Текст книги "Греховная связь"

Джулиана Маклейн
Греховная связь

Пролог

Лондон, 1883 год

Освещенная яркими лучами послеполуденного солнца, леди Беркшир стояла у дверей спальни, кутаясь в халат, скрывавший пышные форумы ее обнаженного тела. Прислонившись плечом к косяку, она удовлетворенно вздохнула и подала пальто своему любовнику.

– Вы придете в четверг?

Вышедший в коридор высокий, потрясающе красивый, с рассыпавшимися по плечам длинными золотистыми волосами, любовник улыбнулся. Его чарующая улыбка, словно сияющий теплый луч солнца, озарила его лицо.

Леди Беркшир, еще разгоряченная их любовными забавами, таяла от этой улыбки, но она по собственному опыту знала, насколько правдивы были слухи. Да, все оказалось правдой. Красавец маркиз обожал эротику. Он обладал даром безграничной силы страсти в постели. Свободный от предрассудков, он был щедр на ласки и умело доставлял женщинам удовольствие.

Это был Сегер Вулф, маркиз Родон, и среди дам, которые любили пошептаться вечерком в темных уголках лондонских гостиных, он считался самым желанным любовником во всей Англии.

Его по-мальчишески привлекательные зеленые глаза следили, как ее тонкая рука соблазняюще скользнула по шее к ключице, и надо было отвечать леди Беркшир, с нетерпением ждавшей его ответа.

– Боюсь, в четверг у меня есть дело, которое не терпит отлагательств, – сказал он.

– Значит, в пятницу? У меня будет клубника. – В этой мелодичной попытке соблазнить слышалась мольба.

Сегер задумался над ее приглашением. Не в его привычках было посещать одну и ту же женщину чаще двух раз за одну неделю, и никогда на каких-либо условиях. Большинство женщин инстинктивно не переходили границу. Они понимали, что нельзя просить или предъявлять какие-то права на собственность, если хотели удержать его еще на один день, что они почти неизбежно и делали.

Потому что они все признавали его способность отдавать больше, чем получать.

Он глубоко вздохнул, удивленный внезапным чувством неудовлетворенности, что было необычно для такого момента.

Леди Беркшир сделала шаг к нему и схватила его руку.

– Пожалуйста! – Она поднесла его палец к губам, сунула себе в рот и пососала.

– Может быть, в пятницу, – тихо согласился Сегер.

Леди Беркшир засияла от предвкушения.

– Значит, в пятницу?

Она вернулась в спальню, со слабым щелчком закрыв за собой дверь.

Сегер постоял минуту, глядя на длинный пустынный коридор, раздумывая над своим поступком. Последнее время что-то исчезло из его обычного увлечения такими, как это, свиданиями, и ему трудно было понять, что именно. Леди Беркшир в постели была умелой, страстной любовницей. В этот день они оба получили огромное наслаждение.

Он все еще стоял и смотрел на дверь спальни. Затем он что-то понял. Он почти не помнил, что чувствует мужчина, занимаясь любовью с женщиной потому, что любит ее.

Сегер глубоко вздохнул. Боже, как давно это было и почему он думает об этом сейчас?

Черт побери, он знал, как давно это было. С точностью до дня. Это было около восьми лет назад. Да.

Слава Богу, восемь лет ничего не значимых встреч и случайной близости лишь ради удовольствия почти стерли все воспоминания о Дафне, и Сегер был рад этому. Какой смысл думать о ней сейчас? Она не вернется. Смерть в таких случаях неумолима.

Он застегнул пальто и постарался убедить себя в том, что эта неудовлетворенность пройдет, вероятно, так же быстро, как и появилась. Все прекрасно, как и было все эти восемь лет. Сегер был доволен. Он знал, как наслаждаться жизнью, и наслаждался. Он получал удовольствие от женщин и платил им еще большим удовольствием. Ему нравились эта бездумная жизнь и его легкие отношения. Женщины, с которыми он флиртовал, всегда были веселы и приятны. В его жизни никогда не было сложностей или уныния.

Он даже не был уверен, что смог бы понять глубокие чувства женщины, если бы даже ему этого захотелось. Но ему и не хотелось.

Сегер спустился с лестницы с твердым решением изгнать из головы такие мысли. Они были не нужны ему.

Он вышел из парадной двери фешенебельного лондонского дома, оглядел улицу, затем перешел мостовую и направился к ожидавшей его карете.

Он напомнил себе, что этот вечер обещает быть очень приятным. Ему предстояло посетить особый бал, Бал посвященных. Как всегда, там будет настоящее пиршество плоти и чувственности. Именно это ему требовалось сейчас. Без сомнения, он встретит там немало интересных женщин. Красивых женщин. Женщин, ищущих приключений.

Он сел в карету и велел кучеру трогаться. Кровь забурлила в его жилах от предчувствия предстоящего вечера.

Глава 1

Лондон, май 1883 года

«Дорогая Адель, наконец настало мое время – мой первый бал в Лондоне. Ты не можешь и представить, как дрожат мои руки от страха, что я здесь не на своем месте, что все будут видеть меня насквозь и поймут, что я им чужая.

Конечно, я надеюсь, что этого не случится, потому что я уже давно стала членом здешнего высшего общества – ежедневные прогулки по Роттенроу, приемы, завтраки, вечерние посещения театра. Это было утомительно, но я приобрела прекрасный опыт, хотя признаюсь, Адель, что мои знакомства были, к сожалению, весьма поверхностными.

Я, конечно, понимаю, что этого и следовало ожидать. Я же нахожусь в Англии, и люди здесь чрезвычайно сдержанны. Я полагаю, что мое беспокойство связано с тем, что произошло с Гордоном два года назад. Должно быть, я человек со странностями. Я жажду приключений, хочу их всем сердцем и в то же время сознаю, как это может быть опасно.

Боже мой, послушай меня. Если я хочу вести достойный, добродетельный образ жизни, я должна забыть об этой ошибке. Я лишь боюсь, чтобы мое сердце не стало слишком неподходящим для этого аристократического места. Временами мне трудно даже улыбаться и быть милой, чего здесь ждут от меня. Я хочу каких-то более глубоких чувств. Большей искренности.

Каким же испытанием для меня это все будет…

Твоя любящая сестра Клара».

Они уже опаздывали на ее первый в Лондоне бал, самый важный бал в ее жизни. Клара Уилсон стояла в дверях будуара своей сестры и смотрела, как сопровождавшая ее на бал миссис Гантер перебирает карточки с приглашениями.

– Убеждена, оно здесь, – сказала миссис Гантер, стряхивая несколько карточек с серебряного подноса на столик красного дерева. – Оно, конечно, должно быть здесь.

Миссис Гантер обладала сильным характером. И была единственным человеком, которому мать Клары могла доверить свою дочь на время их пребывания в Лондоне. Миссис Гантер происходила из очень почтенной американской семьи с очень старыми деньгами, но, к огорчению Клары, ее память уже не была такой крепкой, как прежде.

– Бал будет в… или где-то поблизости от… Белгрейв-сквер. Это-то я, по крайней мере, знаю. Я помню, как София описывала его.

Стуча невысокими каблучками по мраморному полу, Клара пересекла комнату и заглянула через плечо дуэньи. В этот вечер было несколько балов «на или где-то около Белгрейв-сквер».

– Не смогу ли я помочь вам вспомнить, миссис Гантер?

Они должны были найти приглашение как можно скорее, ибо уже опаздывали…

Миссис Гантер перебирала приглашения. Они все выглядели одинаково – квадратные карточки цвета слоновой кости с высокими титулами и затейливыми надписями, и все они принадлежали старшей сестре Клары, Софии.

Три года назад София стала первой богатой американкой, вышедшей замуж за герцога. Она и ее муж Джеймс были необычайно популярны среди обитателей района, окружавшего Мальборо-Хаус, и в любой момент имели большой выбор приглашений на светские развлечения. И сейчас это очень затрудняло поиски нужной карточки.

– Бал в Уилкшире, Девоншире, Беркли… – читала миссис Гантер. – Нет, нет, нет. Бал у Эллисонов. Не могло бы?.. Подожди, лорд и леди Гриффит… что это?

Миссис Гантер продолжала высказывать догадки, читая имена, а надежды Клары на этот вечер рушились, и разочарование вызывало неприятные ощущения в желудке. Все зависело от этого единственного вечера, и если она не попадет сегодня на бал, второго шанса, возможно, не будет. Ибо ей, Кларе, самой последней из богатых американских невест, прибывших в аристократический Лондон, предстояло пройти испытание. Чтобы быть принятой и одобренной высшим обществом Британии, как это было с ее сестрой, Клара должна была появиться на балу в Лондоне и завоевать одобрение принца Уэльского. Или вернуться в Нью-Йорк, где ее положение в обществе было по меньшей мере ненадежным.

Она попробовала унять волнение, ей не следовало в этот день поддаваться тяжелым предчувствиям. Прошлое осталось в прошлом. Наступило время жить дальше.

– А, – миссис Гантер повернулась к Кларе и протянула ей приглашение: – вот оно! Ливингстоны с Аппер-Белгрейв-стрит. Уверена, это оно. Мы можем идти, моя дорогая.

Клара, до сих пор не замечавшая, что затаила дыхание, глубоко вздохнула. Она разгладила затянутой в перчатку рукой старинные кружева на своем французском шелковом платье и коснулась блестевшего бриллиантами и жемчугом ожерелья на шее. Она первой вышла из будуара сестры, сжимая в руке драгоценное приглашение.

Спустя минуту они уже вышли из ярко освещенного дома в темноту тихой ночи. В застегнутых на горле мантильях, со свисавшими с запястья веерами из слоновой кости они спустились по каменным ступеням и направились к карете.

Однако когда Клара ступила на дорожку, ее каблук застрял в трещине, и она споткнулась. Приглашение выскользнуло из ее руки, она покачнулась, но ее тут же поддержал высокий, одетый в роскошную ливрею лакей, присутствия которого она прежде не заметила.

Клара опомнилась:

– Надо же. Спасибо! Какая удача, что вы стояли именно на этом месте!

Молодой человек поклонился даже без намека на улыбку.

Клара изумленно посмотрела на него, но он стоял с каменным лицом, как часовой у дворца.

Клара безнадежно вздохнула. «Англичанин».

Она надеялась, что люди, которых она встретит в этот вечер, будут более человечными. Хотя бы с чувством юмора.

Клара подобрала приглашение. На этот раз она более внимательно посмотрела на него и указала пальцем:

– А что это за знак на уголке?

Миссис Гантер прищурилась, разглядывая; маленький треугольный знак на карточке с напечатанными под ним буквами ТЗЖ.

– Не знаю. Я спрошу Софию, когда ее увижу.

Лакей помог им сесть в черную, с гербом, карету с блестящими серебряными украшениями и затем, когда карета тронулась в направлении Белгрейв-сквер, вскочил на запятки.

Вскоре они подъехали к великолепному особняку, сиявшему в темноте, как драгоценный камень. Клара услышала музыку, доносившуюся из него. За большими окнами мелькали пары, танцующие под звуки вальса Штрауса. Волнение и тревога охватили Клару, она подобрала свою шелковую юбку, чтобы следом за миссис Гантер выйти из кареты.

– Они прошли по выложенной камнями дорожке к дверям под массивным портиком. В дверях стоял широкоплечий лысый человек с серьгой в ухе, который при виде Клары и миссис Гантер вышел им навстречу и плотно закрыл за собой дверь.

Миссис Гантер расправила плечи с тем высокомерным видом, который она усовершенствовала до степени искусства.

– Мы приехали на бал, – произнесла она с важностью.

– У вас есть приглашение?

Его густой громкий бас не испугал миссис Гантер. Она, не спуская с него глаз, достала блестящую серебряную сумочку.

– Вот оно. – Миссис Гантер протянула приглашение. Взглянув на него, мужчина, прищурившись, оглядел дам.

Клара почувствовала страх, как будто их собирались не впускать. Неужели так начнется ее первый сезон в Лондоне? Она потерпит поражение еще до того, как войдет в дом? В тоне дворецкого звучало подозрение:

– Вы американки?

– Да, – ответила миссис Гантер.

– Значит, вы новички. – Он отступил в сторону и распахнул дверь. – Вы найдете маски на дубовом столике у входа.

Миссис Гантер посмотрела на него, не веря своим ушам.

– Маски?

Клара протолкнула ее в дверь, прежде чем дуэнья успела расспросить дворецкого о масках, ибо Клара не желала, чтобы их считали здесь чужими. Она не хотела отличаться от других.

Когда они оказались внутри, миссис Гантер заявила:

– Мне не понравился этот человек.

– Мне тоже. Но мне станет легче, когда мы увидим Софию и Джеймса.

За дверью они обнаружили большую хрустальную вазу с украшенными перьями масками, и Клара выбрала себе маску кремового цвета, выгодно подчеркивавшую ее темные волосы.

Пока они надевали свои маски, мимо них прошла женщина, и Клара могла поклясться, что на ней не было корсета. Клара уже открыла рот, чтобы что-то сказать миссис Гантер, но удержалась и не упомянула об этом. Вполне вероятно, что она ошиблась.

Они зашли в гардеробную, чтобы привести себя в порядок, а затем стали пробираться сквозь толпу в бальный зал. Как только Клара вошла в него, ее настроение сразу же улучшилось. Она расслабилась и выбросила из головы мысли о всевозможных ошибках, которые могла совершить сегодня по неопытности. В ярких вспышках света вокруг них кружились пары. Звуки оркестра, казалось, доносились с небес, так искусны были музыканты, а все леди и джентльмены выглядели элегантными и счастливыми.

Появился лакей с подносом, на котором стояло шампанское, и предложил бокалы Кларе и миссис Гантер. Миссис Гантер покачала головой и отмахнулась, отказываясь. Лакей свел брови и посмотрел на них так, как будто у них выросли рога.

– Но вы должны, – приятным голосом сказал он, снова предлагая им шампанское. – Лорд Ливингстон будет разочарован, если вы не попробуете его.

Клара, по-прежнему не желая отличаться от других, взяла бокал и осторожно сделала глоток, наслаждаясь восхитительным вкусом напитка и приятным теплом, пробежавшим по всему ее телу. Отходя от них, лакей подмигнул ей.

– Вы это видели? – спросила она свою дуэнью.

Миссис Гантер коснулась ее руки.

– Прости, о чем ты? О, дорогая, у тебя нет карточки для танцев. Сейчас я все узнаю.

Дама в черно-белой маске с перьями и в темно-красном отделанном бархатом платье, в ответ на вопрос миссис Гантер только рассмеялась.

– Здесь нас не интересуют имена, – сказала она и пошла дальше.

Неожиданно Клара почувствовала себя Алисой, падающей в нору кролика.

– Возможно, это потому, что приедет принц, – предположила миссис Гантер. – Говорят, он не придерживается строгих правил, как его мать, и предпочитает свободные манеры.

– А что, если меня пригласят на танец? – шепотом спросила Клара. – Как быть, если он не представится?

– Кажется, здесь больше никого это не интересует. – Миссис Гантер с беспокойством окинула взглядом зал, и в ее голосе снова прозвучало высокомерие. – Это в высшей степени неприлично. Где же София? Я бы хотела, чтобы она объяснила, что нам следует…

В эту минуту к ним подошел молодой белокурый джентльмен в золотых очках и поклонился:

– Не окажете ли мне честь потанцевать со мной? Клара взглянула на миссис Гантер.

Дуэнью смутила бесцеремонность молодого человека, но все же она неохотно кивнула. Клару это удивило – почему миссис Гантер позволила ей пойти танцевать без положенного представления, но она предположила, что дуэнья была обеспокоена и растеряна и, давая разрешение, не хотела, чтобы важные лорды и леди заметили ее смущение. Не желая ставить миссис Гантер в неловкое положение, Клара позволила джентльмену взять у нее бокал с шампанским, подала ему руку, и они прошли в центр зала. Они танцевали вальс, а когда музыка закончилась, джентльмен подвел Клару обратно к миссис Гантер.

– Было приятно, – сказала Клара, – но совсем не так, как описывала София. Она говорила, что требования этикета здесь так же строги, если не больше, чем в Нью-Йорке, и в свое время она столкнулась с ужасными трудностями. Этот мужчина даже не знал, кто я, а я не знала его. – Она наклонилась к миссис Гантер и шепнула: – Некоторые джентльмены даже без перчаток. Посмотрите вон на того мужчину.

Еще одна пара в вихре танца пронеслась мимо них.

Миссис Гантер гордо вскинула голову:

– Не знаю, куда катится мир. Мы, может быть, и приближаемся к концу века, ноя не думаю, что общество должно вести себя подобным нецивилизованным образом, и высшее, и всякое другое. Вот на одном из моих балов…

В эту минуту в зале появился высокий привлекательный мужчина. Внимание Клары переключилось с рассуждений дуэньи об обществе на этого человека, остановившегося в дверях. На нем были черный фрак, белый галстук и белый жилет, а его волосы, золотистые и волнистые, как пшеничные колосья на ветру, вопреки моде длинные, падали на его плечи. Заложив руки за спину и с самым надменным видом откинув голову, чтобы стряхнуть с лица выбившийся золотистый локон, он вошел в зал.

На его лице была черная, в тон его одежде, маска, и поэтому Клара могла видеть только его подбородок и рот. Красивый рот, подумала Клара, глядя, как мужчина идет по залу и с улыбкой кивает проходящим мимо джентльменам. Она видела полные губы и безукоризненно белые зубы, глубокую ямочку на подбородке и крепкие скулы.

Клара медленно отхлебнула шампанского.

Должно быть, мужчина почувствовал на себе ее взгляд, оглядел зал и посмотрел на Клару.

Они долго не отрывали взглядов друг от друга, пока это стало почти неприличным, но Клара не могла заставить себя опустить глаза. Она не чувствовала себя смелой или дерзкой, совсем наоборот, она была поражена и беспомощна, как бабочка, попавшая своими слабыми лапками в мед.

Видит Бог, этот мужчина был прекрасен! Клара это знала, знала всей неизведанной глубиной своего существа, несмотря на то что он был в маске.

Он не терял ни секунды. Двигаясь по периметру зала, он направлялся к Кларе, не отрывая от нее взгляда. У нее перехватило дыхание, она смотрела на него, совершенно забыв о миссис Гантер. Она не могла оторвать глаз от этого красивого человека, приближавшегося к ней, от его широких плеч и уверенной походки.

Он остановился перед ней и, не произнеся ни слова, протянул руку.

Миссис Гантер оборвала разговор. Она увидела рядом с собой руку в перчатке и повернулась посмотреть на человека, которому принадлежала эта рука. Он только кивнул ей и, приподняв руку, явно выражал желание пригласить Клару на танец, и это движение вывело ее из оцепенения.

Миссис Гантер молча, с изумлением смотрела на этого ослепительно прекрасного джентльмена. Кларе оставалось лишь предположить, что ее дуэнья тоже увязла в меду, она открыла рот, но не могла произнести ни слова.

Подав ему свою затянутую в перчатку руку, Клара без всяких представлений позволила незнакомцу увести ее в центр зала. Затем они закружились в вальсе.

Они сделали несколько туров, и только тогда мужчина заговорил:

– Я никогда не видел вас здесь прежде.

– Я лишь недавно приехала из Америки, – ответила Клара. Ей хотелось добавить «милорд», или «сэр», или, может быть, даже «ваша светлость», но не будучи представленной, она не знала, как обращаться к нему.

Его губы дрогнули, словно это было для него приятным сюрпризом.

– Вы из Америки? Так позвольте мне первым приветствовать вас в Англии. Мне доставляет удовольствие познакомиться с вами.

– Благодарю вас, – ответила Клара, несколько смущенная такими словами.

Совсем не так представляла она себе свой первый вечер.

– Я приехала погостить у сестры, – сказала Клара.

Он не спросил, как зовут ее сестру, и они продолжали кружиться в вальсе. Такого умелого танцора Клара еще не встречала. Он едва касался рукой ее талии и вел по залу с такой легкостью, будто она была пушинкой.

Когда вальс закончился, они, красиво закончив танец, остановились возле кадки с большим папоротником. Заиграл еще один вальс, на этот раз медленный, и кавалер Клары слегка наклонил голову:

– Станцуем еще раз?

И снова ее удивило это грубое пренебрежение правилами этикета. Мужчина должен был отвести ее назад, к дуэнье.

Клара взглянула в сторону миссис Гантер, которая безуспешно старалась скрыть свою растерянность, и, вспомнив старинную поговорку: «В Риме веди себя как римлянин», решила, что ей следует просто слушаться этого англичанина.

– Сочту за честь.

Кавалер вывел Клару в центр зала, и они снова закружились в танце.

– Должен сказать, – заметил он бархатным, проникновенным голосом, – вы изумительно грациозны. Мне повезло, что я нашел вас раньше других. Я хотел бы сохранить вас для себя на весь сегодняшний вечер.

– Но вы не можете этого сделать! – рассмеялась Клара.

– Но я очень хотел бы. По крайней мере пока не надоем вам и вы не прогоните меня.

Клару взволновали его слова.

– Сэр, вы бессовестно флиртуете со мной, совсем бессовестно.

– Потому что я бессовестный человек. Во всяком случае, становлюсь таким от вашего необычайного очарования. Вы действительно самое загадочное существо из всех, кого я встретил за этот вечер. За целый год, если быть точным.

Клара чувствовала, как пылают ее щеки.

– Не знаю, что мне сказать в ответ на такие незаслуженные лестные комплименты. Вы ведь даже не знаете меня.

– Незаслуженные? Вы недооцениваете свое обаяние. Вы должны позволить мне доказать вам это.

– Доказать мне что?

– Что вы бесподобны.

Этот разговор определенно выходил за рамки ее опыта, и хотя он приятно волновал ее, о чем она могла только мечтать, Клара была совершенно уверена – он был неприличным. Она старалась помнить об этом. Она совсем не знала этого человека. Неужели он не понимал скандального характера своих комплиментов?

И в то же время она не могла заставить себя переменить тему.

– И как вы докажете это?

Он на мгновение задумался.

– А как бы вы хотели?

Клара смотрела на него, не уверенная, что может что-то сказать, даже если бы знала, что ответить на этот скользкий вопрос.

– Я – весь ваш, – сказал он дружелюбным и искренним тоном, так восхитительно не похожим на то, к чему она привыкла за время пребывания в Англии. – Я в вашем распоряжении, ваш покорный слуга. Готов доставить вам удовольствие.

Она с изумлением смотрела на него еще несколько секунд, затем не сдержалась и громко рассмеялась. Возможно, у нее сдали нервы.

– Никогда не встречала человека, подобного вам.

А кем же он был на самом деле? Все, что она о нем знала, это то, что он был очень дерзким и просто великолепным. В нем все было волнующим, потрясающим и благородным. В нем не было и капли обыденности.

Он взглянул на нее.

– Посмотрите вокруг. Каждый джентльмен смотрит на вас и жалеет, что не первым заметил вас. Каждый из них надеется, что я скоро исчезну, и вы снова будете свободны.

Клара огляделась. Другие джентльмены просто танцевали со своими дамами и не глядели на нее.

– Боюсь, я этого не вижу.

– Нет? Как еще я смогу доказать это вам? Знаю. Послушайте, как бьется мое сердце. – Он приложил ее руку к своей груди и прижал ее. Крепко.

Пораженная проявлением такой физической близости в зале, полном людей, Клара попыталась убрать руку.

Джентльмен удержал ее. Клара чувствовала биение его сердца. Оно билось спокойно. Он был спокоен, как озеро глубокой ночью.

Совершенно зачарованная, Клара пропустила шаг.

Ее кавалер поправил ее и, не выбиваясь из ритма, снова положил ее руку туда, где ей и полагалось быть.

У Клары неожиданно пересохло во рту. Ей было трудно дышать. Неужели этот мужчина всегда так действовал на женщин? Если это так, то ей предстоит интересный, возможно, трудный первый сезон в Лондоне, если она когда-нибудь снова встретит этого человека.

Они еще немного потанцевали, и она заметила, что его движения становятся все медленнее и медленнее с каждым тактом вальса. Клара поймала себя на том, что избегает его взгляда. Он сбил ее с толку своими последними комплиментами.

Вальс кончился, и оркестранты сделали перерыв. В тишине слышалось шуршание переворачиваемых нот. Клара поднесла руку к щеке, чувствуя слабость от влажной жары зала. Или это было влияние на нее этого красивого человека, опьянявшего ее?

Он сразу же почувствовал ее состояние.

– Не желаете ли чего-нибудь прохладительного? В комнате, где подают ужин, есть чаша с пуншем.

– Пожалуйста, – ответила она.

Он подал ей руку, и она позволила ему отвести ее в комнату, где на длинном накрытом скатертью столе стояли разные сладости, живописные вазы с фруктами, сбитые сливки и гора замороженных персиков. На серебряных блюдах лежали дары моря, сыры, мясо, а также пирожные, карамель и ягоды.

Джентльмен подвел Клару к столу с пуншем и, наполнив чашу, подал ее Кларе. Она сделала три жадных глотка и только тут поняла, как жжет горло. Пунш был более горьким, чем любое вино.

Она постаралась, не поперхнувшись и не поморщившись, проглотить его и с вежливой улыбкой осторожно поставила чашку на стол. Она больше не хотела этого напитка, чем бы он ни был. Она не хотела, чтобы от нее пахло как от винокурни.

– Вам лучше? – спросил ее кавалер.

– Да, лучше. – Если не считать обожженное словно огнем горло. – Благодарю вас, – едва выдавила она из себя.

– Не желаете посмотреть Фюзели? Это в главном холле.

Она снова сглотнула.

– Не думаю, что мне следует оставлять мою…

– Вы не можете побывать в Ливингстон-Хаусе, не посмотрев на Фюзели.

Клара посмотрела на изящный изгиб его губ, услышала его соблазняющий голос и почувствовала, как ее охватывает волнение и желание следовать за ним, куда бы он ни повел ее.

– По-видимому, я могла бы пойти и взглянуть.

– «Взглянуть»! Какое очаровательное американское выражение.

Он подал ей руку, и она пошла с ним в главный холл, твердо решив, что только взглянет на Фюзели, затем вежливо поблагодарит своего кавалера и попросит проводить ее обратно к миссис Гантер.

Там, в холле, по углам шептались другие пары. Вся обстановка казалась Кларе какой-то нереальной. Дамы, словно чем-то очарованные, плыли по холлу, а джентльмены говорили приглушенными голосами. Маски придавали всему этому нечто мистическое, как будто их всех связывала страшная тайна.

Клара объясняла себе это странное ощущение несколькими глотками выпитого шампанского и того обжигающего напитка из чаши.

Ее красавец кавалер остановился перед картиной, висевшей у основания широкой витой лестницы.

– Вот она.

Клара подняла глаза.

– Это же «Ночной кошмар»!

Она чувствовала, как джентльмен изучающее смотрит на ее лицо.

– Вы знаете наше искусство?

– Да, и еще я читала об этой картине. Я не подозревала, что она окажется такой…

– Какой же?

– Такой… – Осмелится ли она произнести это? Она смотрела на соблазнительно пышные формы прикрытой платьем груди спящей женщины, ее бессильно упавшую на пол руку. – Такой эротичной.

Она молча продолжала рассматривать детали: усмехающегося дьявола, светящуюся лошадь, появлявшихся из другого, нереального мира.

Она чувствовала взгляд блестящих зеленых глаз своего кавалера, наблюдавших за ней. Казалось, он хотел понять ее реакцию на эту картину.

Он наклонился к ней.

– Говорят, что она достигает темных глубин человеческого сознания.

Его горячее дыхание вызывало волны мурашек, пробежавших, как волна морского прилива, по всей левой стороне ее тела.

Когда она рассматривала картину, он беззвучно шевельнулся, за ее спиной, он стоял так близко, что это волновало ее больше, чем то, что было изображено на картине «Ночной кошмар». Ибо этот мужчина, стоявший позади нее, был живым, из плоти и Крови, красивым, дерзким и горячо дышал на ее влажную кожу.

– Боже, вы так милы, – прошептал он.

Не привыкшая к такой неприкрытой настойчивой лести, Клара едва не задохнулась.

– Благодарю вас.

– И вы пахнете земляникой.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и не могла отвести взгляда от его маски, стараясь представить, как он выглядит без нее. Он, бесспорно, должно быть, самый красивый мужчина в Лондоне. Никто, кого она встречала в Нью-Йорке или Париже, не обладал такими очарованием и привлекательностью.

– Пойдемте со мной, дорогая, – тихо сказал он. Теперь он улыбался совсем как тот дьявол на картине.

Он взял ее руку и медленно отвел назад. Игривый блеск его глаз и то, как он смотрел на нее, словно она была самым прекрасным созданием на свете, покорили ее. Клара пошла за ним. Они обошли лестницу и двигались вдоль нее.

Вдруг сквозь туман опьянения она осознала с некоторым огорчением, что он уводит ее куда-то в темные уединенные уголки под лестницей.