Текст книги "Сильвестр"

К концу плавания дождь прекратился, и Феба поднялась на палубу. Эдмунд хвастался своим мужеством, а Сильвестр отвечал вежливо, но кратко. Герцогу Салфорду впервые пришлось самому присматривать за своим племянником, и он очень надеялся, что подобное больше не повторится.

В Тайдэл Харбор пакетбот вошел около восьми часов вечера. Все четверо путешественников устали и замерзли, и никто не был настроен на веселье, однако появление Кейгли сделало двоих членов экспедиции гораздо жизнерадостнее. Эдмунд бросился к старшему конюху герцога Салфорда с громким ликующим криком, а Сильвестр воскликнул, заметно повеселев:

– Слава Богу, ты здесь, Джон! Забирай-ка этого шалуна.

– Все в порядке, ваша светлость, – улыбнулся Джон Кейгли. – Ну-ка отойди в сторонку, мастер Эдмунд, чтобы я мог взять чемодан его светлости.

Кейгли был немало удивлен при виде Фебы Марлоу и еще больше изумился, когда его приветствовал Том Орде. Он выслушал объяснение Сильвестра, что возвращение Эдмунда во многом – заслуга мисс Марлоу и мистера Орде.

Кейгли снял для Сильвестра комнаты в «Королевской голове» и уверял, что там без особого труда найдут еще две комнаты для Тома и Фебы, но мисс Марлоу заявила, что должна немедленно ехать к леди Ингхэм.

– Разумнее будет сначала выяснить, в Дувре ли ее светлость? – посоветовал Сильвестр, вновь нахмурившись. – Я бы предложил вам поехать с нами в «Королевскую голову», а Кейгли в это время побывает в «Корабельной» и разузнает о вашей бабушке.

– Не стоит посылать Кейгли, – покачал головой Том. – Я съезжу сам. А вы, Салфорд, позаботьтесь пока о Фебе.

Феба Марлоу с неохотой согласилась отпустить Тома одного. По ее мнению, очень несправедливо, если он примет на себя весь гнев леди Ингхэм. В ответ Том Орде только рассмеялся, заявив, что его нервы значительно крепче чем ее, и уехал на поиски.

«Королевская голова» была хуже «Корабельной», но зато Кейгли уверял, что никто из ее постояльцев не узнает его светлость. Он предложил мисс Марлоу снять для нее прекрасную спальню, если она захочет.

– Спасибо, – ответила девушка, – но… я уверена, что она мне не понадобится!

– Кто знает? – загадочно пожал плечами герцог Салфорд. – Если мне не изменяет память, вы покинули Дувр примерно неделю назад. Мне не очень-то верится, что леди Ингхэм будет столько времени ждать в Дувре. Хотя вы знаете ее лучше меня.

– Я написала бабушке письмо, – неуверенно пробормотала Феба Марлоу. – И она должна знать о моем возвращении. Если бы я не смогла вернуться, то вместо меня обязательно бы приехал Том.

– Тогда леди Ингхэм, несомненно, ожидает прибытия мистера Орде, – кивнул герцог.

Теперь Салфорд разговаривал своим обычным равнодушным голосом. Феба не произнесла больше ни слова. После того, как Эдмунд поужинал, она повела его готовиться ко сну. Через несколько минут в комнату заглянула пухленькая служанка и предложила свои услуги. Заметив, что девушка сразу пришлась по душе Эдмунду, Феба оставила мальчика на ее попечение. Она не сомневалась, что девушке скорее всего придется надолго задержаться у кровати мастера Рейна и выслушать его хвастливые рассказы о приключениях, потому что, закрывая за собой дверь, мисс Марлоу услышала:

– Знаете, а я бывалый путешественник…

Вернувшись в гостиную, Феба увидела Тома Орде, который разговаривал с Сильвестром. Девушка сразу же догадалась, что он привез неутешительные известия. Она остановилась, вопросительно глядя на Тома. Молодой мистер Орде улыбнулся и сказал:

– Ее светлости нет в «Корабельной», Феба. Судя по всему, леди Ингхэм вернулась в Лондон.

– Входите и присаживайтесь, мисс Марлоу, – сказал герцог, когда мисс Марлоу посмотрела на него. – Скорее всего вы чувствуете разочарование, не найдя леди Ингхэм в Дувре, но, поверьте мне, это не имеет особого значения. Завтра вечером вы уже встретитесь с ее светлостью.

– Бабушка вернулась обратно в Лондон! Она, наверное, сильно рассердилась на меня.

– Ничего подобного! – весело успокоил ее Том. – Леди Ингхэм так и не получила твоего письма. Вот оно! Кто бы мог подумать, что эти болваны из «Корабельной» оставят его у себя, а не переправят в Лондон. Честно говоря, «Корабельная» с самого начала не показалась мне такой уж превосходной гостиницей, как о ней говорят. Представляете, я обнаружил отпечатки пальцев чистильщика обуви на своих сапогах.

– Тогда бабушка до сих пор не знает, где я. Все эти дни… О Господи, что она должна обо мне думать?

– Ее светлость знает, что я с тобой. Поэтому беспокоиться ей не из-за чего. Я только надеюсь, что она не считает нас влюбленными, которые бежали во Францию, чтобы обвенчаться.

– О, ее светлость знает, что я никогда не сделаю этого. Она была встревожена? Бабушка пыталась выяснить, куда мы пропали, или… Что тебе рассказали в «Корабельной»?

– Совсем немного, – признался Том. – Ты же сама знаешь, какая там суматоха. Постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает. Мне только удалось выяснить, что у твоей бабушки случились судороги или что-то в том же роде и она отправилась в Лондон на следующий день после нашего исчезновения. Ее светлость осмотрел доктор, но не думаю, что она находилась в очень уж плохом состоянии, иначе ей бы не хватило сил пуститься в дорогу, сама понимаешь.

Аргументы Тома не произвели должного эффекта, и испуганная Феба упала на стул и закрыла лицо руками.

– Мой дорогой Томас! – весело произнес Сильвестр. – Судороги леди Ингхэм ее самый любимый прием, к которому она прибегает всякий раз, когда ей это выгодно. Ее светлость овладела этим искусством очень давно и, судя по всему, быстро поняла всю его ценность. Когда все идет гладко, у нее не бывает никаких судорог. Зато когда ее светлости становится скучно, они тут как тут. Можете не сомневаться, леди Ингхэм отправилась назад в Лондон, чтобы излить свои печали Халфорду.

– По-моему, вы абсолютно правы, – согласился Том. – Господь – свидетель, сколько у меня ушло времени, чтобы подготовить ее к переправе через пролив. То, что произошло после нашего отъезда, вполне объяснимо. Стоило мне отпустить вожжи, как она помчалась назад в стойло. Не надо впадать в такое отчаяние, Феба.

– А что же мне еще делать, как не отчаиваться! – воскликнула девушка. – Я доставила ей столько хлопот…– Она замолчала и опустила голову, а после недолгого молчания спросила уже более спокойно: – Бабушка не просила ничего передать мне?

– Только распорядилась о багаже, – неохотно ответил Том. – Мукер передала портье, что если кто-то будет справляться о наших чемоданах, следует отвечать, что они на каретном дворе.

– Очень мудрое решение, – одобрительно кивнул Сильвестр, подходя к буфету. – Несомненно, леди Ингхэм догадалась, что вы вернетесь. Мисс Марлоу, я слишком хорошо знаю ваши вкусы, чтобы надеяться, будто вы позволите мне налить вам стакан шерри. Поэтому я предлагаю вам миндального ликера.

Феба взяла стакан с ликером.

– На каретном дворе… Выходит, бабушка подумала… она поверила, что я бросила ее!

– Скорее всего, ее светлость просто немного обиделась, – покачал головой Том.

– Это намного вероятнее, – согласился Сильвестр. – Мадера или шерри, Томас? Пока мы не встретимся с леди Ингхэм, мисс Марлоу, мы можем думать, что угодно, но это все – только догадки… Я попытаюсь убедить ее светлость, что без вас я бы навсегда потерял Эдмунда.

– Вы же сами утверждали, герцог, что я не имею ничего общего с его возвращением в Англию, – грустно улыбаясь, покачала головой Феба Марлоу. – И вы совершенно правы.

– О, этого леди Ингхэм я говорить не стану, – пообещал герцог Салфорд.

– А я скажу!

– Следует еще благодарить Бога, что она не увезла наши вещи на Грин-стрит, – торопливо проговорил Том, пытаясь предотвратить очередную ссору. – Первым же делом завтра утром вместе с Кейгли поеду за багажом. Если бы вы знали, с каким наслаждением я скину этот костюм!

– Если учесть, что рубашка, которая сейчас на вас, принадлежит мне, – шутливо заметил Сильвестр, – не говоря уже о галстуке и о том, что в мои планы не входило одалживать их вам, ваши слова не вызывают у меня особого восторга, Томас!

Феба Марлоу догадалась, что герцог с Томом просто стараются развеселить ее, поэтому она оправдала их ожидания – рассмеялась и перестала говорить о леди Ингхэм. Скоро в гостиной появился официант и начал накрывать к ужину. Феба не удержалась от смеха, когда Том посоветовал герцогу Салфорду немедленно вернуть на кухню первое же блюдо, которое подали на стол.

– Вернуть на кухню? – недоуменно повторил Сильвестр, захваченный врасплох этим странным советом. – С какой стати я должен отсылать его назад?

– Чтобы они узнали, кто вы такой. Поинтересуйтесь у официанта, имеет ли он понятие, кого обслуживает? И если у вас возникнут какие-нибудь трудности, скажите, что покупаете эту гостиницу. Должен вам заявить, мы привыкли, когда нас принимают по высшему разряду.

Сильвестр впервые слышал о покупке гостиницы и захотел услышать подробности о путешествии в Абвиль. Рассказ Тома так развеселил его светлость, что он, со своей стороны, в мельчайших деталях описал теплую встречу, которую устроил ему сэр Наджент Фотерби, хотя лично ему тогда она не показалась смешной. Эта непринужденная беседа помогла путешественникам забыть не только нынешние неприятности и тревоги, но и прошлые обиды и ссоры. Казалось, между ними вновь установились хорошие дружеские отношения, которые существовали еще в «Голубом вепре». Том с облегчением увидел, что Сильвестр и Феба вновь весело болтают о всяких пустяках и уже радовался успеху, однако неосмотрительные слова герцога Салфорда разрушили очарование приятного вечера.

– Как злодей из мелодрамы! – произнес Сильвестр, и Феба моментально напряглась.

С губ мисс Марлоу мигом слетела улыбка, щеки залил яркий румянец. Из веселой собеседницы она превратилась в каменную статую. Над ними опять нависла туча. Сильвестр сделал вид, будто ничего не случилось, и учтиво продолжил беседу, но его голос стал заметно холоднее.

Том был в отчаянии. Он прекрасно понимал, что вот-вот снова начнется стычка между герцогом и Фебой, и ему показалось, что им никогда не удастся добиться прочного мира. Юноша был абсолютно уверен, что, произнося эти злополучные слова, Сильвестр забыл об Уголино, но убеждать в этом Фебу было бесполезно. Девушка страшно переживала, что написала своего рокового «Пропавшего наследника», и даже вскользь брошенный намек на книгу мог вывести ее из душевного равновесия.

Феба вскоре встала из-за стола и отправилась к себе. Сильвестр учтиво поклонился, когда она пожаловалась на усталость и пожелала им спокойной ночи. Закрыв за девушкой дверь, герцог Салфорд повернулся к Тому и с улыбкой предложил:

– Ну что, Томас? Пикет? Или попробуем найти шахматы?

Да, тут ничего не поделаешь, решил Том, и выбрал шахматы. Следующим утром мистер Орде торопливо позавтракал и отправился с Кейгли на каретный двор. Вернувшись в гостиницу, он нашел Сильвестра, изучающего газету, а Феба вытирала вымазавшегося желтком Эдмунда.

– Внизу лежат все наши вещи, Феба, – сообщил Том. – Кейгли ждет, чтобы ты выбрала, какой из твоих чемоданов тебе понадобится в первую очередь. Да, смотри, что я еще нашел. Держи!

Мисс Марлоу схватила письмо и сразу узнала почерк леди Ингхэм.

– Передай, пожалуйста, Кейгли, чтобы он отнес в мою комнату самый маленький чемодан, Том. Эдмунд, куда это ты собрался?

– Должен поговорить с Кейгли! – с важным видом доложил мальчик и побежал к лестнице.

– Бедный Кейгли! – печально вздохнул Сильвестр, не отрываясь от газеты.

Том вышел из комнаты вслед за Эдмундом, а Феба слегка дрожащими пальцами распечатала письмо. Внутри лежал один-единственный листок бумаги. Герцог Салфорд опустил газету и молча наблюдал за выражением ее лица. Закончив читать, девушка замерла с письмом в руке, глядя перед собой ничего невидящим взглядом.

– Ну?

Феба Марлоу испуганно вздрогнула и повернулась к окну. Впервые Сильвестр обратился к ней так бесцеремонно, и это сильно удивило девушку.

– Ладно, выкладывайте. Ваше лицо уже подсказало мне, что это не очень приятное послание.

– Вы правы, – согласилась Феба. – Бабушка решила… когда писала это письмо… что я уговорила Тома отвезти меня домой в Остерби. Наверное, это ей внушила противная Мукер, чтобы настроить ее против меня. Она очень ревнует меня к ее светлости. Как только бабушка могла поверить, что мы с Томом убежали? Это… это я во всем виновата…

– Это можете мне не говорить. Вы обладаете редким даром причинять самой себе неприятности.

Пару секунд Феба обиженно и удивленно смотрела на герцога, потом отвернулась и подошла к камину. Его последние слова показались ей жестокими и озадачили ее. Зачем он опять подливает масла в огонь? Герцог Салфорд, вне всяких сомнений, подсмеивался над ней, но в его голосе зазвучали гневные нотки. Почему он опять рассердился? Что обидного нашел в ее словах? Несмотря на то, что продолжать разговор было трудно, девушка все же произнесла:

– Боюсь, вы правы. Я всегда сама ищу приключений на свою голову. Мачеха часто повторяла, что я плохо воспитана и называла меня сорванцом и бесом в юбке. Она изо всех сил старалась привить мне хорошие манеры и научить вести себя осмотрительно. Жаль, что у нее так ничего и не получилось.

– Мне тоже очень жаль! – сорвалось с языка у Сильвестра. Резкий и сердитый голос, как всегда, испугал мисс Марлоу. Ей стало трудно дышать, ноги подкосились, и она поневоле опустилась на стул, вонзив себе ногти в ладони. – Вы пустились в приключения, как вы это называете, когда мы с вами только познакомились! – сердито продолжил Сильвестр. – На мой взгляд, правильнее было бы сказать, что вы кидаетесь в них сломя голову так же, как бросились на борт той шхуны. Если вы решили вести себя, как бес в юбке, это ваше личное дело, но вам этого почему-то всегда кажется мало! Вы без малейшего стеснения и угрызений совести и других обрекаете на неприятности! Томас был вашей жертвой, я тоже… О, Господи, чего вы только со мной не делали!.. А теперь вы взялись еще и за свою бабушку! Она бросила вас? Вы считаете, что у вас трудная судьба? Тогда позвольте вам заметить, что вы можете поблагодарить только саму себя за все беды, которые навлекли на свою собственную голову!

Потрясенная Феба Марлоу выслушивала эту сердитую тираду, не веря, что именно Сильвестр бросал в нее горькие упреки! У нее даже мелькнула мысль, будто герцог нарочно распаляет свой гнев, но эту мысль прогнало ее собственное негодование, которое из крошечной искорки моментально разгорелось в яркое пламя.

Прежде чем Феба попыталась хоть что-нибудь ответить, Сильвестр неожиданно произнес:

– Нет… нет! Все бесполезно! Ах, Воробей, Воробей!..

Пропустив мимо ушей эти слова, мисс Марлоу заявила охрипшим от злости голосом:

– Вы ошибаетесь, что во всем виновата только я. Есть еще один человек, которого я могла бы поблагодарить за свои несчастья… Это вы, милорд герцог. Ваше фантастическое высокомерие подтолкнуло меня сделать вас злодеем в моем романе! Если бы не вы, всем было бы наплевать, что я написала «Пропавшего наследника»! Если бы не вы, я бы не бросилась на ту шхуну! Герцог Салфорд – вот источник всех неприятностей, которые выпали на мою долю! И вы еще утверждаете, будто я плохо с вами поступила. А если даже это и так – то можно считать это справедливой местью, потому что вы уничтожили меня!

К ее изумлению, Сильвестр внезапно рассмеялся. Феба недоуменно смотрела на собеседника, который вдруг произнес несвойственным ему голосом:

– Неужели? Если это так, я готов возместить вам убытки! Не окажете ли вы мне честь, мисс Марлоу?.. Станьте моей женой!

Таким странным образом его светлость, герцог Салфорд, самый знаменитый покоритель женских сердец лондонского высшего света, сделал предложение руки и сердца.

Феба даже подумать не могла, что он страшно растерялся и чувствовал себя, как робкий юноша, только что вставший из-за школьной скамьи. И уж тем более она не могла подумать, что смех и чрезмерная учтивость были вызваны его смущением. Герцог Салфорд славился умением произносить изысканные комплименты, никто лучше него не мог поддерживать светскую беседу. Мисс Марлоу даже и предположить не могла, что он потерял над собой контроль. Феба решила, будто герцог решил подшутить над ней и, вскочив со стула, возмущенно закричала:

– Да как вы смеете?

Сильвестр прекрасно понимал, что ситуация складывается неудачно и не стал терять времени, дабы не ухудшить и без того сложное положение.

– Прошу прощения, но вы ошибаетесь! Я не собирался… Феба, эти слова слетели с моих губ, прежде чем я понял, что говорю. Я никогда не собирался просить вас выйти за меня замуж… Я не собирался, но…– Герцог Салфорд замолчал, с ужасом поняв, в какие дебри заведут его попытки объяснить свое странное поведение.

– В это я как раз верю! – горячо проговорила девушка. – Очень любезно с вашей стороны рассказать мне все, что обо мне думаете. А вы забыли, что приехали в Остерби посмотреть на меня, как на какую-то племенную кобылу, и сделали вывод, что я вам не подхожу. Так ведь было дело?

– Что вы еще, интересно, скажете? – полюбопытствовал Сильвестр, непроизвольно заливаясь смехом.

– Так ведь было дело?

– Да, но вы забыли, как сами вели себя в Остерби. Разве я мог узнать вас по-настоящему? Ведь вы только и делали, что старались внушить мне отвращение к себе? И лишь позже…

– Позже, когда я впервые сделала вас жертвой своих приключений, – язвительно прервала герцога Феба, – и вовлекла в непристойный побег из Остерби? Полагаю, я так ранила вашу гордость, как никто и никогда не ранил. Наверное, вы тогда и начали задумываться, будто я как раз та девушка, которая подходит вам в жены? Это пылкое предложение руки и сердца, которое я имела честь получить от вашей светлости, родилось, видимо, из моего неординарного поступка, когда я вмешалась в ваши личные дела. Вы оказались вынуждены предпринять путешествие, которое проходило не с такой роскошью, какая подобает вашей благородной персоне! Какой же я оказалась дурой, что с самого начала не догадалась, чем все может закончиться!.. Вы должны меня простить, герцог! Если бы я знала, что вас привлекает в женщинах только отсутствие хороших манер, я бы вела себя безупречно всякий раз, когда вы приближались ко мне! Тогда бы вы смогли уберечь себя от унижения быть отвергнутым, а меня бы избавили от нестерпимого оскорбления!

– О чем вы говорите? Не было никакого оскорбления! – горячо возразил побледневший герцог Салфорд. – Если я неудачно выразился… если вам показалось, что я хотел оскорбить вас, поверьте, это совсем не так. То, что я говорил раньше, я сказал только потому, что ваши необдуманные поступки окончательно убедили меня, что вы не та девушка, которая бы подошла мне в жены! После того вечера у Каслрегов я не хотел вас больше видеть… Мне так казалось, но все вышло совсем наоборот, потому что, когда я вновь вас увидел… я был вне себя от радости!

Эта сумбурная речь отнюдь не подходила такому светскому льву, как герцог Салфорд, но Сильвестру никогда раньше не доводилось ухаживать за дамой, кипящей от гнева и презрения.

– В самом деле?.. Но вы скоро обнаружили, что причины для радости вовсе нет?

Сильвестр раздраженно ответил:

– Нет, я только попытался подавить ее! Перестаньте придираться ко мне, вы, маленькая мегера!

– Феба, а ты разве не собираешься переодеться? – бесцеремонно начал Том Орде, входя в комнату в самый неподходящий момент. – Кейгли отнес маленький чемодан к тебе наверх…– Юноша в ужасе замолчал и растерянно пробормотал: – О, …п-прошу прощения! Я не знал… я уйду!

– Уйдешь? Почему? – весело поинтересовалась девушка. – Да, я собираюсь переодеться и причем – немедленно.

Том открыл Фебе дверь и подумал, что если бы Сильвестр отбросил свое высокомерие, то, пожалуй, он мог бы объяснить ему, как следует обращаться с Фебой. Орде закрыл за девушкой дверь и повернулся к герцогу.

– О, Боже, Томас! Вы оделись прямо как щеголь. Неужели вы хотите заставить меня покраснеть? – попытался отшутиться герцог Салфорд.

Они выехали из Дувра в двенадцатом часу. К этому времени мисс Марлоу перессорилась с обоими мужчинами. С высокомерным видом выйдя из спальни в наряде знатной молодой леди, она немедленно спросила Тома, нашел ли он деньги, которые оставил в чемодане? Когда молодой мистер Орде заверил ее, что с деньгами все в порядке, Феба спросила у него, не наймет ли он фаэтон до Лондона, чтобы они поехали вдвоем?

– Нет! – покачал головой Том, как всегда говоря без обиняков. – У меня есть лучшее применение для деньжат!

– Я тебе верну деньги, обещаю! – настаивала девушка.

– Премного благодарен! Когда? – довольно деловито поинтересовался он.

– Бабушка…

– Слишком ненадежная поддержка! Нет уж, спасибо!

– Если она не даст мне денег, я продам свой жемчуг! – решительно провозгласила Феба.

– Ну и подлецом же я буду, если ты продашь драгоценности, чтобы вернуть мне долг, ты не находишь?

– Том, я не хочу путешествовать за счет Салфорда! – выпалила Феба.

– Это можно легко уладить. Продай свой жемчуг и заплати ему.

– Если ты не хочешь помочь мне, – сказала Феба с дрожью в голосе, – то выясни у герцога Салфорда, сколько денег он потратил на меня с того дня, как мы покинули Абвиль?

– Если я и захочу когда-нибудь свалять дурака, то сделаю это ради себя, а не ради тебя, мисс Недотрога! – наотрез отказался Том Орде.

Для поездки в Лондон подготовили два экипажа: один был наемный, а второй принадлежал герцогу Салфорду. В каждый впрягли четверку лошадей, которых выбирал сам Джон Кейгли, а значит, как указал мастер Рейн своему дяде, это были первоклассные животные. Когда Том вывел свою надменную спутницу из гостиницы, он обнаружил, что мастер Рейн уже сидит в фаэтоне, а Сильвестр стоит рядом и натягивает перчатки. Он подошел к нему и удивленно спросил:

– Вы собираетесь править всю дорогу до Лондона сами, Салфорд?

– Да, – кивнул Сильвестр. – Я бы предложил вам поехать со мной, но, боюсь, на том сиденье должен сидеть Кейгли.

– Да, конечно, но неужели вы собираетесь взять с собой и Эдмунда? Не лучше ли будет, если он поедет с нами?

– Дорогой Томас, единственная причина, которая заставила меня попросить Кейгли привезти сюда мой фаэтон, это попытка уберечь парня от укачивания! В открытых экипажах он чувствует себя гораздо лучше. Вы не согласитесь поехать с мисс Марлоу? Надеюсь, поездка в Лондон не покажется ей чересчур утомительной? Мы немного задержались с отъездом, но прибудем в город до ужина.

Том подумал, что Сильвестр, находясь во взвинченном состоянии после объяснений с Фебой, с превеликим удовольствием расстанется с племянником после первого же перегона, причем на любых условиях. Однако юноша не стал больше спорить и вернулся к крыльцу гостиницы, чтобы помочь Фебе сесть в фаэтон.

Некоторое время в экипаже не было произнесено ни слова, но в Лиддене Феба (настроение которой, по мнению ее друга, понемногу улучшалось) спросила у своего спутника, где он собирается остановиться в Лондоне?

– У Салфорда… Он пригласил меня погостить у него дома несколько дней. Вернее, герцог сказал, что я могу оставаться, сколько захочу…

– Господи, помилуй! – насмешливо воскликнула девушка. – Какая высокая честь! Неудивительно, что ты наотрез отказался помогать мне! Еще бы, ведь теперь ты стоишь гораздо выше меня на социальной лестнице.

– Если ты сейчас же не угомонишься, то я задам тебе трепку, девочка моя! – пригрозил Том. – Если ты и дальше намерена упражняться в остроумии, то проделывай это с Салфордом! Он слишком хорошо воспитан в отличие от меня и не станет отвечать тебе тем же!

В экипаже опять воцарилось молчание.

– Том, – негромко обратилась к своему спутнику Феба. – Извини! Я не хотела обидеть тебя. Мои слова были просто ужасны! Я прошу у тебя прощения.

Юноша взял ее руку и слегка пожал.

– Эх ты, глупышка! Ну, что у вас случилось? – Подождав секунду, он продолжил: – Знаю, я вошел в самый разгар ваших объяснений с Салфордом. Чего ты хочешь добиться? Наломать еще дров?

Девушка освободила руку.

– Извини меня, Том, пожалуйста. Было бы совершенно неуместно и неприлично разглашать то, что произошло между нами! Я тебя умоляю, ничего больше не говори об этом.

– Хорошо, – кивнул Том. – Только смотри, не задохнись от злости, Феба!

В Ситтингборне была сделана остановка, и путешественники перекусили в «Розе». Когда они вышли из гостиницы и Том собрался помочь Фебе забраться в фаэтон, Сильвестр вежливо предложил:

– Не хотите повести фаэтон пару перегонов, Томас?

– Еще как хочу! Если, конечно, вы не боитесь, что я его переверну, – с печальной улыбкой пошутил Том Орде. – И если…– Он заколебался и бросил вопросительный взгляд на Фебу.

– Делай, что хочешь! – сразу же выпалила мисс Марлоу. – Я прекрасно могу доехать в одном из пригородных экипажей.

Не говоря ни слова, Сильвестр повернулся и направился к открытому фаэтону.

– Садись! – кратко велел Том Фебе и добавил через несколько секунд, усаживаясь рядом: – Впервые в жизни я рад, что ты не моя сестра!

Фебе нечего было ответить. Большую часть пути мисс Марлоу притворялась, будто спит, хотя никогда в жизни ей не хотелось спать меньше, чем сейчас. Ее душу раздирали противоречия. Рядом сидел Том Орде и смотрел в окно. Юношу мучил вопрос – чем Сильвестр так сильно разозлил Фебу. Том хотел хоть чем-то помочь герцогу, чтобы освободить его от общества дотошного Эдмунда.

Но герцог Салфорд не очень страдал в компании мальчика, поскольку основной удар принял на себя Кейгли.

– Перестань донимать его светлость, мастер Эдмунд!.. – строго одергивал его конюх. – Вполне достаточно, мастер Эдмунд!.. Ни к чему устраивать нам тут свои скандалы! – уговаривал Кейгли мальчика и вспоминал о тех годах, когда говорил то же самое Сильвестру.

В седьмом часу кареты остановились на Беркли-сквер около дома Салфорда.

– Почему мы здесь остановились? – пожелала узнать Феба.

– Надо завезти мой чемодан, – пояснил Том, открывая дверцу экипажа. – И еще для того, по-моему, чтобы позволить Салфорду попрощаться с тобой. Постарайся вести себя с ним хоть чуточку помягче!

Двери огромного дома были уже распахнуты, и на ступеньках столпились несколько человек.

– Рис, Рис, я был во Франции! – радостно закричал Эдмунд, бросаясь вверх по лестнице. – Где Пугговиц? Она умрет от изумления, когда узнает о моих подвигах. О, Пугговиц, как мне тебя не хватало! Ты скучала по мне, Пугговиц? Феба все делает не так, как надо. Знаешь, Пугговиц, мне приходилось ей указывать, что и как делать?

– Несносный мальчишка! – проворчал Сильвестр. – Рис, мистер Орде погостит у нас несколько дней. Позаботься о нем, как обо мне самом. Идите с ним, Томас, а я отвезу мисс Марлоу на Грин-стрит.

Тому Орде показалось, что этот план ожидает фиаско, поэтому он тихо и настоятельно посоветовал герцогу:

– На вашем месте, Салфорд, я бы не стал этого делать. Пусть добирается одна.

– Идите с Рисом, Томас. Я зайду к вам чуть позже, – произнес Сильвестр с таким видом, будто не слышал совета.

Герцог Салфорд сел в карету, и, едва закрылась дверца, как он горячо заговорил, взяв Фебу за руки.

– Феба, вы должны выслушать меня! Я знаю, что все испортил. Сейчас я не могу вам это объяснить… слишком мало времени… но я не отпущу вас просто так! Неужели вы на самом деле подумали, будто я мог в шутку сделать вам предложение или хотел вас оскорбить?

– Вы уже говорили, что никогда не собирались делать мне предложение, – ответила девушка, стараясь освободить руки. – Мне кажется, вы будете мне благодарны, когда придете в себя от унижения, которое вызвал мой отказ. Пожалуйста, отпустите меня, милорд!

– Но я люблю вас! – вскричал Сильвестр, еще крепче сжимая ей руки.

– Вы очень любезны, сэр, но я не могу ответить вам тем же.

– Я вас заставлю! – пообещал Салфорд.

– О нет, не заставите! – сердито возразила Феба. – Может, вы все же отпустите меня? Или вы недостаточно воспитаны, раз пристаете к девушке прямо на улице?.. Подумать только: заставит меня любить себя! Если бы я не была так сердита, я бы со смехом подумала, как точно описала вас в образе графа Уголино. Он тоже, как ни старался казаться добрым, не мог даже рта открыть, чтобы не выказать свое высокомерие.

– Вы считаете высокомерием то, что я признаюсь вам в любви и прошу стать моей женой?

– И высокомерием и плохой шуткой! Вы ведь впервые в жизни встречаетесь с отказом, герцог, не так ли? Когда вы не нравились какой-нибудь женщине, вы ставили перед собой цель вызвать в ней слишком сильную любовь. Вы даже заключали пари, что преуспеете там, где другие терпели неудачи!

– Это еще что за ерунда? – недоуменно воскликнул герцог. – Я заключал пари?

– Да, вы! Неужели забыли богатую и красивую наследницу, которую прозвали «Крепостью»? Или у вас столько побед, что все невозможно упомнить?

– Помню! – угрюмо кивнул Сильвестр. – Вам это рассказала Ианта, так ведь? Но она должна была объяснить, что это была наша с Гарри шутка… неудачная, если хотите, но все же шутка!

– А может, вы вовсе и не осаждали «Крепость», герцог?

– О Боже, Феба, зачем упрекать меня в поступках, совершенных еще в юности!

– Я бы не упрекала вас, если бы вы перестали делать подобные глупости, но этого не произошло! Почему вы вели себя со мной так любезно? В делах подобного рода, полагаю, вы обладаете немалым опытом. Признаюсь, со мной вы исполнили это безупречно! Если бы я не имела понятия о цели, которую вы поставили перед собой, вне всяких сомнений, вас бы ждал успех! Но я прекрасно знаю, чего вы хотите! Том вам рассказал, что я убежала из Остерби только потому, что мысль стать вашей женой была для меня невыносима. Вас так уязвила моя неприязнь, что вы поставили перед собой задачу – заставить меня влюбиться в вас, чтобы я потом пожалела об этом!

Сильвестр совершенно забыл о своих былых намерениях и сейчас растерянно молчал.

– Ну? – нетерпеливо полюбопытствовала Феба, не сводя с него взгляда. – Вы будете отрицать это, герцог?

Салфорд, наконец, выпустил руки девушки и подтвердил свою ужасную ошибку.

– Нет, не могу. Мое самолюбие было уязвлено, и я в припадке… тщеславия… высокомерия… можете называть это, как угодно… придумал этот отвратительный план! Но, умоляю вас, поверьте, вскоре я от него отказался!

– Я вам не верю! – заявила Феба.

Экипаж свернул на Грин-стрит. Мисс Марлоу излила на Сильвестра весь гнев, который ей пришлось держать в себе долгие мучительные часы. Она была в подавленном настроении. Сидящему подле нее человеку показалось мало, что он унизил ее при людях, и теперь он с полным безразличием вспоминал все несчастья, выпавшие на ее долю по его вине. Только чудовище с каменным сердцем и несносным самомнением не могло увидеть, как сильно сейчас она устала, какой была несчастной и как отчаянно нуждалась в утешении… Может, его нужно как-то подтолкнуть? Феба предоставила ему шанс.