Текст книги "Греховная связь"

– А как ты провела вечер, дорогая? – спросил Сегер.

Клара замерла, она не знала, как повести разговор.

– Неплохо. Вечером я поговорила с Джиллиан, – сообщила она как о чем-то незначительном. Клара надеялась, что Сегер не поймет по ее лицу, что она чувствует на самом деле.

На самом же деле она хотела его поколотить! К ее удивлению, Сегер сел и с интересом посмотрел ей в глаза.

– Я собирался поговорить с тобой о Джиллиан.

Клара чувствовала, как поднимаются ее брови.

– Я хотел извиниться, – сказал он, – за свое поведение во время нашего прошлого разговора о ней. Я был не прав. Мне следовало внимательнее слушать.

Клара тоже села.

– Сегер, я…

А что именно? Господи, она не знала, что ей надо сказать. Ее обрадовало, что он извинился, но у нее оставалось подозрение, почему именно он сделал это сегодня.

Сегер отвел за ухо ее локон.

– Я понял, что со мной не всегда легко разговаривать.

– Дорогой…

– Прости, Клара. Наш брак совершился очень быстро, и я теперь могу признать, что у меня были опасения, но с тех пор как мы дали обет, я осознал, что на самом деле брак – это не так страшно, как кажется. Самое трудное – это принять решение, а теперь оно уже принято. Я обнаружил, что брак намного приятнее, чем я ожидал. Клара проглотила застрявший в горле ком.

– Я думаю, – продолжал он, – что мы начинаем все больше узнавать друг друга. Ты со мной согласна?

Она с полуоткрытым ртом смотрела на него.

– Полагаю, что так.

Откуда это возникало? Она всем сердцем хотела бы принять его слова как шаг к более интимной близости между ними, но, зная его прошлый образ жизни, его мимолетные увлечения женщинами и учитывая все, что произошло в этот день, как она могла не сомневаться?

– А у тебя нет такого чувства, что ты отказываешься от очень многого? – спросила она. – От всей своей прежней жизни?

Если считать, что он действительно отказался от прежнего образа жизни.

Сегер наклонился и поцеловал ее.

– Я ни на минуту не пожалел об этом. То, что я потерял, нельзя и сравнить с тем, что получил.

Он снова поцеловал ее, на этот раз с большей страстью. Вопреки ее желанию поругаться с мужем Клара не могла не наслаждаться его горячими поцелуями, вызывавшими приятное волнение в груди.

Он был олицетворением сексуальности. Его харизматичность, эротизм и очарование заставляли ее трепетать и забыть о неприятных событиях прошедшего дня. Она только чувствовала прикосновения его умелых рук и восхищалась его даром доставлять удовольствие. Ей ничего не было нужно, кроме его тела.

Совсем неожиданно Клара поняла, что ей хочется, чтобы ее ублажали, чтобы он заставил ее забыть об их проблемах. Она не гордилась этим, но ей действительно этого хотелось.

Она стала англичанкой до мозга костей.

«Не будь жестока к себе. Ты долгие недели ждала от него этих слов».

Если бы только она могла поверить его словам. Если бы только Джиллиан не подбрасывала семена сомнения в ее голову.

Вдруг Клару охватило необъяснимое желание вдохнуть свежего воздуха. Она оторвалась от губ Сегера и отстранилась от него. Она не могла больше мучиться догадками и мрачными мыслями о том, чему не было подтверждения. В этом было какое-то безумие.

Возможно, она все-таки не стала англичанкой.

– Я слышала, у тебя был ленч с. Джиллиан, – сказала она.

Сегер озадаченно посмотрел на нее:

– Да, но это произошло случайно.

Клара поняла, что ему очень хотелось убедить ее в этом. Боже, как ей было противно задавать подобные вопросы!

Она напомнила себе, что Джиллиан нельзя верить. Эта женщина решила лишить ее уверенности в себе, и она ни при каких обстоятельствах не должна ей этого позволить. Она должна рассуждать здраво, не стоит обвинять Сегера раньше времени.

– Сегер, я хочу поговорить откровенно. Я не могу не рассказать тебе, что мне сегодня сказала Джиллиан, а ты можешь во всем разобраться сам. Мне просто необходимо рассказать об этом тебе ради собственного спокойствия.

Он выпрямился и с тревогой посмотрел на нее:

– Что она сказала?

Клара посмотрела ему в глаза.

– Она говорила о леди Кливленд. Она ссылалась на нее и высказывала предположение, что у тебя до сих пор с ней связь. Это так?

– Нет.

Клара резко вдохнула. Один вдох, один выдох. Теперь она может судить о его реакции.

– И еще Джиллиан сказала, что ты поверяешь ей свои самые тайные чувства, а я для тебя посторонняя женщина.

– Что, прости? Это ее слова?

Сердце Клары сильно забилось, сжимаясь от страха. Вдруг он подумает, что она не в своем уме и все придумывает? Что, если он станет на сторону Джиллиан? Что, если у него по-прежнему связь с леди Кливленд?

– Она именно так и сказала, – ответила Клара, пытаясь сохранить спокойствие.

– Ты уверена, что правильно поняла ее слова?

Вот оно – предположение, что она все выдумала.

– То, что я сказала тебе, это ее фраза, я повторила ее почти слово в слово. Это правда, Сегер, я не хочу неприятностей, но Джиллиан говорила мне ужасные вещи, и я не думаю, что смогу их вынести в следующий раз. Она пытается внушить мне недоверие к тебе, и я должна признаться, что в этом отношении я уязвимая цель.

Некоторое время он молча смотрел на нее, затем спросил:

– А ты сомневаешься во мне?

Каким бы трудным это ни было, самое главное было сохранить существовавшую между ними близость и присоединить к ней духовную связь. Кларе хотелось, чтобы муж понимал ее сердце, как и ей хотелось понимать его. Между ними не должно быть лжи.

– Я должна быть честной с тобой. И потому говорю: не уверена.

Она произнесла это. И слава Богу. Сегер притянул ее к себе и обнял.

– Клара, дорогая моя, ты не должна всему этому верить. Я обожаю тебя, и я не видел леди Кливленд с того вечера, когда ты встретилась с ней на том проклятом балу. У Джиллиан нет никаких оснований что-либо говорить о ней. Не знаю, зачем она это придумала.

Клара едва сдерживала слезы.

– Я тоже не знаю. Но я все еще подозреваю, что она неравнодушна к тебе и ненавидит меня, потому что я твоя жена. Даже если бы это было правдой и ты бы встречался с леди Кливленд, – с какой стати Джиллиан захотела бы рассказывать мне об этом и причинять мне боль?

Он крепче прижал ее к себе и поцеловал в обе щеки.

– Это неправда. Клара, неужели ты из-за этого чувствовала себя несчастной?

– Я пыталась не поддаваться ей, но должна признаться, я… из-за ее слов не совсем доверяю тебе.

Темные глаза Сегера становились с каждой секундой все темнее.

– Не знаю, что я могу тут сделать. Я хочу только, чтобы ты верила мне и, черт побери, я заслуживаю этого, ибо не совершил ничего плохого. – Он снова обнял ее. – Видит Бог, я не встречаюсь с леди Кливленд! Я становлюсь другим.

Клара едва сдерживала рыдания.

– Твои слова так много для меня значат, Сегер! Больше, чем ты бы мог подумать. Я надеюсь улучшить наши отношения. Я очень хочу верить тебе.

Он снова поцеловал ее, затем встал с постели и потянулся за брюками.

– Куда ты идешь? – спросила Клара.

– Поговорить начистоту с кузиной. Она извинится перед тобой, а если откажется, то сегодня же соберет свои веши.

Клара понимала, какими будут последствия этого разговора, и тоже встала с кровати.

– Этого нельзя делать. Куинтина расстроится. Она возненавидит меня.

– Ее ненависть будет неоправданна.

– Возможно, но это ничего не изменит. Чувства не всегда подчиняются рассудку, особенно если они касаются тех, кого мы любим. Куинтина обожает свою племянницу, и я не хочу стать причиной раздора. Куинтина, может быть, обидится на меня.

– Какое это имеет значение?

Клара ответила не сразу:

– Сегодня в начале вечера, после того как она узнала, что Джиллиан говорила мне о леди Кливленд, она пришла ко мне в комнату и была очень добра ко мне. Я верю, что у нее были добрые намерения. Она сказала, что у нее никогда не было родной дочери, и я подумала, что мы могли бы с ней сблизиться. Я не хочу испортить с ней отношения. Пожалуйста, ведь самое главное, что ты и я честны в нашем браке. И если я буду уверена в твоей верности и твоих чувствах, Джиллиан не сможет навредить мне.

Но была ли она уверена? Клара хотела этого. Ей хотелось верить в его искренность во всем, о чем он говорил сегодня – о том, что он не встречается с леди Кливленд, что его тоска по Дафне рассеялась и что он наконец готов забыть о своих опасениях и полюбить ее.

Сегер, поколебавшись, посмотрел на нее, освещенную светом лампы, обошел кровать и заключил в свои объятия.

– Ты замечательная женщина. Так ты уверена, что не хочешь, чтобы я поговорил с Джиллиан?

– Да. Я не хочу, чтобы из-за меня вы все перессорились. Теперь я смогу справиться с Джиллиан. Теперь, когда ты знаешь, что она пыталась сделать, она не имеет надо мной власти. Я скажу ей, что ты все знаешь, а ты можешь сказать ей об этом сам, и меня не удивит, если она тихонько уедет сама.

Сегер недоверчиво покачал головой.

– Господи, как же мне повезло, что я встретил тебя! Ты редкая женщина.

Клара улыбнулась.

– Мне тоже повезло.

Он опустил ее на постель.

– Посчитаем наши удачи этой ночью, – сказал Сегер хрипловатым голосом с чувственными нотками. – Начнем прямо сейчас.

Он стал ласкать ее грудь и еще доказал, как бесспорна его репутация любовника. Клара беспокойно ерзала от удовольствия, чувствуя, как с ее плеч спадает тяжесть прожитого дня. По ее телу разливалось тепло. Она запустила пальцы в густые волосы мужа и сказала:

– Как бы я хотела, чтобы сейчас был наш медовый месяц, – прошептала она. – Если бы только мы были вместе – ты и я.

Она хотела создать более глубокую связь между ними. Сегер с нежностью поцеловал ее в губы:

– Я тоже этого хочу, но у меня в конце недели назначена встреча с торговцем недвижимостью, которую нельзя перенести на другое время. У меня к нему много вопросов, а он будет в городе только двадцать третьего.

– А не могли бы мы поехать куда-нибудь поближе и вернуться к нужному сроку? – спросила Клара. – А если поехать в твое загородное имение? Я его еще не видела, Сегер, и мне ужасно хочется посмотреть твой дом. Наш дом….

Он замер.

– Но почему ты не хочешь остаться здесь? Мы могли бы вместе проводить время.

Клара вздохнула:

– Слишком многое мешает. Я хочу быть только с тобой. Только чтобы мы были вдвоем. Я хочу весь день валяться в постели и не беспокоиться, что моя свекровь будет знать, чем мы занимаемся, или что моя сестра навестит нас. Я хочу долгих прогулок с тобой по окрестностям и долинам и хочу слышать пение птиц. Я хочу заниматься любовью в лесу.

Губы Сегера медленно сложились в улыбку:

– Ты знаешь, я всегда к твоим услугам. В любом месте и в любое время.

Клара ответила игривым тоном:

– Я ведь могу проверить это. Скажи, что отвезешь меня туда, Сегер. Ну пожалуйста! Я хочу увидеть наш дом.

Сегер придвинулся ближе и посмотрел ей в глаза.

– Тебе следует знать, Клара, что я не считаю Родон-Холл моим домом.

Она удивленно взглянула на него:

– Но ведь там ты родился и вырос?

– Да, но я очень давно не бывал там.

Она почувствовала тяжесть на сердце.

– Почему? Он вздохнул.

– Зимой я всегда уезжаю за границу, а когда возвращаюсь в Англию, Живу здесь, в лондонском доме.

– Но почему? – спросила Клара, боясь, что уже знает ответ.

Сегер пожал плечами:

– Просто мне там не нравится.

Клара свела брови.

– Из-за дома? Он неудобный или холодный? Или тебе не нравятся соседи?

Сегер снова пожал плечами:

– Соседи отличные люди, я просто… – Он выпрямился, провел рукой по волосам, – Думаю, если я не скажу тебе это сейчас, ты узнаешь об этом от кого-то другого, потому что в деревне любят сплетни, лучше уж я сам расскажу тебе. Я не был дома восемь лет, Клара, потому что… потому что я не хотел воспоминаний о Дафне.

Клара в угрюмом молчании смотрела на мужа. «Вот оно… наконец и раскрылось». Сегер погладил ее по щеке.

– Ты выглядишь обиженной, Клара.

– Нет-нет, – сказала она, но голос у нее дрожал.

– Уверяю тебя, мои чувства к Дафне – старая история. Поверь мне, эта девушка давно забыта.

«Но покаты не женился на мне, она была единственной женщиной, которую ты любил».

– Ложись, – сказал Сегер, взбивая подушки. – Сегодня было слишком много разговоров о других женщинах, а я хочу думать только о тебе.

Клара заставила себя улыбнуться и придвинулась поближе к мужу.

– А ты права, дорогая, – добавил он. – Мы с тобой молодожены. Нам надо провести какое-то время наедине. Я завтра с утра пошлю известие в Родон-Холл, чтобы нас ждали послезавтра. Пора нам начинать нашу новую жизнь.

Клара прижалась щекой к теплому плечу мужа, улыбнулась, когда он поцеловал ее в лоб, и пожалела, что ее новая жизнь, в которую она вступила, нравится ей меньше, чем бы ей хотелось.

Джиллиан стояла у окна своей спальни и даже не пыталась остановить слезы, потоками льющиеся из ее глаз.

Положив руку на холодное стекло окна, она смотрела, как удаляется по дороге карета Сегера. Джиллиан проклинала эту подлую американскую корову. Клара соблазнила его. Как могла она, Джиллиан, соперничать с ней?

Впрочем, она ни с кем не могла соперничать, когда дело касалось Сегера. Было бы глупо обманывать себя, думая, что Сегер может влюбиться в нее. Она и понятия не имела, как очаровать мужчину. Как быть кокетливой. Все, что Джиллиан говорила Кларе о том, что ее отец хотел, чтобы она вышла замуж за Сегера, было ложью. Отцу даже в голову не приходила такая мысль. Он всегда считал Джиллиан обузой.

И зачем только она позволила Куинтине манипулировать собой! Она должна была отказаться от всякой надежды еще в день свадьбы. Куинтина заблуждаюсь, предполагая, что все можно изменить. Она внушила Джиллиан напрасные надежды.

Куинтина вошла в комнату, увидела у окна рыдающую племянницу и поспешила обнять ее.

– Ну-ну, дорогая. Плачь, выплачешь все, и будет легче. Вот так-то лучше. Все у нас получится, вот увидишь.

Но Джиллиан не хотела видеть. Она оттолкнула тетку и вытерла слезы.

– Нет! Я очень старалась, но она не сломалась! Я больше не могу этого делать. Она ведет себя не так, как вы предсказывали. Вы говорили, что ее можно довести до слез, но плачу-то теперь я.

– Держи себя в руках, дорогая. Война еще не окончена.

– Это не война, тетушка! Это брак, и я тут лишняя. Здесь мне не место. Мне следует уехать домой к моему дяде и забыть о Сегере. Мне надо самой приготовиться к своему сезону и найти кого-то другого.

Куинтина снова придвинулась к ней и обняла ее.

– Ты расстроена, потому что они только что уехали, но они вернутся, у меня есть еще одна задумка. Пожалуйста, не сдавайся. Я хочу, чтобы Сюзанна, упокой, Господи, ее душу, знала, что я осуществила все твои мечты, и, я буду с тобой откровенна, мне невыносимо тяжело думать, что мои будущие внуки будут наполовину американцами. Подожди, мы используем все возможности.

– Я начинаю подозревать, что все это делается больше для вас, а не для меня! Ваша ненависть объясняется тем, что ваши родители потеряли свой дом из-за американца, у которого карманы были набиты деньгами, и вы не можете смириться, что это может случиться опять. Но, тетушка, Клара теперь хозяйка этого дома, и мы здесь ничего не можем поделать.

– Можем! – с отчаянием заявила Куинтина.

– Я не хочу больше ждать. Это слишком жестоко! Слишком унизительно! Я не могу оставаться в этом доме, где он каждую ночь ложится в ее постель!

– Джиллиан, успокойся. Сядь и выслушай меня. Скоро произойдет нечто очень значительное. Я держу связь с человеком, о котором тебе говорила, он из Америки. У него есть обличающие сведения о Кларе, и одно его присутствие сбросит ее с сияющего пьедестала. Я попросила его приехать в Лондон, и, уверяю тебя, ситуация возникнет не из приятных. Он уже в пути, как говорится.

Джиллиан села и попыталась больше не плакать, слушая словно сквозь туман доносящиеся до нее слова тетки о том, что произойдет дальше.

Глава 19

«Адель, я люблю Сегера сильнее всего на свете, и я хочу, чтобы он был счастлив, но нас, все еще многое разделяет. Несмотря на то что я справилась с проблемой по имени Джиллиан, я все еще неспокойна. Я должна и дальше жить с мыслью, что первая любовь Сегера оставила в его сердце глубокую рану. Я думала, что моя любовь залечит эту рану, но ошиблась. Я только что узнала, что он ни разу не приезжал в свое имение, которое покинул вскоре после ее смерти…

И очень хочу, чтобы наша поездка туда сблизила нас и помогла наконец Сегеру открыть для меня свое сердце.

Клара».

Приближаясь к Родон-Холлу, карета объехала круглый фонтан перед домом, и тогда Сегер понял, что воспоминания не всегда доставляют удовольствие. Память о Дафне все еще жила в его сердце.

Он всегда умел управлять своими чувствами – восемь лет научили его, как оставаться душевно невосприимчивым, но в эту минуту он не мог избавиться от мыслей о ней. Она была главной любовью его юности, и воспоминаниями о ней был полон этот дом, поэтому он никогда сюда не возвращался.

Сегер смотрел из окна кареты на сад и вспоминал свою юность. Он был счастлив здесь! Он вспомнил радостное возбуждение от беготни по этому саду, куда прятался вечерами перед обедом, чтобы тайно встретиться с Дафной у озера.

Он помнил, как ноги сами несли его через лужайки или через лес, как билось его сердце в предвкушении встречи с ней. Четыре года она была его лучшим другом, его наперсницей. Она была – и навсегда останется – его первой любовью. Его первой любовницей.

Когда карета остановилась, у Сегера сжалось сердце. Он вспомнил, как он был здесь в последний раз, как уезжал, опустошенный и потрясенный, с душой, поглощенной безутешным горем после смерти Дафны. Он тогда даже не оглянулся. Еще не остыл его гнев к отцу, отославшему Дафну и ставшему виновником ее гибели.

Почему она села на тот пароход? Почему она не пришла к нему? Если бы она пришла, они убежали бы вдвоем.

Этот вопрос преследовал Сегера долгие годы. Он задумывался, в чем он допустил ошибку. В конце концов он остановился на мысли, что она покинула его ради его же блага. Ее всегда беспокоило неодобрение его родителей. Она не хотела, чтобы из-за нее Сегер лишился наследства и титула.

Клара сжала руку Сегера, и он улыбнулся ей. Он был рад, что жена с ним рядом, она отвлечет его от воспоминаний. Теперь он женат на красивой необыкновенной женщине и к тому же самой желанной.

Сегер помог Кларе выйти из кареты и повел ее в дом знакомить со слугами. Он почти никого не узнавал и даже дворецкий был не знаком ему. Видимо, за эти годы весь штат слуг поменялся.

Вскоре им показали их комнаты, и Клара, как казалось, была искрение довольна своим будуаром и вообще всем домом.

– Очень мило, – сказала она. – Здесь я буду счастлива, Сегер. Мы ведь поживем тут немного, правда? Ты же не будешь все время управлять имением из Лондона?

Сегер взял ее руку и поцеловал.

– Если ты желаешь жить здесь, то пусть это будет наш дом.

Его удивили собственные слова, произнесенные так поспешно, что он не успел их обдумать. Он ожидал от себя более сильного внутреннего сопротивления, от той части души, в которой жили воспоминания. Но он считал, что воспоминания, пришедшие к нему сейчас, уже не заставляли его так сильно страдать, как раньше. Да, он помнил, помнил то, что не позволяло ему приехать сюда раньше, потому что это причиняло невыносимую боль. Однако это были всего лишь воспоминания. Несвязные и смутные. Мелкие личные отрывки тех четырех лет, проведенных с Дафной. Печальные воспоминания о трудном и бурном времени, да, но были и приятные воспоминания, и впервые за всю жизнь Сегер позволил себе думать о них. Он смотрел на знакомые сады и вспоминал, что он чувствовал, когда ему было шестнадцать.

Может, он сможет позволить себе вспомнить что-то еще? Пережить наконец все и оставить в прошлом.

Сегер улыбнулся и поцеловав Клару во влажные губы.

– Этот дом принадлежит только нам, – сказал он. – Мы проведем вместе два дня и две ночи и лучше узнаем друг друга.

У Клары загорелись глаза.

– Спасибо, Сегер. Мне этого хотелось со дня нашей свадьбы.

– Мне очень приятно знать, что могу тебе дать то, чего ты хочешь. Ты всегда должна высказывать свои желания, дорогая, и я постараюсь выполнять их.

Она благодарно улыбнулась.

– Обязательно.

Клара провела час в своей комнате, вместе с горничной разбирая вещи и приводя себя в порядок после путешествия из Лондона. Затем в назначенное время она встретилась с Сегером в гостиной.

Он повел ее осматривать дом, который ей страшно понравился, ибо это был удивительный дом, полный антикварных вещей и произведений искусства, и со всеми современными удобствами. Затем они направились в конюшню, где их ждал конюх с двумя оседланными лошадьми.

Они с Сегером не спеша поехали по зеленым холмам, через лес и по берегу неширокой речки. Сегер рассказывал Кларе о своем детстве, как он играл с двумя мальчиками, сыновьями соседа, сквайра, и показал ей издали его дом.

– А ты не хочешь заехать к ним? – спросила Клара.

Сегер ответил отказом, напомнив жене, что они приехали сюда, чтобы побыть наедине и получше узнать друг Друга.

– В другой раз, – пообещал он.

Клара все равно, несмотря на отказ, почувствовала себя счастливой.

Потом они подъехали к озеру и решили дать отдых лошадям. Сегер сошел с седла и привязал своего жеребца, затем помог спешиться Кларе.

– Погуляем? – предложил он.

Вскоре они расположились на траве в тени огромных дубов. Сегер не отрывал взгляда от спокойных вод озера. Погода была отличная.

Не чувствовалось даже и дуновения ветерка.

– Какой покой! Я могла бы приходить сюда каждый день, только чтобы посидеть здесь, ничего не делая и предаваясь мечтам. – Она посмотрела на огромные ветви дуба над своей головой.

Сегер ничего не ответил. Он был очень задумчив.

Клара смотрела на него пару минут, жалея, что не может узнать, о чем он думает, и вдруг догадалась – догадалась, что, возможно, он думает о Дафне. Вспоминает…

Клара почувствовала, как все сжалось у нее внутри, и кашлянула. Может, стоило предложить вернуться домой? Они могли бы там заняться любовью.

Но тут она вспомнила, что она приехала в Родон-Холл, чтобы получше сблизиться с Сегером! Создать между ними связь, которая сохранилась бы и за стенами спальни, а для этого им нужно больше говорить.

– Тебе все здесь напоминает о Дафне? – осторожно спросила она.

Сегер бросил на нее быстрый взгляд. Сначала он был удивлен, затем выражение его лица смягчилось.

– Да.

Клара пыталась не обижаться на то, что он сейчас думает о другой женщине, она пыталась унять ревность.

«Дафна умерла. Он преодолеет это», – убеждала она себя.

– Ты часто приходил сюда с ней? – спросила Клара.

– Все время. Мы любили здесь плавать. – Он сел и указал рукой.

Клара не знала, что сказать. Сегер был печален и задумчив. Наконец он повернулся к ней:

– Это было давно, Клара. Не думай, что я все еще хочу ее. Я хочу тебя.

У Клары перехватило дыхание.

Он наклонился, притянул ее голову к себе и поцеловал. Она вздохнула, ощутив сладко-возбуждающее прикосновение его языка, проникавшего в глубь ее рта. В этом поцелуе чувствовалось подтверждение его слов, искреннее подтверждение, которому Клара верила. Этот поцелуй не был похож на другие их поцелуи.

Возможно, они уже немного узнали друг друга, подумала Клара. Ведь Сегер как-то сумел почувствовать, что она страдает, и попытался утешить ее. Он сумел понять, как в эту минуту ей нужна его поддержка и внимание.

Сегер осторожно опустил Клару на мягкую траву, накрыл своим телом и принялся ее целовать. Его рука скользнула под ее юбки…

О, как ей необходимы были сейчас его ласки!.. Сегер целовал шею Клары, обжигая горячим дыханием ее кожу, и она все больше и больше возбуждалась.

– Давай создадим новые воспоминания, – прошептала она ему на ухо. – Мне очень нравится здесь, Сегер.

Он расслышал страсть в ее голосе и улыбнулся, готовый удовлетворить любимую женщину.

Заглянув в ее манящие глаза, он расстегнул ворот ее платья и поцеловал ключицу.

– Скажи мне, чего бы ты хотела сегодня, любовь моя, – спросил он.

– Хочу, чтобы ты меня удивил.

– С большим удовольствием…

Они занимались любовью долго и со всей страстью. А потом, когда насытились друг другом, просто лежачи на траве, смотрели друг на друга и оба молчали. Такой покой царил на озере! Все было свежо и чисто. Клара еще никогда не знала такого радостного удовлетворения, такой глубокой, одухотворенной страсти.

Боже, как она любила Сегера. И еще она любила доставлять ему удовольствие.

– Я полностью опустошен, – шепнул ей на ухо Сегер. – Должно быть, я отдал тебе все, что имел.

– Надеюсь, потом будет еще больше, – игриво заметила Клара.

Он приподнялся на локтях и одарил ее такой улыбкой, от которой потеплело на сердце.

– Я позабочусь об этом. Сытный обед снова наполнит меня силой.

По-мальчишески подняв брови, он взглянул на волосы Клары и вытащил из них несколько сухих листьев.

– Я растрепал тебя. Клара рассмеялась.

Он посмотрел ей в глаза и, поцеловав в губы, снова лег.

– Ах, – вздохнул он, заложив руки за голову. – Я рад, что ты предложила провести здесь медовый месяц. Это просто восхитительно.

Клара прижалась щекой к его руке и смотрела на его профиль.

– Спасибо тебе, Сегер, за то, что привез меня сюда. Я знаю, тебе это было нелегко.

Он повернулся к ней:

– Нет, Клара. Это не было трудно.

– Но ты думал о Дафне. Некоторое время ты был так задумчив. И вид у тебя был грустный.

Он вздохнул.

– Только потому, что здесь невозможно избежать воспоминаний.

– Значит, пока мы в Родон-Холле, ты будешь думать о Дафне?

«Только этого мне не хватало в мой медовый месяц – мужа, который вспоминает первую любовь».

Сегер поколебался, прежде чем ответить, но все же сказал:

– Конечно, все здесь напоминает о ней, но это не значит, что сейчас я бы поменял тебя на нее.

– А я на нее похожа?

– Конечно, нет. – Сегер взял ее за подбородок. – Хотя, признаюсь, когда я впервые увидел тебя, я заметил небольшое сходство. Может, это и привлекло меня к тебе. Но я быстро понял, что ты во всем отличаешься от нее. Когда я смотрю на тебя, я вижу не ее, а тебя.

Клара попыталась улыбнуться.

– Для меня очень важно, Сегер, что ты со мной честен, и если когда-нибудь тебе захочется поговорить о Дафне, я выслушаю тебя. Я хочу, чтобы ты делился со мной своими чувствами.

Он задумался на несколько секунд, затем поцеловал ее.

– Спасибо тебе, но я думаю, что оставлю свои мысли при себе. Я не хочу огорчать тебя.

Он был прав. Ей было бы больно, если бы он постоянно говорил о Дафне, посвящая Клару в подробности их отношений, ибо как Клара ни старалась сохранять внешнее спокойствие и разумное поведение, ее сердце страдало. Ведь она все же была человеком.

Пока она расправляла свои юбки, Сегер, застегнул бриджи, а потом встал и помог ей подняться.

Когда они сели на лошадей, Клара все же подумала, что Сегер не скоро еще забудет Дафну.

«Он меня еще пока не любит. Вернее, любит, но не так, как любил ее».

От этой непрошеной мысли у нее сжалось сердце, но она тут же велела себе выбросить эту мысль из головы.