Текст книги "Греховная связь"

Глава 5

«Дорогая Клара, ты должна быть более осторожна относительно нарушения правил. И я имею в виду не только твое глупое желание поехать на этот бал с дурной репутацией. Даже малейшие ошибки имеют большое значение. Вот на днях миссис Карлинг устроила скандал миссис Дженсон, потому что та утром надела бриллианты. Никогда не делай этого.

А теперь, когда я сказала то, что должна была тебе сказать, ты расскажешь мне все о своем приключении. Он там был?

С любовью, Адель».

– Вы видели вчера герцога Гайсборо? – спросила миссис Гантер, отрывая взгляд от рукоделия и обращаясь к Софии. – Он присутствовал на ассамблее?

София сделала глоток чая, и легкая улыбка пробежала по ее губам. Если герцог Гайсборо был на Балу посвященных, они с Кларой определенно не знали об этом.

София опустила чашку.

– Нет, мы его не видели.

– Интересно, не будет ли он сегодня вечером на ассамблее у Тремонтов. Он красивый джентльмен, не так ли? И вдовец.

София подняла бровь.

– Думаете, он будет хорошей парой для Клары?

– Конечно, а разве нет? Ваша мать была бы довольна.

– Он стар.

– Глупости, ему не больше сорока пяти.

– Но у него уже есть дети от первой жены, которая не так давно умерла. Вы полагаете, он желает жениться еще раз?

Миссис Гантер воткнула иголку в лежавшую на ее коленях ткань, подняла голову и, понизив голос, сказала:

– Я навела справки, и из того, что мне стало известно, я узнала, что у него только один сын и четыре дочери. Ничего лишнего, так сказать. Я подумала, что он склонен снова жениться, а Клара, бесспорно, красавица.

София вытерла салфеткой уголки рта.

– Я не думала о герцоге. Я его плохо знаю. Вы действительно находите его красивым и он не кажется вам слишком старым?

– Для женщины моего возраста он не старше школьника.

В эту минуту в утреннюю комнату вошел муж Софии.

– Джеймс, ты вернулся!

Он улыбнулся.

– Да, я решил, что слишком соскучился по своей жене и сыновьям, чтобы провести еще день вдалеке от них, успокаивая моего фанатичного управляющего. Знаешь ли, он впал в панику из-за нововведений в домах фермеров. По-моему, твоя экстравагантность стоила ему десяти лет жизни.

София вышла из-за стола и обняла мужа.

Они сели и, пока Джеймс завтракал, обсуждали усовершенствования в Уэнтуэрте. Как только он отложил вилку, София встала.

– Пойдем взглянем на мальчиков?

– С большим удовольствием. – Они извинились перед миссис Гантер и вышли из комнаты.

Оказавшись в пустом коридоре, Джеймс взял руку Софии, поцеловал ее и больше не выпускал.

– Возможно, в следующий раз ты поедешь со мной в Уэнтуэрт, – сказал он, – и избавишь меня от ночных мук одиночества.

София игриво поинтересовалась:

– И ты только тогда скучаешь по мне, Джеймс? В постели?

Он снова поцеловал ей руку.

– Ты же знаешь, я всегда думаю о тебе. Было время, когда я и представить не мог, что быть мужем и отцом станет радостью всей моей жизни.

София с любовью взглянула на него.

– И я тоже всегда думаю о тебе. Что заставляет меня сказать тебе об этом не откладывая. Надеюсь, ты не рассердишься, Джеймс, но вчера я ездила с Кларой на Бал посвященных и боюсь, что неправильно поступила.

Джеймс остановился и выпустил ее руку.

– Вы ездили на Бал посвященных? Зачем это вас понесло туда?

София сделала несколько шагов, но остановилась и посмотрела на него.

– Это длинная история. Джеймс, но я должна рассказать тебе все, потому что ситуация может быть опасной, если мы как можно скорее не узнаем что-нибудь об одном джентльмене, который произвел впечатление на Клару.

– А, так этот джентльмен был на Балу посвященных?

Она кивнула.

– Но почему, София, ты повезла ее туда? Обществопосвященных считается тайным обществом.

София объяснила ему, как все это произошло, как неделю назад Клара по ошибке попала не на тот бал, как она не смогла забыть джентльмена, указавшего на ее ошибку, и как вчера они направились на бал, чтобы попытаться узнать его имя.

Напомнив Софии о том, что она уже знала, что посещение Балов посвященных рискованное дело, Джеймс снова взял ее руку.

– Так вы узнали имя этого джентльмена?

– Только его личное имя. Сегер. Джеймс на минуту задумался.

– Сегер. Единственный Сегер, о котором я слышал, это Сегер Вулф, маркиз Родон.

– Так он маркиз?

– Если это тот же человек.

– Ты его знаешь?

– Нет. Он не бывает на заседаниях парламента. Насколько мне известно, он не интересуется политикой или, может быть, не любит показывать свое лицо. Несколько лет назад он был участником скандального развода. Он и еще несколько джентльменов были вызваны в суд как свидетели со стороны мужа некой дамы, подтверждавшие измену женщины.

София, медленно идя подлинному коридору рядом с Джеймсом, старалась не выдавать своего огорчения.

– Так он не относится к респектабельным людям? Джеймс наклонил голову.

– Как я сказал, я никогда не видел его, поэтому не могу ничего сказать. Но предупреди Клару, чтобы она, если снова встретит его, была осторожней. На всякий случай.

София глубоко вздохнула.

– Она же не совершит снова такую ошибку, как ты думаешь?

– Что я думаю, моя дорогая, так это то, что ты должна попытаться быть в ней уверенной. Она умная молодая женщина и далеко не наивная. Прошлые два года она прожила тихо и спокойно, отложив на время свой первый выезд в общество, свой сезон. Это наилучший пример самообладания, особенно для такой романтичной молодой девушки, как Клара. Она присутствовала на нашей свадьбе, и в ее глазах была мечта о любви, желание такого же счастья и для себя. Мы должны верить, что она будет осторожной, ибо она во многих письмах к тебе убеждала, что ее самым главным желанием было благоразумие.

– Да, но она страстная натура, а иногда любовь заставляет потерять голову.

– Как тебя? – сжал он ее руку.

– Ты был хорошим человеком, Джеймс. Мы ничего не знаем о маркизе, и я боюсь, что слишком сочувствовала ее увлечению и дала ей плохой совет. Вероятно, мне следовало показать ей пример и отказаться сопровождать ее в такое место.

– Она, насколько я понял, снова увидела его?

– Да, они танцевали два танца, и он опять просил ее уехать. Всю дорогу домой она была в каком-то романтическом тумане. Меня это тревожит, Джеймс.

Он кивнул, они уже подошли к дверям детской.

– Ты не должна так волноваться, моя дорогая. Мы сделаем все, чтобы помочь Кларе. Я соберу сведения о маркизе. А теперь на время забудем о тревогах.

– У меня есть хорошие и плохие новости, – сказала София Кларе в тот день, когда во время прогулки верхом в Гайд-парке ехавший следом за ними грум оказался достаточно далеко от них и не мог их слышать.

Они обе в амазонках и с хлыстами в руках уверенно возвышались в своих седлах, неспешно двигаясь по дорожке.

– Джеймс что-нибудь знает? – спросила Клара.

– Да, если он говорил о том самом Сегере. Это хорошая новость, он – пэр. Его зрвут Сегер Вулф, и он маркиз Родон.

– В самом деле хорошая. Ты говоришь, маркиз. Мать упадет в обморок.

– Да, упадет, но я должна тебе сказать, что Джеймс был не очень доволен, когда узнал, что ты была на Балу посвященных. Он предупредил меня, чтобы я теперь была осторожнее, и предложил тебе проявить особую осторожность, если когда-нибудь ты опять встретишь маркиза.

– Вот как? – Копыта лошадей слегка постукивали по мягкой земле. – А что за плохая новость? Он солгал мне, что не женат?

– Этого я не знаю, но теперь это будет просто выяснить. Все, что я знаю, это то немногое, что сообщил Джеймс, он сказал, что маркиз был замешан в бракоразводном процессе несколько лет назад, его вызывали как свидетеля подтвердить, что он был любовником одной леди или одним из ее любовников, чтобы доказать ее неверность. Говорят, он ищет плотских наслаждений и презирает чувства. Вот, по-видимому, почему его не приглашают в высшее общество.

Клара восприняла эту новость с некоторым разочарованием, хотя понимала, что это не должно удивлять ее. Она знала, что маркиз постоянно соблазнял замужних женщин на Балах посвященных. Такое поведение обрекало репутацию мужчины на неизбежную гибель. Даже в Лондоне.

– А может общество снова принять его? – спросила Клара. – Или он сам предпочитает пренебрегать приглашениями?

– Хотела бы я это знать. Клара подняла глаза к небу.

– Интересно, не послужил ли этот скандал для него уроком? Может, он теперь стал осторожнее?

– Ты все еще надеешься на лучшее в ваших с ним отношениях?

– Ничего не могу с собой поделать. Он по-прежнему остается самым интересным человеком из всех, кого я встречала с момента своего приезда сюда. Я хочу понять, почему он такой, какой есть, и кажется, не смогу избавиться от этого желания.

София посмотрела на сестру:

– А как же герцог Гайсборо? Я упомянула его только потому, что миссис Гантер спрашивала о нем сегодня утром. Она хотела узнать, видели ли мы его прошлым вечером.

Клара рассмеялась.

– Как бы она удивилась, узнав, что мы никого не видели там, где были вчера.

– Но ты должна была видеть его на прошлой неделе.

– Высокий такой, с темными усами? – спросила Клара. – Да, помню.

– Что ты о нем думаешь? Он был бы превосходной партией, учитывая его ранг. Титул у него не такой старый, как у Джеймса, но, как я понимаю, он в фаворе у королевы. Ее величество восхищалась его женой, которая занималась благотворительностью. Она скончалась год назад.

– Вдовец. – Клара нагнулась, проезжая под свисавшими густыми ветвями. – Я не предполагала выйти замуж за человека, который раньше был уже женат. Полагаю, есть выбор.

– Ты находишь его привлекательным?

Клара пожала плечами:

– Не таким привлекательным, как маркиз, хотя это был бы, вероятно, более разумный выбор.

– Да, – согласилась София. Она посмотрела на сестру: – Я очень хочу, чтобы ты поступала благоразумно. Знаю, я поддержала тебя, поехав на Бат посвященных, но когда я думаю о том, что могло бы случиться, если бы нас узнали… я не хочу больше так рисковать.

– Прости, София, что я поставила тебя в такое положение.

Та вздохнула:

– Это я решила отвезти тебя туда, так что не извиняйся.

Несколько минут они ехали молча, наслаждаясь прохладным ветерком.

– Я только хотела бы, – сказала София, – чтобы нашелся для тебя способ увидеться с маркизом, не появляясь еще раз на Балу посвященных.

– Если бы только он появлялся в обществе!

София хитро улыбнулась:

– Мы могли бы спрятаться в карете, стоящей напротив его лондонского дома, и просто подождать, пока он не выйдет, затем последовать за ним. Если повезет и он зайдет в магазин или парк, мы сможем притвориться, что столкнулись с ним совершенно случайно.

Клара покачала головой:

– Явное безумие. Представляю, как мы часами сидим под дождем, а потом нас арестуют как пару «любопытных Томов».

– Я просто предложила. Не очень удачная мысль, правда?

– Думаю, я предпочла бы что-нибудь попроще.

София задумалась.

– Ну, всегда найдется что-то более простое. Я могу устроить вечер и послать ему приглашение. Он знает, что я твоя сестра. Если он хочет встретиться с тобой еще раз, он придет.

– Он мне сказал, что презирает ярмарку невест.

– Может это и так, но если мои глаза вчера не обманули меня, то я видела, что он увлечен тобой, как и ты им. Вполне возможно, что именно ты вытащишь его из его раковины. Возможно, в душе он хотел бы вернуться в общество, и мы можем помочь ему. Самое плохое, что может произойти, – он просто не появится, в таком случае мы по крайней мере узнаем, что он хочет, чтобы его оставили в покое.

– Или что я его не интересую.

София пустила лошадь галопом.

– Такого не может быть.

Клара тоже погнала свою лошадь.

– Так устроить мне званый вечер? – спросила София догнавшую ее Клару.

Клара ощутила трепет предвкушения и улыбнулась.

– Обязательно.

Сегер ужинал в своей столовой с мачехой Куинтиной, сидевшей на противоположном конце стола, и его сводной кузиной Джиллиан, занимавшей место слева от него. За запеченным в голландском соусе омаром был подан цыпленок с эстрагоном и артишоками, и к этому моменту Куинтина отставила бокал с вином и нарушила привычное молчание:

– Сегодня я получила приглашение на ассамблею от герцога и герцогини Уэнтуэрт.

У Сегера едва не застрял кусок в горле.

– Не может быть.

– Кажется, ты не удивлен.

Он не поднял глаз от тарелки, ибо очень редко делился чем-либо со своей мачехой.

– А я должен был удивиться? Я не мог этого знать, поскольку не слежу за вашим светским календарем.

Куинтина обиделась.

– Тебе, конечно известно, что я не получаю приглашений от герцогов и герцогинь, но не будем вдаваться в объяснения почему. – Она искоса бросила взгляд на Джиллиан, как будто не хотела оскорблять девственные уши последней слухами о похождениях Сегера.

Вместо этого она выставила обвинение, как обычно, не высказав его вслух. Она обвиняла Сегера в утрате их семьей высокого положения из-за того, что произошло три года назад с лордом и леди Эдманстон.

Хотя, если разобраться, то, заглянув намного дальше трех лет, можно было обнаружить другой повод для обвинения. Истинную причину теперешнего образа жизни Сегера. Почему он предпочел оставаться вне общества.

– Странно, – сказала Куинтина, – приглашение адресовано нам обоим.

Сегер откинулся на спинку стула.

– А теперь скажи мне, что не удивлен. – Куинтина подняла темную изогнутую бровь.

Сегер вытер салфеткой рот.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Я действительно удивлен.

Удивлен? Да, черт побери, удивлен! Его уже несколько лет не приглашали в высшее общество. Ведь не могла же герцогиня таким образом устраивать брак своей сестры? Он был не очень привлекательной жертвой, несмотря на свой титул, а это было главной целью поездки за покупками в Лондон большинства американских невест. Возможно, ее или ее сестру не интересует его репутация.

Или они ничего о ней не знают.

Нельзя сказать, что это имело какое-либо значение. У него не было желания продавать себя за наличные. Он принадлежал к тем немногим английским аристократам, которые имели столько наличных денег, что их хватило бы на то, чтобы оклеить и ми все стены его большого загородного дома. В два слоя.

– Так что вы будете с этим делать? – спросил Сегер.

– Я назвала бы это странным и фантастическим подарком. Несмотря на неприятный факт, что герцогиня американка, это все же шанс переступить порог и войти в высшее общество, в чем так нуждается наша семья. Это необходимо Джиллиан. – Она с ласковой улыбкой взглянула на племянницу. – Ведь я обещала Сюзанне, когда та лежала на смертном одре, что сделаю все что смогу, чтобы удачно выдать замуж ее дочь, и вот мне в этом все препятствуют. Это первый сезон Джиллиан, и я должна воспользоваться случаем.

Сегер посмотрел на Джиллиан, которая сидела, не поднимая глаз, и ничего не говорила. Вечерами она обычно сидела за столом тихо, как маленькая птичка. Иногда ее даже не замечали, как будто ее там и не было. «Застенчива», – подумал Сегер. Хотя молода и привлекательна.

– Полагаю, вы поедете, – сказал он Куинтине и взял двои бокал с вином.

– Естественно. Но с другой стороны, могу я попросить тебя оклонить приглашение?

Он удивился:

– Отклонить? Первое приличное приглашение за все эти годы, и вы хотите, чтобы я не принял его? А как же все эти слова о Родонах, наконец переступающих порог высшего света?

Честно говоря, ему нисколько не хотелось переступать через чей-то порог; его не интересовала ассамблея в душных залах Мейфэра, где большинство старых матрон, вероятно, шипели бы на него.

Однако он бы с удовольствием взглянул на хорошенькое создание в маске, уже две недели не дававшее ему спать по ночам. Он все еще помнил ее последние слова, когда они уезжали, что она приехала на Бал посвященных, чтобы увидеть его, и таким образом рисковала своей репутацией.

Было бы недостаточно сказать, что ему это льстило. Точнее, его самообладание и самоуверенность явно пошатнулись. Он не ожидал, что она это скажет. Он ожидал какого-то неопределенного ответа, может быть, высокомерное заявление, что она всего лишь ищет приключений, потому что так говорили ему большинство женщин, когда начинался флирт. Они инстинктивно понимали, что только так можно заманить его в свою спальню.

Клара же была бесстрашна. Она не хитрила, а сразу сказала ему не вызывающим сомнений тоном, что приехала на бал потому, что желала видеть его.

Он, в свою очередь, был потрясен до глубины души. Его возбудило то, как она сумела удивить его этими словами, а затем сразу же повернулась и ушла. Она не стала ждать, как он отреагирует на это, ожидать его ответа и ушла, оставив его в недоумении и с ощущением неудовлетворенности.

Неожиданно он вспомнил, что когда они впервые встретились, она напомнила ему Дафну. С некоторым облегчением он обнаружил, что больше не видит сходства.

– Я хочу, чтобы мы все снова вошли в общество, – вывела его из задумчивости мачеха, – но твое присутствие там в самом начале может вызвать перешептывание. Я хочу возвращаться в общество тихо и постепенно. Некоторые люди будут не так оскорблены появлением Джиллиан и моим, как твоим, и я хочу сделать так, как лучше для Джиллиан.

Он снова взглянул на кузину. Та смущенно улыбнулась.

– А чего ты хочешь от меня, Джиллиан? – спросил он.

Она, казалось, была удивлена, что он вообще заговорил с ней, и побледнела.

– Я… я бы хотела, чтобы ты делал то, чего тебе хочется.

Он кивнул.

Куинтина сидела молча лишь несколько секунд.

– Есть еще одна более важная причина, почему тебе не следует туда ехать, Сегер.

– И какая же, прошу вас, скажите?

Ее узкие плечи приподнялись и опустились, она набрала в грудь воздуха.

– Я подозреваю, что истинная причина этого приглашения в том, что сестра герцогини – та самая вульгарная девица, о которой мы читали в газете. Герцогиня устраивает эту ассамблею, чтобы собрать всех неженатых пэров в одной комнате, так чтобы их можно было оценить как товар. Конечно же, ты предпочтешь избежать такой вульгарности.

Сегер, прищурившись, посмотрел на нее:

– А, вы не хотите, чтобы я встретился с этой американкой. Боитесь, что я увлекусь кем-то неподходящим?

Она ответила холодно и сдержанно:

– Как будто ты уже не совершал такой ошибки?

Над столом нависла напряженность. Сегер сжал в кулак руку, лежавшую на коленях.

– Вы правы, Куинтина, и последствия были ужасны.

Щеки мачехи вспыхнули от гнева.

– Сегер, вот уже восемь лет, как ты отказываешься взять респектабельную жену и произвести на свет наследника. Ты не думаешь, что уже достаточно долго наказываешь семью за эти последствия? Последствия, которых никто не мог предвидеть?

– Ее смерть была больше, чем просто последствия, Куинтина. Я любил ее. Ее отобрали у меня, и она умерла. – Сегер отбросил салфетку и встал. – Думаю, я уже сыт. Я не хочу десерта. Прошу извинить меня. – Он вежливо поклонился Джиллиан. – Наслаждайтесь и дальше обедом.

Он вышел из столовой и направился наверх, чтобы сообщить Уэнтуэртам, что их приглашение с благодарностью принято.

Глава 6

«Дорогая Адель, помнишь того необыкновенного человека, о котором я тебе говорила? Надеюсь увидеть его снова сегодня вечером.

Клара».

Клара стояла рядом с Джеймсом и Софией в распахнутых дверях гостиной, встречая прибывавших на ассамблею гостей.

Такой роскоши она еще никогда не видела, а она многое повидала в Нью-Йорке. В этот вечер мимо нее, смеясь и болтая, проплывали прекрасные женщины в бриллиантах, великолепных платьях со шлейфами и глубокими декольте, в то время как джентльмены были в черно-белых вечерних костюмах. Ее поражало не только великолепие гостей, но и сама гостиная, где были расставлены столики, накрытые безупречно белыми шелковыми скатертями, а стоявшие на них подносы с фруктами и десертами больше походили на произведения искусства, чем на настоящие фрукты.

Этот вечер должен был быть самым волнующим и интересным в жизни Клары. Желание снова увидеть лорда Родона становилось невыносимым, и ее сердце замирало каждый раз, когда в дверях появлялся новый гость.

«А вдруг он не приедет?» – сомневалась она. Он ответил на приглашение Софии и обещал поретить вечер, но Кларе все равно это казалось невозможным, ибо он стал для нее сказочным принцем. Как будто он существовал больше в ее воображении, а не в реальной жизни, и увидеть его сегодня во плоти, без маски, казалось нереальным.

Он может передумать. Ведь не каждый день мужчина возвращается в общество, которое отвергло и изгнало его.

Однако если он все-таки придет, она поверит, что между ними что-то есть.

К дверям приблизился джентльмен, и мажордом провозгласил:

– Его светлость, герцог Гайсборо.

Джеймс и София поздоровались с пожилым джентльменом, затем София повернулась к Кларе:

– Вы помните мою сестру, Клару Уилсон?

Он ответил изящным поклоном. Это был один из джентльменов, которых считали возможными мужьями София и миссис Гантер, и это заставило Клару внимательно посмотреть на него.

Она увидела красивого мужчину. Темные волосы и усы придавали ему довольно внушительный вид, свойственный зрелому мужчине. Но в нем было что-то, вызывавшее в ней ощущение неловкости, как будто в его присутствии она всегда должна сидеть с выпрямленной спиной.

– Да, – сказал он, – я в восторге, что снова вижу вас, мисс Уилсон. Мы сможем сегодня поговорить?

– Это было бы замечательно, ваша светлость.

Как только он отошел, Клара взглянула на миссис Гантер, сидевшую в одиночестве напротив нее. Она подалась вперед, следя за каждым движением Клары. Но когда герцог отошел, выпрямилась.

– Уже поздно, – шепнула Клара, выбрав свободную минутку, Софии. – Как ты думаешь, он не передумал?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

В эту минуту к дверям подошла пожилая женщина и с пей молодая леди. Женщина была среднего роста и имела гордый вид, а девушка выглядела смущенной и взволнованной.

Мажордом объявил:

– Леди Родон и мисс Джиллиан Флинт.

У Клары перехватило дыхание. Это была мачеха Сегера.

Клара почувствовала, что ее сестра тоже поняла это.

– Добро пожаловать, леди Родон, – сказала София.

– Благодарю вас, ваша светлость. Позвольте представить мою племянницу из Уэльса, Джиллиан Флинт. – Она указала на девушку, присевшую в реверансе.

София улыбнулась.

– Приятно познакомиться, мисс Флинт – Затем повернулась к Кларе. – А это моя сестра, Клара Уилсон.

Женщина улыбнулась и, проходя в гостиную, бросила на Клару острый взгляд. Молодая мисс Флинт последовала за ней, опустив голову.

– Это была леди Родон, – шепнула Клара, стараясь заглянуть в главный холл. – Его мачеха. Не идет ли за ней Сегер?

С сильно бьющимся сердцем она смотрела на лестницу, но по ней поднимались лишь несколько дам. Никакого джентльмена с вьющимися волосами не было видно.

Прошло еще полчаса, поток приезжавших уменьшился. У Клары начинали болеть ноги. «Он не приедет, – подумала она. – Он передумал».

Ей трудно было сдержать свое разочарование, как она ни старалась скрыть его. Она взглянула на леди Родон, которая в другом конце гостиной разговаривала с группой пожилых женщин.

Неожиданно София толкнула ее в бок. Пошатнувшись, Клара отступила в сторону, а когда повернулась к дверям, мажордом объявил:

– Маркиз Родон.

Казалось, весь мир замер. Клара ничего не слышала, кроме того как с оглушительной силой кровь бросилась ей в голову.

Это был он. Он!

Ее взгляд сначала обратился к его глазам, ибо она никогда не видела его без маски, не видела его глаз. А они были большие, непроницаемо-зеленые и выразительные. Она и раньше знала, что он красив, но это было лишь предположение. Он оказался таким, каким она его воображала, и даже лучше, чем-то напоминая греческого бога.

Все ее тело дрожало от нервного возбуждения; кровь струилась бурным потоком по ее жилам, в желудке трепетали сотни бабочек.

И только чуть позже, когда он пожимал руку Джеймса и говорил что-то, рассмешившее его, она заметила, что он остриг волосы. Не коротко, но так, что они больше не падали ему на плечи.

Обрезал ли он их только ради одной ассамблеи? Или выехал в свет и изменил свою внешность только ради нее? Или он сделал бы это ради любого приглашения?

Его поступок тронул Клару. Ей захотелось засмеяться. Он вышел из своего убежища!

Клара в оцепенении смотрела, как Сегер здоровается с Софией:

– Герцогиня, такая честь.

– Это честь для меня, – ответила София, повернувшись к Кларе. – Позвольте представить мою сестру, Клару Уилсон из Нью-Йорка. Это первый сезон Клары в Лондоне, лорд Родон.

Он стоял перед ней, такой высокий, такой величественный и искушенный, что она едва дышала. Она подняла глаза к его прекрасному лицу, чувствуя, как в груди бьется сердце, но, несмотря на скрытую панику, ее увлекало инстинктивное желание пофлиртовать, возникшее из врожденного свойства ее натуры. Что же было в нем такого, что он вызывал у нее это состояние каждый раз, когда они встречались?

Она улыбнулась и подняла бровь. Он ответил легким поклоном й улыбнулся. Не отрывая взгляда от ее глаз, он шепнул:

– Наконец.

Клара чуть не задохнулась, по ее телу пробежала дрожь.

– Добро пожаловать в Уэнтуэрт-Хаус, – сказала она.

Он стоял перед ней и смотрел на нее. Под его пылающим взглядом Клара таяла от восхищения, глядя на его красивое лицо, твердое очертание скул и глаза со светившимся в них тревожащим ее умом. И Клара чувствовала, что она как будто смотрит в раскаленное жерло вулкана, и испытывала безумное желание броситься вниз. Они оба молчали, пока София, кашлянув, не нарушила молчание и не вывела Клару из транса.

Маркиз снова улыбнулся, на этот раз более естественной улыбкой, как будто заметил ее состояние и. понял, что она очарована. Сам же он, казалось, не был очарован, но, может быть, он умел это скрывать? Возможно, он был очарован всеми женщинами.

В ее памяти всплыл скандал, происшедший три года назад, и она напомнила себе, что должна быть осторожной.

Маркиз окинул взглядом комнату, но прежде чем войти, снова посмотрел на Клару.

– Я надеюсь сегодня узнать как можно больше об Америке, мисс Уилсон, если вы не прочь рассказать о вашем родном доме.

– Я подойду к вам, – ответила она.

– Буду ждать с нетерпением.

Он вошел в гостиную, а Клара повернулась к двери, встречая следующую гостью. Она улыбалась даме, пытаясь стереть глупую улыбку со своего лица и успокоить трепещущее сердце.

Пробираясь через заполненную гостями гостиную, Сегер осознал, что здесь было слишком мало людей, с которыми он мог бы поговорить, и потому, направляясь к столу с закусками, он чувствовал на себе неодобрительные взгляды. Три года он не посещал настоящих ассамблей и соответственно не вращался в высших кругах. Теперь в его компании были люди другого сорта, не столь строгих правил, менее суровые и не осуждающие других, – и его развлечения были менее приличными. Очевидно, это было известно большинству гостей Уэнтуэрт-Хауса.

Думали ли они, что он желает снова быть принятым в обществе? Он надеялся, что нет, потому что у него никогда не возникало желания примириться с ними. Он никогда не стремился к этому. Они отказались от него, как и предполагалось, и он смирился с этим. Примут его или нет, ему было все равно. Ему были рады в других местах. Сегодня он появился здесь совсем по другой причине. Чтобы удовлетворить свое похотливое любопытство. И забыть о нем, если он сможет, поскольку выгодный брак по расчету его не интересовал.

Однако Сегер не мог отрицать: что-то его заинтересовало.

В дальнем углу он заметил мачеху и Джиллиан, но ему не хотелось подходить к ним. Он взял бокал шампанского у проходившего лакея и залпом осушил его.

Поставив пустой бокал на стол, он медленно двинулся вдоль гостиной, чувствуя себя здесь чужим. Приятным явлением оставалась мисс Уилсон, по-прежнему расточавшая свои чары на немногих последних гостей. Она снова пахла земляникой.

На ее сестру, герцогиню, тоже было приятно смотреть. Она поздоровалась с ним без намека на презрение.

Герцог тоже отнесся к нему с искренней симпатией. Сегер подумал, известно ли его светлости о поездке его жены и свояченицы на Бал посвященных? Судя по тому, что Сегер знал о герцоге, от него трудно было что-нибудь скрыть, и он недолго будет оставаться в неведении о любых событиях с участием членов его семьи и домочадцев. Как бы то ни было, если его светлость и знал о небольшом приключении своей жены, он, безусловно, не показывал этого. Это был человек, которого Сегеру не следовало недооценивать.

Сегеру удалось встретить нескольких джентльменов, равных ему по положению в обществе, которым представилась редкая возможность через определенные связи перейти из одного слоя общества в другой. Они удивились, увидев его на ассамблее у герцога, и не скрывали своего удивления, пригласив его принять участие в их разговоре.

Затем его представили нескольким респектабельным леди и джентльменам, и эта первая трещина в барьере, отгородившем его от общества, стала видна, как ему самому, так и другим людям, находившимся в комнате. Сегер не знал, как к этому относиться. Он же пришел сюда не для того, чтобы пробивать дорогу обратно в общество.

Вскоре он почувствовал присутствие мисс Уилсон. Незаметно повернувшись, он следил, как она проходит через комнату, не спуская с него глаз и загадочно улыбаясь. Он увидел в ней женщину, и в его теле пробудилась чувственность. Он отвернулся от смеющихся джентльменов и пошел ей навстречу.

Они встретились в середине комнаты, но пошли дальше. Сегер повел ее к стене.

– Вы хотели послушать рассказы об Америке, – непринужденно сказала она.

Он усмехнулся.

– Да, и все другое, что вы хотите рассказать мне. Я буду слушать даже чтение Библии, если это доставит вам удовольствие.

Лицо Клары сияло. Она оглянулась на окружавших их гостей и тихо сказала:

– Я не была уверена, что вы придете.

– Я сам не был уверен, но рад, что пришел. Я не мог и представить, что без маски и этого нелепого парика вы окажетесь еще прекрасней, чем я представлял вас.

Она вздохнула.

– Опять одни комплименты, как я вижу. Я подумала, что, может быть, вы будете более сдержанны в… нормальной обстановке.

– Вы называете это нормальным? – Он огляделся. – Я забыл, насколько ненормальными могут быть обстоятельства. Я не имею в виду хозяев.

– Уверена, никто не чувствует себя свободно. Как вы знаете, моя сестра американка, и сначала она была в шоке.

– А вы? Вы же тоже американка. Как вы относитесь к нашим английским обычаям?

Клара помолчала.

– Еще не знаю. Я все еще всеми силами стараюсь приспособиться к ним. Жаль, что я не знаю, как себя вести.

– Я рад, что не знаете.

Клара улыбнулась в ответ на комплимент.

– Я могу только сказать, милорд, что вы даете мне надежду, что не все так сдержанны и холодны, как притворяются.

Сегер отстранился от стены.

– Нет, полагаю, я не так холоден, как все эти собравшиеся здесь люди, и определенно чувствую, как холодна эта стена. Может быть, пройдемся по комнате? Я забыл, что нельзя останавливаться на некоторое время в уютных уголках с незамужними леди, это не одобряется.