Текст книги "Найден мертвым. Тупое орудие (сборник)"

В комнату вошел Джим, и Норма, просияв, воскликнула:

– Джим, дорогой мой!

Сын захватил ее в крепкие объятия.

– Мама, вот это сюрприз. Почему не предупредила?

– Мне казалось, что я послала вам телеграмму. Впрочем, это не важно. Дорогой, какой у тебя жуткий пиджак. Обшлага протерлись. Разве можно в таком ходить?

Он улыбнулся:

– Беру пример с тебя.

Она отмахнулась:

– Если будешь иметь хотя бы десятую долю моей респектабельности, я буду рада. А теперь садись, Джим, и слушай. Меня допрашивает инспектор из Скотленд-Ярда.

От Ханнасайда не укрылось, как ее тонкая загорелая рука быстро погладила щеку Джима, а острые проницательные глаза на мгновение увлажнились.

Сэр Адриан закончил полировать монокль и посмотрел на инспектора:

– Вы хотели выяснить что-нибудь еще?

– Нет, сэр. Я уже ухожу.

Сэр Адриан проводил его в холл.

– Инспектор, запишите адрес.

Ханнасайд с готовностью достал блокнот и карандаш.

– Спасибо. Это формальность, но мне нужно проверить рассказ леди Харт.

Сэр Адриан медленно продиктовал фамилию и адрес старой няни из Патни и добавил:

– Учтите, инспектор, моя жена одна из самых правдивых людей, каких я имел честь знать.

– Спасибо. – Ханнасайд убрал блокнот с карандашом в карман и надел шляпу.

Он успел на автобус и, прибыв в Портло, немедленно позвал к себе сержанта Хемингуэя и детектива Карлтона. Узнав о прибытии леди Харт, сержант навострил уши, но детектив покачал головой:

– Эта женщина непредсказуема. Достаточно представить, как она, в ее возрасте и с таким положением, разъезжает на верблюде или на слоне.

Сержант обратился к Ханнасайду:

– Шеф, у нас, кажется, появился новый мотив. Материнская любовь. Какое у вас о ней впечатление?

– Энергичная, решительная женщина. Рассудительная и смелая.

– Конечно, смелая, – заметил детектив. – В джунглях иначе нельзя. Так что она не станет долго думать, чтобы спустить курок. История, которую она вам рассказала, мне кажется неправдоподобной. И как-то странно не сообщить близким о приезде. Однако поговорите со слугами в особняке, и они вам расскажут, какая эта женщина чудачка.

– Я заметил, – кивнул Ханнасайд. – Муж и старший сын не очень удивились ее приезду без предупреждения. А вот тот факт, что она прибыла в Англию за день до убийства Клемента Кейна, вкупе с ее последующим поведением, требует проверки. Кстати, я не сомневаюсь в правдивости ее рассказа. Леди Харт спешно вернулась домой, чтобы принять участие в дополнительных выборах в парламент. Пока неясно, знала ли она в тот момент о гибели Сайласа Кейна. Если знала, то тогда нельзя исключать возможность, что она решила прямо с ходу пристрелить Клемента, чтобы ее сын получил наследство. Это объясняет решение остановиться у старой няни, которая, по признанию леди Харт, все напутает, если начать расспрашивать. А скорее всего солжет, желая покрыть хозяйку и ее старшего сына. Леди Харт души в нем не чает, это очевидно. Сэра Адриана и Тимоти она тоже любит, но не так сильно. – Ханнасайд помолчал. – Теперь давайте обсудим поведение Оскара Робертса. Почему он решил предупредить Джеймса Кейна, что тот может стать следующей жертвой?

– Вообразил себя детективом, – сказал сержант. – Но к Полу Манселлу надо внимательно присмотреться.

– Робертс произвел на меня впечатление всезнайки, – заметил Карлтон. – Есть такие. А может, он действительно видит немного больше, чем мы, потому что не полицейский.

– Такое всегда возможно, – кивнул Ханнасайд. – Я поговорю с ним.

Разговор с Оскаром Робертсом получился не столь продуктивным, как хотелось. Робертс признался, что действительно счел нужным предупредить Джима, но на вопрос, имеются ли у него какие-либо основания для этого, слегка поколебавшись, ответил, глядя в лицо Ханнасайду:

– Поверьте, инспектор, я не собираюсь ничего от вас скрывать. И если наткнусь на что-то действительно важное, то немедленно явлюсь с этим в полицию.

– Весьма любезно с вашей стороны, – сказал Ханнасайд. – Правда, долг каждого гражданина – помогать полиции. Я понял так, что у вас нет и не было веских причин предупреждать мистера Кейна об опасности?

– Так подсказывает мне интуиция.

– Ах, интуиция, – произнес Ханнасайд с легкой улыбкой.

Робертс тоже заулыбался.

– Мои рассуждения весьма просты, инспектор. Есть некая фирма, в которой старший партнер, держатель контрольного пакета акций, отвергает выгодный проект, предложенный младшим партнером, и вскоре после этого погибает при невыясненных обстоятельствах. Его наследник тоже отвергает проект и вскоре погибает. Причем все это происходит в течение двух недель. Так что прикажете делать? Думаю, надо внимательно оглядеться вокруг.

– Мистер Робертс, вам не кажется, что за подобные намеки можно схлопотать судебный иск?

– Кажется, – приветливо отозвался Робертс. – Расскажите об этом Полу Манселлу, инспектор, если желаете. Пусть он привлечет меня к суду.

Последнее замечание разозлило Ханнасайда. Позднее в разговоре с сержантом он заметил с несвойственной ему резкостью:

– Надеюсь, Тимоти Харт и Оскар Робертс в ближайшие дни раскроют за нас это дело.

– Насчет милейшего Тимоти не знаю, – отозвался Хемингуэй, – а Робертс хитрый малый. Надо отдать ему должное, он с самого начала заявил, что Сайласа со скалы кто-то столкнул.

– Да, но у нас нет никаких доказательств.

– Верно, – согласился сержант. – И вообще, если предположить, что Клемента застрелила леди Харт, то тогда Сайлас свалился со скалы сам. Ему никто не помогал. Если спросите мое мнение, то я скажу, что в этом деле все непонятно. Посмотрю, что можно вытянуть из старой преданной няни Джима.

– Кстати, сегодня он катается на своем катере.

– Да, ему нравится так получать удовольствие, – заметил сержант. – А вот мне нет. Мать на верблюдах, сын на катерах, странные они все-таки люди. Скоро в Портло начнутся соревнования по гонкам на скутерах. Тимоти сказал, что брат примет участие в них.

– Либо у него чистая совесть, либо железные нервы, – заключил Ханнасайд. – Хорошо бы знать, что из двух.

– Думаю, и то и другое, – проговорил сержант. – Он похож на мать. Другая бы, наверное, начала отговаривать его от рискованных занятий. А эта, по словам его младшего брата, с удовольствием наблюдает, как он гоняет на скутере или гоночном автомобиле.

Сержант Хемингуэй был не совсем прав. Леди Харт, узнав от Тимоти о приближающихся гонках, заявила, что это хорошо, потому что Джим хотя бы ненадолго забудет о печальных событиях последних дней. Но она будет переживать, ей кажется, сын не очень сильный пловец.

Тимоти хотя и обижался на Джима за то, что тот не взял его с собой на морскую прогулку, но критиковать своего кумира не позволял никому, кроме себя самого. Поэтому он заметил как бы между прочим:

– Да он отлично плавает, мама.

Леди Харт оживилась:

– Рада слышать. Я хочу, чтобы мои сыновья во всем были первыми. Помни, Тимоти: посредственность гибельна. Что бы ты ни делал, старайся быть лучшим. Бери пример с меня.

В комнату вошел Джим.

– О чем ты говоришь, мама?

– Об успехе. Я всегда его добиваюсь, потому что всем занимаюсь основательно. Ненавижу делать что-то наполовину. Если ты взялся участвовать в гонках на скутере, то должен уметь плавать.

– Я умею.

– Не как попало, а отлично, – твердо произнесла леди Харт. – Учти: гонки будут проходить во время прилива. И не подумай, что я хочу, чтобы ты держался за мою юбку. – Она помолчала. – Ты пришел мне что-то сказать, дорогой? Я спущусь, как только разложу вещи.

– Да, сделай это, пожалуйста. – Джим оглядел царящий в комнате хаос и добавил: – Скажи слугам, чтобы вынесли отсюда мусор.

– Ты возьмешь меня в следующий раз на катер? – спросил Тимоти.

– Посмотрим.

– Кстати, я управляюсь с катером не хуже тебя, а может, и лучше.

– Отвали. Я хочу поговорить с мамой. Пойди займись чем-нибудь.

– Не понимаю, почему я должен куда-то уходить только потому, что ты…

Джим не дал ему договорить и вытолкал за дверь.

– Парень вообще обнаглел. – Он посмотрел на мать. – Мама, сейчас я тебя удивлю.

Леди Харт перестала раскладывать одежду по ящикам огромного комода и подняла голову:

– Ты собрался жениться?

– Да. А как ты узнала?

– Догадалась. И кто она?

– Патрисия Эллисон.

Леди Харт на пару секунд задумалась, а затем уточнила:

– Секретарша тети Эмили?

– Да.

Она вздохнула с облегчением:

– Хм… это не так уж плохо. А я боялась, что ты выберешь рыжую дурочку Одри, которую я не перевариваю. А Патрисия Эллисон… насколько я помню, она совсем не глупа. Мне всегда нравились девушки, занятые делом, даже если дело состоит в том, чтобы присматривать за тетей Эмили. Понимаешь, я терпеть не могу бездельников. Надеюсь, она не станет требовать от тебя жить в праздности. Теперь, когда ты получил наследство, это можно себе позволить.

– Нет, мама, она не такая. К тому же я заинтересовался финансами.

Леди Харт в отчаянии взмахнула рукой:

– Жаль, что у тебя напрочь отсутствуют амбиции. Ведь ты бы мог…

Джим покачал головой:

– Нет, путешествия не для меня. Могу я привести Патрисию познакомиться?

– Конечно. – Она замялась. – Правда, я не знаю, о чем говорить с современными девушками.

Однако когда через несколько минут в комнату вошла Патрисия, очаровательная и элегантная в строгом костюме из льняной ткани, все образовалось само собой.

– У вас отличный вкус, моя милая, – одобрительно произнесла леди Харт. – Я терпеть не могу оборки и рюшечки. Джим сказал мне, что вы собираетесь пожениться. Замечательно. Вы отлично подходите друг другу. Я всегда боялась, что он возьмет в жены какую-нибудь продавщицу из табачного магазина, но у него хватило ума выбрать достойную девушку. Очень рада. Я далека от снобизма, но, согласитесь, среди молодежи сейчас так много дураков.

– Я тоже рада, – сказала Патрисия, – что вы отнеслись ко мне не предвзято. Ведь Джим мог выбрать себе невесту из состоятельной семьи.

Леди Харт это замечание показалось забавным. Она рассмеялась, заметив, что богатые девушки в большинстве своем никчемные дурочки. Ничего не делают, лишь весь день полируют ногти и пьют коктейли.

Патрисия взялась помогать ей раскладывать вещи, и они начали весело болтать.

В общем, к обеду леди Харт и Патрисия наладили отношения. Будущая свекровь даже поделилась с ней планами избрания в парламент. О событиях последних двух недель они не проронили пока ни слова, но Патрисия чувствовала, что с матерью Джима не следует делиться своими страхами.

За столом леди Харт была душой общества. Ела без разбора все блюда, какие ставили перед ней, и, не жалея красок, описывала свое недавнее путешествие. Эмили, которая любила слушать рассказы о заморских землях, охотно ей внимала, изредка прерывая восклицаниями.

Зато участие Нормы в политике она решительно осудила, заявив, что не знает, куда катится мир. За обедом никто из присутствующих не упомянул об убийствах, уликах и полицейских, и Патрисия сочла это хорошим знаком.

Глава десятая

Новость об эффектном прибытии леди Харт в особняк достигла офиса фирмы «Кейн и Манселл» через два часа после возвращения ее такси в Портло. Водитель такси описал все продавцу газет с шутливыми преувеличениями, тот пересказал это младшему клерку фирмы, тот – своему начальнику, а начальник счел необходимым сообщить Джозефу Манселлу. Который, в свою очередь, поведал об этом сыну за обедом.

– Забавно, – кивнул Пол, помешивая кофе. – Чертовски забавно.

– Странная женщина эта Норма Харт. Конечно, ей известно о смерти Сайласа.

– А может, она пристрелила Клемента? – произнес Пол. – Крепкая дама, лишена сантиментов. Почему бы и нет?

Джозеф беспокойно поерзал на стуле.

– Ну что ты, мой мальчик!

Пол с удовольствием наблюдал за смущением отца.

– Она вполне могла это сделать. Стреляет метко.

Джозеф сердито отодвинул в сторону чашку с кофе.

– Послушай, Пол, я тебе кое-что скажу. Не следует заводить подобные разговоры. Попытка взвалить вину на кого-либо другого выглядит подозрительно.

Тот вскинул брови.

– Что значит, на кого-то другого?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Болтать надо меньше. У меня и без того нервы на пределе.

Пол откинулся на спинку стула и усмехнулся:

– Ты думаешь, что Клемента убил я?

– Перестань. Мне и в голову такое не приходило. Не болтай глупости. Но игнорировать факт, что у тебя на момент гибели Клемента нет алиби, нельзя. Вернее, оно у тебя есть, но ты его не можешь доказать. И это известно в полиции. А они люди недоверчивые.

– Представь, я ничего не боюсь. И тебе советую не трусить. У полиции против меня нет никаких улик. Так что не нужно беспокоиться, папа.

– А я беспокоюсь, – буркнул он, едва сдерживаясь. – Подумать только, всего за две недели погибли оба. И Сайлас, и Клемент.

Пол с безразличным видом пожал плечами и раскрыл тонкий золотой портсигар.

– Между нами говоря, я не считаю это большой потерей.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? Ведь речь идет о людях, которые знали тебя с рождения…

– О Боже, папа, – прервал его Пол, – давай обойдемся без патетики. Ведь в душе ты со мной согласен.

– Не согласен, категорически не согласен. Я их обоих высоко ценил. Сайлас был моим давним другом. Не смей больше говорить ничего подобного.

– Хорошо, извини, больше не буду. – Он постучал сигаретой по портсигару. – А насчет Джима, занявшего место Клемента, я полагаю, ты рад.

– А что Джим? – Старший Манселл пожал плечами. – Я ничего против него не имею. Приятный мальчик, правда, ничего не понимает в бизнесе. Если захочет научиться, с удовольствием помогу ему. Но если он предпочтет роль пассивного партнера и…

– А вот тут ты ошибаешься! – воскликнул сын. – Подожди немного и увидишь, как он сам, без посторонней помощи освоит бизнес.

– Я хорошо знаю Джима Кейна. И не сомневаюсь, что смогу его убедить, когда придет время.

– Ничего у тебя не получится. Это будет второй Сайлас. Упрямый, как осел, и косный. Он уже показал зубы.

– Довольно, мой мальчик, довольно. Ты слишком резок. Да, тебе с ним договориться не удалось, а меня он послушает, вот увидишь.

– Надеюсь. – Пол встал. – Интересно, как долго намерен ждать Робертс?

– Он понимает ситуацию и ведет себя очень разумно.

– А вот меня удивляет, почему он такой сговорчивый. Какую он затеял игру, сказав Джиму Кейну, чтобы тот не торопился вникать в дела?

Джозеф удивленно посмотрел на сына:

– Откуда тебе известно?

– От самого Робертса. Сегодня утром он явился ко мне в кабинет и в присутствии Дженкинса и мисс Кларк объявил, что я совершил большую ошибку, начав давить на Кейна, и он лично посоветовал Джиму не торопиться. Да это иначе как хамством не назовешь.

– Неужели он так сказал? – Джозеф нахмурился. – А ведь Робертс думает, что Сайласа убили.

– Он вообще много чего думает и постоянно лезет не в свои дела. Отбивает хлеб у инспектора Скотленд-Ярда.

– У него есть свой интерес. Робертс первым оказался на месте преступления. Может, он видел что-нибудь, что дает ему основание…

– Да ничего он не видел.

– Откуда ты знаешь?

– Боже, да если бы он что-нибудь видел, то обязательно бы рассказал в полиции. Какой ему смысл скрывать?

– Не знаю. Он странный человек. Не поймешь, что у него на уме.

– Мне хочется, чтобы он не совал свой длинный нос куда не следует! – резко бросил Пол. – Я за то, чтобы сотрудничать с его фирмой, но уже сыт по горло его назойливостью. Он наверняка подозревает меня в убийстве Клемента. Так пусть попробует уличить.

– Зачем так громко? – Джозеф беспокойно огляделся. – Не забывай, что ты в ресторане, мой мальчик.

– Я не забываю. Пусть слушает кто хочет. Мне безразлично.

Джозеф поднялся и потянулся за шляпой.

– Прошу тебя, сдерживайся, поменьше говори. У тебя в последнее время расшатались нервы. Ты вернешься со мной в офис?

– Нет, поеду в порт, – буркнул Пол. – Поговорю с Фенвиком относительно последней партии грузов.

– Да, поезжай. Тебе полезно подышать свежим воздухом.

Он нашел Томаса Фенвика в конце пирса. Тот разговаривал с двумя опытными моряками. В бухте на якоре покачивались рыболовные баркасы с опущенными парусами, над которыми кружили чайки.

Закончив дело с Фенвиком, Пол Манселл задержался понаблюдать, как чайки опускаются на воду за кормом и снова взлетают.

– Прекрасный день, Манселл! – раздался рядом хрипловатый мужской голос.

Он раздраженно повернулся.

– О… добрый день, я вас не заметил.

– Я часто прогуливаюсь здесь, – произнес Оскар Робертс, облокотившись на низкий каменный парапет. – Я смотрю, в порту сейчас не так оживленно.

– Да, – согласился Пол. – А это вам зачем? – Он показал на полевой бинокль, висящий на шее у Робертса.

Тот улыбнулся:

– На всякий случай. Мне нравится наблюдать за чайками. Удивительные существа.

– Кстати, о деле, Робертс. Я только что говорил с отцом. Он уверен, что сможет договориться с Кейном.

Робертс приложил к глазам бинокль и начал высматривать что-то на противоположной стороне бухты.

– Прошу меня извинить, но, думаю, пока приставать к Джиму Кейну не следует. Толку будет мало.

Пол помрачнел:

– Почему?

– Мне так кажется, – ответил Робертс, не опуская бинокля. – На вашем месте я бы на время оставил его в покое. – Он замолчал, что-то внимательно рассматривая. – Удивительно, как много всего можно разглядеть в бинокль. Вот сейчас я отчетливо вижу то самое место, откуда свалился Сайлас Кейн. – Робертс опустил бинокль и повернулся к Полу. – Хотите взглянуть?

– Нет.

Он внимательно посмотрел на него:

– Вы как будто чем-то расстроены.

– Вовсе нет. А почему я должен быть расстроен? – Он взял бинокль, который предлагал ему Робертс. – Вот скоростной катер Кейна, я его хорошо вижу. Интересно, будет он участвовать в гонках на следующей неделе?

– Наверное, – ответил Робертс. – А почему вы интересуетесь?

– Просто так. О, я вижу, кто-то на катере отплывает.

– Должно быть, сам Кейн.

– Думаю, можно найти более подходящее занятие, чем тратить время, наблюдая, как Кейн управляет своим катером, – произнес Пол, возвращая Робертсу бинокль.

Тот приложил окуляры к глазам.

– Но это же не Кейн, а… мальчик.

Пол Манселл, двинувшийся уже к выходу из порта, остановился.

– Тимоти? Но ведь это опасно.

– Разумеется. Вот глупец.

– Там очень сильное течение, – заметил Пол. – И вряд ли Джим разрешил брату взять катер. Надо его остановить.

– Пожалуй. Придется воспользоваться вот этой штуковиной. – Он показал на привязанную к причалу небольшую моторную лодку. – Подержите. – Робертс сунул Полу бинокль и побежал к лодке. – Слава Богу, бак полный. – Через несколько секунд он отплыл.

Пол наблюдал, как умело Робертс провел лодку между рыболовными баркасами к устью бухты, затем стал смотреть, что происходит на катере.

Тимоти двигался через бухту в сторону порта, быстро набирая скорость. В бинокль была видна только его макушка, потому что он согнулся над рулевым колесом. Навстречу ему мчалась моторная лодка с Робертсом.

На пирсе появился Фенвик.

– Что случилось, мистер Манселл? Кто угнал лодку Боба Эйкена?

– Понимаете, этот несносный мальчишка из особняка вздумал дурачиться с катером мистера Джима Кейна, – ответил Пол. – Как бы не перевернулся.

Томас Фенвик улыбнулся:

– Кто, мистер Тимоти? Да с ним будет все в порядке, мистер Манселл. Он не повредит катер. Да и на воде мальчик чувствует себя как рыба.

– Он не имел права брать катер.

– Не стоит из-за этого беспокоиться. Я вообще считаю, что мальчики… – Он вдруг замолчал. – Мне кажется, с катером происходит что-то неладное. Он почему-то теряет скорость.

Пол плотнее прижал к глазам бинокль.

– Катер накренился, – пробормотал он, – я почти не… о Боже, он исчез.

– Черт возьми, что там? – воскликнул Фенвик. – Вы видите мальчика, мистер Манселл?

– Нет. Почти ничего не видно… нет, вот он, пока в порядке, если сможет продержаться, пока подплывет Робертс.

– У него получится. Никак не пойму, что случилось с катером. Он ведь не перевернулся?

– Катер как будто исчез. Его нигде не видно. А парня сносит течением. Какого черта этому дурачку пришло в голову такое?

– И не спрашивайте, – вздохнул Томас Фенвик, глядя, как моторная лодка уверенно движется по воде. – Ну что возьмешь с юнца? Шалопай. Как он?

– Пока держится. Похоже, увидел Робертса… Да, все в порядке, Робертс уже там. – Пол опустил бинокль и вытер лоб. – Надеюсь, он за это получит по шее.

Посредине бухты Оскар Робертс, втаскивая мальчика в лодку, наверное, думал то же самое. Затем он долго смотрел на Тимоти, который ловил ртом воздух и выплевывал соленую воду.

– Полагаю, сынок, тебе за это будет большой нагоняй. – Он пустил лодку, но не обратно в Портло, а к пристани в дальнем конце бухты, где наверху возвышался особняк.

Прошло несколько минут, прежде чем Тимоти пришел в себя.

– Не понимаю, почему катер утонул. Я ничего не сделал.

Робертс слегка улыбнулся:

– Не трать на меня время, сынок. Прибереги объяснения для брата.

– Но я действительно не виноват, – горячо запротестовал Тимоти. – Катер шел превосходно.

– Может, ты налетел на камень?

– Нет. Не было никакого камня.

– Катера без причины не тонут, надеюсь, ты понимаешь.

– Понимаю, но клянусь, я ничего плохого не сделал. Простите, я забыл вас поблагодарить. Огромное спасибо, что вытащили. Тут такое сильное течение, что я бы не смог выплыть. – Тимоти помолчал и угрюмо добавил: – Вообще-то я бы утонул, если бы вы не подоспели. Большое спасибо, сэр.

– Не за что. Просто тебе повезло, что я оказался поблизости. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Но насчет катера – он называется «Чайка» – я все равно ничего не понимаю. Честное слово, я умею управлять катером. Вы же видели, что умею, правда?

Робертс рассмеялся:

– Может, тебе снова прыгнуть за борт, сынок? Потому что на причале я вижу твоего брата.

Тимоти взглянул на берег:

– Да теперь мне уже безразлично. Но катер… только что был в полном порядке, а потом… в общем, не знаю. Вероятно, у него еще раньше было пробито днище. Он моментально наполнился водой. Но клянусь, никаких подводных камней не было.

Робертс сбавил скорость, и они мягко причалили. На берегу их ждал разъяренный Джим.

– Какого черта?

Из лодки вылез насквозь промокший брат и горестно произнес:

– Извини, Джим, но я не виноват.

– Где «Чайка»?

– Утонула. Но…

Джим прервал его яростным монологом, который длился несколько минут. Тимоти слушал его, опустив голову и негромко всхлипывая.

Робертс вылез из лодки, привязал ее, а затем мягко предложил:

– Пусть Тимоти пойдет переоденется, а то как бы он не заболел.

Джим приказал брату убираться, пока он не получил тумаков. Тимоти исчез.

Джим повернулся к Робертсу:

– Что там случилось, сэр?

– Не знаю. Я находился на пирсе с младшим Манселлом, мы наблюдали в бинокль за чайками – как хорошо, что я захватил его с собой, – и вдруг увидели Тимоти на катере. Кстати, мальчик управлялся с ним весьма успешно, но потом катер вдруг начал крениться, и я, почуяв неладное, завел эту моторку. Что там происходило, разглядеть не удалось, но посудина потонула через тридцать секунд после того, как сбавила скорость. Скорее всего днище пробил подводный камень. Такое бывает.

– Идиот, – пробормотал Джим. – Он же хорошо знает бухту. И все равно не сумел выбрать правильный курс, напоролся на камни.

– Наверное, его переполнял восторг, и он забыл о курсе, – проговорил Робертс с легкой улыбкой. – Управлять быстроходным катером не так-то просто, верно?

– Вот именно. Он сделал это в отместку за то, что я утром не взял его на прогулку. Ну ничего, я его проучу.

– Думаю, он достаточно напуган. Некоторое время ему пришлось бороться с очень сильным течением.

Джим нехотя улыбнулся:

– Большое спасибо, сэр, что пришли на помощь. Пойдемте, я познакомлю вас с моей мамой. Она неожиданно приехала утром.

– Неужели? Буду рад познакомиться с ней, но сначала мне следует отвести лодку на место. Возможно, ее ищет хозяин.

– Ничего, Манселл все ему объяснит. Пойдемте чего-нибудь выпьем. – Джим пошел по дорожке, петляющей между камней, а затем оглянулся. – Вы не представляете, как я расстроился. Потерять такой катер. А вот мама будет наверняка довольна, и Тимоти решит, будто совершил что-то хорошее.

Леди Харт, по-прежнему в поношенном твидовом жакете и юбке, встретила их, когда они пересекли лужайку. Тепло пожала руку Оскару Робертсу, поблагодарив за Тимоти.

– Для своих лет он плавает очень прилично, – добавила она. – Однако там очень сильное течение. Так что я вам благодарна. – Она обратилась к Джиму: – Дорогой, мне жаль «Чайку», но ты ведь можешь купить себе другой катер?

– Конечно, могу, мама. Но не делай из Тимоти героя. Он заслуживает наказания.

– Я с тобой не согласна, Джим, – решительно проговорила леди Харт. – Он не имел права брать твой катер, признаю, но и ты должен признать, что это смелый поступок. – Она повернулась к Робертсу. – Я терпеть не могу бесхарактерных людей.

Тот с улыбкой кивнул.

– Я так и знал, – простонал Джим. – Тебе это нравится, мама?

– Нет, он поступил неправильно. Но мальчик сильно огорчен, так что не будь с ним строгим, дорогой. В конце концов, это могло случиться и с тобой. Тимоти говорит, что с катером было что-то не в порядке.

– А что с ним могло быть не в порядке? Кроме того, что он разбил его о камни.

На террасе сидела Розмари в черном платье, которое ей было очень к лицу. Пока Джим пошел в дом за напитками, она сообщила леди Харт и Оскару Робертсу, что предчувствовала какую-то беду, и добавила, что Тимоти ей очень нравится, но мальчик совершенно отбился от рук. Естественно, Норма принялась решительно защищать сына. К ней присоединился вернувшийся Джим, хотя все еще сердился на брата. В результате обиженная Розмари удалилась в дом, говоря, что здесь с ней никто не считается.

– Этой молодой женщине не хватает цели в жизни, – заметила леди Харт, принимая у сына бокал с пивом.

– Ты ошибаешься, мама. У нее она есть. Это деньги. Много денег. Чем больше, тем лучше. Боюсь, ее нынешний поклонник в этом смысле удовлетворить ее не сможет. Подожди, скоро его увидишь. – Он повернулся к гостю: – Робертс, вам пива или коктейль?

– Лучше пива, спасибо. Кстати, я его тоже видел.

Джим рассмеялся:

– Нордический тип, верно? Слишком нордический для убийцы. Привет, Адриан. Хотите пива?

Сэр Адриан, вышедший на террасу из гостиной, отклонил предложение, но пожелал узнать, что случилось. То, что Тимоти мог утонуть, его, кажется, совершенно не взволновало. Он лишь заметил, что ругать за это сына не намерен.

Вскоре на террасе появился и сам Тимоти, притихший, но жаждущий оправдаться. Не встретив должного сочувствия, он удалился страдать в одиночестве.

Остаток дня Тимоти провел необычно смирно и рано отправился спать. Убитым голосом пожелал Джиму спокойной ночи, получил в ответ короткое «пока» и поплелся к себе. Доброе сердце Патрисии не выдержало, и она вскоре выскользнула из гостиной, поднялась наверх и постучала в его дверь. После небольшой паузы оттуда донесся приглушенный голос, приглашающий войти. Тимоти читал книгу в постели. Увидев Патрисию, он спросил:

– В чем дело?

Она приблизилась и села на край постели.

– Я знаю, тебе надоело повторять одно и то же, но, пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

– Вы все равно не поверите, – с горечью произнес он.

– Но все же дай мне такую возможность.

Тимоти крепко сжал книгу обеими руками.

– Впрочем, мне безразлично, верит мне кто-нибудь или нет.

Патрисия погладила его по руке.

– Хватит дуться. Ты не хуже Джима знаешь, где там подводные камни. И если говоришь, что их обошел, значит, так оно и есть. И я тебе верю.

– Да, это правда.

– Честно, Тимоти?

– Клянусь. Кроме того, если бы я на что-нибудь напоролся, то сразу бы почувствовал.

– А в двигателе не копался?

– Конечно, нет. Да катер и не потонул бы, если бы я даже копался.

Она вздохнула.

– Так что же там случилось?

– Не знаю.

– Ладно, давай расскажи по порядку.

– Поначалу все было нормально. Катер шел отлично. Скорость я прибавлял очень медленно. И вообще все было классно. Катер двигался прямым курсом, двигатель работал как часы. Неожиданно я почувствовал, что ход замедляется, и увидел воду. Она быстро заполняла корпус, катер стал крениться. Все произошло так быстро, что я не успел ничего сообразить. А вскоре меня выбросило за борт.

– Какой ужас. – Патрисия побледнела.

– Меня подхватило течение, и если бы не моторка мистера Робертса…

– Ты бы мог утонуть?

– Вполне.

Она крепко сжала его колено.

– На твоем месте мог оказаться Джим.

– Да, я знаю, но он не верит ни одному моему слову. Считает, что я сам опрокинул этот чертов катер или налетел на подводный камень. Но Джим ведь знает, что я умею управлять катером. Он сам меня научил. Я очень жалею, что взял катер сегодня и… и загубил его. А Джим говорит, что я… – Голос Тимоти дрогнул.

Патрисия встала.

– Подожди, пока не засыпай. Я приведу Джима.

Он резко сел.

– Лучше не надо.

– Надо, Тимоти.

– Из этого все равно ничего хорошего не получится, он опять станет ругаться.

– Не станет, – успокоила Патрисия. – Нам очень важно выяснить, отчего затонул катер.

Тимоти пристально посмотрел на нее:

– Вы хотите сказать, что был злой умысел? Но… зачем?

– Чтобы избавиться от Джима.

– Вот это да! – воскликнул он, округлив глаза.

Патрисия спустилась вниз и встретила в холле Джима.

– А я искал тебя, – сказал он. – Давай прогуляемся?

– Нет. Я хочу, чтобы ты поднялся в комнату Тимоти.

– Зачем? Видеть его у меня нет ни малейшего желания, зато я мечтаю пообщаться с тобой.

– Не злись на него, Джим, не надо.

– Я не злюсь.

– Ты прекрасно знаешь, что он тебя обожает. И сейчас жутко расстроен случившимся. Помирись с ним. Кроме того, я хочу, чтобы ты внимательно выслушал его. Уверена, он говорит правду.

– Только не понимаю, зачем мне всю эту белиберду выслушивать снова?

– Я объясню тебе, когда ты его выслушаешь.

Когда они вошли в комнату, Тимоти сидел в постели в той же позе.

– Ты думаешь, я взял катер, потому что хотел тебе досадить? – с ходу начал он. – Так я этого совсем не хотел. И говорил тебе, что очень жалею, но если ты не хочешь слушать, так и не надо.

– Будешь продолжать мне хамить, я сверну тебе шею, – сказал Джим.

Странно, но после этих слов Тимоти немного повеселел.

– Джим, честное слово, я очень переживаю!

– Ладно, хватит болтовни. Патрисия говорит, я должен снова выслушать твой рассказ, показавшийся мне в высшей степени неубедительным, – произнес тот, садясь на край постели.

– Да, выслушай, пожалуйста, потому что мистер Робертс утверждает, что я наскочил на камни. А этого не было.

– В таком случае что же произошло?

– Тимоти, расскажи ему правду, – попросила Патрисия, а затем повернулась к Джиму: – А ты выслушай без предубеждения. Это важно.

– Хоть убей, не понимаю зачем, – отозвался Джим, – но послушаю.

Тимоти охватил колени руками и повторил рассказ. Джим выслушал его, не прерывая, и заметил: