Текст книги "История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности"

До нас дошло довольно много географических документов, большинство из которых посвящены тому, что сегодня называют «исторической географией». Среди них имеются перечисления стран, как в списке завоеваний Саргона, а также географические глоссарии (шумерский, аккадский) для писцов, маршруты, документы, созданные в административных целях, например список мест, с которыми вел дела храм Лагаша. Как только правитель оказывается во главе страны достаточного размера, ему требуются различные географические справочники, помогающие управлять работой чиновников.

Рис. 20. Фрагмент шумерской таблички, содержащей план Ниппура. Вавилонская экспедиция Пенсильванского университета

Географические познания другого рода вырастают из космографии. Вавилоняне (точнее, некоторые, очень немногие из них) стремились понять, как расположена их страна по отношению к другим землям или по отношению ко всей Земле и даже Вселенной: небу и Земле. Несколько табличек содержат ответы на такие интеллектуальные запросы. Вавилоняне представляли себе Землю в виде перевернутой гуффы (примитивного плетеного речного судна круглой формы), которая плывет по океану. У Земли семь ярусов, и вся она поделена на четыре части, которые в одном древнем документе названы в честь четырех близлежащих стран: Элам на юге, Аккад на севере, Субарту (позже Ассирия) на востоке и Амурру (Сирия) на западе. С течением времени, в ходе войн и торговли, вавилоняне познакомились с более отдаленными странами, в особенности с Аравией и Египтом. Землю они представляли двойником или отражением неба. Их боги обитают на вершине горы, духи-отступники – в своего рода подземном мире (который в Египте назывался Дуат, по-древнееврейски Шеол, а по-древнегречески Аид).

Рис. 21. Вавилонская карта мира

Возвращаемся от представлений к реальности. Лучшим доказательством географических способностей вавилонян служат различные карты. Мы воспроизвели две из них. Первая (рис. 20) представляет собой план шумерского города Ниппура, и она настолько точна, что помогла археологам вести раскопки. Вторая (рис. 21) представляет собой карту мира, снабженную подробными комментариями. Вавилон, Ассирия и соседние земли изображены в виде круглой равнины, омываемой Персидским заливом. Примерно в центре этой равнины на карте находится город Вавилон (каждый народ считал свою столицу центром или пупом земли). С одной стороны от него находится земля Ассирия. Другие города отмечены небольшими кружками. Треугольники, лежащие на круглой зоне и за ее пределами, относятся к зарубежным странам. Конечно, эта карта очень неточна, но сравнима с некоторыми средневековыми арабскими или христианскими картами мира.

Многочисленные документы доказывают, что вавилоняне были знакомы со сравнительно большим количеством растений и животных. Францисканский монах Л. Шейл, изучивший таблички эпохи Самсуилуна, последнего правителя (1912–1901) династии Ларса,

написал статью, в которой перечислялись виды рыбы, продаваемые на базаре в Ларсе. Там продавалось около 30 видов рыбы, 12 видов поштучно, остальные корзинами. Цены, приведенные для первых, трудно с чем-либо сравнивать; цены последних можно разделить на шесть групп. Самая дешевая рыба стоила в десять раз дешевле самой дорогой. Жители Ларсы конца XII в. до н. э. неплохо разбирались в рыбе! Главным источником названий, которые могут заинтересовать натуралиста, служат глоссарии. Так, на некоторых табличках перечисляются сотни животных; их названия написаны клинописью шрифтом в два столбца. В первом дается шумерский термин, а во втором – его аккадский эквивалент. Есть таблички-глоссарии с перечислением различных растений; названия отдельных растений встречаются на медицинских табличках. Ученым удалось прочесть названия около 250 растений, однако распознать с уверенностью можно лишь сравнительно немногие из них. Разумеется, ассириологи знают, что некое шумерское название и его аккадский эквивалент относятся к тому или иному растению, но во многих случаях трудно с уверенностью утверждать, какое растение имеется в виду. Некоторые наименования, которыми мы пользуемся сегодня, образованы от шумерских, но даже в таких случаях нельзя утверждать, что мы, шумеры и ассирийцы имели в виду одно и то же растение. Вот несколько таких названий (клинописные приводятся в скобках): кассия (kasu), цикорий (kukru), кумин (kamunu), крокус (kurkanu), иссоп (zupu), мирра (murru), девясил (lardu).

Отдельные перечни можно назвать своего рода начальной классификацией. Так, животные подразделяются на рыб (и других водных животных), членистоногих, змей, птиц и четвероногих. Иногда самые крупные классы подразделяются на более мелкие, например собаки, гиены(?) и львы, с одной стороны, ослы, лошади и верблюды – с другой. Растения делятся на деревья, коренья, специи и лекарственные растения, злаки и т. д. Объединены чем-то похожие друг на друга плодовые растения, например инжир, яблоня и гранат.

Вероятно, древним вавилонянам уже было известно, что финиковые пальмы двудомны, что подтверждают ассирийские памятники IX в. до н. э. Однако, скорее всего, об этом узнали гораздо раньше. Можно примерно воссоздать цепочку умозаключений, приведшую к такому открытию. Финиковым пальмам требуется много воды; как говорят арабы, для того чтобы плодоносить, крона пальм должна быть в огне, а ноги (корни) в воде. Если запасы воды ограничены, необходимо сократить количество деревьев. Возможно, какому-то крестьянину пришла в голову светлая мысль выкорчевать все «бесплодные» финиковые пальмы (то есть мужские деревья). Того, кто подходил к делу методично, ждали тяжелые последствия, ибо он оказывался вовсе без фиников. «Бесплодные» деревья оказывались все же нужны; без них другие деревья не могли плодоносить. Позже оказалось: для того чтобы добиться плодоношения, рекомендуется залезть на «бесплодное» дерево, сорвать его цветки и поднести их как можно ближе к цветкам «плодоносящих» деревьев – точнее, соединить их с последними. Эту очень трудоемкую процедуру можно было наблюдать не только в Месопотамии, но и во всех странах, где выращивают финики. Неизвестно, когда обнаружили такую закономерность; можно предположить, что в стране, расцветшей так рано, как Месопотамия, это открытие восходит к древнейшим временам. Возможно, опыты, описанные выше, заняли много веков или даже тысячелетий. Во всяком случае, их результаты были уже известны в Вавилоне, если не в Шумере. Конечно, это не означает, что двудомность финиковых пальм понималась по-настоящему, хотя нет причин полагать, почему умные люди не могли сопоставить соединение женских и мужских (как мы их называем) цветков, с одной стороны, и сношения животных или людей – с другой. Подобная гипотеза частично подтверждается (хотя и не доказывается) разделением некоторых растений на мужские и женские. Так, ассирийцы считали мужскими растениями кипарисы и мандрагоры, а мужским и женским – ликвидамбар смолоносный. Конечно, «сексуальные» термины могли даваться растениям по аналогии, как греч. orchis и англ, orchis (тестикулы) или араб. khisyun/khisyatun. Весьма вероятно, что вавилоняне упоминали двудомность фиговых пальм лишь в поэтическом смысле, однако они всецело понимали необходимость соединения цветков «бесплодных» и «плодоносных» деревьев, чтобы добиться оплодотворения последних. Перед нами выдающийся пример применения методики, которая предшествовала теории; в данном случае практическое применение уже существовало к 2000 г. до н. э., если не гораздо раньше, а теория была сформулирована лишь в 1694 г.!

Часто приводятся ссылки на двух царей, Хаммурапи и Аммицадука, соответственно VI и X представителей I Вавилонской (или Аморейской) династии. Годы их правления часто называют золотым веком Вавилона. Однако, хотя эпоха продолжалась три столетия, она стала только началом. Представители I Приморской династии правили 368 лет, а представители следующей за ней династии Кашшу (или Касситской) – почти шесть веков (1746–1171). При них была воссоздана столица в Вавилоне. Возможно, представители этой династии пришли с севера и были связаны с митаннийскими царями Верхней Месопотамии. Судя по всему, представители правящей касты Митанни были индо-иранского происхождения; они знали лошадей.

Правда, лошади были известны еще со времен Хаммурапи, но при нем «ослы гор», как их называли древние вавилоняне, считались большой редкостью. При Касситской династии лошадей пригоняли в Вавилон в больших количествах; их даже экспортировали в Египет. Более того, из некоторых амарнских табличек нам известно, что касситский царь подарил фараону ляпис-лазурь, пять пар лошадей и пять деревянных колесниц. Вавилонским ремесленникам требовалось золото. На нубийское золото обменивались самые ценные предметы экспорта: ляпис-лазурь (лазурит) и лошади.

Самым поразительным среди хеттских документов, найденных в царских архивах Богазкале, является пособие по коневодству, написанное около 1360 г. до н. э. человеком по имени Киккулиш (или Киккули). Пособие написано клинописью, но на хеттском языке, и его филологическая ценность усиливается наличием в нем многих индийских терминов. Текст настолько любопытен, что небезынтересно будет вкратце его проанализировать.

В пособии день за днем и час за часом описывается процесс дрессировки лошадей. После пробного забега отбирали лучших. Для избавления от лишнего веса их накрывали попонами, чтобы они поголодали и пропотели. Лошадей учили ходить шагом и преодолевать все более протяженные расстояния, учили галопу и иноходи. С кормлением были связаны особые меры предосторожности; лошадей необходимо было кормить и поить через равные промежутки времени строго отмеренными порциями корма и воды. В корм подмешивали резаную солому, возможно, для более тщательного пережевывания. Представьте только это практическое руководство, составленное в XIV в. до н. э., и не забывайте, что самые ранние греческие тексты по уходу за лошадьми (hippiatrica) появились лишь спустя 17 столетий! Хеттское пособие не могло быть составлено в Анатолии гораздо раньше указанного времени, так как оно почти совпадает с начальным периодом разведения лошадей в Западной Азии. И все же можно не сомневаться, что в нем нашла свое отражение очень старая индоевропейская традиция. Ей суждено было кануть в забвение вместе с хеттским языком и царством Митанни; последнее исчезло в первой половине XIII в. до н. э. Однако хеттские методы тренировки лошадей, возможно, были восприняты ассирийцами, позже мидянами и персами и таким образом были переданы в мир Запада.

В 1901–1902 гг. постоянная французская археологическая миссия в Персии под руководством Ж. де Моргана обнаружила в Иране, на территории Суз, один из самых внушительных памятников древности. Открытие представляло собой хорошо отполированную стелу из черного диорита высотой 2,45 м; сейчас стела хранится в Лувре. В силу невероятной значимости памятника изготовлено множество его слепков, которые сейчас можно видеть в различных музеях мира. Наверху впереди имеется низкий рельеф с изображением бога Солнца (Шамаша), который протягивает кодекс законов царю Хаммурапи (рис. 22). Сам кодекс выгравирован под барельефом, а также на обратной стороне стелы. Изначально монумент воздвигли в Сиппаре (Вавилон); позже его в качестве военного трофея увез кто-то из эламских завоевателей, возможно, Шутрук-Наххунте I (ок. 1200–1100 до н. э.); он повелел поставить стелу в своей столице. Части кодекса законов были стерты, возможно, чтобы освободить место для надписи, прославляющей завоевателя, однако почти все лакуны удалось восстановить благодаря тому, что копии кодекса существовали на глиняных табличках и, может быть, на других камнях.

Несмотря на то что Кодекс Хаммурапи – самый ранний свод законов, дошедший до нас в достаточно полном виде, он совсем не примитивен. Он подразумевает уже существовавшую долгую эволюцию законотворческой мысли (в частности, известны написанные на шумерском языке Законы Липит-Иштара, которые определенно старше, чем Кодекс Хаммурапи, написанный на аккадском языке). Кодекс великолепно иллюстрирует законотворческий аспект человеческого гения, аспект настолько незаменимый при развитии любой цивилизации, что историки науки, как бы они ни старались ограничить сферу своих интересов, обязаны уделить ему некоторое внимание.

Ассириологи так и не пришли к единому мнению относительно датировки эпохи Хаммурапи, решающей для истории Вавилона. Вначале считалось, что этот царь правил до 2000 и даже до 2225 г.; Мейсснер датировал Кодекс Хаммурапи 1955 г. до н. э. (по его подсчетам, Хаммурапи правил с 1955 до 1913 г.). Независимо от того, правил ли Хаммурапи в XX или в конце XVIII в. до н. э., его свод законов остается памятником глубочайшей древности.

Рис. 22. Кодекс Хаммурапи. Кодекс записан на обеих сторонах диоритовой стелы высотой 2,45 м. Здесь воспроизведена только верхняя часть – барельеф с изображением Хаммурапи, которому бог правосудия, бог-Солнце Шамаш, поручает составить свод законов; возможно, Хаммурапи предлагает свой кодекс богу-Солнцу

Сам кодекс включает 282 статьи. Статьи законов предваряются торжественным заявлением, в котором царь объясняет свое величие и свою превосходную цель. Он кодифицировал существующие законы, «дабы справедливость в стране была явлена беззаконным и злым на погибель, дабы сильный слабого не притеснял, восходил как Солнце над черноголовыми (людьми) и озарял своим светом землю». Изложив все свои добродетели, славу и перечислив достижения в военное и мирное время, он заключает: «Когда Мардук поручил мне вести народ в верном направлении, управлять страной, я учредил закон и правосудие на языке страны, тем самым способствуя благополучию народа». В конце свода законов, в эпилоге повторяются сходные мысли: «Я, Хаммурапи, справедливый царь, не был небрежен и не относился пренебрежительно к черноголовым людям…» – и призывает самые разные проклятия на тех, кому хватит опрометчивости изменять его законы или не повиноваться им. Ясно, что царь не страдал излишней скромностью; кроме того, ясно, что он считал себя не новатором, а скорее защитником и исполнителем древних традиций.

Законы можно примерно разделить на шесть групп. Они касаются движимого имущества, земельного имущества, торговых операций, семейных отношений, преступлений против личности, трудовых отношений. Вавилоняне были капиталистами и торговцами. Возможно, они жили при теократии, а их головы были набиты магическими суевериями, но, когда речь заходила о материальных интересах, их подход становился весьма конкретным и жестким. В целом кодекс очень рационален. Мы не можем обсуждать его во всех подробностях; достаточно вкратце очертить его содержание. Так, ворам грозили разные виды наказания в зависимости от места, где была совершена кража – в храме, во дворце или в частном доме. По-разному наказывались также похитители несовершеннолетних или рабов, разбойники, поджигатели; люди, причинившие ущерб съемному имуществу, усадьбе без владельцев, полям и садам. Далее в кодексе рассматривались деликты и деловые конфликты; долги и залоги; законы относительно таверн; браки, измены, оставление жен, детей, развод, права вдов, отношения с наложницами и рабынями; права детей, усыновление. В последней части Кодекса Хаммурапи разбираются профессиональные обязанности и преступления.

Хотя законы Хаммурапи написаны на аккадском языке, в их основе отчасти лежат шумерские законы; иногда они аннулируются, а иногда продолжаются. Различия можно проследить вполне отчетливо, так как шумерские законы дошли до нас в виде табличек, которые сейчас хранятся в Филадельфии. С другой стороны, вавилонскому своду законов подражали и отчасти ему следовали хетты (XIV–XIII вв.), ассирийцы (до IX в.) и евреи. Сравнение этих восточных сводов законов весьма поучительно благодаря тому, что оно проливает свет на психологию соответствующих народов. Однако такое сравнение требует немало места и не входит в число наших непосредственных задач.

Очевидно, что качества, которые мы приписываем римлянам благодаря их законотворческим достижениям, уже разделяли вавилоняне за две тысячи лет до них. Так, вавилоняне уже представляли себе ряд фикций, без которых невозможно было должным образом сформулировать закон. С другой стороны, необходимо признать, что вавилонские законы (как и законы других стран Древнего Востока) были грубыми и жестокими, особенно lex talionis («око за око, и зуб за зуб» (Исх., 21: 24), которым руководствовались при возмещении ущерба. Некоторые противоречия возникали оттого, что Хаммурапи излагал законы для страны хотя и объединенной на поверхности, но состоявшей из многих народов. Составителю кодекса приходилось сочетать и согласовывать разные традиции. Приняв все во внимание – даже примитивное желание точного воздаяния и мысли о том, что преступления различаются в зависимости от общественного положения жертвы, – царь (или его советник) справились с задачей на удивление хорошо. Кодекс Хаммурапи – один из выдающихся памятников истории человечества.

Изучение вавилонской медицины гораздо сложнее, чем египетской, а ее результаты не столь очевидны. Целый ряд дошедших до нас египетских папирусов можно датировать с точностью в несколько столетий, а для того, чтобы понять основы древнеегипетской медицины, достаточно анализа двух самых длинных, папируса Смита и папируса Эберса. Когда речь заходит о Вавилоне, нам приходится в значительной мере полагаться на позднейшие документы, главным образом те, что были обнаружены в библиотеке Ашшурбанапала (сейчас хранятся в Британском музее). Этот ассирийский царь правил в VII в. до н. э. (688–626), однако нет сомнений в том, что знания, увековеченные его аккадскими писцами, по большей части вавилонского и даже шумерского происхождения. Их истоки можно проследить вплоть до третьего тысячелетия до н. э. Это не делает их познания более древними, чем познания египтян, которые также восходят к значительно более ранним временам, чем дошедшие до нас папирусы.

Можно заключить, что в обоих случаях основная часть дошедших до нас медицинских познаний относится к третьему тысячелетию до н. э. Однако наблюдается также большая разница между текстами, написанными в Египте около XVII–XVI вв. до н. э., и в Ассирии – на тысячу лет позже.

Шумерское происхождение большинства ассирийских текстов вполне очевидно. Они написаны на шумерском, точнее, на древнешумерском языке с максимальным количеством пиктографических знаков (то есть идеографических знаков больше, чем фонетических). Ассирийские врачи VII в. до н. э. писали рецепты на шумерском, подобно тому как французские врачи XVII в. выписывали рецепты на латыни, причем по той же причине – по традиции. Шумерский (и латынь) считались более благородными, утонченными языками.

Они имели то преимущество, что их употребление ограничивалось представителями знати. Чернь не понимала эти языки и еще поэтому испытывала благоговение перед врачами, ведь, как писал Тацит, omne ignotum pro magnifico («Все неизвестное представляется величественным»). Врачи прекрасно сознавали, что непонятный жаргон добавляет им престижа, и потому продолжали им пользоваться (некоторые играют в эту игру и по сей день). Итак, помимо того, что медицинские таблички написаны на шумерском языке, они, как правило, очень кратки и представляют собой простые утверждения без объяснений. Можно предположить, что медицинское образование было по большей части устным; знания врача передавались от учителя к ученику, скорее всего, от отца к сыну. Таблички использовались не столько для обучения, сколько для повторения и напоминания; они служили своего рода шпаргалками.

Более того, в то время как папирусы в основном представляют собой большие сборники фактов, сравнимые с нашими учебниками, информация на табличках весьма разрозненна. Впрочем, из этого правила есть несколько исключений. Самым примечательным исключением является так называемая «Константинопольская табличка». Несмотря на ее краткость, она гораздо ближе остальных табличек к тому, что можно назвать законченным медицинским текстом. Речь в ней идет о последствиях укуса скорпиона и снадобьях, исцеляющих такие укусы, – только наружных; рекомендованное лечение сочетает наложение снадобий с заклинаниями.

Самый внушительный документ, связанный с вавилонской медициной, – Кодекс Хаммурапи, описанный в предыдущем разделе. Правда, речь в нем ведется не о врачах в целом, а только о хирургах. Возможно, врач, который выписывал рецепты на шумерском языке, считался особой священной, неподвластной обычным законам; зато к хирургу относились как к своего рода ремесленнику. Его хорошо вознаграждали в случае успеха и наказывали в случае неудачи. Именно наказания и оговариваются в разных статьях Кодекса Хаммурапи. Их стоит процитировать – не только потому, что они являются самыми ранними из существующих законов, имеющих отношение к медицине, но и потому, что они проливают свет на вавилонскую культуру в целом.

«215. Если врачеватель сделал знатному человеку обширную (серьезную) операцию бронзовым ножом и спас ему жизнь или, произведя надрез бронзовым ножом, спас глаз человека, то ему причитается 10 сиклей серебра.

216. Если пациент – свободный простолюдин, врачевателю за то же причитается 5 сиклей серебра.

217. Если пациент – раб знатного человека, то владелец раба должен уплатить врачевателю 2 сикля серебра.

218. Если врачеватель сделал знатному человеку обширную (серьезную) операцию бронзовым ножом и (тем) умертвил того человека, либо сделал надрез… и (тем) погубил глаз того человека, ему надлежит отрезать руку.

219. Если врачеватель сделал обширную (серьезную) операцию рабу свободного человека бронзовым ножом и (тем) умертвил его, он обязан взамен представить здорового раба.

220. Если он, произведя надрез бронзовым ножом, погубил глаз раба, он обязан заплатить половину стоимости раба серебром.

221. Если врачеватель срастил сломанную кость знатного человека или исцелил растяжение, пациент должен уплатить врачевателю 5 сиклей серебра.

222. За то же свободный простолюдин должен уплатить 3 сикля серебра.

223. За то же у раба знатного человека владелец раба должен уплатить врачевателю 2 сикля серебра».

Две следующие статьи касаются ветеринарии:

«224. Если хирург-ветеринар произвел обширную (серьезную) операцию на быке или на осле и спас тому жизнь, владелец быка или осла должен уплатить хирургу 7₆ сикля серебра.

225. Если он выполнил обширную (серьезную) операцию на быке или на осле и (тем) погубил его, он должен уплатить владельцу быка или осла 7₄ его стоимости».

Вавилонская медицина во многом опиралась на заклинания и проклятия. Сам Кодекс Хаммурапи заканчивается пышной хвалой справедливому царю, призывами к его подданным повиноваться дарованным им законам и ужасными проклятиями в адрес тех злодеев и глупцов, которые не будут им подчиняться. Некоторые из проклятий носят медицинский характер: «Пусть Нинкаррак, дочь Анума, благословляющая меня в Экуре, даст выступить из его членов тяжкой болезни, злой хвори, болезненной ране, которую не исцелить, в которой лекарь несведущ, которую даже перевязкой нельзя успокоить, которую, подобно смертельному укусу, не искоренить, и пусть он оплакивает свою прежнюю мужскую силу, пока его жизнь не угаснет».

Тот, кто назовет вавилонскую медицину теократической, недалек от истины. Боги – творцы всего доброго и всего злого. Болезни – отметины их непостижимого неудовольствия. Лекарства способны смягчить боль, но единственный надежный способ исцелить болезнь заключается в том, чтобы умилостивить бога, который ее наслал. Поэтому врачеватель – своего рода священник, жрец. И хотя врачевателей, скорее всего, отделяли от «просто» жрецов, они, возможно, сотрудничали для того, чтобы добиться выздоровления пациента. Некоторые боги особенно уделяли внимание врачеванию; к ним взывали чаще, чем к остальным. Болезнь, нечистота, грех сливались воедино как в голове пациента, так и в голове врачевателя. Вавилонскую медицину в некотором смысле можно сравнить с религиозным течением «Христианской науки». Болезнь вызвана богами, но может быть навлечена и демонами, «дурным глазом» или «животным магнетизмом» других людей. И хотя силы, приписываемые демонам или ведьмам, несравнимы с силой богов, верования, столь близкие к суеверию, всегда непоследовательны, и разоблачать их – не наше дело.

Поскольку болезни насылают боги или демоны, нельзя ожидать, что диагноз и прогноз будут основываться на физиологии. Логичнее делать предсказания, в чем вавилоняне были крайне последовательными – как и их далекие шумерские предки. Одному из допотопных царей, Эн-Мендурана, принадлежит честь открытия принципов прорицания (то есть способов угадать намерения богов, основанных на различных наблюдениях). К XXVIII в. Уруинимгина, царь Лагаша, вынужден был наказывать прорицателей, которые брали непомерную плату за свои услуги; это доказывает, что даже в тот ранний период прорицания уже прочно утвердились в обществе.

Прорицания делались самыми разными способами, поскольку каждое явление природы, каждое событие можно истолковать по-разному. Прорицатели, упомянутые выше, гадали на масле. Масло выливали в воду; по очертаниям масляного пятна на поверхности воды предсказывали будущее. Кроме того, существовали прорицания, основанные на полете птиц или толковании сновидений. Важную роль играли и обстоятельства рождения человека, особенно исключительные или аномальные. Доказательством такого неумирающего интереса служит повсеместная тяга к толкованию снов и всевозможные цирки уродов (телята с шестью ногами и двумя головами и т. д.). Современные сонники увековечивают методы глубокой древности. Помимо прочего, вавилонские прорицатели наблюдали за звездами, но астрология, которая дошла до нас через посредство римлян, возникла сравнительно поздно, о чем свидетельствует то, что ее называли «халдейской астрологией». Излюбленным методом вавилонских прорицателей и самым интересным для историков науки было исследование печени, гепатоскопия; скоро мы к ней вернемся.

Прорицания управляли жизнью Вавилона; можно предположить, что прорицания были вавилонским (точнее, шумерским) изобретением. Вместе с тем древним вавилонянам не был чужд прорицательский взгляд на вещи в целом. Подобное можно сказать обо всем Древнем мире[6]6
  Что касается греков и римлян, читатель может навести справки в монументальном труде: Auguste Bouchd-Leclerq. Histoire de la divination dans I’antiquite. Paris, 1879–1882, или в книге Цицерона «О дивинации» (то есть о прорицательстве).


[Закрыть]. Подобные склонности сохраняются и в наши дни. Способы прорицательства не слишком сильно отличаются у разных народов. Вот почему сходство между, скажем, вавилонскими и китайскими прорицаниями не обязательно доказывает, что последние заимствовали у первых.

Прежде чем приступить к экстиспиции (гаданию по внутренностям жертвенных животных), точнее, к гепатоскопии, зададимся вопросом, насколько хорошо древние вавилоняне разбирались в анатомии. По нашему впечатлению, их познания были зачаточными в еще большей степени, чем у египтян. Такие познания можно было приобрести, убивая животных – либо в качестве жертвы богам, либо чтобы накормить людей. Конечно, какие-то познания в области анатомии приобретались во время войн. На некоторые познания указывают лишь списки терминов в глоссариях, причем эти списки не очень длинны. Римляне насчитывали шесть «прорицательских» органов (exta). К ним относились селезенка, желудок, почки, сердце, легкие и, главное, печень. Возможно, печени приписывалось особое значение в связи с мифами, не имеющими отношения к анатомии, однако это сомнительно; гораздо правдоподобнее чисто анатомическое объяснение. Печень производила на римлян такое же сильное впечатление, как и на вавилонян, и, судя по всему, по тем же причинам. Из-за кровопотери человек теряет сознание; если кровотечение не остановить, вскоре он умирает. Таким образом, кровь довольно рано признали жидкостью жизни. Печень сразу бросается в глаза после вскрытия; кроме того, печень – кроветворный орган; в ней можно найти до шестой части всей крови человека. Поэтому было вполне естественно считать печень жизненно важным органом. Кроме того, вавилоняне признавали значение сердца; со временем сердце стали считать вместилищем ума, а печень – вместилищем эмоций и самой жизни. Более того, очертания печени и борозды, делящие ее на пять долей, давали обширные возможности для всевозможных прорицаний. Обычно осматривали, точнее, изучали с предсказательными целями, печень овец или коз. Различным частям печени присваивали разные названия. Судя по ним (если ассириологи точно уверены в значении каждого), прорицатели, которые специализировались на внутренностях животных, неплохо знали строение печени. Однако это не делало из них знатоков анатомии.

Рис. 23. Вавилонская модель печени (глина). Британский музей (Ви. 89—4– 26.238). С табл.: Cuneiform texts from Babylonian tablets, ч. IV. London, 1898.

Табл. 1

Вавилонская гепатоскопия иллюстрируется большим количеством текстов (в 1938 г. уже было опубликовано около 640) и, что еще примечательнее, многочисленными моделями, изготовленными из глины. Две такие модели находятся в Британском музее. Одна из них отличается особой четкостью и покрыта надписями (рис. 23). На других моделях, найденных на раскопках в Богазкале, имеются надписи не только на аккадском, но и на хеттском (рис. 24). Наконец, в этрусской Пьяченце была обнаружена бронзовая модель длиной 26 см (рис. 25). Возможно, таинственные этруски привезли с собой из Западной Азии вавилонскую гепатоскопию и позже передали ее римлянам. Три названные модели печени символизируют пути распространения науки даже на большие расстояния. Жаль, что наука, которую они иллюстрировали, пребывала в зачаточном состоянии. Тем не менее наличие анатомических моделей, несомненно, облегчало передачу знаний. В данном случае суеверия оказались полезными, и не просто полезными, а крайне полезными; они живее чистого знания, которое лишь немногие способны оценить по достоинству независимо от времени.

Вавилоняне не ограничивались одной печенью, но осматривали и внутренности, окружающие этот орган, главным образом кишечник.

Рис. 24. Хеттская модель печени (глина). Берлинский музей (VAT 8320)

Главной задачей вавилонского врача было умилостивить богов или расстроить планы демонов и изгнать последних из тела пациента; это делалось при помощи молитв – просьб, проклятий, порицаний, – а также жертвоприношений, магических ритуалов и т. д. После того как с помощью прорицаний узнавали причину недуга, могли применять какие-то магические или антидемонические снадобья. Иногда болезнь можно было прогнать с помощью ношения амулетов или талисманов. Однако наряду с подобными существовали и рациональные методы лечения. Ассириологам (главным образом покойному Р.К. Томпсону, 1876–1941) удалось расшифровать описания целого ряда заболеваний – головы (в том числе психические заболевания и облысение!), глаз, ушей, дыхательной и пищеварительной систем, мышц, ануса, например, описание геморроя. Ученые расшифровали таблички, в которых шла речь о беременности и родах, о болезнях гениталий. В других табличках описывалось лечение; лекарственное средство необходимо было положить на больной орган, принять через рот или ввести через задний проход. Иногда врачеватели прописывали травы и некоторые другие лекарства. Как правило, «научный» рецепт сопровождался заклинанием, но можно предположить, что самые прогрессивные врачи произносили заклинания лишь по традиции и ради того, чтобы успокоить пациента. Заклинания не причиняли вреда и увеличивали эффективность лекарств. Поскольку в большинство текстов внесены исправления VII в., трудно сказать, сколько в рецептах «старого» и «нового». «Новое» могли подавать «под шумерским соусом», чтобы оно казалось более привычным.