Текст книги "История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности"

Рис. 25. Этрусская бронзовая модель печени (овечья печень, 126 мм длины). Найдена в 1877 г. в поле возле Сеттины

Несомненно, вавилоняне страдали не только от частных, но и от общих заболеваний, поражавших одновременно много людей. Тогда, как и в наши дни, на иракских низменностях были широко распространены всевозможные лихорадки; некоторые из них были очень заразными и распространялись со скоростью лесного пожара. Возможно, в некоторых текстах, где упоминается «божественный огонь», речь идет об эпидемиях. Догадывались ли вавилоняне о существовании заразных болезней? Возможно, они, в силу своей непросвещенности, считали, что болезни передаются магическим способом, но осознавали ли они возможность физического заражения? К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос так же уверенно, как несколько лет назад, когда я писал об их интуитивном понимании заразного характера проказы. Была ли заразная болезнь, с которой они были знакомы, в самом деле проказой? Была ли это та же болезнь, на какую ссылаются в Ветхом Завете? И была ли проказой библейская болезнь?

Знали ли вавилоняне иные методы профилактики, кроме ношения талисманов? Отделяли ли они больных от здоровых, как описано в Библии? Очень хочется ответить на последний вопрос утвердительно, однако отсутствие соответствующих текстов не позволяет обосновать подобные ответы.

Невозможно сказать, где цивилизация зародилась раньше – в Междуречье или на Ниле. Для начала придется выяснить, что такое «зарождение цивилизации». Когда начинается цивилизация, культура? Где начинается радуга? Ясно одно: шумерская цивилизация доминировала на Ближнем Востоке примерно в 3500–2000 гг.; расцвет «Египетской империи» наблюдался в конце XVI в. Также ясно, что месопотамская «литература» предшествовала египетской; более того, из тех, что дошли до нас, она была самой ранней. По мнению С.Н. Крамера, мы можем с полным основанием заявить, что, хотя практически все доступные нам шумерские «литературные» таблички датируются приблизительно 2000 г. до н. э., большая часть письменной литературы шумеров была создана и развивалась во второй половине третьего тысячелетия до н. э. То, что на сегодняшний день археологи раскопали так мало литературного материала раннего периода, – во многом вопрос археологической случайности. Например, если бы не Ниппурская экспедиция, у нас было бы очень мало шумерского литературного материала раннего послешумерского периода.

Теперь давайте сравним эту дату с датами различных античных литератур, известных нам в настоящее время. Так, в Египте можно было бы ожидать, что античная письменная литература соразмерна высоким культурным достижениям. И более того, судя по надписям на пирамидах, египтяне, по всей вероятности, в третьем тысячелетии до н. э. обладали хорошо развитой письменной литературой. К сожалению, тексты, скорее всего, в основном записывали на папирусе, очень скоропортящемся материале; поэтому у нас мало надежды на то, что когда-нибудь удастся обнаружить достаточное количество подобных источников и мы получим срез древнеегипетской литературы того периода. Правда, на раскопках, которые проводили французы на холме Рас-Шамра на севере Сирии, удалось найти таблички с неизвестной прежде древнеханаанской литературой. Эти таблички, сравнительно немногочисленные, указывают на то, что высокоразвитая литература имелась в то время и у обитателей Ханаана. Таблички датируются приблизительно 1400 г. до н. э., то есть их записали на 500 лет позже, чем наши шумерские литературные таблички. Что же касается вавилонской литературы на семитских языках, например «Энума элиш», «Эпос о Гильгамеше» и др., она не только значительно позднее, чем шумерская литература, но включает в себя много заимствований из нее.

Перейдем к древним литературным памятникам, оказавшим самое глубокое влияние на нашу цивилизацию. Это Библия, собрание текстов, священных для иудаизма и христианства; «Илиада» и «Одиссея», включающие в себя эпос и мифологию древних греков; Ригведа, собрание текстов Древней Индии, и Авеста, старейший памятник древнеиранской литературы. Ни одно из этих произведений не было записано в их нынешнем виде до первой половины первого тысячелетия до н. э. Шумерские «литературные таблички», датируемые приблизительно 2000 г. до н. э., предшествуют названным памятникам более чем на тысячелетие. Более того, у названных текстов и шумерских табличек есть еще одно существенное различие. Тексты Библии, «Илиады» и «Одиссеи», Ригведы или Авесты в том виде, в каком они до нас дошли, были модифицированы, отредактированы и сокращены составителями и редакторами по разным мотивам и с разных точек зрения. Не так обстоит дело с шумерской литературой; она дошла до нас в том виде, в каком ее записали древние писцы, жившие 4000 лет назад, не измененная поздними составителями и комментаторами»[7]7
  Kramer Samuel N. Sumerian mythology. A study of spiritual and literary achievement in the third millennium В. C. (Philadelphia: American Philosophical Society, 1944). P. 19 [Isis 35, 248 (1944)].


[Закрыть].

Вышеупомянутые раскопки в Ниппуре проводились учеными Пенсильванского университета в 1889–1900 гг. Американским археологам удалось раскопать чрезвычайно много табличек; около 50 тысяч сейчас хранятся в музее Пенсильванского университета в Филадельфии (в дополнение к табличкам, переданным Константинопольскому музею). Около 3 тысяч табличек (более двух третьих из них находится в Филадельфии), написанных на шумерском языке, датированы начиная с около 2000 г. до н. э., но представляют более ранние времена. Эти таблички расшифрованы не до конца, так как шумерский язык, не родственный ни одному из известных нам языков, противостоял всем попыткам филологов упорнее, чем, скажем, ассирийский или египетский. Однако достаточное количество табличек прочитано или объяснено, подкрепляя вывод Крамера. Они содержат главным образом мифологические тексты, гимны богам, плачи, пословицы, афоризмы, а также тексты по космологии.

Древние шумеры считали себя не выскочками, а скорее хранителями славной традиции. С них начались истории о золотом веке человечества.

 
В те дни не было змеи, не было скорпиона, не было гиены,
Не было льва, не было ни дикой собаки, ни волка,
Не было ни страха, ни ужаса,
Человек не знал соперника.
В те дни земля Шубур (Восток), место множества, справедливых указов,
Сладкоязычный Сумер (Юг), великая земля «указов князей»,
Ури (Север), земля, дающая нам все, что требуется,
Земля Марту (Запад), что покоится в безопасности,
Вся вселенная, люди в согласии,
Энлилю в один голос пели хвалу [8]8
  С таблички (№ 29.16.422) из Ниппурской коллекции. См.: Kramer S. Sumerian Literature. P. 107.


[Закрыть].
 

В те давние, давние дни, о которых идет речь в тексте, повсюду царил мир и не было «смешения языков». Все люди были счастливы и славили Бога. Мысль о том, что человеческое общество было идеальным вначале, а затем выродилось (противоположная представлению о «прогрессе»), пользовалась необычайной популярностью. Ее разделяли (за редкими исключениями) не только писатели Античности, но и многие мыслители и ученые вплоть до XVII в. и позже. Представление о прогрессе понемногу вошло в свои права с началом Нового времени, а возобладало лишь в XIX в. Даже в наши дни есть те, кто его не приемлет, поскольку грехи мира так жестоки и откровенны, что затмевают его добродетели.

Хотя дошедшее до нас собрание шумерской литературы ненамного старше 2000 г. до н. э., доказательства, заключенные в самих табличках, позволяют считать ее на много веков старше. Литературное возрождение началось при первом царе Аккадской династии, Саргоне (2637–2582 или 2450–2350). К эпохе Хаммурапи период творчества был уже пройден, но престиж литературы был настолько высок, что шумерский считался классическим языком, языком религии и гуманитарных дисциплин. Вавилонские писцы и их последователи старались сохранить шумерские шедевры и прокомментировать их. Аналогичную ситуацию мы наблюдали в Египте, но с одной заметной разницей. Египетское письмо менялось, но язык, записанный тем или иным способом, по сути оставался тем же самым. Вавилоняне же говорили на языке, который разительно отличался от шумерского.

Две ниппурские таблички, одна из которых находится в Париже, а другая в Филадельфии, свидетельствуют о гуманизме и «литературной осознанности» шумеров. На этих табличках содержатся списки произведений, а может быть, библиотечные каталоги, что делает их древнейшими документами такого рода. На филадельфийской табличке перечислены 62 названия, на луврской – 68; 43 названия являются общими для двух списков. Итак, две таблички дают нам названия 87 литературных произведений, причем 28 из них уже расшифрованы.

Следует признать, что древнешумерские таблички представляют больший интерес для историка литературы и религии, чем для историка науки. Тем не менее мы находим на них много коротких текстов, эквивалентных (поздним) египетским текстам, которые обсуждались в предыдущих главах. Человеческое сознание в Месопотамии не только пробудилось так же блестяще, как в Египте; оно заявило о себе во весь голос.

Поскольку шумеры не считали своих богов идеальными, они уклонялись от обсуждения проблемы зла, зато пытались выяснить, каково место человека во Вселенной. Человеку отводили место ниже богов, но выше животных. Как зародилась цивилизация? Многие шумерские мифы призваны объяснить развитие культуры, очертить повседневные вещи и события, представить будущее, свои мечты и желания. В их историях нет особой глубины, зато попадаются фразы, свидетельствующие о тревогах и набожности. Моменты, когда завеса времени приподнимается, трогают до глубины души.

Делались попытки расшифровать музыкальные знаки на древних табличках; некоторые утверждают, что на одной табличке записан аккомпанемент на арфе шумерскому гимну творения человека. Возможно, такие выводы преждевременны, но ясно, что шумеры и их преемники любили музыку и были знакомы со многими музыкальными инструментами: барабанами, погремушками и колокольчиками, флейтами, рогами и трубами, арфами и лютнями.

Так как клинописный шрифт очень труден, писать умели очень немногие (священнослужители и писцы). Хотя подавляющее большинство населения было неграмотным, древние шумеры часто обменивались письменными сообщениями, которые писали и читали для них государственные и частные писцы. Как в наши дни человек диктует письмо своему секретарю, а затем подписывает его, так и шумерский чиновник, землевладелец или купец диктовал письмо своему личному или государственному писцу. Иногда человек поручал писцу составить соответствующий документ, а затем прикладывал к свежей глине печать (цилиндрическую печать), которую он всегда носил с собой. Так как личная печать была непременным атрибутом всех высокопоставленных людей, существовал большой спрос на такие печати, и они дошли до нас во множестве. Благодаря этим тысячам цилиндров – каждый из которых оставлял сложный оттиск на глине – можно изучать эволюцию шумерского, вавилонского и ассирийского искусства, скажем, начиная с 3000 г. до последних столетий до н. э. Гравировка таких печатей (лучшие из них гравировались на твердых камнях, таких как лазурит, змеевик, яшма, агат) требовала большой сноровки, и технические трудности бросали вызов отваге ремесленников. Некоторые из этих печатей, особенно ранние, скажем, эпохи Саргона, являются признанными произведениями искусства. Их можно изучать с чисто художественной точки зрения или считать их документами, которые иллюстрируют многие стороны вавилонской жизни. Например, некоторые из них принадлежали врачам – на печатях можно прочесть их имена. Одна такая печать, которая хранится в Лувре, принадлежала врачевателю по имени Урлугал-едина; она необычно большого размера (60 мм в высоту, 33 мм в диаметре) и украшена надписью в архаическом стиле; возможная датировка – начиная с середины третьего тысячелетия до н. э. (рис. 26).

Рис. 26. Печать врачевателя Урлугал-едина. Лувр

Почти все здания исчезли, но сохраняются многие скульптуры, которыми можно восхищаться в величайших музеях мира. Если говорить только о самых древних памятниках, достаточно вспомнить фрагменты Стелы коршунов, посвященной царю Эанатуму (Лувр), Стелу Нарамсина (Лувр), великого внука Саргона, многочисленные статуи правителя Гудеа. Изделия шумерских ремесленников так же любопытны, а многие из них поражают воображение. Вспомните серебряную вазу Энтемены, правителя Лагаша (Лувр). На ее поверхности инкрустирован орел с распростертыми крыльями, прототип всех геральдических орлов вплоть до того, который изображен на гербе США; статую «Баран в чаще»; голову быка из золота и лазурита (Филадельфия); золотой шлем Мескаламдуга (Багдад); золотые сосуды из царской усыпальницы I Урской династии. Не знаю, чем восхищаться больше, математической точностью древних шумеров, их шестидесятеричной системой счисления или сдержанностью стиля этих сосудов. Будь они греками, чистота линий и рафинированная сдержанность привела бы многих в восторг, но произведения, о которых идет речь, созданы шумерскими златокузнецами почти за три тысячелетия до Перикла.

Месопотамская цивилизация, основные стороны которой мы попытались очертить, так долго существовала при различных властях – шумерской, вавилонской, ассирийской, халдейской, – что трудно точно объяснить, как она повлияла на другие народы. Во всяком случае, статьи, написанные неспециалистами в ассириологии, изобилуют неясностями. Эту цивилизацию следует считать центром духовной энергии, которая развивалась в течение трех или четырех тысячелетий, излучая блеск. Влияние этой древней цивилизации шло волнами и достигло Сирии, Египта, островов и, возможно, материковой части Восточного Средиземноморья, Анатолии, Армении, Персии, возможно, Индии и Китая. Очень важно знать, когда начиналась каждая волна.

Я постарался рассказать только о древнейших достижениях до 1000 г. Многие памятники датируются временем до 2000 г., некоторые – до 3000 г., и все они, даже самые последние, созданы гораздо раньше Гомера.

Какого рода явления или реакции вызывали вавилонские «волны» в других странах? Многие их следы можно обнаружить в Ветхом Завете: Вавилонская башня, Всемирный потоп, многочисленные легенды и предания, возможно, также некоторые стихи. Следы вавилонского влияния можно найти и в других культурах, даже в нашей, современной – шестидесятеричные дроби, шестидесятеричная система подсчета часов, градусов и минут, деление дня на равные часы, представление о системе чисел с бесконечностью множеств и подмножеств, метрическая система, позиционность в написании чисел, астрономические таблицы. Мы обязаны Вавилону началами алгебры, картографии и химии. Коневодство дошло до нас из Индии(?) и Каппадокии через Месопотамию. Возможно, и понятия чистоты и профилактики, заложенные в Книге Левит, вавилонского происхождения. Даже такого поверхностного перечисления более чем достаточно, чтобы понять: мы в большом долгу перед нашими шумерскими и вавилонскими предками.

IV. Темная интермедия

Поскольку мы пишем не пособие по археологии, а краткий очерк развития научного знания в Античности, нет смысла обсуждать в том же объеме, что и египетская и месопотамская, другие ранние цивилизации. К тому же нам практически ничего не известно о научных достижениях других народов (индусов, иранцев, скифов, китайцев и т. д.) в древние, доэллинские, времена. Возможно, позже мы пополним наши познания, что сомнительно, по крайней мере в том, что касается Ближнего Востока. За несколько веков до 1000 г. до н. э. в тех краях наблюдался огромный подъем. Он был связан с началом железного века, многочисленными миграциями и переворотами. Тем не менее необходимо немного рассказать об условиях, которые сложились в Эгейском регионе, ставшем колыбелью греческой культуры.

О расцвете эгейской цивилизации можно говорить применительно к островам Эгейского моря (крайней южной точкой можно считать Крит, а крайней восточной – Кипр), материковой Греции (включая Ионические острова) и части Малой Азии (Анатолия, Троя). Естественно, названный регион повлиял на другие области Средиземноморья, но нам важно подробнее представить себе лишь основную территорию, очерченную выше. Географические контуры этой цивилизации приведены в любом учебнике по истории и культуре Древней Греции. Эгейское море можно сравнить с большим озером, испещренным островами. Материковую Грецию тоже можно считать приморским регионом в том смысле, что ни одно место на ней не слишком удалено от моря – во всяком случае, если двигаться по прямой линии. Для тамошнего восточносредиземноморского климата характерны жаркое, сухое лето и мягкая, дождливая зима. Иными словами, почти все дожди приходятся там на зиму и раннюю весну. Люди, живущие в таких условиях, тяготеют к земноводному существованию. Именно такое выражение (amphibian) употребил Страбон (I – 2 до н. э.) в первой книге своей «Географии».

Главными продуктами являются пшеница, ячмень, виноград, инжир и оливки. Урожай никогда не бывает чрезмерно обильным; в случае сильных дождей бывают и неурожаи. Голод вынуждал обитателей перебираться в другие места. Путешествовать по морю для них часто проще, чем по суше, так как за гористыми побережьями мало плодородных равнин. В хорошую погоду небо безупречно голубое; такая яркость и четкая видимость поразительны для северных варваров.

Жители региона в полной мере пользовались всеми географическими преимуществами, какие обычно приводят в доказательство «греческого чуда». Однако гениальность не объясняется только физическими условиями. А может, подобные великолепные декорации необходимы для того, чтобы греческий гений созрел и расцвел во всем своем великолепии?

Антропологи расходятся в ответе на вопрос, кем были древние обитатели Эгейского региона. Ясно одно: кем бы они ни были и независимо от количества миграций, все они не могли исчезнуть. Захватчики стремились не стереть захваченный народ с лица земли, а ассимилировать его. Должно быть, в клетках греков осталось немало эгейских хромосом.

Территория вокруг Эгейского моря служила (и служит) мостиком между Азией и Европой, а также между Европой и Африкой – не единственным мостиком, но сотней мостов. Слова Аристотеля о том, что эллинская раса, расположенная между расами Европы и Азии, была промежуточной по характеру, равно подходят к их эгейским предшественникам. Независимо от того, были ли последние предками греков или нет, они были их предшественниками и их предвестниками.

В предыдущей главе отмечалось, что комплекс наук, связанный с месопотамской цивилизацией, изначально (и в целом по сей день) называется ассириологией из-за случайности, по которой ассирийские древности изучались до вавилонских и шумерских. Такая же случайность касается и исследования эгейской цивилизации. Из-за того что первые знания о ней появились благодаря раскопкам, которые Г. Шлиман вел в Микенах (1876), вначале цивилизацию назвали крито-микенской. Не сразу стало ясно, что Микены были не ранним, а сравнительно поздним центром этой культуры. Тот же Шлиман уже производил раскопки на холме Гиссарлык, где обнаружил остатки Трои; исследования были продолжены им же (1878) и его помощником В. Дёрпфельдом в 1892 г. На следующий год А. Эванс начал свои исследования на Крите и продолжил их в большем масштабе в 1899 г. Результаты были опубликованы в его монументальном труде «Дворец Миноса». Сейчас считается, что Крит был колыбелью эгейской цивилизации и что эта цивилизация развивалась там дольше и непрерывнее, чем в любой другой части Эгейского региона.

Эгейская цивилизация, зародившаяся на Крите и постепенно распространившаяся на весь регион (и на материк, и на острова), была культурой своеобразной, единственной в своем роде. Она очень отличалась от цивилизаций Египта (из которой время от времени заимствовала) и Месопотамии. Ее существование, то есть ее целостность, на первый взгляд может показаться поразительным явлением, учитывая естественную разбросанность островов. Целостность культуры можно объяснить тем, что критяне первыми в бассейне Средиземноморья достигли владычества на море. Можно добавить, что ни одна цивилизация не бывает постоянной с территориальной точки зрения. Она существует лишь в центрах с достаточной плотностью населения и оттуда с разной скоростью просачивается в окружающие области. Такие центры редко располагаются вблизи друг от друга; иногда их разделяет большое расстояние. Любые два центра могут разделяться плодородными землями, пустыней, рекой или морем; эти различия важны, но не существенны. Как пишет Фукидид, «Минос первым из властителей построил флот и приобрел господство над большей частью нынешнего Эллинского моря. Он стал владыкой Кикладских островов и первым основателем колоний на большинстве из них и, изгнав карийцев, поставил там правителями своих сыновей. И он же начал истреблять морских разбойников, чтобы увеличить свои доходы, насколько это было в его силах»[9]9
  Фукидид. История. Кн. 1, 4. Карийцы – народ, приверженный пиратству; они говорили на языке, не родственном греческому, и имели своеобразные обычаи, например матриархат или особый способ захоронения (Фукидид, 1,8). Здесь и далее цитаты приводятся по изданию: Фукидид. История ⁄ Пер. и примеч. Г.А. Стратановского. Отв. ред. Я.М. Боровский. Л., 1981.


[Закрыть].

Минос – фигура полумифическая; однако он символизирует гегемонию Крита в период около 1700–1400 гг. до н. э. Критская талассократия началась на много веков раньше (примерно к 2100 г.), но Минос привел ее к вершине. Контроль над водными пространствами означал не только политическое, но и культурное единство.

Это единство было относительным; эгейская цивилизация была далека от единообразия в пространственно-временном распределении. Во-первых, островные предания всегда значительно отличались от преданий материковой Греции, причем у каждого острова имелись свои характерные легенды. Тем не менее все они торговали друг с другом. С течением времени культурные различия не переставали увеличиваться и меняться. Благодаря анализу керамики и других артефактов археологи выделяют в существовании эгейской цивилизации не династические этапы, как в Египте и Месопотамии, но три великие эпохи: раннюю, среднюю и позднюю минойскую. Каждая из эпох подразделяется на три периода неодинаковой длины. Например, так называемую позднеминойскую культуру II можно считать золотым веком Крита, соответствовавшим части XVIII династии в Египте (1580–1350).

У критян имелся собственный шрифт, точнее, несколько шрифтов. К сожалению, в основном они по сей день не поддаются дешифровке. Возможно, минойское письмо так и останется непрочитанным, если не найдется двуязычный текст. Минойцы создали художественные памятники, которые без труда выделяет опытный глаз. Правители строили себе дворцы, по общему плану и во многих подробностях совершенно не похожие на дворцы Египта и Вавилона. В их дворцах предусматривались просторные залы для собраний.

Рис. 27. Критская богиня-змея средней минойской эры (Кносс). Золото и слоновая кость

Минойцы применяли изобретательные способы для доставки свежей воды в жилые помещения и отвод грязной воды и экскрементов; в Кносском дворце имелись ванные, как в ранних дворцах Карнака. Типичны также гробницы-«ульи» и критские терракотовые гробы. Эгейцы не оставили после себя скульптур большого размера, зато сохранилось много небольших предметов, которые выглядят необычно и интригующе. В качестве примера можно привести богиню-змею из полихромного фаянса, которая хранится в Музее Эшмола в Оксфорде, или статуэтку той же богини из золота и слоновой кости из Бостонского музея (рис. 27), или статуэтку из золота и слоновой кости, которая хранится в Королевском музее Торонто (рис. 28). Стоит один раз увидеть эти фигурки, и их невозможно забыть; наверное, они представляют собой лучшие символы культуры, которую они увековечивают. Сходное замечание можно сделать по отношению к фрескам, которыми были расписаны стены, и расписной керамике. На рисунках изображены осьминоги, летающие рыбы, рыбы-петушки, дикие утки и другие животные, а также различные растения, причем выписаны они поразительно реалистично и свежо. Если бы нам удалось попасть в Миносский дворец, когда он был построен (по крайней мере, жилые комнаты), наверняка показался бы нам очень веселым и очень современным сооружением.

Рис. 28. Критская статуэтка из золота и слоновой кости; того же времени, что и на рис. 27, то есть примерно XVI в. до н. э. Оригинальная высота – около 26 см

После золотого века Крита, примерно в XVI в., эгейскую культуру унаследовали неблагодарные микенцы, которые как-то продолжали традицию еще несколько веков (примерно в 1500–1200 гг.); затем эту величественную культуру подчинили северные варвары (массовое переселение дорийцев, с вторжением которых связывают упадок микенской цивилизации). Бронзовый век, продолжавшийся около двух тысячелетий, сменился новым веком – железным. Переходный период между двумя эпохами обычно называют «темными веками» или «темной интерлюдией». Нет ни возможности, ни необходимости определять ее точное местоположение на

хронологической шкале, так как ее существование и продолжительность различались от места к месту. Однако можно сказать, что мрак, безвестность, неразбериха и хаос, царившие в разной степени в зависимости от места в течение нескольких веков, непосредственно предшествовали 1000 г. и следовали за ним. Первыми начали обрабатывать железо хетты около середины второго тысячелетия; технологии обработки железа постепенно распространились в Сирии и Египте на юге в Македонии на западе. Возможно, грубым дорийцам-завоевателям удалось одержать верх над эгейцами именно благодаря железным орудиям и видам оружия. Необходимо заметить, что в Центральной и Западной Европе железный век наступил немного позже. Гальштатская культура, как ее принято называть в европейской археологии, продолжалась примерно с 1000 до 500 г.; такое название она получила по Гальштатскому могильнику, расположенному в Северо-Западной Австрии, близ города Гальштат, в окрестностях которого имелись большие залежи соли. Для галыптатской культуры характерны применение бронзы и железа, сельское хозяйство, одомашненные животные и типичные артефакты.

Дорийское вторжение и другие миграции, вызванные им, стали причиной бесконечной путаницы, которая в отдельные периоды и в отдельных местах достигала размеров безнадежного хаоса. Впрочем, и преувеличивать данное явление не следует. В начале своей «Истории» Фукидид предупреждает, что миграции были частыми, хотя и имели меньший масштаб. Можно предположить, что эти миграции всегда были неполными и фрагментарными; они затрагивали главным образом самую беспокойную часть населения, тех, кто еще не успел должным образом осесть или ссорился с соседями, а также людей легких на подъем, всегда готовых перемещаться. Конечно, мигранты вытесняли других, которые могли предпочесть остаться там, где они жили. И все же новички никогда не вытесняли всех жителей захваченных территорий. Поэтому неоднородность культуры, вызванная миграциями, независимо от того, были они добровольными и тихими или неожиданными и насильственными, никогда не сопровождалась полной археологической неоднородностью.

За подробные сведения об эгейской культуре следует благодарить главным образом разнообразные сохранившиеся памятники. Ссылки на эту культуру можно встретить в египетских, хеттских и вавилонских источниках, обрывках фольклора Эгейского региона, отдельные ссылки попадаются в поэмах Гомера. Кроме того, ссылки на эту культуру встречаются у более поздних авторов, например у Фукидида и Геродота (V в. до н. э.), Вергилия и Страбона (I – 2 до н. э.), Плутарха (I – 2), Павсания (II – 2). Неясность и скудость таких ссылок доказывают большой разрыв между эгейской и греческой цивилизациями. Можно сказать, что последняя была в большой степени бессознательной наследницей первой. И все же прошлое, даже далекое прошлое, никогда не бывает полностью предано забвению.