем, чтобы только миролюбивые и дружественные отношения существовали между нами и нашим возлюбленным собратом, повелителем Грана, королем Ах'на…» Она сделала паузу.

– Это звучит не слишком льстиво? Мне бы не хотелось, чтобы это вышло неискренне.

– Моя королева, – уверил ее писец, – не может быть такой лести, которая была бы слишком велика для монарха Грана.

– Очень хорошо. Тогда закончим так:»Для того, чтобы доказать свои теплые чувства, я предлагаю провести дипломатическую встречу, которая должна состояться на нейтральной территории между нами. Король Гассем в ближайшее время будет занят военными делами, но в знак доказательства сердечной искренности и полного доверия к королю Ах'на, я, королева Лерисса, буду его личным посланником. Через десять дней я прибуду на Остров Печали на реке Колль. Я полностью отдаю себе отчет в том, что было бы слишком неучтиво требовать твоего личного королевского присутствия по столь незначительному поводу, но я готова согласиться на встречу с любыми представителями, которых ты сочтешь возможным послать туда, с тем, чтобы между нашими королевствами наконец восторжествовали вечный мир и сотрудничество. С нетерпением буду ожидать твоего ответа с самым быстрым гонцом…» – Она остановилась и немного подумала. – Больше пока ничего не могу придумать. Закончи послание, используя обычные комплименты и покажи его мне. Я умею читать и узнаю, если ты исказишь мои слова.

– Моя королева, я бы никогда не осмелился!.. – запротестовал писец.

– Смотри же… – Лерисса выучилась читать, будучи уже взрослой женщиной, и искусством письма владела плохо, поэтому для нее было облегчением узнать, что даже и не предполагается, чтобы члены королевской семьи собственноручно писали свои послания: для этого использовали специально обученных писцов.

Она поднялась и подошла к краю платформы. Башня, наверху которой она стояла, была крепко сколочена из толстых бревен, но при легком ветре слегка раскачивалась, негромко поскрипывая. Другие башни выстроились перед ней в ряд, все они были на колесах. При штурме их подгонят к стенам пленники и наски.

К башням были прислонены длинные лестницы, которые отнесут к стенам точно таким же образом, и люди будут пытаться забраться на них, чтобы занять крепостной вал. Такой вид сражений казался Лериссе самоубийственным: понятно, почему Гассем всегда использовал для штурма солдат низших племен. Островитян он оставлял в резерве для штурма стен через пробитые бреши. Вход в подкоп был хорошо замаскирован, а выкопанный грунт выносили тайно. Гассем надеялся, что враги не узнают о туннеле до последнего момента.

Она наклонилась над перилами, любуясь огромной армией, что опоясала город со всех сторон. Солдаты занимались земляными работами, чтобы сорвать возможные вылазки из города, хотя многие из них и были бы рады такому развлечению. Они рыли траншеи и устанавливали наклонно в ряд остроконечные палки из дерева и бамбука, а за ними набрасывали землю, чтобы построить земляные валы.

Надменные воины с островов бездельничали, презирая подобный труд. Их все труднее было удерживать в повиновении: после выдержки, проявленной ими на марше, и опасности в боях, такая позиционная военная кампания была суровым разочарованием. Король должен найти для них какое-либо занятие, и вскоре он это сделает.

Писец принес ей готовое послание, и Лерисса тщательно изучала его, с трудом разбирая вычурную придворную каллиграфии. Слова оставались такими, как она их продиктовала. Она отослала раба за гонцом, и уже через несколько минут человек в шлеме с желтым плюмажем привязал своего кабо к основанию башни и поднялся вверх по ступеням. Он опустился на колени перед Лериссой и протянул ларец для посланий, представлявший собой изысканно украшенную тубу из бронзы с золотыми пластинками.

Лерисса сунула внутрь свернутое письмо. Писец положил на застежку тубы шарик из воска и разровнял его, опечатывая тубу. Королева приложила к воску свою печать.

– Ты должен доставить это королю Ах'на, правителю Грана. Лети, как молния.

– Как желает моя королева! – Гонец почти скатился по ступеням и через несколько мгновений стук копыт его кабо донесся уже издалека.

Глава двенадцатая

Для того чтобы попасть во дворец, они проехали вверх по холму, оставив позади поместье леди Йеши, затем – вокруг по склону с противоположной стороны. Ниже массивного храма, возвышающегося над городом, беспорядочно раскинулся дворцовый комплекс, скопление больших и малых зданий, окруженных стеной высотой в двадцать футов. Вверху на стене медленно прохаживалась ходила стража, чья красочная униформа годилась разве что для маскарада.

Они проследовали за своим проводником через открытый проход под аркой на мощеный двор. В дальнем конце этого двора к внушительному строению вела поднимающаяся вверх дорога. Дорогу окаймляли высокие деревья с листьями веретенообразной формы. На них гнездились диковинные птицы и какие-то зверьки, а под каждым деревом стояла огромная чаша, заполненная кормом. Дорога шла вдоль парка, где обитали прирученные животные. Среди них Анса с удивлением увидел создание, похожее человека, но поросшее шерстью. Оно ковыляло на четырех лапах и не выглядело слишком опасным…

У входа во дворец слуга принял у них поводья животных и жестом пригласил гостей пройти в высокие двери. Стража перед дверями не обратила на них ни малейшего внимания. Это удивило Ансу. Он ожидал, что его окликнут, потому что он был вооружен. Бородатый мужчина встретил их на пороге, и Анса догадался, что это Клонн. Впрочем, в маске и без нее тот выглядел почти одинаково.

– Добро пожаловать во дворец его величества, – сказал Клонн. – Считайте себя его почетными гостями. – Человек в форме, стоявший у открытой двери, кашлянул, как бы прочищая горло.

– Ах, да, – спохватился Клонн. – Боюсь, что вы должны оставить свое оружие здесь, в караульном помещении. Здесь не делается никаких исключений, кроме как для членов королевских семей, прибывающих с визитами.

Протестовать и говорить о том, что его отец был королем, едва ли стоило, поэтому Анса отдал свой меч и кинжал. Ему было странно остаться безоружным, но он заранее ожидал этого. Короли известны своей педантичностью в вопросе о том, кому дозволено носить оружие в их присутствии.

В любом случае, напомнил он себе, теперь он уже не был простым степным воином. Он был важным… кем? Он неохотно думал о себе, как о шпионе. Ему это казалось позорным. Шпионов он всегда считал бездельниками, которые выведывали чужие тайны и продавали их тем, кто может больше заплатить.

Впрочем, и безоружный, Анса не перестал быть воином. Новая задача, поставленная перед ним, требовала бдительности и наблюдательного ума. Его отец всегда подчеркивал, что боевое мастерство – это наименьшее из всех достоинств настоящего мужчины и что оружие просто необходимое средство. Мальчишкой, он считал это просто одной из причуд отца. Сейчас это не казалось ему столь неблагоразумным.

Клонн сопровождал их во дворец.

– Так вот, та особа, к кому я должен отвести вас…

Фьяна тронула его за руку.

– Лорд Клонн, простите меня, но мы с моим спутником приехали из земель, не столь утонченных как эта. Мы не привыкли к дворцовым обычаям и обращению. Особенно неудобно мы себя чувствуем от этих уклончивых речей. Хотя прошу не думать, что мы глупые и невежественные из-за того, что нам не достает придворного лоска.

– Моя госпожа! – запротестовал он. – Я никак не мог предположить…

И снова она положила руку на его предплечье.

– Безусловно, нет. Я просто хотела бы, чтобы о некоторых вещах мы говорили напрямик. Совершенно понятно, что мы должны лечить либо короля, либо его наследника. Состояние здоровья властелина или его наследника, естественно, представляют собой государственную тайну. От этого может зависеть спокойствие династии и всей державы.

Анса наслаждался глуповатым выражением, появившимся на лице придворного. Он всегда восхищался тем, как быстро Фьяне удается утвердить равенство, если не превосходство, в общении с другими людьми, даже в таком незнакомом, непривычном и удивительном месте, как этот дворец.

Они прошли мимо двух колонн из прозрачного стекла. Внутри колонн плавали рыбки, казавшиеся странно искаженными за счет кривизны стекла. И повсюду виднелись фрески, мозаика и скульптуры.

– Для начала, – продолжила Фьяна, – могу ли я узнать твое настоящее имя? Сейчас мы находимся во дворце: безусловно, нет никакой необходимости соблюдать тайну.

– О, хм-м, безусловно, ты права. Я лорд Оша Кл»ан, гофмейстер его величества. Прошу простить меня, но чрезвычайная деликатность ситуации делает совершенно необходимой всю эту секретность. Ну, и еще наша обычная любовь к интригам.

Фьяна улыбнулась.

– Так-то лучше. Так кого же я должна увидеть: короля или его наследника?

Они поднимались по ступеням широкой лестницы, между высокими изваяниями крылатых людей со звериными головами. За верхней площадкой лестницы комнаты были меньших размеров и более уютные. Очевидно, здесь были настоящие жилые покои дворца. Они миновали несколько приемных, прежде чем лорд Оша наконец отозвался:

– Это король. И у него еще нет достаточно взрослого наследника, который мог бы унаследовать корону.

Фьяна остановилась и повернулась к нему.

– Перед тем, как я пойду дальше, скажи мне вот что: появятся ли у меня смертельные враги, если я сумею помочь королю? Это никак не повлияет на мои действия, но я хочу знать.

Какое-то время Оша ничего не говорил. Фьяна и Анса внимательно наблюдали за ним.

– У тебя появятся друзья, которые куда сильнее, – промолвил он наконец.

– Очень хорошо, – кивнула она. – Веди нас дальше.

Они подошли к двери, на страже у которой стояли коренастые светловолосые воины с лицами, украшенными татуировкой. Они подозрительно и свирепо смотрели на приближающихся незнакомцев, однако по слову вельможи отступили в сторону. На стражниках были тяжелые доспехи и бронзовые шлемы с насечкой, напоминавшей змеиную шкуру. В руках они держали алебарды с кривыми стальными лезвиями на длинной деревянной рукояти.

– Это бамены, – сказал лорд Оша, – жители северо-востока, из которых вот уже много поколений набирают отряд королевских телохранителей. Они дикари, но их преданность непоколебима.

Он произнес это с гордостью, Анса подумал, что королю нечем гордиться, если тот вынужден в поисках преданности обращаться к чужеземным дикарям. Красноречивое свидетельство нравов этого двора…

По пути они встречали и других придворных, но даже самые разряженные и спесивые низко кланялись лорду Оше. Все они либо молчали, либо говорили тихим голосом, с траурным выражением на лице. Женщин рисовали себе под глазами темные круги и черной краской опускали вниз уголки рта, а кроме того, что-то прикладывали к лицу, чтобы веки покраснели, как будто они долгое время рыдали. Если бы это не было столь странно, то Анса счел бы это комичным.

Они остановились перед закрытой дверью, выложенной золотыми пластинами. Придворный что-то негромко сказал пожилому бородатому мужчине, который вошел в комнату и закрыл позолоченную дверь за собой. Несколько минут спустя вышла красивая женщина, которой было далеко за тридцать, бледнокожая и с темными волосами. У нее на лице не было макияжа, что было совсем удивительно для этого места. Лорд Оша опустился перед ней на одно колено и склонил голову. – Ваше величество, я представлю наших гостей, о которых вы уже слышали: госпожа Фьяна из Каньона и благородный Анса, ее спутник.

Фьяна грациозно поклонилась, и Анса тоже поклонился, но не так низко. Кланяться он не привык и не хотел учиться. Впрочем, казалось, что королева осталась довольна.

– Моя глубочайшая благодарность вам обоим за то, что вы согласились прийти сюда сегодня, – сказала она. Голос ее был теплый и бесконечно любезный. Анса затруднился бы сказать, искренна ли она, или просто так хорошо играет свою роль.

– Надеюсь, что я смогу принести какую-нибудь пользу, – промолвила Фьяна. – Это покои больного?

– Да. Прошу, пойдемте со мной. – Королева взяла Фьяну за руку и повела ее внутрь. Анса сразу же последовал за ними, пока никто не успел запретить ему это. Он не собирался выпускать Фьяну из вида в таком странном месте.

Покои были большие, но воздух темный от дыма благовоний. На стенах висели портьеры, полностью закрывавшие окна.

В покоях толпилось немало людей – строго одетые мужчины и разряженных женщины – чьи скорбные лица не предвещали ничего хорошего человеку, лежавшему в постели на возвышении посреди комнаты.

Королева подвела их к возвышению и поднялась на три ступени. Возраст больного определить было трудно. У него были каштановые волосы и борода; выступающие скулы обтянуты тонкой кожей. Его бледно-голубые глаза уставились в пустоту. Он был по грудь укрыт пунцовым покрывалом с золотой вышивкой, поверх которого неподвижно лежали бледные, худые кисти рук. Человек не шевелился, если не считать того, как медленно вздымалась и опадала его грудь при дыхании. Даже пальцы не подергивались.

– Он находится в таком состоянии уже десять дней, – сказала королева.

– Как это произошло? – спросила Фьяна. Она не сделала никакой попытки дотронуться до короля. Анса изучал остальных присутствующих. Некоторые смотрели на Фьяну с надменным негодованием. У других вообще не было никакого выражения.

– Шел банкет. Король, как всегда, был в наилучшем здравии. В тот день он ездил на охоту, скакал верхом по лесу, никто из его спутников ничего необычного не заметил в его поведении. Посреди банкета он побледнел и сказал мне, что должен удалиться, ибо чувствует себя нехорошо. Он ушел, но это было так непохоже на него, что я быстро последовала за ним. Я нашла его лежащим на полу, не способным двинуться или заговорить – каким вы видите его сейчас.

– Это вы нашли его? – резко взглянув вверх, спросила Фьяна. – Никто из слуг, никто из присутствующих во дворце не видел, как он потерял сознание? – Это и Ансе показалось странным, но он позволил Фьяне говорить самой, пока к нему не обратятся напрямую.

– Есть галерея, соединяющая парадные залы с королевскими апартаментами, позволяющая нам миновать обычные коридоры. Вот там-то он и лежал. И с тех пор больше не говорил и не двигался. Вы можете ему помочь? – Ее тон был столь же величественным, как и манера держаться, но в глазах застыла мольба.

– Я сделаю, что смогу. Но, пожалуйста, нельзя ли открыть портьеры и окна? Здесь такой спертый воздух и дым, что это может убить и здорового человека.

– Ваше величество! Я протестую! – Седобородый человек в черном одеянии вышел вперед. Его одежда была вышита изображениями животных и звезд. – Открыть окна, значит позволить духам мора и заразы войти в королевские покои!

Тотчас вышел вперед другой, в жреческом одеянии:

– Воистину, вы не должны делать этого, ваше величество! Я установил магическую охрану вокруг этих покоев для защиты его величества. Если впустить не только воздух, но и солнечный свет, – он драматически выдержал паузу, – то я не смогу нести ответственность за ужасные последствия, которые неизбежно должны возникнуть!

– Господа, – сказала королева, – я благодарю вас всех за ваши старания, но теперь я должна испытать и другие меры. Вы можете удалиться. – Она повернулась спиной к королю, но оба тут же запротестовали:

– Это оскорбление верховной гильдии целителей! – воскликнул человек в черном.

– И храма! – поспешил добавить жрец. – Вы позволите этой дикарке из пустыни вмешаться в дела высокого духовенства?

Анса решил, что он молчал достаточно долго.

– За десять дней вы ничем не сумели помочь королю. Достаточно! Убирайтесь прочь! Или слово королевы для вас ничего не значит?

По покоям прокатился затаенный вздох ужаса. Целитель и жрец стояли, словно их поразил удар молнии, не в состоянии поверить, что им бросил вызов какой-то мальчишка-варвар. Королева взирала на них с каменным лицом.

– Он прав. Мне позвать баменов?

Бормоча извинения, все себя от унижения и ярости, эти двое удалились из покоев, а за ними и большинство придворных. Слуги быстро отдернули портьеры и открыли окна. Через несколько минут воздух очистился и все вокруг засияло.

– Мне нужен стул, – сказала Фьяна, – и я должна побыть несколько минут с королем наедине. Вам не нужно выходить из комнаты, но мне нужно остаться с ним одна на возвышении. Не могу сказать, как долго. Я уже говорила лорду Клонну, то есть лорду Оше Кл»ану, что на это требуется много времени, если больной находится в бессознательном состоянии.

– Делайте, что считаете нужным. Ваше слово станет здесь законом, как мое собственное. – Слуга принес кресло, и сама королева придерживала его, пока Фьяна садилась. В течение какого-то мгновения та сосредоточилась, затем дотронулась голубыми пальцами до лба короля.

Анса почувствовал прикосновение к своей руке: это королева пригласила его последовать за ней. Когда он выходил из комнаты, то увидел юного мальчика, который сидел на стуле у стены. Ребенку было не более десяти лет, его огромные темные глаза покраснели от слез, но, встретившись с Ансой взглядом, он все же постарался вызвать улыбку на своем лице. Должно быть, это сын короля. И ему пришлось по душе, как варвар-незнакомец обошелся со жрецом и властным целителем.

Королева провела его в малую гостиную, где на столе уже стояло привычное угощение. Повинуясь ее знаку, он сел и взял высокий тонкий бокал.

– Я вижу, юноша, тебя нелегко запугать. Но все едва ли стоит наживать себе таких важных врагов.

– Жрецы для меня ничто, – сказал он. – У моего народа их нет. А целитель, который не может справиться с болезнью за десять дней, не имеет права надуваться от важности. И уж тем более – проявлять дерзость по отношению к своей королеве.

Она вздохнула.

– Ах, если бы все мои подданные обладали такой мудростью. Ладно, не бойся. Я прослежу, чтобы они не ничем не повредили тебе и госпоже Фьяне.

Анса слабо улыбнулся.

– Простите меня, ваше величество, но я уверен, что если госпожа Фьяна сумеет спасти короля, то наживет себе куда более опасных врагов, чем эти двое.

Она удостоила его оценивающим взглядом.

– Я вижу, ты знаком с тем, что представляют собой королевские дворы.

– Я из знатной семьи, – подтвердил он. – Я провел некоторое время при дворе короля Гейла и думаю, что все дворы одинаковые.

– Ты родственник короля Гейла?

– Да, мы в родстве, – сказал он осторожно.

– Он пришел в свое королевство как чужеземец, странник с далеких островов, Так, может, ты родич королевы Диены?

– Она моя кровная родственница, – подтвердил он.

– Близкая родственница, я полагаю. Капитан моей охраны сказал, что ты сдал оружие из чистой стали, когда вошел во дворец… включая длинный меч.

– Я вижу, не только королевская семья пользуется тайными ходами в этом дворце, – сказал он, начиная сердиться. – Кто-нибудь бежал вперед нас, чтобы доложить вам?

– Ничтожнейшая из моих мер предосторожности, – подтвердила она. – Если бы ты только знал, какие заговоры окружают меня.

– Могу себе представить… Что же касается стального оружия, то оно более не является редкостью в моем королевстве. Сейчас его имеет каждый воин.

Она покрутила вино в своем высоком бокале. Королева выглядела невыразимо усталой, но держалась прямо.

– У короля Гейла два сына, одного зовут Каирн, другого Анса. Если ты собирался путешествовать, скрывая свою личность, то стоило, по крайней мере, изменить имя.

– Оно нередко встречается среди населения равнин, – сказал он, смущаясь.

– Анса, я знакома с твоим отцом, и сходство безошибочно. Почему ты хочешь отказаться от своего наследственного имени – не мое дело, и я буду уважать твои желания, но хочу, чтобы между нами все было ясно. Я не предлагаю тебе почести, подобающие принцу, если ты не желаешь их.

Он уныло отхлебнул вина.

– Ваше величество…

Она оборвала его жестом.

– В узком кругу ты можешь называть меня Масилой.

– Масила, я не принц, в том смысле, как ты это понимаешь. Мой отец – выдающийся человек, но он король лишь на основании единодушного одобрения всех племен. Когда он умрет, маловероятно, что это место займет его сын. Среди нас нет традиции наследования королевского сана.

– Понимаю. Так ты прибыл просто как путешественник? Или в поисках воинской доблести?

– Я вижу, – сказал он, чувствуя себя неловко, – что ты не разделяешь здешнюю всеобщую страсть к намекам и окольным путям?

– У меня нет на это времени, – кратко пояснила она.

– Тогда я буду так же прям. Да, у меня на уме ничего не было, кроме страстного желания увидеть чудеса юга. Однако по пути меня стали настигать слухи. Я узнал, что король Гассем вновь выступил в поход. Я приехал узнать, правдивы ли эти рассказы.

– Слишком правдивы. Он вторгся в Соно и сейчас он осаждает город Хьюто, столицу короля Мана. Мои люди расспрашивали беженцев, которым удается просочиться через границу… их тысячи.

– Я должен больше узнать об этом. Гассем и мой отец – заклятые враги с самого детства.

– Как ужасно, что несчастье с моим мужем случилось в такое неподходящее время. – Она говорила столь же спокойно, как и прежде, но в ее глазах появилась тревога. Анса тщательно обдумал свои слова, прежде чем произнести их:

– Хотел бы я знать, совпадение ли это? – Он увидел, как сузились ее глаза, и понял, что она думала о том же.

– Об этом я ничего не скажу до тех пор, пока я не услышу мнение госпожи Фьяны о состояния здоровья его величества. Если мой супруг поправится, то все будет хорошо.

У Ансы на этот счет были серьезные сомнения. То, что он увидел в Гране, не давало ему такой уверенности. Пышность и воинское умение – это отнюдь не одно и то же, и он сомневался, что здешний король, даже в полном здравии, может стать достойным противником грозному королю Гассему.

– Моя фрейлина Амахест М»Илва сказала мне, что госпожа Фьяна была столь любезна, что осмотрела ее во время вчерашней встречи…

– Измененные имена не могут скрыть всего, – заметил Анса. – Я надеюсь, что госпожа не слишком смущена?

– Это их личное дело с мужем. – Она замолчала, и Анса не решился прервать наступившее молчание. У него возникло очень много вопросов, но он не хотел тревожить эту женщину, на которую и так свалилось слишком много забот. Наконец, он решил остановиться на нейтральной теме.

– Мальчик, которого я видел в покоях короля, это его сын?

Она обрадовалась.

– Наш единственный ребенок, Принц Гелис. – Королева помрачнела. – Я ничуть не меньше волнуюсь за сына, чем за мужа.

Это он мог очень хорошо понять. Если король умрет, пока его сын будет все еще несовершеннолетним, то, возможно, возникнет борьба за престол. В лучшем случае, мальчик может стать пешкой в игре регентов. А после того, как в течение ряда лет регент насладится властью, возможно, он пожелает избавиться от принца, прежде чем тот сможет взять бразды правления в свои руки… Похоже, королева говорила с Ансой так открыто, потому что у нее здесь мало друзей, всего несколько человек, кому она могла доверять. Он был иноземцем, но именно по этой причине и не был вовлечен в интриги двора. Он был сыном короля, а значит, они могли говорить на равных.

– Если я смогу чем-нибудь помочь, тебе стоит только сказать, – уверил он ее. – В отличие от Фьяны, я не обладаю даром целителя, но зато умею сражаться, а также наделен благоразумием. Все эти дары я отдаю в твое полное распоряжение.

Она благосклонно склонила голову.

– За это я искренне благодарю тебя. Я знаю, что ты говоришь это не ради красного словца, и буду рада положиться на тебя, когда придет время.

– Тебе стоит только сказать, – повторил Анса. Королева вяло отщипнула кусочек какого-то лакомства.

– Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, сколько времени потребуется госпоже Фьяне?

– Не могу сказать. Я видел, как она определяет простые заболевания за считанные секунды, но то были обычные случаи, в которых она имеет огромный опыт. И больные сами могли сказать, что их беспокоит. Но в нашем случае… – Он пожал плечами. – Мне кажется, что на это может потребоваться много часов, возможно, даже более одного сеанса. И это отнимет у нее все силы.

Королева поднялась.

– Я позабочусь о комнатах для вас обоих и пошлю слуг на постоялый двор за вашими пожитками.

Ансе нравилось на постоялом дворе, и он не одобрял мысль о переезде в огромный, странный и, возможно, враждебный дворец, но он не видел способа отклонить это гостеприимство, не нанеся оскорбления.

– Это слишком щедро. Могу ли я просить, чтобы наши комнаты, мои и госпожи Фьяны, располагались рядом? Я знаю преданность ваших слуг и охраны, но я дал слово ее народу, что буду охранять ее.

– Безусловно. Сейчас я должна уйти. Прошу, чувствуй себя, как дома…

Он поднялся и с поклоном проводил ее из комнаты. Когда королева ушла, Анса растерялся, так как не знал, что делать дальше. Сидеть в этой маленькой комнате, как бы она ни была уютна, казалось довольно мрачной перспективой.

Он прошел к спальне короля и заглянул туда. Фьяна сидела совершенно в той же позе, в которой он видел ее в последний раз, как будто она и король были скульптурной группой. По стенам стояли слуги и придворные, сохраняя должное расстояние и тишину. Мальчика в кресле больше не было, и Анса не увидел его в комнате.

Юноша неслышно прошел через покои и вышел в коридор. Придворные обернули к нему накрашенные лица в ожидании каких-то известий о состоянии короля, но когда стало понятно, что он ничего не скажет, они потеряли интерес. Ему хотелось выйти наружу, подальше от этих давящих стен и тяжелых потолков. Анса стосковался по солнечному свету и свежему воздуху.

Он прошел мимо королевских покоев и миновав широкую двойную дверь, обнаружил, что находится на террасе, выходящей на удивительное строение. Длинная лестница вела вниз, к овальной площадке, окруженной рядами возвышавшихся над ней сидений. Площадка была посыпана песком. Анса не мог представить, что это такое. Может, храм?

– Я смотрю, ты обнаружил наш стадион, – послышался за спиной чей-то голос. Он узнал голос и повернулся, чтобы поклониться даме, которая в прошлую ночь носила имя Хеста.

– Полагаю, что да, леди Амахест М'Илва. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Каково его назначение?

Она подошла ближе, и Анса увидел, что сегодня она использовала значительно меньшее количество косметики. Она оказалась довольно молодой, чуть за тридцать, и очень белокожей. Тесный корсаж приподнимал грудь, причем в вырезе виднелись темные окружности сосков, и оставлял открытыми плечи.

– Это место предназначено для представлений. Здесь выступают звери, танцоры, акробаты, фокусники. Проводятся соревнования и бои. Сейчас ты видишь лишь сам костяк сооружения. Когда даются представления, то все здесь убирается подушками, портьерами, цветами, яркими навесами и фонтанами для охлаждения воздуха. Ночные сражения проводятся при свете факелов.

– Сражения? – переспросил он.

– Да. Мастера боя приходят сюда, чтобы продемонстрировать свое искусство или бросить вызов друг другу. Это может быть очень красиво, почти как танец.

– Они бьются до смерти?

– Обычно до тех пор, пока кто-нибудь один не сдается. Иногда боец, который считает себя глубоко оскорбленным, может настаивать на поединке до смертельного исхода. Безусловно, проигравшие иногда умирают от ран. Тебя интересуют сражения? – загадочно улыбнулась она.

Он пожал плечами.

– Я воин. Но ни с чем подобным мне прежде не приходилось сталкиваться, хотя поединки между воинами я, конечно, видел. Король допускает это, потому что в противном случае они просто будут нападать друг на друга исподтишка, а это приведет к кровной мести.

– Твой народ очень… как мне правильно выразить это? Очень жизнеспособный. – Она стояла рядом с ним, и Анса мог ощущать аромат ее духов, утонченный и неожиданный, в этом месте, где все ощущения были слишком подавляющими.

– Мы привыкли к тяжелой жизни, – сказал он.

– У нас никто не знает тяжелой жизни. Даже простые горожане, и тем более знать. Ты уже получил личную аудиенцию у ее величества? Многие вельможи годами ждут такой милости.

– Ее величество очень добры, – отозвался Анса. – Но мы с госпожой Фьяной представляем для нее надежду во время глубочайшего горя. Я не тешу себя иллюзией, будто сам по себе что-то значу при ее дворе.

Она кивнула.

– Ты очень мудр. Я рада этому. Позволь мне говорить с тобой как с другом. Королевская милость столь же опасна, как и королевская немилость. Даже, может быть, опаснее, потому что в то время как немилость властелина дает лишь одного могущественного врага, его милость может дать тебе множество менее властных врагов.

– Я знаю это. И все-таки не мог действовать иначе.

– Достойные и благородные слова. Если позволишь, я бы посоветовала тебе играть здесь роль простого варвара, храброго и верного. Тогда вельможи не почувствуют в тебе никакой угрозы.

Он наклонил голову.

– Я буду помнить об этом. Если ты позволишь мне спросить, то кто же представляет собой наивысшую опасность? Здесь имеются и люди, которые будут жестоко расстроены, если король поправится.

Она опустила глаза.

– Сожалею, но теперь ты позволяешь себе слишком многое. Достаточно и того, что ты знаешь, что должен быть все время настороже.

– Тогда я не настаиваю на ответе. И вновь благодарю тебя за откровенность.

– Довольно церемоний, – попросила она. – Прошу, считай меня своим другом.